Текст книги "Россия и мир. Синергия развития"

Развитие тоталитарной экономики невозможно без ее взаимопереплетения с тоталитарной властью, проявившей свою чудовищную мощь насилия уже в самом начале возникновения Советского государства.

На этом этапе рынок и рыночные отношения были насильственно ликвидированы, чему способствовали следующие факторы: 1) марксистская доктрина о несовместимости товарно-денежных отношений с социализмом, которую в период военного коммунизма вне всяких сомнений разделял и В.И. Ленин; 2) обстановка гражданской войны и угроза со стороны западных стран, местами переходящая в интервенцию[36]36
  Ошибки большевистского руководства во главе с В.И. Лениным в существенной мере вызвали и гражданскую войну, и военную интервенцию. Захватив власть, большевики старались удержать ее любой ценой, не останавливаясь перед массовым террором, направленным против всех других революционных партий и течений (меньшевики, эсеры и др.).
  Левизна и резкость политических и экономических преобразований, в частности экспроприация всей сколько-нибудь крупной и даже средней частной собственности, создали почву для гражданской войны. Демонстративный отказ платить все внешние долги России (наверное, бывший СССР брал кредиты не по ленинским принципам – отказа от всяких долгов) и способствование разжиганию пламени мировой революции подтолкнули западные страны к агрессии против Страны Советов.


[Закрыть]; 3) надежды большевистского руководства на незамедлительную мировую революцию и сознательное превращение всей страны в единый лагерь, готовый военной силой поддержать революционные вспышки мирового пролетариата.

В политике военного коммунизма народы России рассматривались только как топливо для возгорания мировой революции. Помимо всеобщего государственного насилия, принявшего форму беспощадного террора по принципу «кто не с нами, тот против нас» (цепная реакция саморасширения террора – кто не хочет быть репрессирован, тот должен сам превратиться в государственного террориста), В.И. Ленин изобрел хлебную монополию государства с целью преодоления пассивного сопротивления масс, которые в обмен на спасение от голода должны были нести трудовую повинность по указаниям тотального государства и беспрекословно выполнять все его указания.

Античеловеческая система начального периода ленинизма, приведшая к невыносимым страданиям народов и к гибели 13 млн. человек, вызвала столь яростное сопротивление народных масс, что для вождя октябрьской революции стало очевидной необходимость отступления назад под угрозой смыва большевистской власти потоком народного гнева.

Поворот к новой экономической политике (нэпу) был, безусловно, обращением к трезвости со стороны В.И. Ленина, несмотря на сопротивление многих большевиков как сверху, так и снизу. В последние годы часть советских экономистов и публицистов пыталась идеализировать нэп, представить его как новую модель социализма, разработанную В.И. Лениным, который объявлял, что нэп вводится всерьез и надолго. Но заметим – не навсегда. К тому же период в 10–20 лет был для В.И. Ленина целой исторической эпохой. На основе анализа ленинских работ невозможно сделать вывод о том, был ли нэп признанием совместимости рынка с социализмом, либо это была историческая уступка сроком на 10–20 лет. Исходя из внутренней логики марксизма, того факта, что В.И. Ленин разделял ее целиком и полностью, позволяя себе творчество лишь в области конкретной политики по осуществлению идеалов К. Маркса, думается, что вождь большевиков не отказался от идеалов безденежного, безрыночного общества.

В целом нэп оказался удачным шагом лишь на фоне разрухи, вызванной военным коммунизмом. Нэп явился провозвестником экономической системы рыночного социализма, показавшего полную несостоятельность в Югославии и Венгрии, несмотря на достаточно долгий срок для проявления всех своих потенций.

Нэп вернул свободу крестьянам вместе с землей, что было его главным положительным достижением, и позволил вывести страну из продовольственного, а также и политического кризиса, учитывая преобладание крестьян в населении страны. При нэпе возродилась торговля, удалось более или менее стабилизировать рубль, ввести в оборот обеспеченные золотом червонцы. Ремесленные предприятия, частная сфера обслуживания получили простор для развития.

В промышленности частный сектор составил всего около 4 %. Национальный частный капитал был уничтожен в период военного коммунизма, В.И. Ленин рассчитывал на широкое привлечение иностранного капитала, особенно в форме государственного капитализма (прообраз современных смешанных предприятий). Однако иностранный капитал на столь широкое сотрудничество с большевистской властью не пошел (видимо, помнил об отказе платить все долги российского правительства).

Основной вид транспорта – железнодорожный оставался в монопольной собственности государства. Второй ведущий вид транспорта того времени – гужевой находился преимущественно в частной собственности.

Промышленность, хотя и была в государственной собственности, ориентировалась на рынок как свободный, так и охваченный государственными закупками, в основе которых лежали показатели государственного плана. Государственные предприятия были объединены в тресты и переведены на хозяйственный расчет.

Ликвидация нэпа оказалась неизбежной, причем не только по личной инициативе И.В. Сталина, но и по внутренней логике всего большевистского руководства, включая Л.Д. Троцкого, Н.И. Бухарина и др.

Никто из этого руководства не смел подумать об отказе от двух основных идей: 1) построения социализма в СССР; 2) всемерного способствования делу мировой революции.

Для построения социализма, особенно в крестьянской стране, согласно ленинскому плану нужно было провести массовую коллективизацию. Эта идея ставилась В.И. Ленину в качестве одной из его величайших заслуг. Он исходил из таких аргументов. Крестьянство как представитель мелкого товарного производства неизбежно расслаивается на обогащающихся, становящихся капиталистами (кулаками), и разоряющихся, превращающихся в наемных рабочих. В.И. Ленин отмечал, что мелкое товарное производство рождает капитализм ежечасно, ежеминутно и в массовом масштабе. Если не прекратить такую тенденцию, то в стране с преобладанием крестьянства разовьется не социализм, а именно капитализм. Но насильно развитие крестьянства в направлении к капитализму не прекратить. В период военного коммунизма пробовали и чуть не потеряли власть. Диктатуру пролетариата пришлось основывать на экономическом союзе с крестьянством. Что делать в такой ситуации? Выход заблистал в идее коллективизации крестьянства, сочетающей интересы крестьянина как собственника и как труженика таким образом, что его развитие направляется по пути социализма. Все эти рассуждения могут показаться гениальными, но, увы, к 1929 г., когда страна развивалась еще по ленинскому плану, коллективизация не получалась. Число колхозов было ничтожно мало. Крестьяне в них не шли. Правда, развивалась снабженческо-сбытовая, потребительская кооперация, но это не меняло основ частнособственнического производства в деревне. Строительство социализма, по В.И. Ленину, в виде добровольной, культурной коллективизации не получалось. Опять возник вопрос в связи с крестьянством: что делать? Отказаться от социализма или вновь применить железную руку насилия? Зная мировоззрение, стиль поведения, предыдущий опыт большевиков, нельзя сомневаться в их единодушном выборе. Переход к насильственной коллективизации начал не один И.В. Сталин, а все большевистское руководство.

Идея мировой революции предполагала развитие прежде всего тяжелой индустрии, создание и расширение форсированными темпами военно-промышленного комплекса. Разумеется, было не только желание при помощи военной силы обеспечить шествие социализма по всей планете (разложение капиталистического общества, поддержка революционеров за рубежом, военная помощь восставшим). Имел место и страх перед нападением капиталистических стран. Но ведь истоком, основной причиной военного противостояния социализма и капитализма явилось именно революционное насилие как основной метод борьбы, всемерная поддержка идеи социалистической революции в мировом масштабе, постоянное провозглашение неизбежной победы социализма, а затем и коммунизма во всем мире. Для создания ускоренными темпами военно-промышленного комплекса и тяжелой индустрии, ориентированной прежде всего на его нужды, нужно было максимально возможные ресурсы направить на их развитие. Это предполагало содержание на голодном инвестиционном пайке отрасли промышленности, производящие предметы народного потребления. Как следствие – заниженный жизненный уровень рабочих и основной массы служащих, крайне низкий уровень зарплаты[37]37
  В ленинский период в 1922 г. средняя месячная зарплата рабочего промышленности составляла 10 рублей. В то же время зарплата низового уровня партактивиста (освобожденного секретаря партячейки с числом коммунистов более 25 человек или на предприятии с численностью работников более 1000 человек) составляла 300 руб. в месяц, не считая продуктового пайка, привилегированного жилья и прочих льгот. При членах семьи в 3 человека и более зарплата увеличивалась на 50 %. Еще на 50 % она возрастала за работу во внеурочное время. Легендарный партмаксимум, используемый партийными пропагандистами как свидетельство ленински «скромной» партии, состоял в прогрессивном налоге, начинавшем начисляться с доходов в сумме 635 руб. в месяц при средней зарплате в 10 руб. Уже в 1922 г. высшее партийное руководство ездило на отдых и лечение за границу на срок от 1 до 3 месяцев вместе с членами семьи, оплачивая свои путешествия золотом. Лидеры большевиков, начиная с В.И. Ленина, имели личные миллионные счета в зарубежных банках.


[Закрыть]. В то же время крестьянские хозяйства, существенная часть торговли и сферы обслуживания развивались на основе частной собственности. Крестьянам за их продовольствие нужно было платить деньги, которые они могли бы потратить на приобретение предметов широкого потребления. Однако промышленность и строительство были ориентированы не на расширение их производства, а на форсированное развитие тяжелой промышленности. Дефицит промтоваров для народного потребления вызвал тенденцию к повышению на них цен. В таких условиях крестьяне повышали цены на сельхозпродукцию. Накануне массовой коллективизации был неурожайный год. Крестьяне придерживали сельхозпродукты с целью вызвать повышение на них цен и продать подороже. Возникли трудности в снабжении городского населения продовольствием. Сложившаяся ситуация подтолкнула большевистское руководство к массовой насильственной коллективизации крестьянства. У этой акции нашлись горячие сторонники: обиженные нэпом искренние сторонники уравнительного социализма; часть городского населения, недовольная дороговизной продовольствия; люмпенские слои в деревне, движимые ненавистью и завистью к зажиточным крестьянам и заинтересованные в конфискации их имущества в свою пользу. Нашлись и козлы отпущения – нэпманы и кулаки, которыми чуть раньше или позже объявили всех зажиточных, значит, трудолюбивых и предприимчивых, знающих свое дело крестьян.

Таким образом, крушение нэпа было неизбежно. Вопрос был лишь в том, произойти ему в 1929 г. или несколько лет спустя. И это крушение явилось следствием железной логики всего большевистского руководства. Более или менее точно подсчитать число жертв коллективизации невозможно. Ведь одни погибли сразу, другие умерли в процессе коллективизации, от невыносимых жизненных условий, в том числе варварской перевозки в товарных вагонах, голода и холода. Потери в 10–12 млн., видимо, минимальные и явно заниженные.

Когда коллективизация завершилась ценой жесточайшего террора против основной массы населения страны, возникла необходимость нахождения главного виновника за жертвы коллективизации. Не пожелав быть сброшенным с пьедестала власти в качестве виновника массовых жертв (на деле виновником было все большевистское руководство), И.В. Сталин стал первым наносить удары своим конкурентам в борьбе за власть и вышел победителем. Вождь народов был прямым продолжателем традиций политической борьбы, культивируемых В.И. Лениным (хотя, вероятно, и недолюбливал его лично), как в проводимой им политике, так и в методах ее осуществления. В.И. Ленин не пренебрегал никакими средствами в борьбе за власть, считая моральным и нравственным все то, что приводит к победе социализма и коммунизма, а главный инструмент такой победы он видел в захвате и удержании власти. Во время правления В.И. Ленина, в том числе под его руководством[38]38
  Достаточно вспомнить его секретное письмо об уничтожении религии методами, сочетающими дезинформацию и бесчеловечный террор.


[Закрыть], были совершены массовые преступления против человечества. Но не было массовых репрессий внутри партии большевиков и ее руководства.

И.В. Сталин перенес все ленинские методы борьбы с врагами партии во внутрипартийную борьбу за личную власть.

В отличие от традиционных деспотов прошлого, просто игнорирующих нравственность и мораль или мучающихся за свое отступничество от принципов, освященных Богом, В.И. Ленин превратил массовый террор против большей части народа, противящейся движению в коммунистический рай, в дело чести, доблести и геройства. Лозунг «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи» делал умным, честным и нравственным все то, что исходило от партии и только от нее, с допущением поддержки со стороны непартийной массы, называемой «все прогрессивное человечество». Когда И.В. Сталин репрессировал своих бывших соратников, он также имел идейное и нравственное оправдание всех своих действий, поскольку условия большевистской партии требовали особой партийной структуры – партии одного вождя. Кто был против вождя – И.В. Сталина, тот был против партии и подлежал уничтожению как враг в полном соответствии с моралью ленинского типа. Если при этом приходилось фальсифицировать результаты голосования на съезде партии, провалившем на выборах своего вождя, если искусственно создавались уголовные дела на назначенных сверху на роль врагов народа, то это не более как тактические хитрости, допустимые в русле ленинских методов борьбы за власть. Часть современных сталинистов, считающих И.В. Сталина продолжателем дела В.И. Ленина, – логичнее и последовательнее многих идеологических прорабов перестройки, пытавшихся доказать на страницах печати тезис об извращении И.В. Сталиным всего духа ленинизма. Если исходить из примата пролетарских классовых интересов над всечеловеческими, то в интерпретации этих интересов в духе марксизма-ленинизма, раздувающего пламя мировой революции и насильственно уничтожающего частную собственность и индивидуализм, чтобы расчистить путь становлению коммунистического общества, основанного на началах коллективизма, когда традиционная нравственность заменяется моралью классовой борьбы (отдай все силы и умри за дело коммунизма, а если ты так не поступаешь, то ты или обывательское животное, или еще хуже – враг, и тебя в обоих случаях можно уничтожать без зазрения совести), тогда В.И. Ленин и И.В. Сталин отличались кристальной чистотой большевистской революционной совести и так гениально вели дело мировой пролетарской революции, что были не очень далеки от победы во всемирном масштабе. (Например, если бы на грани 40—50-х годов не было изобретено атомное оружие, СССР с Китаем могли бы распространить социализм на всю Западную Европу, а имея такой трамплин – и на весь мир.) Все зависит от того, на каких нравственных позициях стоять – всечеловеческих, надклассовых или большевистско-пролетарских, исходя из которых вообще не признаются всечеловеческие ценности, объявляемые буржуазными.

Мы были вынуждены отвлечься в сферу идеологии и политики, но без этого невозможно понять процесс деформации экономики страны.

Все марксистские преобразования экономики осуществлялись именно под углом зрения идеологии (построения коммунизма) и превращения СССР в военный лагерь, противостоящий всему остальному миру.

В.И. Ленин выступал за мирное сосуществование государств с разным общественно-политическим строем. И.В. Сталин тоже. Он даже говорил о том, что мир будет не только сохранен, но и упрочен, если народы возьмут дело сохранения мира в свои руки и будут прочно отстаивать его до конца. Но все дело в том, что партия ставила целью уничтожение капитализма во всемирном масштабе, способствуя всеми средствами развитию мировой революции, пусть не перманентной, но сначала в слабых звеньях «империализма». Поскольку государство находилось в полном подчинении высшему партийному руководству, все его силы нацеливались на войну. Как тут не вспомнить знаменитую формулу тоталитаризма «Мир – это война».

Сталинская экономическая система, явившаяся модификацией ленинской, приспособленной к реальной жизни (если коллективизация не получилась добровольной, ее провели насильно), начала складываться с 1929 г. (ее предпосылки зародились уже в период нэпа), оформилась в начале 30-х годов и со сравнительно второстепенными изменениями просуществовала до середины 50-х годов, после чего начались всевозможные реформы, так и не сумевшие поколебать ее основ вплоть до лишения КПСС власти в 1991 г. Все имевшие до того место попытки преобразовать сталинскую систему управления экономикой в соответствии с сильно изменившимися условиями производства, социальной психологией масс, окружающего страну мира привели экономику к порогу краха, а сам сталинский каркас ее планового управления оставался в сохранности, испытывая лишь отдельные сотрясения и деформации.

Не вдаваясь в детали, являющиеся предметом экономической истории, выделим основные элементы сталинской экономической модели.

1. Деятельность всех экономических звеньев по единому, всеохватывающему государственному плану.

2. Оценка и стимулирование всех и каждого не за конечный результат, нужный потребителю (что находит свое выражение в прибыли, полученной от реализации товаров или услуг на конкурентном рынке), а за выполнение спускаемых сверху плановых заданий и показателей.

3. Ориентация всей экономики на военно-промышленный комплекс, при выделении ресурсов на личное благосостояние людей и социальную сферу по остаточному принципу.

4. Экономическая замкнутость страны, торгующей в основном природными ресурсами и мало участвующей в международном разделении труда.

5. Концентрация мировых денег в руках государства, при предоставлении населению псевдоденег – совзнаков.

6. Определение денежного вознаграждения всем слоям населения сверху, при недопущении личного обогащения по собственной инициативе.

7. Градация материального благосостояния партийных функционеров и аппаратчиков пропорционально их месту в иерархии власти.

8. Государственная централизация подавляющей части материальных ресурсов, ликвидация торговли средствами производства и замена ее материально-техническим снабжением «по карточкам», выдаваемым государственной бюрократией. (Формальная оплата производственных поставок деньгами ничего не значит, потому что плановая бюрократия распределяет деньги под фондируемые поставки.)

9. Ограничение рынка централизованной розничной торговлей по государственным ценам (колхозный рынок и потребительская кооперация мало что меняют), при крайне ограниченном наборе товаров и заработной плате, жестко регламентируемой государством.

10. Ограбление государством деревни, создание условий для массового оттока сельских жителей в города, что привело к острому жилищному кризису.

11. Использование в широких масштабах рабского принудительного труда (заключенных, солдат стройбатов, горожан на сельхозработах и на строительстве), исходя из того, что все население стало потенциальными рабами государства.

12. Создание льготных условий финансирования, при колоссальном разбухании в объемах, партийному и государственному аппарату, а также армии и тайной полиции.

13. Концентрация львиной доли финансовых ресурсов в руках государства, после чего они или распределяются сверху, или вырываются у верха мощными министерствами, ведомствами, предприятиями.

14. Превращение банковской системы в придаток к государственному бюджету.

15. Замена подлинных экономических цен произвольными административными, искусственно подгоняемыми под плановые задания и показатели, а также бюджетное и нормативное (утверждаемое государством) распределение денежных доходов. Без упорядоченных цен теряются всякие ориентиры в эффективности хозяйствования, которые становятся излишними в условиях волевого, командного принятия решений; последние должны осуществляться любой ценой без соотнесения целевой установки (результатов) с затратами, т. е. при игнорировании экономической эффективности.

16. Сплошная и систематическая фальсификация и дезинформация в области экономической статистики.

17. Диктат и произвол партийной номенклатуры в расстановке кадров по всем мало-мальски значимым рабочим местам.

18. Запрещение предпринимательской деятельности (кроме личного подсобного хозяйства, кустарных промыслов, промысловой кооперации) и суровые судебные преследования за нарушение запрета.

19. Коренное извращение хозяйственного права. Вместо «можно все то, что не запрещено» – «можно лишь то, что разрешено». Мелочная регламентация всевозможными инструкциями каждого действия в экономике, при примате ведомственных актов над законом. Свобода от всяких законов и инструкций для высшего партийного руководства.

20. Создание привилегированного слоя (партийные и государственные чиновники, офицеры, специалисты высокого ранга, а также небольшая часть рабочих и крестьян, выдвигаемых партийной номенклатурой на роль передовиков производства, депутатов и делегатов).

21. Тотальная идеологизация всей экономической жизни, сопровождаемая шумными пропагандистскими кампаниями на предмет преимуществ и достижений социалистической системы хозяйства.

22. Закрытие или затруднение доступа подавляющему числу работников, включая специалистов, к новейшему зарубежному опыту в области науки, техники и культуры.

При оценке сталинской системы хозяйствования нужно иметь в виду, что при ее очищении от идеологического налета она являет по существу мобилизационную модель хозяйствования, которая не просто эффективна в условиях войны и чрезвычайных обстоятельствах, но и единственно возможна как условие выживания страны. Другое дело, что для долгого периода мирного развития такая система неприемлема.