Текст книги "Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых"

Для того чтобы проиллюстрировать это положение, приведем несколько примеров. Например, 26 сентября 1881 г. генерал-адъютант граф А.В. Адлерберг-2-й получил медальон с портретом Александра II стоимостью в 16 511 руб. Дело в том, что в августе 1881 г. А.В. Адлерберг сдал полномочия министра Императорского двора своему «сменщику» на этой должности – графу И.И. Воронцову-Дашкову. Поэтому Александр III счел необходимым достойно наградить уходящего министра, многолетнего друга своего отца.

21 сентября 1889 г. Кабинет приобрел медальон с портретом «Его Величества Александра III» за 5890 руб. работы «ювелира Фаберже», который 10 июля 1890 г. был пожалован члену Государственного совета, Финляндскому генерал-губернатору графу Гейдену 2-му.

1 сентября 1890 г. медальон «с портретом Александра III» был «изготовлен ювелиром Фаберже» и куплен Кабинетом за 3992 руб. Этот медальон «выдали» 22 апреля 1895 г. эмиру Бухарскому. Таким образом, только по этим трем «выдачам» «разнос» цен составил: 16 511 руб., 5890 и 3992 руб.²¹⁷

Очень дорогими были двойные медальоны – эксклюзивные и очень значимые пожалования сановникам, чей статус был очень высок. Так, вскоре после воцарения Александра III, в июле 1881 г., двойной медальон с портретами императоров Николая I и Александра II пожаловали великому князю Константину Николаевичу (младший брат Александра II, дядя Александра III). Медальон, изготовленный «ювелиром Болиным», обошелся казне в 14 600 руб.

Пожалование связано с тем, что Александр III отстранил своего дядю от руководства Морским министерством, которое тот руководил 28 лет, с 23 февраля 1855 г. За высоким отличием стояли очень напряженные отношения между дядей и племянником, которые включали как личную неприязнь, так и принципиально разное видение стратегических направлений развития России.

Этим подарком великий князь Константин Николаевич очень дорожил, и его он получил не случайно. Во время переписки между Ореандой (имение в Крыму), где тогда находился великий князь, и Петербургом многолетний помощник А.В. Головин писал своему покровителю (7 июня 1881 г.): «…мне известно давнишнее желание Ваше получить в 50-летний юбилей Генерал-Адмиральства, для ношения в петлице, портрет великого Деда Его Величества, того Государя, который пожаловал Вам звание Генерал-Адмирала. Государь как-то оживился и спросил, и прежде ли Вы имели это желание, на что я отвечал утвердительно…». Но этот вариант категорически не устроил Константина Николаевича. Он желал получить именно двойной медальон. Он прямо написал об этом Головину для передачи своего пожелания Александру III: «Я желал бы получить портрет двойной: батюшки и брата, потому что при одном я получил звание генерал-адмирала, а при другом его исполнял 26 лет. А ты говорил Государю только про портрет его деда. Нет, – не одного деда, но непременно и отца. Tirez-moi cela au clair».

13 июля 1881 г. опубликовали указ об увольнении великого князя, сопровождавшийся благодарственным рескриптом, к которому и был приложен столь желаемый двойной медальон с портретами Николая I и Александра II.

Подарки из Кабинета были связаны и с высокой политикой. И подбирать их было очень непросто, поскольку следовало учитывать массу нюансов. Выходило по-разному. Когда весной 1889 г. в Петербурге гостил персидский шах, высший свет активно обсуждал «качество» высочайших подарков. Мнения на этот счет, естественно, очень разнились: «Подарок шаху сделали самый неважный – портрет государя, осыпанный бриллиантами. Раньше хотели подарить вазу в 50 тыс., но он их столько уж получил от русских царей, что у него смеются над этими вазами. Думали дать трость в 15 тыс., но у его церемониймейстера трость стоит втрое дороже. Расстались обе стороны недовольными».²¹⁸

Усыпанные бриллиантами медальоны с изображениями царствующих императриц с их шифрами жаловались и высокопоставленным придворным дамам. Таких дам, как правило, уровня статс-дам, называли на почти официальном придворном сленге – «орденскими дамами».

При Александре II практика наделения высочайшими подарками еще более ужесточилась. Дело в том, что Россия вышла из неудачной Крымской войны с огромным бюджетным дефицитом. Огромные долги числились и за Министерством Императорского двора. И тем не менее вплоть до 1862 г. Александр II пытался придерживаться традиций, связанных пожалованием подарков из Кладовой № 2 Камерального отделения, на уровне царствования Николая I²¹⁹ (см. табл. 24).

Таблица 2 4

Только после начала системных реформ, получивших название «либеральных», Александр II подписал серию указов, отменявших традиционные пожалования. Значительная часть этих указов непосредственно затрагивала членов императорской семьи. В 1862 г. утверждается порядок, согласно которому «Великим Князьям из Кабинета никогда в дни рождений и именин ни подарков, ни денег не давалось». В том же году прекращено предоставление бриллиантовых шатонов ко дням рождений и именин великих княжон, кроме дочерей царствующего императора.

Однако правил без исключений не бывает. Когда дочь императрицы Марии Федоровны (Датской) великая княгиня Ксения Александровна родила дочку, то любящая бабушка не принимала во внимание решение императора Александра II и ежегодно дарила внучке «Ея Высочеству Княжне Ирине Александровне²²⁰» бриллиантовые шатоны. Ирина Александровна была племянницей царствующего императора Николая II. Например, в 1911 г., когда внучке шел 16-й год, бабушка, вдовствующая императрица Мария Федоровна, подарила ей два бриллиантовых шатона, один на тезоименитство (5 мая), другой на день рождения (3 июля). Эти бриллиантовые шатоны дарились «во исполнение утвержденного Ея Величеством Государыней Императрицей Марией Федоровной плана ежегодного расходования бриллиантового ожерелья, приобретенного для Ея Высочества Княжны Ирины Александровны».²²¹ Само же бриллиантовое ожерелье было получено из Кладовой № 2 Камерального отделения. Особенно умиляет почти советская формулировка документа о «плане ежегодного расходования бриллиантового ожерелья».

В 1864 г. высочайше приказано «впредь восприемницам при крещении членов императорской фамилии подарков не жаловать». В этом же году приказано «при назначении подарков великим княгиням иметь в виду их пребывание в пределах империи или царства и паче представлений о подарках не делать».

1 января 1864 г. были разрешены обратные покупки пожалованных подарков с известными ограничениями для Кабинета, а именно: «В течение месяца покупать вещей на сумму не свыше 10 000 руб., причем просьбам о сем подлежало вести список, покупая вещи по очереди. На сделание новых и переделку старых бриллиантовых и драгоценных вещей употреблять не более 10 000 руб. в месяц». Также предписывалось «при выдаче жалованных подарков спрашивать лиц, которые их получают, о желании получить «деньги или подарок», чем уменьшается расход на покупку и переделку части старых вещей».²²²

Правом пожалования высочайших подарков за счет Кабинета обладали кроме императоров их супруги. Екатерина II, жалуя высочайшие подарки, конечно, ни у кого ничего не спрашивала. Однако жена императора Павла I Мария Федоровна право на пожалование «ювелирных подарков» получила от мужа-императора. Эта же практика сохранялась и при Александре I, высочайшим указом он даровал право делать ювелирные подарки за счет Кабинета императрице Елизавете Алексеевне.

В декабре 1825 г. императрицей стала жена Николая I Александра Федоровна. В феврале 1826 г. состоялся высочайший указ, по которому молодая императрица обрела право, «чтобы бриллиантовые и золотые вещи д. ля подарков вносили в комнату Государыни императрицы Александры Федоровны».

«Механизм» был следующий. Императрица выражала устное желание иметь в своем распоряжении некоторое количество ювелирных изделий для подарков из Кабинета. Это желание секретарь Александры Федоровны И.П. Шамбо облекал в письменный запрос по установленному стандарту. Интересно, что когда И.П. Шамбо, проживший в России уже 8 лет, только осваивался в роли секретаря императрицы, то ему, для образца, из Кабинета был направлен образец такой «требовательной записки»: «В комнату Ея Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны нужно внести из Кабинета (см. табл. 25).

Таблица 25

подпись №№²²³.

Буквально в первый же день действия этого указа Александра Федоровна воспользовалась своим правом «на подарок» и вытребовала в свои комнаты несколько фермуаров. Поначалу она награждала подарками ближнюю прислугу по случаю различных семейных дат и событий. Так, 12 марта 1826 г. Александра Федоровна пополам с Николаем I подарили «надворной советнице Кассовской по случаю прорезания первого зуба у Великой Княжны Александры Николаевны» бриллиантовый фермуар с тремя аметистами, стоивший Кабинету 1240 руб. Одновременно с Кассовской бриллиантовый фермуар с тремя гиацинтами за 720 руб. (также пополам с Николаем I) получила и простая крестьянка, кормилица великой княжны Александры Николаевны, «по случаю прорезания зуба»²²⁴. Примечательно, что сама англичанка Кассовская превратила этот «первый зубок» в ювелирное украшение, приказав поместить его под стекло медальона, усыпанного бриллиантами.

Через три месяца, 11 июня 1826 г., англичанка Кассовская получила еще один бриллиантовый фермуар с аметистом за 1350 руб. «по случаю минования первого года Великой Княжны Александры Николаевны».

Надо отметить, что на награды для прислуги, которая растила царских детей, императорская семья не скупилась. Даже после того, как в этих услугах давно переставали нуждаться. Так, в октябре 1826 г. пару бриллиантовых сережек с аметистовыми подвесками за 780 руб. получила «кормилица Его Высочества Наследника» крестьянка Авдотья Карпова. Наследнику, будущему Александру II, тогда шел девятый год. Можно только представить картину – идущая по деревенской улице молодая крестьянка в бриллиантовых сережках «от царей».

Жаловались подарки и пострадавшим в значимых для семьи событиях. 1 мая 1826 г. наградили золотыми часами «без репетиций с цепочкою» за 300 руб. по повелению императрицы Александры Федоровны рядового лейб-гвардии Конного полка Хватова, лишившегося руки во время событий 14 декабря 1825 г.²²⁵

Много случалось награждений за различные подношения, в том числе и творческие. Награждались и дилетанты за «самодельные» вирши, и профессионалы. В январе 1830 г. писатель М.Н. Загоскин «за поднесение» императрице романа «Юрий Милославский» удостоился бриллиантового перстня с аквамарином за 746 руб. В том же январе статский советник Н.И. Гнедич (которого мы знаем, как поэта и переводчика) получил «за поднесение» русского перевода «Илиады» Гомера бриллиантовый перстень с аметистом за 1198 руб. В марте 1830 г. музыканту Эйснеру за игру на фортепиано «во время собрания в Собственном Ея Величества дворце» подарили золотую табакерку «без живописи» за 300 руб.²²⁶

Императрица Александра Федоровна привычно пользовалась правом заказывать подарки из Кабинета вплоть до своей смерти. В качестве примера можно привести 1853 г. – последний мирный год Александры Федоровны (осенью 1853 г. начнется Крымская война, а в феврале 1855 г. умрет Николай I):

В мае – «оставлены Ея Величеством у себя шесть головных бриллиантовых булавок – 1760 руб. и серьги с сапфирами – 4300 руб.»; в июне – «оставлены Ея Величеством у себя серьги с мелкими рубинами – 370 руб. и серьги с гранатами – 180 руб.»; «Представлены Ея Величеству пара браслетных бриллиантовых пряжек на бархате – 1222 руб. в запас»; в сентябре – «представлены Ея Величеству двое часов маленьких, украшенных розами, за 402 и 471 руб. в запас»; в октябре – «представлены Ея Величеству серьги с бирюзами – 1320 руб.»; в декабре – «представлены Ея Величеству: пара бриллиантовых пряжек – 772 руб.; браслета с изумрудами – 800 руб.; браслета с надписью «Alexandra» – 150 руб.; двое часов маленьких, украшенных розами, за 327 и 264 руб.»²²⁷

Существовала и традиционная практика пожалований, повторявшихся из года в год, по случаю определенного события. Так, каждую зиму уральские казаки присылали в Зимний дворец традиционный «царский гостинец» – икру и рыбу. И каждый год руководитель казачьей «делегации», привозивший этот «гостинец» в Петербург, получал бриллиантовый перстень. Например, в феврале 1851 г. есаул Выровщиков «за доставку от уральского казачьего войска Его Императорскому Величеству икры и рыбы» получил бриллиантовый перстень с гранатом за 202 руб.²²⁸ И таких примеров множество.

Если были живы обе императрицы, царствующая и вдовствующая, то обе они пользовались правом заказывать подарки из Кладовой № 2 Камерального отделения Кабинета в свои «Комнаты». Такой порядок действовал с 1801 по 1828 г.; с 1855 по 1860 г. и с 1894 по 1917 г. Жене Николая II, императрице Александре Федоровне, такое право было даровано мужем в конце 1896 г., а императрица Мария Федоровна пользовалась им с 1882 г.

Если говорить о времени царствования Александра III, то число пожалований различных драгоценных предметов из Кладовой № 2 выглядит относительно скромным. Однако не дарить император, естественно, не мог. Были достойные люди, были юбилейные даты и отставки после многих лет беспорочной службы. В результате за время царствования Александра III (с 1 января 1881 г. по 1 января 1895 г.) из кладовых Кабинета Е.И.В. было пожаловано²²⁹ (см. табл. 26).

Основная номенклатура изделий включала 30 позиций. Всего же по этим позициям из средств Кабинета выдано 10 387 предметов на 4 179 387 руб. В среднем каждая из подаренных вещей стоила порядка 402 руб.

Как мы уже упоминали, все «движения» драгоценных вещей в Кладовой № 2 фиксировались в специальных ведомостях, которые составлялись на каждое первое число месяца. Ежемесячно проверяла вещи специальная комиссия, в состав ее кроме хранителей обязательно входили и чиновники Контроля Министерства Императорского двора. Были выработаны и стандартные формы ежемесячной отчетности по Кладовой № 2. Эти ежемесячные ведомости утверждались управляющим Кабинетом. До 1884 г. ежемесячные ведомости по кладовым представлялись царю с итогами пожалований и расходов по Камеральному отделению.

Таблица 26

Поскольку в Кладовой № 2 хранились различные подарочные вещи, коллекция драгоценных камней и «меховая рухлядь», то по итогам месяца чиновники составляли две ведомости. В первой перечислялась «наличность» по драгоценным вещам и камням, во второй – по «мягкой рухляди». Естественно, в ведомости старались стандартизировать номенклатуру вещей, хранимых в кладовой.

В январе «коронационного» 1883 г. в Кладовой № 2 хранилось 593 ювелирных предмета на общую сумму в 1 026 893 руб. Стоимость этих вещей была очень разной, от 25 240 руб. за трость, украшенную драгоценными камнями, до скромных печатей по 1 руб. 30 коп. В эту же опись входила и коллекция драгоценных камней стоимостью в 1 088 953 руб. Общая стоимость ювелирных вещей и коллекции драгоценных камней составила 2 111 814 руб.

Отслеживая динамику изменения количества ювелирных вещей на протяжении года, видно, что общее количество вещей, хранившихся в кладовой, менялось очень незначительно, несмотря на то что в мае 1883 г. состоялась коронация в Московском Кремле. О подготовке к коронации свидетельствует только то, что накануне коронации количество хранимых драгоценностей и предметов достигает своего максимума (март и апрель). Динамику этих изменений мы представим в таблице, составленной на основании итоговых цифр по всем месяцам за 1883 г. (см. табл. 27).

Таблица 27

Таким образом, в Кладовой № 2 Камерального отделения хранились наградные вещи самого широкого диапазона, от бриллиантовых орденов Св. Андрея Первозванного до православных наперсных крестов. Поддерживая необходимый уровень количества наградных вещей, Кабинет обеспечивал заказами многочисленных московских и петербургских ювелиров, тем самым в немалой степени способствуя взлету отечественного ювелирного искусства на рубеже XIX – начала XX в. Кроме этого, чиновники Камерального отделения, внимательно отслеживая состояние ювелирного рынка, имели возможность приобретать настоящие ювелирные раритеты.

В Кладовой № 2 Камерального отделения хранились различные наградные ювелирные изделия и драгоценные камни. Эти изделия регулярно закупались у придворных ювелиров, и в Камеральном отделении всегда имелся внушительный запас наградных ювелирных изделий самой широкой номенклатуры.

Официальная номенклатура подарочных изделий была следующей: портсигары, запонки, диадемы и другие головные уборы, ожерелья, браслеты, броши, серьги, разные драгоценные и недрагоценные вещи, ленты, банты екатерининские, жетоны.

В книге были две графы: «Приход» и «Расход». В графе «Приход» указывался источник поступления ювелирного изделия в кладовую (имя ювелира или имя человека, у которого было приобретено изделие) и его стоимость. В графе «Расход» указывалось имя человека, кому была пожалована вещь и его стоимость²³⁰.

Как мы уже упоминали выше, с 1 января 1864 г. можно было даже высочайше пожалованные ордена «брать деньгами». Как это ни поразительно, сановники очень охотно обменивали пожалованные ордена на деньги. Хотя подобная практика прижилась не сразу.

Дело в том, что награждение орденом имело разные грани. Приятные и не очень. Так, кроме понятного престижа награжденные должны были «оплачивать» ордена, перечисляя в Капитул орденов строго фиксированные на каждый орден суммы, которые шли на пенсии инвалидов войн. Платить многим очень не хотелось. Об этом красноречиво свидетельствует запись в дневнике министра внутренних дел П.А. Валуева от 17 апреля 1862 г. Что характерно, по закону уже тогда за ордена можно было «брать деньгами», но министру это еще в голову не приходит: «Потом был у государя, благодарить. Он меня два раза обнял и весьма тепло благодарил за мои труды. Это гораздо лестнее ордена, который мне стоит деньги, а удовольствия принести не может».²³¹

Однако вскоре многие сообразили, что честь ношения ордена можно поменять на наличные деньги. В качестве примера можно упомянуть имена двух высокопоставленных лейб-медиков. 22 апреля 1881 г. бриллиантовых знаков ордена Св. Александра Невского удостоили лейб-медика Ф.С. Цицурина, на момент награждения он возглавлял Придворную медицинскую часть Министерства Императорского двора. Получив бриллиантовые знаки 22 апреля, он уже 24 апреля сдал их обратно в Кабинет за 4000 руб., предпочтя «наличные» самим бриллиантовым знакам, к одному из самых значимых имперских орденов. В феврале 1882 г. эти же «орденские знаки» ушли «в награждение» другому сановнику. Такая же история приключилась и с другим лейб-медиком профессором Военно-медицинской академии Н.Ф. Здекауером. Получив бриллиантовые знаки ордена Св. Александра Невского 13 мая 1883 г., он 8 июля 1883 г. продал их Кабинету за те же 4000 руб.²³² Стоит напомнить, что это были военные медики, генералы, профессора Военно-медицинской академии, однако и они предпочли деньги орденам.

Говоря о «продаже» бриллиантовых знаков ордена Св. Андрея Первозванного в Камеральное отделение Кабинета, следует иметь в виду, что их получение от императора было заветной мечтой очень многих сановников. О том, что награждение бриллиантовыми знаками ордена Св. Андрея Первозванного было делом очень редким, косвенно свидетельствуют весьма скромные запасы бриллиантовых знаков в Кладовой № 2 Камерального отделения. Так, на 1 января 1881 г. в кладовой Камерального отделения Кабинета их хранилось только 6 единиц. Из них 3 «изделия» куплены от бывших владельцев, два – переделаны из старых знаков и только один комплект бриллиантовых знаков «с нуля» изготовил ювелир Болин. К коронации Александра III запас бриллиантовых знаков увеличили. В июле 1882 г. ювелир Ю.А. Бутц изготовил для Кабинета за 11 00 руб. комплект бриллиантовых знаков ордена Св. Андрея Первозванного, которые во время коронации в мае 1883 г. были на императрице Марии Федоровне.

Орден Св. Екатерины

15 мая 1883 г., в день «Священного Коронования Императора Александра III», бывшему министру Императорского двора графу А.В. Адлербергу были также пожалованы бриллиантовые знаки ордена Св. Андрея Первозванного при Высочайшем рескрипте.²³³ Эти бриллиантовые знаки в начале мая 1883 г. куплены Кабинетом за 5380 руб. у придворного ювелира Карла Болина.

Бриллиантовые знаки ордена Св. Екатерины I степени жаловались только статусным персонам. При Александре III этими знаками были награждены 11 очень разновозрастных «дам». Так, «по крещению» эти бриллиантовые знаки получили четыре великие княгини: Елена Владимировна (27 февраля 1882 г. за 4498 руб.); дочь Александра III Ольга Александровна (12 июля 1882 г. за 6826 руб.); дочь Николая II Ольга Николаевна (16 ноября 1895 г. за 3070 руб.) и его же племянница Ирина Александровна (14 июля 1895 г. за 3452 руб.).

Эти же знаки получили и три германские «невесты», вышедшие замуж за русских великих князей: принцесса Елизавета Гессен-Дармштадтская (3 марта 1884 г. за 5000 руб.); княжна черногорская Милица (1889 г. за 4139 руб.) и «высоконареченная невеста Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Николая Александровича, Ея Великогерцогское Высочество принцесса Алиса Гессенская» (20 апреля 1894 г. за 5431 руб. 24 коп.).²³⁴

Такими же знаками награждались европейские родственницы как «по датской линии» (16 марта 1881 г. крон-принцесса датская за 4550 руб. и принцесса Вальдемар Датская 20 марта 1886 г. за 4860 руб.), так и по «германской линии» (29 декабря 1894 г. великой герцогини Гессен-Дармштадтской за 3260 руб.). Было и еще одно экзотическо-дипломатическое награждение в 1887 г., когда бриллиантовыми знаками ордена Св. Екатерины I степени наградили императрицу Японии (за 4500 руб.).

Из Кабинета жаловались и дамы, сделавшие карьеру при Императорском дворе. Например, драгоценные знаки в июне 1882 г. получила статс-дама императрицы Марии Федоровны княгиня Елена Павловна Кочубей. Значительно чаще жаловались фрейлинские знаки ценой от 500 до 800 руб.

Фрейлинский шифр с инициалом имп. Марии Федоровны. 1885 г.

Кроме орденов в Кабинете хранились ювелирные изделия, предназначенные для высочайших пожалований церковным иерархам. Поэтому кабинетный запас знаков церковной власти постоянно возобновлялся. В документах упоминаются многочисленные митры, панагии, кресты на клобуки и т. д. Примечательно, что в последней четверти XIX в. большую часть этих предметов Кабинет закупал у ювелирной фирмы К. Фаберже.²³⁵ Если конкретно говорить о наиболее значимых высочайших пожалованиях, то среди них можно упомянуть: в 1906 г. «Его Королевскому Величеству Князю Болгарскому Фердинанду» пожалован бриллиантовый знак ордена Св. Андрея Первозванного стоимостью в 5000 руб. В 1908 г. «ко дню совершеннолетия великой княжны Татьяны Константиновны» ей пожалованы бриллиантовые знаки ордена Св. Екатерины стоимостью в 3544 руб. Когда в том же году выходила замуж великая княжна Мария Павловна (Младшая), то на свадьбу она и ее муж (шведский принц) получили два образа ценой в 3891 руб. каждый и свадебное блюдо с солонкой стоимостью в 1800 руб. Последние крупные пожалования пришлись на 1915 г., когда снятому с поста Верховного главнокомандующего великому князю Николаю Николаевичу (Младшему) было пожаловано Георгиевское оружие, украшенное бриллиантами стоимостью в 10 415 руб. В этом же году японскому императору по случаю его коронования была подарена уникальная ваза стоимостью в 19 750 руб. работы Императорской Екатеринбургской гранильной фабрики.

В Камеральном отделении хранились и высшие ордена империи. В отделке этих орденов преимущественно использовался официальный камень – бриллиант, поэтому стоимость этих орденов была довольно высока. Стоит еще раз напомнить, что пожалованные ордена Российской империи давали не только определенные привилегии, но и налагали жестко определенные материальные обязательства. Так, награждаемые орденами должны были произвести четко фиксированные отчисления в пользу Александровского Комитета о раненых «за бриллиантовые орденские знаки». Например, награжденный орденом Св. Апостола Андрея Первозванного должен был уплатить 572 руб.; орденом Св. Александра Невского – 429 руб. За медали, украшенные бриллиантами, взимали 150 руб. и 10 % «со всех остальных подарочных вещей, превышающих 86 рублевую ценность».²³⁶ Не брали денег только «с вещей жалуемых членами Императорской фамилии от имени Ея Императорского Величества и Их Императорских Высочеств во время Высочайших путешествий статс-дамам, камер-фрейлинам, фрейлинам и вообще лицам женского пола». Их освобождали от вычета в пользу Александровского Комитета о раненых. Это правило ввел еще Николай I.