Текст книги "Охотники за наследством"
Автор книги: Ирина Иванова
Жанр: Современные детективы, Детективы
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
– И еще, – из другого отделения я вытащила две кредитные карты, – это – моего жениха. Мне эти деньги не нужны, а вот вам могут пригодиться. Только я боюсь, он уже их заблокировал.
– А может, и нет. – Зоран повертел карточки в руках. – Придется вас до Афин проводить.
Он что-то крикнул Любану, тот еще раз выглянул и только горестно вздохнул, увидев, как Зоран машет рукой.
– Только осторожно.
– Поверь, не в первый раз.
– Ты что творишь? – прошептала мне на ухо Алиса.
– Дорогая, мы не воры, правильно? А хороших людей, которые нам помогли, надо отблагодарить. Нам тут еще хватит на такси до аэропорта, завтрак и дьюти-фри. Должна же у нас быть какая-то материальная компенсация за вчерашнее.
– Лучше бы подарила ребятам расческу.
Но я проигнорировала ее замечание, вытащила из бумажника оставшиеся купюры и кинула их в сумку. Затем намотала кулон на руку и, убедившись, что остальные деления пустые, вышвырнула бумажник за борт. В темно-синей воде он тонул почти как Ди Каприо – долго держался у самой поверхности, а потом за секунду пошел ко дну.
– Зоран, у меня для тебя еще один подарок. – Поднявшись на цыпочки, я рывком накинула ему на шею кулон.
– Ой, это совсем как-то, – громко сказал он у меня над ухом, рассматривая медальон вверх ногами.
– На память. Только не передаривай никому.
– Орумнила?
– Что? – спросила я, но тут же вспомнила ночной разговор. – Да, он самый, Орула.
– Все равно это неудобно: золотой кулон, вдруг пригодится.
– Если так, подари нам тоже одну вещь, – быстро сориентировалась Алиса.
– Какую?
– Вот эту. – Она выудила откуда-то небольшие грязные плоскогубцы и громко ими щелкнула.
– Эту? – В первый раз за время нашего знакомства Зоран действительно удивился. – Берите, если нравится.
– Очень, – честно ответила Алиса, еще раз щелкнув плоскогубцами.
Я строго на нее посмотрела, но, как обычно, это не дало результата. Алиса уже спускалась к катеру, которым управлял смуглый брюнет в красной ветровке. Он слегка кивнул Зорану, на нас даже не взглянул, будто и не видел, – наверное, эта способность особенно ценится у перевозчиков. Катер с ревом оторвался от яхты и принялся набирать скорость, и через несколько минут Макс, машущий нам рукой, превратился в серую точку.
– Слушай! – крикнула я Алисе, силясь переорать звук мотора. – Ты мне скажи, кот Наврал вчера был?
– Ага, и Орула был! – закричала она в ответ.
– Ну, здесь ничего удивительного, подумаешь, назвали лошадь в честь бога.
Она только кивнула.
– Но вообще неожиданно, да.
– Я чуть с яхты в воду не спрыгнула: так неожиданно. Вот, думаю, и приплыли. Но ты первая успела свалиться.
– У меня, по-моему, шишка образовалась, – пожаловалась я.
– Еще бы, так бухнуться.
– И не подхватил ведь никто.
– Ты слишком быстро это сделала. Никто сначала не понял, что случилось, даже кот вышел посмотреть.
К тому времени мы развили скорость, наверное, километров восемьдесят – сто в час, и кремового цвета диван принялся то больно бить по спине, то вжиматься в нее со всей силы.
– Пожалуй, пойду досплю, – сказала я Алисе и принялась сворачиваться клубком, поджимая под себя ноги.
– Не советую! – крикнул Зоран, оглянувшись. – Опять плохо станет.
Разозлившись, я начала смотреть по сторонам, но попытка представить на карте, где мы находимся, вызвала только очередной приступ головной боли. Греция у меня всегда ассоциировалась с их похожими на игрушки бирюзовыми куполами церквей и фирменными белыми домиками с голубыми ставнями. Сейчас никаких куполов и домиков рядом с нами, разумеется, не было, вдоль тянулись только лысоватые скалы. Когда-то на Крите греческие экскурсоводы рассказывали, что все это работа коз по имени кри-кри, которые лазают по деревьям и имеют ядовитую слюну. Как только коза кусает веточку, та перестает расти. Маленькие черно-белые козы действительно скакали по веткам и отрывали листики, но чтобы вот так сожрать весь остров – это сомнительно, хотя, возможно, они трудились веками.
– Ты уже заказала нам билеты? – Я смотрела на далекий белый маяк с бордовой полосой.
– Пока нет, телефон не ловит, – ответила Алиса. – Да поспи ты, это мы какую-то бурду во вчерашнем казино выпили.
После еще одной пересадки, уже на другой катер, я действительно задремала, и в итоге почти проспала знаменитый подвесной мост Рио, а ведь мне всегда хотелось на него посмотреть. Сквозь сон мост я все же видела, он походил на четырех мотыльков с прозрачными крыльями, которые, отталкиваясь от воды, собирались взлететь в небо. Но сфотографировать эту красоту не хватило сил, а, судя по тому, как похож он был на открытку, возможно, мост мне просто приснился. Канал-то я точно проспала, хотя Алиса честно пихала меня в бок. Но я только отмахнулась: эка невидаль – канал, пускай даже знаменитый. Снова открыла глаза я только на подходе к Афинам. То, что мы движемся именно туда, стало ясно по количеству присоединившихся к нам плавсредств – многие выглядели белоснежными многоэтажками, вросшими в воду. Вокруг значительно потеплело, само море из темно-синего превратилось в бирюзовое, так и хотелось выпрыгнуть искупаться. Теперь нашим катером управлял огромный бородатый мужик. Зоран по-прежнему сидел рядом с ним и о чем-то разговаривал.
Впереди мелькнула полосатая длинная труба, напомнившая отчего-то Капотню, хотя к ней никакого отношения не имела. Скорее всего, это показался легендарный порт Пирей, который когда-то вроде пытались захватить еще строители Пантеона. Спартанцами-то он точно был разрушен. Но делиться с Алисой своими наблюдениями я, на всякий случай, не стала – в конце концов, это мог быть и не Пирей. Тем более что она, нацепив на нос темные очки, уже минут пять заказывала нам билет до Коломбо. Мне вдруг захотелось перенестись на какой-нибудь лайнер, забраться в пятизвездочную каюту, влезть в душ, потом зарыться в мягкую постель и, что самое главное, – никуда не выходить и наблюдать за городом из-за подушки. Или хотя бы сесть на паром, доехать до Хиоса, Самоса или Миконоса и уже на месте закопаться в песок, отмахиваясь от надоедал, продающих сувениры.
Алиса убрала телефон в сумку, быстро посмотрела на часы и подняла вверх большой палец. Рядом замелькала бетонка, через пять минут в нее же мы и уткнулись, спрятавшись среди других катеров. Часть из них, в отличие от нашего, была с мачтами, и все же их собралась так много, что если бы меня попросили отбежать метров на пятьдесят, раскрутиться на месте, а потом найти свой, точно бы не получилось. Зоран выскочил первым и помог нам выбраться. Встав на твердую поверхность, мы спешно расцеловались.
– Девочки, спасибо, может, еще встретимся, я вам телефоны все написал. – Он протянул мне лист А4, с двух сторон исписанный каракулями. – Мы с Максом собрались на зиму на Карибы, если хотите, присоединяйтесь.
Но времени размусолить прощание, как подобает в приличных домах, не было, и, еще раз пожав друг другу руки, мы кинулись в разные стороны.
– Да, если новый муж будет обижать, звони! – крикнул Зоран, помахивая карточками и убирая прядь со лба. – Деньги всегда снимем.
– Быстрее! Если через полчаса не будем в аэропорту, придется ночевать в Афинах! – завопила мне в ухо Алиса.
Будучи в греческой столице первый раз, она все равно неслась вперед, даже не оглядываясь по сторонам, словно точно знала дорогу.
– Нам нужно быстро отыскать какой-нибудь бар и оттуда вызвать машину, – сообщила она на ходу.
Но реальность внесла коррективы в наши планы – как только мы свернули за угол, у рыжего здания в лесах обнаружилась стоянка такси.
– Калимера, аэропорт, – гаркнула я в ухо седому шоферу в ближайшем автомобиле.
Тот кивнул, сложил газету и высунулся открыть нам двери, но мы уже заскочили внутрь самостоятельно.
– Ты что, говоришь по-гречески? – спросила Алиса.
– Нет, конечно.
– А эта калимера на каком?
– На греческом. Но калимера, калиспера и спасибо-эфхаристо – единственное, что я помню.
Заслышав такие речи, до этого посматривавший в зеркало заднего вида шофер оживился и начал перечислять другие греческие слова, которые, по его мнению, нужно знать спешно улетающим из Афин туристам. Меня, кстати, всегда интересовало: почему во всем мире почти все таксисты ведут себя так, будто за каждое выученное иностранным пассажиром слово им приплачивают. Так он издевался над нами еще минут десять, пока, минуя заборы с граффити, ряды белых домов с моими любимыми средиземноморскими балконами, всегда почему-то напоминающими старые приключенческие фильмы с Бельмондо, и аккуратно постриженные прямоугольники ярко-зеленых цитрусовых, мы не вырулили к бледно-серому терминалу аэропорта.
Если бы в тот день здесь искали подозрительных личностей, мы были бы в начале этого списка. Во-первых, беготня по яхте начисто смыла весь наведенный за два дня до этого лоск, а лоб одной из нас украшал здоровенный синяк, во-вторых, мы были, пожалуй, единственными русскими, надумавшими махнуть из Афин на Шри-Ланку, и, наконец, единственные в очереди на регистрацию не имели с собой багажа. Девушка за стойкой несколько раз переспросила о его наличии и даже привстала с места, чтобы убедиться в нашей правдивости.
– Десять дней прошло, – проворчала Алиса, поднимаясь к бело-синему самолету по трапу, – и я уже чищу зубы пальцем.
Она не успела выпить свой кофе в дьюти-фри и теперь была злая, как сто чертей. Зато я в секунду схватила из ближайшей лавки белую рубашку с номером s, наклеенным на пакете, и теперь мечтала только о том, чтобы ее надеть.
– Зато сколько приключений, – ответила я, но Алиса тут же оглянулась на меня и зло оскалилась с намерением, видимо, при случае укусить.
Красавица стюардесса лишь только начала демонстрировать, как надо пристегивать ремни и пользоваться кислородной маской, а мне уже не терпелось переодеться, тем более что самолет был полупустой, а сидела я у окна.
– Прикрой меня, – попросила я Алису. – Нет у меня сил ждать полчаса, пока туалеты откроют.
Она развернулась, чтобы закрыть меня от прохода, но продолжила возмущаться.
– У них даже невозможно купить зубную щетку на борту. Ты слышала, она сказала, что прилетаем в Коломбо в двадцать два по местному времени. Это сколько нам лететь?
– Понятия не имею. – Мне на самом деле было лень пересчитывать часовые пояса. – Ты заказала отель?
– Да. И имей в виду, я из него не выйду, пока бабка не появится. Никаких больше приключений.
– А как же Канди? – спросила я, хотя у меня у самой было желание безвылазно просидеть в номере все дни до встречи.
– И никакого Канди!
– Но куда-то тебе все-таки придется выйти: надо купить одежду, чемоданы и зубную щетку. Ты же не будешь в одной и той же майке ходить неделю, – увещевала я, застегивая пуговицы на груди.
Как ни странно, рубашка сидела идеально. Покрытую слоем пыли куртку захотелось сразу же выкинуть. Но делать этого не стоило: во-первых, она была дорога, как память о прошлогодних сингапурских каникулах, во-вторых, могла еще пригодиться.
Через пять минут к нам наконец-то подкатила тележку стюардесса и выдала долгожданный обед. Внутри лотка был греческий салат, всего два куска моей любимой вяленой колбаски и одна долька сыра – кто-то же мне еще в Москве говорил, что авиакомпания вот-вот обанкротится. На горячее полагалась неизвестного семейства рыба с зеленой фасолью.
– А правда, что там, как в Индии, нужно, перед тем как сесть на унитаз, посмотреть, не плавает ли внутри кто-нибудь? – неожиданно спросила Алиса.
– Ты не была в Индии, – напомнила я. – Нет, там никто не плавает в унитазах. Только если в джунглях где-нибудь.
– Как в «Индиане Джонсе»?
– Ну, почти.
– Ясно. В джунгли точно не едем, – кивнула она, прожевывая украденную из моего салата единственную оливку.
Тут в наш разговор вмешался тип с бордовым и абсолютно круглым лицом.
– Девочки, – сипло начал он, – вы по-русски понимаете? Мы куда летим-то?
– В Коломбо, – раздраженно отчеканила Алиса, наконец-то нашедшая выход злости.
– Ага… – На какое-то время круглолицый тип вжался в кресло, но через пару минут возник снова. – А гдей-то? Вы не знаете, нет?
– Это столица Шри-Ланки, – вежливо ответила я, высунувшись из-за плеча Алисы.
– Столица Шри-Ланки, – тупо повторил он и начал что-то тихо бормотать.
– Вот ужас-то, да? – выдала Алиса, непонятно к чему.
– А гдей-та Шри-Ланка? – спросил тип, нервно шмыгая красным носом.
– Вот, – ответила Алиса, ткнув пальцем в остров на карте, нарисованной в конце бортового журнала авиакомпании. – Понятно, да? Летим отсюда, из Афин.
– А как обратно вернуться? – испуганно спросил он, зачем-то протягивая мне конверт с билетами.
Я посмотрела: ошибки не было – один билет из Афин в Коломбо был выписан на имя Андрея Лосева, рядом лежали страховка и паспорт.
– Как мне домой вернуться? – спросил он еще раз, чуть не плача. – Я с женой поссорился. Мы в люксе отдыхали, отель олл-инклюзив, а вчера плюнул и решил домой улететь.
– А дом где? – издевательским тоном спросила Алиса: на самом-то деле она уже давно перестала злиться.
– В Миассе.
– Это в Челябинской области, маленький город, – прошептала я.
– А вы откуда? – с надеждой спросил он.
– Из Москвы, – ответила я.
– Понятно, – упавшим голосом отозвался он, откинулся в кресле и зажмурился – видимо, переживая приключившуюся с ним катастрофу.
– Прекрасный ответ, кара. По-моему, ты его просто убила, – ухмыльнулась Алиса.
– Я одного не понимаю: он поссорился с женой, решил улететь ночью. Как же он в самолет попал днем?
– Надо меньше пить. А как, по-твоему, он улетел в Коломбо вместо Москвы или Челябинска? Ты мне лучше скажи: откуда знаешь, где Миасс находится?
– Да там у них Ильменский заповедник, – ответила я так, будто это все объясняло. – Чего делать-то с ним будем? Вы со Шри-Ланкой работаете? В аэропорту может быть кто-нибудь знакомый?
– Вот еще не хватало возиться, – проворчала Алиса, оглянувшись на все еще испуганно жмурившегося толстяка. – Мне это совершенно не нужно – светиться на Шри-Ланке. Сначала Соню встретили, потом Сашку в Риме. Хватит, что обо мне люди-то подумают?
– Не парься ты, я сама подойду. Ты, главное, покажи – к кому. Надо же человека домой отправить, а то так и останется на Шри-Ланке жить, станет новым Артуром Кларком.
– Но это-то как раз неплохо, только вряд ли он им станет.
– Значит, надо вернуть домой. Какие-то горы внизу, – прокомментировала я происходящее за окном. – Хоть бы телевизор повесили, я даже не знаю, где мы находимся.
– Правда, что там с дурианом в отель не пускают? – вдруг спросила она.
– Ага, даже надписи специальные есть – зачеркнутый дуриан и штраф сверху. Просто он начинает вонять, и люди в соседних номерах в обморок падают. Тебя это беспокоит? Откуда ты про дуриан знаешь?
– В журнале прочитала, пока в Доминикану летели.
– Ну вот, сбываются твои мечты – теперь мы летим на Шри-Ланку. Будем дуриан хоть круглые сутки нюхать.
– Об этом я и не мечтала, – раздраженно ответила Алиса. – Если бы мои мечты сбывались, мы бы уже были в поместье с Орулой.
– Вот видишь, – продолжила я назидательным тоном всезнающих паразитов, – нам дают даже больше, чем ты просишь. Хотела я покататься на яхте – покатались, не нравилось мне твое синее платье – все, платья больше нет. Радуйся! Наши мечты сбываются.
Не дожидаясь воплей возмущения, я открыла комплект наушников, выбрала на ручке кресла радиостанцию с диско-хитами и закрыла глаза.
Глава 6
Проснулась я еще до фирменного звука «пибип» и включения светового табло. Во втором салоне, почувствовав снижение, истерично завизжал ребенок. Алиса дремала, накрывшись журналом, но когда свет наконец включили, сразу подпрыгнула в кресле. За окном было по-прежнему темно, а редкие фрагменты дорог не делали никаких намеков на то, что мы уже подлетаем к Коломбо.
Как только самолет приземлился, командир попрощался, а экипаж открыл выходы, внутрь хлынул горячий тяжелый воздух, как будто все это время он неловко топтался на территории аэропорта и только ждал момента. Я так и знала, что Алиса сейчас скажет «как душно», и она сказала. Но жизнь внесла коррективы в наше путешествие. Благополучно пройдя паспортный контроль, мы миновали ленту-транспортер, где все получали багаж, и сразу вышли на улицу, через зал, в котором потолок напоминал пол, а пол – потолок. Безбагажный Андрей Лосев неловко мялся в сторонке, не решаясь, видимо, подойти.
– Пойду, пристрою бедолагу, – сказала я, выкидывая окурок.
На что Алиса только кивнула. Пока я разыскивала среди встречающих нужного человека, объясняла проблемы уже багрового от стыда Андрея Лосева, а потом отбивалась от бесплатного трансфера фирмы, она успела поменять оставшиеся деньги Саверио Корсо на рупии, заказать нам такси и теперь пила какую-то бурду под видом кофе в баре со стенами цвета фуксии.
– Выплюнь это, в Италии надо было кофе пить, а на Цейлоне только чай. Еле отмахалась от твоих друзей, – пожаловалась я.
К моему удивлению, Алиса не стала спорить и, оставив чашку, плавной походкой двинулась к выходу вслед за маленьким и юрким, как мангуст, таксистом.
– Это что, «Волга»? – удивилась я, глядя на раздолбанную желтую машину, к которой он нас подвел.
– Неа, какой-то гибрид «Волги» с чем-то, но не «Волга».
Двери в гибриде еле открывались, сиденье было наполовину проваленным, а внутри сильно пахло бензином. В тот день диско-музыка преследовала меня повсюду, и сейчас из разбитых динамиков орал саундтрек «Грязных танцев».
– Может, закажем другую машину, – предположила я, но шофер уже выехал на трассу.
Проще было бы сказать, что он на нее вылетел. Охнула даже Алиса, всегда любившая быструю езду.
– Ты знаешь, мне говорили, у них, как у вьетнамцев, считается трусостью останавливаться и смотреть на главную дорогу, когда выезжаешь.
– Да, кара, спасибо, что предупредила. Мне намного легче от сознания того, что они все так ездят.
– И еще они тут поголовно верят в реинкарнацию, – продолжила я тему. – Особенно судя по манере вождения. Короче, убило тебя, и ты тут же кузнечик на Шри-Ланке, убило кузнечика – стал кошкой на Шри-Ланке.
– Спасибо, дорогая, я в курсе, что такое реинкарнация. А они не предполагают, что могут родиться не на Шри-Ланке, а, скажем, в Москве или Саратове?
– Нет, видимо такой подставы они не ожидают, иначе бы так не водили.
– Слушай, а что-то людей вокруг нет. У них тут не комендантский час, случайно? – указала она на группу военных с автоматами.
– Да нет, наверное, просто спят все. Ночь уже.
Задавать вопрос таксисту я не рискнула – он мог бросить руль, развернуться ко мне и начать вести светскую беседу. Тут мы довольно неожиданно свернули к нашему отелю. Мне казалось, до него дольше ехать, но ошибки не было, перед нами возвышался именно наш отель.
Девушки за стойкой напоминали котят своими одинаково подведенными глазами. Пока Алиса заполняла бронь, они долго осматривали нас и удивленно переглядывались. Только потом я догадалась, что, вероятнее всего, их поразило отсутствие у нас чемоданов.
– Дорогая, а почему мы все время живем в одном номере, ты мне можешь объяснить? Зачем брать такой большой номер, не проще ли два люкса? – спросила я, когда мы уже шли по направлению к лифту.
– Потому что бабку в Доминикане кто-то удушил.
– Думаешь, наш друг Саверио?
– Не знаю, – сухо ответила она, – но так безопаснее.
– То есть, если что, ты меня спасешь? – прошептала я, ткнув ее пальцем в бок.
– Нет, это ты меня спасешь, – сказала она, когда двери открылись на нашем этаже. – Погоди-ка. Ты видишь, что тут написано?
– Сто двадцать восемь, элджейви… В чем проблема?
– Да не здесь, ниже. – Она ткнула пальцем в выбитую крупным золотым шрифтом строчку.
– Не больше тринадцати персон или шестисот кило. И что?
– А ты раздели. Это сколько же весит каждая персона? Сорок шесть кило?
Почему-то этот факт настолько ее удивил, что у нее уже в третий раз не получалось открыть номер, либо ключ был неисправен…
– Что тут странного, наверное, имеются в виду ланкийские персоны, они же маленькие. Как ты думаешь, в этот лифт войдет тринадцать наших персон? Максимум пять!
– Ты мне хочешь сказать, что лифт произвели на Шри-Ланке, – отозвалась она, наконец открыв дверь.
– Ну, во всяком случае, в какой-то гламурной стране, где весить больше сорока шести кило просто неприлично.
– Вау, мне тут нравится! – воскликнула Алиса, едва войдя внутрь.
Номер действительно был хороший, но уж больно тяготел к минимализму. О том, что мы находимся на Цейлоне, напоминал разве что огромный темно-коричневый сундук в углу и орнамент на дверях. Как много было в римском отеле Неронов и амфор, столько же здесь – блестящих или стеклянных поверхностей. На пару с черными подушками, они высовывались из каждого угла. Сколько раз твердили миру, что стеклянные столы и полки – это скользко и неудобно, дизайнеры интерьеров все равно продолжают их тыкать, куда не лень. Картин в номере не наблюдалось, да и что они здесь забыли. Правда, в одной из вырубленных в стене ниш лежал огромный деревянный лист, покрытый лаком, видимо изображавший статую, в другой разместился плазменный телевизор. Вообще телевизоров в комнатах было так много, будто они предназначались директору какого-нибудь информационного канала. Но компьютеров всего два, и все, разумеется, на стеклянных столиках. Но самым лучшим в номере оказалось то, что здесь было сразу две ванны. Одна укрылась посреди ванной комнаты, вторая, кто бы мог подумать, спряталась рядом с кроватью в одной из спален. Не сказав ни слова, Алиса заперлась в первой, тем самым распределив комнаты. Ей отошла половина с красными шторами, мне – с черными.
Когда я вылезла из душа и принялась разыскивать Алису, то нашла ее на балконе в фирменном красном халате. На улице стояла невероятная тишина, как будто кто-то выключил звук у всего пространства. Белые барашки вдали сообщали, что на море не все гладко, но для того чтобы услышать рокот, расстояние было слишком большим.
– У нас на этаже библиотека и бассейн, – сразу сообщила я, чтобы разорвать гнетущее молчание.
– Предлагаешь ночью в библиотеку сходить?
– Нет, думаю поплавать.
– Голая, – хмыкнула она с удивлением.
– Нет, почему, у меня купальник с собой.
– Вот ведьма.
Сообщение о том, что в сумочке у меня припрятан купальник, наконец-то вывело ее из состояния отрешенности.
– Ты же знаешь, я всегда кладу лишний купальник в ручную кладь, все ж бывает. Пойдем, на бортике посидишь, постережешь мой халат. На самом деле ты же не хочешь плавать?
– На бортике сидеть я тоже не хочу, – уныло отозвалась она, но все же поплелась за мной.
– Шкатулку спрятала? – шепотом спросила я, захлопывая дверь.
– Конечно. И документы убрала. Ты ее прям так бросаешь, а она теперь у нас одна.
На этой фразе Алиса чуть не всхлипнула. Может, ей стало жалко украденных вещей, но, скорее всего, она просто устала с дороги. В зеленоватом коридоре с встроенными в стены аквариумами мы не встретили ни души, хотя шестое чувство подсказывало – отель полон. В конце холла, как и обещала карта, действительно располагался бассейн, доступный жильцам только нашего этажа. Если учесть, что общий бассейн превосходил его раз в пять, то остальные постояльцы были не так чтобы в обиде. Одно но: главный бассейн не работал ночью.
Войдя на территорию, мы остановились как вкопанные. Терраса была практически пуста, если не считать девушку, уцепившуюся за бортик в бассейне, и молодого человека, пытавшегося плыть на спине в другом углу, да еще бармена, трудившегося на своем месте рядом с подсвеченными неоновым светом бутылками. Неожиданность таилась в дизайне самого бассейна – он был красный. Точнее, с красным дном. Но, разумеется, такой же красной казалась и вода. Дизайнер этого шедевра, очевидно, решил выпендриться, но что-то помешало ему подумать, отчего люди всегда делают бассейны голубыми или синими, а не оранжевыми, зелеными, желтыми или, скажем, красными. Кто будет плавать в желтом бассейне? А в красном? Желающие, как мы видели, нашлись. Но ощущение, что в водоеме только что позавтракал крокодил или большая белая акула, оставалось.
– Будешь плавать? – с сомнением в голосе спросила Алиса.
– Придется.
Пока я залезала в теплую воду, она подошла к бармену и вскоре вернулась с двумя сине-зелеными коктейлями в руках.
– Страшно смотреть, как ты это делаешь, – начала она, но ее перебил звук мобильного.
Говорила Алиса недолго, но за это время я успела несколько раз пересечь бассейн и, отжавшись от бортика, полюбоваться видом с террасы.
– Нет, ну ты представляешь, – возмущенно крикнула она, заставляя меня подплыть ближе, – кретин, с которым ты пообщалась в аэропорту, уже весь наш офис поднял! Его начальство запрашивает Москву: кто приехал на Шри-Ланку, где искать, как можно предложить бесплатные экскурсии, сервис и так далее.
– И наверняка из добрых побуждений это делает.
– А кретины все делают из добрых побуждений, – буркнула она зло. – Они абсолютно восхитительны в этом своем проявлении.
– Да, есть у них такая особенность. Вот звонит тебе человек, спрашивает: «Вам удобно сейчас разговаривать?» Ты говоришь: «Нет». Он в ответ: «Тогда я коротко», и заряжает минут на десять.
– Ага, или кого-нибудь под столам пнешь, типа замолчи об этом говорить, а он тебе громко на всю компанию орет: «Чего ты меня толкаешь?»
– Или «чего ты мне подмигиваешь?».
– Великолепно.
– Или официант кричит в ресторане: «Кто тут просил налить ему сок вместо вина?»
– Нет, лучше так: «Кто тут тайно просил налить ему сок вместо вина и никому об этом не рассказывать?»
Я вспомнила еще какой-то случай, но меня перебил звонок – уже с моего телефона. Алиса быстро протянула мне халат.
– Добрый вечер, – сказал в трубку Олег Викторович.
– Добрый, – отозвалась я, глядя в ночное небо.
– У меня плохие новости. Нам не удалось разыскать ваши вещи, местная полиция не смогла поймать племянника Завещателя. Его объявили в розыск, но есть информация, что сегодня днем он воспользовался своими кредитками в Афинах. Чтобы объявить его в международный розыск, нам пока не хватает данных.
– Это хорошо, – сказала я и осеклась. – Точнее, очень плохо. А что с нашей охраной? Я себя некомфортно чувствую, зная, что этот маньяк где-то рядом.
– Я, собственно, поэтому и звоню так поздно. Завтра в главном ресторане известного вам отеля в десять утра. – В разговоре Олег Викторович всегда соблюдал известную долю конфиденциальности. – Известного вам отеля, – еще раз подчеркнул он.
– Да, поняла, – помогла я ему.
– Вас встретит мой друг, Лю Ши Це Син. Он будет вас охранять и провезет по острову, покажет достопримечательности. Вы же не собираетесь просидеть в номере все время?
– Конечно нет, – соврала я, хотя именно это мы и собирались сделать. – Сколько это будет стоить?
– Нисколько. Это мой друг.
– А как мы его узнаем? И… как вы сказали еще раз, его зовут? – я мигнула Алисе, жестом показав «запиши», и повторила имя.
– У него будет желтая орхидея в руках, – ответил Олег Викторович.
Если бы не серьезный тон адвоката, я бы рассмеялась. Момент с орхидеей напомнил сцену из оперы. «Как я узнаю его?» – громко крикнул в голове бас. «По желтой орхидее», – глумливо пропел тенор. «Скоро мы встретимся с тобой», – встрял кто-то третий.
– Хорошо, поняла вас, желтая орхидея. Всего доброго, – быстро ответила я, положила трубку и развернулась к Алисе: – Ты слышала? Есть хорошие новости: наш друг Зоран успел снять деньги в Афинах. Еще: в девять утра в отеле нас будет ждать человек с желтой орхидеей. Провезет по острову и покажет достопримечательности. И не спорь.
– Почему так рано? Какая орхидея? Какие, в жопу, достопримечательности? – возмущалась Алиса, бредя за мной к номеру. – У вас вообще кто главный? Ты или твои адвокаты?
– Не спорь. Он будет нас охранять, люди уже обо всем договорились, – ответила я, открывая дверь. – Надо поставить будильник и быть в главном ресторане раньше него, чтоб успеть позавтракать.
Поразмыслив еще секунду, я открыла центральный балкон на ночь.
В главном ресторане мы действительно появились раньше времени, когда народ только начал подтягиваться. В основном, как можно было предположить по костюмам, утренняя публика состояла из бизнесменов высшего и среднего звена. Ели они тихо, смотрели перед собой, некоторые быстро пролистывали газеты. Сам ресторан оказался таким же в меру сдержанным, как и номера, но с претензией. Вокруг рядка стеклянных квадратных столов стояли красные с черной облицовкой кресла, голубоватые аквариумы по стенам бросали размытые тени на черный блестящий пол, в центре каждого стола торчала ваза с цветочком. Немного покрутившись, мы разместились у большой пальмы, откуда открывался лучший обзор. Взяв пример с окружающих, я сразу утащила со стойки газету.
Шведский стол в этот день был богат геркулесовой и какой-то другой кашей, жидковатым омлетом, сваренными вкрутую яйцами, десятком видов сыров и колбас, творогом и йогуртами, сосисками, а также тостами с пятью видами джема. Самым неожиданным стало присутствие среди этого континентального изобилия мисо-супа и больших тарелок с белым рисом, которые в принципе могли сойти за кашу. Чего никак нельзя было сказать о королевских креветках – они подавались ни к чему, но тем не менее пользовались большим успехом у иностранных постояльцев.
Мы уже допивали чай, когда об стол брякнула посторонняя тарелка с морской капустой и рисом.
– Пливествую вас, длагоценности мои, – заговорил владелец тарелки с ужасным акцентом и в таком же ужасном, как его акцент, темно-коричневом костюме. – Да, надо плеставляться.
На этих словах он вытащил из нашей вазы желтый цветок, отряхнул его от воды и протянул мне. Это была орхидея. Но как только я сделала интуитивное движение рукой, чтобы взять растение, непрошеный гость так же резко плюхнул цветок обратно в вазу.
– Вы Лю, – начала я.
Гость тут же встал, еще раз поклонился и снова сел на место. Я уже давно кое-как наловчилась отличать китайцев от японцев, японцев от корейцев, корейцев от вьетнамцев, а вьетнамцев от ланкийцев, но это лицо вызвало у меня определенные сомнения. Оно было широким, но не как блин, а со скулами, глаза смотрелись острыми треугольниками, расположенными друг к другу верхушками. Больше всего Лю напоминал оголодавшего китайского «Крадущегося тигра», хотя и выглядел лет на тридцать старше известного актера. Но, вглядевшись еще раз в черты его лица, я поняла, что сходство вызвано только ироническим выражением на фоне общей сосредоточенности. И, так и не разобравшись, не стала размышлять на эту тему дальше. Что тут говорить, когда японских гейш в кино уже давно играют китайские актрисы.
– Можно звать меня Димой, так вам площе будет, – сказал он.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.