Текст книги "Дресс-код вдохновения"
Автор книги: Ирада Вовненко
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Ангелина стала заведовать отделом, у нее появился свой кабинет, она командовала ремонтными работами, ее муж сменил автомобиль, ее ребенок выиграл соревнования по боксу на городском турнире. Ангелина съездила по работе в Москву и сфотографировалась на Красной площади, а также в дорогом ресторане, аэропорту и на набережных Санкт-Петербурга. Собачек в ее доме не прибавилось, но Ангелина подумала и решила, что малопушистая кошечка – отличное подспорье. Кошечка поселилась, получила стильное имя; свое блестящее выступление на съезде прогрессивных фермеров России Ангелина выложила на ю-тубе и тщательно отслеживала, чтобы попасть в кадр на мероприятиях.
Ну, вот так обстояли дела, никаких, разумеется, отношений.
А потом произошло вот что.
В какой-то день третьего по счету лета разлуки Ангелина шла по улице. Она договорилась встретиться с подругой – вместе выпить темного пива, как бы ирландского в ирландском же пабе. Это было недавно открытое и модное заведение. В соответствующем стилю заведения полумраке Ангелина уселась на высокий барный табурет и мгновенно осушила кружку пива. Бармен наполнил кружку заново и придвинул ближе плоскую тарелку, полную квадратных гренков – с крупной солью и чесноком. «Ангелина?» – вдруг кто-то окликнул ее странным голосом. Будто бы обладателю голоса прищемили пальцы дверью, он их вынул со стоном, подставил под холодную воду, и тут надо что-то говорить.
А это так и было, уверяю вас!
Мужчина остановился, и на его лице плескалась вся скорбь мира.
Да лучше бы ему сломали пальцы! Ангелина повернула голову, не узнавая прищемленного голоса, но точно зная, кому он принадлежит. Раздавила в ладони гренок. Ее любимый человек стоял в двух шагах.
– Что ты тут делаешь? – спросила Ангелина.
– Отмечаю день рождения племянника, – ответил любимый человек.
– Странно, что ты в этом городе, – сказала Ангелина.
– И мне странно, – согласился ее любимый человек.
– Ну, пока, – Ангелина показала пивной кружкой на приближающуюся к ней подругу, – ко мне пришли. Моя бывшая одноклассница.
– Да, – подтвердил ее любимый человек, – помню ее. Мы ездили с ней вместе на фестиваль японских барабанов. Может быть, присоединитесь к нам?
– Пока, – повторила Ангелина.
Она смотрела вниз, на свои ноги в открытых туфлях, на раскрошенный гренок на полу, кристаллы соли сверкали и призывно пахло чесноком.
– Пока, – согласился ее любимый человек.
Постоял три секунды. Или десять. Вернулся за столик, где уже вопросительно переглядывались четверо молодых мужчин.
Подруга громко извинялась за опоздание. Ангелина кивала. Улыбалась. Извинившись, присела на корточки и подобрала остатки гренка, отчего-то положила в карман цветного платья. Ее любимый человек чудесно провел время, кондиционированная прохлада, темное как бы ирландское пиво, его собеседники пересказывали недавний скандал в футбольном клубе города. Скандал закончился увольнением тренера и чуть ли не по статье такой-то. Ангелинин любимый человек живо реагировал, выражал сочувствие, давал советы, он ничего не слышал, он никому не признается.
– В чем? – переспросила Юлия.
– Ни в чем! – захохотал мужчина. – Простите меня, я совсем вас заговорил, голову заморочил. Я знаете что хочу вам сказать? Вы не бойтесь, вы своего сердца не бойтесь. Оно подсказывает правильные решения, да только мы предпочитаем не слушать его тихого голоса. Мы предпочитаем по сердцу – хрясть! – и сапогом. Или каблуком. Прощайте!
Мужчина отворил перед ней дверь гостиницы и скрылся за углом. Юлия медленно поднималась по лестнице.
– Где ты была? – спросил Максим. – Я волновался! Проснулся, тебя нет. Не знал, что и подумать!
– А ты просто думай обо мне, – ответила Юлия. Она была взволнована.
– Я только и делаю, – пожал плечами Максим, – что думаю о тебе. Сам удивлен. Я даже написал тебе эсэмэску.
Юлия вытащила мобильный телефон и нажала левую кнопку.
«Я хочу с тобой не только состариться, а сначала помолодеть и снова вместе пройти этот период, потом повзрослеть и как тридцатилетние накопить капитал, объехать полмира и лет через пятнадцать вернуться в сорок лет, начать думать о смысле жизни и проводить время с настоящими друзьями…»
Они наслаждались «деревней Виареджио», как они шутливо прозвали маленький итальянский город про себя.
Купались, бродили по улицам, любовались фасадами, пробовали различные спагетти.
Каждый дом имел что-то необыкновенное, разные орнаменты. Где-то были изображены необычные птички. Потом появлялись невиданной красоты цветы, а потом неожиданно всплывали необычные узоры в стиле модерн. С ним она могла смеяться и забывала про самореализацию и бесконечное самосовершенствование. Однажды надела свое белоснежное платье, чуть выше колена, открывающее ее великолепные ноги и подчеркивающее тонкую талию. Она чувствовала, что люди засматриваются на нее. Максиму это нравилось. И эти восхищенные взгляды, и то, что с ним она ощущала себя настоящей женщиной, красивой и желанной. А он любовался ее походкой и каждым движением. Они выбрали небольшой ресторан с несколькими столиками. В воздухе пахло свежевыпеченным хлебом и какими-то пряностями.
– Какой запах! Давай здесь останемся. – Она обвила шею Максима руками и поцеловала в глаза.
– Как скажешь, моя радость.
– Повтори еще раз.
– Моя радость.
Юлия почувствовала, что у нее наворачиваются слезы.
– Я хочу, чтобы ты всегда меня так называл.
Навстречу вышла хозяйка. Дородная женщина лет пятидесяти. Все еще очень красивая, с озорными карими глазами, очень озонными. Она улыбалась и размахивала руками, приглашая пройти.
Каждый вечер Юлия уходила в лобби или просто на улицу и разговаривала с мужем и дочерью. Придумывала разные истории, рассказывала свои впечатления и врала. Прежде всего самой себе. Но иногда, оказывается, так просто обманывать, когда ты отстаиваешь свое счастье, даже если никто, кроме тебя, его не принимает. Максим тоже уходил и возвращался спустя какое-то время. Но она не спрашивала его ни о чем. Так было легче, ведь они играли по одинаковым правилам.
* * *
Семь дней спустя Юлия устроилась с удобствами в кресле самолета, закрыла глаза и принялась вспоминать и Флоренцию, и Санта Мария дель Фьоре, и галерею Уффици, и ночное маленькое кафе, и Боттичелли, и Караваджо, и свое белое платье, и солнечный свет, и темную ночь, и высокое небо. Максима дела еще задерживали в Европе, но они твердо договорились по его возвращении объявить всем о себе как о новой паре. Юлия улыбалась. Все будет хорошо, она точно знает. Главное – действовать, видеть цель, преодолевать препятствия, помнить, что все можно исправить, наладить, переделать. И – слушать свое сердце.
Сзади нее заняли места две женщины, они громко разговаривали по-русски, просили у стюардессы дополнительные пледы, и сразу шампанского, и сразу вина, внимание Юлии привлек их последующий разговор. Первая женщина, чуть постарше, повторяла и повторяла:
– Нет! Нет! Нет! – и так далее, волосы ее были белыми, как самая лучшая бумага, аккуратный второй подбородочек и большой красивый рот.
Вторая слушала внимательно, будто каждое «нет» несло в себе новую информацию, она была коротко стрижена, темноволоса, темноглаза.
Первая не прекращала отчаянного, прекрасного в своей ярости монолога:
– Я сразу заметила это превращение, это перерождение. Он пе-ре-ро-дил-ся, вот в чем дело, и это заметно в любой, самой незначительной детали. В частности, он полюбил вареное тесто. Грибная лапша, пельмени, манты, вареники с картошкой, в ресторанах – только паста… А раньше-то – никогда, да его просто воротило от этого самого вареного теста, как некоторых от вареного лука!.. Губы вот так, знаешь, подожмет и плечами передергивает… Я-то, я-то – ему все мясо, мясо, баранину, свинину духовую, котлеты, вертела!.. Цыплята табака, куры провансаль, семга гриль!.. Даже чебуреки не ел, а все потому, что пельменное тесто, нежный он у нас!.. Был. Так ведь и неспроста все, я так и подумала, с первой же его тарелки несчастных спагетти с болоньезе поняла, с каждой навороченной на вилку макарониной прожевала – завел кого-то на стороне, и это всерьез!.. любительница вермишели!..
Подошла стюардесса, предложила напитки, Юлия выбрала стакан минеральной воды. Отпивая по глоточку, все слушала и слушала женщин за спиной, блондинка продолжала говорить, взмахивая руками, она даже выбралась в проход, ее хорошие ноги в высоких сапогах не стояли на месте, то приподнимали тело на цыпочки, то делали маленькие шаги. Будто бы хотели уже выбежать из грустного рассказа о том, как цыпленок табака и седло барашка не справились с порученными им обязанностями сделать человека счастливым.
«Я не совершу такой ошибки, – думала Юлия, – никогда не совершу. Я не буду подменять понятия. Никогда не буду обманывать себя. Если человек не любит, его ничто не удержит рядом с другим человеком, а если удержит – то не любовь, а я хочу любви. Более того, она у меня есть!» И Юлия плакала, слезы счастья текли по ее нежным щекам, все будет хорошо, она знает.
* * *
Юлия. Июль. Dressy Отправитель:
957 55 57
01 июля 02.00
«Я все рассказала мужу. Мне страшно. Ю.»
Отправитель:
932 18 18
01 июля 07.00
«Твои страхи – это пыль. Они развеются. Я с тобой!»
Юлия винила себя, что не смогла сдержаться, не выдержав натиска, выдала мужу всю информацию с каким-то даже остервенением и азартом. Последнее время он буквально следил за ней и звонил каждый час. Это раздражало ее, очень раздражало, ведь муж мешал ее счастью, а вернее, возможности встречаться с Максимом, когда захочется.
– Да! Да! Я его люблю, понятно тебе? А тебя – уже давно нет! – кричала она.
– А когда ты поняла, что твоя любовь закончилась? Когда переспала с ним? – растерянно смотрел Александр на нее, нервно барабаня пальцами по столу.
Юлия отвела взгляд, абсолютно не цепляясь взглядом ни за одну деталь внешности, которая могла бы привести в исступление других женщин. Муж Юлии был, безусловно, весьма интересным мужчиной: хороший рост, крепкая рука, густые волосы подстрижены коротко, глаза цвета меда и широкие плечи под дорогим пиджаком. Когда-то Юлия влюбилась в него без памяти и мечтала только об одном: каждый вечер засыпать, сжимая в ладонях его ладонь, почему, почему все хорошее обязательно заканчивается, кто ответит?! Никто не ответит.
Потом они вместе плакали, курили одну за другой сигареты.
Потом Александр громко хлопнул дверью, и она… услышала, как под окном взревел мотор его автомобиля. Муж куда-то уехал, и она не знала – куда.
Стыдно признаться, но единственное, чего она хотела в тот момент – это донести голову до подушки и заснуть, сразу же и надолго.
А еще лучше – вообще не просыпаться. Или проснуться с готовым решением, как нужно жить дальше. Перед тем как закрыть глаза, она нащупала телефон на столике и послала SMS Максиму: «Муж все узнал. Мне страшно». Вздрагивающим пальцем нажала центральную кнопку холодного металлического телефона и заснула.
К счастью, Юлия умела переключаться.
Она обладала великим даром снятия стресса, и в самые сложные моменты просто засыпала, словно беспечный ребенок. В противном случае она уже давно схватила бы инсульт в силу своего необузданного темперамента. А так она просто переключалась и переходила в другое состояние.
В седьмом классе Юлии понравился парень на два года старше, его звали Павел. Они подмигивали друг другу на переменках и в столовой. Ей казалось, что он как-то по-особенному смотрит на нее.
Юлия завела специальный дневничок, где отмечала, сколько раз он взглянул на нее на первой перемене, на второй и так далее, она писала ему письма, прекрасные письма, которые, разумеется, никогда не отправляла. На ежегодном новогоднем балу в школе они танцевали в одном кругу, а когда зазвучала медленная мелодия, Юлия своей волей положила руки ему на плечи, а он обнял ее тонкую талию. Юлии казалось, что она – героиня собственного счастливого сна.
Прогуливаясь весенним вечером мимо школы, она увидела, как Павел обнимает другую девочку. Для Юлии это было настоящим предательством. От обиды слезы лились нескончаемым потоком по ее узкому, бледному личику. Она не заметила, как добрела до центральной аллеи в парке, а потом просто заснула на свежеокрашенной скамейке. Дул теплый весенний ветер. Она проспала около часа, а когда проснулась, мир показался ей гораздо более дружелюбным и привлекательным.
Ведь неизвестно, что называть изменой как таковой. Юлии очень нравилось выражение «как таковой», ее научила этому свекровь, мама мужа. Одно время свекровь имела собственное дело и штат работников. Работникам на просьбы о зарплате она отвечала неизменно: «Денег, как таковых, нет». Очень скоро она осталась без дела и без работников, но выручил сын.
Кому-то угодно считать изменой наличие посторонних SMS в телефоне супружеской половины. «У тебя от него пять SMS, как это прикажешь называть? Переписка друзей? Не лги мне!»
А кому-то угодно иначе: «Расскажи спокойно, как все происходило. Итак, вы целовались пять минут, потом имели традиционный секс, потом – несколько извращенный, все в порядке… Ну, тогда молодец, умничка, все хорошо…»
Это крайности, да. Промежуточных вариантов множество – ты смеешься его шуткам, ты читаешь его письма, ты едешь с ним наперегонки на автомобилях, ты прикасаешься к нему рукой, ты надеваешь чулки в сетку, ты красишь слишком ярко губы, ты не берешь мгновенно трубку, ты смотришь в потолок, ты не отвечаешь на вопросы, ну и пусть все время спрашивают одно и то же.
А ведь по-настоящему грустно, когда ты думаешь, что человеку хорошо только с тобой, а смотришь – ничего подобного, вовсе не только с тобой. Но какое это имеет отношение к изменам? Никакого.
Юлия подозревала – измены не существует вообще, а существует такая дивная игра – ты со мной, я с ним, он с ней, они с нами. Если тебе нравятся условия игры, то ты вступаешь и придерживаешься правил.
И опять нет никакого повода упоминать об изменах. О любви – есть. О коварстве – всегда. О страданиях и боли – разумеется. О ревности – сколько хочешь. А об изменах – нет.
Просто люди не договорились. И Юлия стремилась договориться.
* * *
Июль. Country Club
Отправитель:
957 55 57
01 июля 08.00
«Саша, не дури. Возьми трубку. Я волнуюсь. Ю.»
Отправитель:
957 55 57
01 июля 08.00
«Любимый тигр! Будто бы нахлобучили на меня стеклянный такой колпак, предельно герметичный, и я внутри бегаю по мелкому радиусу, иногда упираюсь лбом в стекло и корчу наружу страшные рожи. Очень скучаю. Ю.»
Следующее утро Александр начал в небольшом кафе. Кафе открывалось рано и было рассчитано как раз на мужчин, с вечера ушедших из дома, печально думал он, делая заказ. Есть не хотелось, но с детства Александр считал правильным получать хороший завтрак, потому что совершенно неизвестно, удастся ли пообедать. Он уже несколько раз набирал номер этого мужчины, как там его называла жена? Правильно, Максим. Набирал и набирал его номер, но абонент был недоступен, и Александр не мог понять – то ли это совпадение, то ли Максим скрывается от него, от разъяренного мужа, готового на все.
Александр не был готов на все. Он просто хотел поговорить. Их брак с Юлией не был несчастливым, они двое – взрослые самостоятельные люди, всего в своей жизни добивались своими силами, привыкли рассчитывать только на себя. И сейчас ситуацию с Юлией Александр рассматривал как ее беду, не вину – ну, случилось и случилось, теперь важно быть предельно внимательным, помочь ей вернуться к прошлой хорошей жизни без лишних потерь. Жену он любил, очень любил, она у него была красавица, умница, всегда первая, всегда лучшая. И отдать такую женщину неизвестному с именем… как там… Максим?
Александр всегда был человеком очень «головным», не поддавался эмоциям, умел спокойно встречать неприятности, решать проблемы, отделять важное от малозначительного. Поэтому он постановил себе: не горячиться, вернуться домой, изыскать возможность и встретиться с этим самым… как его… Максимом, а уж потом делать какие-то выводы.
Официантка, красивая девушка с множеством косичек на голове, принесла ему кофе и скворчащую яичницу с беконом.
– Что-нибудь еще желаете? – улыбнулась она.
Александр желал многого. Он желал вновь видеть любовь в глазах своей жены, он желал спокойных вечеров в кругу семьи, субботних поездок в загородный дом, летнего отдыха на каком-нибудь море, все равно – на каком, но чтобы вместе. Но стоит ли об этом говорить девушке-официантке, разумеется – нет.
А Максиму он дозвонился через несколько дней. Густой голос отозвался:
– Я вас слушаю, – с легким удивлением, ведь номер Александра был незнакомым.
– Здравствуйте, – Александр заранее подготовил небольшой текст, – это вас беспокоит муж Юлии. Предлагаю встретиться и обсудить некоторые вопросы. Так уж случилось, что у нас есть общие вопросы.
– Не вижу смысла, – ответил Максим после небольшой паузы. – Поймите меня правильно, но мне нечего вам сказать.
– И все-таки, – настаивал Александр, – я попросил бы вас.
В душе его клокотал гнев, пузырился, Александр опасался, что не сумеет сдержать его и гнев выплеснется изо рта, обратившись в самые грязные ругательства, изобретенные людьми.
– Ну хорошо, – Максим снова помолчал, – тогда давайте сегодня. В восемь вечера. Я буду в «Европе». Приходите. Если не передумаете.
В его голосе звучал вызов.
– Не передумаю.
Александру раньше не приходилось бывать в «Европе».
С Максимом они договорились встретиться в лобби. Портье привычным жестом указал направление.
Миловидная девушка встретила его на входе. В глубине просторного зала за столиком уже сидел Максим, он спокойно кивнул и пригласил присесть. Глядя на этого холеного, прекрасно одетого мужчину, Александр мучительно думал, что вот какое-то время назад тот обнимал и целовал его жену, прикасался к ее волосам, лицу своими крупными ладонями, шептал ей на ухо какие-то нежности… Александр тряхнул головой, чтобы избавиться от лишних в данную минуту мыслей.
– Юлия мне рассказала про вас, – начал он, голос выдавал его глубокое волнение, – рассказала…
– Да что она могла рассказать такого особенного, – Максим махнул рукой официанту. – Уверяю вас, ничего сверхъестественного… Я твердо могу вас заверить, что не собираюсь ничего менять. Наша встреча изначально выглядела довольно нелепой. По крайней мере, давайте поедим.
Долговязый сухощавый официант в белоснежной рубашке подал меню.
* * *
Юлия. Август. Business casual
Отправитель:
957 55 57
25 августа 08.20
«Танюша, прости, не ответила. Плоховато себя чувствую, перезвоню. Твоя Ю.»
Тот день, когда Максим должен был приехать, выпадал на пятницу, а в четверг вечером у Юлии разболелся живот. Она удивленно отметила недомогание, привыкла чувствовать себя хорошо, и выпила две таблетки но-шпы, которую одолжила у соседки. В доме не нашлось ни одной подходящей таблетки, вот и гордись после этого отменным здоровьем, ворчала Юлия. Одной рукой она наливала воды из чайника, а другой выщелкивала желтые таблетки из упаковки.
Мимо прошел муж в черных узких джинсах и босиком. Он вернулся в дом, но с женой почти не разговаривал. Стелил себе в гостиной. Много работал. На его плече синела татуировка, когда-то муж нанес ее, потом в татуировке разочаровался, пытался избавиться, избавиться окончательно не получилось, и теперь вместо красавицы-русалки на его коже размещалось нечто, напоминающее силуэтом унитаз-компакт. Мужа этот факт сильно раздражал, Юлию тоже, но причины разнились. Дело в том, что Юлия вышла замуж, потом в браке разочаровалась, пыталась от брака избавиться, избавиться окончательно не получилось, и теперь вместо союза двух сердец в их квартире размещалось нечто, напоминающее, по сути, унитаз-компакт.
– Юля, – сказал муж.
– Да, – сказала Юлия, проглотив таблетку.
– Мы ужинать будем?
– Котлеты на сковороде.
Живот болел все сильнее. По шкале от одного до десяти она выставила бы интенсивности боли оценку семь. Или восемь. Высокую. Чуть согнувшись, она поплелась к кровати. Легла, чуть свесив голову и подложив обе руки под живот. Вроде бы стало легче. Опять семь баллов. «Положительная динамика», – подумала Юлия радостно и стала мечтать, как увидит завтра Максима.
Он прилетит около полудня, встретятся они в четыре и будут вместе до девяти, и на следующий день тоже, а еще через неделю они скажут определенным людям правильные слова, и слова будут настолько правильными, что никого не обидят.
И совершенно непонятно, как она прожила без него все эти дни, как не свихнулась, а может быть, и свихнулась слегка, ведь вырезала же она собственноручно на кухонном столе первую букву его имени, вырезала маленьким перочинным ножиком, и как хорошо, что больше не надо ежедневно увеличивать контуры этой буквы и на сердце тоже.
Далеко на кухне прозвонил ее мобильный телефон.
– Юля! – закричал муж. – Возьми, наконец, трубку!
Юлия перестала дышать. Все то время, пока длился приступ, она глубоко дышала, это отвлекало и давало ощущение контроля над ситуацией, но сейчас перестала, вскочила, не размыкая объятий вокруг собственного живота, по возможности быстро пробежала на кухню. Ответила на звонок, дрожа и заикаясь от страха:
– Д-да?!
Сначала ответа не было. Потом ей показалось, она разговаривает с Тем светом, так далек и бестелесен был голос в трубке:
– Юля, привет. Прости, что беспокою тебя, но я завтра не приеду. Тут такая ситуация. У жены вроде бы был приступ аппендицита, но оказалось – вовсе не аппендицита, и пока неясно – что. Сейчас все вроде бы неплохо, но оставить ее я не смогу. Ты прости. Ты пойми. Ты ведь все понимаешь?
И он разъединился, нажал на красную кнопку у себя там, Юля выпрямилась у себя здесь, и ничего не болело. Она все понимала, и это, пожалуй, было самое плохое.
– А что, – сказала она мужу, – а не хлопнуть ли нам по рюмашке?
Муж рассмеялся. Он знал, что это из какого-то веселого фильма, но не был уверен, какая именно реплика должна следовать в ответ.
* * *
Юлия. Сентябрь. Resort Casual Отправитель:
957 55 57
08 сентября 08.12
«Танюша, какая-то полоса неудач. Мой текст о приюте для домашних животных, вышедший в журнале, тамошняя директриса не одобрила. Она сказала: это написано с неуважением к нашему труду и без любви к животным. Звонила главному редактору и жаловалась. Извращены факты, говорит. Редактор спрашивает: какие? Она говорит: ну вот что такое написано, дощатый сарай, что такое – дощатый? Обычный сарай. Потом мне позвонила. Злая ты девка, говорит, и деньги твои нам принесут зло (я пожертвовала тысячу рублей в пользу собак). Я прямо обиделась! Расплакалась. Нервы ни к черту. (Грустный смайл.) Ю.»
Через неделю они встретились. Неделя! Юлии она показалась вечностью. Нет, она писала очерки. Закончила цикл статей об Италии. Но все это было в какой-то другой реальности, вроде бы очень важной, однако не имеющей никакого значения для Юлии. Она осунулась и с грустью заметила, что совсем не улыбается.
Максим позвонил в понедельник. Неожиданно рано.
– Мне нужно увидеть тебя. Двенадцать? Тебе удобно? – Он был взволнован, и голос звучал непривычно нервно.
– Да, я приду. – Юлия старалась быть как можно спокойнее.
Открыв дверь гостиницы, она несколько раз поправила волосы. Посмотрелась в зеркало. На нее смотрела красивая, очень грустная женщина. Юлия попробовала изобразить что-то вроде улыбки – не получилось. С лицемерием у нее всегда было плохо.
В лобби пахло дорогими сигарами и кофе. Максим, сгорбившись, сидел у камина. Он казался очень усталым.
– Привет, прекрасно выглядишь, – привстал, неуклюже попытался подвинуть Юлии стул и снова сел. – Знаешь, только давай без драматизма. Прошу тебя, не плачь, – посмотрел на нее холодными и совсем чужими глазами.
– И не собираюсь. – Юлия собрала все свои силы, чтобы сдержать слезы.
– Я подумал и решил, что мы поторопили события. Зачем такая спешка? Жена сейчас себя плохо чувствует, и я не могу ее оставить. Да и жить нам негде, а я не хочу создавать неудобств ни тебе, ни себе. Мы же цивилизованные люди. – Он улыбнулся, обнажая белоснежные безукоризненные зубы.
Юлия почувствовала, как внутри что-то оборвалось, сорвалось, что-то очень тяжелое, горячее покатилось вниз – медленно, цепляясь острыми краями за нежную мякоть, раздирая ее в клочья и причиняя невероятную боль.
«Вот это, наверное, и есть моя душа», – мысли скомканно и необузданно вертелись в голове.
Юлия вдруг громко засмеялась, откидывая назад изящно причесанную голову. Максим показался ей маленьким человечком, похожим на гнома, так бывает, когда подсознание пытается спасти человека, минимизируя внешние раздражители.
– Ты с ума сошла, нельзя же так переживать! – вскричал Максим.
– Кто тебе сказал, что я переживаю. – Глаза Юлии блестели непролитыми слезами. – Мне, знаешь ли, некогда переживать. Сейчас готовлю новый репортаж, собираюсь в Вену. И вообще, кто тебе сказал, что я претендую на тебя?
– Ну, Принцесса, перестань. – Максим взволнованно смотрел на нее. – Ведь ты лучшая.
– А я знаю, спасибо. – Юлия говорила уверенным голосом, словно у нее открылось второе дыхание.
– И вообще, я совсем не собираюсь с тобой прощаться, а хочу взять паузу всего на три месяца. – Голос Максима, который она так любила, звучал нелепо: чуть гнусаво и тускло. Фромм, которым она зачитывалась в университете, писал, что женщина, несмотря на всю силу мужчины, является его стержнем и предопределяет векторный путь развития отношений. То есть, проще говоря, женщина должна точно знать, чего хочет.
В момент, когда Максим назидательно объяснял ей правильность разрешения ситуации и необходимость взять тайм-аут, ей больше всего на свете хотелось уйти из этого пропахшего сигарами помещения и остаться в одиночестве.
«Сейчас я сяду в машину, уеду куда-нибудь в лес и тогда, тогда с каждой выплаканной слезинкой я вытолкну все воспоминания, его запах, его голос, его прикосновения».
Она вспомнила, как они впервые ночевали вместе. Максим лежал к ней спиной, одеяло откинулось. Она прижалась к его спине и вдохнула запах, напоминавший ей запах ржаного свежевыпеченного хлеба. И вот теперь этот близкий ей мужчина говорит, что не надо драматизировать и он берет паузу. Месяца на три.
Она почувствовала новую волну внутри себя и резко встала, чтобы удалиться. Максим удержал ее.
– Ну подожди, Принцесса. Ты все неправильно понимаешь. Я вернусь за тобой.
– Это будет уже совсем лишнее, – язвительно добавила она. – Надеюсь, ты не забудешь оставить на чай.
Она стремительно поднялась и решительно направилась к выходу.
– Хорошего вам дня, – услужливо произнес портье.
– Да иди ты к черту! – Она была не в силах изображать вежливость и улыбаться, резко открыла дверцу машины и газанула на полную мощность, люди на тротуаре удивленно посмотрели вслед.
Включила на полную катушку диск и начала громко подпевать. Мысли подпрыгивали одна за одной, не цепляясь друг за друга, а паря в свободном пространстве. Видимо, мозг просто отключился, жалея ее. Сердце бешено стучало. Выехав на Московское шоссе, Юлия вдруг начала осознавать, что час назад в отеле «Европа» они попрощались друг с другом. И Максим дал ей понять, что не собирается ничего менять.
Его голос все еще звучал у нее в голове: «Не надо драматизировать», «Ты же не на экзамене в Щуке», – раздавалось эхом. Слезы застилали глаза. Она плохо видела дорогу. В какой-то момент оказалась на встречной полосе и еле вывернула обратно, успев избежать столкновения с шедшей ей навстречу машиной.
Свернув вправо, на обочину, Юлия резко затормозила. Руки дрожали. Ей было очень холодно, словно в самую зимнюю стужу. Она включила аварийку, откинула сиденье и попыталась закрыть глаза.
«Нужно взять себя в руки», – как ни пыталась она уговорить саму себя, слезы текли еще больше и превратились в настоящие рыдания.
Внезапно в ее сознание проник странный звук. Массивные колеса проехались по песку и остановились. Стук в окно.
* * *
Отправитель:
957 32 32
08 сентября 17.06
«Егор, возьми трубку!»
Отправитель:
957 32 32
08 сентября 17.10
«Егор, возьми трубку!!!»
– Девушка, девушка, у вас все в порядке?
Вы себя нормально чувствуете? Вам нужна помощь? – Мужчина лет сорока с лишним говорил громко. Но Юлия ничего не слышала, ей казалось, что он просто открывает рот. Без звуков. Так странно! Она сделала усилие над собой, набрала воздуха и выдохнула с силой.
Их поездка в Италию! Юлия вдруг напряженно принялась высчитывать, сколько часов они провели там вместе. Пятнадцать дней, точнее, суток, ага, умножить на двадцать четыре…
– Сколько будет пятнадцать умножить на двадцать четыре? – сердито спросила она мужчину через стекло.
– Триста шестьдесят, – без удивления ответил он.
Триста шестьдесят часов они провели там, и сколько-то еще минут надо умножить на шестьдесят, каждая минута въелась Юлии под кожу, впиталась в ее волосы, отпечаталась на сетчатке глаза и изменила формулу крови. Спускаясь с трапа комфортабельного аэробуса, Юлия была уже не та Юлия, что собиралась в романтическое путешествие. Новая Юлия – полная любви и готовая на все – прощалась с Максимом ненадолго. Но Максим не стал новым. Это был прежний Максим – остроумный, легкий на подъем, широкая натура, душа компании и любимец дам.
– Вот в чем дело! – сказала Юлия мужчине за стеклом, будто бы он мог наблюдать течение ее мыслей. Мужчина кивнул.
– А сейчас я еще более новая, – добавила Юлия, – сейчас я – в отчаянии. А он – он… – Голос Юлии срывался. – Никто не виноват, чего уж. Вы понимаете?
Мужчина кивнул еще раз.
– У меня с собой есть кофе, – сказал дружелюбно, – вам невредно будет выпить чашку.
Открыл дверь с Юлиной стороны, она вышла, опираясь на его руку. Автомобиль мужчины был большой, с высокой дополнительной ступенью, Юлия уже забыла, как правильно садиться в такой автомобиль. Мужчина аккуратно помог ей, взял из салона ее сумку, положил на колени. Юлия молчала. «Ведь что бы я ни делала, я делала для Максима. Просыпалась для него, ела обед, разговаривала с мужем, общалась с дочерью, переходила улицу на зеленый сигнал светофора. Я не знаю, как мне выживать теперь».
И никто не мог ей помочь. Максим далеко, но он продолжает оставаться совершенной занозой, бревном в глазу, лишним человеком, героем Юлиного времени. Ее времен – нового и новейшего.
Юлия почувствовала, как слезы снова катятся по онемевшим и бесчувственным щекам.
– Вы как хотите, но я просто не могу позволить вам дальше в таком состоянии ехать. Я сейчас поставлю свою машину и отвезу вас куда надо.
– А куда мне надо? Мне, собственно, все равно, понимаете? – посмотрела на него пустыми, ничего не выражающими глазами.
Мужчина достал с заднего сиденья сияющий нержавейкой термос и ловко наполнил небольшую белую чашку. Юлия равнодушно сделала глоток. Кофе оказался вкусным – горячим, крепким и сладким. У арабов, кажется, есть такая поговорка, что хороший кофе должен быть именно таким – горячим, крепким и сладким, как любовь. Как любовь… Юлия прерывисто вздохнула. А вот у нее больше нет любви. Как так могло получиться?
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.