Текст книги "Северные волки"

– Помоги мне встать, – бросила полукровка и, опираясь на плечо берсерка, поднялась на ноги. С его же помощью она сделала несколько шагов, а потом, довольно грубо оттолкнув его в сторону, подошла к телу Кенрита, над которым на коленях стоял паладин.

Марк, закончив молиться, встал и, склонив голову, отошел в сторону.

– Как это произошло? – Голос Энвинуатаре не выражал абсолютно никаких эмоций.

– Он попал твари в глаз и хотел вытащить стрелу, чтобы произвести на тебя впечатление. – Вегард тоже подошел поближе. – Хотел показать, что тоже может быть воином. Но, как оказалось, зверь выжил и в мгновение ока откусил бедняге голову… мы ничего не успели сделать.

– Он всегда был дураком и умер идиотской смертью, – неожиданно резко бросила Энвинуатаре.

Паладин округлившимся от удивления глазами посмотрел на жрицу. Его рот открылся, но он явно не мог найти подходящих слов.

– Оставим тело здесь, у нас нет времени. – Полукровка отвернулась от мертвого де Рамиона и быстро зашагала к лошадям, у которых уже суетился Тред.

– У бедняги, возможно, и были свои недостатки, но он явно не заслужил такого… – Марк растерянно смотрел вслед Энвинуатаре.

– Тут даже я с тобой соглашусь. – Первый раз Вегард взглянул на бледное лицо Кенрита с жалостью. – Марк, ты не поможешь мне?

– Что? – Паладин несколько раз быстро моргнул и, отвернувшись от жрицы, взглянул на берсерка. По глазам воина Света было не понятно, что его больше потрясло – внезапная смерть спутника или необъяснимое поведение Энвинуатаре.

– Оттащи Кенрита вон к тому дереву. – Вегард указал рукой на старый раскидистый дуб.

Не спрашивая, что задумал северянин, паладин ухватил обезглавленное тело за начинающие холодеть руки и волоком потащил в указанное место. Вегард пошел следом, подняв с земли головы человека и зверя. Берсерк уложил де Рамиона между выступающих из-под земли корней, плотно прижав голову к залитому кровью телу. Достав из кармана черный, аккуратно сложенный платок, купленный у одного мелкого торгаша на «Рассекателе небес», воин стер кровь с мертвого лица и навсегда закрыл поблекшие глаза Кенрита, отбросив с его лба прядь слипшихся от крови и слюны зверя волос. Затем Вегард сложил руки погибшего спутника на груди, вложив в них кинжал покойного. Лук и колчан со стрелами он оставил рядом. Положив в ноги Кенрита голову зверя с торчащей из глазницы стрелой, берсерк вытянул из полупустого колчана еще одну и, подойдя к массивному стволу, принялся царапать на коре острым наконечником.

– «Кенрамионн. Пал за благо Империи», – прочитал неровную надпись Марк. – Почему ты не написал его настоящего имени? – обратился он к молчавшему берсерку, с размаху вогнавшему стрелу над буквами.

– Я думаю, что если он сам выдумал себе другое имя и назывался им, то оно ему было ближе. – Молодой воин перевел взгляд с надписи на лицо де Рамиона. – Ты пал достойной смертью, – сказал он мертвецу и склонил перед ним голову.

– Скоро выдвигаемся. – К мужчинам тихо подошел Тред. Старый воин нес в руках охапку сухих веток, которые, опустившись на одно колено, принялся складывать на тело Кенрита.

– Я думал, тебе его не жалко. – Вегард присел и принялся помогать другу.

– Если бы я помнил, что такое жалость… – тяжело вздохнул старик, и его лицо помрачнело. – Когда постоянно видишь смерть, начинаешь к ней привыкать… – Он немного помолчал. – Не скажу, что я был в восторге от знакомства с парнем, но он погиб достойно и, задери меня демоны, имел мужество сражаться с нами бок о бок. Торфел не одобрит, если мы просто бросим тело на поруганье падальщикам.

Закончив со своим невеселым делом, мужчины поднялись, глядя, как поначалу робкое пламя начинает с аппетитом пожирать подсохшую древесину, а вместе с ней и тело Кенрита.

– Судьба не всегда справедлива… – вздохнул «старый медведь». – Кто-то доживает до седых волос, ходя при этом по острию клинка, а кто-то умирает молодым… Прощай, парень. – Тред отсалютовал костру секирой и, развернувшись, пошел прочь от занимающегося погребального костра.

– Свет свидетель – мы поступили правильно. – Марк с благодарностью взглянул на берсерка. – Спасибо за то, что ты сделал.

– Я не сделал ничего особенного. – Вегард покачал головой и грустно улыбнулся. – На его месте мог оказаться любой из нас.

– Но оказался он, и я рад, что мы не бросили его тело гнить на холодной земле.

– Надеюсь, что когда придет мое время – рядом будет кто-нибудь, кто сделает для меня то же самое. – Берсерк не мигая смотрел на все сильнее разгорающееся пламя. – Прощай, Кенрит, – прошептал он и, отвернувшись, пошел к лошадям, слегка прихрамывая из-за боли в бедре.

– Вы спалите здесь все со своими обрядами, – недовольно проворчала Энвинуатаре, когда отряд покинул место стоянки.

– Было бы неплохо, – мрачно отозвался Вегард, чуя, как ветер доносит до него неприятный запах горящей плоти. – Если проклятый лес выгорит до последней травинки – клянусь своим мечом, я буду только счастлив.

Пламя жадно лизало почерневший ствол дуба, окутывая небольшую поляну едким дымом, когда к обезглавленному трупу зверя подошел человек в золотых доспехах и алом плаще. Он мрачно огляделся и, подойдя к бесновавшемуся огню, замер, с грустью глядя в жаркое пламя.

– Что здесь произошло, Ред? – Юная эльфийка грациозно спрыгнула с лошади и с удивлением принялась рассматривать останки жуткой твари.

– Бой, – коротко ответил магистр. – Бой, унесший жизнь одного из людей. Надеюсь, что это не мои друзья.

При этих словах девушка в глухом темном капюшоне заметно вздрогнула.

– Я не знаю, кто это… я не могу больше видеть, мы слишком близко, – всхлипнула она.

– Значит, ты не ошибся, когда предположил, что они выберут короткий путь… – Эльфийка прекратила осматривать зверя и вернулась к своей лошади. – Да ладно тебе… – Она погладила по плечу девушку в плаще. – Они не такие уж и страшные, эти северяне. Вполне милые ребята, если их не злить.

– Тебе виднее, Лиза, но ты же знаешь, что он сделал с ней… со мной… они вместе… – тихо зашептала девушка. – Я же никогда раньше не… – Она осеклась. – Но больше всего этого меня пугает нечеловеческая жажда крови этого мужчины… несмотря на то что я видела все это ЕЕ глазами, меня до сих пор переполняет ужас. Я не знаю никого, кто бы так радовался убийствам. Но ей это нравится… мне противно от того, что мы связаны…

– Если бы не связь между вами, мы бы не смогли так быстро найти ее. – Магистр покачал головой. – Но можешь мне поверить, Вегард – не самый плохой человек на этом свете, если это, конечно, тебя хоть как-то успокоит.

Девушка слабо кивнула.

– Они сильно спешат, – продолжил Фаргред, резко развернувшись и запрыгнув в седло огромного, черного как смоль жеребца, – и нам тоже стоит поспешить, если мы хотим нагнать ее.

– Я смогу еще некоторое время поддерживать наших лошадей, хотя твое чудовище и не нуждается в магии. – Немолодая женщина недовольно покосилась на роющего землю копытом жеребца. – Думаю, до крепости моих сил хватит, но я настаиваю на быстрой скачке. Свет не даст лошадям пасть, они даже не устанут… в отличие от меня, – недовольно добавила она.

– О, не стоит скромничать: для одной из верховных жриц поддерживающие заклинания такого уровня – сущие пустяки, – улыбнулся магистр. – Но я не стану спорить, мы должны поспешить. Ваша ученица выдержит?

– Со мной все будет в порядке. – Третья спутница Фаргреда вновь вздрогнула и подняла на него свои ясные, миндалевидные глаза, такие же желтые, как у юной эльфийки, но менее блестящие. Она отбросила с бледного лица капюшон и, слегка склонив голову, добавила: – Но мне льстит ваше беспокойство.

– По мере нашего приближения к цели моя ученица все больше приходит в себя. – Верховная жрица погладила девушку по светлым, вьющимся волосам. – Ты чувствуешь ее, деточка? – мягким голосом поинтересовалась она.

– Совсем близко. Но она тоже знает о нашем приближении и с каждым ударом сердца отдаляется… мне все труднее ощущать ее. Мы сближаемся и становимся самими собой.

– Вполне ожидаемо. – Фаргред развернул коня. – Скорее бы разобраться со всем этим, я за всю свою жизнь не проводил столько времени в этих доспехах.

– Они тебе очень идут. – Элизабет обворожительно улыбнулась. – И вот что я еще хотела спросить: ты до сих пор представляешься пятым магистром, хотя вас осталось всего трое, и Эрик, то есть Император, хотел бы…

– Будь моя воля, я бы вообще никому не говорил, что я магистр, – безрадостно бросил лорд Драуг, перебив эльфийку. – Прости, что не дал договорить, но ты знаешь, как я отношусь к этой теме. Я уже привык быть пятым и не желаю что-то менять. – Он одернул плащ.

– Как скажешь, – успокаивающе улыбнулась паладину Элизабет. – По крайней мере, твой алый плащ помогает нам избежать кучи не нужных сейчас проблем.

– Именно поэтому я и терплю неудобства. Я, знаешь ли, не очень люблю, когда на меня все пялятся и тычут пальцами, – недовольно усмехнулся Фаргред, – но на что только не пойдешь, ради блага любимой Империи и торжества Света! – Никто не обратил особого внимания на то, что голос магистра был полон сарказма. За время их долгого путешествия спутницы лорда Драуга уже успели привыкнуть к его непростому характеру. – Не будем терять времени! – произнес паладин, и его огромный жеребец первым сорвался с места.

Глава 8

Стоило небольшому отряду выехать за пределы проклятого леса, как лошадь под Тредом пала; сказалась непрерывная скачка с бешеной скоростью. Энвинуатаре осознанно взяла такой темп, чтобы покинуть зловещее место раньше заката. Судьба животных ее совершенно не заботила. Старый северянин с отборной руганью рухнул на пожухлую траву, кубарем покатившись по ней. Встав на четвереньки, он ошеломленно затряс головой, словно настоящий старый медведь, с которым его постоянно сравнивал Вегард.

– Все нормально? – Марк резко остановил своего коня и хотел было спрыгнуть, чтобы помочь наемнику, но тот предупреждающе вскинул руку.

– Еще бы не нормально, – недовольно заворчал он, вставая на ноги, – я ведь постоянно падаю с лошади на полном скаку, это у меня развлечение такое, ага… – Хромая и потирая ушибленную спину, он подошел к распростертому на траве, прерывисто дышавшему животному. Сразу заметив, что одна из ног лошади неестественно вывернута, Тред, тяжело сопя, опустился на одно колено и, подняв свою секиру с земли, провел ладонью по взмыленному боку. – Больно не будет, – неожиданно мягким голосом произнес северянин и, встав, сильным ударом перебил животному хребет.

– Хватит возиться! – Энвинуатаре развернула коня. – У нас есть еще свободная лошадь, оставшаяся от одного идиота! – Она указала пальцем на животное, принадлежавшее раньше Кенриту. – Кто бы мог подумать, что хотя бы после смерти этот придурок окажется полезен!

– Помолчала бы ты лучше. – Единственный взгляд Треда с ненавистью впился в жрицу. Пальцы северянина сжались на древке «Вдовьей скорби» так, что костяшки побелели.

– С удовольствием помолчу, если ты сейчас же сядешь в седло и мы продолжим путь! Я плачу тебе не за советы!

Тред еще несколько мгновений не мигая смотрел на жрицу, но потом все же поднял седельные сумки и, взвалив секиру на плечо, поспешил к Марку, который вел к нему свободную лошадь.

– Совсем баба сбрендила, с этой своей миссией, – ворчал «старый медведь», взбираясь в седло, – раньше она мне больше нравилась…

– Мне тоже, – согласился с товарищем Вегард, подъехав поближе. – Но мы скоро доберемся до крепости – если мои глаза не лгут, то вон там уже виднеются стены. – Он указал пальцем вперед, где над кромкой леса и вправду можно было различить Лесную Твердыню, темным пятном выделявшуюся на общем фоне окружающей зелени. С небольшой возвышенности, на которой находился отряд, хорошо было видно также дорогу, которая огибала проклятый лес.

– Нет повода для радости, ведь сумасшедшая бабенка не даст нам отдохнуть. – Тред заерзал в седле, умащиваясь поудобнее. – Найдет этого своего проводника и погонит дальше…

– Я, между прочим, все слышу. – Жрица недовольно взглянула на мужчин.

– Ну и что? – равнодушно пожал плечами одноглазый наемник. – Можно подумать – я вру или боюсь высказать свои мысли!

– Сейчас доедем до дороги и там отдохнем. – Энвинуатаре предпочла сменить тему. – Не хочу проделать остаток пути пешком. – Она искоса взглянула на мертвую лошадь.

– Животным нужен нормальный отдых, а не короткая передышка, – попробовал возразить жрице Марк. – Они могу не выдержать…

– Мне плевать! – жестко отрезала Энвинуатаре. – Главное, чтобы они дотянули до крепости! – Прежде чем паладин успел открыть рот, девушка продолжила: – Разговор окончен; все за мной! – Она ударила пятками в бока своего коня и понеслась вперед.

– Совсем спятила девка; жаль, симпатичная ведь… – сокрушенно сказал Тред. – С таким характером ее ни один мужик терпеть не станет. – Он многозначительно взглянул на Вегарда. – Ведь правда же?

– Не станет, – согласился с другом берсерк и, потрепав своего коня за ухом, поскакал следом за жрицей.

– Дорога-дорога-леса-дорога-дорога-дорога в лесах… – недовольно продолжил бурчать Тред, догоняя берсерка. – Если я когда-нибудь захочу сложить песнь о наших странствиях или описать их для потомков, то получится какая-то непонятная карта, а не рассказ!

– Ты все равно не умеешь писать, – улыбнулся Вегард, – и тем более – слагать песни. Если мне не изменяет память, то в последний раз, когда ты занимался чем-то подобным, то зарифмовал такие слова, как – убить, разбить, разрубить, зарубить, расчленить и много пить. Я ничего не напутал?

– Ну да… – согласился старый наемник, пытаясь изобразить на суровом лице смущенную улыбку. – А вдруг какой-нибудь бард или этот, как его, мине… мене… менесе…

– Менестрель, – подсказал товарищу берсерк.

– Точно! – обрадовался Тред. – Если вот этот самый… или еще какой писака захочет рассказать всем о приключениях обычных наемников, ему же придется только и делать, что описывать их скитания!

– Что это ты так озаботился этим? – рассмеялся Вегард. – Раньше тебя не беспокоили чужие проблемы.

– Как-то не очень приятно осознавать, что полжизни мотаешься в седле, – скривился Тред, плюнув на землю. Ветер подхватил плевок северянина, и сзади послышалось недовольное восклицание паладина. – Так вот, – как ни в чем не бывало продолжил наемник, – таскаться по дорогам и так скучно, да еще какой-нибудь бездарный зануда добавит еще больше скуки и уныния!

– Да с чего ты вообще взял, что кто-то захочет писать про твою жизнь? – не выдержал Вегард. – И если все-таки кто-то возьмется, то почему он сразу бездарный, да еще и зануда?

– А разве кто-то еще пишет эти твои книги? – искренне изумился Тред, и берсерк сокрушенно покачал головой, а «старый медведь», сделав вид, что не заметил этого, продолжил: – К тому же если бы он не был бездарным, то нашел бы для себя какую-нибудь другую историю! Вот если наша миссия и правда поможет Империи…

– Все! – отрезал молодой воин. – Когда вернешься, у тебя будет достаточно денег, чтобы нанять для себя сразу нескольких человек и лично руководить их работой по увековечиванию твоих и без того великих, бессмертных деяний!

– И то правда! – Обрадованный таким предложением одноглазый наемник оскалился и, погрузившись в свои размышления, молчал до тех пор, пока отряд не сделал короткую остановку недалеко от дороги. Когда же неугомонная Энвинуатаре опять подняла мужчин, принуждая скорей продолжить путь, Вегард краем уха услышал, как его старый друг, глядя на девушку, мстительно пробормотал:

– А ее пусть опишут страшной, толстой и в бородавках!

Слова «старого медведя» так развеселили берсерка, что тот, не выдержав, расхохотался.

– Чего это ты? – осведомился у друга Тред, посчитавший, что молодой воин, как и жрица, повредился рассудком.

– Все в порядке, – продолжая смеяться, ответил берсерк, представляя, как Тред, сидя у камина под теплым одеялом, с пушистым котом на коленях и чашкой травяного отвара в руках, рассказывает долгую историю о страшной, покрытой бородавками жрице, стремящейся спасти Империю. А прямо напротив него столпились жаждущие продолжения писатели, жадно ловящие каждое его слово. – Смотри, чтобы менестрели не передрались за право описывать твою жизнь, – сквозь смех выдавил он.

– Но если они не будут драться, как я узнаю, кто из них лучше? – нахмурился Тред, а Вегард, только запрыгнувший в седло, чуть было не упал на землю от нового приступа хохота.

– Что случилось? – Обеспокоенно глядя на скрючившегося от смеха берсерка, к северянам подошел Марк.

– Вегард рехнулся, – равнодушно заявил Тред. – Ржет как конь и всякую глупость несет.

– Всякую глупость вскоре предстоит нести твоей лошади. – Берсерк красноречиво перевел взгляд со «старого медведя» на его кобылу.

Паладин, стараясь не смеяться, прижал ладонь ко рту, а Тред непонимающе посмотрел на друга, а потом тоже взглянул на лошадь.

– О чем это ты? – не понял одноглазый северянин. Он с трудом взгромоздился на жалобно всхрапнувшее от такого немалого веса животное.

– Да так… неопределенно произнес Вегард, стараясь скрыть улыбку.

– Что значит «предстоит нести глупость»? – Тред привстал в стременах и осмотрелся. – На лошади еду только я и… – Он замолчал, недобро взглянув на берсерка. – Очень хорошая шутка, парень, как раз в духе твоего отца, – скривился одноглазый наемник. – Но я тебе все это припомню, в…

– В великой, но еще ненаписанной книге о нелегкой судьбе одного старого медведя, который по какой-то ошибке вылез из берлоги раньше времени? – осведомился Вегард.

– Шути-шути… – недовольно проворчал Тред.

– Я думаю, Вегард вовсе не хотел тебя обидеть, – вмешался паладин. – Он просто…

– Дурак, – поставил точку в разговоре Тред, – просто дурак.

– Вы все втроем просто дураки! – не выдержала Энвинуатаре. – Неужто так сложно просто сесть на лошадей и поехать за мной, до этой проклятой крепости?! Я многого от вас прошу?!

Хорошего настроения мужчинам слова жрицы не прибавили, но и спорить с ней никто не стал. Возможно, за отрядом до сих пор следует загадочный враг или же неведомые хищники могли пойти по их следу, учуяв запах крови.

Мрачно оглядев своих спутников, полукровка продолжила:

– Скакать будем до тех пор, пока не достигнем ворот крепости! – Она поежилась и поплотнее закуталась в плащ, стараясь укрыться от промозглого ветра, неустанно швыряющего в людей мерзкую изморось. По мере продвижения отряда на север воздух становился все холоднее, а погода – все капризнее.

– Придется ехать почти всю ночь. – Вегард взглянул на жрицу. – Лошади могут не выдержать.

– Значит, пересядете к кому-то другому, и поедем дальше! – прорычала Энвинуатаре, с опаской взглянув за спину северянина – туда, где на холме мрачной стеной возвышался темный, густой лес, который они недавно покинули. Девушка на мгновение прикрыла золотистые глаза и несколько раз глубоко вздохнула. – Они почти догнали нас, – тихо произнесла она, вновь начав всматриваться вдаль, и берсерку показалось, что глаза девушки сменили свой золотистый оттенок на светло-зеленый.

– Может, мы с Вегардом и Марком останемся и устроим засаду на преследователей? – Тред погладил древко секиры. – Чего мы постоянно скачем, словно трусливые зайцы?

– Нет! – жестко отрезала полукровка. – Ты уже предлагал нечто подобное! Вы будете мне нужны в землях троллей, так что никаких засад!

– Наймешь в крепости еще кого-нибудь, – недовольно произнес одноглазый северянин, явно не обрадованный отказом жрицы.

– У нас с вами договор, или вы забыли? – Девушка нехорошо прищурилась. Дождавшись неохотных кивков от северян, она продолжила: – Так что извольте исполнять все мои приказы без ненужных пререканий и неуместного промедления!

– Вот поэтому-то я и не женился, – доверительно поведал Тред друзьям.

Энвинуатаре страдальчески закатила глаза и, ничего не говоря, поскакала по направлению к видневшейся между деревьев дороге.

– Сейчас веревки из нас вьет, а потом еще и на руках ее таскать заставит! – не унимался «старый медведь».

– Потерпи еще немного, – подбодрил друга Вегард. – Мне помнится, как она говорила, что нужные руины находятся не очень далеко от крепости, так что скоро нашим мучениям придет конец.

– Очень на это надеюсь. – Тронув поводья, Тред направил свою лошадь вперед, объезжая высокий кустарник, на котором яркими пятнами выделялись какие-то алые ягоды. – Чтобы я еще раз согласился работать на женщину… да никогда! Надеюсь, что еще и эта скотина подо мной не подохнет раньше времени, я больше не хочу кататься по земле…

Опасения Треда оказались напрасны. Лошадь под ним хоть и дышала очень тяжело, но все же не собиралась падать, чего нельзя было сказать о жеребце Вегарда. Когда солнце уже начало садиться, молодой воин ощутил, что конь под ним стал задыхаться, сбивая шаг. Воздух с хрипом вырывался из широких ноздрей животного, а на его губах показалась пена. Не желая повторять полет Треда, берсерк ловко спрыгнул на землю с заваливающегося на бок скакуна. Приземление вышло не самым удачным, но все же довольно мягким и безболезненным, благодаря густой растительности вдоль дороги.

Увидев, что конь под северянином пал, Марк окликнул едущих впереди Треда и жрицу. Не дожидаясь гневной проповеди полукровки о потерянном времени, Вегард встал и, подойдя к коню, одним точным ударом завершил муки несчастного животного. Наскоро забрав свои вещи, он передал сумку паладину, а сам сел вместе с Энвинуатаре.

– Ты самая легкая из нас, – напомнил он собиравшейся было протестовать против его решения жрице, и та нехотя признала такой довод. Девушка села позади северянина, обвив холодными руками его крепкий торс.

– Вперед! – нетерпеливо скомандовала она, и скачка продолжилась.

Когда Вегард обернулся назад, чтобы посмотреть, не отстали ли Марк и Тред, то он заметил, как на холме, у самой границы проклятого леса, что-то золотом сверкнуло в мягких лучах заходящего солнца. Посмотревшая в том же направлении Энвинуатаре резко вздрогнула, сильнее сжав тело берсерка, и мужчина отчетливо почувствовал, как ногти девушки впиваются в его кожу, несмотря на плотную рубаху. Вегард дернул плечом, и жрица, выйдя из оцепенения, ослабила хватку.

Деревья стремительно проносились мимо отряда, а комья земли из-под копыт взмыленных, мчащихся во весь опор лошадей разлетались далеко в стороны. Безудержный ветер проворно забирался под плащи, стремясь обжечь кожу людей холодом, а яркая, не скрываемая облаками луна щедро проливала свой серебристый свет на ночной лес, помогая всадникам не сбиться с пути. Вегард ощущал все нарастающее беспокойство жрицы, чувствовал, как она то и дело оглядывается назад, но ничего не мог с этим поделать. Скакать еще быстрее лошади попросту не могли, и молодой воин сильно сомневался, выдержат ли животные оставшийся путь.

Дорога плавно виляла из стороны в сторону, и далекие огни Лесной Твердыни с каждым вздохом становились все ближе. Когда каменные стены, словно огромные великаны возвышавшиеся над освещенным луной лесом, были уже совсем рядом, сзади послышался сдавленный крик Марка. Паладин успел выпрыгнуть из седла прямо перед самой землей, и издыхающее животное не подмяло его под себя только чудом. Когда покрытый грязью Марк кое-как сел позади Треда, лошадь, ранее принадлежавшая Кенриту. протестующее заржала и чуть было не сбросила седоков.

– Потерпи еще немного, девочка! – обратился к ней Тред, погладив тяжело дышавшее животное по слипшейся гриве. – Еще чуть-чуть – и я куплю тебе столько вкусного овса и чистой воды, что тебе до конца жизни хватит, а потом тебя помоют и как следует вычистят, найдешь себе хорошего жеребца… – Он еще что-то успокаивающе шептал на вздрагивающее ухо лошади, и, похоже, животное прислушалось к нему.

Ближе к утру небольшой отряд все же добрался до заветных ворот крепости, где их встретил не на шутку обеспокоенный паладин и еще два десятка солдат, несших стражу у входа в Лесную Твердыню.

– Ульв милосердный, с вами все в порядке? – Паладин выскочил вперед. – За вами кто-то гонится?

– Нет, просто мы очень спешим. – Энвинуатаре вытащила из-под плаща какие-то бумаги и протянула и мужчине. Берсерк успел заметить промелькнувшую печать верховных жрецов.

Паладин, подозвав к себе солдата с факелом, быстро пробежал глазами по тексту и, коротко кивнув, вернул свиток жрице.

– Рад приветствовать вас в Лесной Твердыне. – Он отошел в сторону и дал знак стражам на стене. В это же мгновение лязгнули цепи и высокая стальная решетка, преграждающая путь в крепость, медленно поползла вверх.

– Нам нужно место под названием «Стойкий страж», – пряча бумаги за пазуху, произнесла Энвинуатаре. – Вы знаете, где это?

– Альберт. – Паладин слегка склонил голову.

– Не подскажете ли, как нам быстрее добраться до этого места, Альберт? – Полукровка неотрывно смотрела на лениво поднимающуюся решетку, словно ее взгляд мог ускорить происходящее.

– Это таверна, совсем рядом с воротами. Как только окажетесь внутри, сверните налево и сразу же увидите вывеску, яркая такая и подсвечивается факелами, так что не пропустите.

– Благодарю вас. – Жрица нетерпеливо похлопала берсерка по плечу.

– Всегда рад помочь, – улыбнулся Альберт. – А мы с вами нигде не встречались? – Он, прищурившись, пристально посмотрел на Марка.

– Возможно, в Хагенроке; этот молодой человек – послушник в одном из храмов столицы, а сейчас он помогает мне. – Энвинуатаре обожгла взглядом сидящего за Тредом паладина, и тот лишь развел руками, незаметно прикрывая сумку, в которой аккуратно сложенным лежал его золотой плащ.

– Скорее всего. – Видимо, такое объяснение устроило Альберта. – Не смею вас больше задерживать.

– Послушай, парень, – подъехав к паладину, Тред чуть склонился в седле, – ты вроде обязательный и ответственный человек, так что у меня есть к тебе дельце.

– Какое? – тут же насторожился Альберт.

– Хочу сделать добровольное пожертвование ордену Зари в лице этой замечательной лошадки, – оскалился старый наемник и ласково похлопал животное по взмыленной шее.

– Да она же вот-вот издохнет! – изумленно вскинул брови паладин, глядя на взмыленное животное.

– Нет, она крепкая! – заверил мужчину Тред. – И выносливая! Я оставлю ее в таверне, а ты, как закончишь с дежурством, будь добр, забери ее оттуда. – Видя, что паладин все еще недоверчиво поглядывает на лошадь, северянин добавил: – Девочка меня очень выручила, и я обещал ей счастливую старость, так сказать, а это вот – для обеспечения ее беззаботного, я надеюсь, будущего. – Он протянул удивленному таким заявлением Альберту несколько золотых монет.

– Я скоро возвращаюсь в обитель Хагенрока, так что возьму ее с собой – моя матушка давно хотела себе лошадь для прогулок. – Паладин решительным движением отвел руку северянина в сторону. – Платы мне не нужно.

– Вот и славно, – расплылся в счастливой улыбке Тред. – Ведь слуга Света не станет врать старику? – Говоря это, он так посмотрел паладину в глаза, что тот поспешно завертел головой.

– Мы оставим обеих лошадей в таверне. – Несмотря на обольстительную улыбку Энвинуатаре, в ее голосе отчетливо слышались недовольные нотки. – А благородный паладин позже заберет их оттуда, так что не стоит переживать по этому поводу, Тред, – с нажимом выделила она имя северянина.

– Хорошо, – легко согласился «старый медведь» и, еще раз погладив лошадь, направил ее к открывшимся воротам, – только придумай ей какое-нибудь красивое имя, пусть начнет новую жизнь! – крикнул он Альберту, на прощание помахав паладину рукой.

– Что написано в той бумаге с печатью? – поинтересовался Вегард у жрицы, когда они оказались по ту сторону крепостных ворот.

– Приказ не чинить препятствий и заверения, что предъявитель сего, то есть я, действует от лица Света и Императора. – Энвинуатаре напряженно вглядывалась вперед, ища взглядом нужную вывеску, которая в принципе нашлась очень быстро, так как была единственной.

Девушка коснулась плеча берсерка, и тому даже через одежду показалось, будто пальцы полукровки – холоднее льда. Он встревоженно посмотрел в ее глаза, которые не казались теперь такими блестящими и живыми.

– Нам туда, – сказала Энвинуатаре, указывая пальцем в нужную сторону. – И поторопись, – добавила она, отводя взгляд в сторону.

Вегарду очень захотелось поговорить с девушкой, как-то успокоить, заверить, что все будет хорошо и они непременно выполнят ее миссию. В этот момент жрица показалась ему столь беззащитной и испуганной, что закаленное в боях сердце северянина дрогнуло.

– Ты оглох?! – почти выкрикнула Энвинуатаре, и образ хрупкой девушки сразу же облетел с нее, расколовшись на тысячи мельчайших осколков.

– Нет, – холодно ответил Вегард, проклиная себя за наивность. «Нашел к кому проникнуться чувствами… – со злостью подумал он. – Лучше жалеть каменную стену или вот, к примеру, ворота крепости, чем эту змею». Он с досады даже скрипнул зубами.

Отряд вплотную подъехал к большому, крепкому строению, выполненному в дворфийской манере – приземистое, каменное, с маленькими бойницами окон и крепкими воротами; таверна словно по волшебству перенеслась в пограничную крепость из заснеженного Дормбара.

– Напоминает родного «Хмельного берсерка», – с тоской в голосе произнес Тред. – Вот бы сейчас оказаться в Хагенроке…

– До Хагенрока довольно далеко, господин наемник, так что, может, остановитесь у нас? – поинтересовался хриплый голос, и из-за приоткрытых ворот выглянул крепкий, низкорослый дворф, дымящий торчащей из-под бороды трубкой. – Я, как хозяин этой великолепной таверны, заверяю вас, что здесь вы найдете лучшую выпивку, вкусное мясо и конечно же развлечения, от жарких объятий страстных девочек до хорошей драки!

– Даже хозяева похожи, – счастливо улыбнулся «старый медведь», мысленно вознося благодарность Торфелу за столь щедрый дар. – Знай я о таком месте раньше – непременно перебрался бы сюда! – Он проворно спрыгнул с лошади, и та облегченно фыркнула, освободившись от тяжелой ноши.

Прежде чем Тред успел завязать с дворфом теплые, дружеские отношения, основанные на любви к выпивке и хорошим побоищам, в разговор вмешалась Энвинуатаре.

– У нас нет времени на отдых, господин дворф, – сказала девушка, и хозяин таверны, злобно глянув на нее, мигом потерял всякий интерес к беседе.

– Давай хотя бы перекусим! – взмолился старый воин, но жрица оказалась непреклонной.

– Нет, – жестко сказала она, но, увидев, как помрачнело лицо северянина, все-таки смягчилась. – Ладно, пока я улаживаю дела с проводником, вы можете перекусить, но только быстро!

– Чего изволите? – тут же ожил заскучавший было дворф.

– По кружке пива и хорошей порции жареного мяса! – Тред, как всегда, был неприхотлив в еде. – И еще, мы бы хотели оставить у тебя лошадей, позже за ними придет паладин, Альберт, он сейчас у ворот.