Текст книги "Грех, похожий на любовь"

– Ты уж извини меня, полковник Богун, – проговорил Игорь, подавляя своё неуместное веселье, – но это ерунда какая-то. Я думал, что тебе действительно нужна помощь. Я полагал, что у тебя серьёзное дело. А это чепуха какая-то. Может, это шутка?

– Никакая это не шутка, – раздражённо произнёс Богун. – Я говорю вполне серьёзно. Неужели ты думаешь, что я бы притащился сюда спустя триста лет, если бы это не было так важно для меня? Я прошу тебя о помощи, а ты смеёшься. Между прочим, я только что помог тебе, когда ты сорвался в пропасть, и совершенно не спрашивал тебя, чем ты меня за это можешь отблагодарить. Просто помог и всё.

– Какая там ещё пропасть, – возразил Игорь. – Ну, упал бы в Днепр, подумаешь, беда большая. Вымок бы и только.

После этих слов Игорь взглянул вниз, туда, куда он чуть не свалился совсем недавно. И то, что он там увидел, ужаснуло его. Черная бездонная пропасть была там, где он ещё несколько мгновений назад висел на скале. Никакой реки и в помине там не было.

– Ну и дела, – с волнением в голосе произнёс Игорь. – А я думал там Днепр внизу. Но всё равно, я не понимаю, как я могу тебе помочь? Я ещё никогда не отвергал любовь девушек. Мне как-то сейчас не до них. У меня сейчас столько важных дел, какие уж там девушки. Сначала надо с проблемами разобраться, а с девушками потом, как-нибудь разберусь.

– Вот точно так же и я думал, – поддержал его Богун. – А потом вышло, что все мои серьёзные дела, это ерунда по сравнению с тем, что испытываешь, когда тебя самого отвергает женщина, которую ты любишь. Я в конце своей жизни такое успел испытать. Мало не показалось. Послушай, парень, сделай то, о чём я тебя прошу, тебе же самому лучше будет. Ещё благодарить меня станешь, вот увидишь. А потом и за меня попросишь. Ну, чтобы душу мою простили за этот грех.

– Я даже не знаю, что тебе и сказать, – сомневался Игорь. – Вроде бы и просьба твоя ерундовая, казалось бы, можно было бы и помочь. Да вот только я не знаю как? Я же говорю тебе, что девушки для меня не самое главное в жизни. Да и не отвергал я никого.

– Так ли это? – подозрительно спросил Богун. – А не лукавишь ли ты, парень?

– Честно говорю, что и рад бы помочь тебе, да не знаю как, – продолжал упорствовать Игорь. – Давай поступим так, если мне представится возможность тебе помочь, то сразу же это сделаю. Так пойдёт?

– Куда пойдёт? – не понял Богун. – А это, наверное, так выражаются в ваше время. Ладно, уже подул утренний ветер, мне пора уходить. Делай, как считаешь нужным. Ну, а там уж как Бог даст. Только думается мне, что ты когда-нибудь поймёшь, о чём я сейчас говорил. Вот только хотелось бы, чтобы не поздно было, Игорь.

– А откуда ты знаешь, как меня зовут? – удивился парень.

– А ты полагаешь, что я наугад с тобой встретился? – с иронией спросил Богун. – Выбрал первого, кто под руку попался и давай с ним разговоры разговаривать. Мне твоё имя назвала одна ведьм…., как бы это получше сказать, ну, в общем, одна знающая толк в таких делах женщина. Подумай парень хорошенько над тем, что я тебе сказал. Если поверишь мне, то и тебе, и мне лучше будет. Ну, всё, прощай, мне пора уходить.

После этих слов полковник лихо вскочил в седло, и поехал прямо к краю обрыва. Игорь даже испугался, увидев, как Богун оказался на самом краю пропасти. Но конь полковника миновал утёс, двинулся по лунной световой дорожке, которая пролегала по небу и заканчивалась у самого месяца. Игорь смотрел вслед удаляющемуся Богуну и думал: «Чертовщина какая-то, а не сон. Это же надо такое увидеть. Будто в сказке побывал. Хорошо, что я во всё это не верю. Надо будет бабушке рассказать, пусть посоветует, что сделать, чтобы такие кошмары меня больше не доставали, она в таких делах знает толк».

Вдруг Игорь почувствовал, что позади него кто-то стоит. Парень резко повернулся, и ему показалось, что какое-то видение, напоминающие силуэт девушки, растаяло в воздухе. Игорь потёр ладонью глаза, и проснулся. По комнате, осторожно ступая, чтобы не шуметь, ходила бабушка. Парень потянулся руками в разные стороны, и довольным голосом произнёс:

– Доброе утро.

– А, ты уже проснулся, – сказала Мария Ивановна. – Я как раз в магазин собираюсь, может, тебе что-то надо?

Игорь присел на край кровати, и, не отвечая на вопрос бабушки, спросил:

– Ба, а ты сны разгадывать умеешь?

Мария Ивановна внимательно посмотрела на внука и поинтересовалась:

– А тебе зачем?

– Да вот, приснился мне сегодня сон, – начал пояснять Игорь. – Я, конечно, во всякие там сказки не верю, а тем более во сны, но на душе как-то тяжело после него.

– Ну, ты расскажи мне свой сон, – предложила бабушка. – А я постараюсь тебе помочь.

Игорь поведал бабушке своё ночное видение. Как оказалось, он запомнил даже мельчайшие подробности сна. Бабушка внимательно выслушала рассказ внука, а затем задумчиво проговорила:

– Да, сон действительно не простой. Я бы даже сказала, странный. Ведь толком не понятно, кто это к тебе явился, может, и вправду, казак Богун, а может, и кто другой. Лучше избавиться от такого сна. Так оно спокойнее будет.

– Как это избавиться? – не понял Игорь.

– А вот так, – произнесла Мария Ивановна, – повтори всё, что я тебе сейчас скажу слово в слово, и сон от тебя уйдёт.

Мария Ивановна глубоко вдохнула, перекрестилась, и начала говорить:

– Антон, Антон, забери мой сон, отдай его Якову, а от Якова всякому, а мне дай другой, простой и не злой.

Игорь улыбнулся, и повторил всё в точности, как сказала бабушка. После этого Мария Ивановна перекрестила внука три раза и спросила:

– Ну, что помнишь сон?

Игорь наморщил лоб, пытаясь припомнить содержание сна, но к его огромному удивлению, почти ничего не смог вспомнить. Только отдельные моменты, как вспышки мелькали в мыслях.

– Ничего не помню, – с удивлением произнёс парень. – Ну и дела. Бабушка, а как ты это сделала?

Мария Ивановна улыбнулась, поцеловала внука в лоб и вышла из комнаты, так ничего и не ответив.

5. Внезапная страсть

Богун зашёл в хату. Его удивило то обстоятельство, что снаружи дом казался небольшим, а внутри оказался довольно просторным. Он состоял из нескольких комнат. Полковник направился в светлицу. Там посередине стоял стол, накрытый расшитой скатертью, а вдоль стен располагались деревянные скамьи. Иван присел возле стола и положил руки на скатерть. В комнату вошла хозяйка и спросила:

– Пан полковник будет вечерять?

Богун взглянул на неё пристально и проговорил:

– Послушай, откуда ты знаешь, что я полковник?

– Кто же не знает отважного рыцаря войска Запорожского полковника Богуна? – удивилась хозяйка. – Я видела тебя раньше на хуторе Вознесеновском в прошлом году, когда вы с войском переправлялись на Хортицу.

Богун прищурил глаза и спросил:

– А как тебя зовут? И почему ты здесь живёшь сама? Не страшно одной посреди степи, люди то разные бывают, а защиты у тебя никакой нет?

Хозяйка слегка улыбнулась и ответила:

– Это тебе только кажется, что я такая беззащитная, пан полковник. Я сумею постоять за себя, если это потребуется, можешь в этом не сомневаться.

Богун засмеялся и проговорил:

– Ладно, ладно, не сердись, меня ты можешь не опасаться. Я с женщинами не воюю. Так как же всё-таки тебя зовут, смелая женщина?

– Меня зовут Людмила, – произнесла хозяйка и села напротив Богуна за стол. – А тебя я действительно не боюсь, даже наоборот….

– Что наоборот? – удивился Иван. – Что-то я тебя не понял.

– Я когда увидела тебя в первый раз, то сразу поняла, что ты человек честный и порядочный, – пояснила Людмила. – Ты никогда не станешь понапрасну обижать человека.

– Как же ты могла это понять? – недоверчиво спросил Богун. – Чтобы быть в этом уверенным, надо хорошо знать человека, а мы с тобой даже не были знакомы.

– Для меня достаточно посмотреть на человека, чтобы понять, какой он на самом деле, – уверенно произнесла Людмила. – В этом ты тоже можешь не сомневаться.

Богун пристально взглянул на хозяйку хутора и сказал:

– Выходит, что ты необычный человек, раз можешь вот так запросто определить, кто есть кто. Может, ты ведьма?

Людмила грустно улыбнулась и проговорила:

– Нет, я не ведьма. Это дурные людские языки болтают обо мне всякую всячину. Ведьма это та, которая делает людям зло, а я помогаю людям. Лечу больных иногда, предсказываю людям будущее, когда они меня просят об этом. Разве это грех?

– Помогать людям не грех, – согласился Богун. – Только мне не понятно, почему ты сама живёшь в степи? Ты красивая женщина, могла бы любого казака осчастливить своей любовью.

Людмила поправила русую косу и тихо произнесла:

– А мне не надо любого. Мне надо одного единственного, но того, кого я полюблю.

После этих слов она взглянула на Ивана, и в её глазах сверкнули озорные огоньки. Богун заметил необычный взгляд девушки, и неожиданная мысль пришла ему в голову:

«Уж, не на меня ли она намекает? Не хватало ещё, чтобы в меня влюбилась ведьма».

Людмила поднялась из-за стола и, как будто угадав мысли Богуна, сказала:

– Ты не волнуйся, пан полковник, я сама набиваться не стану. Ну, так ты будешь вечерять или нет?

Богун даже вздрогнул после этих слов Людмилы и поспешно проговорил:

– Нет, нет, я есть не хочу. Я уже буду ложиться отдыхать. Укажи мне место в хате, где я могу поспать?

– В дальней комнате есть кровать, – сказала хозяйка, – там можешь и располагаться.

Людмила повернулась и вышла из светлицы. Полковник ещё посидел за столом некоторое время, пытаясь прийти в себя от нахлынувших на него впечатлений, а затем улыбнулся, как бы сам себе, тряхнул головой и направился спать.

Иван лежал на кровати и смотрел в потолок. Через небольшое окно в комнату падал серебристый лунный свет. Богуна никак не покидали размышления о хозяйке хутора. С одной стороны она ему понравилась. Девушка она была симпатичная, даже можно сказать красивая. Стройная фигура, приятное лицо, заманчивая женская грудь, которая с трудом удерживалась под сорочкой. Но огня в душе полковника Людмила не зажгла, только обычный мужской интерес, какой возникает всегда у мужчин, когда они видят красивую женщину. Но всё же, в ней было что-то такое особенное и необычное. По крайней мере, Людмила показалась Ивану очень приятной девушкой. Богуну уже стало казаться, что он засыпает. Сознание его начало заполняться обволакивающим туманом, и он почувствовал в теле лёгкость и расслабление. Неожиданно взгляд Богуна остановился на дверном проёме. Там стояла Людмила в ночной сорочке и пристально смотрела на него. Иван попытался подняться, но неведомая сила не позволила ему это сделать. Девушка подошла к кровати, на которой он лежал, и остановилась. Затем она сбросила с себя сорочку и предстала перед Богуном в своей обворожительной наготе. По её бархатистой коже переливался серебристый лунный свет, а очертания изгибов её женского тела, вызвали у Ивана непреодолимое желание овладеть ею. Людмила легла рядом с Богуном, обняла его и тихо сказала:

– Это ничего, что ты меня ещё не любишь. Я сама хочу быть с тобой.

После этих слов она страстно поцеловала Богуна в губы. Иван ощутил, как страсть девушки перешла в него вместе с её горячим поцелуем. Он сильно сжал девушку в своих объятьях и полностью отдался безумию внезапной любви.

Лунный свет, падавший в комнату через окно, начал терять свою яркость, и становился матово бледным. Звёзды на небе исчезали вместе с таявшей на глазах тёмной синевой ночи. Наступало утро.

Иван потянулся и с сожалением сказал:

– Как быстро пролетела ночь. Жаль, что не удалось поспать.

– А ты оставайся у меня, – предложила Людмила. – Успеешь ещё на свою Сичь.

– Не на мою, а на Запорожскую, – поправил её Богун. – Хотя, конечно, ты права, Запорожская Сичь – моя, она, как родная мать для каждого казака. Ну, ладно, мне пора собираться. Пойди, разбуди хлопцев, Людмила. Пусть, седлают коней.

– А когда ты вновь приедешь ко мне? – поинтересовалась Людмила, несколько обескураженная такой холодностью Ивана.

– Не знаю, – сухо ответил Богун. – Дел у меня сейчас будет много. Война на Украине, или ты не слыхала?

– Конечно, слыхала, – проговорила Людмила. – Только война войной, а любовь всё равно должна быть. С войной жизнь не заканчивается.

– Что ты от меня хочешь? – удивился Иван. – Ты же сама говорила, что ты сама…., ну, как бы это сказать, сама этого хочешь. Я же тебя не заставлял.

У девушки по щеке покатилась слеза, она отвернулась, чтобы Богун не заметил её слабости. Иван понял, что он уж слишком цинично обошёлся с Людмилой и попытался смягчить свой поступок объяснением:

– Пойми, ты, не могу я сейчас сидеть дома и наслаждаться любовью. Мне воевать надо. Меня товарищи ждут. Я и сейчас еду по наказу кошевого атамана. Да и потом всем хорошо известно, что для казака может быть только одна настоящая жена, а она у меня уже есть.

– Какая ещё жена? – обеспокоилась Людмила. – Ты обманываешь меня, я точно знаю, что никакой жены у тебя нет.

Богун подошёл к портупее, которая висела на быльце кровати, вынул из ножен саблю, посмотрел на неё с восторгом и торжественно произнёс:

– Вот моя жена. Она всегда со мной, и я с ней никогда не расстаюсь. Ты уж извини меня, Людмила.

Девушка ухмыльнулась и сказала:

– Грех это, полковник Богун. Когда отвергаешь чью-то любовь, это всегда большой грех. Как бы тебе самому не пришлось испытать на себе мучения отвергнутого человека.

– Какие ещё мучения? – насмешливо переспросил Богун. – Подумаешь, какие страсти. Да разве это мучения? Вот когда в бою ранят тяжело, или враги пытают, когда к ним попадёшься, вот это мучения. А это всё забавы, не больше.

– Ты так думаешь? – с пристрастием поинтересовалась Людмила. – Ну, ну. Ты просто, наверное, с этим ещё никогда не сталкивался, потому так беспечно об этом говоришь.

– Да если бы я мучился при каждом случае, когда расстаюсь с девушками, – начал возражать ей Богун, – то у меня никаких бы нервов не хватило.

– Ты не мог мучиться, – проговорила Людмила. – Ты никого никогда не любил. Это ты бросал девушек, а не они тебя. Но, люди говорят, что если всё время отвергаешь любовь, которую посылает тебе Бог, то рано или поздно, и сам окажешься в роли отвергнутого.

– Ты, что хочешь меня испугать такой чепухой? – поразился Богун. – Да я не боюсь ни Бога, ни чёрта.

После этих слов полковник засмеялся. Дверь в комнату отворилась, и в неё заглянул Кремень.

– Я извиняюсь, пан полковник, – вежливым тоном сказал старый казак, – что, возможно, помешал вашей милости, но кони уже оседланные, а хлопцы интересуются, мы сегодня будем ехать, или им можно немного погулять?

– Сейчас едем, – решительно произнёс Богун. – Я уже иду.

Голова старого казака исчезла за дверью, а Иван подошёл к Людмиле, наклонился и поцеловал её.

– Я ещё обязательно тебя навещу, – пообещал Богун. – Ты только жди меня.

Полковник вышел из комнаты, а девушка вздохнула и проговорила:

– Похоже на то, что теперь я только и буду делать, что всю жизнь тебя ждать, даже, если ты и не приедешь никогда.

6. Необычная драка

Игорь пришёл со школы домой, плюхнулся на диван и стал размышлять:

«Как мне лучше поступить, сначала пообедать, а уж потом идти гулять, или сразу отправиться во двор, не обедая?»

Делать домашнее задание Игорь и не собирался. Он уже учился в восьмом классе и почти никогда не готовил дома заданные в школе уроки. Игоря всегда выручала невероятная способность всё запоминать. Ему было достаточно хотя бы пролистать заданный текст параграфа непосредственно перед уроком и он мог, не затрудняясь, ответить предмет минимум на «хорошо». Правда, Игорь иногда выполнял письменные упражнения дома, но и это он делал на скорую руку, особенно не засиживаясь. Как бы там ни было, но Игорь учился на «хорошо» и «отлично», а троечников он не уважал. Игорь считал, что получают посредственные оценки только «тупые». Он навсегда запомнил слова своей матери, которые она сказала ему, когда он пошёл в первый класс:

– Ты должен учиться только на «хорошо» и «отлично». Я учительница, представляешь, что скажут мне люди, если ты будешь плохо учиться?

И с тех пор Игорь никогда не подводил свою мать, исполняя её наставление. В начальных классах он вообще учился почти на одни «пятёрки», но в старших классах стало труднее удерживать такой высокий уровень, не готовя дома уроки. Да ещё и улица забирала всё свободное от занятий в школе и в спортивной секции время. Можно сказать, что основную свою жизнь Игорь проводил во дворе с друзьями. Там он был по-настоящему дома. Все ребята, которые были в их компании, считали друг друга братьями, и готовы были в огонь и в воду, если требовалось помочь своим товарищам. Но были во дворе и такие, каких, мягко говоря, не уважали. Им здорово доставалось от тех, кто считался в команде «своим». Дети ведь не могут скрывать свои чувства. Они уж если кого-нибудь невзлюбили, то держись. Будут и дразниться, и «подкалывать», а могут и поколотить, если несчастный попробует обороняться от нападок или противоречить. Но как бы там ни было, а во дворе всё было по-честному, а если кого-то и наказывали, то только за дело.

Игорь потянулся всем телом, и наконец-то решил:

«Пойду гулять прямо сейчас. А поесть можно и потом».

Двор, в котором протекала жизнь компании Игоря, располагался между двумя домами, и находился на перекрёстке двух улиц – Центрального бульвара и Патриотической. Высотный по тем временам девятиэтажный дом, выстроенный в форме буквы «Г», как бы обхватывал обычную пятиэтажку, которые назывались «хрущёвками». Игорь жил в этой пятиэтажке, с того времени, как только её построили. Там же проживали и его закадычные друзья. Когда заселили пятиэтажку, девятиэтажного дома ещё не было. Так что ребята из хрущёвки считались во дворе старожилами и основателями их дворовой компании. Новичков в свою команду они принимали не сразу. Сначала присматривались к ним, а уж затем, если те оказывались «клёвыми ребятами», начинали доверять им и принимать в свои игры, а когда подросли, то и в важные дела. А дел во дворе всегда было много, вот только для их осуществления обычно никогда не хватало дневного времени. Ребята обычно с неудовольствием откладывали их завершение на потом, но каждый новый день начинали с того, что старались завершить старые дела. А уж когда возраст парней во дворе перевалил за тринадцать лет, то и забавы у них резко изменились. В детстве ребята играли в футбол, хоккей, в жмурки, в «пекаря», катались на тачках-самокатах, которые сами же и изготовляли из досок от ящиков и шарикоподшипников и, конечно же, в войну. Последнее занятие было самым увлекательным. Для этого дети выбирали в основном недостроенные дома, благо их вокруг было множество. Не останавливало их даже то, что иногда такие игры заканчивались тяжёлыми травмами. Для таких игр требовалось оружие. Игорь лично мастерил всевозможные пистолеты и автоматы, которыми и вооружал членов своей команды. Иногда такие игры заканчивались настоящими баталиями, которые изредка даже переходили в потасовки между участниками, казалось бы ненастоящих сражений. Но детство прошло безвозвратно, и наступила юность, а вместе с ней пришли совершенно другие игры. Теперь всё чаще ребята прятались по чердакам, чтобы поиграть там в карты на деньги, устраивали драки с соседними районами, а некоторые из парней стали уже заглядываться на девчонок и не всегда со своего двора.

Игорь вышел во двор, приблизился ко второму подъезду и трижды просвистел особым манером. Это был условный сигнал во дворе. Его знали все мальчишки, и когда слышали этот свист у себя дома, то обычно выходили на балкон, чтобы ответить своему товарищу. Так случилось и в этот раз. На балкон пятого этажа вышел самый закадычный друг Игоря, живший в соседнем с ним подъезде Олег. Он был младше Игоря на два года и рос, что называется в показательно-правильной семье. Его отец и мать жили душа в душу и старались строго воспитывать своих сыновей. У Олега был старший брат Виктор – успешный спортсмен. Игорь жил с матерью и сестрой. Отец Игоря развёлся с матерью и почти не интересовался своими детьми. Так что по общепринятым понятиям, семья Игоря считалась неполноценной. Но Игорь был уверен, что у него самая настоящая семья, и поэтому мало обращал внимания на всякие там общепринятые понятия. Как бы там ни было, росли Игорь и Олег в совершенно разных семьях, а дружили друг с другом, как братья. Олег был своим парнем, и настоящим товарищем. Таким, который никогда не оставит друга в беде. Он мог сделать для друга всё что угодно. Наверное, если бы потребовалось, то он и жизнью мог бы рискнуть, лишь бы помочь другу. Слава Богу, что этого не требовалось.

– Ты выйдешь? – спросил Игорь.

Олег отрицательно покачал головой и сказал:

– Нет, сейчас не могу. Мама заставляет делать уроки. Попозже.

Игорь понимающе улыбнулся, махнул рукой и пошёл к третьему подъезду. Там на лавочке сидел Вовка по прозвищу «Доцент». Такую кличку ему дали не за выдающиеся умственные способности, а за сходство с его фамилией Доценко. Парень он был хороший, добродушный, но ещё молодой по дворовым меркам. Ему исполнилось всего двенадцать лет. Хотя на вид он выглядел старше своего возраста. Доцент был высокого роста и крепкого телосложения. Игорь присел рядом с ним на лавочку и спросил:

– Из наших никого не было?

– Виталина пошёл куда-то, – ответил Доцент. – А больше я никого не видел.

Виталиной во дворе называли парня по имени Виталий. Очевидно, такое изменение его имени указывало на то, что ребята относились к нему запросто и без особых церемоний. Виталина считался во дворе своим парнем, хотя в особо серьёзных делах редко принимал участие. Особенно когда дело касалось массовых потасовок. Он не был трусом, просто старался не влезать в слишком уж опасные стычки. Зато, по части ухаживания за девушками Виталина был мастер. Во дворе из ребят мало кто уже встречался с девчонками. Поглядывать на слабый пол поглядывали, но до серьёзных отношений ещё не доходило. А Виталина уже здорово преуспел в этой области. Но для парней во дворе эти заслуги Виталины ничего не значили, для них это не было авторитетным и достойным занятием. И ребята за его осторожность в настоящих делах особенно ему не доверяли. А Олег ещё частенько и подтрунивал над ним за это, а особенно за его амурные дела. Виталина в такие моменты очень злился, но вступать с Олегом в единоборство не решался. Олег, как и его старший брат, был хорошим спортсменом.

– Что сегодня будем делать? – поинтересовался Доцент. – Может, пойдём куда-нибудь полазим?

– Куда полазим? – переспросил Игорь.

– Ну, не знаю, – засомневался Доцент, – можно пойти, пивка попить.

Игорь кивнул головой, и они уже собрались подняться с лавки, как вдруг подбежал Сорока, парень из четвёртого подъезда, и сбивающимся голосом начал говорить:

– Там, Виталина собирается драться с Белым-младшим.

Сорока был моложе Доцента и поэтому его вообще никогда не брали в серьёзные дела. Считалось, что ему ещё надо подрасти. Сорока это была не кличка, а фамилия парня. Он был горячим и отчаянным, и поэтому частенько попадал в опасные ситуации.

– А с чего это они зацепились? – попытался выяснить Игорь. – На Виталину это не похоже, чтобы он вдруг разборки устраивал или наезжал на кого-нибудь.

– Они там сначала просто разговаривали, – начал рассказывать Сорока, – а потом Белый, стал хвастать, что его старший брат заправляет всем чётным Центральным и Патриотической и, если он захочет, то ему все будут шестерить в нашем дворе. Виталина послал его подальше вместе с его братом, а потом и понеслось….

– Ладно, пойдём, посмотрим, что там за зацепка такая, – проговорил Игорь.

Ребята двинулись к девятиэтажному дому. Возле углового подъезда уже собралась небольшая толпа. Виталина и Белый стояли друг против друга и разговаривали в основном на языке взаимных оскорблений, при этом, ничуть не стесняясь в выражениях. Что они только не обещали друг другу, и куда они только не посылали друг друга. Игорь здорово удивился, когда увидел такую залихватскую смелость Виталины, которая никак не вписывалась в его осторожную натуру.

– Кончайте понты гонять, пацаны, – предложил Игорь. – О чём базар, что-то я не пойму?

Виталина указал рукой на Белого и сказал:

– Он гонит, что мы будем ему шестерить, и его брату тоже. А я говорю, что пошёл он….

Белый ответил Виталине почти таким же посланием. Игорь понял, что надо как-то это всё закончить, а то скоро сюда соберётся весь дом. Но необходимо было сделать всё по правилам двора и по понятиям пацанов. А это был особый закон, за нарушение которого любой бы мог здорово ответить.

– Ладно, хватит гундеть, – предложил Игорь. – Вы согласны выйти один на один?

Виталина, почти не задумываясь, кивнул головой в знак согласия. Белый несколько растерялся. Он был моложе Виталины, и даже по виду было понятно, что он физически слабее его. Семья Белого переехала в девятиэтажку недавно, и во дворе его почти никто не знал. По дворовым правилам тот, кто откажется от поединка, будет считаться трусом, и уже никогда и никто не будет его уважать. А это было равносильно позору. Белый, нехотя, кивнул головой в знак своего согласия. Игорь поднял вверх правую руку и сказал, обращаясь к собравшимся вокруг ребятам:

– Никто не вмешивается в драку. Как будете драться до первой крови или до пощады?

– До пощады, – твёрдо ответил Виталина.

Это означало, что драка будет продолжаться до тех пор, пока один из дерущихся не запросит пощады. Это были самые жёсткие условия драки. Игорь пристально посмотрел на Виталину и кивнул головой:

– Начинайте.

Сразу после первых ударов Виталины стало ясно кто окажется победителем этого не совсем честного турнира. Соперники были явно не в равных весовых категориях. Игорь это понимал, но поделать ничего не мог. Виталина был из их дворовой команды. Игорь был обязан помочь ему в этой ситуации. Хотя ни в какой помощи Виталина вовсе и не нуждался. Скорее наоборот, его противник нуждался в помощи. Буквально после нескольких ударов Белый упал и уже не вставал. Виталина попытался добиться от него, что он попросил пощады. Но Игорь взял Виталину за руку и строго сказал:

– Хватит тебе, все и так видят, что ты победил.

Виталина торжествующе посмотрел на Доцента, показывая всем своим видом, какой он герой. А Игорь подумал:

«Одно не ясно, зачем это Виталине понадобилось лупить этого малолетку? Похоже, что скоро во дворе начнутся серьёзные проблемы. Не с проста это всё».

Зеваки разошлись. Белый поднялся с земли и сквозь зубы злобно процедил:

– Ну, вы ещё за это ответите, казлы.

– Что ты там проквакал? – рванулся к Белому Виталина.

Игорь задержал его и проговорил, обращаясь к Белому:

– Вы дрались по-честному, ты сам согласился. Так, что если ты не прекратишь пургу гнать, то ответишь за базар. А пугать будешь свою бабушку на Ждановском пляже, понял?

Белый отряхнулся и отправился в свой подъезд, бурча что-то на ходу.

– Надо было ему ещё врезать, – предложил Виталина.

– Хватит, ты уже и так врезал, – сказал Игорь.

– С чего это ты, Виталина, вдруг такой смелый стал? – раздался позади голос.

Ребята оглянулись и увидели Олега.

– Что это ты выбрал для разборки такого малолетку? – продолжал Олег. – Надо было с кем-то постарше схлестнуться.

– Да иди ты, – огрызнулся Виталина.

– Ты за словами следи, – сказал Олег. – Я тебе не Белый, в раз схлопочешь.

Виталина повернулся и пошёл домой.

– Ну, так мы идём, пить пиво или нет? – с улыбкой спросил Доцент.

– Пошли, – согласился Игорь. – Ты как, Олег, идёшь с нами?

– Нет, у меня завтра тренировка, – ответил с сожалением Олег.

– Ну, как хочешь, – произнёс Игорь, и пошёл с Доцентом в пивбар.