Текст книги "Неотвратимое"

ГЛАВА 21

– Фарук. Добрый день. Я подъезжаю к месту!

– Добрый день Профессор, я вас жду.

На пропускном пункте было многолюдно. Сегодня людей выходящих из него в сторону Израили было на много больше чем входящих в этот перенаселенный анклав.

– Салам алейкум. – Вооруженный человек поприветствовал Профессора. —

– Ваалейкум Ассалам.

– У Вас есть приглашение от правящей партии. Нам нужно убедиться, что Вы гость а не простой турист.

– Да меня ждут.

– Можете назвать имя.

– Фарук. Меня пригласил Фарук. Он сказал, что встретит меня.

– Хорошо проходите. Добро пожаловать.

Профессор прошел через КПП которое контролировалось бойцами из анклава. Досмотра они не делали, но убеждались, что человека пригласили, а значит он под опекой пригласившего его человека.

Фарук первый заметил Профессора, и быстро подошел к нему.

– Ассаламу алейкум Профессор.

– Ваалейкум Ассалам, Фарук. – Профессор широко улыбнулся, но его глаза тревожно бегали по окружающим лицам.

– Фарук показал на такси которое стаяло неподалеку.

Проезжая мимо кварталов с плотно застроенными многоэтажками профессор не мог поверить, что сектор газа это оказывается очень современный город, по сравнению с многими европейскими селами, или даже некоторыми городами. Чистые улицы и много детей. Дети играли на улицах и их было много. Самый древний город еще библейского значения, стал заложником противоречий. Проезжая дальше, он увидел несколько разрушенных домов. Дальше еще разрушенные дома. И снова разрушенные дома. Сердце Профессора пропустило удар.

– Мы приехали Профессор. – Ученный вышел из машины. На улице было многолюдно. Несколько домов были разрушены. Люди занимались разбором завалов. Все работали слаженно, создавалось впечатление, что они делают это ежедневно. Несколько тел завернутых в саван лежали на расчищенной площадке.

– Нас обстреливали несколько дней. Это случается часто. Мои родные погибли раньше, до моего приезда. Их уже похоронили. – Фарук попытался улыбнуться, но у него получилась лишь полная боли гримаса.

– Ах Фарук. Соболезную твоему горю.

– Спасибо. Ин ша Аллах, они среди мучеников. Иш ша Аллах они в раю.

– Сколько их было?

– Бомба попала прямо в дом, их было 7 человек. И соседи тоже погибли их было 12 человек. Все мы принадлежим Аллаху и к нему мы возвращаемся.

– Нет слов. Я просто недоумеваю, как это все может быть сегодня.

– Профессор, сколько я себя помню, это не прекращается. Лишь затихает немного и снова взрывы и расстрелы.

– Где же ты теперь будешь жить?

– Это непроблема. Здесь всегда примут с открытым сердцем любого. Нас примут друзья и родственники. Они всегда рады гостям.

Из толпы людей раздался крик.

– Аллаху Акбар. – здесь живой.

– Аллаху Акбар! – воскликнули люди спеша на помощь.

– Я хочу тоже помочь! -сказал Профессор глядя в глаза Фарука.

– Хорошо. Давайте расчищать завалы. -Только сейчас Профессор обратил внимание, что Фарук уже был в пыльной одежде, а несколько пальцев имели порезы и ссадины. Профессор вновь осознал, что все его знания о истории конфликтов и войнах, ничтожны по сравнению с теми кто их пережил, или переживает в настоящее время. Его трясло, от картин, которые открывались его глазам. Живые, но покалеченные. Мертвые и изувеченные тела простых людей. Дети, женщины, старики. Бомбы не выбирали целей.

– Живой! Живой!

– Аллаху Акбар!

Люди кинулись к кричавшему. Около двух часов люди осторожно сдвигали плиты. Некоторые приходилось ломать прямо над головой спасаемого. Каждые 15 минут объявлялась пауза, чтоб услышать звуки возможных живых под завалам. Дети, которым бы хотелось играть, сейчас лежали по завалами, либо таскали тяжеленые камни, на ровне со взрослыми.

– Видна щель. Можем попробовать засунуть туда воду.

– Бутылка не пролезет. Давайте попробуем трубку от капельницы.

– Соедините несколько трубок от капельницы. Нужно дать воды! Несколько минут люди пытались просунуть трубку от капельницы через образовавшуюся узкую щель в плитах. Нужно было напоить человека, водой, ведь он под завалами уже несколько суток. Работа возобновилась. Трубка изгибалась и отклонялась от нужного направления.

– Может использовать это? – Мальчик принес трубу от гардины. Взрослые взяли трубку, просунули через нее трубку от капельницы, и провели ее через каменный лабиринт прямо в нужное пространство, от куда показывались лишь несколько пальцев. Трубка от капельницы скользнула в глубь.

– Держи воду! – Мальчику дали бутылку с водой.

– Начали! Продолжаем! – За шумели тяжелые молотки, за скрежетали сдвигаемые с места бетонные глыбы, поднялась пыль. Пятнадцать минут, интенсивной работы, чтоб потом затихнуть вновь на пару минут.

– Это женщина! Она просит хиджаб. Дайте хиджаб!

Из под завала показалась женская рука. Ей подали воду. Следом ей передали сверток. Несколько часов люди разбирали завал над женщиной, прежде чем она смогла выйти от туда. Ее отвезли в ближайшую больницу, где уже было полно раненых.

– Профессор, Вам нужно отдохнуть.

– Я не устал. Я могу еще, могу быть полезен.

– Профессор, нас пригласили в гости. Нужно принять приглашение. Если понадобится помощь, нас позовут.

– Понятно Фарук, как скажешь.

– Здесь не далеко. Нас пригласила моя тетя.

– Ассаламу Алейкум тетя. Мы пришли!

– Ва Алейкум Ассалам Фарук, Профессор. Проходите пожалуйста.

В небольшой комнате, было тепло и чисто. У дальней стенки сидели дети. Девочка десяти лет, и мальчик около семи лет. На руках девочки были видны белые шрамы, свидетельствующие о сильных ожогах. Она обнимала своего братика и что-то рассказывала ему в ушко.

– Присаживайтесь. – гостеприимная хозяйка дома указала на ковер который был разостлан по середине комнаты. И видимо был единственным предметом интерьера и уюта в этом простом доме. Профессор видел бедные деревни в Африке, которые были куда беднее и меньше этого жилища. Но, что замечал Профессор, так это сходство в простых вещах. Эти люди умели ценить малое и щедро делились тем что имели.

Женщина прошла в комнату держа в руках широкий поднос, на котором лежали свежие, еще горячие лепешки. Поставив его на середину ковра она поспешила за дверь. На следующем подносе она принесла большую чашку варенной баранины, которая выглядела очень аппетитно. Профессору стало стыдно, что он пришел в гости с пустыми руками.

– Приступайте пожалуйста.

– А как же Вы и ваши дети? – спросил Профессор.

– Марьям, Салих идемте к нам. – Фарук пригласил племянников.

– Те радостно подсели и стали ждать разрешения прикоснуться к еде. Профессор подтолкнул поднос с мясом к детям. Марьям вернула еду на место, показывая жестом, что он должен взять первым. Профессор посмотрел на Фарука.

– Они не хотят брать кусок, который понравился Вам.

– Но мне все равно какой кусок достанется.

– Им хочется, чтоб вы взяли самый лучший кусок.

– И какой же это?

– Это лопатка. Ее любил есть наш любимый пророк мир ему.

– А ну тогда я возьму лопатку?!

– Да! Это обрадует их.

– Хорошо. Я беру лопатку. – сказал Профессор и взглянул на детей, которые одобрительно улыбались, и кивали. Фарук наломал лепешки и взял кусочек мяса, после чего подвинул поднос к детям.

Профессор откусывал куски хорошо про вареного мяса с бараньей лопатки.

– Мм! Вкусно!

– Да. Тетя хорошо готовит ма ша Аллах. – Фарук тоже с удовольствием доедал свой кусок. В комнату прошла хозяйка. Ее хиджаб полностью покрывал волосы и стопы. Присев в сторонке она спросила.

– Что то вы не едите. Может не вкусно?

– Очень вкусно тетя! – ответил Фарук присоединяйся, пока горячее.

– Я уже ела сегодня и пока не голодна. Как добрались Профессор? Как ваша семья как здоровье?

– О, спасибо. У нас все хорошо.

– Аль хамду ли Ллях. (Хвала господу).

– А как вы поживаете? – Профессор обвел взглядом комнату и скользнул глазами по рукам Марьям.

– Мы хорошо живем. Аль хамду ли Ллях. У нас есть все необходимое для довольства Аллахом. Все случается только с Его дозволения.

– Вы хорошо говорите по французски!

– Я француженка! Вышла замуж за палестинца. Муж и 10 летний сын погибли от рук израильских военных в прошлом году. Их расстреляли в пятницу прямо на улице, когда возвращались из мечети. Иш на Аллах, они шахиды. – взгляд женщины был полон грусти и приятия. Наверно еще никогда Профессор не видел такого на лицах людей.

– Простите. Я не хотел бередить ваши раны.

– Все в порядке Профессор. Мы палестинцы, счастливые люди. Мы проходим испытания, которые приближают нас к Аллаху, Господу Миров. Когда я жила во Франции, мои одноклассники и однокурсники умирали от передозировки или пьяной драки или аварии. А мы в Палестине, чаще умираем от руки неверующего притеснителя. Мы имеем преимущества. Пройти испытания и стать мучениками или прожить рядом с праведниками. Это святая земля. Земля пророков. Мы пьем из того же колодца, из которого пили пророки. Мы едим мясо и плоды, с деревьев и полей, с которых кормились пророки. Нам, нужно лишь проявить красивое терпение и уповать на прощение и награду Аллаха.

– Простите мне мою бестактность. А, что случилось с Марьям?

– Израиль бомбил нас фосфорными бомбами. Дети играли на улице в это время. Они часто обстреливают нас.

– Как вам удается справляться с этими трудностями?

– Аллах нам дает все что необходимо. Оккупанты лишили нас воды. Они забрали воду, засыпали те колодцы до которых смогли добраться, чтоб мы покупали ее у них. Дают ее только два раза в неделю. А, Аллах нам дал дождевую воду, которую мы собираем и орошает ей и плодородную землю. Мы выращиваем некоторые культуры. Что-то меняем, что-то продаем.

– Вы не думали вернуться обратно во Францию?

– Я могла это сделать, но мужа не пропускали через границу, так как наш брак не признается другими государствами. Наши палестинские паспорта не признаются документами удостоверяющими личность. К тому же, израильские солдаты украли моего старшего сына когда ему было 12 лет. Я до сих пор не знаю, что с ним. А из-за того, что Франция поддерживает израильский режим, я не хочу быть ее частью. Здесь мой дом. Здесь я свободна. Мне не нужно объяснять людям, по чему я стала мусульманкой, ношу хиджаб, рожаю детей. Здесь мне не говорят, что я родила детей, чтоб жить на пособия за них. Какие пособия? Они не понимают нас, наших ценностей. Здесь мой дом и дом моих детей. Здесь я под защитой Аллаха. Если нас убьют, то это так пожелал Аллах. Мы принадлежим Аллаху и к Нему мы возвращаемся. А Вы кушайте пожалуйста. У нас нет холодильника, по этому, нужно либо съесть, либо угостить тех кто голоден, чтоб еда не пропала. А завтра мы ин ша Алла еще что-нибудь приготовим. – Профессор отпустил взгляд на мясо и устыдился. Ему было тяжело смотреть на эту еду, на детей, на эту благородную женщину. Как это все может происходить сегодня, когда информация распространяется через интернет со скоростью клика? Как это может быть сокрыто от масс? Что с этим миром не так? Как это все допустили мировые лидеры, борцы за права человека, детей, женщин? Да что это за тюрьма такая, какой не видела ни одна иная цивилизация? Горе человечеству, если оно это допускает. Горе ему.

– Профессор. Если Вы не против, я могу провести для Вас экскурсию дальше?

– Да. Я очень хочу больше узнать, хотя признаться мне очень стыдно и больно это видеть.

– Я Вас понимаю Профессор. Если Вы немного отдохнули то можем идти прямо сейчас.

– Спасибо большое, что накормили нас.

– На здоровье Профессор. Альхамду лиЛлях. Аллах Милостивый и Милосердный нас кормит и оберегает.

– Еще раз спасибо.

Анклав заканчивался так же резко ка и начинался. Ближайшие окрестности от домов и до забора с колючей проволокой были засеяны клубникой. Несколько женщин и детей обрабатывали поле от сорняков.

– Здесь посажана клубника. Она очень ценится. Считается самой вкусной. А дорога которая проходит мимо, захвачена оккупантами. Палестинцам запрещено по ней ездить. Вон там, был наш источник воды. Но сионисты его захватили, огородили, чтоб мы ее покупали через водопровод, который сначала качает воду к ним, а остатки по более тонкой трубе возвращают сюда. Раньше это поле возделывала другая семья, но их расстреляли прямо на поле ради забавы. Это происходит постоянно. Эти люди тоже рискуют, но у них нет другого дохода, кроме как что-то пытаться вырастить.

– Знаешь Фарук. Раньше я думал, что есть какое-то логическое объяснение всем этим катастрофическим событиям, но теперь я просто раздавлен этой жестокой правдой. Не могу припомнить, чтоб я когда-то так был подавлен. Мне не просто это все признать, но я чувствую боль причастности к этому безумию. Я не знаю, как я смогу все это описать и не сойти при этом сума.

– Профессор, если Вы устали здесь находиться, я могу проводить обратно. Возможно сможете успеть до темна добраться до израильской стороны.

– Нет Фарук. Большое спасибо тебе друг мой, (именно так теперь хотелось называть своего студента. Друг). Мне нужно еще какое-то время, чтоб до конца проникнуться этим миром. Миром, где его нет уже сотню лет. Эта трагедия уникальна, со всех сторон. И если ты покажешь мне все, что знаешь, я буду тебе очень признателен.

– Я рад, что Вы остаетесь. Мой народ многое переживает каждый день. Сломать его не возможно. Можно только вырвать сердце. Но этому не бывать. Ин ша Аллах. Профессор, я хочу Вам показать еще несколько мест. Если Вы их увидите, то сможете больше понимать цель и стратегию сионистов. И по чему, никому не суждено победить народ Палестины и Газы, ин ша Аллах. Даже если они нас всех тут убьют, это не станет их победой. Это станет победой веры над неверием! – Профессор смотрел на Фарука, впервые не понимая, что тот имел в виду. – Скоро Профессор, вы поймете ин ша Аллах о чем я.

– Что это?

– Профессор, смотрите, это дорога совершенно пуста. Она построена для израильских граждан. Если на нее выйдут палестинцы, то их могут расстрелять. Они подготовили дороги, для новых приехавших, чтоб те свободно перемещались и выбирали себе дома и участки которые им понравятся. После того, как они найдут себе симпатичное место, вызывают солдат и те прогоняют палестинцев с этой земли и домов. Так израильтяне расширяют свои поселения и увеличивают свою численность. Они так делают всегда. Им не надо переживать, что они оставили палестинцев без дома и возделанной земли. Они просто грабители и захватчики. Им все равно. – Фарук смотрел в лицо Профессора и видел в нем боль от несправедливости.

– Что я должен увидеть еще?

– Увидеть? Нет профессор, это не возможно увидеть. Мы отправимся в холодильник.

– Холодильник?

– Да! Я хочу Вам показать Профессор, как пахнет рай.

– Как пахнет рай?

– Да, Профессор. Мученики палестины погибают каждый день, от бомб, расстрелов издевательств. Но их не омывают люди. Их омывают Ангелы.

– Фарук. Я верю тебе конечно, но не могу поверить твоим словам.

– То, что могут увидеть обычные люди, они могут ощутить.

– Ты говоришь загадками!

– Скоро все сами поймете.

– Это здесь! – Фарук подошел к большому контейнеру с холодильными установками установленными по бокам.

– Это морг?

– Нет Профессор, мусульмане не вскрывают тела умерших. Это место для передержки покойников, пока не найдутся родственники. – Фарук пригласил Профессора подойти по ближе к контейнерам в которых находились погибшие после бомбардировок оккупационных войск.

– А что это за запах?! – Профессор округлил глаза, жадно втягивая незнакомый, но такой неповторимый аромат. – Что это, Фарук? Это какие-то ароматические масла? Я никогда прежде не ощущал такого прекрасного аромата? Я имею большой туалетный столик и мне не доводилось встречать такой. Я бы точно это запомнил. Я бы такое не забыл. – Профессор повернулся к своему спутнику, в нетерпении узнать причину того, что с ним происходит. Он не был опьянен, но ощущал, что этот сладкий запах проникает даже в его кожу. – Фарук понимающе улыбнулся. Он и сам ощущал такой аромат лишь однажды. Распахивая дверь холодильника он замер как завороженный.

– Аллаху Акбар! – в глаза Фарука блеснули слезы счастья. Профессор замер у входа, медленно поворачивая голову в ту сторону, в которую смотрел сейчас Фарук. Какое-то время Профессор не мог понять, что видят его глаза. Его рот и глаза не естественно раскрылись. Он увидел то, чему ни мог найти никакого логического объяснения. Несколько тел завернутых в белоснежный саван, медленно и аккуратно двигались. Что-то невидимое поворачивала их с бока на бок, а под саваном появлялись следы воды, которые прокатывались по телам с верху в низ, сверкали из под материи словно там танцевали свои причудливые танцы, крохотные разноцветные светлячки. Сияние то усиливалось, то ослаблялось, на короткий миг оставляя светящиеся следы рук невиданных существ омывающих тела мучеников. «Капли стекали в низ, собирались в некую лужицу под телами, затем вспархивали бабочками и растворялись искрящимся облачком, оставляя после себя лишь запах блаженства, и умиротворения. – Здесь несколько покойников. Дети, старики, женщины, прервал тишину Фарук. Их ни омывали. Шахидов-мучеников не омывают люди. Их прямо сейчас омывают ангелы Милостивого Аллаха. Это запах рая. Это запах исходит от тел шахидов, которые омыты ангелами. Иногда люди видят, как по телам мучеников растекается вода, которая пахнет так изумительно. Чувствуют? Это райский мускус. Но сейчас мы видим то, что я никогда и представить себе не мог. В такие моменты, живые люди начинают завидовать мученикам. – Последние слова проникли Профессору прямо в сердце, отчего Профессор широко улыбнулся и зарыдал. Он будто сошел с ума. Его глаза горели счастьем, из глаз лились слезы, а голос его то ликовал от счастья, то завывал как по утрате самого себя. Фарук медленно закрыл дверь, пытаясь запомнить все что увидел.

– Что со мной? По чему я плачу? Ведь я наконец-то нашел то, что искал? Я больше не могу жить прежней бессмысленной жизнью. Я больше не могу скрывать от самого себя и не хочу это скрывать. Я готов вернутся к истоку единобожия. Я готов, принять ислам. Фарук, брат, я готов прямо сейчас!

– Ма ша Аллах Профессор, я счастлив за вас. Пожалуйста, повторяйте за мной слова свидетельства о принятии ислама, ин ша Аллах ангелы и эти шахиды будут свидетелями Вашего свидетельства.

ГЛАВА 22

– Вы быстро освоили намаз Профессор. – Фарук присел рядом с Профессором на пол полуразрушенной мечети.

– О Фарук. Брат мой. Теперь ты мой учитель. Спасибо тебе большое. Я будто родился заново. Никогда прежде я не ощущал себя таким спокойным. Мне хочется быть полезным и стать причиной чего-то большого. Чтоб мои дни не пролетали как прежде бесследно и безвозвратно. Что ты посоветуешь мне?

– О Профессор, это я учусь у Вас. Мои знания скромные. Я лишь студент. Я могу лишь показать направление, по которому иду сам. Ну и еще кое что. Но для этого, нужно будет отключить телефон и завязать Вам глаза.

– Я согласен!

– Тогда мы сейчас вызовем такси и проедем в один из кварталов.

Несколько минут Профессор с завязанными глазами сидел в машине опустив голову. Его посещали разные мысли, страшные и нелепые. Но разум его боролся с наущениями Шайтана (Сатаны) проклятого, по средствам нескольких коротких сур из Священного Корана, которые он уже выучил на арабском языке. Он повторял их снова и снова, пока машина не остановилась.

– Профессор, мы приехали. Я поведу Вас за руку.

– Хорошо брат Фарук. – Профессор понимал необходимость этой конспирологии, и что Фарук больше беспокоится о безопасности, как самого Профессора, так и тех кто мог быть причастным к этому действу.

Скрипнула железная дверь. Повеяло прохладным влажным ветром. Звуки стали отражаться от глубоких коридоров, резонировать и удаляться.

– Мы пришли, Профессор. – рука Фарука аккуратно сняла повязку с глаз своего гостя.

– Это тоннели?

– Да Профессор, это один из тоннелей, которые мы роем и строим для оборонительных целей. Пойдемте. Сейчас покажу. Здесь у нас склады. Продукты питания, запас воды, средства гигиены для мужчин и женщин. Здесь санузлы, душевые и даже молельные комнаты. Дальше расположения для сна и отдыха. Теперь идем в мастерские. Здесь изготавливается все для нашего ополчения. Токарные станки, не останавливаются практически никогда. Люди работают круглосуточно.

– Да здесь целая деревня! – удивился Профессор.

– Несколько деревень Профессор. После того, как людей прогнали из их земель, людям негде было строить свои дома. Перенаселение и постоянные обстрелы привели людей в подземелье. Теперь, оккупанты затапливают такие тоннели водой из мертвого моря, что приводит к эрозиям почвы и ее непригодности в сельском хозяйстве. Они следуют своему плану. Но Аллах дал нам стойкость и веру. АльхамдулиЛляхи, мы знаем как победить. Ин ша Аллах, мусульмане выстоят против Ад Даджжаля (Антихриста) и его армии.

– Там дети? – профессор услышал за одной из дверей голоса детей.

– Ну да! Это же деревня. Это детсад и школа. – дверь открылась и глазам Профессора открылась просторная комната застеленная коврами и освещенная приятным светом с высокого потолка.

– Они учатся все вместе?

– Да профессор. Я тоже так учился. Это возможно самое лучшее из возможных методов образования на мой взгляд.

– Возможно ты прав, брат мой. – Профессор внезапно ощутил себя героем Жюля Верна, который спустился в подземелье и нашел там «Иной мир». Он понял то, что раньше не когда не понимал так, как это представилось ему сейчас.

1– Дети сидевшие на полу в подземелье, имея разные возраста, получали одинаковые знания. Учителя давали им все, что нужно знать для самостоятельной жизни среди общества.

2– Нет разделения на классы. Это позволяет более активно впитывать материал тем из учеников, которые имеют к этому способности. Те же кто имеют затруднение в понимании материала, могут попросить помощи у тех, кто его освоил. Так «отличники» получают возможность практиковаться в преподавании и попутно укрепляют свои приобретенные знания.

3– Старшие и младшие не конфликтуют, а на оборот поддерживают друг друга. Так как младший по возрасту может быстрее освоить знания и стать «учителем» для более старшего ученика. Наблюдается работа команды. Все вовлечены в процесс. Знающие получают внимание и уважение от менее успевающих. А менее успевающие, стремятся подтянуться в знаниях, чтоб догнать учебную программу.

– Профессор. В этих школах, на территории Палестины за последние годы стали Хафизами священного Корана 40 000 человек. Это то, что стало нашей силой.

– А здесь, – Фарук приоткрыл следующую дверь, – санчасть…

– Брат мой Фарук. За эти несколько дней, я узнал больше, чем за те годы которые прожил до этого. Я счастлив, что Аллах свел меня с тобой. Теперь я должен отправляться обратно. Моя семья ждет меня. Но моя работа в институте, возможно больше не имеет смысла.

– О Профессор. Если Вы оставите преподавание, то на Ваше место придут другие. Что они будут нести с трибуны. Будет ли это правда или ложь? Аллаху Алем (только Аллах Знающий). Но если Вы останетесь там, то Вам придётся скрывать свою религию, так как это светское учреждение, которое не потерпит измены Ваших взглядов. Ваша семья может накинуться на Вас, или отдалиться, а может принять Ваше решение. Наши сердца в руках Аллаха. Да укрепит Аллах наши сердца на истине и да ниспошлет нам свою милость. Вам нужно ехать. Вам нужно ехать и остаться в институте, чтоб продолжать сеять свет в том мире, где его так ждут. Пока Вы в стенах ВУЗа, Вы влияете на студентов, ин ша Аллах (если захочет Аллах) и я смогу вернуться и закончить учебу.