Текст книги "Морпех. Русский Уругвай"

Проследив начало движения лодочного каравана, я присоединился к пешему. Ехать на лошади отказался. Я не имею права делать себе поблажек. Уж если я существо сверхъестественное, то для меня человеческих трудностей – усталости, голода, боли, не должно быть в принципе. Вот и приходится соответствовать!

Тропа вилась сначала вдоль берега реки, но потом постепенно стала от нее удаляться. Индейцы за несколько поколений жизни в этих местах выбрали самый оптимальный маршрут. И хотя за время их отсутствия тропа успела зарасти, но память-то никуда не делась. Чимхор бодро шагал по ней, срубая ножом мешающие проходу ветки. Шедшие следом разведчики Сатемпо тоже махали тяжелыми клинками, прорубая удобную для провода лошадей дорогу. Заодно распугивая змей и пауков, а туго соображающих гадов просто уничтожая. Шли довольно быстро. В полдень остановились на пару часов передохнуть и напиться чая матэ. Весьма полезный напиток, особенно во время пеших путешествий хоть и по невысоким, но все же горам.

До брошенной деревни дошли за четыре дня. Собственно, как таковой деревни уже не было. На ее месте буйно разрослись кусты и трава. О деревне напоминали лишь несколько еще не упавших столбов, служивших опорой крыше общинного дома. Люди занялись обустройством лагеря. Охотники отправились в лес попытать счастье. Для меня из подручных материалов соорудили нечто похожее на мягкое кресло, застеленное куском парусины, в которое я с удовольствием и уселся. Рядом на чурбаке пристроился Маркел.

В покинутое людьми место вновь вернулась жизнь. Звучали веселые голоса, запахло дымом костров, топоры с хрустом врубались в плоть деревьев, и те со стоном падали на землю. Хорошо, когда есть толковые исполнители. Не надо никого пихать в спину и контролировать исполнение порученного. Мое дело – стратегия. Тактика – прерогатива среднего звена руководства. Вот как раз это среднее звено и собирается возле меня.

Подошли Никита Малой, Шатун, Сатемпо, Чимхор и Ганс Кюгель. Маркел встал у меня за спиной, а освободившийся чурбак двое рабочих выкатили и положили передо мной. Начальники и командиры уселись на него. Тут же появился кувшин с матэ. Попили чайку. Потом последовали доклады.

Сатемпо:

– Великий! Мои воины поднялись на горы вокруг деревни. Признаков людей нет. Нашли старую тропу в соседнюю долину. По ней течет большой ручей, много плодовых деревьев. Похоже, что там раньше были поля. Людей тоже нет. Зато дичи много. Нам надолго хватит.

Шатун:

– Воевода! Воины здоровы, оружие в порядке.

Никита Малой:

– Илья Георгиевич. Среди рабочих больных нет, но есть потери: двоих змеи покусали. Померли мужики в одночасье, упокой, Господи, души их.

Все перекрестились. Малой продолжил:

– Инструмент весь цел. Убыль в продуктах в пределах нормы. Даже чуток меньше. Но это заслуга людей Чимхора. Они ловко рыбу с луков стреляют. Сетку-то в здешней реке не поставишь! А они приловчились, только стрелы подавай да стреляную вылавливай. Правда, иногда рыба вместе со стрелой уплывает или ее течением уносит. Двадцать три штуки потеряли.

– Стрел, конечно, жаль, но пища важнее, – я протянул Маркелу калебас, и он налил в него свежего матэ. Обнес каждого начальника и опять встал у меня за спиной.

– Да, Великий Посланец Ньяндеха́ра! – встрепенулся Чимхор. – Мои воины умеют многое. Ты не зря взял нас с собой.

– Конечно не зря! – выпустив из губ бомбилью, произнес я. – Ты и твой народ должны выполнить данную мне клятву верности и привести моих людей в те места, где бродячие охотники собирали песчинки, из которых ваш шаман сделал твою корону. Старый вождь, умирая, рассказал мне все. Ты часто ходил в горы обмениваться с бродячими племенами, и знаешь тропы. Подумай, какой тропой, самой короткой и удобной, ты поведешь нас на закат к большой горе.

– Слушаюсь, Великий Посланец Ньяндеха́ра!

Последним говорил рудознатец Ганс Кюгель:

– Я и мои ученики проверяем на присутствие золота все попадающиеся по пути ручьи и речки. Но пока ничего нет. По твоему приказу двое заняты зарисовкой и описанием пройденного пути, а так же всего, что может быть полезным или поучительным в будущих походах.

– Что-нибудь иное, но полезное в будущем, попадается?

– В воде – нет. А на обследование скал у нас нет времени.

– Понятно. У нас действительно нет времени отвлекаться на неперспективные поиски. Здесь, Кюгель, золота нет. Возможно, оно есть в верховьях этой реки. Но опять же – время! Я веду вас туда, где оно есть наверняка. Вот, смотри.

Я вытащил из поясной сумки кожаный кисет одного из безвременно по своей глупости усопшего бандейранта и вытряхнул на ладонь пару щепоток невзрачных крупных песчинок темного, почти черного цвета.

– Смотри, рудознатец, какое здесь золото водится.

Я подержал крупинки на ладони, потом ссыпал их обратно в кисет и вручил Гансу.

– Покажи своим ученикам, чтобы знали.

Пока я выслушивал доклады начальников, а потом обсуждал планы на будущее и пил матэ, бывшая деревня преобразилась. Кусты рабочие вырубили, траву выкосили. Был восстановлен и общественный дом. А для меня соорудили отдельную хижину, с полатями. Так и не могу привыкнуть спать в гамаке! И ужин поспел, из свежатинки. Как раз к ужину подгреб и лодочный караван. Так удачно! Потап, командовавший им, довел все плоскодонки без существенных происшествий. Индейцы Чимхора и тут оказались на высоте.

– Дошли бы быстрее, – говорил Потап, запивая обильный ужин чаем. – Да только два раза лодки пришлось разгружать наполовину и пешком через каменистые перекаты тащить. А потом грузы на плечах по тем же перекатам. Одно только и радовало, что небольшие они, перекаты те. Всего сажен по сто длиной. Индейцы говорят, что сейчас воды мало, а вот летом, когда в горах дожди бывают, воды больше и перекаты легко пройти можно.

Это я знаю! Только мне дожди в горах ни к чему. Будут сильно мешать работе. Потому-то и начал поход осенью, а не весной. Неудобство в одном компенсируется удобством в другом. Речная дорога для нас на ближайшие четыре-пять месяцев кончилась. Теперь лодки на берег, продукты, что с собой взять не сможем, в лабаз. Их нам позже индейцы Чимхора принесут, что здесь жить останутся до нашего возвращения.

Глава 13

Четвертые сутки, растянувшись длинной цепочкой, нагруженные по максимуму люди идут среди горного тропического леса. Тропа сильно заросла, но идущий первым Чимхор шагает уверенно, обрубая мешающие движению ветки. Следом идет Сатемпо и десяток его разведчиков. У всех в руках тяжелые мачете, удобные и для рубки растительности, и для рукопашной. Воины одеты в панцири из бычьей кожи. От пуль они, конечно, не могут защитить, но вот от индейских стрел, копий и деревянных мечей – вполне. На голове железный шлем-мисюрка, ношение которого было обязательным и на марше, и в лагере. На ногах кожаные чулки до колен, похожие на североамериканские мокасины. Предназначены не столько для защиты ног от травм, сколько для защиты от укусов змей. Воины, в отличие от рабочих, были одеты в рубахи и просторные штаны-шаровары. Рабочих я стеснять одеждой не стал, да и накладно это еще для нас, одеть всех примкнувших к нам индейцев. Имеют свои традиционные кожаные плащи для защиты от холода или дождя, и хватит. Пока.

Попетляв по низинкам, тропа вынырнула из низкорослых, но чрезвычайно густых древесно-кустарниковых зарослей на плоскую вершину холма. Настоящие чащи: лианы сплошь покрывают, оплетают, обрамляют деревья и кусты. Без острого мачете здесь не пройти. Идущим первыми приходится тяжело. Хоть Сатемпо и меняет своих уставших воинов свежими довольно часто. На вершине, обдуваемой ветерком, объявил привал. Побросав поклажу, воины повалились кто куда, но обязательно так, чтобы ноги лежали выше головы. Мой совет, принятый как приказ.

Небо было безоблачно, и вершины гор освещались солнцем, лучи которого внизу, в ложбинах, тускнели и гасли в тумане. Мы вышли из тумана мокрые от росы и сейчас потихоньку обсыхали на ветерке под лучами уже не жаркого солнца. Теперь туман будет нашим частым спутником, пока не проникнем вглубь Бразильского нагорья, подальше от побережья. Конденсируясь и превращаясь в росу, он доставит нам немало неудобств. Смотреть со стороны на растения, покрытые сверкающей на солнце обильной росой, приятно. Особенно на длинные косматые «бороды» лишайников, пропитанные влагой и отблескивающие на солнце тысячами капелек. Очень похоже на россыпи алмазов, к которым я веду свою экспедицию.

На горизонте виднелась большая гора. Наш путь лежал к ней. Тропа стала постепенно забирать в гору, петляя между холмов, покрытых высоким тропическим лесом. Часто мелькали густо стоящие стройные стебли бамбука. Между холмов располагались плоские низины. Тропа нырнула в одну из них, приведя к весело журчавшей речушке, на берегу которой виднелись заросшие травой следы построек из переплетенных веток, обмазанных глиной. Здесь я решил заночевать. Началась обычная суета разбивки лагеря. Ко мне подошел Кюгель и попросил взглянуть на его находку. На ладони рудознатца лежали пять мелких невзрачных камушков, вымазанных в глине. Я взял один и потер о рукав кафтана. Камешек неожиданно сверкнул несколькими веселыми лучиками. Мое сердце замерло от догадки, а камешек, как бы подмигивая преломленными солнечными лучами, торопил со своим опознанием: «Да, это я! Тот, найти которого ты сюда пришел!»

– Откуда?

– Из стены, что от хижины осталась. Теперь дело будет проще: найти, где индейцы глину брали, и поискать в ней. Думаю, здесь этих камней много.

– Ты прав, Ганс. Поищи. Ученикам покажи. Если стоит тут задержаться, то оставлю отряд воинов и рабочих с инструментом. А сами дальше пойдем. К самым богатым местам, где алмазы в ручьях россыпью.

Кюгель, кликнув кого-то из учеников, помчался к речке. За ним следом бросились десять воинов охраны, специально приставленных мною к рудознатцу с момента начала пешего маршрута. Вернулся Кюгель уже в темноте. Принес с десяток мелких алмазов, довольно коряво выглядевших.

– Рабочие вскрыли и промыли грунт на площади в пятьдесят квадратных саженей, углубившись на две пяди. Камней мало. Может, их отсюда дождями смывало, надо поискать внизу, в какой-нибудь яме.

– Отметь это место на карте, Ганс. На обратном пути поищем твою богатую ямку. А завтра пойдем дальше.

– Великий Посланец Ньяндеха́ра! – подошедший Чимхор низко поклонился. – Мы приближаемся к тому месту, где чудовище забрало воинов у старого вождя.

– Я помню, Чимхор. Вождь показал мне, где это произошло.

Молодой вождь удивленно посмотрел на меня. Но спрашивать, как мог полумертвый человек показать место в нескольких переходах от деревни, не стал. Понял, что у посланца бога свои методы добычи информации. А я, собрав всех, провел инструктаж:

– Воинам круглосуточно быть в полном вооружении. На марше не растягиваться. Не отставать. При встрече с чудовищем в глаза ему не смотреть. Оружие применять без команды. При боестолкновении тут же сообщить мне.

Утром все были серьезны, как никогда. Шутки и смех, обычный утренний атрибут, отсутствовали. Быстро позавтракав остатками ужина, построились в колонну и выступили. Тропа пересекла несколько небольших речек, поросших по берегам густыми луговыми травами и бежавших между каменных холмов. Вскоре тропа вошла в узкое ущелье, и начался крутой подъем вверх. Ущелье было покрыто величественным лесом. Изредка встречались гранитные скалы или участки с пышной луговой растительностью. Изнурительный подъем занял остаток дня почти до сумерек. Тропа вывела на обширное столовое плато, заросшее кустарником и начавшей жухнуть травой. Осень вступала в свои права.

Идти было легко. Свежий воздух бодрил. Летучая кусучая мерзость пропала, сдутая ветерком. Гора Итамбе, ориентир движения, заметно приблизилась. Еще день-полтора и, оставив ее слева, экспедиция выйдет к истокам реки Жекитиньонья. А там!.. Только вот что-то неспокойно на сердце. Место, где старый вождь чудовище встретил, мы прошли еще вчера. Сатемпо со своими разведчиками рыскал по окрестностям, но никаких признаков чьего-либо присутствия не обнаружил. Ни следов живых, ни выбеленных временем и дождями костей неживых.

Нападение произошло во второй половине следующего дня. Колонна только начала выбираться из неширокой, но глубокой лощины. Получилось так, что голова колонны уже поднялась на очередное плато, а хвост еще не спустился с предыдущего. Я как обычно шел в авангарде и приостановился, чтобы вытереть пот. И только снял шлем, как услышал Зов. Да, именно Зов, настолько он был силен и подчиняющь. Я даже опешил от неожиданности. Но мой тренированный мозг сработал мгновенно. В сознании выросла стена, отгородившая его от чужого воздействия.

– Назад!!! – заорал я, нахлобучивая шлем на голову. – Назад!!! Бегом!!!

Мой голос услышали, но не все среагировали. Воины моментально бросились обратно в лощину. А вот рабочие как шли размеренным походным шагом, так и продолжили шагать. Но уже в направлении горы. Я стоял и смотрел на них, удаляющихся, и не мог ничего сделать. Чуть приоткрыв сознание, я ничего не услышал. Что за хрень?! Нечто откуда-то позвало разок, и мои люди покорно, как крысы за дудочкой сказочного крысолова, пошли на этот Зов. Но почему я его больше не слышу? Снял шлем, и тут же в мое сознание через чуть приоткрытую щелочку ворвался мощный Приказ подчинения. Спасибо Господу и разумному дельфину, что поработали над моим мозгом. Стена опять выстроилась за микросекунды, надежно отгородив сознание от вторжения чужого разума.

Я обнаружил себя на дне лощины в окружении встревоженных и растерянных воинов. Поискал глазами, нашел Шатуна и Сатемпо. Приказал им провести перекличку. Пока они это делали, я жадно глотал воду из ручья. Напившись и плеснув на лицо несколько горстей воды, я сел на землю и произнес:

– Чимхор где?

– Здесь, воевода. Только никак в себя прийти не может. А что случилось-то? Ты как заорал, будто в тебя молния попала. Мы приказ твой выполнили, только не все. Рабочие почему-то как шли, так и пошли дальше. Будто оглохли и приказа не слышали. Мы кое-кого схватили, так отбиваться стали и убегать. Что с ними?

Подбежали Шатун, Сатемпо, Кюгель, Потап и Малой. За ними подтянулись стрельцы-артиллеристы и воины-уругвайцы. Испуганные люди хотели быть ближе к тому, кто, по их мнению, может защитить от неизвестного врага. Командиры доложили о потерях. Подчинившись Зову, в сторону горы ушли все рабочие, восемнадцать воинов, три ученика-рудознатца и все индейцы племени Чимхора. Я был в растерянности от такого неординарного нападения, но показывать свое состояние людям не имел права. Потому спросил первое, что пришло в голову:

– Почему все люди не ушли? – я задал вопрос практически в никуда, не рассчитывая получить ответ. – Почему на вас Зов не подействовал?

– Какой зов, воевода? Разве нас кто-то звал?! – Потап удивленно уставился на меня. – Я ничего не слышал, кроме твоей команды бежать назад.

– И я не слышал. И я. И я… – послышались голоса.

Я посмотрел на встревоженно-удивленные лица товарищей. Они не слышали Зова. А почему?! Что помешало им попасть под его воздействие? Извечная русская привычка – при возникновении сложного вопроса для усиления мыслительного процесса чесать затылок. Вот и я рефлекторно полез это сделать, но пальцы натолкнулись на шлем.

– Шатун, воины ушли в полном вооружении?

– Не совсем. Шлемы остались. Видимо, поснимали за какой-то надобностью.

– Мои тоже ушли без шлемов. – Это уже Сатемпо подтвердил мою догадку.

– Вот почему вы, други, ничего не слышали и не попали в плен к чудовищу, о котором говорил Чимхор. Только не взглядом оно людей кабалит, а Зовом своим, что ушами не слышен. Шлемы вас от него уберегли. Потому приказываю их не снимать, пока я с этим чудовищем не разберусь. Как стемнеет, вы все отсюда уходите. Старшим назначаю Шатуна. Отведешь людей к той речке, где Ганс в стене разрушенной хижины алмазы нашел. Ждать меня не более трех дней, потом уходить на побережье. Дождетесь Рамона и домой. А я вечером пойду людей наших искать да выручать. Пойду один.

– Великий! – передо мной распростерся Сатемпо. – Возьми меня с собой или сразу убей! Я поклялся всегда быть рядом с тобой. Возьми или убей! Откажешь – сам убью себя!

– Шантажист ты, Сатемпо! Ладно, пойдешь со мной. А остальные, – я повысил голос, потому как остальные тоже стали проситься, – без разговоров отсюда уберутся! Я все сказал. Кто не подчинится – превращу в мышь или птицу мелкую. Навсегда.

Гул голосов утих. Воины стали готовиться к выходу, а у меня мелькнула еще одна мысль.

– Сатемпо, ты где последний раз живность мелкую или птиц видел?

– Так там, Великий, куда ты воинов отсылаешь.

Вот что меня беспокоило все это время! Ведь как ушли от тех развалин, так ничего живого больше не встретили. Ни в траве, ни в небе. А я и не сообразил, бестолочь! А еще Посланец Великого Отца, полубог, блин горелый! Чтобы успокоиться принялся перезаряжать свой огнестрел: ружье и два пистолета. Глядя на меня, тем же занялись и Маркел с Сатемпо. Стреляли они так же хорошо, как и я. Потому о судьбе девятерых врагов, если у чудовища есть слуги-воины, можно не беспокоиться. А дальше посмотрим. Саблями мы тоже владеем отменно.

В сумерках Шатун, обладавший способностью видеть в темноте, повел остатки экспедиции на восток. А я с Маркелом и Сатемпо направились на запад. Перед выходом я их тоже наделил «кошачьим глазом». Сначала им это было в диковинку, но потом приноровились. Протоптанная многими ногами тропа была хорошо различима, шли мы по ней быстро. На темном небе блистали южные звезды. Только луны не было. Ну и хорошо. Вдруг кто у чудовища на страже стоит и нас увидит!

Тропинка, протоптанная поддавшимися Зову людьми, ясно различалась в темноте. Мы бежали по ней, перепрыгивая через попадавшиеся на пути камни и кусты. «Кошачий глаз» позволял четко видеть препятствия за много метров. Так, в беге, перемежаемом быстрым шагом, прошло часа четыре. Но вот впереди послышалось шуршание многих ног по невысокой траве. Кто же все-таки столь силен, что смог овладеть сознанием стольких людей? Что такое Зов я понял. Мощный, парализующий волю, приказывающий людям двигаться в определенном направлении ментальный удар. Но кто или что его издает? И с какой целью? Зачем ему люди? Куча вопросов пока без ответов. Ладно, дойдем – узнаем!

Колонна порабощенных чужой ментальной волей людей резво двигалась сквозь кусты и деревья речной долины. Мы отстали метров на сто, и приближаться не торопились. Так, в движении, был встречен рассвет. Местность изменилась. Колонна вышла из долины и поднималась по склону пологой горы, покрытому небольшими кустами и травой. Сквозь нее торчали скальные выходы. Вскоре осталась только трава и скалы. Нам, чтоб не попасть на глаза возможным наблюдателям, контролирующим движение колонны, пришлось отстать еще больше и передвигаться, маскируясь в траве и прячась за камни. Весьма утомительное дело. Тропа, пройдя между двух высоких скальников, резко нырнула в небольшую долинку, окруженную со всех сторон крутыми горными склонами. Вот там-то, на поляне перед гладкой вертикальной каменной стеной, сбившись в плотную толпу, и стояли похищенные у меня люди. Стояли молча, не шевелясь, смотря в одну сторону.

Я резко присел и скользнул за мелкий кустик слева от тропы. Маркел тенью метнулся вправо, а Сатемпо просто упал на тропу, выхватив пистолеты. Замерли, прислушались. Чуть раздвинув ветви, я осторожно выглянул, включив дальнозоркость. Люди на поляне все так же стояли безмолвными столбами. А перед ними… Перед ними, видный чуть ниже пояса, стоял ИНОПЛАНЕТЯНИН! Самый натуральный, как его у нас, в двадцать первом веке, рисовали: голый череп, круглые и большие, на четверть лица, полуприкрытые нижним веком глаза с вертикальными щелевидными зрачками. Голова посредством короткой шеи соединена с широкоплечим мускулистым телом. Нижняя часть широкого лица немного вытянута вперед. Ушей нет. Есть ли зубы – не видно, рот слишком мал и тонкогуб. Вместо носа – два отверстия. Явно ниже человека ростом – стоит на большом камне, что позволяет ему возвышаться над людьми, а мне рассмотреть его почти полностью. Трехпалые конечности без когтей свободно свисают вдоль туловища. На левой в лучах заглянувшего в долинку солнца блестит что-то вроде широкого браслета. Темно-зеленая, почти черная, покрытая чешуйчатым рисунком кожа. Похожа на крокодилью, но более гладкая на вид. Одежды, в нашем понимании, нет. Как нет и половых признаков, характерных приматам. На теле только серый широкий пояс с квадратной застежкой и несколькими небольшими квадратными сумочками черного цвета. Ничего похожего на оружие не видно. Да и ненужно оно ему, скорее всего. Обладая такой ментальной силой, думаю, об оружии обороны заботиться не надо. Хотя…

Инопланетянин широко развел в стороны передние конечности. Люди рухнули на колени и уткнулись лицами в землю. Из плоской вертикальной скалы за спиной «зеленого человечка» появились еще два не характерных для данного места и времени объекта. Рассмотрев их, я уже не удивился. Как же инопланетянин может обходиться без роботов? Только эти были без рук и ног. И представляли собой парящую в воздухе платформу диаметром около метра, над которой возвышалась темная матовая полусфера. Я фантастику в детстве почитывал, потому на ум сразу пришло слова «антиграв» и «дрон». За-ши-бись!

Увлекшись наблюдением за происходящим на поляне, я совсем забыл о спутниках. Осторожно повернув голову в сторону, увидел, как Маркел, спрятавшись за камнем, мелко крестится и что-то шепчет. Бледное испуганно-растерянное лицо. Почувствовав мой взгляд, холоп повернулся ко мне. Я улыбнулся и подмигнул ему, показывая, что бояться не надо. Подумаешь, иноприлетянин с дронами на антигравах! Маркел перестал креститься и шептать и тоже робко виновато улыбнулся. Я ободряюще кивнул и показал жестом, чтобы он не высовывался. Искать взглядом Сатемпо не стал. Тот, скорее всего, уже уполз с тропы и спрятался за скалой.

Пока я подбадривал Маркела, на поляне произошли серьезные изменения. Гравидроны повели моих людей куда-то за гору, но шестеро индейцев остались и медленно брели к краю полянки, сопровождаемые инопланетянином. Шли в нашу сторону! Я напрягся, еще раз просигналил Маркелу, чтобы не высовывался. А сам краем глаза стал смотреть на разворачивающееся передо мной действо. Инопланетянин с индейцами подходил все ближе, и я не хотел, чтобы он почувствовал мой прямой взгляд. Не знаю, сколько у него органов чувств, но лично я буквально кожей ощущаю, когда на меня кто-то смотрит. Особенно если взгляд недобрый. Потому нельзя смотреть в упор, когда следишь за кем-либо.

По бессловесной команде индейцы остановились, повернулись лицом к своему конвоиру и опустились на колени. Инопланетянин подошел к самому крупному и протянул к его голове правую «руку». На среднем пальце трехпалой ладони блеснуло кольцо с красным камнем. Вдруг из камня вырвался багровый луч и прочертил на макушке индейца аккуратный круг. Попавшие под действие луча волосы мгновенно вспыхнули. Но ни крика, ни движения тела, пытающегося уйти из-под огненного луча! Индеец, будто не чувствуя боли и не понимая, что с ним делает внеземное чудовище, все так же стоял на коленях, склонив голову. Так же, не шелохнувшись, стояли и остальные. А вражина, ухватив за не догоревшие до конца волосы, рывком сдернул вырезанный у живого человека кусок черепа. И тут же опустил в открывшееся отверстие свои вытянувшиеся в трубочку губы. Послышались хлюпающие звуки.

Увидев это, я буквально остолбенел. Чудовище инопланетное высасывало мозг у человека!!! Глаза мои еще с ужасом смотрели на питающегося монстра, а руки уже делали привычное дело. Грохот выстрела моего турецкого ружья разорвал безмолвие долины. Пуля Минье, продолговато-цилиндрическая расширяющаяся, используемая мной, прошла череп монстра на вылет. Следом пошли в ход пистолеты. После каждого удара пули инопланетянин делал шаг назад, но не падал! Я слегка начал паниковать. А вдруг он не убиваем?! Глядя на покачивающегося монстра, я лихорадочно заряжал пистолет. Благо, что теперь я мог это делать в три раза быстрее, чем при использовании штатной круглой пули с выступами для нарезов.

Тут грохнула пищаль Маркела, а следом и два его пистолета. К расстрелу инопланетного монстра подключился и Сатемпо. Калибр у их оружия был крупнее, чем у моих «турков». Получив еще шесть тяжелых свинцовых шаров в грудь, злодей-каннибал наконец-то рухнул на землю. А выбранные им в пищу индейцы так и остались стоящими на коленях и ни на что не реагирующими истуканами.

Я, все еще настороженно смотря на истерзанное пулями тело инопланетянина, быстро зарядил весь свой огнестрел и, оглядываясь по сторонам, не торопясь пошел на поляну. Следом, тоже перезарядившись, двинулись мои спутники. Монстр был мертв. Опасения вызывали только гравироботы, что увели куда-то моих рабочих. Если они вдруг вернутся, получив какой-либо сигнал от монстра, то шансов победить их у меня с двумя бойцами нулевая или близкая к нулю. Чем вооружены гравидроны я догадывался. Но проходили минута за минутой, а дроны так и не появились. Скорее всего, они тоже управлялись ментально, а со смертью «хозяина» отключились. И валяются теперь, наверное, где-нибудь в кустах. А может, продолжают выполнять программу, ранее заложенную, не отвлекаясь на что-то другое.

Еще несколько шагов, и я подошел к телу. Оно лежало на спине, широко разбросав по траве «руки» и «ноги». Я пригляделся к поверженному монстру. Кожа действительно гладкая, будто отполированная. На животе светлее, чем на боках. Залита красной кровью, вытекшей из ран, нанесенных выстрелами. В черепе одна дырка от моей пули. Маркел с Сатемпо не стали изгаляться и стреляли в корпус. Нижние конечности, «ноги», тоже трехпалы, но пальцы уже с мощными когтями. И никаких признаков пола! Рядом со мной, направив стволы на инопланетянина, застыли мои спутники. Тоже рассматривают диковинку.

«Так вот ты какой вблизи, Зеленый человечек из другой галактики!» – невольно подумал я. – «Инопланетянин-людоед из летающей тарелки. Рептилоид».

Теорию о цивилизации разумных рептилоидов я слышал в покинутом мной времени. Чуть напрягся, и память выдала справку: среди динозавров существовал один вид, который, по мнению ученых, мог обладать зачатками разума. Стенонихозавр, или троодон, был ростом около 1,5 м, примерно 1,7–2 м в длину и умел ходить на задних ногах. Известный палеонтолог Д. Рассел, обнаруживший его останки во время раскопок в Канаде, был поражен – длинный череп динозавра имел такое строение, что вполне мог вмещать мозг, по размерам сравнимый с мозгом современных низших приматов. Стенонихозавр был быстрым и ловким хищником. Его верхние конечности были хорошо развиты, имели длинные когтистые пальцы. Исследования останков ящеров привело специалистов к выводу, что стенонихозавры обладали гораздо более развитым интеллектом, чем остальные динозавры.

Стенонихозавры имели бинокулярное зрение. Их большие, широко расставленные глаза, по-видимому, могли различать добычу и в темноте. Ящеры были теплокровными, совместно охотились в стаях, имевших свою иерархию и примитивный язык. Использовали орудия, что, вероятно, и способствовало развитию их мозга. По мнению Д. Рассела, за двести тысяч лет интеллект этих животных вполне мог бы развиться до уровня, сопоставимого с уровнем интеллекта Хомо Сапиенс. Но они погибли 65 миллионов лет назад. Предположительно, от падения на Землю гигантского метеорита.

Лежавший передо мной рептилоид, скорее всего, был не земного происхождения. Земные яйцекладущие динозавры давно вымерли, как утверждает наука, и на их место пришли мы, живородящие. Хотя как знать, действительно ли вымерли ВСЕ динозавры? Ведь существуют перуанские камни Ики, на которых неизвестно каким инструментом вырезаны изображения человека, сидящего верхом на динозавре. А камням тем всего-то тысяч пять лет. А может это деградировавшие потомки разумных рептилоидов? Вопросов больше, чем подкрепленных вещественными доказательствами ответов. Ведь НИКТО не знает достоверно, как развивалась жизнь на земле эти миллионы лет. А в то, что человек произошел от примитивной обезьяны, даже не обезьяны, а кого-то на нее отдаленно похожего, и развился самостоятельно в разумного, мало верится. Пример – современные приматы. Для чего им прогрессировать, если пищи и так хватает? Да и особым любопытством, толкнувшим так называемых предков современного человека, как утверждают многие ученые, покинуть теплый юг и потащиться на холодный север, они не страдают. Для чего?! Животные консервативны и прагматичны. Что им делать там, где мало пищи и некомфортно житье? Вот именно! Потому-то я более склонен считать, что примитивная земная жизнь, все эти неандертальцы с кроманьонцами, была подправлена кем-то извне. Да и вопрос самого зарождения жизни на Земле тоже весьма непонятен: какие-то бактерии, занесенные из космоса кометами или метеоритами, или обрывки каких-то ДНК… Чушь! Я склоняюсь больше к искусственному посеву жизни на нашей планете какой-либо высокоразвитой космической расой. И почему-бы первыми сеятелями не выступить рептилоидам? Динозавры ведь появились раньше всех остальных! Вывод напрашивается сам. Где-то в глубинах космоса есть, или была, хотя бы одна высокоразвитая планета рептилоидов. И передо мной один из ее представителей. А вот с какой миссией он тут находился? И что за Зов он посылал, на который индейцы приходили? Причину я вряд ли уже узнаю.

– Это кто, воевода? – Хриплый голос Маркела отвлек меня от разглядывания поверженного врага. – Не бес ли случаем какой?

– Именно что бес! – Я не стал рассказывать бойцам о расе рептилоидов. Для них это будет слишком сложно. – Исчадие ада мы победили, други! Теперь оно зла никому сделать не сможет.

Бойцы шумно вздохнули и дружно перекрестились. Тут мой взгляд уловил блеск в траве. Нагнувшись, я поднял с земли массивный браслет, бывший на «руке» рептилоида. Видимо, соскочил, когда тот падал. Состоял браслет из двух половинок, с одной стороны соединенных штифтом, проходившим через миниатюрные петельки, а с другой – застежкой в виде двух штырьков, входящих в два глухих углубления. Браслет был раскрыт. Металл имел цвет грязно-белый или светло-серый. Это как смотреть. Ширина 5–6 сантиметров, толщина – около сантиметра. На одной половинке разглядел какие-то символы, выдавленные возле вставленных в гнезда ограненных квадратом прозрачных камней, похожих на алмазы. Их двенадцать, одинакового размера. Симпатичная вещица. Свой серебряный браслет, обнаруженный мной на левой руке после вселения в тело боярина Воинова, я давно подарил жене. Из лука я не стреляю – защита от удара тетивы по запястью мне не нужна. Таскать же лишнюю тяжесть нет охоты, а украшать себя драгоценностями не приучен. Видимо, сказалось отсутствие излишков материальных благ и в той, и в этой жизнях. Деньгов не було на цацки! Сейчас, правда они есть, как есть и прекрасные изделия спасенного мной еврея-ювелира, но привычка к скромности осталась. Но поносить вот этот браслетик мне почему-то захотелось. Трофей, снятый с инопланетянина, манил! Негромкий щелчок замка. Браслет плотно охватывает запястье. В ту же секунду руку пронзает сильная боль, по телу прокатывается волна жара. Ноги подкашиваются и я, вскрикнув, падаю. Сознание отключилось.