Текст книги "В логове бера"

– Ты что делаешь? – недоуменно глядя на него, спросил Женя.

– Тку нить Ариадны, – ответил Пол. – Ну-ка, подержи…

Через минуту все было готово. Подойдя к задней стене, Пол ударил ногой по металлическим щитам. Они на удивление легко подались. После второго удара щиты отлетели в сторону, и за ними обнаружился невысокий проход с неровными стенами.

Тяжелый аккумулятор Пол решил нести сам, доверив Жене лампу (провод был длинным и вполне это позволял).

Они вступили в коридор. Не успели беглецы пройти и нескольких метров, как за спиной послышались глухие удары и разъяренный рев преследователей.

Они побежали. Свет древней лампы тускло освещал проход. Тяжелый аккумулятор, который Пол при помощи плаща перекинул через плечо, как сумку, нещадно колотил в бок. Радовало лишь одно – они по-прежнему опережают своих преследователей.

Сколько прошло времени, ни Пол, ни Женя не знали. Не знали они и того, что это был за тоннель, куда он вел, кто, когда и зачем его построил. Может, всего пару-тройку десятилетий назад по нему ходили агенты КГБ, выполняя секретные поручения Кремля. А может, еще раньше подручные Ягоды или Ежова крались по нему для того, чтобы арестовать или похитить какое-нибудь важное лицо, волею судеб попавшее в число «врагов народа». Этот туннель мог быть и путем отхода тех отважных поджигателей, которые пробрались в Москву в грозном 1812 году, в самое сердце занятого неприятелем города. А может, по этим узким коридорам ходил Самозванец, спеша на свидание с прекрасной Мариной… Или неуклюжей безобразной тенью, не торопясь, брел Малюта Скуратов, рыжий пес, око государево, главный опричник, опора власти величайшего самодержца и величайшего же безумца в истории этой страны…

Внезапно впереди что-то блеснуло. Подземный ход через метров десять обрывался.

– Что это?

– Рельсы. Похоже, мы в метро.

И действительно, скоро они вышли в просторный туннель, стены которого были увиты разной толщины кабелями.

– Куда пойдем? – спросил Женя.

– Все равно. В любую сторону. Главное не стоять на месте.

– Может, они уже отстали?

– Отстали, но очень скоро догонят. Поверь мне.

Они повернули направо и пошли по шпалам.

Бежать уже не осталось сил.

Было тихо. Только аккумулятор чуть слышно погромыхивал в такт шагам.

Внезапно сзади раздался какой-то шум. Обернувшись, Пол увидел, что по туннелю вслед за ними огромными скачками несется безобразная темная тень. Это оказался тот самый Вельзевул, из зала. Следом за ним шуршало что-то темное и массивное – похоже, это была толпа тех, в балахонах…

– Берегись! – крикнул Пол и в мгновенном броске оттолкнул Женю к стене. Черный энергетический шар пролетел мимо и, врезавшись в стену, оборвал кабель, который упал вниз, вздымая фонтан бело-синих искр. Женя ударился о стену и выронил фонарь. Лампа с громким хлопком разбилась и погасла.

Присев на одно колено, Пол отшвырнул в сторону бесполезный теперь аккумулятор, вскинул автомат, передернул затвор и дал длинную очередь по преследующей их толпе. Раздался оглушительный грохот выстрелов, траектории трассирующих пуль многократно, словно праздничный фейерверк, вспороли тьму. Вдали раздались чьи-то вопли, проклятия.

Они снова побежали. Впереди замаячил свет. Это был семафор над развилкой. Дав еще одну длинную очередь по преследователям, они миновали полосу света и остановились в темноте, выжидая, когда преследователи выйдут на освещенное пространство. Пол заменил рожок на автомате.

– Мой почему-то не стреляет, – прошептал Женя.

– Проверь предохранитель и передерни затвор, – не оборачиваясь, сквозь зубы процедил Пол. – Сколько раз говорить!

Сзади послышался лязг и почти сразу за этим – очередь. В полосу света ворвались двое и, завертевшись на месте, рухнули на рельсы. Пол удивленно покосился на Женю.

– Ничего, – отозвался тот, осклабившись, – и мы тут не лаптем щи хлебаем.

Через пару секунд один из раненых застонал и сделал попытку отползти назад – в спасительную тьму. Потом все стихло. Повисло напряженное молчание. Как это ни прискорбно, но Пол понимал, что они не смогут уйти, не убив их всех. Если, конечно, не произойдет какого-нибудь чуда.

И тут, словно в ответ на его мысли, вдали раздался гудок. Потом ослепительным белым снопом темноту раздвинул свет прожектора. Прямо на них шел поезд.

– К стене! – крикнул Пол, и они с Женей прижались к черным, пахнущим мазутом кабелям.

Поезд шел медленно. К тому же, как оказалось, это был вовсе не поезд, а специальный ремонтный состав из трех вагонов, средний из которых представлял собой открытую платформу, где лежали рельсы, колеса, какие-то детали и агрегаты.

– Запрыгиваем! – скомандовал Пол, ухватился за край платформы, подтянулся и вскочил внутрь. Повернувшись, сгреб прицепившегося за какую-то железяку и беспомощно болтающего ногами Женю за шиворот и забросил на платформу.

Минута прошла в напряженном молчании.

Ремонтные вагончики мерно постукивали колесами, детали, громоздящиеся вокруг, тихо позвякивали. Все было спокойно.

Так, похоже, их не заметили. Напрягая последние силы, Пол просканировал тех, кто вел состав. Двое. Машинист и помощник… Чисто. Фу, все, оторвались…

13

Выбравшись из метро через какие-то служебные коридоры в районе «Полянки», они переулками двинулись в сторону Большой Якиманки, где располагался отель. Холод пробирал до костей. Пол поплотнее закутался в изрядно потрепанный плащ, Женя едва ли не до самых глаз натянул свой стильный оранжевый свитерок. Что делать – верхняя одежда осталась у тех упырей в гардеробе.

Несмотря на собачий холод, Пол чувствовал себя прекрасно. Он словно только что снова появился на свет. Пожалуй, впервые за все время пребывания в этой стране он наконец обрел уверенность в собственных силах, еще раз – со всей отчетливостью – осознал верность избранного им пути. Втянув в легкие колючий морозный воздух, он внезапно запел:

 
– Олд Макдональд хэд э фам,
Иа, иа, о!
 

 
– А потом приехал к нам,
Иа, иа, о!
 

– неожиданно подхватил Женя.

Они переглянулись и в следующее мгновение расхохотались. То ли это был нервный смех, то ли сложившаяся ситуация настоятельно требовала разрядки, только они смеялись и никак не могли остановиться.

Они шли вдоль высокого старого дома. В его центре была арка и там происходило какое-то шевеление. Подойдя ближе, Женя остановился.

– Смотри-ка, грабят, – сказал он Полу, по-прежнему будучи не в состоянии унять смех.

В арке два каких-то уркагана прижимали к стене испуганную полураздетую девушку. Один из них деловито потрошил сумку, а другой стаскивал с несчастной жертвы шубу.

– Определенно грабят, – отозвался Пол.

Уркаганы обернулись и… Немая сцена впечатлила бы зрителей, если бы они тут оказались. Лица грабителей вытянулись, глаза округлились, точно перед ними вдруг предстала незабвенная тень отца Гамлета или какое-нибудь Кентервилльское привидение.

– Чего тут делаете, козлы вонючие? – рявкнул вдруг Женя что было силы. – А ну отдали все быстро! Куртки, штаны поснимали и бегом отсюда! А то руки-ноги поотрываю, кровь выпью, душу выну! – с этими словами он дал длинную очередь из автомата бандюгам под ноги. Потом еще две коротких, по стене, в опасной близости от их физиономий.

Выпучив глаза, незадачливые грабители, побросав вещи в снег, принялись стаскивать куртки и штаны.

– Ну все, пошли вон! – крикнул Женя и дал еще одну очередь им под ноги.

С дикими воплями те бросились прочь, сверкая в ночи цветастым исподним…

Прислонившись к стене, Женя уже не смеялся, а тихо стонал. Пола тоже били конвульсии.

Девушка, сжавшись в комок, в ужасе смотрела на них. Похоже, они напугали ее еще больше, чем грабители.

Внезапно где-то неподалеку завыли милицейские сирены. Женя прислушался.

– Атас, – тихо сказал Пол, и они, тотчас сорвавшись с места, понеслись дворами прочь.

Через два дома оба, не сговариваясь, остановились у мусорного контейнера и побросали в него автоматы, а заодно и ставший ненужным плащ. Умывшись снегом и стерев остатки вампирского грима, а также приведя в порядок одежду, молодой человек и сопровождающий его подросток через пару минут, не торопясь, перешли Якиманку и вышли к «Президент-отелю».

У того и у другого был такой независимый и гордый вид, точно они только что вылезли из какого-нибудь длиннющего лимузина с телевизором, минибаром, джакузи, тотальным подогревом сидений и навороченным кондиционером.

Получив на рецепции ключ, они поднялись в номер.

– Н-да, представляю себя на месте этих типов, – задумчиво проговорил Пол, открывая дверь. – Выследил жертву, прижал, потрошишь… В общем, работаешь. А тут вдруг появляется граф Дракула с автоматом, а при нем еще маленький злобный вампиренок. Козлами вонючими обозвал, чуть не пришил… Ладно бы менты, а тут… Обидно…

И, разразившись дружным хохотом, они ввалились в номер.

14

Когда Пол вышел из душа, Женя, одетый, уже крепко спал на диване, свернувшись клубком.

Решив его не будить, Пол присел на кровать. Электронные часы на тумбочке показывали без пятнадцати четыре.

По приходе в номер Пол честно попытался объяснить своему юному другу весь расклад. Не раскрывая имен и иной конфиденциальной информации, он обрисовал ситуацию как бы с высоты птичьего полета, в целом. О том, что он разглашает секретные сведения, Пол не беспокоился, парень видел достаточно для того, чтобы получить какие-то объяснения. Потребовалось на это минут десять.

Когда Пол закончил, Женя некоторое время молчал.

– Значит, говоришь, что не шпион, а этот… рыцарь… как ее… Иерархии?

– Ордена Иерархии.

– Да, ордена Иерархии. И Иерархия эта, значит, борется со всякой нечистью типа вампиров, ведьм и разных там леших? Да еще в мировом масштабе?

– Ведьмы, лешие и вампиры – слишком упрощенные образы. Вульгаризованные. Все гораздо сложнее. Назовем их так – адепты зла, сторонники смерти и хаоса, великого демона разрушения Игни Этферро.

– Какого демона?

– Игни Этферро. С латыни переводится «огнем и железом». Но это лишь словесная форма, символы, при помощи которых рыцари Ордена договорились обозначать своих врагов. То, что представляешь ты, когда произносишь «вампир», совершенно не похоже на то, что представляет при этом слове рыцарь Ордена Иерархии.

Женя молчал.

– Не веришь?

– Даже не знаю. Наверное, если бы хотел наврать, придумал бы что-нибудь поумнее.

– Наверное.

Больше Женя ни о чем не спрашивал, а когда Пол вернулся из душа, он уже спал.

«Способный парень, – подумал про себя Пол. – Ему бы учиться, вышел бы толк». Некоторое время еще он посидел на кровати, потом подошел к окну и отодвинул занавеску.

Внизу расстилалась ночная Москва. Тысячи огней крохотными точками сверкали, рассеянные до самого горизонта. Местами они были гуще, кое-где реже, образовывая затейливые узоры, стянутые прямыми светящимися дорожками проспектов и бульваров, улиц и шоссе. Подумать только, у каждой этой точки есть какая-то своя жизнь, своя судьба, своя орбита, а все вместе, быть может даже не догадываясь об этом, они образуют одну большую галактику, которая медленно вращается вокруг общего центра, единого для всех…

Странное дело, но после сегодняшних событий этот город перестал быть для Пола чужим. Так было везде – и в Париже, и в Берлине, и в Токио, и в Мехико, и в Акапулько… После проведенной операции любой из них становился для Пола своим, у них как бы появлялась общая тайна, общая тема для безмолвного общения и воспоминаний. Но такого, как здесь, у него не было еще никогда. Другие города делались просто ближе и понятней, а этот стал не просто ближе, но как-то родней. Бог его знает, почему. Может, оттого, что его погибшие родители были отсюда родом, а может оттого, что сегодняшняя удача была первой после долгой череды поражений? Или это просто играли молодые силы, которые предвкушали грядущую схватку с врагом? Пол не мог ответить.

Время медленно шло, а Пол все стоял у окна. Мысли то и дело невольно возвращались к тому, что мучило его уже больше года, – к тайне его происхождения, к неведомым родителям, которые погибли здесь, в этой стране, точнее – были устранены спецслужбами, какими именно – Пол не имел ни малейшего представления. Он знал, что органы госбезопасности во времена СССР назывались КГБ, но также догадывался, что внутри этой огромной организации была масса подразделений и особых служб, каких именно – бог весть. Кто в свое время отдал приказ, а тем более кто его привел в исполнение – тайна за семью печатями, которую, похоже, так никогда и не удастся разгадать. КГБ давно нет, как, впрочем, и Советского Союза, архивы хранятся неизвестно где. Если хранятся. А то вполне могли быть уничтожены. Или вообще – все делалось по устному распоряжению какого-нибудь Иван Иваныча. Ни тебе документов, ни следов… А Иван Иваныч на поверку оказался и вовсе каким-нибудь Петром Дормидонтовичем, а «Иван Иваныч» был его оперативный псевдоним. Так что концов не найдешь. Хотя… попытаться надо.

Пол попытался представить бабушку, которая когда-то спасла ему жизнь, отдав в руки случайно оказавшейся в городе чете иностранцев, но не смог. В голову лезли лишь живописные крестьяне с картин Маковского и Кустодиева, альбомы с репродукциями которых он пролистал накануне. Еще ему в память врезался кусок биографии великого русского поэта Пушкина, где рассказывалось о его няне, Арине Родионовне. В итоге Пол все же создал мысленный образ бабушки. Перед ним возникла пожилая женщина с добрым лицом, в очках типа «пенсне» на носу, в расписной пестрой юбке, которая, как вспомнил Пол из языкового курса, называлась «панева», в расшитом золотой нитью кокошнике и лаптях, надетых на босу ногу. Она сидит в горнице на лавке. С одной стороны у нее прялка с веретеном, а с другой – детская кроватка. Ну, вылитая Арина Родионовна. Только в кроватке не Александр Сергеевич, а он, Пол Тейлор, рыцарь Ордена Иерархии, награжденный за особые заслуги, и сказки она рассказывает ему, а вовсе не маленькому Сашеньке, потомку знаменитого Петровского эфиопа… «Господи, лезет же в голову всякая дребедень! – одернул себя Пол. – Все, хватит, надо поспать хотя бы пару-тройку часов, а то еще не такое представляться будет».

Он бросил последний взгляд на расстилающийся внизу город, на шоссе, по которому, басовито шурша шинами, проезжали редкие машины, на припорошенные снегом елки у входа… Обширная пригостиничная территория, огороженная высоким забором, была тиха и пустынна. Уже собираясь отойти от окна, Пол вдруг заметил, как через ворота въехал небольшой фургон с надписью «Сеть ресторанов „Балалайка“». Название почему-то показалось Полу знакомым, но только он никак не мог вспомнить, где раньше его встречал.

«Черт, дежавю какое-то», – пробормотал Пол, понимая, что вряд ли мог видеть фургон раньше, поскольку приехал в Москву всего несколько дней назад. Да и в ресторане с таким названием он тоже не был. Но идиотская эмблема – белый медведь, играющий на балалайке синего цвета (такое, увидев, вряд ли забудешь) – ему определенно была знакома.

Фургон между тем не спеша припарковался на стоянке, метрах в пятидесяти от входа в гостиницу. Двери открылись, наружу вылез человек и, шаря в кармане, направился через площадь. Что-то неуловимо знакомое было в его повадке, неуклюжей походке, манере держать голову. Вот он поднес к лицу зажигалку, прикурил… Пол метнулся к шкафу и выхватил из тайника одно из своих приспособлений – бинокль, который совмещал в себе еще и возможности прибора ночного видения. Успел. Приложив прибор к глазам, Пол невольно вздрогнул. Водителем фургона был не кто иной, как охранник, впускавший их с Женей в тот «вампирский» притон. С ним тогда была еще ужасная псина, эдакая собака Баскервиллей… Точно, он. Та же походка, те же колючие глаза и главное, тот же безобразный шрам через все лицо. Внезапно Пол вспомнил, где он видел эмблему и название, написанное на фургоне. Там же, в подземном городе вампиров. В боксах, пока они шли по тоннелю, Пол заметил несколько машин с точно такой же надписью, но, естественно, не придал этому тогда значения.

В считанные секунды одевшись, Пол отодрал прилепленную снизу к кровати кобуру, достал из тайника несколько метательных ножей, потайной фонарь, набор отмычек, рассовал все по карманам. Затем, решив на всякий случай захватить бумажник, бросился в ванную, где оставил старую одежду. Однако бумажника в старой одежде не было. Где же он? Неужели потерял? Только этого не хватало! Но на раздумья не было времени. Оставив ключ от номера на столе, Пол захлопнул за собой дверь и пулей вылетел к лифту. К счастью, кабина оказалась на том же этаже.

«Что здесь делает охранник? – лихорадочно размышлял Пол, пока кабина, урча, опускалась на первый этаж. – Неужели ищет меня? Может, они уже напали на след? Но как? Проверили верхнюю одежду, оставшуюся у них? Но в ней ничего нет. Тогда – нашли бумажник?»

Лифт остановился, и двери открылись. Стараясь вести себя спокойно, Пол вышел наружу. В обширном вестибюле гостиницы никого не было. Человек со шрамом бесследно исчез, и сколько Пол его ни искал, все было тщетно. «Ну, ладно, рано или поздно ты все равно вернешься к фургону, – подумал Пол. – Там мы с тобой и поговорим».

Выйдя из вестибюля и стараясь держать лицо в тени (чтобы не засекли камеры наружного наблюдения), Пол вразвалочку подошел к припаркованному через пару машин от фургона «Форду» и сделал вид, что открывает дверь. Потом обошел машину сзади и, согнувшись, притаился. Вслед за этим, под прикрытием автомобилей, подобрался к вожделенному фургону. Достал отмычки, поковырялся несколько секунд с замком и – осторожно открыл дверь, ведущую в кузов. Узкий луч потайного фонаря осветил какие-то коробки, железки, ящики, лежащую в углу ветошь. Ничего интересного, обыкновенный хлам.

Внезапно со стороны отеля донеслись голоса. Пол выглянул из-за массивного кузова и тут же спрятался. Охранник шел к своей машине в сопровождении какого-то коротышки. Недолго думая, Пол забрался в кузов и прикрыл за собой дверь. Прислушался.

Двое подошли и остановились рядом с машиной. Похоже, охранник курил.

– Да скажи ты наконец, что за спешка такая! – донесся до Пола голос коротышки.

– Сказал же, не знаю. Там у них сходка какая-то важная. Зашиваются. Вишь, велел воды, жратвы, бухла захватить. Публика-то все прожорливая. Дай волю – полстраны в один присест заглотну т.

– Уже, – мрачно буркнул коротышка.

– И то верно.

– А тебя-то что вызывают?

– Да у нас в «Каземате» ЧП сегодня произошло. Какие-то типы проникли, дел натворили. Много чего ненужного видели. Двоих грохнули, девятерых покалечили, три автомата увели.

Коротышка присвистнул.

– Точно.

– Поймали?

– Да нет, ушли, суки. И главное – я их впустил.

– Гм, за это по головке не погладят. Тем более если стрелочник понадобится.

– Ладно, разберемся. Интересно даже не это, а совсем другое. Один из этих двоих светляк был.

– Что?!

– Точно говорю. Причем не пешка. Не ниже пятой ступени посвящения.

– Шутишь?

– Сведения верные. Сам слышал, как Абрек орал об этом кому-то по телефону у себя в кабинете. Всполошился, кудахчет, как курица, глаза выпучил. Испугался, гнида. Все на меня свалил.

– Как водится.

– А то.

– Думаешь, рыцарь в пределы пожаловал?

– Черт его знает. Раньше они сюда вроде не совались.

– А у вас-то он что делал?

– Говорят, «Змеиной нежности» вмазал и в сортир пошел. После этого все и началось.

– Зачем он приходил-то?

– Если б знал, то жил бы в Сочи, – ответил охранник. – Ладно, хорош базарить. Ребята там, наверное, уже все подготовили. Поехали загрузимся – и, как говорится, на хазу. Перед хозяином бородой ковер подметать.

Они залезли в кабину. Хлопнула дверь, заурчал мотор. Фургон тронулся, несколько раз повернул и остановился. Снова хлопнула дверь.

– Ну, что там? – послышался снова голос охранника. – Давайте, грузите!

Кто-то подошел к задней двери фургона и отпер ее.

– Заноси!

Пол лежал в самом углу, скрючившись под ветошью. Сверху для убедительности было привалено запасное колесо.

Раздался стук загружаемых в кузов коробок и ящиков, позвякивание бутылок. Наконец все стихло, дверь с лязгом захлопнулась, машина поехала куда-то в неизвестность.

Прошло несколько минут. Фургон плавно покачивался, бутылки в ящиках и коробках мелодично звенели, из кабины чуть слышно доносилось: «Бу-бу-бу, бу-бу-бу».

Вдруг среди всего этого Пол отчетливо услышал, как кто-то зовет его по имени. Он едва не подскочил на месте. Что за бред? Неужели галлюцинации?

– Пол! Эй, куда делся? – услышал он снова, на этот раз совершенно отчетливо и прямо над собой.

Осторожно откинув в сторону запаску и раздвинув ветошь, Пол уставился в темноту. Потом включил фонарь.

На него из темноты щурилась Женина физиономия.

Некоторое время Пол не мог даже ничего сказать.

– Ты как здесь оказался? – прошипел он наконец с плохо скрываемой яростью. – Тебя кто звал?

– Никто, – пожал плечами Женя. – Думал, во время автоэкскурсии гид тебе может пригодиться. К тому же вот, ты забыл, – Женя протянул Полу бинокль с прибором ночного видения.

– Как ты сюда попал? – повторил Пол вопрос.

– Очень просто. Проснулся, подошел к окну, увидел, как ты маневрируешь по площади, потом забираешься в фургон, – стал нудно перечислять Женя. – Название на фургоне прочел, собрался, спустился вниз. Смотрю – фургона нет, потом нашел – грузится. Ну, я в подсобке халат позаимствовал и тоже стал грузить.

Только сейчас Пол заметил, что Женя одет в белый, местами замызганный халат.

«Н-да, парень определенно способный, – вынужден был признаться себе Пол. – Только вот сам не знает, в какую петлю голову сует».

– Ладно, что с тобой теперь делать, едем. Посматривай вокруг, а то я в Москве не очень пока ориентируюсь.

«Надо же, – усмехнулся про себя затем, – „пока“ употребил, словно собираюсь прожить тут остаток жизни, или, по крайней мере, достаточный срок, чтобы научиться ориентироваться безошибочно».

– Как посматривать-то? – спросил Женя, недоуменно озираясь по сторонам. – Окон нет…

– Нет, так сейчас будут, – ворчливо отозвался Пол и достал из набора отмычек миниатюрную аккумуляторную дрель. Выбрав нажатием кнопки самое толстое сверло, через несколько секунд проделал дыру в стенке фургона.

– Да, оборудование что надо, – отметил юный партнер, завистливо глядя на дрель и другие приспособления, разработанные лучшими специалистами и предназначенные для вскрытия замков любой сложности. – А в эту, как ее, Иерархию записаться как-нибудь можно?

– По достижении совершеннолетия, – отрезал Пол. – Наблюдательный пункт ждет.

Женя обиженно замолчал и принялся смотреть в дыру одним глазом.

– Крымский мост, Зубовский, – бормотал он, потом повернулся к Полу. – Похоже, едем по направлению к Смоленке.

– Мне это ни о чем не говорит.

– Как ни странно, мне тоже. Слушай, я жрать хочу, просто зверски.

– Ну и что?

– Как что? Вокруг жратвы немеряно! И какой! – Женя открыл коробку и вынул из нее две банки. – Смотри, «Краб дальневосточный», «чатка». Не хухры-мухры. Одна банка, небось, рублей четыреста стоит. А их тут штук сто, не меньше. Живут же, сволочи!

– Что, завидно?

– Обидно.

– Сами виноваты, что до этого довели.

– Вот, блин! Я ему говорю, что жрать хочу, а он мне мораль читает! Все вы, буржуи, англикосы-америкосы такие. Пальцем о палец еще не ударили, а туда же – жизни учить! Миссионеры хреновы!

Пол молча взял банку, достал нож, в один мах вскрыл ее.

– Держи.

Женя взял и, отвернув пропитанную соком обертку, прямо руками стал выуживать сладковато пахнущую мякоть и отправлять себе в рот.

– О службе не забывай, – напомнил Пол, с некоторой даже завистью поглядывая на здоровый аппетит своего напарника.

– Все под контролем, – отозвался тот с набитым ртом и, прищурившись, выглянул в дырку. – Проехали Смоленку, едем через мост, выруливаем на Кутузовский.

– Ладно, черт с тобой, – не выдержал Пол. Вытащив из коробки еще одну банку, он вскрыл ее, подцепил ножом большой кусок и отправил себе в рот.

– Во, совсем другое дело. Как говорил дедушка Ленин, грабь награбленное, – прокомментировал его действия Женя.

– Рот-фронт! – отозвался Пол.

– Точно. Кстати, там еще виски был. Шотландский…

Противиться искушению Пол был больше не в состоянии. «Какой смысл? – здраво рассудил он. – Да и к тому же холодно. Согреться сейчас не повредит». Отыскав при помощи фонаря нужную коробку, он достал бутылку, свернул ей «голову» и сделал из горлышка пару глотков.

– Действительно, сволочи, – усмехнулся он.

– Вот это да! Беру свои слова про англикосов обратно.

– Принято.

– Тогда, может, еще по одной баночке? За дружбу народов.

Наконец банки опустели. По телу разливалось живительное тепло. Все происходящее напоминало какую-то веселую прогулку, загородный пикник. С трудом верилось, что в кабине, всего в паре метров от тебя, сидят злейшие враги, которые ни на секунду не задумаются, если им вдруг представится случай тебя убить.

– Так я и думал, – проворчал Женя. – Свернули на Рублевку.

– И что это нам дает?

– Ясно, куда едем.

– Куда?

– В самое логово. В места заповедные. Где реки молочные, а берега кисельные. Вся главная сволочь именно там и обитает.