Текст книги "Судья Королевского дома"

13

Элиас пил кружку за кружкой. Вино было кисловатым и щипало язык, а в голове шумел и качался хмель, и тело отяжелело. Хорошо...

Линар мерил шагами небольшой зал харчевни, в которой они остановились. Орни сидела за столом рядом с Элиасом и бросала рассеянные взгляды то на нервного доктора, то на захмелевшего гвардейца.

– Третий день тут торчим, а о нем ни слуху ни духу, – бурчал Линар. – Я предлагаю ехать дальше, к храму. Уж коли он дал слово, то сдержит и будет там обязательно...

После безуспешных поисков внезапно сбежавшего Фредерика было принято решение продолжить путь дальше на север и ждать в ближайшем селении, через которое проходил тракт. Но Король-Судья не объявлялся.

– Он мог нарочно объезжать поселки, чтобы не встретиться с нами. Тогда совсем нету смысла тут сидеть... Но в храме он будет точно, – продолжал рассуждать Линар, раздраженно посматривая на Элиаса.

Тот в очередной раз глотнул вина и вновь тупо уставился на кружку. Ему, похоже, было все равно.

Хозяин харчевни, монотонно протирая кружки, которые и так были чистыми, все наблюдал за ними. Чужестранцы в его заведении появлялись не так часто, а тут сразу двое южан, прилично одетых, да на хороших конях, да с девчонкой в придачу. Один из них постоянно пьет, второй – ворчит, а девчонка – молчит и глазами хлопает. Странная компания, ничего не скажешь.

– Элиас, хоть вид сделай, что ты вникаешь в мои слова, – рявкнул доктор.

– Не приставай. Все равно будет так, как ты решил, – вяло ответил гвардеец и, отодвинув пустую кружку, щелкнул пальцами, дав понять хозяину, что надо еще выпивки.

Линар внезапно перехватил его пальцы, прошипел:

– Хватит! Мы уезжаем. В состоянии ты или нет, но мы уезжаем!

Элиас лишь пожал плечами.

Доктор отпустил его и решительно направился к выходу, где чуть не столкнулся сразу с несколькими людьми. Первой вошла дама в длинном плаще мехом внутрь, и, сняв капюшон, она звонко и радостно вскрикнула:

– Орни!

Девушка вскочила со скамьи, услыхав свое имя. Вошедшие были леди Роксана, капитан Скиван и двое рослых рыцарей.

– Орни! Как же я рада, что догнала вас! – С такими словами Роксана подбежала к девушке, взяла ее за руки. – А где сэр Фредерик? Я намерена ехать с вами в Полночный храм. Я ведь тоже обязалась быть там...

Тут только она обратила внимание на с грохотом вставшего из-за стола Элиаса. Тот, похоже, был полностью сбит с толку, который еще присутствовал в его затуманенной голове.

Когда большие чистые глаза юной красавицы глянули в его глаза, Элиас протрезвел. Ему показалось, что в эту Богом забытую харчевню спустился небесный ангел.

Роксана смущенно улыбнулась, видя неприкрытое восхищение в его глазах. Потом вдруг отметила, что ни Роман, ни странный сэр Фредерик так на нее не смотрели.

– Это рыцарь Элиас и мастер Линар, – спешила представить молодых людей Орни. – Они с юга и друзья сэра Фредерика. А его нет...

– Если вам надобен Фредерик, то он пожелал в одиночестве совершить путь к Полночному храму, – перехватил разговор Линар.

Роксана слегка растерялась, но потом кивнула головой:

– Что ж, встречусь с ним там.

Элиас, придя в себя, деликатно кашлянул:

– Если леди согласится, мы были бы счастливы присоединиться к вашим сопровождающим. Ведь нам в одну сторону, нам к одной цели.

Линар удивленно глянул на гвардейца. После его трехдневной апатии и наплевательского отношения к окружающему миру это был значительный прогресс.

– Буду только рада путешествовать с друзьями сэра Фредерика, – улыбнувшись, ответила девушка.

Может быть, она была поверхностна в своих чувствах, может быть, даже легкомысленна, но ей внезапно подумалось, что южные земли богаты на красивых рыцарей, и один лучше другого. Роман теперь уже являлся для нее совершенно размытым образом из какого-то очень далекого прошлого, Фредерик – строгой статуей, от которой веяло холодом, а взгляд бархатных карих глаз сэра Элиаса, высокого и статного юноши, сейчас обжигал ее сердце...

Линар, надо сказать, был доволен тем, как дела пошли дальше.

Теперь они ехали отрядом в одиннадцать человек (Роксану сопровождали кроме Скивана еще пять рыцарей и служанка Лия), а мрачный Элиас теперь заметно оживился и охотно общался с юной привлекательной леди. И вообще эти двое светловолосых молодых людей смотрелись замечательной парой.

А еще – Орни по-прежнему ехала с ним. Да, Линар наорал на нее за то, что она спровоцировала бегство Фредерика, но доктор не мог не признать: ему приятно, когда она рядом. Девушка, правда, дулась и демонстративно не разговаривала с ним все эти три дня...

Элиас глаз не мог оторвать от северной красавицы. Все в ней казалось ему безупречным и прекрасным. Как она держалась в седле, тонкой маленькой рукой уверенно управляя своей лошадью, как говорила серебристым голосом, как улыбалась нежным белозубым ртом.

Вокруг на полях лежал снег, искря в солнечных лучах, и теперь Элиас в своем воображении сравнивал Роксану с королевой снежного великолепия.

– Вы тоже из Южного королевства? А как к нам прибыли? Я слыхала: можно проплыть на лодках под северными горами, – спрашивала Роксана.

– Да, там, среди ущелий и сквозь скалы течет полноводная и спокойная река Бора. По ней даже небольшие торговые караваны лодок ходят. Правда, довольно скучно несколько дней плыть в тех местах, где только камень, холод и темнота, – рассказывал Элиас.

Его не надо было тянуть за язык, как Фредерика. Он охотно рассказывал девушке про обычаи и нравы своей страны, про то интересное, что знал. А Роксана благодарно слушала, впитывала все в себя. Она вдруг открыла для себя, что все в мире, оказывается, может быть не так, как в ее землях.

Элиас просто покорял ее своими историями. Он, как ни странно для рыцаря, прекрасно владел словами и рассказывал интересно. Может потому, что в свое время был не раз ловлен матушкой в библиотеке именно тогда, когда, как она полагала, ему следовало бы заниматься верховой ездой, фехтованием и рукопашным боем.

– Я расскажу вам правдивую историю, в которой сам участвовал, – сообщил он Роксане. – Это целое приключение. Вам понравится, и не так скучно будет ехать.

– А мне и так не скучно, – простодушно ответила девушка, но тут же спохватилась: – Конечно же, рассказывайте. Мне нравится слушать и узнавать так много нового.

Мастер Линар, совершенно расслабившись, в это время беседовал с капитаном Скиваном, поэтому не сразу сообразил, что за историю рассказывает Элиас Роксане. До него долетали некоторые обрывки фраз, но когда он услыхал «...и вот Кругляш...»

– Прошу прощения, – извинился он перед Скиваном и нагнал Элиаса с Роксаной, что ехали на пару корпусов впереди, и извинился уже перед ними: – Прошу прощения, что прерываю беседу... Элиас, на два слова.

Спешившись, они сошли к обочине дороги.

– Элиас, ты все еще пьян? – начал Линар.

– Вовсе нет.

– Тогда придержи язык. Не стоит неизвестным людям рассказывать о последних событиях Королевства, тем более если они касаются сам знаешь кого.

– Я не называл ничьих имен, – оправдывался Элиас. – Я рассказываю, как будто это сказка, легенда... Ну или просто байка... А ей очень нравится. – Тут он бросил теплый взгляд на Роксану, которая терпеливо ждала его возвращения.

– Тоже мне рассказчик, – буркнул Линар. – Еще немного, и в писатели подашься... Ладно. Обхаживай леди. Только не забывайся.

– Не учи меня. Я давно взрослый. – С такими словами Элиас вернулся к своей лошади, в очередной раз улыбнулся Роксане, садясь в седло.

И он продолжил свой рассказ...

Ночевали в лесу, через который пролегал тракт.

Элиас разжег костер, Линар занялся запеканием сала, а Скиван со своими воинами разбил две палатки: одну небольшую, и ее определили дамам, а вторую – попросторней, для остальных.

Роксана по-прежнему держалась возле гвардейца, ожидая еще каких-нибудь историй. Элиас не стал долго мучить ее ожиданиями. Разобравшись с хворостом, он сел у огня на еловый лапник и приглашающе кивнул девушке.

– Значит, у вас в Королевстве Судьи защищают не только знать, но и простых людей? – спросила Роксана. – А Судьей может любой стать?

– Нет, конечно. Судья обязательно из Королевского дома. И обучать Судью может только Судья. Их знания и умения – тайна, которую они передают строго друг другу. Порой их возможности кажутся волшебными...

– Например? – У Роксаны блестели глаза – так ей было интересно слушать.

– Например, боевое искусство, которое вам, может быть, сложно оценить, вы ведь дама. Но меня как воина всегда поражала возможность Судьи без малейших раздумий одному выступить против превосходящего количества противников и, самое поразительное, одержать победу. Искусство Судьи владеть мечом и любым другим оружием поистине фантастическое. Их приемы ювелирно отточены и так быстры, что глаз не успевает видеть, а сила ударов... тут даже не знаю, с чем сравнить... В общем, это надо видеть.

– Как интересно. – Роксана воспользовалась паузой, которую Элиас сделал, чтоб набрать воздуху в грудь. – То, что вы описываете, напоминает мне сэра Фредерика. Мне пришлось видеть, как он один за секунды справился с целой сворой волков-людоедов! А как он дрался с Романом!.. Вы его друг. Скажите, он ведь один из Судей?

Тут Элиас досадливо хмыкнул. А Роксана торжествующе улыбнулась:

– Думаю, я права! Еще у него на оружии куча драконов. А драконы, я слыхала, знак королей юга. Значит, Фредерик из Королевского дома и он Судья!

– Я прошу вас, – зашипел испуганно Элиас, косясь на мастера Линара, который крутился возле костра, проверяя сало, и то и дело посматривал в сторону молодых людей. – Не говорите громко... Вы так проницательны, леди, что от вас ничего не скроешь, но думаю, больше никому об этом ничего знать не нужно.

– Конечно-конечно, – в тон ему зашептала Роксана. – А эта история – про Кругляша и заложницу, что вы рассказали, – это про Фредерика? А скажите, почему он уехал из страны?

Элиас был раздосадован и растерян. Так быстро вдруг все открылось, что он чуть не впал в панику. К тому же последовавший засим ком вопросов его полностью сбил с толку.

– Простите, – забормотал он. – Но большего я вам рассказать не могу. Я и так уже практически предал своего патрона... Черт, как же это получилось?..

– Что получилось? – пожевывая соленую шкурку от сала, спросил, подходя, Линар.

– Да вот ремешок перетерся, – буркнул гвардеец, кивнул на свой сапог и принялся проверять шнуровку.

Роксана усмехалась: ее забавило то, что такой богатырь, как Элиас, боится получить нагоняй от высокого, худого и узкоплечего доктора. Линар добродушно улыбнулся ей в ответ и направился к Орни, что сидела и беседовала о том о сем с Лией. Они только что нарезали хлеб и колбасы, готовя ужин.

– Ты как? – слегка замявшись, спросил он.

– Ничего, – коротко ответила Орни, чуть нахмурив брови: не могла она просто так забыть, что Линар отчитывал ее.

Лия понимающе удалилась.

– Я был не прав, когда орал на тебя.

– Орать всегда неправильно.

– Согласен... Но ты тоже пойми: ситуация сейчас очень серьезная. И я никак не мог и не могу быть спокоен. Эта неопределенность ужасно напрягает и выматывает...

– Понятно, – смягчилась Орни, видя, что доктор и в самом деле обеспокоен тем, что она на него до сих пор дуется. – Ладно. С кем не бывает.

Линар радостно закивал, слыша потепление в голосе девушки, и даже присел рядом.

– Я так и не услышал твою историю. Как ты оказалась в Снежном графстве?

Орни, пожав плечами, рассказала коротко о своей матери, о себе.

– И тебе сейчас хочется обратно? – удивился Линар. – Наверно, там и дома твоего уже нет.

– Но земля-то осталась нашей, – вздохнула Орни. – Я не боюсь начинать все сначала... Мне надоело быть оторванным листом и зависеть от чьей бы то ни было милости. Я хочу свой дом, хочу просто лечить людей, помогать им, а не слушать чьи-то приказы, – быть самой себе хозяйкой. Я уверена, что все получится. Мне только бы вернуться на родину... А может, мне это только кажется? – Она вдруг вспомнила слова Фредерика насчет ее планов.

– О, я уверен, все будет именно так, как ты задумала. – Доктора поразили такие планы и трезвые взгляды на жизнь у девушки, которой едва минуло лет восемнадцать. – И я готов помогать тебе, если пожелаешь. Я ведь тоже лекарь. Поэтому запомни: в Южном Королевстве у тебя есть надежный помощник и друг.

– Спасибо. – Орни улыбнулась и от этого стала еще больше похожа на ребенка. – Я думаю, королевский доктор оказал мне этим самым огромную честь.

Линар тоже довольно улыбнулся: ему понравились такие слова, да и девушка ему нравилась все больше и больше.

14

Никто не знает точно, когда был основан Полночный храм. Многие сходятся на том, что начало ему положил сам Бог: ударил молнией в скалы, выбив пещеру в вековых камнях, которую потом углубили забредшие в эти места служители Господа.

В общем, Полночный храм представлял собой несколько связанных между собой извилистыми переходами-коридорами пещер в горе, украшенных причудливыми колоннами, которые породила природа, и высеченными в стенах барельефами на религиозные темы, сотворенными уже человеком. Странно, но в этих залах, среди мертвого камня, не было холодно. И это тоже рождало всевозможные слухи о Полночном храме. Мол, Господь оберегает своих служителей и паломников, помогает им в этих суровых местах.

Скалы, где располагался храм, были далеко за северной окраиной Снежного графства. На эти земли никто никогда не претендовал. Здесь день и ночь длились по полгода, а зима со снегом и ветрами почти никогда не отступала. Весна и лето были очень короткими и холодными. Поселений в этих местах совсем никаких не наблюдалось: жить среди камней и снегов мало кто отваживался. Лишь намного западнее Полночного храма появились как-то люди. Они охотились на зверей, что обитали среди ледяных торосов, покрывавших северное море, да занимались промыслом рыбы, жили в шатрах из кож огромных рыб, постоянно переезжали, кочуя по снежным просторам на санях, в которые впрягали мохнатых низкорослых лошадок, и умели лихо скользить на лыжах.

Весной, правда, земля освобождалась от снега и спешила украситься скудной травой, низкими кустами с кислыми сочными ягодами. Деревья росли тоже низенькие, кривые, но с цепкими корнями: по-другому не смогли б они держаться на каменистой почве. Тогда белая обычно пустыня немного оживала, даже птицы тут пели и вили гнезда, но все это – ненадолго. Налетали суровые безжалостные ветра, принося холод и пургу, и губили только что пробудившуюся жизнь до следующей мимолетной весны...

Такой край, белый во все стороны и до самого горизонта, предстал глазам Фредерика. Только эти глаза и были видны на его лице, замотанном теплым шерстяным шарфом.

Его и Мышку славно снарядили для похода в северные земли. Ландграф Вильен, узнав, куда направляется южанин, распорядился экипировать его должным образом, сказав Фредерику: «Вы вряд ли знаете, что такое крайние северные земли». Молодому человеку предоставили полушубок, треух, рукавицы, гетры на сапоги – все из отличной овчины; штаны из двойной шерстяной ткани, такую же верхнюю рубаху. Мышке досталась теплая попона и наголовник. Кроме того, для всей остальной поклажи, которая, по словам Вильена, могла понадобиться Фредерику, ему предоставили вьючную лошадку, низенькую и толстую, с широкими крепкими ногами и длинной мохнатой шерстью. Она была еще и бурая и напоминала медведя с копытами. Фредерик хохотал, когда первый раз ее увидел, и сразу окрестил Медведкой. Но потом, уже попав в заснеженные просторы, оценил все достоинства этого животного, неприхотливого, не боящегося холода и ветра. Медведка исправно поспевала за длинноногим Мышкой, быстро семеня короткими ножками, а ее толстые копыта не позволяли ей проваливаться в снег, чем грешил, надо признать, мышастый.

А еще ландграф презентовал Фредерику прекрасное ружье и научил им пользоваться. Оно, правда, занимало много места, было тяжелым и не особо удобным при зарядке, но Фредерик признал, что за этим оружием – будущее. «Мастер Линар любит механику: разберется, что и как тут можно улучшить», – так думал Король...

Подножие голых, лишь кое-где покрытых снежными шапками скал даже обрадовало Фредерика. Он ехал по белой пустыне к ним, видным издалека, около трех дней и порядком устал от однообразия северного пейзажа и медленно приближающейся цели. Но надо было признать, это путешествие отвлекало его от мрачных и тяжелых мыслей. Даже боль, что ныла где-то внутри, поутихла...

Может, еще и потому, что в ходе последних событий, связанных с заговором, он проявил себя неплохо и был доволен собою, отметив, что как Судью его рано списывать со счетов...

Граф Густав признался во всем. Да, это по его распоряжению барон Лиер и его сын нацелились заполучить Роксану и ее земли-приданое, чтобы потом передать их во владение своему сюзерену. Если бы это получилось, Густав стал бы обладателем намного большей части территории Снежного графства и мог бы претендовать на титул ландграфа. Все это спровоцировало бы гражданскую войну. И насчет Фредерика у Густава были определенные планы: барон хотел, чтобы тот занялся обучением его людей: боевое искусство южанина уже гремело по всей стране.

Пойдя на такой опрометчивый поступок, как захват замка барона Криспина, Густав стремился хоть как-то поправить совершенно разрушенные вмешательством Фредерика планы: убрать ненужных свидетелей, заставить либо Роксану выйти уже за него замуж, либо Криспина – оформить дарственную на земли на его имя. Потом он планировал укрепиться в Земле Ветряков, собрать здесь свои силы, при помощи Фредерика обучить воинов и начать борьбу с братом за все графство.

Фредерик посчитал, что этот план Густава еще хуже предыдущего. Конечно, и в его развале он вновь сыграл внезапную и решающую роль, хотя и сам на это не настраивался...

Попасть в Полночный храм можно было лишь одним путем: поднимаясь по узкой каменистой тропе. Ехать верхом было бы вдвойне опасно – конь мог соскользнуть в пропасть, чего-нибудь испугавшись. Поэтому Фредерик спешился и потащил лошадей за собой.

Он двигался медленно, выверяя каждый шаг на обледеневшей дороге. Все меньше и меньше ему нравилась эта затея, но отступать назад было невозможно. Начинало смеркаться.

Через пару часов черепашьего передвижения Фредерик увидел то, что уж совсем ему не понравилось.

Смятый шлем, брошенное кем-то оружие, обрывок сапога, обломки чего-то, похожего на сани, обглоданные кости. Чьи? Человечьи? Конские?

Он остановился, присел, чтоб лучше рассмотреть останки.

– Это – позвонки лошади, а вот и ее задняя голень, копыта, – бормотал молодой человек, копаясь в снегу. – А вот это уже не шутки, – нахмурившись, он вытащил за пустую глазницу запорошенный человеческий череп. – Проломлен. Та-ак...

Фредерик выпрямился, отпустил поводья лошадей и пошел вперед один, взяв наизготовку заряженное ружье. Завернув за скальный выступ, он оказался на крохотном плато, которое упиралось в почти отвесные скалы, уходившие высоко в небо.

Тут было пустынно, если не считать огромные комы снега. Фредерик чуть сощурился, чтоб в приблизившихся сумерках рассмотреть, что же здесь такое...

Комы снега вдруг двинулись, послышалось глухое рычание. Это были не комы.

Огромные мохнатые белые звери повернули свои головы к Фредерику. Такого ему еще не приходилось видеть... Медведи. Северные белые медведи... Барон Криспин и ландграф Вильен что-то такое ему говорили. Сколько их? Десять? Пятнадцать? Разве медведи охотятся таким стадом?

Размышлять было некогда.

Фредерик выстрелил. Один из медведей рухнул на бок с продырявленной головой. Но другие громадными прыжками кинулись к молодому человеку. Еще пара остались у убитого, стали рвать его живот.

Перезаряжать? Смерти подобно. Фредерик схватил ружье за дуло, словно дубину. Увернувшись от огромной мохнатой лапы с когтями, похожими на кривые кинжалы, он со всей силы ударил прикладом в голову зверя, потом еще раз уже другого. Приклад разлетелся в щепы. Отбросив погибшее ружье, выхватил меч.

Кувыркаясь и приседая, падая и подпрыгивая, он вертелся меж кудлатых огромных монстров, уворачиваясь от могучих лап и нанося зверям такие удары, которые человека развалили бы на куски. Но для белых медведей это были так – царапины и уколы, которые лишь раздражали и заставляли нападать более свирепо и агрессивно.

Фредерику стало жутко. Его стрелы из арбалета оказались недейственны – ими он убил только одного зверя, попав ему точно в глаз, остальные болты застревали в густой шкуре медведей, едва пробивая их плоть. Дымовые шарики, похоже, на здешнем морозе не срабатывали. И силы Короля быстро истощались: оборонительная тактика, которую он сейчас предпринял, была рассчитана на небольшой промежуток времени. Дыхание стало сбиваться.

А потом случилось то, что поразило его, как молнией.

Фредерик всадил клинок в одну из ощерившихся пастей, попав через небо в мозг. Это был смертельный удар. Медведь страшно взревел и в агонии клацнул зубами. А белый меч вдруг, жалобно хрупнув, обломился почти у самой рукояти.

Король-Судья отпрыгнул назад, ощутил спиной холод камня. Откуда-то снизу обдало противным леденящим страхом. Фредерик от отчаяния впился зубами в запястье руки, что держала обломок меча.

Еще несколько голодных монстров припали к телу своего сотоварища, но это была всего лишь небольшая заминка. Двое из них по-прежнему жаждали человечины.

– Ну нет, – сквозь зубы прошептал молодой человек и, отбросив сломанный клинок, выхватил последнее, что у него осталось – охотничий кинжал.

В сгущающихся сумерках где-то далеко позади ревущих и рвущих мясо зверей ему показалось некое движение, и даже вроде бы чьи-то голоса он услыхал, но присматриваться и прислушиваться не было времени...

Со страшным криком, на какой он только был способен, Фредерик метнулся под лапы вставшего на дыбы медведя, нацелив стальное жало туда, где, по расчетам, у монстра было сердце.

Он с воплями всаживал и всаживал клинок в клочковатую шерсть, вырывая оттуда густые струи крови. Смертельно раненный зверь ревел так же ужасно, как и человек. Он упал мордой вперед, завалив Фредерика. Это на какое-то время обезопасило последнего от других медведей, которые к тому же уже могли поживиться мясом убитых собратьев.

Но тут появилась другая опасность – под многопудовой мохнатой тушей легко можно было задохнуться, и молодой человек быстро ощутил нехватку воздуха. Он попытался выбраться, но даже хоть как-то пошевелиться оказалось невозможным. «Все. Это все», – мелькнула самая худшая из всех мыслей. Сквозь тонкий противный звон в голове, которую стало распирать изнутри, он опять услыхал чьи-то крики.

– Давай! Быстрей! – и голос знакомый.

Тяжесть, что навалилась на тело, была сдвинута, человеческие руки выволокли его из-под туши. Фредерик смог вдохнуть полной грудью – в глазах сразу посветлело.

– Скиван! – выдохнул он, обернулся. – Элиас!

– Быстрее, в расщелину! – крикнул Скиван еще четырем воинам, что сдерживали натиск медведей длинными рогатинами.

Элиас потянул Фредерика в узкую щель в отвесной скале. Остальные рыцари, крича и отпугивая рогатинами намеревавшихся продолжить нападение медведей, последовали за ними...

Фредерик все не мог отойти от шока: колотило так, что Элиасу пришлось крепко обхватить его. Для гвардейца такое состояние Короля-Судьи тоже было своего рода шоком.

По узкому коридору в скалах, куда не могли забраться огромные медведи, воины проследовали в большую просторную пещеру.

Тут для Фредерика было много знакомых лиц. Мастер Линар, например, который тут же бросился совать ему в рот фляжку с каким-то кислым и обжигающим пойлом. Была и Роксана, бледная, и Орни, еще сильней похудевшая, хотя это казалось невозможным. Были еще какие-то люди, но рассматривать все и вся было очень обременительно. Элиас усадил Фредерика поближе к огню, что горел посреди пещеры, набросил на его скрюченные плечи теплый плащ.

– Он цел? – спросил у гвардейца Линар.

– Похоже, да, – неуверенно отвечал Элиас.

– Мой меч, – пробормотал Фредерик. – Он сломался... Какие чудовища...

– Это северные медведи, сэр. – Доктор подсел к молодому человеку. – Вы не ранены? У вас кровь на одежде.

Тот отрицательно качнул головой, потом вздрогнул, огляделся:

– Где мы?

– Полночный храм. Один из боковых залов. Центральный вход завален камнями. От медведей. Я использовал бомбы...

– Кто эти люди?

– Жители соседнего с храмом рыбачьего поселка. Медвежья стая согнала их с места, вынудила искать прибежища здесь.

– Разве медведи сбиваются в стаи?

– Эти, похоже, да, – вздохнул Линар. – Когда мы подъехали к храму, медведи были уже здесь. Они напали на нас: растерзали двух рыцарей капитана Скивана и служанку госпожи Роксаны, напугали и убили лошадей. Нам едва удалось спастись. Помогли люди, что уже прятались в храме. Тогда я и взорвал главный вход, который до этого всего лишь досками был прикрыт... Теперь эти чудовища держат нас в блокаде. – Линар опять вздохнул, качая головой. – Кто ж знал, что все так будет...

– Мой меч, мой конь. Мое ружье... Все пропало. – Фредерик стиснул голову руками. – Что же дальше?

– Мы в полной растерянности, – подал голос Элиас. – Мы следили за дорогой сквозь щель в скале и ждали тебе. И молились, чтоб все кончилось хорошо. Это просто чудо, что ты жив... Ты даже убил нескольких медведей!

Фредерик смотрел на всех как в полусне. Потом его взгляд прояснился – он вновь увидал Роксану, вспомнил о Скиване.

– А вы как здесь?! – Молодой человек даже на ноги вскочил.

– Я тоже как бы обязалась помолиться в Полночном храме, – заговорила девушка. – И я держу слово, как и вы! – Это нападение было ее защитой.

Но у Фредерика не было ни сил, ни желания с ней препираться. Он махнул рукой, сел обратно.

Тем временем к ним стали подтягиваться другие люди. Им было интересно увидеть новоприбывшего, который так храбро сражался с северными медведями.

Потом откуда-то из боковых коридоров вышли три человека в длинных темных одеждах. Они также подошли к костру, со всеми по дороге раскланиваясь. Один из них, высокий седовласый старик с длинной бородой, коснулся плеча сгорбленного Фредерика. Тот поднял голову.

– Мир тебе, рыцарь, – тихо сказал старик. – Будь как дома в нашей обители, чти Господа, и он будет с тобой.

– Со мной, – эхом ответил молодой человек. – Со мной?! Дьявол! Какой мир?! Элиас, меч!

Монахи (это были они) отшатнулись, услыхав такие речи.

Фредерик тем временем сбросил плащ на пол, выхватил сам из ножен Элиаса тяжелый рыцарский меч гвардейца.

– Мир, говорите?! Вас тут звери обложили, а вы о мире говорите. Да вы прикормили этих тварей! – резко говорил он. – Сидеть, держаться руками за голову и стонать «ай-яй, что нам делать?» – вот уж подходящее занятие для мужчин! Элиас! Хоть ты – рыцарь или баба?!

– Это безумие, – встрял мастер Линар.

– Мне так часто это говорят, что просто смешно! – скривил губы Фредерик. – Есть тут еще мужчины? Или будете сидеть вместе с женщинами и детьми, выть и подыхать с голоду?!

– Фред, постой. – Элиас схватил его за руку, говорил тихо, пытаясь образумить. – Стоило бы сперва все хорошо продумать...

– Эти твари сломали моё ружьё, мой меч! Меч моего отца! Может быть, они сейчас доедают моих лошадей... А еще посмотри вокруг: дети, женщины. Они, судя по лицам, уже голодают. Ты хочешь, чтоб тут стали пожирать друг друга? – зашипел на него Фредерик. – Ведь и до такого можно досидеть...

– Но хотя бы завтра...

– Именно сейчас! Завтра все будут слабее, чем сегодня! – отрезал Фредерик.

– Сейчас ночь, – успокоительно заметил Линар. Это действительно немного охладило Короля-Судью.

– Ночь, – повторил доктор. – А ночью звери видят намного лучше людей.

– Не беда, – вдруг подал голос один из подошедших мужчин-рыбаков, низкорослый и коренастый, с широким обветренным лицом, узкими глазами-щелками и непослушными каштановыми волосами, что торчали из-под мохнатой шапки. – Ночью все сияет. Мы все увидим. Мы пойдем биться. – С этими словами он стукнул о каменный пол своей рогатиной.

– О, – вымолвили в один голос Фредерик (довольно), Линар и Элиас (с плохо скрытым разочарованием).

– Вы сумасшедшие, – заметила Роксана, которая во время этой крайне эмоциональной беседы стояла рядом с Элиасом. – Вы, южане, просто ненормальные какие-то.

– Не мы, а он, – буркнул, кивнув на Фредерика, Элиас, отходя в сторону и беря в руки свою рогатину. – Воевать, так воевать. А с кем – какая разница...

– А своей головы на плечах у вас нет?! – возмутилась девушка: ей очень не нравилась ситуация, и одной из причин был Элиас – за последнее время он занял в ее голове и сердце слишком много места, вытеснив уж совсем поблекший образ Романа и резкий, таинственный, путающий – Фредерика. – Зачем слушать безумца?

– Я безумец? Вот как? – надменно протянул Фредерик. – Увижу я вас всех через, неделю, когда будете голодными глазами смотреть друг на друга. Вот уж где будет безумие.

Тем временем все способные драться рыбаки уже вооружились: кто рогатинами, кто охотничьими копьями и ножами – и собрались у выхода из залы. К ним присоединились капитан Скиван со своими воинами, встали рядом и Элиас с Линаром.

– Мастер, я думаю, вы будете нужнее здесь, а не снаружи, – сомнительно глядя на худощавого доктора, заметил Фредерик. – Мало ли...

– Я уже как-то говорил, что умею не только лечить раны, но и наносить их, – улыбнулся Линар. – А в лекарском деле меня прекрасно заменит Орни, если что. Правда? – Он кивнул девушке, что стояла невдалеке, качая на руках хныкающего ребенка.

У Орни чуть дрогнули губы, и она их закусила, отвернулась, чтоб скрыть набежавшие слезы. Сама мысль о том, что вот эти люди сейчас отправятся в схватку с ужасными зверями, внушала ей смертный страх. К тому же она увидела такой же страх и в глазах воинов. Не боялся бы только сумасшедший. И таким сейчас был для Орни Фредерик. Она уже ненавидела его. А когда жены и дети начали прощаться с собравшимися в бой мужьями и отцами, понеслись плач и стон, девушка про себя назвала южанина «чудовище бездушное» и сильнее прижала к груди уже заснувшего малыша.

Чья-то рука потянулась и коснулась головы ребенка. Орни даже вздрогнула от неожиданности – рядом был Фредерик.

– Мой сын чуть младше, – чуть слышно прошептал он.

Потом глянул девушке в глаза:

– Я обещал, что ты вернешься на родину, так оно и будет... После всех этих медведей и жуткого холода я думаю: нет ничего лучше дома... Поспешим. – Это он сказал воинам, что ждали его.