Текст книги "Судья Королевского дома"

7

Барон Криспин вошел в комнату, которую он выделил в своем замке рыцарю Фредерику. Южанин, голый по пояс, сидел на табурете у стола, а знахарка Орни прикладывала смоченные в травяном настое компрессы к огромному кровоподтеку на его груди.

– Прошу прощения, – сказал барон.

– Ничего – все почти закончено, – отозвался Фредерик.

Он дал знак Орни, чтоб она вышла. Знахарка собрала все свое в узелок и мышкой юркнула за дверь.

– Как ваша рука, грудь? – начал разговор барон.

– Все отлично. Ваша знахарка прекрасно врачует раны. – Южанин взялся за рубашку.

– Она, кстати, тоже с юга.

– Вот как? – Фредерик чуть приподнял бровь, но на этом его интерес, похоже, угас.

– Примите, сэр, мою глубочайшую отцовскую благодарность за заботы о Роксане. Право, эта девчонка заслуживает хорошей взбучки. Вы чуть не погибли из-за нее. Вы мой почетный гость, и можете оставаться в замке сколько пожелаете.

– Смею уверить вас, что пробуду у вас ровно столько, сколько понадобится для заживления моих ран. С такой рукой тяжело путешествовать.

– Буду счастлив делить с вами кров, сэр Фредерик.

Тот лишь кивнул.

– Сегодня вечером у нас небольшое торжество, – продолжал барон. – Если ваше здоровье позволяет, прошу быть в шесть в парадном зале.

Фредерик вновь кивнул. Барон хлопнул в ладоши – в комнату зашел невысокий пожилой человек. Он аккуратно разложил перед Фредериком нарядную одежду.

– Все это ваше, сэр, как и мой слуга Дарон.

И снова короткий кивок. Барон слегка нахмурился: похоже, рыцарь воспринимал все как должное.

Покинув комнату южанина, сэр Криспин направился к покоям дочери. С ней он уже имел серьезный разговор, который окончился обильными слезными потоками со стороны Роксаны и могучими объятиями отца, успокаивающего дочь.

– Так кто он, этот твой спаситель? – сразу с порога начал барон, прервав эмоциональные рассказы служанки Лии о том, как ей удалось избежать преследователей и добраться до Земли Ветряков. – Странствующий рыцарь, говоришь? Для простого бродяги он слишком вольно себя держит!

– В чем дело? – удивленно приподняла тонкие каштановые брови Роксана.

– Я удостоил его такой чести – жить в моем замке, есть с одного стола со мной! И где его благодарность? Молча кивать головой! Да он невежа!

– Может, так принято на юге.

– Тем более, раз ты, кроме того что бродяга, еще и чужестранец, а здешний барон оказывает тебе такую честь, следует быть более благодарным! Он мне не нравится. Он внушает подозрения. К тому же, ты говоришь, он многое вызнал о некоем заговоре.

– Я ведь тебе все рассказала. Барон Лиер встречался с графом Густавом и так далее. Чего ж еще?

– А вдруг он шпион с юга? Явился сюда, чтобы сеять смуту и раздор между землевладельцами! Ты видела его оружие? Оно пристало князю, а не простому бродяге! Ведь, может статься, он ограбил, убил кого-нибудь в своей земле и теперь бежит от правосудия. И спасая тебя, преследовал одну цель – заслужить мое покровительство.

– Ты не хочешь быть благодарным человеку, который меня спас? – чуть похолодевшим голосом спросила Роксана.

– Было бы лучше, если б мы знали о нем больше, – ответил барон. – Не навлек бы беды на нас этот южанин. Он убил Романа. Барон Лиер не оставит это просто так.

Роксана лишь вздохнула: вспомнила, как воины отца везли в замок тело ее убитого «жениха». Его красивое, когда-то дорогое для нее лицо было искажено предсмертной судорогой и запачкано кровью. Было страшно и жалко видеть, что за какое мгновение цветущий, здоровый юноша превратился в труп. «Погиб из-за каких-то непонятных интриг», – подумала она.

Ее отец думал тем временем свое: «Как бы разузнать о нем побольше? И побольше о том заговоре, который якобы затеяли Лиер и Густав. Было бы очень неприятно попасть между двумя такими врагами, как ландграф и его брат. Неужели Густав решился посредством Лиера и Романа помешать свадьбе ландграфа?.. Да, мои земли, которые пойдут в приданое, лакомый кусок, но именно поэтому надо, чтоб они достались ландграфу: это укрепит государство...»

Фредерик оделся в куртку попроще. Теперь надо было по возможности обследовать замок.

– Господин Дарон, – обратился он к слуге, что все стоял у дверей, ожидая приказов, – буду признателен, если познакомите меня с замком, расскажете, что и как.

– Все, что пожелает ваша милость, – поклонился слуга.

Замок представлял собой одноэтажное сооружение из толстых мореных бревен на довольно высоком фундаменте из дикого камня и больше походил на огромную избу, чем на крепость феодала. В нем было два просторных зала и множество мелких комнат. На подворье размещались конюшни, склады, хлева для господского скота и прочие мелкие постройки.

Фредерик отметил, что усадьба обычного дворянина в его Королевстве куда более ухожена и приятна взгляду, нежели мрачное жилище барона Криспина. Единственное, что могло радовать здесь глаз, это прекрасный вид на окрестности с крепостной, также бревенчатой, стены. Замок располагался на высоком зеленом холме, а холм изящно огибала небольшая речка, темно-синими петлями уходившая в долину. И вдоль реки и дальше в полях кружили разноцветными лопастями ветряки, гордость земли барона.

– Их довольно много, – заметил Фредерик.

Он и слуга стояли на стене, и Дарон деловито объяснял, что нигде больше нет такого количества ветряков, как в земле барона Криспина. К ним подошли два воина, что несли службу на стенах. Став чуть поодаль, они принялись рассматривать рыцаря-южанина, вполголоса переговариваясь. Фредерик краем уха уловил пару реплик.

– Говорят, он круто машется...

– Ну капитан бы его сделал...

Молодой человек чуть дернул бровью и велел Дарону отвести его к конюшням...

Конюхи у барона были хорошими ребятами, и Мышку окружили должной заботой. Фредерик с удовольствием отметил, что его скакун сыт, напоен и вымыт. Жеребец энергично закивал головой, увидав хозяина.

– Молодец, мальчик, хороший. – Фредерик потрепал его по крутой шее, погладил широкую спину.

Он любил лошадей. Для него, особенно во время судейства, верный конь часто был надежней и преданней человека.

– У вас прекрасная лошадь, сэр, – это сказал барон, заходя в конюшни. – Я слыхал про коней такой масти, но ни разу не видел.

– Масть называется мышастая. Потому и коня зовут Мышка.

– Сколько стоит такой скакун?

Фредерик удивился:

– Я его не продаю.

– Может быть, обмен? Я бы дал вам за него двух своих лучших коней.

– Оставим это, господин барон. Я не торговец и не меняла.

Он чуть поклонился и поспешил выйти из конюшен: такой разговор был ему неприятен. А барон вновь нахмурился: ему, в свою очередь, не понравился тон южанина и его манера так запросто обрывать беседу.

Лежа в отведенной ему комнате на постели (надо сказать, он порядком устал, к тому же грудь и раненая рука разболелись), Фредерик, закрыв глаза, лениво прокручивал в мозгу все то, что произошло за последние дни. И почти жалел, что помог Роксане.

Деликатное покашливание отвлекло молодого человека от размышлений. Открыв глаза, увидал знахарку Орни. «Белесая, худенькая девочка, – отметил он про себя, – к тому же какая-то запуганная». Ее соломенного цвета волосы были коротко острижены в кружок, и от этого она напоминала подростка. А светлая кожаная одежда: короткая курточка, штаны с бахромой в боковых швах, широкий узорчатый пояс, на котором болталось несметное количество кулечков и мешочков, – еще больше делали ее похожей на мальчишку.

– Я стучала – вы не ответили. Я решила войти.

– Зачем? – тускло спросил Фредерик.

– Я... я знаю, кто вы, сэр.

Он сел и внимательно посмотрел на девушку. «Только сейчас заметил, какие у нее большие пронзительные светло-карие глаза. Спросил, чуть растягивая слова:

– И кто же?

– Судья Королевского дома, лорд Фредерик... Вы меня не помните? Конечно, мне ведь было тогда около пяти лет.

Фредерик нахмурился, вороша свою память.

– Двенадцать лет назад Судье Конраду из деревин Корень привели на суд знахарку, мою маму...

– Ах да, – кивнул молодой человек. – Я вспомнил. Твою мать Конрад хотел казнить. Кажется, ее обвиняли в отравлении?

Орни кивнула:

– Мою мать позвали лечить одну тяжелобольную, но было уже слишком поздно. Настои не помогли – женщина умерла, а ее муж решил, что умерла она от снадобий. Он и его родня повели маму к Судье, обвиняя ее в колдовстве и убийстве... Вы были там, на суде, сэр, и вы выступили в защиту моей матери.

Фредерик вспоминал все ярче: он приехал навестить Северного Судью. Тот пригласил его поучаствовать в суде над знахаркой из горной деревни. «Тебе необходим опыт в разбирательствах такого рода», – так сказал Конрад.

Родня умершей больной тогда громко вопила, требуя казнить худую темноволосую женщину с обветренным скуластым лицом. За ее юбку цеплялось тонкими руками глазастое напутанное дитя.

Конрад уже собирался вынести приговор, удовлетворявший требования мужа и родни умершей, но Фредерик остановил его тихими речами:

– Не судите так поспешно. В самом деле, по словам мужа, умершая серьезно хворала, и сама знахарка говорит, что ее позвали слишком поздно, и снадобья могли лишь облегчить страдания, но не излечить. Да и была ли выгода знахарке травить эту женщину? Она ведь и так врачует людей, постоянно опасаясь неудачи в этом деле. Ремесло лекаря всегда сопряжено с таким риском, ведь врачует-то простой человек, и он не всемогущ. Согласитесь, однозначно обвинить ее невозможно.

– Это так, – отвечал Конрад, – но если сейчас ее отпустить, она может совершать такие ошибки дальше и уже не бояться их, а стало быть, где-то недобросовестно относиться к своему ремеслу.

Фредерик пожал плечами:

– Но разве смерть научит ее чему-нибудь? К тому же у нее совсем маленькая дочь, которой, я думаю, она передаст свои знания.

Конрад чуть нахмурил брови:

– Но не наказать ее нельзя... Ты молод: тебе просто жаль ее, а Судья должен быть беспристрастен.

Юный Судья (ему было тогда всего шестнадцать лет) вновь пожал плечами.

Знахарку решено было не лишать жизни, а заточить в подвал. Она просила, чтобы ей позволили взять с собой в камеру дочь. «Она без меня ведь умрет с голоду», – говорила женщина. Но Конрад велел отвезти девочку в соседнюю деревню и определить какому-нибудь богатому крестьянину в нахлебницы.

Через несколько дней, прогуливаясь вдоль крепостной стены Железного замка, Фредерик увидел возле одного из узких темничных окошек, что располагались у самой земли, скрюченного грязного ребенка в лохмотьях. Это была Орни. Она сбежала из дома, в который определил ее Конрад, сама дошла через леса и поле до крепости Северного Судьи и теперь сидела у окошка камеры, где заключили ее маму.

Фредерик решил, что возьмет инициативу в свои руки. Ночью он, под свою ответственность, вывел знахарку из темницы и из замка и вместе с дочкой повез ее к реке, что текла под скалы в Снежное графство. Там устроил их в речной караван торговых лодок, которые готовились отплыть с товарами на север.

– Все, что вам осталось – бежать из Королевства, – так сказал он женщине. – Здесь вы уже будете вне закона. С вашим ремеслом, думаю, не пропадете.

Деньги, одежда, провизия – всем этим он снабдил беглецов, и знахарка со слезами благодарности поцеловала ему руку... А от Конрада потом ему здорово влетело...

– Только благодаря вам, сэр, я до сих пор жива, – так сказала теперь Орни.

– Не преувеличивай.

– Моя мать всегда так говорила: Судья Фредерик – наш спаситель. И тогда, когда вы стояли на берегу реки, провожая нас, я запомнила ваши глаза. Потому и узнала вас теперь сразу же, как увидела. Я бы узнала вас и через сто лет.

– А твоя мать? – Он решил перевести разговор немного в другое русло.

– Умерла год назад. По прибытии в Снежное графство мы много скитались, потом оказались в землях барона Криспина. Сперва мама врачевала его подданных, а уж они и рассказали ему о ее врачебном искусстве, и барон взял нас в свой замок.

– Вам повезло.

– Да, здесь нам неплохо жилось. Мать обучила меня всему, что сама знала, и теперь, когда она умерла, я ее заменила.

– И как? Справляешься?

Орни только кивнула, заметив в тоне Фредерика скуку. Потом сказала:

– Я хочу предупредить, сэр: будьте осторожны – барон с подозрением к вам относится.

– Я заметил.

– И еще... Что я могу для вас сделать?

– Хм, – пожал плечами Фредерик. – Что ты знаешь о ружьях?

– О ружьях? – Такого вопроса Орни явно не ожидала.

Молодой человек сокрушенно махнул рукой. Но девушка исправилась:

– Ружьями пользуются только воины ландграфа и очень редко. Некий таинственный оружейник их делает. И ландграф тщательно скрывает его местонахождение.

– Да? – Теперь Фредерик задумался над тем, почему ж столь драгоценное оружие оказалось у людей Романа. – А где те ружья, которые отобрали у наших преследователей? Их было целых три штуки.

– Этого я не знаю. Скорее всего, они у барона.

– Я бы много дал, чтобы познакомиться ближе с этим устройством, – пробормотал Фредерик.

Орни прикусила губу и вдруг выпалила:

– А если я предоставлю вам такую возможность?

Молодой человек заинтересованно приподнял бровь:

– Ты что-то хочешь от меня.

– Но если я смогу? – настаивала девушка.

– Ну сможешь, и что?

– Вы возьмете меня с собой в Королевство? Я так хочу обратно, на родину, – почти умоляюще проговорила Орни.

– Сожалею, но я не спешу обратно.

– Но когда-нибудь вы же вернетесь.

– Это будет не скоро. Очень не скоро.

Орни с непониманием уставилась на него.

– Да, крошка, да. – И он улегся обратно на подушку. – Тебе лучше продолжать жить у барона Криспина. Разве тебе тут плохо? На родине не очень по-доброму с тобой обошлись. К тому же здесь ты при деле, у тебя вполне очерченное будущее, а там, в Королевстве, надо будет начинать все «с нуля». И поверь, там полно уже известных и авторитетных знахарей и врачевателей. Ты вряд ли составишь им конкуренцию... Один королевский лекарь чего стоит. – Тут он даже усмехнулся, словно вспомнил что-то веселое.

Орни вновь закусила губу – уже с отчаянием. Потом спросила:

– А вы-то зачем здесь? Зачем, Судья Фредерик?

– Я? – Этот вопрос, как обычно, сбил его с тол. – Я... – Он нахмурился. – Я путешествую, крошка. Устал от тревог и забот, решил развеяться в странствиях.

– Да? А пули в грудь как же? Или они тоже, чтоб развеяться? – скептически заметила девушка.

– Для своих лет ты слишком язвительна. – С этим замечанием Фредерик закрыл глаза, дав понять, что разговор окончен.

Но Орни не сдавалась:

– Я расскажу барону, кто вы!

– Мда? Это твоя плата за то, что я когда-то спас тебя и твою маму, Орнилла из Корня? – лениво осведомился Фредерик, не открывая глаз.

И в который раз девушка закусила губу.

8

Музыканты дули в сопелки, били в барабаны и терзали струны цимбал, выводя непривычные Фредерику мелодии. Его усадили по правую сторону барона Криспина, что было большой честью (что бы барон ни думал о южанине, приходилось соблюдать все формальности). Роксана в нарядном темно-красном платье сидела напротив, мило улыбаясь молодому человеку.

Следуя советам Дарона, Фредерик облачился в короткую куртку из мягкой темно-зеленой замши с золотой шнуровкой по рукавам и вороту, штаны того же материала, но сапоги взял свои, как слуга ни пытался доказать, что к такому наряду идеально подходят лишь башмаки с носами, закрученными вверх. Вымытый, выбритый, причесанный и нарядный, он, явившись в парадный зал к назначенному времени, сразу привлек внимание дам и девиц. Среди рыцарей дружины барона, которые также собрались на ужин, Фредерик выглядел как изящный тонконогий скакун в табуне мощных тяжеловесных боевых коней. Северяне были высокими ширококостными воинами. Особенно выделялся размерами сэр Скиван, молодой капитан дружины, который напомнил Фредерику его верного рыцаря и помощника сэра Элиаса Круноса. Этот Скиван посматривал на южанина довольно враждебно: Фредерик, как оказалось, сидел там, где обычно было место капитана, потеснив его дальше от барона.

– Я пью за сэра Фредерика, отважного рыцаря с Юга, – таким был первый тост, объявленный бароном; на него Фредерик вежливо встал и поклонился.

Бокалы осушили, и застучали вилки.

Стол был богатым и щедрым, а еда – вкусной и очень сытной. Фредерика удивило малое количество овощей, к которым он привык, и обилие мясных блюд и хлебов. Он довольно быстро наелся и уже сидел, скучая и потягивая из тяжелого серебряного бокала крепкое вино, и от этого голова тяжелела, и мысли сбивались в несуразную кучу.

Барон, то и дело посматривавший на южанина, отметил его ставший рассеянным взгляд и чуть усмехнулся. «Быстро он захмелел», – подумал Криспин.

Кроме барона это заметил и Скиван...

Как начать ссору? Нет ничего легче. Сперва надо найти завязку. Это очень просто сделать, когда мозги затуманены вином или кое-чем более крепким. Завязкой может быть что угодно. Потом все катится по наклонной: слово за слово, и вот уже есть два злейших врага, которые жаждут пустить друг другу кровь, как минимум. Максимум – стереть друг друга с лица земли...

Капитан Скиван принял простое и немудреное решение. Этому способствовали его внушительные размеры, медвежья сила и несколько выпитых бокалов вина. Поэтому, встав из-за стола якобы затем, чтобы принять из рук прислужника блюдо, он довольно сильно задел локтем соседа, то бишь Фредерика. А потом Скиван не извинился.

Что было дальше? Хороший вопрос...

Южанин удивил капитана тем, что подскочил и отвесил ему звонкую оплеуху, и глаза его при этом горели так, как должны были гореть, по меньшей мере, у оскорбленного князя. И оплеуха получилась очень сильной – капитана швырнуло на прислужника, а тот рухнул на пол, животом на блюдо. Блюдо молча погибло, прислужник вымазался и ушибся, а Скиван свирепо зарычал и кинулся на южанина, стиснув кулаки. Тот моментально встретил его ударом левой под дых, не дав даже замахнуться. Капитан согнулся пополам, хватая ртом воздух.

Дамы ахнули, мужчины повскакивали с мест.

– Где ваши извинения, сэр? – процедил Фредерик, держа кулаки наготове. – Черт! Я настаиваю на поединке! Прямо сейчас!

– Да! – отозвался пришедший в себя капитан – его глаза также горели и метали молнии. – Не терпится на тот свет? Готов услужить!

Барон Криспин, надо сказать, так же как и все присутствующие, был ошеломлен произошедшим и попытался вмешаться:

– Вы оба хмельны, господа. Я думаю, стоит повременить с выяснением отношений.

– Нет! – заявили в один голос Фредерик и Скиван.

Барон схватил за плечо своего капитана, отвел его в сторону:

– Что ты здесь устраиваешь?! Он наш гость! Почетный!

– Он чужак с юга, расхаживает здесь хозяином, занял мое место за столом, корчит из себя вельможу! Пусть сперва покажет, какой он рыцарь! Я заставлю его слизывать собственную кровь с пола вашего замка, сэр! Разве вам этого не хочется? Чтобы этот надменный бродяга ползал словно собака, как ему и должно.

На это барон промолчал. Он никогда не кривил душой и, надо сказать, теперь в чем-то был доволен выходкой Скивана.

Фредерика же оттянула на пару слов Роксана:

– Вы с ума сошли! Он вас раздавит!

– Ошибаетесь, – возразил Фредерик, непринужденно взяв со стола еще бокал вина. – Такие большие всего лишь громче падают – вот и вся разница.

– А ваши раны?

– Ерунда по сравнению с тем, что он оскорбил меня. И не мешайтесь в рыцарские дела, леди. – Это он сказал уже довольно резко.

– Еще раз прошу вас примириться! – обратился к обоим противникам Криспин.

– Я надеюсь, барон, ваши слова – всего лишь формальность, – отозвался Фредерик.

Скиван просто отрицательно покачал головой.

Когда их вели в соседний зал, где предполагалось устроить бой, капитан все кидал на южанина страшные взгляды, не обещавшие ничего хорошего. А на входе прошипел:

– В порошок сотру!

– Обещаю то же самое, – ответил Фредерик.

Ему было весело. Впервые за долгое время. Может, виновато в этом было крепкое вино, но молодой человек не без удовольствия чувствовал, как веселей бежала кровь по жилам, а предстоящий поединок воспринимал как развлечение.

Скивану подали ужасающих размеров двуручный тяжелый меч. Капитан легко поиграл с ним, рассекая лезвием воздух. Фредерик оценивающе покивал, наблюдая манипуляции противника, принял из рук Дарона перчатки и свой меч. Он казался булавкой на фоне оружия Скивана.

Скиван снял куртку, поиграл мышцами, которые вздувались под тонким полотном рубашки, Фредерик же, пожав плечами, расслабил пояс на своей куртке.

Само собой, что смотреть на поединок, который обещал быть захватывающим, в зал перебрались все участники ужина. Исключая тех, кто по причине захмеления не мог уже встать из-за стола.

– Неужели нельзя их остановить? – шепнула Роксана отцу. – Скиван убьет его.

– Господа! – тут же произнес барон. – Деретесь до первой крови! Это мое требование хозяина! – А дочке сказал тихо: – Это все, что я могу сделать.

– До первой так до первой, – буркнул капитан, недобро щурясь: первой кровью, в его понимании, мог быть и фонтан крови из перерезанного горла.

Фредерик вновь пожал плечами.

Скиван, не долго думая (он не склонен был предаваться долгим размышлениям), с лихим «иэх!» обрушил на противника свой страшный клинок. Фредерик отскочил, держа оружие опущенным, и меч капитана застрял в досках пола. И застрял довольно сильно, потому что как капитан ни старался его выдернуть обратно, у него не получалось.

– Мда, впечатляет, – заметил Фредерик. – Это хитрый ход. – И с этими словами он без промедления приставил свой меч к горлу Скивана.

Тому пришлось выпрямиться и замереть.

Не понравился капитану взгляд южанина: он смотрел на него, как художник на картину, словно выбирал место, где лишний раз мазнуть кистью. Так оно и было, только кистью послужил меч. Фредерик коротко взмахнул им, и на скуле капитала набрякла кровью длинная царапина.

– Вот и первая кровь, – объявил молодой человек. – Думаю, на этом мы закончим.

Чуть поклонившись, он отвернулся от противника, но тот, наклонив голову по-бычьи вперед, ринулся за ним, стиснув кулаки.

Не услышать топот тяжелых сапог за спиной было невозможно, и Фредерик быстро среагировал. Присев для того, чтобы кулак Скивана свистнул над головой, он, крутнувшись волчком, сделал подсечку ногой и, когда капитан опрокинулся с грохотом на пол, выбив из-под досок тучу пыли, оседлал его грудь и схватил за горло.

– Тихо, а то горло передавлю, – предупредил он. – Вам лучше принести свои извинения.

– Лучше дави, – просипел в ответ Скиван.

Фредерик понял: падение капитана видели его рыцари, его солдаты. Для Скивана это было позором. Он отпустил его и встал.

– Я не стану убивать в доме того, кто приветил меня как гостя... И вообще, то, что произошло, было глупо. Барон прав: с хмельной головой дела не делают... Прошу меня извинить. – С этими словами подошел к сэру Криспину. – Думаю, злоупотреблю гостеприимством, если останусь дольше в вашем замке. На рассвете я уеду...

Он коротко поклонился и направился к выходу из залы, за колонной заметил Орни:

– Пойдем – ты мне нужна.

Все было сказано и сделано быстро, и никто не успел его остановить.

В своей комнате Фредерик первым делом зажег свечу и начал стягивать куртку. Орни непонимающе ставилась на него.

– Помоги же, что стоишь, – прокряхтел он.

Только теперь она увидала, что правый рукав его рубашки в крови. «Рана открылась», – мелькнуло в голове.

После перевязки Фредерик встал со стула, подошел к окну.

– Солнце на закате красное. Завтра будет неплохой день, – заметил он. – Отлично.

– Вы завтра уедете? – спросила девушка.

– Разве я об этом не сказал?

– С такой рукой я бы не советовала...

– Я не спрашиваю твоего совета, – оборвал ее Фредерик.

– Позвольте тогда мне ехать с вами – вам нужен кто-то, кто лечил бы ваши раны, – не смутившись его резкого тона, предложила Орни.

– Кажется, мы это уже обсуждали.

– Я прошу вас! Вы не представляете, как это тяжело – быть одной. Я для всех здесь чужая...

Фредерик красноречиво глянул на нее, словно сказал «И это ты мне говоришь?», и Орни замолкла.

Какое-то время он молча смотрел в темноту за окном, на его лоб в межбровье то набегала, то вновь пропадала легкая складка. В какое другое время слова девушки ничуть бы не тронули его, но теперь где-то внутри он размягчился и отметил это за собой уже давно.

Орни ждала. Она понимала, видела, что не просто так Фредерик молчит.

– Ладно. Вот ты поедешь со мной. А как насчет барона? Он будет доволен, когда узнает, что ты уходишь из замка?

– Мне все равно. Я не его собственность, я – наемный работник. Мне платят жалованье. Я могу уйти, – так сказала девушка, но в голосе ее послышалась неуверенность.

– Смотри сама, – кивнул Фредерик. – Но если что, я за тебя драться не стану.

Этого было достаточно, чтобы Орни взвизгнула от радости и бросилась к нему на шею. Молодому человеку досталось по поцелую в обе щеки. После, отступив и смущенно покраснев, Орни выбежала из комнаты со словами: «Я – собираться».

– Опять я в няньках, – сказал сам себе Фредерик.

Его собственные сборы заняли всего пару минут. Положив готовые сумки у кровати, он опустился в подушки и закрыл глаза: надо было отдохнуть.

«Теперь есть определенное место, куда надо двигаться, – так побежали мысли. – Полночный храм, где молитвы творят чудеса... Чудеса... Березовый городок достоин чуда». И вдруг захотелось верить в чудеса. Ему самому было нужно чудо, только одно: чтобы она вернулась. Тогда бы и он вернулся. И не от чего было бы бежать...

Как только в комнате посветлело, Фредерик встал с кровати, взял плащ, забросил на плечо свою дорожную сумку.

Дверь в его комнату открылась: на пороге была Роксана, бледная, с растерянным взглядом. По ней было видно, что ее ночь прошла без сна.

– Вы уезжаете? – сразу спросила девушка.

Фредерик кивнул и сделал шаг к выходу.

– Не уезжайте, сэр, – чуть дрогнувшим голосом произнесла Роксана. – Не уезжайте...

Не договорила – лишь глаза блеснули слезами. Фредерик увидел, хотя она попыталась спрятать лицо, взял ее за дрожащую руку.

– Девочка, хорошая, – заговорил он. – Выходите замуж и будьте счастливы. Я – мимолетное событие в вашей жизни и не самое радужное...

– Зачем же вы... зачем все это для меня делали? Я думала, что вы... что-то чувствуете ко мне.

– Конечно же, чувствую, – улыбнулся Фредерик, – если бы нет, стал бы я вас защищать...

– Но что же это? Почему же тогда вы уезжаете? – Роксана сжала его руку.

– Я хочу сказать: вы для меня как сестра... Не знаю почему... Быть может, потому что именно такой была бы моя сестра, если бы она была у меня. – Он говорил сбивчиво. – И еще: глядя на вас и слыша слова Романа о том, какое будущее он вам приготовил, я крайне возмутился: никому не пожелал бы я какой участи, тем более своей сестре... И я защищал вас от всех бед и злодеев так же, как защищал бы родную сестру... Я вас огорчил? – Он обратил внимание на ее потухший взгляд.

– Еще бы, – упавшим голосом ответила Роксана; она сжала губы – только б не расплакаться.

– Мне пора, – чуть помолчав, ответил молодой человек.

– Я с вами! – вдруг выпалила она.

Фредерик даже дернулся.

– С ума вы, что ль, посходили?! – Эта ситуация уже его раздражала, и он повел себя уже не как гость и простой рыцарь – он начал отдавать приказы. – Ступайте к отцу, леди, и попросите его дать вам урок на рему «нельзя вешаться на шею первому встречному»!.. И еще... У каждого из нас есть свои обязательства. Ваши в том, чтобы выйти замуж за ландграфа и укрепить родное государство. Поэтому выбросьте из головы всю блажь и постарайтесь быть достойной своей миссии!

За такие речи он был «награжден»:

– Ненавижу! Все вы одинаковые! – И глаза ее горели яростно, и слезы из них все-таки брызнули, и сама она выскочила, как ошпаренная, из комнаты.

Фредерик шумно выдохнул воздух, взъерошил волосы:

– Все-все... бежать отсюда, бежать...

Вышел в коридор и на повороте наткнулся на Скивана, который, судя по всему, как раз к нему и направлялся. С губ сорвалось: «Вот черт!».

– Убегаете? – довольно язвительно осведомился капитан, уперев руки в бока.

Кровь ударила Фредерику в голову. Это слово было последней каплей. Он схватил Скивана за грудки прежде, чем тот успел что-либо предпринять, и прошипел ему в лицо:

– Никто не смеет говорить мне такого! И я убью вас, сэр!

Он оттолкнул капитана, швырнул в сторону свои мешки и выхватил из заплечных ножен меч.

– Это мне и надо, – так ответил весь красный от ярости Скиван, с готовностью достав свой клинок.

И только их мечи скрестились друг с другом, осветив полумрак коридора искрами, как снаружи донесся звук горна.

– Тревога! – вырвалось у Скивана. – Вот черт!

– Сперва надо закончить! – ответил Фредерик и угостил капитана стремительным ударом в живот.

Тому пришлось парировать выпад, а затем отбивать и следующие, с которыми Фредерик не стал медлить.

На шум, производимый ими, да и на звуки тревожного горна в коридор сбежались люди.

– Прекратить! Разнять! – послышался голос барона Криспина.

Но к противникам никто не осмеливался подойти.

Скиван перешел в безнадежную оборону: нападать не было возможности. Техника южанина, скорость и стремительность его атак ошеломили капитала. Белое лезвие мелькало и свистело то сверху, то снизу, то с боков, молниеносно меняя направление.

– Убью! – рычал время от времени Фредерик, а глаза его стали почти черными от захолонувшего их огня ярости.

Окружающие были словно заворожены их поединком. Наконец барон возвысил голос до крика:

– Капитан! Прекратить! Я приказываю! – и Криспин сам бросился между противниками, прямо в скрещение смертоносных клинков – все лишь ахнули.

Фредерик отпрыгнул, Скиван также поспешил отступить.

– Ты нужен на стенах – у ворот целое войско! – прогремел капитану барон.

– Надо закончить! – отозвался Фредерик и вновь ринулся вперед, но Криспин упер руку ему в грудь, останавливая, и был одарен за такое вмешательство ужасным взглядом и громким возмущением. – Что такое?!

И барон в секунду увидел в нем человека, не привыкшего к тому, чтобы его останавливали, а привыкшего к полному повиновению окружающих.

– Сэр, оставьте мне моего капитана! – сказал Криспин.

Фредерик пару раз моргнул, словно соображал, где находится, и опустил меч, расслабив руки.

– Вы, как вижу, твердо решили сегодня же уехать? – продолжил барон, указывая на собранные вещевые мешки.

Вместо ответа молодой человек пару раз глубоко вздохнул, чтоб восстановить дыхание и полностью расслабиться. Потом вложил меч в ножны и принял сумки, которые подал ему Дарон, и молча направился к выходу. Там столкнулся с солдатом, который бегом бежал.

– Господин, это дружина барона Лиера! – сообщил тот Криспину. – Их около сотни. Все хорошо вооружены.

– Что им надо?

– Барон Лиер требует тело своего сына Романа и голову его убийцы!