Текст книги "100 великих актеров"

«Когда он находился на склоне жизни – последние шесть или семь лет, – я фактически отошла от дел только для того, чтобы быть рядом с ним, чтобы он был избавлен от волнений и не чувствовал себя одиноким, – вспоминает Хепберн. – Я была счастлива тем, что могу сделать это. Я рисовала, писала, пребывала в покое и в надежде на то, что он будет жить вечно. Так что же это было? Спенсер казался мне абсолютно абсолютным. Он действительно нравился мне – до глубины души».

В это трудное время ее поддержал английский актер Питер О'Тул, уговоривший актрису сняться в историческом фильме «Лев зимой» по пьесе Джеймса Голдмена. Хепберн блистательно сыграла королеву Элеонору Аквитанскую. За роль Элеоноры актриса получила третий «Оскар» и премию Британской киноакадемии.

Одной из самых ярких театральных работ Хепберн стала роль Коко Шанель в мюзикле Элена Джея Лернера «Коко». Мюзикл был совершенно новой формой для актрисы. На прослушивании она спела так, что все, в том числе и продюсер спектакля Фредерик Бриссон, пришли в восторг. Бродвейская премьера побила все рекорды по выручке – 35000 долларов! Критики сравнивали игру Хепберн с Ниагарским водопадом, писали также, что актриса создала «чудовищный образ монстра, в которого, однако, все почему-то влюблены». Во время одного из представлений «Коко» произошел эпизод, ярко характеризующий натуру Кейт: рабочие сцены забыли опустить мост, по которому должна была пройти актриса, однако она не растерялась – прыгнула и, пролетев по сцене четыре фута, приземлилась и даже не покачнулась – и это на высоких каблуках!

Большим успехом пользовался и другой бродвейский спектакль с ее участием – «Вестсайдский вальс» (1981).

В 1982 году Хепберн получила четвертого по счету «Оскара» за участие в фильме «На Золотом пруду». Главные герои, супружеская пара (Генри Фонда и Кэтрин Хепберн), которым за пятьдесят, слишком сосредоточены на начинающемся старении. В роли их дочери снялась Джейн Фонда. Кэтрин с удовольствием вспоминает об этом проекте: «Хэнк и я были в нужном – зрелом – возрасте, поэтому нам не нужно было „играть“ старость. Она наваливается на человека неожиданно. Внезапно вы чувствуете, что ваша весна ушла. Ваша весна в смысле подвижности. Теперь – старушкой – вы не вскакиваете со стула. Вы „поднимаетесь“. То есть совершаете абсолютно иное действие».

Кэтрин продолжала сниматься в характерных ролях, причем даже в 1990-х годах, когда ей было далеко за восемьдесят.

Когда актрису спрашивали о секрете ее успеха, она отвечала так: «Вы хотите, чтобы я рассказала о том необъяснимом, что заставляет людей смеяться и плакать?.. А я понятия не имею о том, что делаю, до тех пор пока не забываю какую-нибудь реплику – только тогда и соображаю, что я на сцене. Спенсер всегда говорил мне: „Выучи реплики – и вперед!“ Также считали и Ларри Оливье, и Джон Гилгуд. Из всех талантов игра стоит на последнем месте. Жизнь – вот что важно. Рождение, Любовь, Боль. И потом смерть. А игра – это ожидание торта с заварным кремом. Вот так».

В последние годы легендарную актрису преследуют недуги: донимает артрит, болезнь Паркинсона, а также неизлечимая инфекция глаза. Кроме того, она перенесла операцию по протезированию бедра. Хепберн, не на шутку напуганная проблемами со здоровьем, продала свой дом в центре Манхэттена, который купила еще в 1932 году, и перебралась поближе к природе, в коннектикутский Одд-Сэйбрук, где живет тихо и скромно.

12 мая 1997 года, в день ее 90-летия, в крупнейшем городе США сад на площади имени Дага Хаммаршельда, находящийся около ООН, был переименован в «Сад Кэтрин Хепберн».

Хепберн принадлежит абсолютный рекорд по числу выдвижений на «Оскара» – 12. В 1999 году она была признана самой легендарной актрисой американского кино.

P.S. Кэтрин Хепберн ушла из жизни 29 июня 2003 года.

ОЛИВЬЕ ЛОРЕНС
(1907—1989)

Английский актер и режиссер. Один из лучших исполнителей шекспировских ролей в театре и кино (Гамлет, Ричард III, Генрих V, Макбет, Отелло и др.). Снимался в фильмах «Грозовой перевал», «Ребекка», «Леди Гамильтон», «Комедиант», «Спартак», «Марафонец» и др. Руководитель лондонского Национального театра (1963—1973).

Лоренс Оливье родился 22 мая 1907 года в Доркинге. Его отец, Джерард Керр Оливье, служил священником. Мать, Агнесс Крукенден, была родственницей директора школы в Гилдфорде, в которой Джерард когда-то преподавал. Она посвятила себя воспитанию двух сыновей и дочери.

В девять лет Лоренс поступил пансионером в хоровую школу при церкви «Всех святых» в центре Лондона. В школьном спектакле «Юлий Цезарь» ему доверили роль Брута. Посетившая премьеру актриса Эллен Терри записала в дневнике: «Маленький мальчик, игравший Брута, уже великий актер».

В марте 1920 года от опухоли мозга умерла мать Лоренса. «Мне часто кажется, что я так и не оправился после этого, – сказал Оливье в телевизионном интервью, сорок пять лет спустя. – Теперь мной должен был заниматься отец, с которым меня не связывала особенная близость».

Три года Лоренс провел в публичной школе с выраженным духовным уклоном – в школе св. Эдварда («Тедди») в Оксфорде. После чего Оливье-старший, наслышанный о талантах сына, предложил ему держать экзамен в Центральную школу ораторского и драматического искусства.

За год учебы юноша получил удивительно разностороннюю подготовку. В октябре 1925 года его пригласили в труппу Лены Эшуэлл. Однако Оливье, получая драматические роли, ухитрялся превращать их в комические. Получив расчет, он довольно долго голодал, пока руководитель труппы Джексон не взял его в свой театр в Бирмингеме. На положении «молодого героя» Лоренс переиграл множество ролей.

В июне 1928 года Оливье заменил Патрика Сьюзендса в спектакле «Синица в руках». Его сценическую возлюбленную изображала Джилл-Эсмонд Мур, дочь известных актеров. Через три недели после первой встречи Лоренс сделал девушке предложение.

Они поженились 25 июля 1930 года, незадолго до начала репетиций «Частной жизни» у Ноэля Коуарда. По словам Оливье, ему много дал опыт полугодового общения с Коуардом: «Ноэль, по-моему, был первым человеком, который взялся за меня и заставил думать. Он указывал мне, когда я говорю глупости, чего до сих пор не делал никто. Он приучил меня читать – я вообще ничего не читал. Ноэль оказал на меня огромное влияние».

Весной 1931 года Оливье пригласили в Голливуд. В первом фильме «Друзья и любовники» он сыграл лейтенанта Николса, жертву шантажа. Студия «РКО» была довольна его работой, но длительные перерывы между съемками не устраивали самого Оливье. В апреле 1933 года он вернулся на лондонскую сцену в роли молодого учителя-идеалиста в «Норвежских крысах».

Спектакль имел безусловный успех. Гарольд Хобсон, старейший критик «Санди таймс», позднее называл ее в числе семи случаев в своей практике, когда единственного впечатления было достаточно, чтобы ощутить великого актера.

В апреле 1935 года Оливье заключил долгосрочный контракт с продюсером Александром Кордой. Первой их совместной работой стала картина «Московские ночи». Теперь Оливье и Джилл Эсмонд не знали простоев в театральной работе. А вскоре Оливье отпраздновал рождение сына, Саймона Тарквина.

Осенью Гилгуд и Олбери решили возобновить спектакль «Ромео и Джульетта». Гилгуд играл Меркуция, на роль Ромео был приглашен Оливье. После первого спектакля в «Нью тиэтр» рецензенты раскритиковали Лоренса за насилие над поэзией. Актер был в таком отчаянии, что хотел отказаться от роли. Олбери не разделял его пессимизма, и будущее подтвердило его правоту. Трагедия «Ромео и Джульетта» выдержала в «Нью тиэтр» рекордное число представлений – 186.

Через шесть недель Оливье предстал в образе Меркуцио. Он наделил своего героя таким самомнением, сумасбродством и язвительным остроумием, которые разительно отличали его от созданного перед тем юного Ромео. Это подчеркнуло необычайную широту его диапазона.

Сам Гилгуд воздавал должное таланту Оливье, высоко оценив его успех и в роли Ромео, и в роли Меркуцио. Но он, конечно, понимал, что первоначально распределение ролей было менее удачным, чем окончательное. «Преимущество Ларри надо мной, – писал Гилгуд, – заключалось в его могучей жизненности, силе его разящих взглядов, его блестящем юморе и непосредственной страстности. Вдобавок он прекрасно фехтовал, и в роли Меркуцио его захватывающий поединок с Тибальтом служил великолепной прелюдией к сцене смерти. В роли Ромео любовные сцены получались у него правдивыми и нежными, трагическое дарование его глубоко трогало».

Продюсер Корда предложил Оливье главную роль в романтической ленте из времен королевы Елизаветы «Пламя над Англией». В основе сюжета фильма – история любви королевской фрейлины Синтии (ее играла Вивьен Ли) и храброго морского офицера Майкла Инголдсби. У Лоренса была самая трюковая роль, и он настоял на том, чтобы делать все самому.

Съемки растянулись на несколько месяцев. Вивьен Ли и Оливье все острее ощущали свою безусловную и редкостную близость. Они все чаще проводили время вместе.

Фильм «Пламя над Англией» имел огромный успех. Критик Лайонел Колльер восторженно писал: «…Вивьен Ли и Лоренс Оливье исключительно хороши в ролях молодых возлюбленных. Любовные сцены в их исполнении особенно привлекают своей искренностью и естественностью».

Добившись признания в качестве актера кино, Оливье неожиданно перешел в театр «Олд Вик», где начал с Гамлета, поставленного в его полном, более чем четырехчасовом объеме.

Еще ни разу в жизни Оливье так не нервничал, как перед премьерой 5 января 1937 года. Публике пришлось признать в нем актера редкого мужества, оригинальности и мастерства. Решающую роль сыграла поразительная искренность его исполнения, и аплодисменты долго не смолкали после закрытия занавеса.

Для февральской постановки «Олд Вика» Оливье предложил «Двенадцатую ночь» и себя в качестве сэра Тоби Белча. Он так изменил свою внешность при помощи грима, что его можно было «лишь изредка узнать по блеску зубов». Часть критиков ополчилась на наигрыш, считая, что неистовая акробатика Оливье – «вечно ползающего, спотыкающегося и теряющего равновесие» – расшатывала спектакль.

Весной 1937 года, ввиду приближавшейся коронации Георга VI, был поставлен шекспировский «Генрих V». Оливье испытывал сильную неприязнь к образу короля-солдата. Критики отметили холодную мину актера и некоторую монотонность его речи. Но с каждым спектаклем исполнение становилось все лучше. Однажды к Оливье в гримерную зашел Чарлз Лоутон. «Знаешь, почему ты так хорош в этой роли?» – спросил он. «Нет, – ответил Лоренс. – Скажи, пожалуйста». И Лоутон произнес, подражая помпезному стилю Черчилля: «Потому что ты – это Англия».

В конце сезона актеры «Олд Вика» открывали ежегодный «гамлетовский» фестиваль в датском городе Эльсинор. На роль Офелии была приглашена Вивьен Ли. Спектакль стал триумфом всей труппы.

Из Эльсинора Оливье и Вивьен Ли вернулись в Денхэм, где заканчивались съемки «Первого и последнего» – фильма, в котором они играли влюбленных. В театре «Олд Вик» Оливье ждала вторая партия великих шекспировских ролей. «Макбет» не оправдал его надежд. Как и поставленный в феврале 1938 года спектакль «Отелло». Причем Яго в его исполнении критика не приняла совсем; он оказался «слишком мрачным», «слишком злобным».

В то же время в невероятно трудной роли Кориолана Оливье вызвал всеобщий восторг, в чем немалая заслуга постановщика Льюиса Кэссона.

К концу сезона 1938 года достижения Оливье в классическом репертуаре стали общепризнанным фактом. Однако, не успев достигнуть вершины славы, он на шесть лет покинул английские подмостки.

Снимаясь в голливудской картине «Грозовой перевал» (1939), Лоренс превратился в кинозвезду с мировым именем.

Следующий фильм – «Ребекка» (1940) – принес триумф и режиссеру Хичкоку, и двум его звездам – Оливье и Фонтейн. Мрачный и зловещий образ, созданный Лоренсом в глубоко своеобразной манере, заслужил одобрение значительной части критики. В «Гордости и предубеждении» Оливье сыграл еще одну великолепно подходящую ему роль – Дарси.

Наконец он вместе с Вивьен Ли приступил к постановке «Ромео и Джульетты». Они вложили в этот проект все свои сбережения – около 60 тысяч долларов. Оливье осуществлял всю постановку, вплоть до сочинения музыки для выходов. Разумеется, он играл Ромео, а Вивьен Ли – Джульетту. Катастрофический провал спектакля остается одним из самых загадочных и необъяснимых в истории театра. «Самый худший Ромео…», «Лоренс Оливье говорит так, словно чистит в это время зубы… тягуче, без искры вдохновения… бурно и непонятно». Биограф Картрелл считает, что «Оливье пострадал из-за собственных просчетов. Влюбленный и в пьесу, и в свою Джульетту, в самом разгаре своего романа, он не заметил главных ошибок постановки. Страстная увлеченность деталями и зрелищными аффектами могла принести плоды в кино…»

Летом 1940 года Оливье попытался получить удостоверение летчика. Разбив три самолета, он все же налетал 200 часов, необходимых для получения лицензии. Из своих непрофессиональных достижений Лоренс гордился этим больше всего.

В конце августа Оливье и Ли тайно сочетались законным браком, после чего приступили к работе над фильмом «Леди Гамильтон». Вивьен Ли блистала в образе возлюбленной адмирала Нельсона – Оливье. Картина идеально соответствовала духу времени, и, что весьма показательно, она очень нравилась Черчиллю.

Вернувшись в Лондон, Лоренс попытался попасть на фронт, но был направлен в Уорти-Даун, в качестве инструктора для подготовки стрелков и руководителя лагеря резервистов из учебно-авиационного корпуса. Вивьен Ли последовала за ним.

Как актер Оливье часто выступал в поддержку духа армии. Осенью 1942 года, услышав Лоренса в полнометражном радиоспектакле по «Генриху IV», продюсер дель Гвидиче счел его идеальным героем экранизации шекспировской пьесы. Оливье захотел получить полный контроль над экранизацией – постановкой, подбором исполнителей, монтажом и всем остальным. Дель Гвидиче неожиданно согласился на эти жесткие условия.

В массовый прокат фильм вышел летом 1945 года. «Генрих IV» выдержал конкуренцию даже с голливудскими лентами, во всех главных городах страны учителя приводили на утренние сеансы огромные отряды детей. Картина принесла такие доходы, что в прессу поступили возмущенные письма с предложением передать прибыль государству.

В апреле 1946 года в Бостоне состоялась американская премьера «Генриха IV». Университет Тафта присвоил Оливье почетную степень магистра за выдающийся вклад в искусство кино. За год картина, которую демонстрировали в двадцати городах США, успела собрать больше миллиона долларов. В марте 1947 года Оливье получил награду киноакадемии за организацию, постановку и исполнение главной роли. Теперь о его гении узнал весь мир. Вернувшись после голливудских торжеств, Лоренс вручил своего «Оскара» Филиппо дель Гвидиче «Без вас, дружище, – сказал он, – „Генриха IV“ просто не было бы».

В июне 1944 года Оливье, подписав пятилетний контракт, принял пост директора возрожденного «Олд Вика». 31 августа театр открыл сезон «Ричардом III». Знатоки, присутствовавшие на премьере, даже много лет спустя утверждали, что никогда больше ни Оливье и никто другой не демонстрировали игру столь безупречную и исполненную такой гипнотической силы.

Его Ричард обладал изощренно-жестоким обаянием, несмотря на длинный нос, горб за правым плечом и прихрамывающую походку.

Восхищенный его игрой, Гилгуд преподнес Оливье меч, с которым Ричарда III играл Эдмунд Кин и который получил в 1873 году блиставший в этой роли Ирвинг.

В известном смысле именно 1945 год принес супругам Оливье корону правящей четы мира развлечений. В том же году они приобрели собственный загородный «дворец» – Нотли-Эбби, построенный в XII веке для монахов-августинцев в Бэкингемшире.

В конце апреля 1946 года «Олд Вик» отправился на полуторамесячные гастроли в Нью-Йорк. И стоило Оливье показать на сцене «Сенчури» Эдипа, как его сразу признали «великим». «Этот Эдип, – писал Джон Мейсон Браун, – один из тех образов, в которых кровь смешана с электричеством. Он притягивает молнии с неба. Он так же ужасает, принижает и наводит на нас страх, как одно из грозных явлений природы. Даже в трепете он никогда не теряет величия».

Оливье играл роли Хотспера, Шеллоу, Астрова, Эдипа и Пуффа. Нью-йоркские театральные критики провозгласили Оливье лучшим актером Бродвея сезона 1945/46 годов.

Позволив себе продолжительный летний отдых в Нотли – с теннисом, садоводством и работами на своей маленькой ферме, – в сентябре 1946 года чета Оливье возвратилась на лондонскую сцену. Лоренс поставил «Короля Лира» и играл в нем главную роль.

Его исполнение вызвало разноречивые отклики. Джеймс Эгейт обратил внимание на мрачный и неожиданный юмор, живший в этом Лире. Такое наблюдение привело критика к самому глубокому проникновению в искусство актера: «Я убежден, что Оливье – комедиант по натуре и трагик по профессии. В трагических ролях он обуздывает свое чувство смешного, но мне видно, как он его обуздывает».

Оливье берется за переделку шекспировского «Гамлета» для кинематографа. Он решил сам играть принца датского, хотя позднее писал: «Мне кажется, острые характерные роли, такие, как Хотспер или Генрих IV, лучше отвечают моему актерскому складу, нежели лирический, поэтичный Гамлет».

В июле 1947 года Оливье единственный раз прервал съемки по совершенно исключительному поводу. Он был удостоен дворянского звания, приняв посвящение от Георга VI.

Премьера «Гамлета» состоялась в мае 1948 года. Милтон Шулман, обозреватель лондонской «Ивнинг стандард», писал: «Одни поставят его в ряд величайших произведений киноискусства; других он глубоко разочарует. Однако не подлежит сомнению, что Лоренс Оливье – великий актер современности. Его выразительное лицо и богатый, волнующий голос превращают измученного принца датского в подлинно и глубоко трагического героя. Что бы ни говорили о его возрасте и светлых волосах, это не может омрачить торжество актера. Но вот вольности в обращении с текстом должны покоробить многих».

В США критика назвала «Гамлета» одним из величайших в мире фильмов. Журнал «Лайф» признал Оливье самым выдающимся театральным деятелем своего времени.

По количеству рекордов и наград, полученных в Венеции, Голливуде, Копенгагене, Нью-Йорке, «Гамлет» превзошел всех предшественников. Впервые британская лента завоевала четыре «Оскара», один из которых получил Оливье за лучшую мужскую роль. Дания вручила ему орден Даннеборга.

Тем более странным кажется решение правления театра «Олд Вик» не продлевать контракт со своими ведущими актерами Оливье, Ричардсоном и Бареллом, по его истечении в июне 1949 года. Вероятно, таким образом консервативная часть правления выступала против системы звезд. Оливье же в это время находился на расстоянии 12 тысяч миль от дома, на триумфальных гастролях в Австралии и Новой Зеландии.

Покинув «Олд Вик», Оливье возглавил собственное предприятие в качестве актера и антрепренера. В ноябре 1949 года он снял на четыре года театр «Сент-Джеймс».

Готовясь к юбилейному фестивалю в Лондоне, Оливье отважился на сдвоенную постановку «Антония и Клеопатры» Шекспира и «Цезаря и Клеопатры» Шоу, которые чередовались из вечера в вечер. Две Клеопатры находились на сцене четыре месяца. Правда, большинство критиков сочло, что и Цезаря, и Антония Оливье играет значительно ниже своих возможностей, дабы выгоднее оттенить мисс Ли в роли Клеопатры.

Летом 1954 года Лоренс Оливье снова выступил одновременно как режиссер, продюсер и актер. На этот раз в экранизации «Ричарда III». Он собрал выдающихся мастеров сцены. Квартет титулованных актеров составляли Оливье, Хардвик (король Эдуард IV), Ричардсон (Бекингем) и Гилгуд (Кларенс). Как и при создании «Гамлета», пьеса подверглась решительной переработке.

Эта картина получила три награды Британской академии кино. И хотя, в отличие от «Генриха IV» и «Гамлета», «Ричард III» принес Оливье «Оскара» только за лучшее исполнение мужской роли, ряд критиков все же считает этот фильм наиболее удачным из всей трилогии.

В апреле 1955 года Лоренс приступил к репетициям в Мемориальном Шекспировском театре в Стратфорде. В июне состоялась премьера «Макбета». Играя главную роль, Оливье пользовался приглушенной палитрой, мастерски изображая столь утонченное злодейство, что кто-то из критиков назвал это зрелищем того, как «сходит с ума сама сдержанность». Ведущие критики единодушно признали его «лучшим Макбетом нашего времени». По выражению Кеннета Тайнена, «он обменялся рукопожатием с самим величием».

Следующий спектакль «Тит Андроник» провозгласили триумфом, шедевром, рожденным и вдохновенным театральным чутьем режиссера Брука, и превосходной игрой Оливье и Энтони Куэйла. Джон Коттрелл пишет: «Нередко игра Оливье захлестывала своей страстной силой; и великолепно рассчитанными паузами, и блестяще произнесенными репликами он достигал самой бездны отчаяния и мастерски передавал страдания измученной души».

Известный критик Кеннет Тайнен отмечал: «Благодаря Хотсперу и Ричарду III мы знали, что сэр Лоренс способен неистовствовать; теперь мы знаем, что он может и страдать. Он доказал, что ему под силу все великие, почти невоплотимые роли – „Великолепие“ Скелтона, ибсеновский Бранд, гетевский Фауст, – он будет властен играть кого угодно, пока не угаснут его глаза, пока не сомкнутся навеки его уста».

Оливье всегда мечтал иметь много детей, и он с радостью узнал, что 42-летняя Вивьен Ли беременна. Лоренс хотел дочку, и они уже выбрали имя: Кэтрин. Вивьен заверили, что она сможет родить здорового ребенка. Однако в августе у нее, как и двенадцать лет назад, случился выкидыш…

В конце 1956 года первые газетные страницы облетела сенсационная новость: «Сэр Лоренс будет партнером Мерилин Монро».

Съемки «Спящего принца» с Монро начались в августе 1957 года в Лондоне. Из-за тройственных функций продюсера, режиссера и исполнителя главной роли сэру Оливье приходилось работать с таким же напряжением, как и при экранизациях Шекспира. В Голливуде фильм переименовали в «Принца и хористку». Игру Лоренса признали безупречной, его режиссуру – талантливой и исполненной тонкого вкуса.

В театре Оливье взялся за роль в современной пьесе Осборна «Комедиант». Решение сыграть роль Арчи Раиса, сломленного актера мюзик-холла, безусловно, требовало мужества, поскольку в пьесе острили по адресу политических деятелей, королевской фамилии и суэцких событий и т.д. Постепенно на Арчи Раиса стали смотреть как на лучшее создание Оливье за пределами классического репертуара.

Крупной удачей на телевидении явился для актера снятый в Нью-Йорке спектакль «Луна и грош» (1958) по Моэму. Оливье получил несколько наград, в том числе «Эмми» за лучшую роль года в односерийной постановке.

Фильм «Спартак», а скорее, обещанный гонорар (250 тысяч долларов) привлек Оливье почти на полгода в Голливуд. К этому времени его отношения с женой заметно охладели. Вивьен Ли все чаще впадала в депрессию.

В июне 1959 года Лоренс приступил к репетициям в Стратфордском театре, отмечавшем свой сотый сезон. Юбилей собрал самых популярных актеров, однако Оливье в роли Кориолана затмил всех. Газета «Таймс» писала, что «он… играет так великолепно, как только можно».

Оливье задал себе ужасающий темп. Играя «Кориолана», он к тому же периодически ездил в Лондон на репетиции очередной «Ночи ста звезд»; в Ноттингем, где его компания поставила австралийскую пьесу «Непостоянное сердце»; в Миддлсекс на «Шеппертон студиос», наконец, в ланкаширский городок Моркам на съемки «Комедианта».

В «Комедианте» играла мисс Джоан Плоурайт. Много лет спустя, вспоминая ужасное чувство утраты, которое он пережил после смерти матери, Оливье сказал, что «с тех пор искал ее постоянно. Может быть, в Джоанн я обрел ее вновь». Многое она воспринимала так же, как Оливье.

Неожиданно для многих Лоренс обратился к «театру абсурда», решив сыграть в «Носороге» Ионеско роль Беранже, персонажа чаплинского плана. Нашлась подходящая роль и для Плоурайт. «Носорог» в высшей степени соответствовал вкусам новой театральной публики. Игра Оливье привлекала внимание своей утонченной сдержанностью, а не броскими эффектами. «Обсервер» отнес эту роль к числу самых совершенных у актера.

В феврале 1962 года Оливье предложили стать художественным руководителем Чичестерского фестивального театра. А в следующем месяце, в день Святого Патрика, Лоренс и Джоан Плоурайт поженились. Они поселились в четырехэтажном особняке в приморской части Брайтона. В сентябре родился их первенец – мальчик, которого назвали Ричард Керр. Потом пошли девочки – Тамсин, Агнес, Маргарет и Джули-Кэт.

Через два года после переезда в Брайтон в разговоре с театральным критиком Гарольдом Хобсоном Оливье выразил дух своего нового образа жизни: «Я не знаю ничего более прекрасного, чем, уезжая утром на такси из дома, оглянуться и увидеть, как твоего младшего ребенка подносят к окну и помогают помахать тебе ручкой. Это звучит сентиментально и банально, но это важнее, чем поэзия, чем гений, чем деньги».

9 августа 1963 года Оливье назначили первым директором Британского Национального театра. Теперь на сцене он появлялся редко. Зрители могли видеть его бесконечно утонченного Астрова и комически пылкого Брейзена в «Офицере-вербовщике» Фаркера. Но для поклонников его таланта этого было мало.

В апреле 1964 года Лоренс Оливье начал готовить великую роль: Отелло. «Я все откладывал, потому что, на мой взгляд, это невозможно сыграть, – сказал он. – Объем огромный, и нагрузка на актера просто чудовищная».

Два раза в неделю Лоренс разминался в гимнастическом зале, он начал бегать вдоль берега Брайтонского залива. Актер развивал дыхание, выносливость и ловкость, так как в его представлении Мавр двигался грациозно, «как бесшумный черный леопард». Полгода Оливье занимался ежедневными упражнениями для голоса. Через четыре-пять месяцев он мог говорить почти на полную октаву ниже.

Большинство рецензентов признало его Отелло колоссальным достижением, особенно поражающим своей виртуозностью. Ричарду Финдлейтеру удалось уловить самое главное: «Отелло, представший этим апрельским вечером на Ватерлоо-роуд, казалось, вобрал в себя все те свойства, сочетания которых Оливье достигал в свои лучшие минуты и прежде и тем самым всегда выделялся среди актеров, обходившихся лишь некоторыми из них: магнетическую мужскую силу; изобретательные технические находки; обаяние; эмоциональный накал и разнообразие; редкий дар перевоплощения; пафос; черты комизма; широкий диапазон голоса; ярость; уважение к традиции в сочетании с готовностью экспериментировать; способность удивлять; проницательный ум; пыл; умение показать в персонаже все человеческое; умение вызвать у зрителей страх, заставить их смеяться, доводить до слез; огромные, выразительные, завораживающие глаза; смелость; и еще то неуловимое, что и заставляет благодарную публику назвать исполнение великим».

Оливье организовал первые зарубежные гастроли Национального театра. Труппа с успехом выступила в Берлине и Москве с тремя спектаклями: «Отелло», «Выбором Хобсона» Бригхауса и «Любовью за любовь» Конгрива.

21 февраля 1967 года Оливье прибавил к галерее своих классических созданий еще один шедевр – капитана Эдгара в «Пляске смерти». Эта роль принесла ему приз «Ивнинг стандард» как лучшему драматическому актеру и золотую медаль шведской Академии литературы за выдающуюся интерпретацию шведской драмы.

В 1970 году Оливье уговорили на новую главную роль: Джонатан Миллер собирался ставить «Венецианского купца». Вероятно, Шейлок не из числа истинно великих образов сэра Лоренса, однако эта роль возродила в нем уверенность в своих силах.

Оливье первым из актеров удостоился звания пожизненного пэра (1970). Отдав сорок пять лет жизни профессии, которую его бабушка назвала «чудовищной», он стал лордом Оливье Брайтонским. Правда, получив сан пэра Англии, Лоренс объявил труппе Национального театра, что первый же, кто назовет его «милордом», может считать себя уволенным…

В 1971 году Оливье вернулся в Вест-Энд. На подготовку драмы О'Нила «Долгое путешествие в ночь» ушли месяцы напряженного труда, но труднейшую роль Джеймса Тайрона Оливье сыграл в полную силу, добившись такой невероятной, филигранной техники, которую единодушно отметили все. Эта роль принесла ему третий приз «Ивнинг стандард» как лучшему драматическому актеру. Еще примечательнее, что после видеозаписи спектакля он получил высшую награду американского телевидения («Эмми») за лучшую роль в односерийной постановке.

В руководстве Национальной сценой лето 1971 года стало для Оливье кризисным. Он ушел в отставку.

Беспощадное изображение писателя-детектива Эндрю Уайка в «Сыщике» обеспечило ему громкое возвращение в первые ряды актеров кино. Нью-йоркские критики присвоили ему звание лучшего актера года, и вместе со своим партнером Майклом Кейном он получил «Оскара».

А два года спустя в Пайнвуде, впервые работая с двумя старинными друзьями, Кэтрин Хепберн и режиссером-ветераном Джорджем Кьюкором, он снимался в фильме «Любовь на развалинах» для американского телевидения. Режиссер Джозеф Л. Манкевич после сорока лет плодотворной работы в кино утверждал, что ничто не может сравниться с актерским опытом Оливье, богатым, «как золотоносная жила Комстока» Столь же убедителен сэр Лоренс был в роли бывшего нацистского врача в «Марафонце» (1976) Джона Шлезингера.

Оливье испытывает все больший интерес к современной драматургии и прозе. В его репертуар вошли такие произведения, как инсценировка романа Ивлина Во «Возвращение в Брайдсхед» (1981), пьеса Джона Мортимера «Путешествие вокруг моего отца» (1982), несколько ранее он выступил в острой политической пьесе Джона Гриффитса «Вечеринка».

В 1983 году Оливье сыграл Лира на телевизионном экране. Эта работа стала его истинным триумфом. Критика пришла к выводу, что актер «сумел поднять роль на такой эмоциональный уровень, который не был достигнут никем». Его Лир поразил многочисленных рецензентов различных стран своей необычайной простотой, предельной строгостью и естественностью.

За несколько лет до смерти Лоренс Оливье придумал себе эпитафию. «Он был забавен». Смерть уже подступала к нему во время тяжелой болезни и опасной операции, которые последовали за длительным периодом психического стресса, когда актер впервые испытал страх сцены. Но ему удалось тогда ускользнуть и от страха, и от смерти благодаря чувству юмора по отношению к самому себе, немного мрачному, но такому естественному для англосаксов.