Текст книги "Любить мужчину"

– Хорошо, я буду петь их вам! – попыталась исправить свою вину она и затянула веселенькую мелодию.

Лицо старика просияло, и Кристи подумала, что он, вероятно, много лет не улыбался так беззаботно и открыто.

– Мы с ним поладим, вот увидишь! – заговорщически шепнула она мужу. – Я буду петь, а ты аккомпанировать, но сначала принеси шоколадку и бокал шампанского.

Эпилог

Так ли давно Кристи слышала от Айвора:

"Зачем мне Австралия? Я не люблю долгих путешествий”.

И вот теперь он рвется туда, да еще тащит ее за собой, хотя знает, что ей сейчас ни в коем случае нельзя покидать дом.

Примирение с Айшемом было нелегким для них обоих. Кристи пришлось выслушать от него немало несправедливых обвинений, но она действовала терпеливо, медленно и осторожно и в результате завоевала сердце старика.

Ремонт коттеджа был близок к завершению, но накануне вечером Юджин постучался к Кристи в спальню и, едва скрывая слезы, начал умолять ее:

– Милая, позволь мне пожить с вами еще немного… Одна старая женщина когда-то давно предсказала мне, что я буду умирать на руках у дочери. А так как мне не довелось стать отцом, то кого бы я мог назвать дочерью, как не тебя?

Он говорил о том, как счастлив их счастьем, какая радость для него присутствовать на их субботних музыкальных вечерах, слушая пение Кристи; что она, особенно голосом, напоминает ему Клеменс.

И она наконец узнала подробности жизни Юджина Айшема. Оказывается, он с юных лет был влюблен в Клеменс – образованную, прелестную, наделенную замечательным вкусом девушку. Но, увы, – та не только не питала к нему ответных чувств, но, казалось, вообще испытывала отвращение к сексу. Со временем Юджин понял, что ее артистизм и обаяние скрывают тяжелый душевный недуг, и ему стало ясно, что у них нет общего будущего. Но он так больше никого и не полюбил и на всю жизнь остался холостяком.

Поэтому оставить одинокого старика без присмотра казалось Кристи равносильным предательству. Кроме того, у нее появилось много новых забот.

До замужества многие считали, что Кристи, будучи, разумеется, человеком высоких нравственных принципов, все же достаточно холодна и эгоистична, чтобы жертвовать ради любви к ближним своим уютом и покоем. А теперь, когда она раскрылась миру, как цветок под ласковыми лучами солнца, все увидели ее доброту, а союз с Айвором к тому же принес ей богатство.

И тогда к Кристи вереницей потекли просители. А она была так благодарна Богу за свое счастье с Айвором, что ей хотелось поделиться им со всеми. В результате за две недели молодая женщина взяла на себя столько обязанностей и дала столько обещаний, что ей стало ясно: ни о каком свадебном путешествии в ближайшие два-три месяца не может быть и речи.

Шесть благотворительных обществ ввели ее в свои комитеты, и Айвору уже четырежды приходилось раскошеливаться на разные мероприятия, а потом стоять в дверях с приколотым к плечу распорядительским бантом.

Коттедж, ввиду отказа Юджина возвращаться туда, был временно отдан под клуб и мастерские для нуждающейся молодежи.

А сколько несчастливых в замужестве женщин приходило к Кристи поделиться своими горестями! Увы, одной из них стала и ее самоуверенная и благополучная подруга Дорин, которая, рыдая, заявила, что у Грега начинается роман с Гейл Холдейн.

Кристи еще на своей свадьбе обратила внимание на то, что Грег часто танцует с ее новоиспеченной золовкой и даже как-то преображается в обществе Гейл. К своему стыду, в какой-то момент Кристи даже подумала, что эта женщина больше подошла бы ему, чем Дорин.

Но твердые представления о нерушимости брака заставляли ее принять сторону подруги. Может быть, Дорин и полезно было приревновать мужа, но семья во что бы то ни стало должна быть сохранена.

Как-то за ужином Айвор намекнул Кристи, что она слишком беззаботно распоряжается своим временем и неосторожна в тратах. Потом он прошел в спальню и тут же уснул как убитый, а она не могла уснуть.

Кристи вдруг осознала, что, пока она раздавала советы другим женам и невестам, сама потеряла любовь и даже уважение мужа. Не прошло и месяца их супружеской жизни, как выяснилось, что она не подходит ему, недостойна его, не вправе быть его женой. Но в то же время ей искренне хотелось помочь всем тем, кто в этом нуждался.

Может, мною движет самое обыкновенное тщеславие? – терзалась она. Я решила облагодетельствовать весь мир за счет единственного человека – того, кто вытащил меня из бездны разорения, избавил от унылого одиночества?! Видимо, Элвин был прав: я далека от жизни, у меня нет элементарной практической сметки.

Разве Айвора и Гейл нельзя назвать добрыми и великодушными людьми? Безусловно, можно. Но они владеют и своими нервами, и своим временем, не позволяют себя уговорить и сесть на голову…

А что, если все на самом деле гораздо хуже? Сколько страсти вложил Айвор в их близость… Но где же плод этой страсти? А вдруг муж подозревает, что она бесплодна?

Но и это еще не самое худшее! Он знает теперь историю кузины Клеменс и убежден в том, что Кристи могла по женской линии унаследовать душевную болезнь.

А вдруг это уже случилось, и ее плохие нервы, быстрая утомляемость и медлительность – первые сигналы того, что она уже погружается в пучину безумия?

Тогда ее долг – отпустить Айвора, освободить его от брачных клятв.

Кристи встала и на цыпочках подошла к телефону.

– Энн, прости, что я разбудила тебя. Надо, чтобы ты какое-то время пожила с Айвором и Юджином. Не расспрашивай меня ни о чем. Просто это необходимо.

Повесив трубку, она огляделась. Все эти атласные обивки и шторы, пальмы и кактусы, взятые из ботанического сада, красивая мебель, животные – все это появилось в доме благодаря ей или по ее совету.

Вот хотя бы молодая акация, ветви которой теперь так тревожно стучат в стекло веранды… Разве не она выбрала ее? Айвор посадил деревце, а потом целовал жене руки, волосы, губы…

Взяв со стола лист бумаги, Кристи крупными буквами написала:

Айвор!

Прости, что у нас ничего не вышло. Я даю тебе свободу. Если бы ты вскоре женился снова, я не чувствовала бы себя такой виноватой.

Кристи.

Она пошла к дверям, но потом вернулась к столу и приписала:

Пожалуйста, не выгоняй из дома животных.

Нет, все-таки я не могу уехать без объяснения с ним, вдруг поняла Кристи. Сейчас мне надо уйти, но днем между нами непременно должен состояться серьезный разговор. Вот только нельзя допустить, чтобы это происходило тут, в тех самых комнатах, где все так напоминает о нашей любви.

Кристи вспомнила, что попросила Грега в полдень заехать в коттедж. Она собиралась переговорить с ним о его семейных делах, о Дорин. Так, решила она, а в час дня пусть туда же приедет Айвор.

Встретимся в коттедже в час дня, – приписала Кристи в постскриптуме.

На пути в коттедж она с трудом преодолевала сонливость, виной которой, скорее всего, была бессонная ночь.

Кристи едва не врезалась в огромный вяз у въезда в поселок, потом проглядела два запрещающих знака… Будь за рулем мужчина, ему наверняка пришлось бы расстаться на несколько месяцев с водительскими правами, но ее инспектор лишь вежливо пожурил.

Неужели я ему понравилась? – спросила себя Кристи. Может быть, я просто не знаю себе цену? Да нет, знаю, и веду себя правильно – везде и со всеми, за исключением одного-единственного человека.

Видимо, Айвор не до конца проштудировал науку под названием Кристи Карлтон, потому что не один только страх был причиной ее затянувшегося одиночества. Она стремилась найти человека, который был бы во всем выше ее, но не учла, что имеющий превосходство не может стать близким. Его скорее воспринимаешь как врага и держишь на почтительном расстоянии.

Если такой человек однажды почтит слабую женщину своей похвалой или лаской, она будет счастлива всю оставшуюся жизнь. Его можно приблизить к себе на день или неделю, и, если не сгоришь, жить дальше, согреваясь воспоминаниями. Но задержись он дольше – и не будет уже ни радости, ни любви, ни настоящей жизни.

Надо было остаться любовницей Айвора, тогда был бы у тебя и покой и уют, с горечью говорила себе Кристи. Тебя бы почитали, ценили… А теперь ты будешь всем просто смешна. Да и как ты сможешь его забыть?

Есть одно суровое жизненное правило: стоит сказать человеку, что он сильнее тебя, и окажешься под пятой даже у пигмея.

Больше так нельзя. Это безумие.

Наконец Кристи подъехала к коттеджу, и ей сразу же вспомнился запах плесени в коридорах и оскорбительные слова Юджина Айшема.

Теперь тут все было по-другому – новые обои, белоснежные потолки… Даже старый сад казался каким-то обновленным.

Ее встретили гитарные переборы, шум пишущей машинки и стрекотание швейной. Потом она услышала восторженные приветствия парней и девчонок, которых вытащила из нищеты, дав работу и крышу над головой.

Я не написала о них Айвору, спохватилась Кристи, но тут же успокоила себя тем, что он не станет выгонять их.

Грег появился точно в назначенное время.

– Уверяю тебя, Кристи, Дорин сгустила краски. Видишь ли.., помимо увлечения страстью, бывает увлечение дружбой. Другое дело, что к такой интеллектуальной дружбе жены ревнуют едва ли не больше… Боюсь, что наши с Дорин отношения не сразу войдут в нормальную колею. К тому же дети взрослеют, а чего-то другого, прочно связывающего нас…

– Дети всегда нуждаются в заботе отца и матери, – строго прервала его Кристи. – И это счастье, Грег, что у вас с Дорин они есть. Вот у нас с Айвором, похоже, никогда не будет детей.

Тут она услышала у себя за спиной веселый смех.

– С чего ты это взяла? – Как и в прошлый раз, во время разговора с Юджином, Кристи не услышала, как Айвор подошел. На ногах у него были все те же мягкие кеды.

– Что за манера неслышно подкрадываться сзади! – встрепенулась она.

– А что за манера потихоньку сбегать из дома? – парировал он.

– Ты прочел мою записку? – с тревогой спросила Кристи. Не дожидаясь ответа и не смущаясь присутствием Грега, она подошла вплотную к мужу и прижалась к его груди. – Прости меня! А если прощаешь, то научи, как мне перевоспитать себя, чтобы не впадать в уныние и не сходить с ума от сомнений в себе. Иначе я просто сделаю твою жизнь невыносимой.

– Прости меня и ты, моя девочка. Все дело в том, что ты переутомилась, и причиной тому, пожалуй, стал мой дядя…

– Нет, – возразила Кристи, – мы же с ним подружились.

– И все же тебе необходимо отдохнуть и от него, и от своих благотворительных затей. Я уже обо всем договорился с Дорин и Энн Холлис, так что послезавтра мы с тобой отправляемся в большое свадебное путешествие.

Мы будем все время вдвоем. Мы увидим лондонские гавани, шотландский вереск, альпийские луга… И моря – много больших и малых морей… И весну в Севилье, связанную для тебя с неизгладимой печалью, но все-таки прекрасную. Там еще более явственно предстанут перед нами образы твоих родителей. Однажды они явятся нам совсем как живые, и тогда мы скажем им, что близок день рождения их первого внука. Так едем? – Айвор прижал к своим губам ее ладонь и долго не отпускал.

– Что ж, мне пора! – заметил Грег. – В два часа мы с Дорин идем обедать в лучший ресторан по случаю примирения. Пожелайте нам счастья.

Он откланялся и пошел к выходу.