Текст книги "Попрыгун"

Глава 8
Пациент скорее мертв, чем жив

Здание ОВД встретило нас пустыми проемами окон – ни одного целого стекла, – выбитой дверью, темными после пожара стенами и перевернутыми, выгоревшими машинами на стоянке. Мы давно опоздали к финалу развернувшейся здесь битвы.

Я забежал внутрь, сам не зная, что хочу увидеть. Пахло застарелой гарью и чем-то неприятно сладким. Продвигаясь по знакомому коридору, я мысленно отмечал: здесь была дежурка, вот тут – кабинеты, в дальнем конце – камера. Ни одного мертвого тела я не нашел, это меня и огорчило, и обрадовало одновременно. Оставалась надежда, что наши уцелели после бойни, здесь разыгравшейся. Но кто поджег здание? И где тела нападавших? Ведь сложно представить, чтобы ребята сдались без боя. Значит, число мертвецов должно было быть значительным: и Гранин, и Лурье, и Егоров весьма ценили свои жизни и жизни близких. Но, повторюсь, ни одного обгоревшего тела я не увидел. Или трупы кто-то вынес, или их просто не было. Что же тогда произошло на самом деле?

Итак, вернусь немного назад. Еще с темнотой мы со Слапомом покинули наше временное жилище и в максимально возможном темпе двинулись в сторону центра.

Сегодня ситуация изменилась. Нам все чаще и чаще встречались проявления жизни – то далекий собачий лай, то вполне человеческие крики, тут же, впрочем, умолкавшие. Я не очень-то поверил рассказам старика Мухина о том, что все отравившиеся погибли, включая зараженных через укусы крыс. Конечно, эпидемия разыгралась масштабная, но чтобы так быстро прошли все ее стадии, включая летальную, – невероятно. И что теперь? Но если старик прав, то отравленные и зараженные мертвы, а выжившие – либо имунны, либо не заразны.

Первыми живыми, кого мы встретили за утро, оказалась группа из нескольких охотившихся трогганов. А охотились они на двух айвов, чей естественный дневной сон был прерван самым бесцеремонным образом, и айвы были вялы и обессилены, а их противники, наоборот, активны и полны злой энергии.

Айвов зажали у дома, окружив полукругом, и вырваться у них не было ни малейшей возможности, но и сдаваться без боя вампиры не собирались. Они прижались спинами к надежным кирпичам пятиэтажки, держа ножи, намереваясь дорого продать свои жизни. Трогганы же развлекались. Хотели бы они напасть – напали бы уже давно, и шансов на победу у айвов не было совершенно, слишком неравны силы.

Один из трогганов попытался сымитировать позу айва: его напряженную фигуру, прижатые к корпусу локти. Получилось похоже ровно настолько, насколько ящер может изобразить человекоподобного вампира. Остальные трогганы довольно заухали, выражая полное одобрение. Даже Слапом усмехнулся, я это заметил. Все же застарелая ненависть между двумя расами не могла исчезнуть бесследно, и мой личный трогган не оказался исключением из правила. Даже для него айвы до сих пор были врагами, и будут ими еще долгое время, пока память будущих поколений не смоет прошлое, заполняясь новыми деяниями.

Наконец трогганы решили кончать представление. Шуточки прекратились. Я понял: сейчас они атакуют айвов и, скорее всего, убьют их. Уж не знаю, что послужило причиной инцидента, но я решительно вмешался в происходящее.

– Стоять спокойно, руки в гору! Сопротивление бесполезно! Вы окружены!

В этот момент я совершенно не думал, что вышел безоружным против стаи хищников. У меня, в отличие от айвов, даже ножа с собой не было. Только модулятор в портфеле, но его сейчас можно было использовать разве что как простой кирпич. Уодл бы мне сейчас не помешал, размечтался я, да хотя бы простой калаш. Но чего нет, того нет. Попробуем взять нахрапом.

– С вами говорит лейтенант Максимов – официальный представитель полиции города. Отпустите этих граждан, сложите оружие и разойдитесь. Вы находитесь под человеческой юрисдикцией и в случае неповиновения будете уничтожены!

Трогганы развернулись. Выглядели они столь грозно, что я уже пожалел о своем импульсе. Можно было бы и промолчать, дались мне эти айвы, ну сожрали бы их ящерки, и что с того? В душе я понимал, что все равно влез бы в неприятности. Да, я не пионер, который всегда готов, и не Чип, и даже не Дейл – на помощь прийти не спешу. Но, черт подери, нельзя же просто пройти мимо, когда рядом убивают живых разумных существ? Кем ты станешь сам, если пройдешь? Как минимум соучастником. И подлецом, конечно.

Трогганы затрещали между собой, обсуждая наше со Слапомом явление. Мой ящер стоял, укутавшись в плед, и морды наружу не высовывал. Так что со стороны его принимали за человека. До поры до времени, разумеется.

Я понимал язык трогганов, он намертво въелся мне в подкорку мозга. Ребята обсуждали наше убийство.

– Еще еда, много еды сегодня.

– Он сказал, что он из местных начальников. И что мы окружены.

– Чушь! Ты видишь кого-то вокруг? Жилища пустые. Тут никого нет, кроме этих двоих. А с ними мы легко справимся.

– Но линия партии нам запрещает! Было четко сказано – не убивать, не конфликтовать, вести себя мирно. Грэм, может, ну их, оставим в покое? Пусть идут себе.

– И кровососы тоже? Этих я точно не отпущу, и не уговаривай.

– Грэм, а как же наши руководители? Им это не понравится.

– Новый мир, новые руководители. Я сам себе руководитель! Хочешь бежать – беги, отпускаю, и забери с собой всех, кто сомневается. А те, кто останутся, идут со мной до конца! Я обещаю много вкусного свежего мяса! Вспомним заветы предков! Ну, кто со мной?

Остальные трогганы переглянулись между собой, и внезапно для меня их группа разделилась на две почти равные части по пять особей в каждой. Споривший с Грэмом трогган чуть поклонился мне и сказал по-русски с сильным акцентом:

– Человек, мы не хотеть сражаться, мы уходить. Мы чтить местные власти. Наши правители договориться с вашими правители. Мир. Эти со мной. Партия с нами!

– Партия в нас! – машинально ответил я на языке трогганов. – И мы в партии!

Ящеры ошарашенно уставились на меня во все глаза. Я махнул рукой, мол, идите с миром, только поскорее. Через минуту пятерка миролюбиво настроенных трогганов скрылась в подворотнях. Что же, не все так плохо. Теперь нас четверо против пяти, если считать айвов.

Грэм был крупной особью, но, очевидно, не отличался изрядным умом. Он воспринял уход половины личного состава как исключительно мою вину и взревел во все горло, изображая боевой клич. Остальные трогганы приготовились к схватке.

И тут в игру вступил Слапом. Он царственно шагнул вперед. Плед, словно мантия, соскользнул с его плеч и упал на землю. Я наблюдал за трогганами и ясно видел различия между ними. Слапом был темно-коричневого цвета, прочие же ящеры имели оттенки от светло-зеленого до темно-зеленого. У Слапома были двойные ряды зубов, у остальных – одинарные. Слапом был самым высоким и крупным среди всех, хотя одет беднее остальных. Трогганы красовались в темных обтягивающих костюмах, мой же ящер был в обычных штанах и какой-то расстегайке. Но главное – манеры. Слапом держался как царская особа, случайно попавшая в коровник. Да так оно, по сути, и было. Я как-то привык к нему, причем настолько, что совсем позабыл главное: Слапом – бывший личный палач главы секретного отдела, прирожденный убийца и курьер для особых доставок, а эта должность в иерархии трогганов равнялась рангу секретного агента высочайшего уровня подготовки. Как сказано в уставе: «Курьер – боевая единица особого назначения, способная действовать автономно и имеющая право на самостоятельное принятие решений».

В общем, Слапом среди рядовых трогганов выделялся, как олимпийский чемпион по фигурному катанию на общественном катке. И это почувствовали все вокруг. Грэм слегка стушевался. Я видел, как его глазки забегали, он непроизвольно ссутулился, но еще старался держать марку.

– Ты кто такой? – грозным тоном заговорил он на трогганском. Со стороны это звучало ужасно, словно ты надел на голову кастрюлю, а кто-то колотит по ней со всей дури битой – такой эффект восприятия складывался из этого скрежета, громких неприятных звуков и завываний.

– Курьер. – Слапом был холоден. – Делать все, как приказал человек.

– Иначе что? – набычился Грэм.

– Смерть, – коротко ответил палач.

Еще один из компании трогганов передумал. Низко поклонившись Слапому, он отошел в сторону и бросился догонять далеко ушедших товарищей. Осталось всего четыре врага. Грэм явственно занервничал. Одно дело – когда ты глава банды из десяти рыл, которым все по плечу, и совсем иное – когда большая половина банды попросту сбежала, а оставшиеся колеблются, не зная, как поступить. Тут только дай слабину – самого сожрут. И Грэм решился сыграть ва-банк. То ли не знал, кто такие курьеры, то ли не посчитал истории о них заслуживающими внимания и доверия, но поступил он самым глупым из всех возможных способом.

Он вновь издал боевой клич, призывающий соратников к атаке, и сломя голову бросился на Слапома. Остальные трогганы призыв не поддержали, остались на месте, наблюдая за своим командиром. Слабаки, честное слово. У нас своих не бросают, а у трогганов это в порядке вещей. Потому и вымерли, динозавры.

Между тем Грэм добрался до спокойно стоявшего Слапома и протянул к нему четырехпалые руки. Когда, казалось, он уже почти схватил курьера, тот лишь чуть сместился в сторону, сделав это так быстро и элегантно, что Грэм даже не сообразил, куда подевался противник.

Я предусмотрительно отступил на пару шагов назад. Это не моя битва, лучше и не мешаться. Грэм еще только поворачивался, а Слапом уже был у него за спиной. Он быстро взглянул на меня, я кивнул – убей. Это не игра, пощады еще нужно заслужить. А Грэм не заслужил.

Он погиб мгновенно, ничего не поняв, от одного-единственного удара в затылочную часть, который нанес Слапом. Тело ящера рухнуло на асфальт, конечности его некоторое время еще подергивались в конвульсиях, потом жизнь окончательно оставила Грэма. Мощь, скорость, сила, смерть – вот каков был Слапом, курьер и палач, мастер легкой смерти и долгих мучительных процедур – в зависимости от ситуации. Грэму еще повезло…

– Итак, повторяю, сложите оружие и разойдитесь! – крикнул я вновь, демонстрируя, что все было под моим полным контролем с самого начала. – И впредь обязуйтесь соблюдать законы страны, приютившей вас. Мы не Германия, мы с беженцами поступим ровно так, как они себя покажут. Если вы будете полезны нашему обществу, то получите почет, уважение и равные права. Но если сегодняшний инцидент повторится, то наказание придет незамедлительно. Теперь вы это знаете. Свободны.

Трогганы не заставили повторять дважды. Они исчезли из поля нашего зрения, словно их и не было, оставив своего погибшего командира лежать в одиночестве.

– Спасибо вам, гражданин человек. Спасибо вам, гражданин трогган. Благодаря вам обоим мы остались живы. Мы ваши должники.

Оба айва были мужчинами. Первый – молодой, едва усики пробились, и второй – старый, седой и морщинистый. Они синхронно поклонились в пояс.

– Из-за чего произошла стычка? – спросил я проформы ради, хотя, по большому счету, мне было все равно.

– Все мы немного ксенофобы в глубине души, – философски заметил седой айв. Он не очень-то походил на вечно бледных, фарфоровых соплеменников. Видно, сказывался возраст, а может, склад характера. – И когда выпадает возможность кого-то унизить безнаказанно, то пользуемся ей без зазрения совести. Вот и сейчас произошло ровно то же самое, только в роли пострадавшей стороны оказались мы с моим молодым сыном.

– Да будь с нами Дом, мы бы их!.. – запальчиво воскликнул второй айв, но старый вампир положил ему руку на плечо, успокаивая.

– Запомни, мы должны жить в мире и с трогганами, и с людьми. Особенно с людьми – они хозяева этого времени, мы у них в гостях.

Молодой айв склонил голову в знак понимания. Так вот оно рождалось, Триединое царство будущего! Из таких речей, отождествляющих разумными существами суть перемен. А потом все пришло к тому, что я видел – бедность, нищета, лишения…

Не сложилось у этого варианта – попробуем другой. На то и нужен мир-тень, чтобы отбрасывать отражения и выбирать из них единственно верное. Вот только мы уже не в тени, а дома. И перестали быть отражением.

– Где я могу найти штаб людей? – Мне нужно было отыскать своих, это первоочередная задача. Я уверен, что мой отряд, если хоть кто-то выжил, будет держаться поблизости от центра событий, зная, что я первым делом двину именно туда.

– В здании администрации, в самом центре…

– Я знаю, где это находится, – прервал я объяснения айва.

– Там сейчас и ваши, и наши, и его вот тоже, – он качнул головой в сторону Слапома. – А кто не хочет, как я, более подчиняться, – уходит.

– Молодого-то зачем с собой сманил? – хмуро уточнил я, понимая, что ничего хорошего им обоим не светит. Ведь я единственный, не считая Слапома, кто точно знал, каким будет будущее. – Дал бы ему шанс выжить в новом мире.

– Меня никто не прихватил, я сам! Я за идею!

– Послушай, а ведь он прав! – вдруг вскричал старый. – Куда я тебя тащу? Тебе еще жить да жить! Ну-ка живо беги к нашим! Живи и учись, постигай премудрость. Вспоминай меня иногда.

– Учитель, нет! Отец!..

Старый айв не стал слушать и, резко развернувшись, пошагал прочь. Молодой же, несмотря на мое удивление, не бросился за ним вдогонку, лишь кинул на меня взгляд, полный неодобрения, и побрел в обратную сторону.

– Субординация, – пожал плечами Слапом. – Нам с тобой, разгильдяям, их не понять.

В следующий час мы сумели избежать приключений, хотя время от времени нам навстречу и попадались разрозненные группы разных рас. И люди здесь не превалировали числом. Но и трогганов вкупе с айвами было не так много, как я ожидал увидеть. Сколько же из них успели пройти на эту сторону, а сколько осталось в прошлом навсегда?

Чем ближе мы подходили к центральным кварталам, тем многолюднее становилось на улицах. А уж в самом центре собрались, наверное, все, кто мог хоть как-то передвигаться на своих двоих. Кто-то устроил спонтанный рынок на площади Революции, продавая горячий кофе, бутерброды, вещи и оружие…

Но вход в старый торговый комплекс под площадью был замурован. Рынок охраняли вооруженные группы, которые не смешивались по расовому признаку. Все было четко поделено: люди, айвы, трогганы. Группы между собой почти не пересекались, очевидно предварительно разделив территорию на сектора.

И контингент у охраны был исключительно свой. Люди контролировали людей, айвы – айвов, трогганы, разумеется, – трогганов. Они старались не смешиваться и даже не вступать в диалоги, чтобы не начать случайным образом конфликт или не устроить провокацию.

Поэтому, когда мы вышли на более-менее открытый участок пространства из очередного проулка, к нам навстречу поспешили сразу две группы: люди и трогганы – в каждой по три бойца с ружьями в руках. Принцип равновесия соблюдался. Обе группы были одеты в стандартный камуфляж, но и с той и с другой стороны бойцы держались весьма неуверенно, еще не приняв до конца новые реалии. Мы со Слапомом остановились, демонстративно подняв руки вверх и показав, что у нас нет оружия.

Охранники тоже остановились в нескольких шагах от нас, направив в нашу сторону винтовки.

– Стоять! Кто такие? – внушительно поинтересовался один из людей, подтянутый усатый мужчина на вид около сорока пяти лет. Он и по статной выправке отличался от остальных членов группы в лучшую сторону.

– Стоим, не дышим. – Я продолжал держать руки поднятыми. Зачем сразу провоцировать людей на конфликт? У них работа такая – проверять всех подозрительных, а уж мы-то со Слапомом весьма подозрительные личности, это факт!

– Можешь дышать, – оценил юмор военный, – да руки тоже опусти. И твой… кхм… коллега пусть опустит.

Но тут затарахтел на трогганском невысокий ящер из второго патруля, заставив Слапома лениво бросить в ответ пару фраз. Надо сказать, фразы эти достигли неожиданного эффекта – глава патруля низко поклонился Слапому, и вся группа стремительно умчалась обратно на площадь.

– Чего это они? – подозрительно спросил усач.

– Наверное, принца наследного признали… давно потерянного… украденного цыганами в далеком детстве вместе с конем. Хотя он сам, как конь, здоровый.

– Да, – покачал головой мой собеседник. – Запомни, друг, шутки – не твой конек.

Я огорчился. Всегда мечтал выступать в стендапе, публике на потеху. Не судьба, видно. Мнению усача я доверял – он производил впечатление человека, разбирающегося во всем на свете.

– Как скажешь, друг. Расскажи лучше, где местное начальство? Мне своих поискать надо и доложить о выполненном задании как можно скорее.

– А ты, извини, кто? Фамилия, должность?

– Лейтенант Максимов, криминальная полиция. Мой непосредственный начальник – майор Шельгин или его заместители – капитан Гранин и капитан Лурье. Кто-то из них тебе знаком?

– Капитан запаса Белов, – назвал свое имя усач. – Вновь призван на службу. Там сейчас в штабе сам черт ногу сломит. Фамилию Шельгин вроде слышал, а вот остальные две – нет, извини. Но это ничего не значит, – поспешил он добавить, глядя на мой удрученный вид. – Опись населения пока никто не ведет, число выживших тоже точно так и не установили.

– А где же помощь извне? Никто не пришел?

– Ты разве ничего не знаешь? – удивился Белов. – Некому оказалось прийти. Зараза успела попасть в регион, оттуда разошлась по всей стране, и дальше – по миру. Недели хватило, чтобы большая часть территории всей планеты оказалась заражена. Ну и результат – старого мира больше нет, а новый мы только начинаем строить своими руками… ну и руками пришлых, – Белов кивнул на Слапома, – таких, как этот твой… им тоже жить негде, а у нас теперь места полно.

Новость не просто огорошила – она меня уничтожила, сбила с ног. Получается, все бесполезно? Формула, ради которой я прошел столько всего, теперь никому не нужна? Нет, формула, разумеется, поможет тем выжившим, оставшимся на земле, и тем, в будущем. Но мир я не спас. Скорее даже помог его уничтожению.

Я пошатнулся, мне не хватало воздуха. Белов поддержал меня за локоть.

– Эй, Максимов, что с тобой?

– Сейчас пройдет… – попытался улыбнуться я, но тут на меня накатила волна, схожая с той в 1943-м. Паническая атака, умноженная в несколько раз. Я побелел, меня затрясло, глаза закатились, и я рухнул бы на землю, если бы Белов не подхватил меня, не давая упасть. А тут и Слапом подоспел, их совместной помощи оказалось вполне достаточно, чтобы перенести меня на одну из лавочек поблизости.

Минут через пять я очухался. Все это мне очень не нравилось. Там, в параллельном мире, реальность отторгала меня обратно, причем меня единственного. Остальные члены отряда чувствовали себя нормально, разве что потеряли память, приобретя взамен память двойников. Но сейчас-то что случилось? Я точно в своем родном мире, сомнений быть не может. Или? Не забросило ли меня еще куда? В третью тень, к примеру?

Но это невозможно. Все тени перекрыты, некоторые схлопнуты навсегда, как родной мир Кати. Значит, это уже мой собственный мир пытается избавиться от моего присутствия? Я стал чужаком даже дома. Человек без родины. Не идентифицированный. Везде чужой.

В прошлый раз мне давали несколько суток до того момента, пока мир меня не перемелет и не уничтожит. Допустим, и сейчас у меня примерно столько же времени. Нужно действовать, пока жуткая мясорубка не запустилась. Я бодро вскочил на ноги, головокружения как не бывало. Белов удивленно посмотрел на меня, но промолчал.

– Все в порядке, спасибо за участие. Итак, как нам найти майора Шельгина?…

Капитан запаса взялся нас проводить, хотя присутствие Слапома его несколько смущало – это было заметно. Но капитан вел себя правильно, на троггана не косился, а разговоры вел исключительно со мной. Его бойцы неотступно следовали за нами, поэтому к нам больше никто не приставал по дороге.

Пока добирались до места, Белов рассказал, что тут происходило с того достопамятного дня, как диверсанты отравили воду в городе. Его рассказ практически полностью совпадал с версией старика Мухина, разве что содержал больше деталей. Белов поведал, как слух о «нечистой воде» в мгновение ока разлетелся по городу, и многие еще не успели проснуться, а им уже звонили с советами – водой не пользоваться. Поэтому и выжили. Повезло. А другим не повезло.

Жизнь – такая штука, даже в смерти кому-то может везти больше, а кому-то меньше, хотя в итоге все мы встретимся за той чертой.

Белов рассказал и про появление трогганов и айвов в самый неподходящий для этого значительного события момент. В этом версии капитана и старика расходились. По словам Белова, чужаки явились еще до того, как погибли отравленные. Так что им с ходу пришлось вступить в рукопашную схватку как с крысами, так и с людьми. Этим, кстати, они спасли множество жизней уцелевших от заразы. Иначе отравленным хватило бы времени перебить всех в городе и округе.

И так же было с големами. Они вышли из-под контроля трогганов, как и прочие приборы и устройства из далекого прошлого. Мощная техника в один момент попросту отключилась, портаторы закрылись, столп исчез или истончился до минимума. Конечно, Белов не знал о существовании столпа, но я сделал именно такой вывод из его рассказа – ведь только при неработающем столпе портаторы перестали бы функционировать. На этом преимущество трогганов над людьми окончилось. Зато айвы сумели сохранить остатки своего дара – особое обращение с флорой и фауной. Вот только сейды, прежде покорные их воле, в новых условиях одичали и больше не слушались указаний. Осталось лишь несколько особей, которые еще были послушны, остальные же бежали прочь и теперь время от времени нападали на прежних хозяев, рассматривая их исключительно в качестве пищи.

Выжившие и новички вынужденно пошли на контакт друг с другом. Вскоре выбрали представителей, которые организовали нечто вроде Совета по безопасности – временный орган управления. А как только в дело вступал бюрократизм, все рано или поздно скатывалось к склокам и интригам.

И, несмотря на конец света на дворе, нынешняя ситуация не стала исключительной. А уж когда выяснилось, что помощи не будет – вирус ушел бродить по всей планете, и теперь там еще хуже, чем здесь, а значит, рассчитывать нужно только на себя, – то политическая борьба лишь усугубилась.

Через какое-то время из соседних городов стали доходить вести, что и там все более-менее стабилизировалось. Эпидемия сошла на нет, выжившие договариваются с пришельцами из прошлого о новой совместной жизни (массовых порталов было несколько, все нацелены на разные города, чтобы увеличить шансы на выживание хотя бы части групп). Так родился Триединый союз.

Через пару недель големы перестали нападать на разумных существ и объявили, что с этого дня они берут на себя функции внешней охраны и защиты. Для этого, мол, они и были предназначены. Спорить никто не стал. У големов на вооружении было много всего, и пусть уодлы к тому времени уже не работали, но механическое оружие и технику еще никто не отменял, как и изобретения айвов…

У здания администрации нас несколько раз остановили, но Белов здесь пользовался авторитетом, и по его слову группу пропускали дальше. Во дворе толпились сотни две человек – все крепкие на вид, спортивного телосложении, бывалые, хоть и разных возрастов. Кто-то просто курил, другие жадно слушали новости, третьи чистили оружие, четвертые бесцельно слонялись по двору, убивая время, – настоящий дом господина де Тревиля, капитана королевских мушкетеров.

Справа от крыльца, в окружении нескольких человек, стоял майор Шельгин и курил сигарету. Увидев меня, он замер. Сигарета обожгла ему губу, он отбросил ее в сторону и шагнул мне навстречу.

– Эрик? Ты?

– Собственной персоной, шеф. Заждались?

– Не то слово, Эрик, не то слово…

– Где все наши? У вас все в порядке?

Майор нахмурился, вглядываясь мне в лицо, потом сказал:

– У меня-то все в порядке, Эрик. А вот у тебя – нет… Дело в том, лейтенант Максимов, что ты мертв. Я лично видел твой труп.