Текст книги "Ятаган Смотрителя"

Глава 18
Черный мор

– Куда ты идешь? – спросил мудрец, повстречав чуму.

– Иду в Багдад, чтобы уморить там пять тысяч человек.

На обратном пути мудрец вновь повстречал чуму.

– Ты же сказала, что убьешь пять тысяч, а погибло пятьдесят, – гневно обратился мудрец к чуме.

– Я уморила пять тысяч, как обещала, остальные умерли от страха, – ответила чума.

Восточная притча

По улицам Торнгарда, поскрипывая суставами, шагал скелет. Одет костяк был в длинную черную тогу, бывшую когда-то рясой одного из сектантов церкви Черной ямы. Через плечо поднятого из мертвых была переброшена почтовая сумка. Окружающие глазели на него, открыв рты.

Скелет пересек центральную площадь городка, вошел в терем, неспешно подошел ко мне, открыл сумку и вручил записку. Корявым почерком Мезлена там была нацарапана просьба срочно зайти к нему. Разобрал записку я не с первого раза, поскольку некромант, хотя и умел выводить каллиграфические руны, но в обыденных случаях, наверно в виде компенсации, творил такие каракули, которые на Земле могут создавать только врачи со стажем.

В лабораторию некроманта я вошел вместе с его посланцем – у скелетов скорость весьма приличная. Маг перевозбужденным бабуином метался возле своего рабочего стола.

– Ну и зачем было скелет посылать? – заворчал я, протягивая руку некроманту. – Свистнул бы любого гоблина – тот еще быстрее бегает и говорить умеет, записки писать не пришлось бы. А то разобрать твои иероглифы – задача для контрразведчика.

– Да ладно тебе, мне свое реноме надо поддерживать, – отвечая на рукопожатие, улыбнулся Мезлен.

– Тоже мне реноме, скорее дешевые понты, – хмыкнул я.

– Ну в принципе ты прав, но репутация часто создается из мелочей.

– А кто мне вешал лапшу на уши, что без крайней нужды трупы не поднимает? – с видом судьи приподнял я бровь.

– Я, конечно, – хмыкнул маг. – Только это не лапша, бедолага сам поднялся. Его брат зарезал за наследство, он так возмутился, что спокойно лежать не смог, всего через год после смерти из могилы вылез. Мне даже интересно, что за мертвоеды за столь короткий срок так хорошо очистили костяк, надо бы изучить. Я его только чуть подлатал, ну и заодно конечно же накатал донос в магистратуру на убийцу. Того арестовали, сейчас следствие идет, а пока приговор не вынесут, бедолага все равно не успокоится, да и мне он благодарен, вот и прислуживает.

– Тогда, пардон, обознался, – выслушав объяснение некроманта, извинился я.

– Но послушай, Торн, дело очень серьезное. – Маг отбросил шутливый тон. – Помнишь, ты приносил лопату, которой темный властелин предположительно выкопал растение – символ дома Белой розы? Мы тогда еще заподозрили, что с его помощью он и наслал на этот эльфийский дом проклятие.

– Еще бы не помнить, Саэна как раз из этого дома, и жить ей осталось года четыре, если проклятие не уберем. Я сейчас собираю экспедицию в Тролльи горы. Если мои выкладки верны, проклятие наложено где-то там.

– Возможно, и так, но сейчас разговор не об этом. С помощью лопаты можно отследить того, кто ей пользовался, сделать магический образ. Я установил, что последний владелец инструмента мертв уже около двух сотен лет, но не так давно этот образ изменился, смотри.

Над препарировальным столом мага, где лежала изъеденная ржой лопата, появилось призрачное изображение мумии человека, похожее на трехмерную голограмму.

– Обрати внимание, у него появилась аура. – Некромант сделал пару пассов, над головой призрака замерцало грязно-серое переливчатое сияние.

– Так что, он живой, что ли?

– Нет, это аура поднятого трупа с магическими способностями, проще говоря, лича.

– Но это же… – Мои глаза расширились.

– Да, лорд. – Некромант печально вздохнул, подтверждая мои мысли. – Темного властителя подняли. Скоро сюда налетит такая буря, по сравнению с которой разборки с местными князьками и барончиками – ничто. Возможно, это о ней предупреждал кендер.

– Ничего, и мы не лыком шиты. В этом есть и хорошее – найдя темного властелина, мы найдем и проклятие дома Белых роз. Так что все, что ни делается на свете, все к лучшему.

– Торн, ты бесподобен! – Маг восхищенно покрутил головой.

– Просто рационален, но надо готовиться к худшему, срочно собираем совет. – Я посерьезнел. – Мне надо смотаться в Белолесье, кое-что уточнить, скажи Саэне, к ужину буду, только скелетов не посылай.

До академии я долетел единым махом, по пути чуть не вызвав столкновение карет на узком перекрестке.

– Мне нужна биография темного властелина, – сообщил я седому как лунь гному, ведавшему академическим книгохранилищем.

Библиотекарь долго рассматривал меня, как неведому зверушку, и, ошеломленно покачав головой, наконец сообщил, что эту рукопись на его памяти спрашивали только два раза: великий воин князь Элленор и ректор академии пресветлая леди Эльсиа. Старик прошаркал в дальний угол, открыл обитый железом сундук. Свиток был древний, истрепанный, с крысиными погрызами на углах. Я осторожно раскрутил его и погрузился в чтение.

Жизнеописание темного мага,

черного рыцаря, третьего по счету владыки

сил зла нашего мира, известного под именем Морту,

составленное королевским архивариусом

Таннии по велению его величества короля

Читатель, знай, труд сей по изучению мотивов и поступков существа, бывшего некогда человеком, свершен мною с целью предотвратить появление подобных ошибок господа бога нашего в будущем.

Родился этот человек в Таннии, в некой деревне с забытым ныне названием, у отрогов Тролльих гор. Он остался сиротой в раннем детстве, и кто его родители, а также каково было данное ему при рождении имя – сие осталось сокрыто от истории.

Ребенка все в селении звали просто свинопасом, по основному занятию, поскольку определен он был пасти гусей и свиней, что и обеспечивало ему пропитание. Жители той деревни не отличались мягкостью нрава, с малолетства мальчик не слышал от них доброго слова, а только одни попреки, да часто знал колотушки.

Будущий темный властелин озлобился на своих односельчан, особенно же возненавидел он детей, своих сверстников, ибо жизнь его разительно отличалась от их, и маленький пастушонок непрерывно страдал, снедаемый жгучей завистью.

Случилось так, что, разыскивая пропавшего поросенка, мальчик нашел в земле расселину, открывшуюся после сильного землетрясения, сотрясшего окрестности горы весной того года. Расселина рассекла свод древней пещеры, в глубине которой было забытое тайное убежище могучего черного мага. Многие исследователи полагают, что то было логовище самого восставшего демона, ставшего первым темным владыкой в истории нашего мира. Так ли это, неизвестно, но там ребенок отыскал некие тайные знания или артефакты, что все еще действовали.

Пастушонок был весьма сообразителен и скоро понял, что же он нашел, и возжелал овладеть запретным знанием, дабы стать могучим и властным. Но было препятствие, он не умел читать, потому обратился за помощью к местной травнице. Она обучала мальчика чтению, за что тот платил крадеными гусями и поросятами, а хозяевам говорил, что скотина заблудилась или съедена волками. Первое время жители деревни верили, хотя и нещадно били пастушонка за пропажи.

Так прошло несколько лет. Мальчик все свободное время пропадал в древней пещере, вход в которую тщательно замаскировал. Аппетиты знахарки все росли, и пропажи скота участились, деревенские пытались найти волков, но не увидели даже следов их в округе, тогда начали следить за подростком и обнаружили, что скот крадет сам пастушонок. Подростка нещадно избили и бросили в лесу на погибель, но он отлежался, пришел в себя и решил отомстить своим обидчикам. К тому времени мальчик был уже настолько сведущ в черной магии, что сумел наслать на деревню проклятие и мор. Часть жителей погибла, часть в ужасе бежала, а оставшиеся стали все чаще пропадать, если в одиночку выходили из деревни.

Подросток больше в селении не показывался, он жил в древней пещере, питался кражей скота, собирательством, охотой, разбоем и жил одной страстью – люто отомстить всем своим соседям.

Однажды на тайную пещеру наткнулась стая гоблинов, которые охотились в окрестностях. Подробности встречи неизвестны, но подросток сумел убить вожака пришельцев и подчинить стаю себе. Безлунной ночью ведомые молодым черным магом гоблины напали на деревню и полностью вырезали ее, не пощадил пастушонок и свою учительницу-знахарку, причем, по совету новых подданных, мозг знахарки он съел сырым, чтобы, как верили гоблины, мудрость ее перешла к нему.

Ненависть юноши к своим обидчикам была настолько велика, что разрушенная деревня не могла утолить ее, ибо возненавидел он всех людей и почитал их своими врагами. Именно в это время нарек он себя именем Морту – так звали древнего черного рыцаря, который наводил некогда ужас своей силой и жестокостью на многие земли.

Появление в тех краях стаи гоблинов во главе с черным магом не прошло незамеченным, сильный воинский отряд рыцарей отправлен был на поимку их. Потеряв половину своей банды, Морту сумел увести остальных через топи в страну гоблинов и орков. Там следы его надолго теряются, что он делал следующие десять лет – неизвестно, но до людей Таннии лишь однажды дошли вести, что покорились ему несколько диких племен, и создал Морту в Темных землях государство.

На какое-то время он стал главой одного из темных кланов, что терзали этот мир, и тридцать лет не тревожил Светлые земли, говорили, что копит он силу. По прошествии же этого срока Морту вторгся на свою былую родину с сильным войском. Пока рыцари собирали силы, орда дошла до деревни, видевшей рождение темного мага, вырезая по пути всех жителей, и вновь добрался Морту до своей тайной пещеры. Что он взял оттуда – неизвестно, но с помощью этого талисмана или знания сумел он подчинять своей воле черных магов, что стали его послушными рабами.

Когда рыцари подступили к его орде, подчиненные Морту маги смели их войско, как пыль со стола влажной тряпкой. Так началось нашествие нового темного властелина, третьего по счету, подчинившего себе силы зла и превратившего юг многих светлых поселений в пустыню, прозванную впоследствии Дикими землями. Остановлен он был только самоотверженной атакой эльфов у Южного бастиона, в той битве пали маги Морту, и лишенный их защиты темный властелин был уничтожен заклинанием светлых волшебников. Так окончилась жизнь возненавидевшего своих соплеменников человека, что перестал быть человеком.

С той поры многие пытались найти подземелье Морту, но в том не преуспели. А проведенное королем Таннии расследование показало, что вход в запретные пещеры был завален рухнувшей скалой, и расчистить его нельзя.

Составлены сии записи со слов очевидцев, людей, гномов и эльфов весьма почтенных, заслуживающих всяческого доверия, что мною, архивариусом нашего благословенного короля, написано, засвидетельствовано и подтверждено.

Дочитав свиток, я вернул его архивариусу и отсчитал гному пару золотых, заказав копию рукописи. Если Мезлен не ошибся, то возрождение подобной личности – не шутки. Морту талантлив, напорист и вдобавок сильно обижен, а это гаденькое сочетание. Помню, наш профессор однажды пребывал в таком душевном настроении с недельку, ее вполне хватило, чтобы испортить нам жизнь на полгода вперед. А тут тварь помасштабнее, темный властелин кинется захватывать все, что можно и нельзя, а еще мстить, мстить и мстить, кендер-то приходил не зря.

По закону подлости по возвращении домой меня конечно же ожидал еще один сюрприз в виде кучки перевозбужденных подданных во главе с бледно-салатовым от волнения гоблином.

– Что ты сказал?! – Я ошарашенно смотрел на главу своей разведки. – Снупи, повтори еще раз.

– В юго-восточных провинциях священной империи страшная эпидемия, люди называют ее черной смертью, – взволнованно сообщил гоблин.

Черная смерть, неужели чума… ведь именно так называли на Земле самое страшное инфекционное заболевание, выкашивающее в Средние века целые страны. Как говорится, капец подкрался незаметно, причем со всех сторон.

– Как еще называют мор?

– Черная зараза, чума.

У меня, что называется, похолодело сердце. Значит, действительно чума, особо опасная инфекция, моими примитивными антибиотиками ее невозможно остановить, так, только чуть смягчить течение болезни, дать инфицированному немного больше шансов.

– И ведь как вовремя для темного властелина началась эпидемия, вряд ли это совпадение, – задумчиво протянул Нерен. – Среди его сторонников вполне мог найтись колдун, достаточно знающий черную магию, чтобы вызвать мор, да и сам он наверняка способен на подобные мерзости.

– Но на что тогда рассчитывает Морту? – почесал макушку Хорт. – Ведь чума, вспыхнув раз, останавливается далеко не сразу, она почти наверняка доберется и до владений инициатора.

– Да-да, – подтвердила Саэна. – Я, когда поступала на факультет целительства, перелопатила всю академическую библиотеку, но не нашла ни одного средства защиты от таких страшных болезней. Вызвать ее сильный маг в состоянии, а вот контролировать не сможет никто.

Я невидящими глазами смотрел перед собой, пытаясь нащупать истину. Может, темному владыке при воскрешении повредили то, что осталось от мозгов, или Морту за время смерти настолько отморозился, что делает ставку на всеобщий капут? Но если он собирается захватить мир, глупо перед этим делать из него пустыню, а судя по документам, темный властелин отнюдь не дурак, что-то не стыкуется.

– Рассказывай дальше, – кивнул я терпеливо ожидающему гоблину.

– Из пяти заболевших четверо умирают, а все, кто выжил, обезображены, в гадких-гадких язвах, фу, – продолжил доклад Снупи.

Стоп, это совсем не признаки чумы, я биолог по образованию и хорошо знаком с основами эпидемиологии. Да и восьмидесятипроцентная смертность не характерна для легочной чумы, а бубонную форму тоже ни с чем не спутаешь.

– Давай-ка подробно, что за язвы, как выглядит зараженный, как развивается заболевание? – Я пододвинул к гоблину лист пергамента и перо. – Нарисуй больного и эти язвы, все, что запомнил.

– Волдыри на лице и теле, повсюду, много, вот примерно так. – Гоблин уверенными движениями сделал набросок. – Язвы потом чернеют и прорываются, старики говорят, что знают такую хворь, если человек и выживает, то рубцы остаются на всю жизнь по всей морде.

Та-ак-с, а ведь очень похоже на черную оспу, но у той смертность обычно около сорока процентов, но это у природной, а ведь местные маги вполне могли использовать более вирулентный штамм, если эпидемия искусственная. Но все равно непонятно, как думает спасти от нее своих опричников сам Морту.

– А что еще происходит в империи, как реагируют власти? – попытался я получить больше информации для анализа.

– Стандартно, – несколько удивленно посмотрел на меня Снупи. – Пораженные районы изолируются, приграничная стража вооружается дальнобойными арбалетами и издалека расстреливает всех, кто идет из зараженных провинций, не разбирая, кто это, бродячая собака или знатнейший из сеньоров. А сама стража стережется вторым, а иногда и третьим кордоном, к ним припасы подвозят, а назад никого-никого не выпускают. В священной империи всегда так делали, это все-все знают.

Ага, значит, вот как, империя в состоянии остановить эпидемию, но это потребует напряжения всех ее сил. Инквизиторы надолго выбывают из игры, а тем временем темный владыка приберет к рукам остальные земли, с помощью которых затем раздавит империю, вот на что рассчитывает Морту!

Но у меня в таком случае есть козырной туз в рукаве, ибо прививку против черной оспы можно сделать, что называется, на коленке. Скот нашей долины частенько болеет коровьей оспой, так что материал у меня есть.

Затем я сделал глупость, сдуру рассказав о технологии прививок некроманту.

Прошло примерно два месяца, с утра пораньше из длительной самоволки вернулся Мезлен, и сейчас терем советов сотрясался от громового голоса лорда, собравшиеся вожди восхищенно считали этажи, которыми он покрывал некроманта, сверкая глазами и злобно скаля клыки.

– Мезлен, ты тупоголовый идиот, и я тебя когда-нибудь лично задушу! – в завершении своей филиппики перейдя на нормативную лексику, сообщил волшебнику Торн. – То, что ты, как лабораторный зомби, опробовал на себе вакцину – это еще понятно, тупенько, выпендрежненько, но понятно, а вот зачем было после мотаться в зараженные районы империи, этого я понять не в состоянии, ты что, хочешь оставить нас вообще без магов?

– Не злись, лорд, – примиряюще положил руку на плечо орку волшебник. – Я немного увлекся, но зато мы теперь знаем, что твоя прививка работает и долина защищена от черной смерти, я-то не заразился. И потом, это был восхитительный опыт, новая эра в исследовании болезней, интереснейший эксперимент, и…

Переубедить или остановить Мезлена, когда ему становилось интересно, не мог никто, все отлично знали эту особенность некроманта, и Торн только обреченно махнул рукой, проворчав что-то вроде «горбатого могила исправит, а для горбатого некроманта и такой способ не пойдет». Что касается Саэны, то она с неподдельным восхищением смотрела на волшебника, да еще назвала действия мага лекарским подвигом, за что тут же получила выволочку от озверевшего Торна. От окончательного морального изничтожения исследователей спас Снупи, влетевший с вестью о прибытии посольства темного властелина.

– Кто у них за главного? – немного поостыв, поинтересовался лорд.

– Некий Учум, орк, один из вождей Кровавых клыков, и, по-моему, единственный орк среди этих экскрементов, у которого работает хотя бы спинной мозг.

– Размести послов, пусть отдохнут с дороги, а всех наших – в зал собраний, дело нешуточное, – кивнул лорд Хорту, по инерции сверкнул глазами на некроманта с эльфийкой, рыкнул в последний раз и направился в главный зал терема, рядом семенил Снупи, торопливо выдавая досье на посла.

Вожди собрались мгновенно, выслушали Снупи и взволнованно загомонили.

– Темный владыка восстал, подгребает под себя все земли, нам предлагают присоединиться к его орде, что будем делать? – Дав друзьям выговориться, подвел к главному Торн.

– Не принять предложение Морту – значит схватиться с ним, середины тут нет, – проворчал Нерен. – Но и стать цепными псами властелина, воюющими за его величие, тоже не сахар.

– Если примем власть Морту, то кто бы ни выиграл в войне, а жить мы станем хуже, – пристукнул по столу ладонью Санор.

Сгустилось тяжелое, удрученное, почти физически ощутимое молчание, которое долго не нарушалось, но тут поднялся Хорт, уперся кулаками в крышку стола, навис над ним и оглядел мрачным взглядом присутствующих.

– Из всякого положения есть выход, – хмуро заговорил побратим. – А у нас есть простое и крайне эффективное решение.

– И какое же это? – недоверчиво прищурился Нерен.

– Сделать так, как скажет Торн, – решительно рубанул рукой воздух Хорт.

– Это самое-самое правильное решение, – пискнул Снупи, вожди согласно закивали и ощутимо расслабились, довольные, что решили сложную проблему.

– Да, это то, чего никогда не будет у темного властелина даже в мечтах, – шепнула мне на ухо Саэна.

Учум мне понравился, Снупи прав, если среди отморозков Букана и есть адекват, то он передо мной. Я вежливо ответил на приветствие посла, он не стал рассусоливать, а сразу перешел к делу.

– Лорд Торн, темный властелин хочет купить вас, я направлен именно с этой миссией, – оскалив клыки в легкой полуулыбке, сообщил посол, при этом глаза Кровавого клыка отслеживали каждое изменение на моей физиономии.

– Давай-ка сначала мы немного прогуляемся, Учум, а потом побеседуем о новых покупках Морту и о закупочных ценах, – предложил я посланцу темного властелина, мы вышли из терема и неторопливо зашагали по долине.

– Ты хочешь поговорить наедине? – хитро сощурился Учум. – Все, кто принял волю властелина, начинали с такого разговора. Или ты решил меня перекупить?

– И это тоже, но сначала я хочу тебе кое-что показать, это наш город. – Я, пользуясь кончаром как указкой, широким жестом обвел дома, стоящие идеально ровно, с правильными интервалами (сказывался курс ландшафтного дизайна родного универа, застройка планировалась мною лично). Сами же дома хотя и грубовато срубленные орочьими лапами, но все же были крепкими, теплыми и, я бы даже сказал, уютными. Впечатление комфорта особенно усиливалось от обилия цветущей зелени, которая их окружала (работа орчанок под руководством Саэны и дриад).

– Прямо город-сад, – завистливым голосом сообщил Учум. – Для орков даже как-то слишком хорошо.

– Да нет, наоборот, недостаточно хорошо, это старый квартал, он выстроен в те времена, когда мои орки еще не наловчились работать с деревом, смотри дальше.

– Ого! Да уж, а это точно орки делали?

– Не только, еще гоблины, тролль, а вот там дальше и люди. А вот это наши сады и поля.

– А лес чего не срубили, не успели?

– Тут строгое табу, заповедник. В роще живут дриады, древнейшие деревья и прочие духи леса, мы их не трогаем и даже помогаем, вытаскиваем валежник, обломки скал, если те валятся с гребня кратера в лес, вон там запруду в сухой год соорудили. Мы – им, они – нам, у нас всегда обильные урожаи, да и здоровья моим подданным лес прибавляет.

– Прямо эльфятник какой-то! А оркам такое вообще-то прилично? – в сомнении нахмурил лоб Учум.

– Хочешь сказать, все лучшее – эльфам, гномам да людям, а орки и на помойке перекантуются? – иронично изломал я правую бровь.

– Оркам – только самое лучшее! – убежденно заявил Учум.

– Верно! Но не только оркам, а всем, кто с нами: троллям, гоблинам, людям, гномам, эльфам. Ты глаза обратно впучь, челюсть на место поставь и слушай дальше, у нас есть эльфы, есть гном, скоро, наверно, будет уже двадцать гномов, и они ничем не хуже орков.

– И что, кроме тебя много орков так думают? Анекдот! – захохотал Учум.

– Сам спроси у них, – хмыкнул я и добавил: – Хорошо смеется тот, кто смеется последний.

– И спрошу, а что ты думаешь, – упрямо набычился Учум. – Прямо счас и спрошу, потому как такого не бывает.

Первым, кто попался нам навстречу, был Хорак, здоровенный орк, размером с Букана, сотник секирников.

– Скажи, что ты думаешь про эльфов? – обратился к нему посланец темного властелина.

– Эльфы – это кровожадные злобные убийцы, гады ползучие, твари, резать их надо, где увидел, прямо там и режь! – тут же выдал мой офицер.

– А эта как же? – Палец Учума показал на Саэну, идущую рядом и с интересом прислушивающуюся к нашей беседе.

– Ты, урод с собачьим рылом, хочешь сказать, что наша Саэна не самая лучшая, ты что, гадина, на нее хочешь тявкнуть?! – немедленно ощерился Хорак. – Я тебе сейчас последний клык доломаю! Торн, можно, я ему в рыло дам?

– Если б он что плохое про Саэну сказал, я бы сам ему по морде дал, – успокоил я своего офицера. – Учум нездешний и просто пытается разобраться, так что перестань изображать медведя-шатуна и ответь на вопрос.

– Хорошо, лорд, – кивнул Хорак и снова повернулся к Учуму. – Запомни, нездешний, наши эльфы и гномы – это тебе не эльфы и гномы, понял? Они наши! Они верные лорду, клану и того, храбрые. Они нам помогают, лечат, строят, вон какую секиру мне гном Дварин сковал, гляди. Наши эльфы и гномы не хуже тебя и меня тоже, понял?!

Следующей в соцопросе была молодая орчанка, она заявила, что ее командир Саэна – всем командирам командир, лучше только Торн и Хорт, вот!

Подвернувшийся далее Учуму мальчишка сразу обиделся и заявил, что «неуд» по чтению он получил за дело, а Саэну от этого любить меньше не стал, а двойку непременно исправит. Но тут наша экскурсия подошла к военному полигону, и Учум сразу забыл об эльфах, гномах и соцопросах.

– Что это? – Восхищенный взгляд посланника темного властелина намертво прилип к тренировочной площадке.

Удивление орка было понятно, подобные сооружения, включающие стрельбище, плац, полосу препятствий, фрагмент крепостной стены и прочие хитрости, можно увидеть в лагерях для подготовки элитных спецподразделений на Земле в XX – XXI столетиях, но отнюдь не в железном веке.

– Эта наша военная школа, – пояснил я. – Как раз сейчас идет тренировка бойцов, смотри.

Учум, завистливо причмокивая и ахая, на полчаса примерз к ограде полигона, и оторвать его удалось с превеликим трудом.

– Так вот как ты делаешь из бандитов Диких земель настоящих воинов, – уважительно цокнул языком посол, когда мы вернулись к прерванной беседе.

– Теперь ты понимаешь, почему я не продам Морту ни себя, ни их?

– Теперь да. Но послушай меня, Торн, ты показал мне орочий рай, конечно, показал не все, о чем и ты и я знаем. Но это не важно, поскольку то, что я увидел, настолько хорошо, что мне плевать на все твои недоговоренности. В общем, так, как ты, несомненно, уже знаешь, деньги у меня есть, и перекупить за золото наш род трудно. Но вот сделать так, чтобы мое племя жило здесь, я отнюдь не прочь, конечно, если мы не будем у вас орками второго сорта.

– Все зависит от тебя, Учум, и от твоих орков. Пока никто еще не смог сказать, что я ценю подданных не по заслугам. А вообще-то я знаю о твоих способностях торговца и дипломата и потому сразу понял: ты оценишь то, что мы здесь создали. Темный властелин совершил большую ошибку, отправив ко мне не мясника или фанатика, а орка, умеющего думать.

– Хорошо, но есть еще одно, Торн: Морту сделает все, чтобы разрушить ваш рай. Не знаю, осознаешь ли ты, но для темного властелина нет более опасного врага, чем ваш клан, никакие светлые ему так не страшны…

– Да! Мы пройдем от края и до края вселенной, – в экстазе ревел Букан. – Слава Морту, слава бессмертному королю, арргх!

Воодушевление вождя передавалось воинам клана, орки выхватывали ятаганы и, восторженно ревя, ими размахивали.

Только Учум со своими офицерами сидел тихо, с грустным и удрученным выражением морды.

– А ты чего эт прокис? – Букан покровительственно хлопнул Учума по плечу. – Война, налет, грабеж – это ведь главное счастье!

– Потому и сижу, – тускло буркнул Учум и обреченно махнул рукой. – У нас такая хрень сейчас нарисовалась, что счастье это как раз и не светит. Гулли последние месяцы обнахалились, уже больше трех десятков бойцов сожрали, а баб и мелкоты – так втрое. Стоит мне воинов увести – и хана всем стойбищам.

– Так прореди тварей – и в поход, – зычно проревел Букан.

– Бьем, вождь, да только их меньше не становится, прям как пропасть какая открылась, – печально вздохнул Учум и с поклоном обернулся к Морту. – Может быть, великий всемогущий повелитель изничтожит гуллей своей магией или прикажет им уйти?

– Ага, прямо сейчас побегу, только походные сапоги переобую, у меня как раз дел других нет, как только шляться по грязным логовищам, сторожить их и вылавливать всякую дрянь, – презрительно проскрежетал лич. – Если вы не можете защитить даже себя, то зачем мне такие солдаты? Справляйтесь сами, не успеете к выступлению, вам же хуже, военная добыча достанется другим. Вожди же у тебя в клане, Букан, – натуральное дерьмо, с паршивыми падальщиками совладать не могут.

«Натуральное дерьмо» с убитым видом закивало погрустневшими мордами, хотя о бесчинствах гуллей подчиненные Учума узнали только что, да и потери от атак каннибалов составляли отнюдь не десятки орков, в худшем случае сожрали одного-двух зазевавшихся ротозеев, и то год назад. Но командир настолько выдрессировал своих офицеров, что те безоговорочно поддерживали любое его начинание. По своему опыту они знали – вождь прав всегда, даже когда беззастенчиво врет, ибо Учум был изворотлив, хитер и умел любую ситуацию повернуть себе и своему роду на пользу. Потому его командиры с убитым видом всем кагалом старательно демонстрировали большое горе по поводу неучастия в грабежах.

Совещание завершилось, Учум, проходя мимо Выйра, ненароком задел вожака волчьих всадников локотком и, поймав понимающий взгляд рейдера, тихо вышел из отстроенного заново дворца Морту. Когда Учум дошел до своего шатра, рядом с ним, развалившись в пыли, лежал огромный варг, а дальше маячила кривоногая коренастая фигура рейдера.

– Уважаемый Учум, в прошлый раз ты показал мне славные клинки, не появилось ли у тебя еще хорошего оружия? – пробасил волчий всадник.

– Да-да, друг мой, идем. – Хозяин шатра откинул полог и пригласил гостя к столу, на котором наличествовал здоровенный кусок сырого мяса на золотом блюде.

Пока рейдер отхватывал кинжалом куски и крепкими зубами рвал свежатину, Учум выгнал из палатки всех, кто там находился, кроме Выйра, и тщательно задернул полог. Приказчики и слуги к такому обращению давно привыкли, ибо важные финансовые сделки их хозяин предпочитал обсуждать наедине. Но, как и при прошлой беседе с рейдером, о покупке-продаже не было сказано ни слова.

– Ты слышал, воины Морту недавно атаковали Когра? – с набитым ртом прочавкал Выйр.

– Верно, причем полторы тысячи орков Букана там и остались, а взять столицу Черных секир не смогли. Морту рвет и мечет, в следующем походе на Когра он решил усилить войско колдунами дроу.

– Думаешь, они справятся?

– Не знаю, но вот то, что для темного владыки мы всего лишь расходный материал, который не принято беречь, я после этого похода усвоил точно. Букан дурак, он надеется на добычу, но война пойдет не так, как в его слюнявых мечтах. Нас будут бросать в самое пекло первыми, а после боя позволят подобрать остатки добычи, жалкие крохи… У Морту в фаворе темные эльфы да упыри, им и пойдут все сливки, а нашими задницами будут дырки затыкать, впрочем, так и раньше было, вспомни прежние войны.

– И что же нам делать, о умудренный хитростью ста орков Учум? – пытливо всмотрелся в глаза собеседнику волчий всадник.

– Думать, доблестный Выйр, думать. – Хозяин шатра, и так говоривший вполголоса, перешел на едва различимый шепот. – Я недавно ездил послом к Изумрудным драконам, смотрел, хорошо смотрел, однако, а еще говорил с их вождем Торном.

– И?

– Мне понравилось и то, что я увидел, и то, что я услышал.

– А что он ответил темному властелину?

– Он сказал, что подумает, с тех пор все думает и думает, но, пока Торн думает, его эмиссары побывали у эльфов и гномов, не говоря уж о Нории, так что там Морту ничего не обломится.

– Гм, похоже на то. А что ты посоветуешь мне?

– Знаешь, про лорда Изумрудных драконов ходят слушки, что он ни разу не нарушал своего слова, и даже враги его клана не могут сказать другого. И еще говорят – Торн ценит верность и достойно награждает надежных орков, а сейчас его клану до зарезу нужны отличные воины, лови момент.

– Очень-очень интересная информация, мудрый Учум, я сильно-сильно благодарен тебе.

Выйр распрощался с хозяином и, растолкав блаженно задремавшего на солнышке варга, ускакал, а Учум, накинув одежку поплоше и завернувшись в драный плащ, выбрался из шатра через заднюю стенку. Скорым шагом миновав оживленный перекресток, орк свернул с главной улицы и настороженно огляделся. Прогуливаясь скучающей походочкой, Учум вроде бы случайно зашел в квартал трущоб гоблинов. Еще раз воровато осмотревшись, орк скользнул в кое-как слепленную из сухого тростника и обмазанную поверх глиной хижину без окон. Несмотря на прекрасное ночное зрение, Учум со света не смог различить ничего и потому безадресно пожелал доброй добычи в глубь лачуги.