Текст книги "Ангел по имени Смерть"

Представив себя одной из них и испытывая невероятное ощущение от пришедшего вдруг покоя, Мира закружилась и закрыла глаза.

А потом над её головой раздался мелодичный перезвон, который насквозь пронзил её правый висок и тут же затих где-то вдалеке.

Открыв глаза, Мира обнаружила себя сидящей на корточках возле большого мусорного бака.

Её рука крепко сжимала ручку раскрытого зонта.

Дождевые капли упали на разгорячённое лицо, она осмотрела зонт со всех сторон и, не найдя на нём жирного пятна, счастливо рассмеялась.

– И что тут смешного? – услышала она голос позади себя.

Поднявшись, Мира посмотрела на стоящего напротив пожилого мужчину с мусорным пакетом в руке.

– Я смеюсь, потому что жива! – ответила она. – Потому что смогла выбраться из часового лабиринта!

– Да, это веская причина для веселья, – пробурчал тот, закидывая пакет в бак. – В этом городе погода словно сошла с ума! Шла бы ты домой, дождь усиливается.

– Непременно! – пообещала Мира, направляясь к дому, в котором жила гадалка.

Осторожно переступив трамвайные рельсы, она подошла к двери и набрала нужные цифры.

– Кто там? – послышался из динамика женский голос.

– Это Мирослава, я записана на приём на восемнадцать тридцать.

– Поднимайся на третий этаж.

Зайдя в большую тёмную парадную, Мира вдохнула в себя царящий в ней запах, как старому знакомому кивнула огромному фикусу и пошла наверх.

Проходя мимо железной двери на втором этаже, она осторожно обошла непонятно откуда взявшееся тёмное пятно и, пройдя мимо окна с тюлевыми занавесками, поднялась к дверям, в которых уже стояла гадалка.

– Раздевайся и проходи на кухню, – предложила та.

Про себя Мира отметила, что хозяйка одета в фиолетовое платье и на её пальцах нет ни одного кольца.

– Меня зовут Зинаида Фёдоровна, – представилась женщина, – и хочу сразу предупредить: я не возвращаю деньги за сеанс независимо от того, устроит тебя результат или нет.

– Да, мне говорили, – Мира протянула ей пятитысячную купюру.

– Вот и хорошо. Чай будешь?

– Благодарю, – присаживаясь, ответила Мира, – но я очень тороплюсь.

– Как знаешь, – в руках женщины появилась колода карт. – Для чего ты ко мне пришла?

– Хочу, чтобы Вы погадали мне на будущую любовь, – уверенно ответила Мира, замечая мимолётную усмешку в краешках её губ.

– Ты когда-нибудь любила? – поинтересовалась хозяйка.

– Не знаю, возможно, очень давно, но я не помню.

Гадалка с интересом посмотрела на неё, но ничего не сказала.

– Знаете, – решила пояснить свои слова Мира, – когда я шла к Вам, со мной случилась совершенно необыкновенная история. Я услышала негромкие голоса в своей голове, а потом увидела и их обладателей.

– Кем же они оказались?

– Ангелами.

Широко улыбнувшись, Зинаида Фёдоровна покачала головой:

– Они говорили с тобой?

– Да. И сказали, что давным-давно я любила одного мужчину.

– И теперь ты хочешь найти его?

– Разве это возможно?

– Иногда во сне я тоже вижу Ангелов, – не отвечая на вопрос, сказала гадалка.

– Думаете, я спала?

– Возможно, замечталась на ходу. Все люди о чём-нибудь да мечтают.

Свет в кухне мигнул.

Почесав голову, Мира с любопытством посмотрела на гадалку, ожидая, что она скажет по этому поводу.

– Не обращай внимания, в этом доме проводку не меняли лет сто, – услышала она. – Но вернёмся к нашему сеансу. Как я поняла, ты хочешь узнать о своей будущей любви, верно?

– Именно так.

– Сейчас я перемешаю колоду, ты вытянешь из неё три любые карты и отдашь их мне.

С мягким шуршанием карты легли на стол.

Не раздумывая, Мира одну за другой взяла три ближайшие к себе и тут же протянула Зинаиде Фёдоровне.

Наклонив голову на бок, та долго рассматривала их, а потом, положив на стол, тихо произнесла:

– Тройка пик, десятка червей и дама треф. Довольно странный случай.

– Отчего же? – закусила губу Мира.

– Скажу тебе так: карты говорят, что ты непременно влюбишься, но тот, кого ты полюбишь, как бы, не существует.

– Я Вас не понимаю, – Мира с удивлением смотрела на неё.

– Видимо, это каким-то образом связано с линиями твоей Судьбы. Или его линиями. Они есть у каждого человека: легче птичьего пера, они плетутся нами день за днём, иногда пересекаясь друг с другом, а иногда разлетаясь в разные стороны. Если хочешь, я могу предсказать твою Судьбу…

– Нет! – громко выкрикнула Мира. – Не надо, я не хочу ничего знать!

– Но так я смогу точнее объяснить тебе смысл карточной комбинации, – пояснила хозяйка, – можешь не переживать из-за денег, их хватит и на новое гадание.

– Извините, – Мира поднялась, направляясь к входной двери, – мне пора.

– Послушай, девочка, – поднявшись, Зинаида Фёдоровна пошла вслед за ней, – не знаю, из-за чего ты так раздражена, но, по-моему, я не давала для этого никакого повода. Я всего лишь сказала тебе о том, что увидела.

– И как тогда прикажите расценивать Ваши слова? – Мира уже натягивала куртку. – Как можно полюбить того, кого нет?

– Не знаю. Возможно, этот некто существует только для тебя. Например, в твоих фантазиях или мечтах. Мне не встречались подобные случаи, но жизнь многогранна и наполнена тем, что не всегда поддаётся простой человеческой логике.

– Наверное, Вы правы, – ответила Мира, выходя на общую лестничную площадку, – большое спасибо!

В метро всё ещё было полно людей.

Войдя в вагон и, не обнаружив свободных мест, Мира замерла у дверей.

Прижавшись лбом к холодному стеклу, она пыталась вспомнить исчезающее из памяти лицо мужчины, ударившего Ангела камнем, но оно было словно закрыто плотной туманной завесой.

«Каков ты сейчас? – думала Мира, провожая глазами, бегущие по стенам тоннеля толстые связки проводов. – А возможно, гадалка права и всё это мне просто привиделось? Ну, конечно, разве можно увидеть собственную Смерть или своего Ангела? Я просто устала и как всё же хорошо, что завтра суббота и можно, никуда не торопясь, просто поваляться в постели».

Дома, быстро раздевшись, она приняла душ и залезла под одеяло.

– Я жива, жива, жива! – пропела она, погасив ночник.

Бледная Луна, показавшаяся из-за облаков, равнодушно смотрела на неё, напоминая взгляд белого Ангела по имени Смерть.

Почувствовав себя неуютно, Мира встала и прикрыла окно тяжёлыми занавесками, которые висели почти во всех квартирах города на Неве, защищая его жителей от безжалостного света белых ночей.

Но и полная темнота не принесла ожидаемого успокоения.

Тогда Мира включила ночник, взяла книгу и попыталась читать, но строчки расплывались перед глазами.

Промучившись почти до четырёх утра, ей наконец-то удалось забыться неспокойным сном, в котором она бродила по часовому лабиринту.

Не находя выхода, Мира пыталась запустить часовые стрелки, безжизненно замершие на циферблатах, но ей никак не удавалось сделать это.

Находясь в полном отчаянье, она вдруг услышала мелодичный перезвон, раздававшийся где-то совсем недалеко, и пошла на его звук.

Звон усиливался, и Мира была уверена, что сейчас увидит большие старинные часы, обитые деревянными панелями, с помощью которых ей совсем недавно удалось выбраться наружу.

Свет в лабиринте начал тускнеть, но звон не утихал, наоборот, он становился всё громче и, наконец, стал просто нестерпим.

Мира вдруг поняла, что это звонит будильник в её мобильном телефоне, который она забыла отключить.

Протянув руку к прикроватной тумбе, на которой он лежал, она не открывая глаз, взяла его.

Несколько раз, нажав пальцем на экран, она заставила будильник замолчать, повернулась на другой бок и открыла глаза.

Кромешная тьма окружала её и Мира подумала, что стоит приоткрыть шторы.

Зевнув, она бросила быстрый взгляд на телефон, находящийся в её руке, но не смогла разглядеть его.

Тогда положив его на подушку, она сильно потёрла глаза, нехотя встала с кровати и дёрнула в сторону ближайшую штору.

Темнота никуда не исчезла.

– Что за ерунда? – спросила себя Мира и, нащупав ночник, нажала на кнопку.

Раздавшийся щелчок не добавил ни капли света.

Тогда она начала моргать глазами, пытаясь сбросить остатки сна, затем побежала в ванную, по дороге больно ударившись плечом об угол небольшого деревянного шкафа.

Холодная вода немного привела в чувство, но внутри было неуютно и тревожно.

Выставив руки перед собой, Мира прошла в кухню, нащупала ручку балконной двери и вышла наружу.

До неё донеслись звуки давно проснувшегося большого города.

Она чувствовала, как прохладный ветерок обдувает её лицо, слышала, как на спортивной площадке кричат и спорят дети, а где-то под самым балконом противным тонким голосом пищит машинная сигнализация.

Мира слышала всё, но совершенно ничего не видела.

Нарастающая внутри паника заставила её броситься назад и, споткнувшись о высокий балконный порожек, она растянулась на кухонном полу.

Ещё до конца не веря в то, что всё происходит наяву, Мира поднялась и медленно пошла в комнату.

Присев на край кровати, она опустила голову и заплакала.

В этот момент зазвонил телефон и, нащупав его рукой, она по памяти провела пальцем по сенсорному экрану, поднося его к уху.

– Добрый день, моя девочка! – бодро произнёс мамин голос. – Как спалось? Какие планы на сегодня?

Всхлипнув, Мира дрожащим голосом произнесла:

– Мамочка, срочно приезжай ко мне.

– Что случилось, дорогая?

– Кажется, я ослепла.

5

По дороге мама не проронила ни одного слова.

Мира была благодарна ей за это и, сидя на заднем сиденье машины, размышляла о вчерашних событиях, оказавшихся слишком реалистичными для того, чтобы рассказывать о них кому бы то ни было.

Про себя она твёрдо решила, что так и поступит и почувствовала, как машина, немного замедлив ход, остановилась.

– Вот и приехали, – сказала мама.

Её голос прозвучал хрипло, и Мира подумала, что она молчала, скрывая слёзы.

– Куда?

– Это очень хорошая частная клиника, – пояснила мама, – тебя примет один из ведущих специалистов города. Чтобы попасть к нему на приём обычно надо записываться за много недель вперёд, но он мой близкий друг и согласился осмотреть тебя без очереди.

– Друг, да ещё и близкий? – хмыкнула Мира. – Вот это новость!

Мама помогла ей выйти и, взяв за руку, тихо сказала:

– Да, друг. А что, по-твоему, я не имею права встречаться с мужчиной? Или прикажешь мне похоронить в себе женщину в неполные пятьдесят лет?

– Извини, – Мира уже сожалела о своих словах.

– Ничего страшного, пойдём.

Зайдя в здание, мама неспешно повела Миру по коридору первого этажа, а потом завела её в небольшой светлый кабинет.

– Рад познакомиться, Мирослава, – услышала Мира низкий мужской голос, – давно было пора это сделать, да всё никак случай не представлялся. Меня зовут Вадим Сергеевич.

– Не было бы счастья, да несчастье помогло, – протянув наугад руку, Мира почувствовала лёгкое пожатие.

– Да, да, что-то вроде того, – смущённо пробормотал Вадим Сергеевич, – что же, дамы, прошу присаживаться.

С помощью мамы она устроилась в мягком кресле и покрутила головой по сторонам, пытаясь понять, где находится собеседник.

– Я задам тебе несколько вопросов, – услышала она его голос, – а ты постарайся, как можно более полно ответить на них.

– Постараюсь, спрашивайте.

– Когда наступила полная темнота в твоих глазах?

– Как только я проснулась.

– Прошу прощения за следующий вопрос, – Вадим Сергеевич сделал небольшую паузу, – но он очень важен для прояснения общей картины. Скажи, вчера вечером ты не употребляла алкоголь или… наркотики?

– Нет, – ответила Мира, – я вообще не употребляю подобные вещи.

– Это очень хорошо! – обрадовался врач. – Тогда позволь уточнить, во сколько ты проснулась?

– Минут за десять до маминого звонка. Но я уже ничего не видела.

– Дорогая, – Вадим Сергеевич уже обращался к маме, – ты можешь вспомнить точное время?

– Я позвонила без десяти двенадцать, – услышала Мира мамин голос, – и сразу поехала к ней.

– То есть выходит, что ты, Мирослава, уснула полностью видящей, верно? – последовало новое уточнение.

– Да, но очень долго не могла уснуть, перебирая в голове…

Мира замолчала, вспомнив о данном себе слове.

– Перебирала что?

– Да так, рабочие моменты.

– Ну, с работой временно придётся попрощаться, – сказал Вадим Сергеевич, – сейчас тебе нужен полный покой. Я бы вообще порекомендовал тебе ненадолго лечь в клинику, чтобы за твоим состоянием последили наши врачи.

– Нет, больница мне не поможет.

– Откуда такая уверенность?

Мира до боли закусила губу, проклиная свою болтливость:

– Мне так кажется.

– А мне кажется, – мягко возразил Вадим Сергеевич, – что под надзором специалистов тебе однозначно будет лучше. Человеческий глаз сложная штука и, несмотря на все видимые достижения науки, мы знаем о нём не слишком много. А уж о сложных процессах, происходящих внутри него, можем только догадываться.

– Мне не нужна Ваша помощь, – упрямо заявила Мира, – я приехала сюда только потому, что не хотела своим отказом огорчать маму.

– Мирослава, – мама положила руку на её плечо, – к чему упрямиться? Вадим знает, что надо делать и на твоём месте…

– Давай каждый останется на своём! – резко оборвала её Мира, поднимаясь из кресла. – Где тут выход? Немедленно отвези меня домой!

– Извини, Вадим, я же говорила, что у неё очень непростой характер.

– Зачем ты обсуждаешь меня с посторонними? – громко выкрикнула Мира.

– Возьми себя в руки, – прошептала мама строгим голосом, – Вадим мне не посторонний, я живу с ним и обсуждаю любые темы, которые считаю нужным обсудить.

– Отвези меня домой! – повторно потребовала Мира.

– Сделай, как она просит, – негромко сказал Вадим Сергеевич, – её нынешнее состояние и чувства вполне понятны.

– Откуда Вам знать, что я чувствую? – едко поинтересовалась Мира. – С Вами тоже случалась подобная история?

– За долгую практику я много чего видел, – последовал спокойный ответ. – Видел людей, оказавшихся в подобной ситуации: они тоже нервничали и переживали, но, надо сказать, ни один из них не отказался от предлагаемой помощи. Прошу извинить меня заранее, возможно, то, что я скажу сейчас, покажется тебе жестоким, но всё же ничто в нашей жизни не происходит просто так или от нечего делать. Всё имеет причинно-следственные связи и происшедшее с тобой неслучайно, думаю, ты и сама хорошо понимаешь это. А если не понимаешь, задумайся над моими словами.

– Непременно займусь этим в свободное время, – буркнула она в ответ.

– Вот и хорошо.

Уже ощупывая рукой дверной косяк, Мира остановилась и кинула невидящий взгляд в сторону его голоса:

– Извините, сама не понимаю, что со мной творится, я не хотела Вас обидеть. Но и Вы должны поверить, что ни одни лекарства в мире не смогут мне помочь. Не спрашивайте ни о чём, просто знайте, что так и есть.

– Знаешь, – он подошёл так близко, что она уловила исходящий от него сладкий запах одеколона, – несколько лет назад я наблюдал одну женщину, которая была слепа от рождения. Находясь на восьмом месяце беременности, она очень переживала, что ребёнка ожидает такая же участь, и он родится слепым. И что поразительно, когда у неё начались схватки, а надо сказать, они были очень тяжёлыми и продолжительными, уже после того, как ребёнка извлекли из её тела, она стала видеть. Конечно, не так чётко как мы, но всё же видеть! Только представь: она увидела своего малыша!

Застыв в дверях и крепко сжимая мамину руку, Мира тихо спросила:

– Но как такое может быть? Это же просто чудо!

– Да, произошло самое обыкновенное чудо. А некоторые называют это Судьбой.

– Судьбой, – эхом отозвалась Мира. – А ребёнок?

– А что ребёнок? – улыбнулся Вадим Сергеевич. – На свет появился здоровый крепкий мальчик с огромными глазами, которыми он внимательно смотрел на непривычный для себя мир.

– Его встретил добрый белый Ангел, – Мира смахнула с глаз навернувшиеся слёзы.

Вадим Сергеевич развёл руки в стороны:

– Этого я точно сказать не могу, но, без всяких сомнений, Ангел этой женщины очень хорошо поработал.

– Спасибо Вам, доктор, за всё!

– Можешь звать меня просто Вадимом.

Усадив Миру, заведя машину и нервно постучав по рулю ногтями, мама спросила:

– Поедем ко мне?

– Нет, там я буду только мешать вам обоим.

– Ты моя единственная дочь, – в голосе мамы слышалась горечь, – как ты можешь так говорить?

– Но ведь это правда.

– Правда состоит в том, что я до сих пор не могу понять, откуда в твоём сердце так много льда? Порой мне кажется, что ты прекрасно сделанная механическая кукла. Иногда бывают моменты, когда в тебе что-то переключается, ты становишься доброй и ласковой, но это бывает так редко. Скажи, что я делала не так? Чего тебе не додала?

Мира почувствовала прикосновение её ладони к своей щеке.

– Ну что ты, мамочка, – немного растерявшись, ответила она, – разве я не помню, как ты вытаскивала нас обеих и как старалась ради меня? Не обижайся, я и сама не очень нравлюсь себе, но я буду меняться, вот увидишь! Поехали к тебе!

– Вот и хорошо, любимая.

Несколько километров они проехали в полном молчании, а потом Мира спросила:

– Что бы ты сделала, оказавшись в подобной ситуации?

– Позвонила бы Антону, – моментально ответила мама, словно ожидала услышать именно такой вопрос.

– Антону? Зачем?

– Затем, что он один из немногих людей, которые искренне любят тебя.

Мира покачала головой:

– Разве ты забыла, что за месяц до свадьбы я отказала ему?

– Не забыла, но каждую неделю он звонит и интересуется твоей личной жизнью.

– Отчего не звонит мне?

– А сама как думаешь?

Мира откинулась назад:

– Но ведь я его совсем не любила!

Мама кинула быстрый взгляд в зеркало дальнего вида:

– Знаешь, когда-то давно у меня состоялся интересный разговор с твоей бабушкой, моей свекровью. Я уже носила тебя, а отношения с твоим отцом были натянуты до предела. Так вот она сказала мне следующую вещь: выходить замуж надо не за того, кого любишь сама, а за того, кто любит тебя. Я была молода и только спустя много лет поняла, что она имела в виду: любящий человек на многое закроет глаза и многое простит, в то время как просто принимающий любовь всего лишь будет терпеть и подстраиваться.

– Хочешь сказать, что тот, кто любит, похож на слепца?

– Нет, он не слеп, но любовь позволяет ему видеть в объекте обожания только самое хорошее.

– Выходит, ты сильнее любила папу, чем он тебя?

– Выходит, так. Но если уж начистоту, он меня совсем не любил. Как теперь модно выражаться, я залетела, а он как порядочный человек женился на мне. Но моё счастье оказалось недолгим, и вскоре он ушёл к другой женщине. К той, которую любил.

– Наверное, у неё был третий размер груди, – вдруг не к месту вставила Мира.

– Причём тут размер её груди? – удивилась мама.

– Это я так, к слову пришлось. Мне один…

Мира замолчала, подбирая формулировку:

– В общем один человек сказал, что третий размер женской груди считается самым привлекательным.

Мама коротко рассмеялась:

– Видимо, он большой знаток этого дела.

«И не только этого», – подумала Мира.

А вслух громко добавила:

– Раньше ты никогда не говорила со мной об этом.

– Так и ты раньше никогда ни о чём не спрашивала, – парировала мама, – честно говоря, я даже удивлена, что ты так живо интересуешься нашей семейной историей.

– А ты когда-нибудь видела его новую избранницу?

– Видела один раз на похоронах твоего отца. Я тогда так плакала, что боялась тебя уронить. Ты была совсем крохой месяцев шести. Передавая тебя свекрови, я случайно встретилась глазами с взглядом этой женщины, и меня поразило полное равнодушие, написанное на её лице. Тогда-то я и поняла, что она совсем не любила его, позволяя любить себя. Да, будет, наговоримся ещё, приехали.

До вечера Мира ходила по маминой квартире, заново изучая её и пытаясь запомнить, где что находится.

Это было довольно утомительно, но Мира понимала, что теперь от мелочей, на которые она раньше не обращала внимания, зависит её личный комфорт.

Вадим Сергеевич приехал поздно, и пространство сразу наполнилось его зычным голосом.

– У меня для тебя подарок! – громко объявил он, когда они расселись за кухонным столом. – Выбирай любые.

Мира вопросительно подняла голову.

– Вадим привёз несколько пар очков, – пояснила мама.

– Я всё равно не увижу, как они смотрятся на мне.

– Такой красавице подойдут любые! – заявил он. – Тут специальные тёмные стёкла и вогнутая оправа. Дело в том, что ты не сможешь не открывать глаза, выработанный за долгие годы рефлекс, будет заставлять тебя делать это, а медицинские очки полностью прикроют взгляд. Прошу, примерь прямо сейчас.

– Благодарю Вас!

Несколько минут она занималась примеркой, кокетливо поводя головой по сторонам, и мама с Вадимом сошлись на том, что одна пара подходит ей идеально.

– Первое время будет не очень привычно, – сказал Вадим Сергеевич, – но я проложу мост между стёклами мягким войлоком, так, чтобы он не натирал переносицу. Видно не будет, а польза очевидна.

Ужин прошёл в полной тишине.

Мире удалось довольно легко справиться с приёмом пищи, правда, один раз она всё же уронила вилку, но всё же осталась вполне довольна собой.

– У тебя отлично получается! – похвалил её Вадим Сергеевич. – Думаю, трудности могут возникнуть только при передвижении по улице, но тебе необходимо тренироваться и понемногу выходить из квартиры.

– Конечно, я решила, что с самого утра и начну.

– Погуляем вместе вокруг дома, – предложила мама.

– А я, – сказал Вадим Сергеевич, – закажу тебе трость, без неё слабовидящему человеку никуда! Конечно, есть отличный вариант со специально обученными собаками, но за ними, насколько мне известно, стоит очередь на годы вперёд.

– Трость? – Мира аккуратно отодвинула тарелку. – А где Вы её закажете?

– Найти обыкновенную палку не проблема, но у меня есть знакомый мастер. Вообще-то трости не его специфика, но мне он не откажет, и для этого ему потребуются значения твоего роста и длина руки.

– Скажите, а он может сделать то, что я попрошу?

– Ого, – засмеялся Вадим Сергеевич, – смотрю, ты даром времени не теряла! У тебя уже готов собственный дизайн?

– Да, – ответила Мира, – я недавно видела одну симпатичную трость. Так, совершенно случайно обратила на неё внимание.

– Без вопросов, скажи, что хочешь, и через неделю она будет твоей.

Мама расставила на столе чашки, они пили чай и Мира, обжигая губы, в деталях описывала, какой именно должна быть трость.

– Интересно, – протянула мама, – дело, конечно, твоё, но я никак не пойму, зачем набалдашник должен быть выполнен в виде змеиной головы, да ещё и с жёлтыми глазами? И почему трость должна быть именно белого цвета? Мне кажется, это не очень практично.

– А мне, как врачу, всё понятно, – ответил Вадим Сергеевич, спасая Миру от сложных объяснений, – змея стала неким символом, символизирующим жизнь и смерть. Многие народы изображали её в виде кольца: она как бы пожирала собственный хвост. Этим люди хотели показать, что жизнь бесконечна, а смерть является всего лишь временным состоянием.

«Прямо в точку», – подумала Мира.

– А где ты видела такую трость, дочка? – поинтересовалась мама.

В кухне воцарилась тишина.

– Мельком, в метро, когда вчера ехала с работы домой, – наконец ответила Мира первое, что пришло в голову, – её держал в руке один странного вида пожилой человек.

– Да, – согласилась мама, – кого сейчас только не встретишь в метро.

– Обыкновенно трость держат именно за набалдашник, – заметил Вадим Сергеевич, – как же тебе удалось разглядеть такие тонкости?

Мире показалось, что у неё запылали уши, но взяв себя в руки, она спокойно ответила:

– Он держал её на коленях.

– Вот как? – Вадим Сергеевич никак не унимался. – Не подскажешь, во сколько ты вчера возвращалась домой?

– Примерно в семь вечера. А что?

– Да так, просто спросил. Но мне кажется, что в пятничный вечер, да ещё и в самый час пик вагоны забиты под завязку и если держать более чем метровую трость на коленях, можно причинить массу неудобств своим соседям. Кстати, они не жаловалась?

– Вадим, – сказала мама строгим голосом, – чего ты к ней пристал? С ребёнком случилась такая беда, а ты пытаешься поймать её на словах.

– Я совсем не обижаюсь, мама.

– А на что обижаться, Мирослава? – Мира слышала, как Вадим Сергеевич барабанит пальцами по столу. – Для того чтобы рассмотреть столь необычную вещь да ещё так подробно, необходимо очень долго смотреть на неё, это я тебе как специалист говорю. Мельком не выйдет, как не старайся.

Мира подумала, что совершенно напрасно затеяла этот разговор.

– Я устала, – в смятении пробормотала она, – и если вы оба не возражаете, пойду в комнату.

– Конечно, дорогая, я тебя провожу, а Вадим помоет посуду.

– Всегда готов! – бодро откликнулся тот.

Уже выйдя за мамой из кухни, Мира вдруг вернулась и кашлянула, привлекая внимание.

– Я же чувствую, Вы считаете, что я солгала Вам, – сказала она.

– Нет, ты сказала правду и действительно видела эту трость, – ответил Вадим Сергеевич, – но, уверен, что не в метро: в людской толчее ты бы не рассмотрела и десятой части того, о чём говорила. Человеческому глазу необходимо довольно долго наблюдать за объектом, чтобы потом сделать его подробное описание. Даже выдающемуся художнику порой требуются сотни часов, чтобы передать характерные черты того, что он изображает. Понимаешь, о чём я говорю?

– Если честно, не очень.

– Думаю, у тебя было достаточно времени, чтобы всё разглядеть и, возможно, ты даже держала её в руках.

– Вы так уверены, – в голосе Миры слышался вызов, – словно лично присутствовали при этом. Или это просто Ваша версия?

– У меня нет никаких версий, но исходя из того, что зрение исчезло внезапно, а до этого никаких жалоб на него не поступало, я могу кое-что предположить. Например, подобное могло произойти с человеком при сильном ушибе головы, но насколько я вижу, видимых повреждений у тебя нет. Из чего следует простой вывод: твоё нынешнее состояние напрямую связано с сильнейшей психологической травмой.

– Ничего такого не было! – упрямо заявила Мира.

– Не было, так не было, – быстро согласился Вадим Сергеевич, – но мне кажется, ты просто не хочешь рассказывать о том, что с тобой произошло. А, может быть, боишься. Или, в конце концов, у тебя есть на это другие причины.

– Вадим! – повысила голос вернувшаяся в кухню мама.

– Всё, дорогая, замолкаю и начинаю мыть посуду.

Он поднялся.

– Подожди, – Мира остановила маму, пытающуюся увести её за собой, – с чего Вы вообще всё это взяли?

– С того, – спокойно пояснил Вадим Сергеевич, – что для человека, попавшего в такую неприятную ситуацию, ты выглядишь слишком спокойной. Конечно, я не утверждаю, что ты обязательно должна биться в истерике или в отчаянье рвать волосы на голове, но твоё хладнокровие наводит на мысль, что ты была готова к подобному развитию событий и приняла их с завидным смирением. Я бы даже сказал, с мужеством, делающим тебе честь.

– А что, по– вашему мнению, от отчаянья я должна была прыгнуть с балкона? – ехидно поинтересовалась Мира.

– Ещё чего не хватало! Но как прикажешь расценивать слова, которые ты произнесла несколько часов назад?

– И что же такого особенного я сказала?

Она услышала, как Вадим Сергеевич включил воду.

– Сказала, что никакие лекарства не смогут тебе помочь. При этом ты уверяла, что мы должны тебе поверить. Что из этого следует?

– Что?

– Что ты абсолютно убеждена в следующем: возвращение зрения дело времени, отсюда и отказ от медикаментов и врачебной помощи. Но перед тем как пожелать тебе доброй ночи, хочу сказать, что я очень люблю твою маму и отныне ты мне не чужая. Я окажу любую помощь, только попроси!

– Я услышала Ваши слова, – неожиданно для самой себя ответила Мира.

– Тогда желаю добрых сновидений!

Всю следующую неделю дождило, осень плотно оккупировала город и, со слов синоптиков выходило, что первые заморозки не за горами.

Мира с присущим ей упорством гуляла вокруг дома с деревянной палочкой, одолженной Вадимом Сергеевичем у соседки с нижнего этажа.

Несколько раз она спотыкалась, но удерживала равновесие, а вскоре неплохо изучила месторасположение всех опасных мест во дворе и обходила их стороной.

В пятницу вечером, вернувшись как обычно довольно поздно, Вадим Сергеевич протянул ей обещанную трость:

– Всё исполнено как ты просила за исключением иероглифов. И знаешь, я подумал, что на досуге ты бы сама могла вырезать на ней. Инструмент у меня имеется, было бы желание.

– Хорошая идея, – откликнулась Мира, гладя полированное дерево, – но что мне вырезать?

– Не торопись портить изделие мастера, – пошутил он, – всему своё время. Возможно, позже тебе в голову придут какие-то интересные мысли.

За поздним ужином Мира прислушивалась к разговору, а когда в нём возникла пауза, спросила:

– Скажите, как Вы познакомились с моей мамой?

– О, – рассмеялся Вадим Сергеевич, – это очень романтичная история. Дело в том, что наш бухгалтер ушла в декретный отпуск, и вся бумажная работа повисла в воздухе. Штрафы от налоговой инспекции совершенно не входили в наши планы, и мы быстро начали поиск подходящей кандидатуры. Кто только не приходил, желающих работать в клинике, было хоть отбавляй, но как-то вечером в кабинете хозяина появилась твоя мама.

– Ага, – догадалась Мира, – а Вы как раз были там.

– Естественно, – со смешком подтвердил Вадим Сергеевич, – потому что именно я являюсь хозяином клиники.

– Ух, ты, круто!

Он улыбнулся:

– Наверное. Так вот когда я её увидел, сразу понял: моя!

– Так уж и сразу?

– Клянусь! Помню, я ещё подумал: лишь бы эта красавица была не замужем!

Мира рассмеялась:

– Что же, она вошла в кабинет и с порога заявила, что одинока?

– Доченька, – мама засмеялась вслед за ней, – как ты могла такое подумать? Я увидела перед собой высокого мужчину в белом халате с пивным животом и добрыми глазами. Я вообще всё время молчала, когда он рассказывал о требованиях к соискателю.

– Живот, предположим, был не такой уж и большой, – возразил Вадим Сергеевич, – а сегодня, благодаря стараниям твоей мамы от него почти и следа не осталось, а глаза, конечно, у меня очень добрые, этого не отнять. Какие ещё глаза могут быть у человека, лечащего чужие глаза?

– И что дальше? – Мире нравилась шутливая манера, с которой Вадим Сергеевич говорил обо всём на свете.

– Дальше? – Мира услышала, как с шипением открылась пробка пивной бутылки.

– Эй, – строго спросила она, – а как же диета?

– У нас с твоей мамой договор: на выходные не более двух бутылок пива или двести граммов водки. А мне больше и не надо, попил в своё время, скоро совсем завяжу, даю слово! Так вот, я ей про дела рассказываю, а сам думаю, как бы её промежду прочим на кофе пригласить?

– Принять на работу и дело с концом! – подсказала Мира.

– Умница, я сразу так и решил. Говорю ей, день, мол, был тяжёлый, а тут ещё и кофейная машина так некстати сломалась, не могли бы мы продолжить разговор в ресторанчике за углом? И тут, представь себе, в кабинет входит девочка секретарь с двумя чашками кофе на подносе.