Текст книги "Грех, похожий на любовь"

– Ну и ну, – проговорил Богун, – это же надо, что только человеку не привидится во сне. Если бы кто мне такое рассказал, ни за что не поверил бы.

Полковник посмотрел на свои руки. На них были следы застывшего свечного воска. Богун нервно мотнул головой и задумчиво проговорил:

– А что, если это был не сон?

30. Первый концерт

Время в школе тянулось невыносимо долго. Игорь даже несколько раз помышлял убежать с уроков, но не делал это по причине полной бессмысленности такого поступка. А подталкивало Игоря к этому непреодолимое желание поскорее пойти в форпост, чтобы испытать новую аппаратуру, которую он с ребятами вчера туда завёз. Но для репетиции надо было дождаться Костю, Обелю и Доцента, а они тоже в это время находились в школе. Так, что Игорь был вынужден дождаться окончания занятий. Но вот прозвучал звонок с последнего урока, Игорь пулей вылетел из класса и помчался домой. Даже толком не пообедав, а только лишь переодевшись, он поспешил во двор.

«Сначала зайду за Доцентом, – решил Игорь, – а потом за Костей и Абелей, они ведь в одном подъезде живут».

Игорь позвонил в дверь, послышалось щёлканье замка, створка открылась. На пороге стоял огромного роста мужчина в спортивных штанах и белой майке. В ширину размеры этого человека так же внушали невольное уважение. Это был отец Доцента дядя Вася. Не смотря на очевидную гигантскую силу, выражение лица у него было добродушное и несколько простоватое.

– А Вова дома? – как можно осторожнее спросил Игорь.

– Та он только что со школы пришёл, – сурово ответил дядя Вася. – Нехай, уроки хоть поробыть.

В это время в коридоре появился Доцент и бесцеремонно обратился к отцу:

– Ладно, иди уже, я сам разберусь.

Доцент стал выталкивать отца из коридора в комнату. Как ни странно, но дядя Вася не сопротивлялся сыну, а послушно пошёл в квартиру, по пути высказывая своё недовольное мнение:

– Одни только гульки у них на уме, хоть бы дома немного посидел.

– Иди, иди, – вдогонку порекомендовал ему Доцент, – у тебя забыли спросить.

– Ты выйдешь? – произнёс Игорь, когда отец Доцента скрылся в квартире.

– Да я только со школы, – оправдывался Вовка. – Я ещё даже не похавал.

– Я хочу в форпост пойти, – проговорил Игорь. – Надо же усилки проверить. Ты что не пойдёшь?

В Доценте явно боролись два противоположных желания. Одно – требования природы в еде, другое – чисто человеческое честолюбие. Доценту, как и подавляющему большинству ребят того времени, очень хотелось играть в ВИА, так назывались тогда вокально-инструментальные-ансамбли. А попросту говоря – небольшие музыкальные коллективы. Ребята, игравшие в них, пользовались большим авторитетом среди своих ровесников, и особым расположением у девчонок.

– Ладно, я сейчас выйду, – одержав победу над природой, ответило честолюбие Доцента.

– Я погнал за Костей и Абелей, – сказал Игорь. – Будем ждать тебя возле их подъезда. Давай, по скорому.

Игорь поднялся в лифте на шестой этаж и позвонил в дверь Костиной квартиры. Никто не открывал. Игорь позвонил ещё раз. Наконец-то лязгнул замок, и дверь отворилась. На пороге стоял Костя в чёрных солнцезащитных очках. На площадке было темновато, и Игорь не мог разглядеть толком Костино лицо.

– Ну, что идём на репетицию? – спросил Игорь.

– Не, я пас, – неестественным голосом произнёс Костя.

Игорь даже рот открыл от неожиданности. Такого ответа он не ожидал услышать никак. Он пристальнее всмотрелся в Костино лицо и спросил:

– А что это с тобой? И почему ты дома в очках ходишь?

Костя ухмыльнулся и сказал:

– А ты что ничего не знаешь?

– А что я должен знать? – удивился Игорь. – Я ещё никого кроме Доцента не видел. Я только что со школы пришёл.

– Вчера вечером, когда вы ушли домой, – начал пояснять Костя, – какие-то казлы завалили во двор и отметелили меня за милую душу.

Игорь мотнул головой и поморщился. Затем он шагнул вперёд, и Костя вынужден был отступить вглубь своей квартиры, чтобы пропустить Игоря в комнату. Там Игорь смог хорошо разглядеть избитое лицо Кости.

– Да, клёво они тебя отделали, – сочувственно проговорил Игорь. – Кто же это был? Может, это пацаны Белого?

– Не знаю, – неуверенно произнёс Костя. – Но я думаю, что вряд ли. Это дело прошлое, зачем Белому это надо? Тем более что не я, а Виталина имел с ним непонятки.

– Это, конечно, так, но всякое может быть, – высказал предположение Игорь. – Но кто же это был? Ладно, вечером соберутся пацаны, помозгуем. Сейчас всё равно никого во дворе нет. Ну, ты сиди дома, куда тебе с такой физией ходить, а мы смотаемся в форпост. Надо же усилки проверить.

– Я тоже пойду с вами, – загорелся Костя.

– Нет, Костя, не надо, – попросил Игорь. – Увидит тебя директриса в таком виде, что она про нас подумает? Ещё откажет нам, не дай Бог с перепугу.

– Да, пожалуй ты прав, – согласился Костя. – Буду лечиться.

Игорь махнул рукой на прощание и пошёл к Абеле.

В форпосте было шумно и многолюдно. Послеобеденное время считалось для форпоста временем пик. Дети из окружающих домов шли туда потому, что в форпосте имелось множество игр и спортивного инвентаря, которые выдавали им бесплатно на целый день. Но сегодня была и другая причина большого скопления детей в этом заведении. В соседних с форпостом дворах прошёл слух, что вчера какой-то ансамбль завёз в клуб музыкальные инструменты и собирается там выступать. Неизвестно кто запустил такую «утку», но сработала она моментально. Когда Игорь, Доцент и Абеля вошли в форпост, там, в актовом зале уже было полно детей. Ребята с удивлением переглянулись и направились в комнату, куда они вчера сложили усилители.

– Вы идите и выносите аппаратуру, – сказал Игорь, – а я зайду к директрисе, узнаю, что это за сборище в актовом зале. Может, у них сегодня какое-то мероприятие намечено, тогда нам вряд ли удастся порепетировать.

Игорь постучал в дверь кабинета и открыл дверь. Там было тоже многолюдно. У стола Светланы Викторовны стояла Ольга Пугачёва и что-то говорила директрисе. Когда вошёл Игорь разговоры прекратились и все, находившиеся в комнате пристально посмотрели на него. Такое внимание несколько смутило Игоря, и он даже подумал: «Может, что-то случилось, или может, у меня с одеждой что-то ни так?» Игорь бросил беглый взгляд на себя, но ничего особенного не заметил.

– Извините, Светлана Викторовна, – начал говорить Игорь. – У вас сегодня актовый зал будет занят? Мы хотели разобраться с аппаратурой.

– Нет, не занят, – ответила директриса. – Можете разбираться с аппаратурой.

– Но там полно детей, – проговорил Игорь. – Я подумал, что мы можем им в чём-то помешать. Зачем-то они же там собрались?

– А, это они хотят послушать, как вы играете, – доверительно сообщила директриса.

Игорь даже головой дёрнул от неожиданности.

– Как это послушать? Что послушать? – поразился Игорь. – Мы и не собирались ничего сегодня играть. Так, просто хотели проверить аппаратуру и настроить инструменты под акустику, вот и всё.

– Ну, и настраивайте, – спокойно предложила директриса, – ребята вам мешать не будут. Ну, сыграете им пару песенок, вот и всё. Ольга вас очень хвалила. Говорит, что вы настоящие музыканты.

Игорь так взглянул на Ольгу, что девушка даже опустила глаза. В голове у Игоря роем завертелись мысли: «Ну, Ольга, ну, спасибо тебе за всё. Это же надо было такого навыдумывать. Что же теперь нам делать? Мы даже толком ничего сыграть сейчас не сможем. Кости-то нет. А отказываться неудобно после такой рекомендации, которую дала нам Ольга. Ладно, пойду, поговорю с пацанами, может, что-нибудь придумаем».

Игорь ещё раз зыркнул на Ольгу и пошёл в актовый зал. Абеля и Доцент уже вынесли аппаратуру на сцену и спокойненько разматывали принесённые с собой шнуры. Игорь подошёл к ним и раздражённо спросил:

– Знаете, зачем здесь собралась вся эта публика?

– Откуда нам знать? – удивился Доцент. – Наверное, собрание какое-то будет. Ты лучше скажи, нам устанавливать аппаратуру или нет? Долго продлится это мероприятие?

– Я думаю, что недолго, – иронично заметил Игорь. – Потому что это мероприятие заключается в том, что будем им сейчас играть.

Абеля и Доцент переглянулись, а потом дружно засмеялись.

– Ладно, хватит прикалываться, – сквозь смех проговорил Доцент. – Как это мы будем играть, да и что? Шутки у тебя дурацкие.

– Какие уж тут шутки, – возразил Игорь. – Говорю вам, что директриса сказал, что детишки ждут, когда мы им что-нибудь сыграем.

– Да как же мы им можем играть, – пытался выяснить Абеля, – Кости-то нет, кто же на барабанах будет стучать?

– Кто, кто, – передразнил его Игорь, – я и буду. Когда мы начинали, барабанщиком-то был я, что забыл?

– Оно-то так, – нехотя согласился Абеля, – только, когда это было?

В зал вошла Светлана Викторовна и Ольга. Они сели на заднем ряду, и по их виду можно было понять, что они ждут начала концерта.

– Ну, вот и всё, – подытожил Игорь. – Теперь у нас есть только два варианта, или мы им сейчас что-нибудь сыграем, или собираем аппаратуру и убираемся отсюда сами, пока нас не попросили, так сказать, «вежливо». Что будем делать?

– Будем играть, – после небольшой паузы сказал Доцент. – А что мы теряем? Ну, даже если им и не понравится, то что? Скажем, что мы ещё не настроили аппаратуру как надо. Или ещё что-нибудь придумаем. А так нас просто выгонят.

– Да, в любом случае надо попробовать, – поддержал его Абеля.

– Ну что же, – согласился с ними Игорь, – тогда настраивайте гитары. Доцент, ну-ка дай мне «ми» на своей гитаре.

Когда аппаратура была готова, Игорь подозвал ребят к себе и тихо сказал:

– Играть надо что-то не наше. Лучше какую-нибудь роковую вещь да потяжелее, чтобы грохоту было побольше. Даже, если и пойдёт лажа, то они в таком шуме всё равно ничего не разберут. А мы им потом скажем, что тяжёлый рок это вам не наша эстрада, запад есть запад.

Абеля ехидно улыбнулся. Игорь заметил его недовольство и строго проговорил:

– Чё ты лыбишься, Абеля, я что, что-то смешное сказал?

– Да ты не заводись, старый, – вмешался Доцент. – Просто скажи, что будем играть? Я-то мало с вами репетировал, почти ничего не знаю. А тем более тяжёлый рок.

Игорь несколько успокоился и заговорил:

– Да, ты прав Доцент, запад ты с нами не играл. Ладно, давайте тогда сделаем так. Я стану на басуху, ты Абеля на ритм, а ты Доцент сядешь за барабаны. Будешь лупить что-нибудь, главное чтобы ты в такт попадал.

Доцент согласно кивнул головой.

– Так, а что всё-таки будем лабать? – поинтересовался Абеля. – Мы ведь из запада тоже немного что знаем. Может, что-нибудь из битлов?

– Нет, – категорично возразил Игорь. – Битлы это слабовато для того, чтобы башню сносило. Только «Deep purple», и только «Дым над водой».

– Вот это клёво, – радостно согласился Доцент. – Сейчас мы им жахнем.

– Ну, тогда всё, по местам, – приказал Игорь. – Объявлять ничего не будем. Доцент давай отсчёт раз, два и раз, два, три и понеслась. Три такта я играю сам, потом въезжаете вы. Ясно? Доцент усилки поставь на полную.

Ребята кивнули головами в знак согласия. Затем всё разобрали свои инструменты и заняли места на сцене. В зале наступила тишина. Уже, начавшая скучать публика, вся превратилась во внимание. Ольга и Светлана Викторовна просто таки впились глазами в ребят. Доцент дал отсчёт, и Игорь сразу же начал играть заставку душераздирающего «Дым над водой». После третьего повторения заставки вступили Абеля и Доцент. Нельзя сказать, что ребята играли всё правильно, конечно, нет. Но, очевидно, они делали это с таким вдохновением и даже с каким-то умопомрачительным куражом, что получалось довольно таки прилично. Песня длилась в два раза больше, чем ей было положено. Игорь так поступил неспроста. Он видел по лицам публики, что детям действительно нравится то, что играют ребята. Когда стихли последние аккорды, дети проявили такую реакцию, которую не ожидали не только директриса, но и даже сами музыканты. Зал просто таки взорвался шквалом аплодисментов. Публика кричала: « Ещё, ещё!» Игорь взглянул на Абелю и Доцента, кивнул им головой, и они вновь начали играть эту же песню. Когда ребята остановились, Светлана Викторовна сразу поднялась и быстро сказала:

– Спасибо большое нашим музыкантам, на сегодня всё. Дети можете расходиться, потому что ребятам надо репетировать.

Игорь улыбнулся и проговорил, обращаясь к Доценту:

– Ну, на этот раз, кажется, пронесло. По крайней мере, нас не выгонят.

Ольга Пугачёва подошла к ребятам и с восхищением сказала:

– А вы действительно молодцы. Я и не думала, что вы так умеете.

– Мы ещё и не так умеем, – с достоинством похвастался Доцент.

Ребята дружно засмеялись. А Ольга серьёзно предложила:

– Так, может, вы и на школьном вечере сыграете? Ну, например, на Новый Год в нашей школе. Я могу переговорить с нашей старшей пионервожатой.

– Ну, до Нового Года ещё дожить надо, – туманно ответил Игорь. – А вообще-то, мы не против.

Ольга попрощалась и покинула зал. К Игорю подошёл Доцент и с улыбкой спросил:

– А что это Ольга всё время нам помогает? Ты не знаешь?

– А мне, откуда знать? – несколько смутившись, пробормотал Игорь.

Доцент ехидно захихикал. Игорь махнул рукой и добродушно произнёс:

– Доцент, пошёл ты к чёрту со своими намёками.

Эти слова ещё больше развеселили Доцента, и он громко рассмеялся.

31. Вынужденный обман

Серая рассветная дымка разбавила ночную темноту, а свежий утренний ветерок прогнал с неба месяц и задул звёзды. Вдали на востоке над линией горизонта воздух стал ярко-красным, и макушка пробудившегося солнца показалась над землёй. На постоялом дворе началось оживление. Жид-корчмарь отдавал распоряжения по хозяйству, а слуги старались их быстро исполнять. В комнату к Богуну постучали. Иван встал с кровати и потянулся. Затем он посмотрел на дверь и сказал:

– Кто там, входите.

В комнату вошёл Кремень и виновато проговорил:

– Я извиняюсь, что так рано беспокою вашу милость, но я и так всю ночь не спал. Всё размышлял над тем, что вы вчера говорили. Пану полковнику, конечно, виднее, что надо делать и как, да только я боюсь, как бы чего не вышло. И ещё, я хочу предостеречь вашу милость, чтобы вы не связывались с той ведьмой. Не слушайте вы, ради Бога, Шпыня. У него в голове ещё ветер гуляет. Здесь надо крепко подумать, чтобы дров не наломать.

Богун улыбнулся, когда Кремень попытался предостеречь его от общения с ведьмой, но ничего не сказал о своём ночном видении. Он дождался, пока старый казак закончит свои нравоучения, и сказал:

– Подумать, говоришь. Вот давайте вместе и подумаем, как нам лучше поступить. Пойди, позови Шпыня, сейчас совет держать будем.

– А чего его звать? – хитро проговорил Кремень. – Я когда шёл к вашей милости, то прихватил его с собой. Он за дверью стоит, дожидается, когда ему разрешат войти.

– Ну, так пусть заходит, коли так, – с улыбкой сказал Богун. – Получается, ты наперёд знал, что я захочу сделать, старый ты лис.

Богун расположился во главе стола и жестом предложил казакам присоединиться к нему. Кремень и Шпынь сели друг напротив друга.

– То, что мы с вами оказались в Чигирине, – начал говорить Богун, – поначалу было моей волей. Правда, сначала несколько нарушая приказ Гетьмана, я преследовал совсем другие цели. Но уже в Чигирине, мне стало известно, что дело намного серьёзнее, чем то, чего я опасался раньше. Похоже, что ляхи задумали большую гадость для Гетьмана и всей Украины. Но нам толком ничего неизвестно, кроме того, что их армия должна ударить на Винницу этой зимой. Это сообщил мне полковник Барабаш. Он же утверждает, что ему больше ничего не известно о тайных замыслах ляхов. Так это или нет, не знаю, но то, что старый полковник мне чего-то не договаривает, в этом я убеждён. Барабашу нельзя доверять полностью, он всегда был и, думаю, остаётся и сейчас сторонником того, чтобы Украина оставалась частью Речи Посполитой. Нам доподлинно известно, что нынче в Чигирине находятся послы от короля польского Яна-Казимира к нашему Гетьману. Кроме этого в городе находится Войсковой писарь Лизогуб и ещё какие-то подозрительные люди. А так же здесь и жена старосты Чаплинского Елена, она же, как выяснилось, является возлюбленной Гетьмана Хмельницкого. За ней он и послал сюда писаря Лизогуба. Да только, я думаю, что у Лизогуба есть и другой интерес в Чигирине, о котором Хмельницкий и не подозревает. Наша задача выяснить, что затевают ляхи? А затем мы должны помешать выполнению их планов. Только после этого мы можем ехать в Винницу и готовить город к обороне.

– А что же нам ещё надо узнавать? – удивился Шпынь. – Мы уже и так всё знаем. Ляхи хотят подослать к Гетьману Елену и через неё влиять на него, а может, и убить его.

– Я думаю, что не всё так просто, – возразил Богун. – Если бы ляхи задумали при помощи Елены добиться от Хмельницкого исполнения их воли, то они не стали бы сейчас нападать на Винницу. Зачем им проливать свою кровь, если они могут при помощи Елениного влияния заставить сделать Хмельницкого то, что им нужно? По крайней мере, они бы дождались результатов Елениных действий. А, если они нападут на Винницу, то Гетьман будет вынужден выступить с основными силами Запорожского Войска нам на помощь. И тогда Елене будет очень затруднительно уговорить Хмельницкого, чтобы он заключил с поляками мир. Ну, а насчёт того, чтобы Елена убила Гетьмана, я думаю это вряд ли. Разве что она попытается его отравить? Но это очень рискованно для неё. Я полагаю, что она на это просто так не согласится.

– Это точно, – поддержал полковника Кремень. – Какой уж тут может быть мир, когда ляхи сами начнут войну?

– Так что же это всё означает? – недоумевая, спросил Шпынь. – Зачем же им тогда нужна Елена? Ничего не понимаю, я уже совсем запутался. А как вы думаете, пан полковник?

– Я тоже, пока, толком ничего не понимаю, – задумчиво произнёс Богун. – Но кое-что мне всё же понятно. Я думаю, что и влияние Елены, и нападение на Винницу, всё это отвлекающий маневр ляхов. Они хотят отвлечь наше внимание от чего-то главного и очень важного. Ну, посудите сами, с одной стороны ляхи подставляют Хмельницкому его старую любовь Елену, якобы для того, чтобы она уговорила его помириться с Польшей, а с другой стороны готовят нападение на Винницу. Это же глупость какая-то. Да и вряд ли польский король и польские магнаты станут делать ставку на какую-то сомнительного поведения женщину в таком важном для них деле. Нет, здесь что-то не так. Тут идёт игра посерьезнее, чем та, которую ляхи хотят нам навязать. Но у нас есть один положительный момент в этом деле. Мы уже поняли, что ляхи хотят нас обмануть, а ляхи ещё этого не знают. Правда, Барабаша немного насторожил мой приезд в Чигирин. Но я прикинулся, будто поверил ему. Думаю, что это несколько успокоит старого полковника. К тому же я ещё поселюсь у него в доме, якобы ничего не подозреваю и доверяю ему. А заодно и присмотрю за ним.

– А что же будем делать мы? – спросил Шпынь.

– А вы будете осуществлять наш план в жизнь, – туманно ответил Богун.

Кремень и Шпынь недоумевающе переглянулись. Богун заметил их удивление и проговорил:

– Нам надо узнать, что именно задумали ляхи, а для этого кто-то из нас должен стать их другом. Иначе, они нам не расскажут правду. Я думаю, что единственный способ пролезть в их змеиное кубло – это подружиться с любовником Елены. Она от него секретов не держит. Ну, а любому мужчине можно развязать язык двумя проверенными способами.

– Мы что будем его пытать? – спросил Шпынь.

– Зачем сразу пытать, – возразил Богун. – Я совсем другое имел ввиду. Есть способы понадёжнее. Человека всегда можно напоить. А вино многим развязывает языки, особенно в доверительной дружеской беседе. Ну, если это не получится, тогда уже подумаем, что делать дальше.

– А как же мы станем его друзьями? – допытывался Шпынь. – Я бы, например, лучше стал другом Елены.

Богун ухмыльнулся и сказал:

– Ну, в этом-то я нисколько не сомневаюсь. Да только боюсь, что это слишком рискованно. А вдруг она не захочет с тобой делиться своими секретами так же, как с нынешним любовником. Для этого может понадобиться слишком много времени, а его у нас мало. Поэтому, ты будешь другом её любовника.

Шпынь даже рот открыл от удивления:

– Я?

– Конечно, ты, – подтвердил Богун. – Кремень слишком стар для дружбы с молодым парнем.

– Да не смогу я, – попробовал сопротивляться Шпынь. – Он же лях, прости меня Господи, Янек. Какая может быть у меня дружба с ляхом? Да со мной наши хлопцы, после такого и здороваться не станут.

– Ничего, с нашими хлопцами я сам поговорю, когда всё закончится, – заверил его Богун. – И потом, можешь воспринимать это, как мой приказ. Понял?

– Понял, – нехотя ответил Шпынь. – А как я с ним подружусь? Он то, небось, тоже не очень захочет водить дружбу с казаком.

– Если ты ему предложишь стать друзьями попросту, – начал говорить Богун, – то он, конечно, откажется. А вот, если ты ему, скажем, к примеру, жизнь спасёшь, или защитишь его в опасной потасовке, то это совсем другое дело. Ну, ждать мы, конечно, не будем, когда представится подобный случай, мы его сами устроим.

Кремень и Шпынь внимательно смотрели на полковника и старались не пропускать ни одного его слова. Но по выражению их лиц было совершенно понятно, что они никак не могут понять замысла Богуна. Полковник заметил их недоумение и решил объяснить им подробности своего плана:

– Надо организовать нападение на этого Янека. Нападать на него будут Кремень с нашими хлопцами, а ты, Шпынь, появишься, как бы невзначай и вступишься за него. Кремень поддастся тебе и, после непродолжительной драки, уйдёт. Только нападение должно выглядеть вполне натурально, иначе, этот Янек не станет тебе доверять. Ну, а после драки, ты Шпынь предложишь ему отметить счастливое спасение в ближайшей таверне. Там ты ему расскажешь, что очень уважаешь поляков и…

После этих слов Шпынь недовольно наморщил брови, а Богун настоятельно продолжил:

– Вот именно так и скажешь ему, и не надо кривиться. А ещё скажешь, что ты всегда готов прийти ему на помощь, когда это понадобится. Ну, и ещё можешь прибавить что-нибудь от себя. Только смотри, не переборщи. Тебе придётся понаблюдать за ним. Где он ходит, когда, чтобы знать, в каком месте устраивать засаду. Если дело выгорит, то денег на горилку не жалей. Когда он наберётся хмельного до состояния «ты меня уважаешь», вот тогда и начинай задавать ему, интересующие нас вопросы. А именно, с кем встречается Елена, и что они от неё хотят. Понял?

– Понял, – удручённо произнёс Шпынь. – Постараюсь сделать всё, что смогу.

– Да, ты уж постарайся, – строго проговорил Богун. – И запомни, что это не просьба к тебе, а мой приказ. Ну, всё, на этом совет заканчиваем. Ты Шпынь, ко мне до конца дела не ходи открыто. Кремень будет передавать тебе все мои распоряжения.