Текст книги "Россия и мир. Синергия развития"

Вся сталинская экономическая система в политическом отношении держалась на двух основах: личности вождя, официальном всевластии аппарата партии и секретном (теневом) всевластии тайной полиции при замыкании двух типов диктатур – на единую тоталитарную власть ее создателя. Кому служила эта власть? Делу построения коммунизма во всем мире? Расширению могущественной империи? Лично вождю? Всему этому вместе, потому что он полностью отождествил себя с идеей СССР как великой державы, а также с идеей мирового коммунизма и тоталитарной системой.

Сломать ее могли только два обстоятельства. Во-первых, аналогичная тоталитарная система, пусть даже не завершенная[39]39
  Немецкий фашизм проиграл войну, исход которой зависел от стечения исторических случайностей. Не проявилась ли через них мировая судьба? Когда немцы были под Москвой, ударили лютые морозы, что сделало уже почти победившую армию недееспособной и предотвратило захват столицы. При затянувшейся войне под влиянием «наития» А. Гитлера была допущена крупнейшая стратегическая ошибка. Немецкие стратеги хотели перекрыть поставки военного снаряжения, идущие Советской Армии из районов эвакуации. Но на фюрера вдруг нашло мистическое озарение – он решил покончить со Сталином в Сталинграде и стал стягивать вокруг этого города войска. Ближе к концу войны, когда у Гитлера было практически создано атомное оружие, тысяча английских бомбардировщиков уничтожила центр по его разработке и производству. Сталинский строй по многим параметрам совпадал с немецким фашизмом (идеологизация государства, массовый террор, всесилие тайной полиции, милитаризация экономики и превращение страны в единый лагерь и др.). Однако гитлеровская Германия несла во всемирном масштабе расовый геноцид, в чем никак нельзя обвинить И.В. Сталина.


[Закрыть].

Во-вторых, длительная недееспособность вождя по причине болезни (как в случае с В.И. Лениным) или его уход в иной мир.

Характерно, что единоличная система власти по своей природе не может допустить преемственности вождей. Реальный преемник вождя расценивается как угроза личной власти. И если преемник называется, то обычно лишь для того, чтобы таким способом сбросить его с пьедестала власти в небытие. Например, однажды Н.А. Вознесенский в волнении рассказал своим друзьям, что его вызвал И.В. Сталин и назначил своим преемником. Мог ли вождь не знать, что в таком случае ближайшее окружение начнет компрометировать выдвиженца. Во всяком случае, вскоре Н.А. Вознесенский был обвинен в том, что как председатель Госплана СССР он специально занижает план для отраслей, которые он курировал в качестве члена Политбюро. Вскоре последовало и обвинение во вражде к народу. Вокруг вождя могла быть лишь группа соратников, но никто из нее не мог быть подлинным вице-вождем. При уходе вождя со сцены, члены руководящей группы уже не хотят нового единоличного диктатора, который бы по своему произволу распоряжался их жизнью. Ведь подлинная, а не бутафорная власть – это власть над жизнью и смертью всех подданных без исключения. В итоге единоличный Сталин был заменен «Сталиным» коллективным, составленным из членов Политбюро.

Замена единоличного Сталина на «Сталина» коллективного означала качественно важное изменение в природе власти. Во-первых, каждый член коллективного руководства, став «Сталиным» в миниатюре, не только руководствовался своим положением, но и опирался на группу своих сателлитов, номенклатурных работников рангом ниже. Те, в свою очередь, стали опираться на собственное окружение и так вниз по иерархии власти, вплоть до начальников цехов и бригадиров. Каждый, входящий в систему власти, получал защиту, замыкающуюся в конечном итоге на одном из членов Политбюро. Это изменение подорвало основу репрессий в рамках власть имущих. Не случайно глава репрессивного аппарата Л.П. Берия был первым и последним зачислен во враги народа среди постсталинского коллективного руководства.

Во-вторых, открылись каналы влияния и давления нижестоящих руководителей на вышестоящих. Члены Политбюро были вынуждены считаться с членами ЦК, поскольку при малейшей неустойчивости в расстановке сил в Политбюро важное значение приобретала поддержка тех или иных его членов членами ЦК. Так, когда группировка В.М. Молотова пыталась сбросить Н.С. Хрущева и получила даже большинство в Политбюро (в период правления Н.С. Хрущева его переименовали в Президиум

ЦК КПСС), ему удалось одержать верх при поддержке большинства членов ЦК.

В обмен на поддержку наиболее влиятельных членов ЦК, высшее руководство было вынуждено удовлетворить их ведомственные и (во вторую очередь) местнические амбиции. С этого момента общегосударственный котел материальных и финансовых ресурсов стал растаскиваться по ведомственным, национальным и местным квартирам. На первом этапе этого процесса преимуществом пользовались руководители министерств и ведомств, представляющих военно-промышленный комплекс и тайную полицию. Глава Политбюро, желавший сохранить свою власть, вынужден был подкармливать военно-промышленный и полицейский комплексы. На втором этапе на дележ пирога общесоюзных ресурсов стали претендовать также хозяйственные руководители не военных отраслей, которые сумели организовать свои коррумпированные лобби и методом круговой поруки выбивали инвестиционные ресурсы на всевозможные стройки века: от грандиозных водных проектов, строительства предприятий-гигантов и проблематичных железных дорог до сооружения атомных электростанций, сделавших страну «пороховой бочкой». Парадокс! Страна, превращенная в военный лагерь и выжимающая из себя все соки в подготовке к войне, сама нашпиговала себя атомными электростанциями, гарантирующими уничтожение почти всего населения в случае войны. Но всевозможные крупные стройки необходимы коррумпированной власти, поскольку на них особенно велики приписки – источник личного обогащения, взяток вышестоящим, образования на их основе власти нового типа – иерархии коррумпированных групп, спаянных в одно целое массовой дачей и получением взяток.

В процессе трансформации репрессивного тоталитаризма в тоталитаризм коррумпированный, сохранивший репрессии лишь в качестве профилактической меры против диссидентов и отпугивания всего народа от активной политической деятельности, произошла дальнейшая расфасовка реальной власти по иерархии должностей. Если первоначально власть замыкалась на единоличном вожде, потом она перешла к коллективному вождю (Политбюро), затем в высшей власти стали участвовать министры и республиканские и региональные наместники, то в последующей структуре власти к ее тоталитарно обобществленным ресурсам подключились руководители предприятий и даже люди без официальных должностей – главари мафиозных групп. Словно спутники, выводимые ракетами в космос, на высокие начальственные посты стали забрасываться ставленники этих групп. Опутанные взятками, боящиеся разоблачений темных пятен в биографии, надежно скрытых в сейфах мафиози, опасающиеся к тому же физического уничтожения, новоявленные руководители стали орудием теневых группировок.

Таким образом, власть стала многополюсной и многоуровневой, при этом в рамках тоталитарной системы. Множественность центров власти ограничивается рамками правящего класса, имеющего как официальные, так и теневые структуры. Изменился и предмет власти. Если при единоличном вожде им была жизнь и смерь каждого члена общества непосредственно (а уже на этой основе распределение почти всех общественных ресурсов, материальных и денежных, предварительно собранных в единый общий котел), то при коллективной тотальной власти ее предметом стал этот котел. Основной массе населения, не принадлежащей прямо или косвенно к власть имущим, предоставили возможность жить и умирать по собственному усмотрению и на скудные крохи материальных благ, выделяемых им из общего котла по остаточному принципу.

На основе всех выше названных изменений в природе тоталитарной власти можно проанализировать периодические попытки реформировать экономику страны.

Изначальная обреченность на неудачу попыток реформ тоталитарной экономики. Перечисленные несколько ранее двадцать две основные черты тоталитарной экономики имеют не одинаковое значение. Центральную роль играют те из них, которые обеспечивают стягивание львиной доли материальных и финансовых ресурсов в единый общий котел и распределение их в интересах правящего эксплуататорского класса пропорционально степени официальной и теневой власти составляющих его групп. Такими краеугольными камнями тоталитарной экономики являются: 1) работа всех предприятий и организаций, включая псевдокооперативы-колхозы, на основе мелочной регламентации сверху и планов, носящих приказной (директивный) характер, спускаемых и контролируемых сверху, обычно конгломератом ведомств – Госпланом и отраслевыми министерствами; 2) распределение всех средств производства по разнарядкам Госснаба; 3) концентрация подавляющей части денежных ресурсов страны в распоряжении Минфина; 4) государственное централизованное установление основной массы цен и зарплат в целях обеспечения соответствия между распределением материальных и денежных ресурсов, осуществляемым тоталитарной властью.

Все программы экономических реформ, не говоря уже о попытках их осуществления, начиная с реорганизации экономики периода правления Н.С. Хрущева и кончая экономической программой, в спешке представленной премьером В.С. Павловым, оставляли незыблемыми краеугольные камни тоталитарной экономики.

Перечисленные несколько ранее двадцать две основные черты тоталитарной экономики имеют не одинаковое значение. Центральную роль играют те из них, которые обеспечивают стягивание львиной доли материальных и финансовых ресурсов в единый общий котел и распределение их в интересах правящего эксплуататорского класса пропорционально степени официальной и теневой власти составляющих его групп. Такими краеугольными камнями тоталитарной экономики являются: 1) работа всех предприятий и организаций, включая псевдокооперативы-колхозы, на основе мелочной регламентации сверху и планов, носящих приказной (директивный) характер, спускаемых и контролируемых сверху, обычно конгломератом ведомств – Госпланом и отраслевыми министерствами; 2) распределение всех средств производства по разнарядкам Госснаба; 3) концентрация подавляющей части денежных ресурсов страны в распоряжении Минфина; 4) государственное централизованное установление основной массы цен и зарплат в целях обеспечения соответствия между распределением материальных и денежных ресурсов, осуществляемым тоталитарной властью.

Все программы экономических реформ, не говоря уже о попытках их осуществления, начиная с реорганизации экономики периода правления Н.С. Хрущева и кончая экономической программой, в спешке представленной премьером В.С. Павловым, оставляли незыблемыми краеугольные камни тоталитарной экономики.

В экономических реформах, проводимых под руководством Н.С. Хрущева, было важное нововведение. Отраслевые министерства были ликвидированы и заменены совнархозами – этими своеобразными территориальными министерствами, каждое из которых охватывало хозяйства нескольких краев и областей страны одновременно. Был создан Высший Совет Народного Хозяйства (ВСНХ), а планирующий центр разделен на два: стратегического планирования (Госэкономсовет) и среднесрочного и текущего планирования (Госплан). Параллельно создавались отраслевые комитеты – сильно урезанные аналоги министерств с целью обеспечения научно-технического прогресса и единой технической политики в масштабе страны. Изменилась структура централизованной экономической власти, но не ее тотальный диктат над всем народным хозяйством. Наряду с попытками некоторой либерализации экономики, Н.С. Хрущев под влиянием утопического замысла построить в СССР коммунизм в 1980 г., о чем он объявил на весь мир, активно способствовал ограничению личных подсобных хозяйств на селе, чем обострил продовольственную проблему страны, а также добился упразднения промысловой кооперации. Повышение государственных цен, уплачиваемых колхозам и совхозам за их продукцию, с одновременным повышением розничных цен на мясомолочные продукты и установлением государственных дотаций на покрытие разницы в ценах на сельскохозяйственную продукция, открыло дорогу для последующего нарастания инфляции и бюджетного дефицита. Психологическим фактором, подстегивающим инфляцию, явилась денежная реформа, когда за каждые десять рублей старых денег выдавался только рубль новых, при одновременном снижении всех государственных цен в десять раз. Колхозный рынок на это отреагировал тем, что мелкие партии продуктов, скажем, пучок редиски, продавались по-прежнему за 10 коп., т. е. в прежнем исчислении за 1 руб. вместо 10 коп.

Если билет на трамвай раньше стоил 15 коп., то стал стоить 3 коп. в новых деньгах, т. е. цена возросла вдвое.

После снятия Н.С. Хрущева[40]40
  Это был единственный советский лидер, снятый со своего поста (формально удовлетворили его просьбу о выходе на пенсию). Причиной его снятия явилось вовсе не экономическое, политическое и идеологическое состояние страны (оно было в тот период много стабильнее, чем в настоящее время). Н.С. Хрущев затронул коренные интересы правящего класса, введя обязательную замену одной трети членов обкомов и ЦК компартий союзных республик, а также ЦК КПСС на очередных выборах; запрещалось занимать выборный партийный пост два срока подряд. Высшие руководители страны, которым по такой системе пришлось бы вскоре уйти в отставку, сгруппировались и сместили Н.С. Хрущева. Заговорщики играли в беспроигрышную игру: в случае бездействия или неудачи они все равно теряли власть, в обоих случаях не подвергаясь репрессиям, отмененным Н.С. Хрущевым; в случае успеха они продлевали мандат своего правления.


[Закрыть] руководство страны во главе с Л.И. Брежневым подготовило экономическую реформу. Она, аналогично перестройке экономики в конце 80-х годов, также отличалась противоречивостью и половинчатостью мер.

Сентябрьский пленум ЦК КПСС 1965 г. положил начало попытке перестроить экономику страны. Были намечены многочисленные мероприятия, многие из которых не только не были доведены до конца, но и остались лишь на уровне деклараций. К числу наиболее существенных из намеченных мероприятий, оформленных в виде решения Пленума ЦК, постановлений ЦК КПСС и СМ СССР, следует отнести постановку во главу угла повышение экономической самостоятельности предприятий; резкое сокращение числа показателей, утверждаемых им сверху при упоре на экономические показатели и нормативы; отказ от детального планирования сверху номенклатуры выпускаемой продукции с сохранением централизованного планирования в натуре лишь по важнейшим видам продукций; ориентация экономической деятельности на прибыль и рентабельность; оставление предприятию большей части прибыли с введением трех поощрительных фондов (фонд развития производства, фонд материального поощрения, фонд социально-культурных мероприятий и жилищного строительства); замена части бюджетных инвестиций их кредитованием (предполагалось примерно 50 % капвложений осуществлять за счет кредита, но этот удельный вес никогда не превышал 4 %); поэтапное, в течение нескольких лет, вытеснение материально-технического снабжения оптовой торговлей средствами производства (совершенно не удалось осуществить); курс на широкое и всемерное развитие товарно-денежных отношений, критика их недооценки в прошлом; задача перехода от административных методов управления на экономические; в области производительных сил – курс на интенсификацию производства, экономию ресурсов (для ее стимулирования вводилась плата в бюджет за основные фонды и оборотные средства); оживление творческих экономических дискуссий в области экономики.

Наряду с перечисленными мероприятиями, шумно пропагандируемыми, но тем не менее оставшимися в основном на бумаге, были приняты два решения, не только сведшие на нет весь прогрессивный заряд экономической реформы, но и превратившие часть ее положительных моментов в сугубо отрицательные. Речь идет о восстановлении министерств и ведомств (при ликвидации совнархозов) и о новой системе ценообразования, введенной в действие в 1967 г.

Реанимация отраслевых министерств и ведомств привела к тому, что экономическая самостоятельность предприятий не только не увеличилась, но даже уменьшилась. Вопреки провозглашенному курсу, увеличилось число показателей, указаний и инструкций, спускаемых сверху. Сохранение административно-бюрократической системы управления экономикой не позволило заменить материально-техническое снабжение оптовой торговлей средствами производства. Намеченная общая схема стоимостных форм[41]41
  Основной упор делался на показатель реализуемой продукции, не в смысле стоимости объема, а в контексте необходимости ее признания потребителем в форме согласия купить на рынке. Разница между реализуемой продукцией и себестоимостью в такой ситуации представляла бы собой заработанную эффективной работой прибыль, которая тем больше, чем выше рыночный спрос на продукцию и чем экономнее расходуются ресурсы. Однако без замены материально-технического снабжения оптовой торговлей (без конкуренции, которая в принципе не допускалась) показатель реализуемой продукции мало чем отличался от показателей товарной и валовой продукции, раскритикованных уже в то время, как ориентирующих хозяйства на вал.


[Закрыть] не только не срабатывала в положительную сторону, но стала стимулировать расточительное хозяйствование, что было связано с новой системой ценообразования.

В решениях сентябрьского (1965 г.) Пленума ЦК КПСС отмечалось, что новые цены должны обеспечить функционирование вводимой системы распределения прибыли. Это означало, что цены на продукцию всех предприятий должны быть достаточно высоки, чтобы обеспечить образование трех поощрительных фондов по утвержденным сверху нормативам, внесение в бюджет платы за основные фонды и оборотные средства, финансирование капитальных вложений на предприятии в соответствии с централизованным планом. Последнее означало, что если Госплан наметил на год 10 млн. руб. централизованных инвестиций предприятию, то Госкомцен должен был повысить цены на его продукцию до уровня, обеспечивающего «самофинансирование» инвестиций. Идея самофинансирования провозглашалась уже тогда, но только это было не самофинансирование, а финансирование за счет средств потребителя, приобретающего продукцию по завышенным ценам в условиях дефицита и диктата поставщика (монополизма производителя).

Новые для того времени цены[42]42
  До этого оптовые цены в промышленности определялись на базе себестоимости, которая планировалась с обязательным снижением затрат, с добавлением 5–7% прибыли. Отказ от давления сверху на снижение себестоимости, в условиях отсутствия конкурентного рынка, был одним из толчков к усилению затратных методов хозяйствования, сделал особо выгодным рост затрат, что приводило к увеличению прибыли в цене, определяемой пропорционально затратам, накручиванию стоимостного вала не только путем взвинчивания цен, но и реального перерасхода всех материальных ресурсов с единственной целью – улучшить стоимостные показатели.


[Закрыть] были рассчитаны, исходя из всех этих задач, и введены в действие в 1967 г. (не в 1965 г., а два года спустя, поскольку в советской экономике примерно такой срок был необходим для пересчета всех государственных цен). С тех пор ценообразование прочно встало на путь подгонки цен под распределение денежных средств между сферами народного хозяйства, его отраслями, предприятиями и даже внутри предприятия (на три поощрительных фонда).

Введенная система распределения прибыли (ее видоизменение – нормативное распределение прибыли или первая модель хозрасчета в соответствии с пакетом партийно-правительственных постановлений, принятых в июне 1987 г.) не дала никаких положительных результатов. На предприятиях возросли премии (тринадцатая зарплата взамен мизерных премий из фонда директора, существовавшего до 1965 г.), но общее увеличение денежных выплат не компенсировалось ростом товарной массы предметов народного потребления, что подстегнуло инфляцию. Плата за фонды не оказывала никакого стимулирующего воздействия на их экономию, поскольку заранее предусматривалась в величине цены. Распределение прибыли по утвержденным сверху нормативам, неизбежно носившим усредненный характер, приводило к тому, что часть прибыли у многих предприятий вообще выпадала из распределения – это «свободный остаток прибыли» (официальная терминология), который в среднем по промышленности в течение ряда лет составлял около 20 % и в обязательном порядке перечислялся в бюджет. Зачем предприятиям было экономить ресурсы и прибыль, если все сэкономленное лишь пополнило бы свободный остаток прибыли и ушло в бюджет. Если до 1965 г. у предприятий забирали в бюджет почти всю прибыль и из бюджета финансировали те их затраты, которые были предусмотрены планом, спускаемым сверху, то после 1965 г. сверху по-прежнему спускали плановые задания, а вместо их бюджетного финансирования стали опять сверху же определять уровень цен и нормативы распределения прибыли таким образом, чтобы у предприятия осталась величина прибыли, примерно равная сумме бюджетных ассигнований, которые пришлось бы перечислить этому же предприятию при сохранении прежнего порядка. По существу, предприятию стали оставлять ту часть его прибыли, которую раньше возвращали ему в виде бюджетных ассигнований. Для соответствующей суммы денег было прекращено ее перекладывание из одного кармана (предприятие) в другой (бюджет) и обратно (предприятие). Зато система распределения резко усложнилась, неимоверно возросли масштабы экономических расчетов, значительно ухудшилась управляемость потоками финансовых ресурсов. При этом финансовая самостоятельность предприятий почти не увеличилась. Разве это самостоятельность, когда предприятию оставляют некоторую прибыль (но зато соответственно меньше дают средств из бюджета), при этом определяя сверху, как, куда и каким образом оставленную прибыль расходовать?

Не многое, что удалось реализовать в ходе экономической реформы 1965 г. и последующих лет, – это отказ от детального планирования сверху номенклатуры продукции. Но в этом не было милости со стороны планирующей бюрократии. Просто число наименований выпускаемой продукции так возросло (более 26 млн.), что Госплан оказался не в состоянии охватить необъятное. Сверху предприятиям утверждались объемные стоимостные показатели (стоимость реализуемой продукции, прибыль и рентабельность) и номенклатура важнейших изделий. Предприятия воспользовались ситуацией, стали манипулировать ассортиментом, выпуская больше высокорентабельной, но мало нужной или не нужной продукции (сбыт все равно гарантирован при карточной системе Госснаба, когда не только предприятие-поставщик обязано поставить продукцию, но и предприятие-потребитель обязано ее купить, поскольку это определено плановым распределением ресурсов), сдерживая или даже прекращая выпуск менее рентабельной, но нужной продукции. Большая или меньшая рентабельность продукции определялась не спросом на нее, не ее качеством и эффективностью, но затратной материалоемкостью и произволом административно утверждаемых цен. В результате еще больше обострилась проблема дефицита в народном хозяйстве. Госплан в такой ситуации одно время пытался расширить номенклатуру планируемой сверху продукции, но отступил перед непосильной задачей.

Поворот в сторону политической реакции в связи с военно-полицейским подавлением реформ в Чехословакии в августе 1968 г. отрицательно сказался и на развернутой тогда экономической реформе. Во-первых, политическая реакция не могла мириться с экономической свободой производителей. Во-вторых, обострение международной обстановки в связи с советской агрессией против Чехословакии вызвала всплеск расходов на военно-промышленный комплекс, что усиливало административный характер управления хозяйством в ущерб экономическим методам. В-третьих, в страхе перед переменами изнутри тоталитарная власть заморозила прием самостоятельно мыслящих людей в партию. С учетом того, что партийный ценз был пропуском на сколько-нибудь ответственные посты в производстве, науке, образовании, культуре, во всех сферах деятельности, усилилась тенденция к профессиональной деградации управленцев и специалистов.

На протяжении всех лет, вплоть до начала перестройки в апреле 1985 г., делались попытки так или иначе реформировать экономику. Так, в 1976 г. был взят курс на создание объединений. Однако вместо объединений получились укрупненные предприятия, лишь называемые объединениями. В 1979 г. пытались бороться с валом путем ориентации не на реализуемую продукцию, а на нормативную (нормативно-чистую), т. е. за минусом материальных затрат. Результат оказался нулевой. Например, одно крупное предприятие, чтобы отчитываться за экономию материальных ресурсов, стало заранее утяжелять вес проектируемой продукции, с тем чтобы при ее производстве ежегодно снижать порцию лишнего веса, отчитываться за экономию и получать премию. Для этого нужно было ежегодно переделывать чертежи. Этой переделкой было занято около 250 инженеров-конструкторов и чертежников.

На брежневских съездах партии провозглашалась главная экономическая задача в виде подъема народного благосостояния на основе интенсификации производства, роста эффективности и производительности труда, научно-технического прогресса, экономии всех ресурсов. Благосостояние росло медленно и то в основном за счет остатков валютных поступлений от продажи за рубеж сырья, прежде всего нефти и газа. Вместо интенсификации производства оно продолжало расти на экстенсивной основе. Научно-технический прогресс в гражданских отраслях выражался в замене допотопной техники техникой позавчерашнего дня. Эффективность падала, а экономия оборачивалась безумной расточительностью.