Текст книги "Недостаточность человека. Социально-философская повесть"

– Тимур. Но я уверен, что нужно создавать некую благородную цивилизацию, основанную на уверенности в том, что люди могут вечно по– доброму относиться друг к другу. Нужна уверенность в том, что люди сообща проживут даже тогда, когда потухнет Солнце, проживут, пока наша галактика не ухнет прямиком в черную дыру. Султанов понимал, что его мысли прозвучали пафосно, но не убедительно.

– Но согласитесь, Марат Султанович, что как раз в этом вы не уверены? – напрямую задал вопрос Тимур, как будто бы угадывая мысли профессора.

– Нисколько не удивляюсь твоему вопросу. Верится, конечно же, с трудом, что Человек все же одумается, осмыслит пределы своего существования, произойдет в нем такая эволюция сознания, которая перевернет в нем самом мир его существования. В противном случае он останется жертвой проклятья Круга Зла. Изобретут ли универсальный рецепт против Круга Зла? Уверенности, конечно, мало, – признался профессор.

Султанов понимал, что в чем-то лишь повторяет мысли своего давнего друга – Каракулова – универсального ученого, одновременно, клинициста-физиолога и философа, выдвинувшего собственную концепцию формирования и развития научно-мировоззренческой культуры. Так вот, согласно автора, в этом мире по настоящему бессмертным является только знание, знал, что в результате качественного повышения культурно-образовательного уровня, человечество, в конце концов, изменится в лучшую сторону.

Однако… пока никто не знает, как можно превратить нашу планету в рай и населить его ангелами, и сделать это раньше, чем на Земле разразится очередная глобальная катастрофа, – размышлял профессор, прокручивая в голове мыслесхему: Круг Зла – механизм Зла – универсальный рецепт преодоления Зла – образование, воспитание, культура, интеллект….

Вот уже многие годы зрелости, разумеется, под влиянием своего друга и соратника, профессора Каракулова, эти мысли настойчиво возвращались, взяв власть и над ним. В чем он прав, а в чем нет? Концепт есть, а всеобъемлющей теории пока нет. Где-то в глубине сознания и у Султанова закрепилась мысль о том, что, все-таки, человечество, разделяющие такие мысли – на правильном пути.

Разговор о природе Зла

Погода за день почти не поменялась, небо по-прежнему в тучах, налетает порывами влажный ветер, гонит по разбитой мостовой неопределенный мусор. Почти целый квартал Султанов и Тимур прошли молчком. Султанову подумалось о том, что Тимур уже сделал для себя кое-какие выводы и по поводу науки и, возможно, по поводу зла на планете. Люди и железо, огонь и невидимая радиация, развалины и страдания, всегда одно и то же… Видимо, он тоже ощущает такую атмосферу и, наверное, еще более ближе воспринимает это все, чем я. Действительно, какое это зло – начиненные смертоубийственной радиацией земли, выженнные до пепла простанство лесов и полей, где мертво торчат обугленные радиоактивные стволы деревьев, и сама земля, пропитанная страхом, бедствием и смертью.

Попрощавшись с Тимуром, Султанов решил пройтись по бульвару. Сегодняшний разговор-диспут с Тимуром всколухнули в нем давниее чувство. Он понимал, что вместе с тайной о Тегерек, о могилнике радиации в Чернобыле, как гражданин и ученый-биолог принял на себя еще одну ответственность – ответственность за будущего мира, судьбы земли и его людей. Он, прежде всего, как рациональный ученый, всегда шел от разума, и он никогда его не подводила. За ним стояла его интуиция, а он знал ей цену. Но бывают же в жизни и в науке жесткие тупики. Возможно, такие тупики лишь с нашей точки зрения. А если точек зрения множество? Тогда тупик разрешим? Ведь не бывает неразрешимых проблем. От этих мыслей профессору стало неуютно. События ускоряются, годы идут, мы уже в солидном возрасте, отныне времена пойдет вскачь, смотришь наступит час отставки. А вокруг столько нерешенных проблем. А мы уже перестаем верить своей башке.

Настроение переменилось. Дойдя до первого перекрестка, Султанов передумал, решив навестить своего друга Каракулова, который, как обычно допоздна работает в своей лаборатории нейропрограммировании, расположенной тут же неподалеку отсюда. Поднявшись на второй этаж и, пройдя узкий полутемный коридор, почти в полутьме нашел дверь его кабинета. Как и предполагал, Каракулов на месте, хотя рабочий день уже закончился.

– Можно?

– Заходи, заходи! Приветствую, Кубат Бакирович! – произнес Каракулов изумленно-растроганным возгласом. – О, Аллах! Неисповедимы твои желания!

Друзья тепло поздоровались и разместились на диване.

– Какими судьбами Марат Султанович?

– Да вот решил тебя навестить, – радушно заулыбался Сулатнов.

– Я польщен! – рассмеялся Каракулов.

– Что читаешь? – спросил Султанов, указывая на книгу, которую держал в руках Каракулов. – Разумеется, философская?

– Почти.

– Как это почти?

– Вот сам посмотри Марат Султанович. Научно-фантастический роман «Человек, который боялся жить». Фабула книги посвящена проблеме выживания человека, написана вполне профессионально со знанием дела. Советую взять на заметку, – посоветовал Каракулов, протягивая ему книгу.

Султанов, прочитав титульную страницу, вернул книгу. – Потом дашь почитать.

Каракулову было видно, что его друг явился к нему неспроста, его что-то гложет. Так оно и вышло. Попив чаю и поговорив о том, о сем Султанов начал разговор с далека: – Понимаешь ли, такое дело. Вот вы – философы, касаетесь всего того, чего называют абсолютным. Так? – уставился он на Каракулова.

– Хм– м!.. Загадки загадываешь? Ну, допустим.

– Меня интересует проблема абсолютного зла. Ну, скажем, природа Зла, смысл Зла, механизм Зла. Хотя мы с тобой об этом как-то раз говорили, но вскользь. Видимо, тогда ни ты, ни я особо не хотели ввязываться в такой сложный и запутанный вопрос, как Зло или же, возможно, не были готовы к такому диалогу.

– А теперь мы созрели, хочешь сказать? – иронично спросил Каракулов, поудобнее рассаживаясь на своем кресле напротив дивана. Он чувствовал, что перед ним человек чем-то взволнованный и крайне заинтересованный.

– Да. Можно и так сказать. – Согласись, в этой проблеме слишком много спорного и загадочного. – Если признаться, в конечном итоге меня интересует такое, ну, скажем, над категориальное понятие, как проклятье Круга Зла. А это, между тем, понятие, подвластное лишь вашему брату – философам. – А если точнее, то, как осмысливают философы проблему преодоления замкнутого, порочного Круга Зла?

– Уу… ух!…. Куда замахнулся, – удивленно протянул Каракулов.

В этот момент лицо его стало напряженным, глаза – прищуренными, словно человек будто ненадолго задремал. Но, что касается мыслей, то они, безусловно, наоборот, заработали с бешенной скоростью. Несколько секунд Каракулов молчал, вцепивщись руками в подлокотник кресла, и напряженнно демал, а затем вполголос начал свое объяснение.

– Так-так. Понимаешь, зло, круг за – это величайшие проблемы всех времен, народов и поколений. Ну что я могу сказать по поводу Круга Зла? Буду кратким. Великие мыслители, философы и писатели всех времен и народов, так или иначе, задавались проблемой Добра и Зла. Написано множество трудов о причинах Зла, об его источниках, о природе и механизмах Зла. Но, самое главное, сверхактуальным во все времена, в особенности сейчас является вопрос разрешения Кругла Зла.

– Вот отсюда по подробнее, – попросил Султанов.

– Хорошо. Лишь единицы мыслителей давали очень негативную оценку качеству и стилю жизни своих современников, как реального источника Зла, считая, что человечеству нужны гораздо более действенные и существенные Средства.

– И какие же? – нетерпеливо спросил Султанов.

– Пожалуй, нужны мощные, конструктивные, практические, убедительные идеи и методы. То есть решения и советы, которые существенно, то есть более конкретно и эффективно решать проблемы излечения этой мировой «болезни» под названием «Круг Зла». – Помнишь, мы говорили об универсальном рецепте разрыва Круга Зла?

– Помню. Буду откровенен с тобой в том, что лишь теперь понял твою идею о преодолении этого проклятия. А вот, насколько твоя идея выстояла? – спросил Султанов.

– Что, правда, то, правда. Образование человека – это высокоответственная информационная операция, которая может и должна дать человеку громадный объем важнейших и эффективнейших познаний, которые должны сделать его ценным продуктивным членом общества с очень высоким уровнем интуиции, сознания, культуры, интеллекта, прозорливости. Это то, тебя понятно? – спросил Каракулов.

– Ну-у….

В это время закипел чайник.

– Погоди Марат. Давай, я снова заварю чай, а потом продолжим наш разговор.

Султанов хорошо знал привычки своего друга. Неторопливый, обстоятельный, обязательно с кружкой в руке, мог часами рассуждать, вокруг какой-нибудь запутанной темы. Умом и интеллектом бог его не обидел, удивительно проницателен, вмиг мог уяснить суть вопросов и проблем, а потому слыл в своем кругу настоящим философом. Не всякому дан такой талант, как у него, признавались его коллеги. Вот и на этот раз он четко уяснил вопрос, в чем же заключается главный механизм Зла.

Пока Каракулов заваривал чай по особому своему рецепту, Султанов вслух размышлял: – Что касается главного механизма Зла. Знаешь Кубат Бакирович, наша система образования изжила себя. В школу, а затем в училище, техникумы, университеты приходят талантливые, а иногда и очень талантливые личности, но выходят из этой системы проблемные или даже очень проблемные люди с большим пакетом негативных проблем.

– Ты прав. Из-за малоэффективной подготовки рождаются в массовом порядке информационные инвалиды-маугли.

– В том то и дело.

Усевшись, друг против друга, Султанов и Каракулов продолжали обсуждать эту проблему. Именно информационные инвалиды-маугли становятся негативно-проблемным для себя, семьи, общества, государства, цивилизации. В этих условиях достойное образование и познание становятся сугубо личным делом каждого. Между тем, качество образования – это качество и количество получаемых общих и специальных теоретических знаний, умений, поведения, культуры, стиля мышления. Ошибки образования – ошибки информационных операций, поставленные на массовый поток, а это и есть не что иное, как фабрика Зла, – рассуждали два друга.

Заварив уже второй чайник, Каракулов продолжал свою мысль. – Нам ясно, что проклятье Круга Зла – это то, что зло по-прежнему живет в страданиях современного мира и, когда закончится это зло, будет совершаться уже новое зло.

– И потому каждое зло само по себе абсолют? – спросил Султанов.

– По сути, да. Зло, хаос правят в начале и в конце мира. Время творит все вещи, и оно же их поглощает, творит и поглощает, поглощает и творит и так бесконечно. Вот почему Зло, хаос часто представляют в виде змеи или дракона, преследующую самого себя в бесконечном круге, представляя собой совпадение противоположностей, как «инь» и «янь». Каракулов продолжал свои размышления. – Самое интересное то, что еще древние племена, как например даяки на Борнео, считают, что мир свернут в круг, образованный водяной змеей, кусающей свой хвост.

В очередной раз наливая чай, Каракулов обратился к Султанову.

– Марат Султанович! Прежде чем углубится в дискуссию, давай, вначале договоримся, чтобы мы друг друга понимали правильно. Ты меня знаешь, как убежденного материалиста и я знаю, что ты также являешься не менее убежденным материалистом. А потому, когда мы говорим о Боге, ангелах, сатане, дьяволах и прочих шайтанах, то чисто из логики обоснования того или иного нашего довода. Договорились?

– Договорились! – согласился Султанов.

Султанов вспомнил недавнюю беседу с Каракуловым. Тогда он увлеченно рассказывал суть своей теории кругов. Одним из резюме было то, что Зло бесконечно и возобновляемо. Помниться, он тогда говорил: – «В Тибете непостоянство времени представляется в виде черного чудовища, вцепившегося когтями и пожирающего колесо жизни». Оказывается, символика змеи сгруппированы вокруг одной и той же центральной идеи: змея бессмертна, поскольку она возрождается непрерывно.

Да, да. Вот о чем тогда они говорили: – Отождествляемый со змеем Зло также приобретает эти свойства и становится чудовищем в виде дракона, дьявола, сатаны, которое должно быть убито, чтобы порядок и жизнь освободились из его плена. Но затем все возвращается на круги своя, за порядком наступает хаос, а хаос сменяется порядком.

– Круг Зла, как считали раньше, заключен в двойственной природе Бога: добро и зло, помощь и вред, все исходит от единого божественного начала, – продолжал свое повествование Бакир. – А без Бога, та же смерть, болезнь, ложь, обман, все нарушения естественного порядка также являются злом. И все же, в более глубоком смысле, они оказываются элементом всеобщей гармонии, превосходящей и содержащий в себе порядок и хаос. Согласно древней религиозной мысли, как например, в Месопотамии, Космос всегда претерпевал неожиданные потрясения, в нем постоянно нужно было восстанавливать порядок из хаоса.

Султанову подумалось о том, что получается, люди считали, что природа зла коренится в самом Боге, вот почему считали, что оно неискоренимо. Действительно, круг Зла можно проследить во многих религиях мира. Каждые из них имеют свою версию борьбы между Добром и Злом, причем в ракурсе разных поколений, времен, народов. Мщение за причиненное зло сменяется прощением, прощение – надеждами. Надежда сменяется новым отмщением. Вот так, Зло остается вечным и возобновляемым.

– В отличие от монизма в дуализме более четко персонифицируется злое начало, – сказал Каракулов, – в частности, дуализм Заратуштры оказался революционным шагом в развитии концепции Дьявола, ибо в нем впервые предполагалось существование абсолютного начала зла, персонификация которого, Ангро-Майнью или Ахриман, являются первыми четкими определениями Дьявола.

– То есть, согласно концепции дуализма проследить проклятье Круга Зла становится более очевидным?

– Можно сказать и так, – уклончиво отозвался Каракулов и продолжил: – Относительно того, был ли дуализм более предпочтительным, чем монизм, возможны две точки зрения. С одной стороны, дуализм нарушает единство Бога, а значит, и целостность Космоса и души, и поэтому становится труднее найти согласие в природе или в человеческой психике. В рамках христианской традиции всегда было трудно примирить благость Бога и его всемогущество. Считается, что, пожертвовав всемогуществом Бога, зороастризм сохраняет его абсолютную благость.

Видя, как его друг начал сыпать философскими терминами Султанов замахал руками. – Постой, постой! Давай по медленнее. Перед тобой сидит простой ученый-естественник, а не философ. – Получается, что дуализм позволяет объяснить мир именно таким, каким мы на самом деле его воспринимаем, мир, в котором достаточно нелегко разобраться в смешении добрых и злых импульсов? – вопрощал он.

– Ну, извини друг. Тогда кратко не получится. Буду рассказывать и необходимые подробности. Согласен?

– Уж будь добр мой друг! – рассмеялся Султанов.

– Так вот. Как известно, противоречие между истиной и ложью было одним из основных источников дуализма Заратуштры. В частности, пророк воспринимал Ангро-Майнью – повелителя зла, как персонификацию лжи.

– То есть для зороастрийцев сущностью зла была ложь? – удивился Султанов

– Да. Они полагали, что ложь является худшим из грехов, ибо, вторгаясь в смысловую структуру Космоса, она лишает мир понимания и любви. Когда истина заменяется ложью, происходит торжество Зла, а по времени борьбы успех следует посменно за истиной и ложью. Это и есть Круг Зла, – заключил Каракулов. – Марат! Тебе это понятно?

– Вполне!

– Тогда слушай дальше. Думай, что я тебе рассказываю сказку, но будь, пожалуйста, повнимательней, – предупредил Каракулов. – Итак, дуализм Заратуштры был основан также на конфликте между ахурами и дэвами. В индийской мифологии старые боги, асуры, были побеждены и низвергнуты дэвами, которые сами стали «богами», а своих древних соперников низвели до уровня демонов.

– И что случилось потом? – нетерпеливо спросил Султанов.

– Видя, что дэвы стали злыми по своей собственной воле, становясь подвластными Божеству духами, Заратуштра возвысил одного из ахуров – Ахура-Мазду до положения единого Бога.

– И в чем логика?

– А логика такова: если по своей природе они изначально определились к добру, то они становятся ангелами, а если, наоборот, то демонами.

– Значит ли это, что человек от природы все-таки добр, а злым его делают обстоятельства?

– Можно и так. Но ты слушай и повнимательней, – вновь предупредил Каракулов, давая понять другу, что он не совсем улавливает логику его рассуждения. – Слушай дальше! Заратуштра утверждал, что существует два духовных начала. Одно – Ахура-Мазда – Бог добра и света, а другое – Ангро-Майнью – Бог зла и тьмы.

– А в отличие от них Единый Бог содержит в себе добро и зло, мужское и женское, свет и тьму, блаженство и страдание, порядок и беспорядок?

– По сути, да. Жена Бога родила двух сыновей: Ормузд был следствием его любви и желания, а Ахриман – результатом его сомнения. С тех пор вот, между ними идет нескончаемая война с периодическим победами того или другого.

Султанов попытался схематично представить всю логику рассказанного в ракурсе интересующего его вопроса о проклятье Круга Зла. – Да, так оно и есть. Вечная борьба Добра и Зла с переменными успехами то для одного из них, то для другого. Красной линией через весь сюжет проходит процесс исключения зла, его отрицание.

Каракулов увлеченно продолжал свой рассказ, по ходу задавая сам себе вопрос: – Что заслуживает здесь внимание? А заслуживает внимание ортодоксальные представления о дальнейшей судьбе Ахримана: либо Ормузд уничтожит его, или навечно заключит его в тюрьму, из которой нет выхода, либо Ахриман освободится из своего плена и окажет сопротивление Ормузду.

– Значит, добро во все времена был заинтересован в блокировании Зла? – спросил Султанов.

– Да! – Каракулов продолжал свои разъяснения: – Подобное представление об исходе борьбы двух начал очень близко к позиции позднего иудаизма, христианства и ислама.

– К какой именно?

– По отношению к Дьяволу. Дьявол, как воплощение зла становиться совершенно чуждой силой, которая должна быть не ассимилирована, а уничтожена.

– Если проще?

– Ну, как сказать. Нам не следует признавать зло в самих себе и сознательно сдерживать его.

– То есть мы должны отрицать его в себе, настаивать на том, что оно находится вне нас?

– Да! Ибо, избавляясь от его влияния, мы приближаемся к совершенству. – Марат. Я тебя не утомил?

– Нет, нет! Очень интересно, – поспешил возразить Султанов.

– Марат. Ты, мифы древней Греции читал? – почему-то спросил Каракулов.

– Не так скрупулезно, но читал, – признался Султанов.

– Так вот слушай. Именно греки первыми сформулировали вопрос об источнике и природе зла в строго философских терминах. Так вот царь богов Зевс мог быть одновременно добрым и злым. Его сын, Гефест, был божеством вулканических извержений и общался с духами пещер и гор, а другой – безумный убийца Арес, считался богом бурь, жестокости и неистовых сражений.

– Везде проецируется борьба Добра и Зла.

– Ну, да. Причем, даже внутри одного и того же божества. Возьмем богиню Афину. Она властвовала над тихими небесами, искусством и мудростью. Но могла посылать бурю, молнии и войны.

Султанову на память пришли и другие мифы. Вот, например Аполлон. Он ассоциировался с солнцем и солнечным светом, с чистотой, разумом и искусством. Но он также мог посылать болезни, стихийные бедствия и внезапную смерть. Его всегда интересовала логика таких мифов, некоторые из них были так далеки от реальностей, что иногда казалось ему, что это хаотичные мысли шизофреника.

В тот вечер два друга еще долго обсуждали те или иные загадки мифов и легенд, связанных с проблемой проклятья Круга Зла. Идея о том, что прервать этот Круг можно лишь на основе революционного скачка образовательно-культурного уровня людей постепенно выстраивалась в соответствующую концепцию. Оказалось, что еще Гомер отметил закономерность: когда общество становится более обустроенным, добродетели и пороки становятся общими и принадлежат уже не одному сословию: они превращаются в общечеловеческие нормы добра и зла. Так возникает нравственное представление о добре и зле и общая концепция справедливости. Но если добро является человеческой добродетелью, то зло – это человеческий порок.

Султанов про себя отметил, что такая мысль проскальзывает и у Еврипида. Никакой злой дух не подталкивает людей к их гибели; люди сами виноваты в своих злодеяниях. Порядок всегда нарушается человеческой порочностью, проявляющейся обычно в надменной гордости, которая неизбежно приводит к краху.

Его размышления прервал Каракулов. – Марат Султанович. Слушай! Тема о проклятье Круга Зла хорошо раскрыта в предании о горе Тартаре. Если тебе интересно, то могу прокомментировать легенду.

– Буду только благодарным, – ответил Султанов.

– Зевс и единокровные с ним божества сражаются с титанами, олицетворявшие зло, побеждают их и заковывают их под землей, в Тартаре. Но и сам Зевс решает погубить род человеческий и создать новых людей из лучшей материи. Однако, в этом ему помешал Прометей, подаривший людям огонь. Между тем…. А благодетель ли человечеству Прометей?

– Разумеется! Ведь он спас человечества от уготованной гибели.

– Разве? Прометей одновременно сам является и источником зла, поскольку он поведал людям о разрушительном действии огня.

– Что, естественно, вызвало неприязнь богов и обрек людей на тяжкий труд?! Как все-таки все перемешано, где добро, а где зло, сам черт не разберет, – чертыхнулся Султанов.

– Марат Султанович. Общеизвестно, что человечество имеет двойную природу, духовную и материальную. – А знаешь? Во многих мифах и легендах считали, что душа бессмертна, а плоть смертна. Душа заключена в теле как узница и ее цель сбежать из телесной темницы.

– Как биологу мне близка такая трактовка взаимозависимости добра и зла, – отметил Султанов. – Добро и зло уживаются в одном человеке – это ближе к реальности. А что касается мифов и легенд, то они постепенно подводят человека к осознанию того, что Добро и Зло не могут существовать раздельно друг от друга, что полярность мира – это его способ существования.

– Вот так и не иначе, – заявил Каракулов.

Султанов тяжело вздохнул, чувствуя усталость и головную боль. Казалось бы, пришел, чтобы философ прояснил некоторые его догадки, а получилось совсем наоборот. Масса новой информации, новых мыслей и суждений. В голове сейчас такой хаос, пострашней хаоса подземного мира Аиды, – подумалось ему.

– Ну, дорогой мой друг! Пожалуй, на сегодня хватит, – сказал Султанов, решительно вставая с дивана. – Спасибо за разъяснения. Извини, что занял у тебя столько времени. Если ты не возражаешь, беседу обязательно продолжим в следующий раз.

Поблагодарив друга Султанов, пошел домой, а Каракулов еще долго копался в своих книгах в поиске сведений о проявлениях проклятья Круга Зла. И все недоумевал, зачем Султанову такая головная боль. Занимался бы своими делами, – недоумевал Каракулов, не отдавая самому себе, отчет в том, что эта тема серьезно задела и его самого. Ему вспомнились слова Жан де Лабрюйер: «Есть зло скрытое, словно нечистоты в клоаке, стыдливо погребенное под покровом тайны и мрака; стоит его коснуться, как оно начинает источать яд и зловоние; даже самые проницательные умы порою не могут решить, что лучше – понять его сущность или закрыть на него глаза».

Султанов, выйдя из здания неторопливо проследовал по улице, затем свернул в сквер и устроился там на скамейке, раскинув руки поверх спинку скамья. Откинув голову и вытянув ноги, он минуты десять сидел неподвижно, прокручивая в голове услышанное от своего друга. Стояла тишина. Было что-то некомфортное в моей ситуации, обрекавшей меня, самостоятельного ученого и человека со свободой воли, на совершенно определенные дела и поступки. Знания будущего представилось мне совсем в ином виде. Оказывается, не существует единственного для всех будущего. Их много, и каждый поступко творит какое-либо из них – Добро и Зло. И если у вас есть много стороннников творить Добро, зло проиграет, а если, наоборот, Зло останется в выигрыше. Нейтралитета в этом деле нет и не должно быть.

Впечатления о поездке на малую родину

Ранним утром Расул и Дамир выехали на автомобиле в Ош, а оттуда им предстоял вылететь на рейсовом самолете в Бишкек. Прощаясь с родственниками у Расула, защемило сердце. Жаль было покидать родственников, таких простых, милых и добрых людей, жаль, что так быстро пролетело время, а сколько еще хотелось бы ему увидеть и услышать на исконной малой родине дедушки. Ровная, только что завершенная автотрасса Исфана-Баткен, располагала их на неторопливую беседу. И на этот раз, братья со схожими взглядами и родственными душами, вели неспешный диалог, иногда спорили, делились впечатлениями и думами.

Водитель среднего возраста, спокойный и неназойливый, не вмешивался в разговор. Машина плавно накручивала километры, вокруг проносились поля, пашни, небольшие пригорки и сопки. Почти прямая трасса постепенно перешла на серпантины, шоссейная дорога плавно углублялась в каменистые каньоны, где еще царили утренний полумрак и сырость. Вокруг дороги высокие, тысячелетиями обожженные солнцем скалы, верхушки которых золотом освещены лучами утреннего солнца. Как и в Чоюнчу этот пейзаж напоминал великие каньоны Техаса, известные всем по нашумевшему в свое время кинокартине «Золото Маккены». Ах, какая красота! У Расула, вновь защемило сердце, вспомнив легенду о Тегерек, повествующая о вечной борьбе добра со злом. Из головы не выходила фраза, сказанная Суванкул-ава: – Зло в своей победе видит продолжение зла….

– Слушай, Дамир, – обратился он к другу. – По прилету в Бишкек обязательно займусь проблемой вечного круга зла. Признаться, я был удивлен тем, что даже в такой глуши, как Джар-кишлак, в народе есть понимания борьбы между Добром и Злом. Я имею в виду легенду о моих сородичах и о мифе Тегерек.

– Расул, надеюсь, понимаешь во что ввязываешься? – усмехнулся Дамир. – Добро и зло – это не только вечная, но и труднейшая проблема человечества.

Расул, ненадолго замолчал. Да! Дамир прав. Проблема Добра и Зла – это сложнейшая проблема, по-настоящему вносящая сумятицу в мозги и мысли любого человека. Речь то идет о таких вопросах бытия, как, в чем предназначение человека? В чем смысл его существования? Но Расул был тверд в своем желании. Отныне впереди годы познания, но я попробую понять и осмыслить, – при себе твердил он, чувствуя, как мысли о Добре и Зле, теснятся в тайниках его собственного мозга, чувствуя, что догадки цепляются одна за другую, ибо все они взаимосвязаны.

– Дамир. А как по-твоему, что значить Добро и Зло? – спросил Расул, будучи в состоянии внутреннего возбуждения.

– Все зависит от точки зрения человека, – начал Дамир. – К примеру, согласно религии Добро есть Бог, а Зло – дьявол. Еще что? Добро есть свобода, а Зло, наоборот, порабощение. Но, а в целом, Добро – это созидание, совершенствование, прогресс, а зло – наоборот, это уничтожение, деградация, регресс.

Дамир хорошо знал своего брата. – Этот не отстанет, будет и вскапывать, и вгрызаться в проблему, – подумал он, удивляясь настырности своего друга. – У него сейчас такое ощущение, как будто весь мир внезапно сузился до этих феноменов.

Некоторое время друзья ехали молча. Автомашина выехала на широкую трассу, а по обе стороны от нее потянулся унылый пейзаж безводной каменистой степи и небольших каменистых адыров с редкими пучками пожухлой травы. Вдали, как справа, так и слева тянулись голые скальные горы.

– В мире, так или иначе, выделяют два контраста – белый и черный, – начал разговор Расул. – Следуя такому пониманию, Зло – это пустота, поглощение, тьма, а добро, наоборот, – излучение, созидание, свет. Одним словом, логика такова, что все что неправильное – это черное, а все правильное – белое. А вообще насколько это правильная такая концепция?

– Понимаю куда ты клонишь, – отозвался Дамир. – В ведь есть еще серая зона, или иначе переходная, где границы размыты. В этом аспекте, одно и то же действие может одними считаться злом, а другими – нет.

– То есть однозначность отменяется?

– Пожалуй….

– Действительно, грань между злом и не злом очень тонкая и неоднозначная. Многие придерживаются мнения о том, что добро и зло есть одно и то же в разных условиях.

Мурат кивнул головой в знак согласия и добавил: – Действительно, в мире нет ничего однозначного. Если бы зло было бы однозначным, то был бы смысл задаться вопросом: почему Бог допускает зло? При другом раскладе, как ты говоришь о серой зоне, правы те, кто утверждает о том, что Бог есть, и Добро, и Зло, одновременно.

Расул оживился. – Ты прав. Люди извечно задаются вопросом: если Бог добр, всесилен, всезнающий, то почему существует абсолютное зло, не зависящее от воли людей? А между тем, некоторые ведь пошли еще дальше в своих сомнениях: Если Бог создал зло, то он и есть зло?

Почему-то ему вспомнилась притча об отсутствии темноты вообще. Некий мудрец испытал мыслительную способность своего ученика, задав ему вопрос: – Существует ли темнота?

– Разумеется! – ответил ученик.

Мудрец же невозмутимо сказал: – На самом деле, темноты не существует.

– Как это? – удивился ученик.

Мудрец пояснил так: – Темнота – это отсутствие света. Темнота – это лишь понятие, которое человек использует, чтобы описать то, что происходит при отсутствии света.

Интересно, – подумал Расул, – именно такой логике следовала группа философов, которые считали, что Зла не существует, что Зло – это просто отсутствие добра, как вроде темноты, которая наступает, когда нет света. Их оппоненты приводили свои доводы о том, что есть еще сумерки, когда нет еще ночи, но уже нет света…

– Знаешь Мурат. Между понятиями Добро и Зло есть еще «что-то». Ты прав, когда говоришь о том, что в жизни нет абсолютного добра и абсолютного зла, и то, что для одного человека – добро, для другого – наоборот, зло.

– То есть просто между ними существует реальное жизненное понимание добра и зла каждым человеком, привязанное к конкретным жизненным ситуациям? А между тем, это только следствие. А ты знаешь, в чем причина такого подхода? – спросил Расул и сам же на вопрос ответил: – Наверное, для того, чтобы мы, могли взвешивать, понимать, оценивать ситуации.

Что ни говори большая загадка, почему люди выбирают зло, – размышлял при себе Расул. – Ну, почему человек делает зло? Сейчас, в силу развития науки и техники, количество верующих уменьшается и растет число так называемых агностиков. Разумеется, это ведет к тому, что мир постепенно становится лучшим – тьма отступает, в мире становится светлее. Если следовать такой логике Зло, как следствие неполноты знаний об окружающем мире, должна становится все меньше и меньше. Отнюдь…. Ему вспомнилась фраза Самат-ава: «Если зло проиграет, оно лишится возможности злодействовать».