Текст книги "100 великих отечественных кинофильмов"

«ОСЕННИЙ МАРАФОН»

«Мосфильм», 1979 г. Сценарий А. Володина. Режиссёр Г. Данелия. Оператор С. Вронский. Художники Л. Шенгелия и Э. Немечек. Композитор А. Петров. В ролях: О. Басилашвили, Н. Гундарева, М. Неёлова, Е. Леонов, Н. Кухинке, Н. Крючков, Г. Волчек и др.

Всё началось со сценария Александра Володина «Горестная жизнь плута», который автор принёс Георгию Данелии как руководителю объединения комедийных фильмов. Сценарий побывал в руках трех режиссёров, но дело не сдвинулось с мёртвой точки. Затем состоялся разговор сценариста с Данелией. Володин предложил Георгию Николаевичу самому снять картину.

К этому предложению Данелия отнёсся насторожённо. О Володине ходила молва, что он очень трепетно относится к своему тексту, не позволяет менять ни реплики, ни запятой в ремарке. К счастью, слухи эти были сильно преувеличены. Александр Володин оказался необычайно покладистым, отзывчивым и самоотверженным сотрудником. По словам Данелии, они работали легко, увлечённо, вдохновенно. Под конец драматурга приходилось даже удерживать: он был готов все переписать…

Александр Володин написал сценарий в известном смысле про себя, про свою жизненную ситуацию… В свою очередь, Данелия говорил, что «Осенний марафон» снимал легко, потому что рассказывал хорошо знакомую ему историю: «Так случилось, что она изрядно совпала с тем, что я сам переживал в тот момент. Так что в известном смысле Бузыкин – это я. Оттого фильм, думаю, и получился таким искренним».

При подборе актёров больше всего хлопот было с главным героем Бузыкиным. Дело в том, что Володин написал сценарий на очень известного актёра, но он был нарасхват, да и Данелия хотел видеть другого исполнителя на эту роль. Пробовались Куравлёв, Любшин, Губенко… Первоначально в списке кандидатов на пробы был и Олег Басилашвили, но Данелия сразу же вычеркнул его: «Я его в театре тогда не видел, а в фильмах Рязанова он мне казался таким уверенным, властным – словом, совсем не Бузыкин».

Однако ассистент по актёрам Елена Судакова считала, что на роль Бузыкина надо взять именно Олега Басилашвили. Когда Данелия в очередной раз сказал «Нет!», она тайком от него привела актёра на пробы.

«Олег был убеждён, что это я его пригласил, – рассказывает Данелия. – А я, таким образом, был в идиотском положении. Нельзя же, в самом деле, с первой же минуты разговора сказать артисту: „Извините, вы нам не подходите!“ Зачем же тогда, спрашивается, беспокоили человека, косвенно обнадёживали… Мне ничего не остаётся, как задавать какие-то вопросы, вести вроде бы заранее задуманный разговор… А за спиной Басилашвили я показывал ассистентке большой кулак: спасибо, мол, втравила в историю!»

Басилашвили, должно быть, почувствовал, что ему не доверяют, но в этой щекотливой ситуации проявил столько достоинства, столько настоящей, а не показной интеллигентности, что Данелия проникался к нему человеческой симпатией.

Поговорили о том о сём, а потом Георгий Николаевич подбросил Басилашвили на машине до Покровских ворот. Данелия позже вспоминал: «Он вышел, я посмотрел в зеркало заднего вида. Смотрю, совсем другой человек стал. Кепка у него как-то набок съехала, улицу перейти не может: рыпнется вперёд – и тут же назад. Так это же Бузыкин! Я позвонил Лене: берём Басилашвили без проб. „Я так и знала“, – ответила она. Оказывается, Лена сказала Олегу: как только выйдете из машины, Георгий Николаевич обязательно посмотрит на вас в зеркало заднего вида. В этом момент вы и сыграйте Бузыкина».

А вот Марину Неёлову Данелия давно мечтал снять в своём фильме. Ещё с тех пор, как её муж учился у него на режиссёрских курсах. Но не было подходящей роли. В «Осеннем марафоне» он предложил Неёловой роль машинистки Аллы, любовницы Бузыкина.

В первый же съёмочный день режиссёр и актриса поругались. Данелия подозревал, что к моменту съёмок «Осеннего марафона» у Неёловой в жизни происходило то, что у Аллы происходит на экране. Поэтому актрисе хотелось в первой же сцене сыграть всю разнесчастную судьбу героини.

Некоторое время они общались только через Володина. «Скажи этой артистке, – говорил Данелия, – что буду снимать её только так, как мне надо, а не так, как она хочет». – «Ну ладно, – отвечала через Володина Неёлова. – Коль скоро у нас в съёмочной группе такая диктатура, то я постараюсь выполнить нелепые требования режиссёра». Так проработали месяц, а потом нашли общий язык и здорово подружились.

Совсем иначе вела себя Наталья Гундарева, по фильму Нина Евлампиевна, жена Бузыкина. Когда она появилась на съёмочной площадке, у неё весь сценарий был расписан точными оценками, замечаниями. Данелия деликатно заметил: «Если вы сами захотите снять фильм, я вам эту возможность предоставлю в своём объединении, вы – законченный режиссёр». На этом конфликт был исчерпан. Наталья Гундарева в успех фильма вложила весь свой талант и душу.

Галина Волчек сыграла в «Осеннем марафоне» нелепую и хваткую Варвару. Данелия познакомился с ней в детстве. Его мама работала на «Мосфильме» вторым режиссёром, а отец Гали был замечательный кинооператор Борис Волчек. Во время учёбы во ВГИКе Данелия вместе с другом Шурхатом Аббасовым снял отрывок из «Золотого телёнка». В нём были заняты молодые артисты Женя Евстигнеев и Галя Волчек. Это были их первые роли в кино.

После выхода фильма на экран к Галине Борисовне подходили зрители и говорили: «В жизни вы такая приятная. Что же этот режиссёр в кино из вас такое страшилище сделал?»

Данелия никогда не начинал фильм, не придумав роль для Евгения Леонова. Предполагалось, что Евгений Павлович предстанет в образе соседа Аллы, которого в итоге сыграл Николай Крючков. Опять-таки восстала Елена Судакова: а чего это вы такую маленькую и невыигрышную роль Евгению Павловичу даёте – он должен сыграть пьяницу Василия Игнатьевича. И Леонов его замечательно сыграл, добавив фильму юмора и глубины.

Норберт Кухинке, исполнитель роли датского профессора, был корреспондентом журнала «Штерн». С режиссёром его познакомил Юрий Кушнерев. Но чтобы снять иностранца в советском фильме, нужно было получить разрешение Госкино. Данелия написал туда, ему ответили, чтобы он обратился в Министерство иностранных дел. Написал. Пришёл ответ: обратитесь в КГБ. Написал в КГБ. Приходит ответ: обратитесь в Госкино. В общем, круг замкнулся. К счастью, нашёлся один чиновник из кинематографического ведомства, который сказал: «А когда ты негра в „Совсем пропашем“ снимал, то у кого-нибудь спрашивал разрешения? Так что снимай Кухинке на свой страх и риск». Что и было сделано.

Сценарий Володина назывался «Горестная жизнь плута». «Плут», да ещё «горестный», с самого начала путал правила игры. Актёры пытались так именно и играть: я – плут, ты относишься ко мне как к плуту… Потом уже и режиссёр почувствовал, что «плут» мешает ему и, наверное, будет мешать впечатлению зрителя. Это внутреннее ощущение персонажа: «Я веду горестную жизнь плута», но на самом-то деле все не так, все серьёзнее, многозначнее. Остановились на «марафоне». Только вопрос был в том, какой марафон: «Грустный»? «Печальный»? «Забавный»? «Бесконечный»? «Опасный»? «Злосчастный»? «Необыкновенный»? Или как раз «обыкновенный»?.. До искомого – «осенний» – остался один шаг. Но он будет сделан много позже.

Андрею Павловичу Бузыкину, переводчику и преподавателю, сорок шесть лет – вот откуда «осень». А он все никак не может остановиться, оглядеться, он все мечется, все бежит и бежит – вот откуда бесконечный метафорический «марафон».

Во время работы Данелия в шутку называл Бузыкина «героем нашего времени». Но в каждой шутке, как известно, есть доля правды. «Осенний марафон» – это современная история о человеке небезгрешном, но добром. Он себе не принадлежит, он никому не может сказать твёрдое «нет», старается войти в положение каждого, в итоге всем делает только хуже, в первую очередь самому себе.

По утрам Бузыкин совершает пробежки с профессором Хансеном. Датчанин бежит легко и привычно, а бедный Бузыкин, измученный бессонными ночами и душевной смутой, едва плетётся вслед, с вымученной улыбкой на лице.

Сосед по лестнице Василий Игнатьевич, являющийся по четвергам, видит в этом порядок, обычай, традицию. Он вообще склонен все действия обставлять правилами: «Тостуемый пьёт до дна… Вот что, Палыч. Пришёл в компании и уйдёшь в компании». Когда Бузыкин начинает возражать, сосед чуть не со слезой в голосе: «Палыч, обижаешь…» Учёного друга он похлопывал по плечу, а затем уводил иностранного профессора в лес за грибами. И хотя нет секунды свободной, Бузыкин тоже болтается по лесу, разыскивая несуществующие грибы.

Есть в фильме ещё сокурсница Бузыкина – неудачливая Варвара, которой необходимо помочь, переписать начисто её идиотский перевод рассказа «Горестная жизнь плута»… В конце концов именно ей и заказывают перевод, о котором мечтал и лелеял в душе Андрей Павлович.

Бузыкин мечется между любовницей Аллой и женой Ниной Евлампиевной, с которой его связывают прожитые годы. Приходится выворачиваться, обманывать, сочинять.

Критик Нея Зоркая по-своему объясняет поведение героя Басилашвили: «Дело в том, что Бузыкину свойственны интеллигентность, деликатность, жалость, сострадание, боязнь обидеть человека. Худо уж это или нет, но те же качества исконно присущи были, скажем, многим героям русской литературы, которые и страдали, и мучились, но изменить себя не могли, не слушались советчиков и не умели резать в глаза спасительную правду-матку. Андрей Болконский, пушкинская Татьяна, князь Мышкин…»

Ближе к финалу картины Андрей Павлович решил перестроиться, стать другим. Он говорит подлецу, что тот подлец, он рвёт с Варварой, готов уйти к Алле… Была ещё одна сценка, которая не вошла в фильм. Бузыкин там отменял свою лекцию в ЖЭКе, причём не просто отменял, а посылал собравшихся к памятнику Добролюбова, чтобы оттуда они отправились строем на открытие несуществующего памятника Тургеневу… Но появляется жена, звонит любовница, и Бузыкин опять возвращается в исходную ситуацию фильма. И значит, снова марафон!

Авторам фильма хотелось с самого первого кадра подсказать зрителю, что это не просто комедия. В титрах помечено: «Печальная комедия». Вначале режиссёр и сценарист склонялись к мысли дать другое определение жанра: «Ироническая трагедия», но это могло бы запутать зрителя. «Новый жанр? А как его смотреть? Обращать внимание на иронию или на трагизм?»

Олег Басилашвили долго не мог взять в толк, почему его герой так мучается. Он любил свою жену, никогда ей не изменял, поэтому ему вся эта ситуация в фильме казалась чересчур утрированной. И только лет через пять актёр многозначительно сказал Данелии: теперь я понимаю, про что мы сняли кино…

Почти все фильмы Данелии подвергались правкам со стороны цензоров Госкино. Во время работы над «Осенним марафоном» Георгию Николаевичу постоянно снился сон, будто он сдаёт картину, а директор «Мосфильма» спрашивает: «А куда это наш герой бежит? Там же Финский залив. Он что, в Швецию собрался?» И когда Данелия на самом деле сдавал картину, директор «Мосфильма» вдруг произнёс: «Вот там у вас в финале…» Данелия похолодел: «Сейчас будет про Швецию говорить». Но выяснилось, что он недоволен другим: финал не прояснён, и героя надо наказать. Данелия вспылил: какое ещё нужно наказание герою, когда он и так наказан. В итоге его попросили сделать финальный крупный план героя подлиннее. Данелия ничего не поправил, но соврал, что план удлинил. «Теперь стало лучше», – сказали в Госкино.

Своим фильмом Данелия не угодил… женщинам. Одни обижались на него за то, что герой так и не ушёл от жены. Другие за то, что окончательно к жене так и не вернулся.

На фестивале в Сан-Себастьяне «Осенний марафон» получил главный приз.

Однако в целом фильм не имел такого кассового успеха, как другие картины Данелии. «Двадцатилетним тогда все эти проблемы сорокапятилетнего человека были неинтересны», – объясняет Данелия. Но прошло время. Двадцатилетним стало сорок пять. Фильм посмотрели почти все. И смотрят до сих пор независимо от возраста. Одни из-за культовых фраз героя Евгения Леонова. Другие из-за того, что жизнь всё-таки превратилась в «осенний марафон», когда невозможно сделать выбор и принять окончательное решение.

Много лет спустя Данелия скажет: «Если бы мне предложили сегодня переснять „Осенний марафон“, я ничего не стал бы в нём переделывать. У меня всего три фильма, которые, можно сказать, получились почти на пятёрку: „Я шагаю по Москве“, „Не горюй“ и „Осенний марафон“».

«ПОЛЁТЫ ВО СНЕ И НАЯВУ»

Киностудия им. А. Довженко, 1983 г. Сценарий В. Мережко. Режиссёр Р. Балаян. Оператор В. Калюта. Художник В. Волынский. Композитор В. Храпачев. В ролях: О. Янковский, Л. Гурченко, Е. Костина, О. Табаков, Н. Михалков, Л. Иванова, Л. Зорина, О. Меньшиков и др.

«Полёты во сне и наяву» поначалу приняты не были. Судьба картины, бурная и трудная, свершилась спустя шесть лет присуждением Государственной премии СССР.

Страсти кипели главным образом вокруг центрального персонажа. Герою фильма – Сергею Макарову – сорок лет. Он оглядывается назад, подводит предварительные итоги, пытается всмотреться в будущее.

Тоска и горечь о несостоявшейся судьбе мучат Макарова. Хотя, казалось бы, у него есть всё, что полагается по любым меркам благополучия, – семья, работа и даже любовница…

«Когда такие люди, как Макаров, вторгаются в нашу жизнь, они, как огонь, обжигают явное, осмысленное существование, – говорит режиссёр Роман Балаян. – Ведь все считают, что они мудрее его. Им почти всё ясно на десятки лет вперёд. А в Макарове таятся огромные запасы духовной, жизненной силы. Я убеждён, на таких людях держится любая страна, любая нация. Дело в том, что большинство из нас – утописты или философы повседневной жизни. Он – другой, вот почему его так трудно понять и принять».

Режиссёр знал, о чём говорил. После «Бирюка», вышедшего на экран в 1978 году, Роман Балаян пять лет не снимал и даже заработал репутацию акына от режиссуры. У него, однако, была масса планов, но сценарии не проходили даже на уровне заявок. Многое из того, что пережил герой «Полётов…», накипело и в душе Балаяна: «Мне показалось, что это можно снять. Тогда я позвонил Виктору Мережко…»

Так появился сценарий «Полёты во сне и наяву». Время фильма – это три дня из жизни Сергея Макарова, на один из которых приходится сорокалетие героя. На экране – его повседневное существование с установившимся от утра до вечера распорядком: хождением на работу, семейными неурядицами, встречами с любовницей, беготнёй, разговорами и недомолвками. Нормальная жизнь. Вот только герой имеет странную привычку летать во сне, о которой все знают, но в которую никто не верит…

«Макарова в нашем фильме должен был играть Никита Михалков, – рассказывает Роман Балаян. – Сценарий Виктор Мережко писал именно с таким прицелом. Никита Сергеевич уже знал, что в августе должны начаться съёмки… И я в секунду предал своего друга Михалкова!

Всё случилось в одно неожиданное мгновение. Я увидел по телевизору фильм Татьяны Лиозновой «Мы, нижеподписавшиеся…» с участием Олега Янковского. Я засмотрелся на то, как он режет лимон. Просто режет лимон… Я не знал сюжета картины, смотреть стал откуда-то с середины. Но мне вдруг увиделось что-то двусмысленное в таком незамысловатом как будто действии артиста. Я почувствовал, что за его героем стоит очень многое, неоднозначное, что этот человек двулик, неверен… Больше того, по его лицу не видно, какой он человек. Никто заранее не знает, не в состоянии определить, плохой он или хороший. Его взгляд, я убеждён, способен выразить немыслимую амплитуду: от мерзавца до Христа. Такая сложность меня устраивает».

А Никита Михалков сыграл в «Полётах…» самого себя, то есть режиссёра. В одном из эпизодов его герой вынужден оторваться от дел, чтобы вытолкать Макарова за пределы освещённой юпитерами съёмочной площадки. Герой Янковского после встречи с Михалковым демонстративно перепрыгивает через ленточку.

«Мы это совершенно случайно придумали на втором дубле, – вспоминает Балаян. – Олег ходил по площадке, и я ему сказал: „Прыгни, оп!“ В этом прыжке был для его героя как бы порыв несения, утверждения личности, ощущения собственной неповторимости. Только что он столкнулся с сильным человеком в лице режиссёра на съёмочной площадке, что-то понял про него, про себя. Но ведь жизнь продолжается, существуют другие люди, варианты отношений, и в любом случае надо во что бы то ни стало сохранить себя».

Роман Балаян очень точно подобрал актёров на все роли.

Начальника Макарова сыграл Олег Табаков. В фильме он предстаёт в образе умилительного обывателя, который поёт песню своей молодости про синий троллейбус. У него жена, двое детей, втайне же он влюблён в свою сотрудницу Ларису Юрьевну. Герой Табакова – искренний, непосредственный, честный человек, в котором, однако, что-то не получилось…

Людмила Гурченко сыграла роль некогда любимой и ныне брошенной героем Ларисы Юрьевны. Ещё в расцвете лет, привлекательная, незамужняя чертёжница (или инженер) одета словно кинозвезда, имеет личные "Жигули», богатую квартиру и запросто ссуживает Сергея деньгами.

В роли любовницы Макарова весьма эффектно выглядит московская школьница Е. Костина. Её героиня годится Сергею в дочери, что, однако, ни её, ни его не смущает. Хуже то, что их «застукала» жена Сергея Наташа. Усмехаясь, Макаров произносит: «Вот сидят две женщины, одинаково для меня близкие, одинаково дорогие, но с одной меня не связывает ничего, кроме долга, с другой все, кроме долга. Вот, спрашивается, что же делать бедному Ереме? Бабоньки, милые, дорогие, через три дня сорок лет, дурак дураком, к кому из вас прислониться?»

Алиса советует ему прислониться к телеграфному столбу и в сердцах убегает. Наташа – её роль прекрасно сыграла Л. Зорина – отбирает у Сергея ключи от дома, что его не слишком огорчает.

«Все наши придумки, импровизации начинались от главного героя, – замечает Балаян. – Видимо, сразу, подспудно я искал оппонента для Макарова. Того, кто унизит его в присутствии Алисы и других. Это был молодой человек, без капли инфантильности, презирающий Макарова, в частности, и за инфантильность, такую нелепую в сорокалетнем человеке».

И появился молоденький паренёк в эпизоде, где Макаров попадает в ателье известного скульптора (А. Адабашьян) со своей подружкой Алисой. У героя Олега Меньшикова нет ни имени, ни фамилии, ни профессии, ни дома. В титрах он назван как бы чуть небрежно: «друг Алисы». Типажность актёра точно легла на маленькую эпизодическую роль, которую он укрупнил. Сделал заметной и очень органичной в течение картины. При том, что Балаян абсолютно искренне вспоминает о спонтанном появлении Меньшикова в «Полётах во сне и наяву», о том, что прежде всего им руководило просто желание снова поработать с полюбившимся ему молодым артистом…

Олег Янковский снимался одновременно в фильме «Влюблён по собственному желанию» у Микаэляна. Артист рассказывал: «Для меня это были две ипостаси одной роли. Про себя я ту свою жизнь называл „Бермудский треугольник“. Я разрывался между городом Владимиром (Балаян). Подмосковьем (Микаэлян) и Москвой (театр). Вечером я за рулём во Владимир, на рассвете в Москву. Я спал по 3—4 часа в сутки. Но был на подъёме, сильнейший импульс давало то, что нравилось работать, роли нравились. Исповедь. Искренность. Доброта».

Кульминация «Полётов…» – сорокалетие героя, день рождения, который едва не стал днём смерти. Режиссёр устраивает карнавально-шутовское действо, большой эпилог, где сошлись почти все персонажи фильма.

Финал фильма – в отличие от сценария Мережко, в котором герой погибал, – принципиален. Олег Янковский всё время, даже годы спустя, мысленно возвращается к Макарову, едва ли не в каждом своём интервью:

«Помните „Полёты во сне и наяву“ – когда бежит с факелом взрослый человек, когда мой герой зарывается в сено и застывает в эмбриональном положении? От безысходности, от пустоты. Это было отражением состояния большого числа интеллигентных людей. Умных, образованных, но неприкаянных, растрачивающих себя попусту. Рефлексия. Есть такое определение: лишний человек.

Конечно, и во мне есть что-то от Макарова, как и в каждом из тех зрителей, кто писал мне: это и про меня, это и про мою жизнь. Как и в каждом сорокалетнем человеке, который задаётся вопросом: а как я прожил эти сорок лет, главную половину жизни?.. Вообще, кто решится сказать, что он не переживал никогда подобного состояния внутреннего разлада с собственной судьбой, с самой жизнью, кто не ощущал на каком-то пороге груза несбывшегося, неосуществленность?»

Фильм «Полёты во сне и наяву» вызвал споры, неоднозначные оценки. Мудрый Марлен Хуциев сказал справедливые слова: «По-моему, прекрасная картина. И свободная. Что мне пришлось по душе – в ней выражено гораздо большее, чем то, что изображено».

Критики отметили изобразительную культуру «Полётов во сне и наяву». Фильм делали увлечённые люди, тонко чувствующие силу экрана. Любой эпизод в плане его постановочно-операторского решения разработан динамично и живописно.

Сам Роман Балаян так объясняет успех картины: «Снимая „Полёты…“, я тешил себя надеждой, что фильм не устареет и через десять лет. В нём есть некая загадка: до конца ведь непонятно, куда стремится герой, чего хочет, кто прав, а кто не совсем. При этом все они в фильме люди хорошие, но почему же тогда всем им так плохо?! Об этом стоит задуматься…»