Текст книги "Россия и мир. Синергия развития"

И, тем не менее, в годы брежневского правления коммунистическая тоталитарная система пережила свой звездный час, чуть было, не переступив черту, за которой ее ожидало торжественное шествие по всей планете, если бы…

Звездный час коммунистического тоталитаризма связан с преимуществами созданной в СССР тоталитарной системы на определенном отрезке человеческой истории. Именно они, несмотря на все недостатки, позволяли надеяться коммунистическим вождям на триумфальную победу во всем мире.

Во-первых, это полная централизация власти, позволяющая выйти победителем над более мощным противником, но раздробленным и раздираемым конфликтами и распрями. Благодаря централизованному единству, в сочетании с полной неразборчивостью в средствах, не ограниченных никакими рамками общечеловеческой нравственности, большевикам удалось захватить, удержать и расширить свою власть. Не случайно В.И. Ленин предостерегал от раскола партийной верхушки, приняв соответствующие меры на X съезде партии. Не случайно и на XXVIII съезде КПСС партия удержалась от раскола, хотя она явно состояла из трех партий: центр; социал-демократия; партия диктатуры пролетариата, а точнее партийной верхушки. Раскол означал бы мгновенную потерю партией власти, которая была подорвана, но тогда еще не сошла на нет. Ведь расколотые отсеки уже не смогли бы приказывать армии, тайной полиции, монополизировать большую часть средств массовой информации, осуществлять номенклатурные назначения на государственные должности.

Тотальный монолит захватывает слабые звенья противника, вбирает их в себя, усиливаясь и возрастая в масштабах, ждет случая появления для захвата новых звеньев и т. д., пока не будет охвачен весь земной шар. Южный Вьетнам, Камбоджа, Южный Йемен, Ангола, Эфиопия – этот список победных шествий коммунистического тоталитаризма можно было бы продолжить.

Во-вторых, тоталитарная экономика позволяет концентрировать преобладающую часть ресурсов на военно-промышленном комплексе. И чем больше масштабы тоталитарной системы, тем весомее результаты концентрации. Этим путем советская страна сумела создать в короткий срок ядерное оружие, впервые в мире построить атомную электростанцию, атомный ледокол, запустить человека в Космос и т. д. Правда, в брежневский период усилилось научно-техническое отставание от Запада, однако не в области военной техники, в которой СССР преимущественно опережал западные страны, в том числе и США. Кроме того, добываемые на Западе промышленным и военным шпионажем данные могли воплощаться в значительно большем количестве военной техники, что при определенных условиях могло с избытком компенсировать некоторое отставание во времени с внедрением новейшей военной техники. К тому же СССР лидировал в мире по многим видам вооружений. Если бы мощному военизированному кулаку противостояли страны, резко затормозившие военное развитие, раздираемые внутренними противоречиями и революционным движением собственного населения, то появились бы существенные шансы на победу. Возрастанию этих шансов способствовали такие обстоятельства: 1) уотергейтский кризис, уход Президента США Р. Никсона в отставку, провал военного вмешательства США во Вьетнаме, в связи с чем ведущая страна Запада переживала период психологической депрессии и внешнеполитической пассивности; 2) резкое, ступень за ступенью вздорожание цен на нефть, что по цепной реакции повысило издержки производства всех товаров, подхлестнуло инфляцию, сочетающуюся со стагнацией экономического роста и даже со спадом; 3) усиление влияния коммунистических партий во Франции и Италии, политический кризис в Испании, чуть было не кончившийся приходом к власти коммунистов.

В этих обстоятельствах возникла реальная возможность добиться военного превосходства над странами Запада. В обстановке энергетического, экономического, экологического кризисов избиратели, не желавшие резкого снижения жизненного уровня, голосовали бы за такие правительства, которые бы прекратили снижение жизненных стандартов за счет значительного сокращения расходов на вооружение. При этом к власти могли прийти коммунисты в Италии, Франции и Испании. В дальнейшем, при росте недовольства своей жизнью народов Европы, можно было бы надеяться на приход к власти леворадикальных в марксистском понимании сил, особенно при применении к этим странам метода кнута и пряника: военного шантажа и поставок нефти и газа. Топливо превратилось в стратегическое оружие. Вся экономика Запада могла бы впасть в жесточайший экономический кризис, намного превосходящий Великую депрессию, когда только в США объем производства упал на одну треть. При таком сценарии мировых событий коммунистический тоталитаризм, называющий себя социализмом, мог захватить всю Европу, после чего США оказались бы окруженными «мировой системой социализма». Тогда до «светлой мечты всего прогрессивного человечества» оставалось бы совсем не так далеко по меркам исторических масштабов.

Однако мировые события пошли по другому пути. Странам Запада удалось в кратчайшие сроки осуществить технологическую революцию, связанную с переходом на сберегающую энергию и сырье технику, к тому же в существенной мере обеспечивающую охрану окружающей среды. Широкое распространение получили альтернативные источники энергии, а потребление нефти все больше стало ограничиваться ее использованием в качестве сырья для химической промышленности и производства горючего для автотранспорта. Потребность Запада в энергии и сырье значительно сократилась, что сопровождалось резким и неожиданным падением мировых цен на топливно-сырьевые ресурсы. Одновременно в странах Запада со скоростью, нарастающей в геометрической прогрессии, начался качественно новый виток научно-технической революции, поднимающий их с исторической ступени всесторонне развитых индустриальных стран на ступень информационного общества, где уже не информация служит придатком к индустрии, а индустрия к информации. Все эти изменения сопровождались существенным ростом эффективности хозяйствования, что позволило одновременно поднять жизненный уровень населения и обеспечить качественно возросший уровень военной техники. Особо шокирующее воздействие на тоталитарную власть произвели планы США создать ядерный щит, что исключило бы СССР из военного противостояния Западу и лишило бы его главного атрибута сверхдержавы.

Речь шла не просто о потере престижа сверхдержавы, но и угрозе краха марксистско-ленинских замыслов построения коммунизма во всем мире. Ведь коммунизм – это бесклассовый общественный строй, в котором нет ни государств, ни тем более границ. Как таковой он может быть построен лишь на всем земном шаре. Хрущевский же коммунизм в отдельно взятой стране, при сохранении государства, армии оказался выдумкой лидера, не достаточно хорошо изучившего марксизм. Превосходство материально-технической базы Запада уже не давало надежд на распространение на них коммунизма традиционными методами захвата в орбиту социалистического лагеря. Мысль о том, что народы Запада одумаются и начнут сами изнутри строить коммунизм в условиях экономического процветания, могла бы прийти в голову лишь фанатичному безумцу, но не здравомыслящим архитекторам политики тоталитарного государства. Оставалось строить коммунизм в отдельно взятой стране или в масштабе мировой социалистической системы. Но как можно было бы назвать коммунизмом общество, где жизненный уровень его членов значительно уступал бы благосостоянию народов Запада?

Очевидная угроза коммунистической перспективы означала выбивание табуретки из-под ног тоталитарной власти. Ведь она десятилетиями оправдывала свое право на власть только тем, что именно она знает дорогу к коммунизму – «светлому будущему всего человечества» и только она может к нему привести. Эту власть никто не выбирал. Она вознесла себя сама на пьедестал тоталитаризма обещаниями земли, хлеба, мира, свободы, не выполненными за более чем семидесятилетний период правления, а также насилием и террором, после чего передавалась как эстафетная палочка от одного поколения вождей к другому.

Большевики не привыкли отступать перед трудностями и даже, казалось бы, непреодолимыми препятствиями. Они решили выжать из экономики и народа еще больше прибавочного продукта, чтобы не отстать в новом качественном витке гонки вооружений. Коммунистическая пропаганда продолжала крутить уже заезженную пластинку о преимуществах развитого социализма и главной экономической задаче партии, заключающейся в росте народного благосостояния. Объяснения необходимости «подтягивания животов» для увеличения доли военно-промышленного комплекса в условиях благоприятной международной обстановки народ бы не принял. Пришлось искусственно ее нагнетать, рисуя в средствах массовой информации образ Р. Рейгана – злейшего врага коммунизма и его олицетворения – СССР. Теневая сторона тоталитарной пропаганды выпустила в народ дезинформацию о том, что Р. Рейган якобы готовит ядерную войну против СССР, надеясь прикрыть США ядерным щитом. В средствах массовой информации стали инспирироваться письма трудящихся, призывающих на 2 часа увеличить рабочий день. Рабочий день не увеличили, но упор на «закручивание гаек», подтягивание дисциплины принял характер шумной и порой нелепой кампании. Ю.А. Андропов, а потом К.У. Черненко, тоже недолго просидевший на посту (тогдашнее Политбюро превратилось в группу стариков, приблизившихся к концу своего жизненного пути), оба делали упор на дисциплину. Однако Ю.В. Андропов пытался несколько расчистить коррупцию и мафию, разросшуюся до опасных размеров при Л.И. Брежневе, чего не стал делать К.У. Черненко.

Обе задачи – подтягивание дисциплины и борьба с коррупцией и мафией оказались утопичными вне зависимости от субъективной позиции лидера партии и государства. Ведь главная причина падения дисциплины – это дезорганизация производства. Какой смысл призывать рабочего к полной трудовой отдаче, если два дня не привозят стройматериалы, а когда их привезли, на третий день сломался строительный кран, который по причине износа нужно было бы заменить еще десять лет назад? И так было практически всюду, потому что сложившаяся система управления в принципе не могла на должном уровне организовать труд миллионов людей. И сейчас легко узнать сторонников тоталитарной системы, называемых теперь консерваторами, по словам: «Идем к пропасти, потому что развинтились, распустились. Необходимы порядок и дисциплина. Нужно только стукнуть кулаком по столу». Порядок и дисциплина действительно нужны, но не они исходное. Первичное – организация труда, в том числе и в виде создания его стимулов. Тогда дисциплина и порядок придут сами собой.

Тоталитарная система не способна бороться с разросшейся в ее недрах мафией и коррупцией, поскольку если они получили в ней распространение, то при непременном условии сплошного пронизывания ими всей структуры тоталитарной власти снизу доверху[43]43
  Автору книги приходилось сталкиваться с любопытным социально-психологическим явлением, когда один и тот же человек, будучи искренним, правоверным коммунистом (не циничным приспособлением), считал вполне допустимым брать взятки без всяких угрызений совести. Может быть, это было отголоском обшей коммунистической доктрины – строить светлое будущее на основе наличного человеческого материала, при понимании, что кристально идеальных людей в обозримой перспективе не создать.


[Закрыть]. Не может же тоталитарная власть на полном серьезе бороться против себя самой? Ю.В. Андропов мог убрать отдельные, наиболее одиозные метастазы коррупции и мафии. Но уничтожить ее окончательно методами правосудия означало бы арест двух-трех десятков миллионов людей (не только руководителей – взяточников, но и продавцов, кассиров, кладовщиков, грузчиков и шоферов, связанных с погрузкой и транспортировкой краденых у государства грузов, и т. д.). Более того, если подходить со всей строгостью закона, то нужно было бы отдать под суд десятки миллионов рабочих и колхозников, так называемых «несунов», ворующих на

Автору книги приходилось сталкиваться с любопытным социально-психологическим явлением, когда один и тот же человек, будучи искренним, правоверным коммунистом (не циничным приспособленцем), считал вполне допустимым брать взятки без всяких угрызений совести. Может быть, это было отголоском общей коммунистической доктрины – строить светлое будущее на основе наличного человеческого материала, при понимании, что кристально идеальных людей в обозримой перспективе не создать. производстве все, что плохо лежит. Увы, добрую половину населения страны тоталитарная система превратила в воров и взяточников. И кто бы стал осуществлять всю эту судебную расправу, если добрая половина судей и следственных работников тоже такие же? Или искать людей с улицы и делать с ними новую октябрьскую революцию? С голыми руками против танков и ракет? Но если бы даже и удалось, то дальнейшее движение после 1917 г. нам хорошо известно. Оно стоило миллионов жизней. Нужно ли возвращаться к тому же самому? Мафия и коррупция могут быть вытеснены лишь на основе оздоровления всего общества, а для этого ему нужно в первую очередь излечиться от болезни тоталитаризма.

Тоталитарная система действительно попала в безвыходное положение, и ее уже не смогла спасти решительность большевиков, привыкших добиваться поставленной цели любой ценой. Раньше добивались, а теперь нет? Повернулось колесо мировой истории. Человеческое общество вступает в информационную эру (новую общественно-экономическую формацию), превосходящую ступень крупного машинного производства еще в большей степени, чем последнее – каменный век. Теперь коммунистическому тоталитаризму бороться за мировое господство – это то же самое, что вести войну каменными топорами против армии, вооруженной огнестрельным оружием. На первом этапе информационная эра характеризуется производством и использованием информации для целей машинного производства, становящегося автоматизированным. В этом отношении она как бы вырастает из машинной индустрии в результате импульсов творческого труда. На втором этапе информационная эра приведет к развитию информации, централизованной не на машине, а на человеке, на его скрытых духовных и жизненных потенциях. Их реализация принесет человеку непрерывное сознание своей бессмертной сущности, возможность путешествовать через многомерные миры, переноситься в прошлое и будущее. Люди и сейчас сталкиваются с этими путешественниками, воспринимая их в виде летающих тарелок. Но для этого страны Запада должны освободиться от всевластия интернационального капитала, а России нужно преодолеть переживаемый ею системный кризис.

В прошлом капиталистическое производство возникло на базе мануфактуры (разделения ручного труда под одной крышей) и лишь некоторое время спустя создало свою собственную материальную базу – крупную машинную индустрию. Аналогичным образом информационная деятельность, возникнув на базе индустрии, в будущем создаст свою собственную основу. Конечно, создавание информации имело место и до машинного производства. Но точно так же примитивные машины существовали в эпоху рабовладения и феодализма. Говоря об информационном обществе, мы имеем в виду не единичные отсеки информации, но его способность сознательно существовать в ноосфере, даже без всякой выраженности вовне при помощи преобразования физико-химической плоскости материи.

В целом прослеживается закономерность – новая общественная формация возникает на базе производительных сил прошлой общественной формации и лишь затем формирует собственные производительные силы. Получается диаметрально противоположная последовательность, чем у К. Маркса. У него сначала развиваются производительные силы, им становится тесно в рамках старой общественной формации, и потому происходит ее смена на новую. Однако первоначальный импульс общественного развития лежит именно в творческой организации, создаваемой наиболее талантливыми людьми. Эта организация затем ищет адекватную себе материальную базу в виде нового уровня производительных сил. К. Маркс пытался детерминировать человеческую историю одновариантной логикой производительных сил, ставя на место Бога объективную необходимость. В действительности не она, а творческие личности прорываются на новые горизонты развития, а за ними, перенимая их опыт, развертывается массовое движение.

Эпохе крупного машинного производства соответствуют два основных класса общества – капиталисты и рабочий класс, причем не только серые, но и белые воротнички (наемная интеллигенция). Эти классы не могут существовать друг без друга, как две стороны одной медали. Их изначально связывает общественно-функциональное единство. Без предпринимательской деятельности, комбинирующей факторы производства, невозможно создать рабочие места, обеспечивающие высокую эффективность труда. Без наемных работников развитое машинное производство не состоится[44]44
  В неразвитом виде оно возможно. Петр I создал в условиях России первые в мире фабрики на крепостном труде. Сначала благодаря фабричному труду произошел стремительный скачок. Но затем вследствие крепостного характера этого труда началось отставание от Запада, отбросившее Россию на полтора века назад.


[Закрыть]. Между классами и их партиями идет борьба, чередующаяся компромиссами, фиксирующими на определенном отрезке времени расстановку реальных классовых сил. Никто из трезвомыслящих людей при этом не помышляет о полной и окончательной победе одного класса над другим. Соответственно в обществе существуют одновременно и капитализм, и социализм в той или иной пропорции.

Марксизм-ленинизм в виде учения и коммунистические партии как его проводники абсолютизируют классовую борьбу рабочего класса вплоть до полной победы над капитализмом. Такая победа не в интересах рабочего класса, потому что она означает либо откатывание назад к системе государственного рабства или крепостничества (азиатскому способу производства, наделенному машинами, которые не используются по-хозяйски), либо замену открытого и эффективного класса капиталистов капиталистами теневыми, превратившими в капитал не столько деньги, сколько занимаемые ими государственные посты. Такие капиталисты хищнически эксплуатируют людские и природные ресурсы, приводят экономику к развалу. В итоге рабочий класс не выигрывает, но очень сильно проигрывает от «своей» победы. На деле победил не он, а действующая от его имени партократия, диктатура оказалась не его, а ее. Как логический анализ, так и история всех стран подтверждают: марксизм-ленинизм выражает именно абсолютизацию классовой борьбы рабочих, что в интересах лишь партократии, а потому выражает интересы нового эксплуататорского класса – партийной номенклатуры. Еще не придя к власти, она превратила руководство классовой борьбой в выгодную профессию, позволяющую безбедно путешествовать за границей, бесконтрольно распоряжаться большими суммами денег. И на XXVIII съезде КПСС проявилось, что многомиллиардный бюджет партии никто не утверждает и не рассматривает, кроме небольшой группы людей, образующих Политбюро.

При определенных стечениях обстоятельств марксизм-ленинизм мог бы победить во всем мире. Но ценой такой победы явился бы страшный регресс производительных сил, полное извращение всех общественных и личных отношений. Чем бы занимались коммунистические вожди при отсутствии классовых врагов и обладании абсолютной властью во всемирном масштабе? Вне всяких сомнений, они бы принялись за всеобщее перевоспитание всех людей Земли по образцу идеального коммунистического человека. Весь аппарат насилия и репрессий, нацеленный до того на завоевание мировой власти, никогда не пошел бы на самороспуск, а никто другой его распустить был бы не в состоянии. Тогда все силы этого аппарата направились бы на формирование «нового человека». Тогда бы жертвы исчислялись не десятками, а сотнями миллионов жизней, а живые завидовали бы мертвым.

Роковую роль для коммунистической системы сыграло взаимопереплетение нескольких обстоятельств, вызвавших ее кризис в форме цепной реакции распада.

В экономическом плане резкое падение мировых цен на сырье и энергоносители, прежде всего нефть, значительно сократили поступление конвертируемой валюты, необходимой для закупки за рубежом передовой техники и технологии. Внутри страны, как это ни странно на первый взгляд, рост экстенсивного производства подошел к такой черте, за которой оно стало само себя съедать. Возникла парадоксальная ситуация. Чем больше страна работала, тем беднее она становилась. Причина в том, что почти все создаваемые ресурсы использовались не на потребление народа, а на расширение производства ради него самого и на развитие военно-промышленного комплекса. В эти два ненасытных чрева с каждым годом нужно было вкладывать все больше и больше природных и людских ресурсов. Но даже очень богатая ими страна не беспредельна. Ресурсов стало не хватать. Сначала замедлился экономический рост, потом остановился и наконец начал падать. Падение выдавалось статистикой за вялый рост из-за преуменьшения уровня инфляции. Объемы производства все в большей мере росли за счет лишь повышения цен, но при их реальном падении в натуре.

Катастрофические последствия для тоталитарной системы имела затяжная война в Афганистане. И дело здесь не только в людских потерях, материальных и денежных затратах на эту войну. Был нанесен ущерб престижу Советской Армии, которая на этот раз на долгий срок была втянута в войну безответственными политиками. Изменился и психологический настрой рядового и офицерского состава. Солдаты и офицеры в своей основной массе больше не хотели участвовать в войнах по типу афганской. Такая армия стала ненадежной опорой для власти. Как следствие осознания сложившейся ситуации стали выходить из сферы коммунистической системы одна страна за другой.