Текст книги "Семь мужчин одной женщины"

С этими словами Хабиб встал и направился в сторону основного здания отеля. Оставшись одни, женщины переглянулись и многозначительно посмотрели друг на друга.

– Может, он прав? Может, вам не стоит ехать завтра к нему? – испуганно произнесла Васса.

– Утро вечера мудренее, моя дорогая.

Васса сочувственно посмотрела на Агнес и, пожелав ей спокойной ночи, направилась в свою спальню.

* * *

Рано утром Агнес постучала в спальню Вассы и, дождавшись ответа, приоткрыла дверь. Посмотрев на сонную девушку, она произнесла виноватым голосом:

– Доброе утро.

– Доброе, – ответила Васса и стала протирать глаза.

– Думаю, Хабиб был прав – мое сердце может не выдержать новых испытаний. Мне кажется, нам надо уехать сегодня домой. В клинике под Парижем уже готова для меня комната. Будет благоразумней посвятить остаток своих дней любимым людям.

Девушка поднялась на локти и спросила:

– Когда нужно выезжать из отеля?

– Примерно через два часа, по дороге в аэропорт мы заедем к Хабибу. Сегодня воскресенье, и их семья соберется в полном составе. Я поблагодарила его за мудрый совет, а он пригласил нас заехать. Это их семейная традиция, раз в неделю они вместе готовят обед и садятся за большой стол, обсуждают свои проблемы и успехи. Думаю, это как раз то, что мне сейчас нужно.

– Хорошо, я сейчас начну собираться.

Заехав в переулок на окраине столицы, водитель припарковал машину у дома с высоким забором из кирпича и сказал:

– Это его дом.

Агнес сидела в машине и не решалась выйти. Деревянные ворота заскрипели, и из них выглянул мальчик лет восьми, посмотрел с любопытством на машину и, прокричав что-то на арабском языке, убежал. Через пару минут снова заскрипели ворота, и на этот раз из них вышел Хабиб и, с широкой улыбкой подойдя к машине, сказал:

– Добро пожаловать, Агнес. Проходите, пожалуйста, в дом и не забывайте, что вы всегда будете частью нашей семьи.

Женщины вышли из машины и направились вслед за Хабибом. За высоким забором прятался двухэтажный дом с наружной лестницей и открытыми верандами на каждом этаже. По двору бегали дети разных возрастов. Перед домом располагалась открытая кухня под навесом, в ней суетились женщины и мужчины. Женщины раскатывали тесто, мужчины разделывали мясо, работа не прекратилась даже, когда Хабиб стал знакомить гостей со своей семьей. Оказалось, что на кухне собралась не вся семья, и постепенно из дома стали выходить другие родственники и дружелюбно здороваться с гостями. Вскоре все присутствующие стали собираться в доме за большим столом. Рассадив по местам всю родню, а их насчитывалось почти сорок человек, не считая детей, Хабиб встал, приложил руку к груди и громко произнес тост:

– Дорогие гости и семья, сегодня я хочу поднять этот бокал за женщину, которая научила меня самому главному в жизни человека – любви. Она научила меня прощать, научила меня терпению. И сделала она это не многочасовыми наставлениями, а собственным примером. Именно таким отцом я и пытаюсь стать для своих детей, воспитывая их собственным примером. Здоровья вам и долголетия, Агнес!

Осушив до дна бокал, он сел и показал жестом, что можно начинать обед. Послышались одобрительные возгласы.

Через полчаса в столовой царил невообразимый шум: дети играли в стороне, а взрослые наперебой рассказывали смешные истории за прошедшую неделю. Кто-то включил национальную музыку, и Хабиб, как хозяин дома, вышел первым в центр комнаты и стал танцевать. Следуя традиции, к нему присоединился старший сын, потом стали вставать другие члены семьи, и через пять минут за столом осталась только половина родственников, основная часть которых состояла из женщин.

– Обрати внимание, как на Востоке женщины относятся к мужчинам, – сказала Агнес Вассе на ухо.

– Как? – повернувшись к ней, спросила Васса.

– Они никогда не повысят на мужа голос. Что бы ни попросил муж сделать жену, она покорно выполнит его поручение. При детях они никогда не ругаются. Только оставшись с мужем наедине, она выскажет ему свои претензии.

– Забитые женщины Востока, – с сочувствием произнесла Васса.

– О! Я бы так не сказала, – усмехнулась Агнес. – Это глубоко ошибочное мнение. Женщина на Востоке почитаема и любима, только, в силу устоявшихся традиций, она добивается всего, что ей нужно, методами, отличными от методов европейской женщины.

– Это какими же? – спросила удивленно Васса.

– Утонченность, терпение, хитрость, умение найти нужный момент. Это целая наука.

В этот момент к Агнес подошла маленькая девочка и потянула ее на второй этаж. Васса поспешила за ними. Девочка провела их по узкому коридору к последней двери и убежала. Агнес осторожно открыла дверь и вошла в комнату, Васса последовала за ней. В отличие от других, эта комната была обставлена на европейский манер. На стенах висели портреты в красивых рамках, на полу лежал потертый персидский ковер. В центре комнаты друг против друга стояли диваны, в углу – большой письменный стол и книжный шкаф.

На глаза Агнес накатили слезы, и она начала метаться по комнате и рассматривать вещи. Ее особое внимание привлекли портреты, на них был запечатлен высокий красивый мужчина с огромными черными глазами и вьющимися волосами.

– Это Мухаммед! – вскричала Агнес и показала на портреты. – Эта комната обставлена точно так же, как я обставила его кабинет в нашем доме.

Она села на диван и стала медленно обводить комнату растерянным взглядом.

– Боже мой, как будто я попала в прошлое, на тридцать пять лет назад. Как хорошо, что мы сюда приехали, здесь я чувствую себя молодой.

Дверь комнаты открылась, и на пороге появился Хабиб, он прошел в комнату и сказал:

– Когда его увозили в клинику, он просил только одно, чтобы воссоздали его кабинет из сгоревшего дома. Он еще тогда надеялся вылечиться и вернуться. Хотите посмотреть ваши фотографии? Они в альбомах.

Агнес кивнула, и Хабиб подошел к шкафу, достал два альбома с фотографиями и сел в центр дивана. Женщины сели по обе стороны от него, и Хабиб стал пролистывать одну страницу за другой. Периодически Агнес вскрикивала от волнения и комментировала события, запечатленные на фото. От жары Вассу разморило, и она, облокотившись на высокий подлокотник дивана, задремала.

Посмотрев на нее, Хабиб спросил:

– Это ваша дочь?

– Нет. У меня сын, его зовут Александр.

– Защитник.

– А это моя родственница. Она из России.

– Она будет хорошей женой и матерью, – сказал Хабиб.

– Вы думаете?

– Поверьте мне, я хорошо разбираюсь в людях, а особенно в молодых девушках, – улыбнулся Хабиб и поспешил пояснить: – В нашем городе все знают: если хочешь найти жену своему сыну, посоветуйся с Хабибом.

– Невероятно, – усмехнулась Агнес.

– И Хабиб еще ни разу не ошибся. Говорю вам, она будет отличной женой.

Агнес улыбнулась, посмотрела на Вассу и произнесла:

– Я тоже так думаю.

Примерно через час Агнес разбудила Вассу. Спустившись вниз, они тепло попрощались со всей семьей и уехали в аэропорт.

Глава девятая
Смерть

Сильны любовь и слава смертных дней,

И красота сильна. Но смерть сильней.

Джон Китс

Медленно передвигаясь по дорожке перед клиникой, Агнес крепко держалась за руку Вассы, за ними шел медбрат, везя перед собой инвалидное кресло. Прошло уже три месяца после их возвращения из поездки в Тунис. Месяц назад состояние Агнес стало резко ухудшаться, появилась сильная одышка, ей стало трудно разговаривать, мучили сильные боли в груди, появились отеки на ногах. Передвигаться самостоятельно ей стало тяжело, и основную часть времени она проводила либо в кровати, либо в инвалидном кресле.

Преодолев расстояние от входной двери до первой скамейки, она с облегчением села и тихо произнесла:

– Сил совсем уже не осталось.

Васса села рядом на скамейку и вдохнула холодный зимний воздух. Обняв Агнес за плечи, она прижала ее к себе и нарочито бодро сказала:

– Сегодня великолепный солнечный день. Давайте им наслаждаться!

Агнес улыбнулась и прикрыла глаза, солнце согревало ее лицо ласковыми лучами, а легкий ветерок теребил волосы. После ухудшения ее состояния в палату никого не пускали, часы посещения были строго регламентированы, и Агнес катастрофически не хватало общения. После поездки в Тунис в ее сознании постоянно происходило осмысление всего пережитого. Ей хотелось поделиться своими мыслями, но вести продолжительную беседу она была уже не в силах, поэтому стала записывать свои мысли в блокнот.

На служебную парковку клиники въехала машина, и из нее вышел Алекс.

– Ваш сын приехал, – сказал медбрат.

Агнес подняла голову и увидела, как сын стремительно преодолевает расстояние между ними. Она заметила, что он шел уверенной походкой, такой же, как у его отца, длинные волосы развевались на ветру при ходьбе. Агнес махнула ему рукой и сказала Вассе:

– Он так похож на своего отца!

– А мне кажется, он больше похож на вас, – сказала Васса, и Агнес заметила, как быстро краснеют ее щеки.

– Думаю, вам нужно поговорить. Скажи ему о своих чувствах. Я больше не смогла сдерживать его пыл и обещала, что ты будешь сегодня в это время в клинике.

Подойдя к матери, Александр опустился перед ней на колени и, взяв ее руки, воскликнул:

– Привет, мама, я вчера был на генеральной репетиции твоей новой пьесы. Надо сказать, что это лучшее твое произведение.

– Я знала, что тебе понравится, – довольно произнесла Агнес.

– А почему мне ничего не сказали? – удивленно спросила Васса у Агнес.

– Ты еще успеешь посмотреть, – ответила Агнес, – ее будут показывать три месяца.

– Да ты совсем замерзла! Руки как ледышки, – воскликнул Алекс и стал согревать руки матери своим дыханием, потом обратился к медбрату: – Отвезите маму в ее комнату.

Мужчины помогли Агнес сесть в инвалидное кресло, и медбрат покатил его к зданию пансиона.

Александр повернулся к Вассе и предложил ей прогуляться. Когда они пошли по насыпной дорожке в маленький сквер, он деликатно начал разговор:

– Ты не задумывалась над тем, что будешь делать дальше?

Васса отрицательно помотала головой, от волнения у нее пересохло в горле.

– Мама просила меня позаботиться о тебе, но когда я спросил, что нужно от меня конкретно, она пожала плечами. Поэтому я и спрашиваю тебя, что ты планируешь делать в будущем. Ведь прогноз врачей неутешителен. Мама слабеет с каждым днем.

Собравшись с духом, Васса ответила:

– Если честно, то я пока не думала об этом. Мне трудно представить, что ее не будет больше в моей жизни. После смерти бабушки я осталась совсем одна, и Агнес заменила мне ее. Скажу больше, у меня никогда ни с кем не было таких доверительных отношений, как с ней. Так что я даже не могу себе представить, что я буду делать после того, как ее не станет.

Александр остановился и внимательно посмотрел на девушку, от этого взгляда ее опять бросило в краску. Заметив это, он спросил:

– Почему ты так часто краснеешь?

– Не часто, – ответила Васса и, набравшись храбрости, добавила: – Только когда ты рядом.

– Я? – удивленно воскликнул Александр. – Я что, тебе нравлюсь?

Васса едва заметно кивнула и отвернулась. Тогда Александр схватил ее за плечи и, развернув к себе, резко поцеловал. От неожиданности девушка сначала испугалась, но потом, осознав происходящее, нежно прижалась к нему и обвила руками его шею. Боковым зрением увидев движение с левой стороны, она отстранилась от Алекса, повернулась и увидела Агнес и медбрата, который должен был увезти ее в палату. Они наблюдали за ними из холла пансиона и оживленно что-то обсуждали. Агнес помахала им рукой, после чего дала знак медбрату, и они быстро удалились.

Александр прижал Вассу еще крепче и сказал:

– Почему ты не говорила, что я тебе нравлюсь? У меня создалось впечатление, что ты, наоборот, избегаешь меня.

– Я не знаю. Мне было страшно. Я думала, если не буду видеть тебя, то смогу забыть. Но чем меньше я тебя видела, тем больше думала о тебе.

– У нас есть час, мы можем спокойно поговорить, а потом приедет адвокат мамы, и мне необходимо будет присутствовать на их встрече, – сказал он и поправил ее взъерошенные волосы.

– Хорошо. Давай поговорим, – ответила Васса, сияя от счастья.

Постоянные переезды и новые впечатления не давали ее чувствам набрать силу, но после Туниса Александр часто навещал мать, и она уже никуда не могла скрыться от своих чувств. Поэтому, когда она видела его, то часто убегала, не предупредив Агнес, в гостиницу, в которой жила последние три месяца.

– Какая страна тебе больше понравилась? – прервал ее размышления Александр.

– Не могу сказать точно. Наверное, в каждой из них есть что-то свое, неповторимое.

– Поделишься со мной?

– В Италии мне понравилась атмосфера, которая окружала нас на протяжении всего путешествия, доброжелательные и веселые люди, природа и особенно кипарисы.

– Кипарисы?

– Да, оказывается, это мое любимое дерево. Кухня просто великолепная – простая, самобытная, но очень вкусная. Еще там были самые лучшие вина.

– Ну уж нет! Тут я с тобой поспорю. Самое лучшее вино здесь, во Франции.

– Ты же спросил, что понравилось мне, я ответила, но если ты не согласен, то я готова для новой дегустации.

Александр засмеялся и воскликнул:

– Да ты дипломат! А что еще понравилось?

– Ризотто с белым трюфелем!

– Теперь ты еще и гурман! Избаловала же тебя мама, – пошутил он.

Девушка засмеялась и, немного раскрепостившись, продолжила:

– Вена на меня произвела огромное впечатление своей архитектурой, своими музеями и театрами. Прекрасная опера. Лондон очень респектабельный и просто великолепный, но я бы не хотела там жить.

– Почему? – удивился Алекс.

– Не знаю, просто это не мой город.

– А где бы ты хотела жить?

– Где тепло даже зимой, где есть море и хорошее вино и где есть кипарисы!

– Не дурно! Ну, так все это есть на Ривьере. Хороший выбор, – сказав это, он привлек ее к себе и поцеловал.

Поцелуй получился у него таким чувственным, что девушка учащенно задышала и задрожала в его руках. Наслаждаясь зрелищем, он смотрел на нее своими черными глазами и гладил ее лицо.

– Если ты продолжишь, то я упаду без чувств и тебе придется нести меня на руках, – еле слышно произнесла Васса.

– Еще чего! Я попрошу медбрата привезти для тебя инвалидное кресло, – шутливо сказал он, не сводя с нее глаз, и опять потянулся к ней губами.

* * *

Беседа Агнес с адвокатом затянулась, и Васса прилегла на диване в комнате рядом с ее палатой и уснула. Почувствовав нежное прикосновение, она открыла глаза и увидела Алекса, он погладил ее волосы, улыбнулся и сказал:

– Уже почти ночь, встреча с адвокатом закончилась, и мне нужно отвезти его в город. Завтра я приеду ближе к вечеру, – сказал он и, показывая на рисунок в альбоме, спросил: – Что это?

– Это цветок василек. Моя мама называла меня так в детстве.

– Он очень красивый. Как ты. Не знаю, как я проживу эту ночь без тебя.

Васса смущенно опустила свои пушистые ресницы.

– Спокойной ночи, Василек!

– Спокойной ночи, – сказала она и улыбнулась.

Поцеловав ее нежно в губы, он быстро вышел из комнаты и направился к лестнице. После того как его шаги удалились, Васса услышала шорохи и приглушенный разговор за стеной и поняла, что Агнес еще не спит. Встав с дивана, она умылась прохладной водой и осторожно заглянула в соседнюю комнату. Медсестра делала Агнес укол, и та, лежа на боку, прищурилась и сжимала по-детски кулачки. Васса медленно прошла в комнату и встала около окна. Промокнув место укола тампоном, медсестра собрала ампулы в лоток и вышла, прикрыв за собой дверь.

– Удалось поспать, дорогая? – тяжело дыша, спросила Агнес.

– Да, я только опустила голову на подушку – и мгновенно уснула.

– Молодость! Как мы ею не дорожим! Нам все кажется, что тело будет служить нам вечно.

– Как вы себя чувствуете?

– А как себя может чувствовать человек с моим диагнозом? Слабость, отеки, одышка, невыносимая боль в груди. Похоже, я сегодня опять проведу бессонную ночь.

Агнес говорила тихо, и ей приходилось восстанавливать дыхание после каждой фразы. Сев рядом с ней, Васса посмотрела ей в глаза и сказала:

– Мне необходимо вам кое-что рассказать.

– Я знаю, что ты хочешь мне рассказать. Алекс, как только пришел сюда, излил мне все подробности; даже присутствие адвоката ему не помешало.

– И что он вам сказал? – спросила девушка, нервно покусывая губы.

– Он сказал, что сильно влюблен, что не испытывал подобных чувств ни к кому и никогда. Сказал, что после нашего приезда не может даже работать в полную силу, потому что постоянно думает о тебе.

На лице Вассы вспыхнул румянец, она обняла Агнес и воскликнула:

– Я так счастлива, Агнес, я так счастлива!

Поглаживая волосы девушки дрожащей рукой, Агнес тихо произнесла:

– Тебе еще многое предстоит сделать для ваших отношений, но я постараюсь тебе в этом помочь.

– Я ничего о нем не знаю, а вы намеренно уходили от моих вопросов. Сколько ему лет? Был ли он женат? Чем он занимается?

– Ему тридцать два года, он не был женат, но был сильно влюблен. Она бросила его. Однажды, когда я сказала, что хочу познакомиться с его девушкой, он ответил, что приведет в родительский дом только невесту, у которой будет кольцо на руке. Больше всего я боялась, что он повторит мою судьбу. Но характером он вышел в отца, и это очень меня радует, значит, он не сделает моих ошибок.

– Когда он дотрагивается до моих губ, я растекаюсь, как мороженое по тарелке, – сказала Васса и невольно потянулась к своим губам.

Увидев это, Агнес начала смеяться, но потом сморщилась от пронзившей ее боли и заставила себя успокоиться.

– Какая же ты смешная и наивная, – только и смогла вымолвить она.

Потом Агнес прикрыла глаза, и Васса подумала, что та спит. Взяв в руки журнал, она начала его потихоньку перелистывать. Через несколько минут из коридора донеслись голоса медперсонала, кому-то из больных понадобилась помощь, врачи бежали по коридору и громко переговаривались между собой. Агнес открыла глаза и тихо произнесла:

– Здесь повсюду смерть. Ночью, когда все стихает, я чувствую ее физическое присутствие. Сегодня она опять кого-то заберет. На, возьми, мне это больше не пригодится, – и она протянула Вассе блокнот в кожаном переплете. – Я это писала для тебя. Когда меня не станет, ты должна его прочитать, это все, что я для тебя могу сделать.

Васса взяла блокнот и положила его к себе в сумочку.

После паузы Агнес снова заговорила:

– Жаль, что мы с тобой не познакомились раньше, возможно, я бы обрела душевное спокойствие без этих утомительных поездок. Нет, я не жалуюсь, мне понравилось наше путешествие, но мы могли провести это время и с большей пользой.

– Я думаю, вы сделали все правильно, – робко произнесла Васса.

– Мне сегодня пришла мысль о том, что я не решилась бы на такое длительное путешествие, если бы у меня была дочь. Это единственное, о чем я буду жалеть в своей жизни, что не родила дочь.

– У вас прекрасный сын.

– Да, он замечательный, но между нами никогда не было близких отношений, только сейчас, когда я заболела, он стал заботливым и учтивым. Когда был жив его отец, они часами проводили время вместе – на работе, дома, в тире, на конюшне, даже отдыхать мы ездили всегда втроем. Не помню ни одного года, чтобы сын куда-то отправился без него. Они были не только отец и сын, но и хорошие друзья. Конечно, у сына были друзья сверстники, но самые сокровенные тайны он всегда доверял только отцу. Я радовалась этому, отец хорошо влиял на него. Помню, у его сверстников возникали проблемы с родителями, и они в знак протеста убегали из дома, курили по подворотням, выпивали, дрались. Нашу семью все это не коснулось. Александр всегда был хорошим сыном. Но когда умер его отец, ему пришлось туго. Не с кем стало делиться, не с кем играть в поло, а главное – семейный бизнес пришлось вести самому.

– А чем он занимается?

– Он управляет небольшой юридической фирмой.

– Он совсем не похож на юриста.

– Правда? А на кого он похож?

Васса задумалась на минуту и сказала:

– На архитектора.

– Архитектора? Ха-ха! Дорогая, ты еще не знаешь его, на вид он романтичный молодой человек, но на самом деле это прекрасный управленец, замечательный защитник и надежный партнер, – многозначительно произнесла Агнес, а потом добавила: – Знаешь что, мой адвокат принес мне мое любимое вино, оно лежит в пакете около моей сумки. Ты сможешь его открыть? Там должен быть и штопор. Я уже неделю мечтаю о бокале красного вина.

– Вы с ума сошли, Агнес, это против правил!

– Дорогая, я умираю, какие правила? Я сама решаю, что мне можно, а что нельзя.

Васса пошла к сумке. Повозившись с бутылкой пару минут, она налила в пластиковый стаканчик немного вина и подала его Агнес.

– О, мне будет неловко пить одной, разве ты не хочешь присоединиться ко мне?

– Агнес, вы провокатор, если ваш сын узнает…

– Никто не узнает, и мы не будем увлекаться.

Налив себе четверть стакана, Васса показала, что готова, и Агнес произнесла:

 
– От безбожья до Бога – мгновенье одно!
От нуля до итога – мгновенье одно.
Береги драгоценное это мгновенье:
Жизнь – ни мало, ни много – мгновенье одно!
 

Это строки одного из моих любимых поэтов, Омара Хайяма.

Затем, сделав непонятный жест рукой, Агнес выпила вино до дна и причмокнула от удовольствия. Васса последовала ее примеру и сделала большой глоток. Вино оказалось очень терпким и крепким. Отдышавшись, она сказала:

– Здорово сказано. Я когда-то читала стихи Омара Хайяма, но сейчас не вспомню ни одной строчки.

 
– Увы, не много дней нам здесь побыть дано,
Прожить их без любви и без вина – грешно.
Не стоит размышлять, мир этот стар иль молод:
Коль суждено уйти – не все ли нам равно?
 

– Здорово! Вы что, все его стихи знаете наизусть?

– Я люблю поэзию, а особенно вашего Есенина. Вот сейчас на память пришли его строки:

 
Ведь и себя я не сберег для тихой жизни, для улыбок.
Так мало пройдено дорог, так много сделано ошибок.
 

Точно про меня писал.

– Может, еще чуть-чуть? – спросила Васса, показывая на вино.

– Обожаю это слово в русском языке. Чуть-чуть. Только ваш народ может постичь истинный смысл этого «чуть-чуть».

Васса налила еще вина и, приподняв стакан, произнесла:

– За вас! За то, что судьба свела меня с вами. За то, что вы открыли мне свое сердце, свой мир. Позволили стать свидетелем интересных событий. Показали мне разные страны и города. Познакомили меня с замечательными людьми. Для меня это очень много значит.

Они соприкоснулись пластиковыми стаканами и выпили вино до дна.

В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошел Александр. Он огляделся, заметил открытую бутылку вина и спросил:

– Что празднуем?

Женщины сначала замерли от неожиданности, но потом на его лице появилась улыбка, и Агнес ответила:

– Мне захотелось вина.

– И Агнес читала мне стихи.

– Ах, вот оно как. Когда твой адвокат в машине сообщил мне про твою просьбу о вине, я сразу понял, что нужно как можно быстрее возвращаться, а то я рискую пропустить что-то грандиозное. Так что я оставил его в конторе и сразу поехал назад. А мне нальют сегодня, или я так и буду стоять на пороге, как непрошеный гость?

Женщины засуетились, Васса начала искать еще один стакан, Агнес попросила его достать сыр из пакета, в котором лежало вино. Согнув ноги в коленях, она показала ему, что можно присесть к ней на кровать, потому что единственный стул занимала Васса, а выходить в коридор и беспокоить больных посреди ночи она запретила.

– Сыр я хотела оставить на завтрак, но раз у нас импровизированный поэтический вечер, придется им пожертвовать, – шутливо произнесла она.

Когда все расселись, Агнес сказала, что больше не хочет вина и пусть они разделят его на двоих. Завязалась веселая непринужденная беседа, Александр рассказал о сортах вина и сыра, которые ему нравятся, потом они опять вернулись к поэзии, от поэзии они перешли к разговору о его работе и профессии адвоката, затем к анекдотам про адвокатов.

Агнес почти не принимая участие в беседе, лишь с большим интересом наблюдала за молодой парой, которая только начинала узнавать друг друга. Последним, что помнила Васса, это как Александр, устав сидеть в неудобной позе, лег рядом с матерью на бок и обнял ее. Его глаза были полны нежности и любви.

Когда начало светать, Васса открыла глаза и почувствовала на своей голове руку Агнес, она была очень холодной и неподвижной. Приподнявшись, она увидела, что голова Агнес лежит в неестественной позе. Она попыталась нащупать у нее пульс. Александр все еще лежал рядом с матерью и спал.

– Алекс, – тихо позвала Васса.

Он открыл глаза и огляделся по сторонам. Увидев бездыханное тело матери, он резко соскочил с кровати и несвойственным ему голосом стал повторять:

– Мама, мамочка, проснись! Мама, мамочка!

Васса нажала на кнопку тревоги и через минуту в комнату вбежали врачи. Поняв наконец, что Агнес умерла, Васса обессиленно сползла по стене на пол и смотрела на окружающую суматоху отсутствующим взглядом.

Перед глазами промелькнули как мгновение их первая встреча с Агнес, переезды из страны в страну, ее душевные терзания, рассказы о бывших возлюбленных, ее смех, виртуозная игра на рояле. Ей вспомнилось, как Агнес читала ей свои пьесы и как бурно они их обсуждали. Так она могла бы сидеть еще долго, но вдруг почувствовала, как кто-то трясет ее за плечо. Сквозь туман она слышала чей-то нарастающий женский голос:

– Девушка, очнитесь, девушка! С вами все в порядке?

Подняв голову, Васса увидела стоявшую над ней медсестру. Она грубо трясла ее за плечо, но чей-то мужской властный голос ее одернул:

– Что вы делаете? Вы что, хотите моей невесте вывернуть плечо? Это так, по-вашему, нужно успокаивать родственников только что умерших пациентов?

– Прошу прощения, но она сидит в такой позе без движения уже час, я подумала, что ее необходимо привести в чувство.

– Это так вы приводите в чувство? Выворачивая плечо? И как, по-вашему, она должна реагировать на смерть близкого человека? Дайте ей успокоительное и займитесь моей матерью, – опять раздался как раскат грома незнакомый голос мужчины.

Повернув голову, Васса увидела Алекса и застыла в недоумении. Весь его облик сильно изменился, он был предельно собран и давал медицинскому персоналу необходимые распоряжения насчет доставки тела в похоронное бюро, подписывал счета, выписывал чеки и отвечал на телефонные звонки. Вассе показалось, что он совсем не переживает из-за смерти матери, но, подойдя к нему ближе, она увидела, как пульсируют его вздутые вены на шее, и поняла, что эта сдержанность и напористость даются ему нелегко.

Оглядевшись по сторонам, она поняла, что тело Агнес уже вывезли из палаты, и в комнате находились только представители администрации клиники и растерянная медсестра.

– С тобой все в порядке? – спросил Алекс уже другим, привычным для нее голосом.

В ответ она смогла только кивнуть.

– Может, ты позволишь себя осмотреть?

– Со мной все в порядке, – наконец вымолвила она.

Алекс нежно погладил ее по лицу и обнял. Она прижалась к нему всем телом и заплакала. Когда она немного успокоилась, он увел ее в соседнюю комнату и посадил на диван. За ними последовали сотрудники клиники.

– Медсестра заходила в палату в четыре часа утра, Агнес была еще жива, – тихо произнес мужчина в сером костюме. – Одной рукой она обнимала вас, а другой – вашу невесту.

Только сейчас Васса поняла, что Алекс представил ее как свою невесту, от этой мысли теплая энергия разлилась по ее телу, и она прижалась к нему еще сильней.

В комнату вошел мужчина в черном костюме и доложил:

– Месье Жувене, ваши люди прибыли и ожидают вас внизу в холле.

Алекс поблагодарил его и попросил всех выйти из комнаты. Когда за последним сотрудником больницы закрылась дверь, он сел перед Вассой и сказал:

– Я многое тебе не рассказывал о себе и нашей семье, таково было распоряжение моей матери, но все это не действует после ее смерти.

– О чем ты говоришь?

– О чем я говорю? – переспросил Алекс и усмехнулся. – Василек, ты самая наивная девушка, которую я когда-либо встречал. Ты ничего вокруг не замечаешь. Любая другая, оказавшись на твоем месте, очень быстро бы воспользовалась своим положением.

Она смотрела на него удивленными и непонимающими глазами, и в голове повторялось снова и снова имя, которым он ее назвал. В его устах оно звучало необыкновенно красиво.

– Ладно, это потом. Сейчас самое главное. Я тебе кое-что скажу, и если ты это примешь, то, надеюсь, это будет раз и навсегда, так воспитали меня мои родители, но если не примешь, то я выйду за эту дверь и мы больше с тобой никогда не увидимся.

Собравшись с силами, она кивнула головой.

Алекс прошел через комнату и вынул из сумки Агнес маленькую шкатулку. Подойдя к Вассе, он протянул ее и сказал:

– Открой.

Дрожащими руками девушка открыла шкатулку и увидела кольцо с большим желтым бриллиантом и увитыми вокруг него лепестками из белого золота. Кольцо было необыкновенной красоты.

– Это кольцо передавалось в нашей семье из поколения в поколение. Мама завещала его моей будущей жене.

Не дав ей опомниться, Алекс встал на одно колено и проникновенным голосом произнес:

– Василек, я никогда не встречал такого создания, как ты, и никогда бы не поверил, что смогу полюбить по сути незнакомого мне человека. Конечно, мне многое рассказывала о тебе мама, но все равно мы мало знаем друг друга. И я бы никогда не сделал того, что делаю сейчас, если бы не сильное чувство, которое я к тебе испытываю с первого дня нашего знакомства. Мне необходимо, чтобы ты всегда была рядом со мной, была мне самым близким и родным человеком, моей второй половинкой. Василек, ты станешь моей женой?

Услышав эти слова, Васса густо покраснела, из ее глаз потекли слезы радости. Сделав глубокий вдох, она кивнула головой.

– Скажи это! Я хочу услышать! – настаивал Алекс.

– Да! – выпалила она.

Алекс бросился к ней и крепко обнял, затем опомнился и надел кольцо девушке на палец.

– Оно мне как раз по размеру, – удивилась Васса, разглядывая кольцо на пальце.

– Ну еще бы оно тебе было не по размеру! – воскликнул Алекс.

– Не поняла, а как ты узнал, какой у меня размер?

– Профессиональный навык.

– В каком смысле? – удивилась девушка.

– Пойдем, нас ждут внизу, ты скоро сама все узнаешь. Не хочу портить сюрприз.

– Ты меня пугаешь, – тихо произнесла она.

Схватив за плечи, он привлек ее к себе и нежно поцеловал, затем, убедившись, что румянец не покинул ее лица, улыбнулся и сказал:

– Обожаю это!

– Что? – не поняла девушка.

– Когда ты так краснеешь! – и, открыв дверь, повел ее по коридору к лестнице.

Как только они показались на лестнице между первым и вторым этажами, окружившая клинику толпа журналистов загудела и налегла на дверь, охрана пыталась сдержать их, но создавалось впечатление, что еще немного – и вся эта масса хлынет в вестибюль больницы и снесет их обоих как ураган.