Текст книги "Морпех. Русский Уругвай"

Пристроив бывшего босса поближе к его другану тюремному, втроем отправились к схрону. Третьим с нами был старшина-оружейник, служивший срочную в роте минирования отдельного отряда спецназа мотострелкового батальона. Как раз то, что мне на данный момент и было нужно. Мы с капитаном посидели в сторонке, а Петро Бондарь, так звали старшину, спустился в подвал. Отсутствовал около часа, потом позвал нас принимать работу.

– Четыре закладки нашел, – доложил он, когда мы спустились в Пасюков схрон. – Три растяжки и одна на сработку от разгрузки настроена: поднял ящик с гранатами, и трындец.

– Молодец, старшина, – похвалил я его, но увидев его заблестевшие надеждой глаза, тут же добавил:

– Но отпустить я тебя не могу. По твоей вине едва не погиб хороший человек. Не подоспей я вовремя – убили бы Ивана Титыча. Велика вина твоя перед ним, и кара за нее одна. Ты знаешь, какая. Начальник твой, приказавший подлость совершить, уже давно остыл, а ты жив. Так что пойдешь со мной, будешь выполнять то, что прикажу. И только от твоего стремления искупить вину будет зависеть, как скоро ты увидишь свою жену и детишек. Я доходчиво объяснил?

– Так точно! – старшина встал «смирно».

– Ладно, показывай, что тут у нас есть.

Много, к сожалению, небыло: полтора десятка немецких автоматов МП-40 столько же винтовок «Маузер Kar-98k» и пулемет МГ-34. Все оружие хорошо смазано, да и подвал сухой, даже с вентиляцией. Гранат-колотушек четыре ящика, патронных, я пересчитал, двадцать один. Оружие хорошее, но закончится боезапас, и где я его пополнять буду? Прямо здесь же открыл портал и вместе со старшиной шагнул в его черноту. Старшина в скудном свете небольшого фонарика не понял, куда я его впихнул: черное на черном как-то плохо различается. И был весьма удивлен, вместо кирпичной стены подвала увидев каменную стену. И небо над головой. Я взял его под руку и чуть ли не волоком повел внутрь цитадели. Представил князю, рассказал обстоятельства появления в нашем коллективе нового лица. Князь видя, что старшина все еще находится в ступоре, налил в серебряный кубок вина и сунул ему в руки:

– Пей!

Опростав кубок и вытерев ладонью губы, старшина наконец-то расклинился и спросил:

– Где мы?

– Уругвай, русское княжество, конец шестнадцатого века.

– А как это?

– Секретная разработка, – коротко ответил я. – Теперь будешь здесь жить и работать. Условия ты знаешь. Подчинение беспрекословное князю Северскому, сюзерену нашему, и мне. И не забывай: здесь и сейчас средневековье дремучее, нравы, как и люди, простые. Жить будешь, где князь укажет. Общаться – с кем разрешит. С остальным населением вступать в контакты нежелательно. Сейчас напиши письмо жене, капитан ей передаст. Напишешь, что срочно в командировку отправили, жив-здоров, ну, сам сообразишь. Успокой женщину. Денег на жизнь она будет получать достаточно, голодать семья не будет, не беспокойся. Это ты наказан, а не они. Я все сказал, ты услышал. Садись, пиши, а мне с князем поговорить надо.

Пока он писал, я доложил об оружии и что буду его транспортировать в пустой каземат, что рядом с кабинетом княжеским. Там лишние люди не шляются, а воинов, что на часах стоят, можно по другим постам расставить. Да и времени моя работа займет немного.

Взяв у старшины письмо, шагнул в портал. Потом вновь открыл его и вместе с капитаном стал впихивать в черное ничто ящик за ящиком. Забрав все, включая керосиновую лампу и канистру с керосином, я опять шагнул в портал, чтобы закрыть его. Через несколько секунд вновь появился рядом с капитаном.

– А я думал, что ты уже совсем ушел, – произнес тот.

– Совсем уходить я пока не собираюсь. Еще одно дело есть.

– Какое, если не секрет?

– От тебя секретов нет. Оружие мне для обороны княжества надо достать. Автоматы, пулеметы, а если повезет, то и чего потяжелее. И боеприпасов. Побольше! Того, что у Пасюка в схроне взял все же маловато. Но есть подсказка. У Сутулого контакт в селе Коники. Начальник склада у мотострелков, прапорщик Ляхов.

– Село знакомо, в моей сфере обслуживания. Рядом с ним какая-либо воинская часть всегда стояла. А склады в подвалах бывшего монастыря располагались. Его-то еще до войны разрушили, а подвалы сохранились.

Мы ехали в село Коники. Старенькая машинка хоть и дребезжала и лязгала всем, чем могла, но довольно бодро глотала километр за километром, приближая нас к жадному на деньги прапору и необходимому мне вооружению. На джипе покойного Реваза ехать не стали, а загнали его подальше в лес и забросали ветками. Хоть лесок и жиденький, по сравнению с российскими, но на некоторое время скроет машинку. Если никто не найдет, капитан ее потом легализует для наших нужд.

К самым воротам части подъезжать не стали. Капитан припарковался на площадке в сторонке, а я пошел к КПП. Там, сунув дежурному сержанту пару пачек сигарет, попросил его вызвать прапорщика Ляхина. Сержант долго названивал по внутреннему телефону, но нашел прапорщика. Тот подошел минут через пятнадцать. Вышел из КПП, огляделся маленькими колючими глазками. Эдакий настороженный кабанчик, что в любой момент готов ломануться в кусты. Я аккуратно проник в его сознание, вложил в него свой портрет и инфу, будто мы с ним, прапором, уже встречались. Потом подошел и поздоровался:

– Привет, Лях. Я от Сутулого. Дело есть, обоюдовыгодное.

– А почему ты, Кудрявый? Где Сеня?

– Его ночью подстрелили. Терки жесткие начались.

– Так ты за патронами? Что, не хватило?

– Не зубоскаль, дело серьезное. И не только патроны нужны, но и стволы.

– Так, пошли. Неча на воротах светиться.

Бросив дежурному по КПП «Он со мной», прапор повел меня на территорию. Шли не долго, до реденькой рощицы, огороженной двумя рядами забора из колючей проволоки. На въезде в рощицу, маскировавшей бывшие монастырские подвалы, давно превращенные в воинские склады, стоял выкрашенный «под камуфляж» небольшой домишко.

– Резиденция моя, – произнес прапор и, ответив на приветствие караульного, вошел внутрь. Я следом. Короткий коридор, несколько дверей по его сторонам, в одну из которых, отперев ключом, прапор и ввел меня. Внутри ничего интересного. Сел на скрипнувший стул. Прапорщик просунулся за стол, сел, поерзал, устраиваясь поудобнее на жестком сиденьи, и уставился на меня маленькими глазками:

– Чё надо, конкретно.

– «Калашей» десяток с патронами и запасными магазинами. Патронов побольше. РПГ-7, минимум парочку. И выстрелов к ним, сколько сможешь, но не по одному на ствол! Надо срочно, потому платит Сутулый тройную цену.

Прапорщик молчал, нахмурив брови. А в его мозгу с грохотом щелкал калькулятор. Сальдо-бульдо сошлось с громадным плюсом, но прапору вздумалось покочевряжиться:

– Тяжеловато будет сразу столько. Еще придумать надо, на кого отписать, да и им отстегивать придется.

В общем, пришлось поторговаться. Пользуясь внезапно возникшими у Сутулого проблемами и срочной необходимостью в вооружении, жадный прапор без зазрения совести принялся выкручивать мне руки. Я, изображая безвыходность положения, слишком не сопротивлялся. В результате выложил перед прапором три тысячи долларов. Деньги со стола исчезли мгновенно.

– РПГ-7 дам 4 штуки и два ящика выстрелов. Фугасных, – голос прапора приобрел веселые нотки. – С патронами тоже не проблема. Недавно стрельбы были, так что запас есть. Калашей дать смогу только два. Но у меня есть замена. Пистолет-пулемет Судаева. Слышал о таком? Нет? Да и откуда тебе о нем знать. Это оружие времен Великой Отечественной – ППС-43 конструкции Судаева. Лучший пистолет-пулемет Второй мировой. Пистолетная рукоять и металлический складывающийся приклад. Легкий и компактный, в снаряженном виде всего 3,7 кг. Патрон от ТТ, 7,62 мм, секторный дугообразный магазин на 35 патронов. Я их тебе двадцать штук отдам. А патронов ТТ-шных у меня тоже хватает.

– Погоди, Лях, погоди! Ты чё гонишь? За такие бабки хочешь металлолом впарить? На какой свалке ты их подобрал? Сутулый тебя не поймет! Да и меня тоже.

– Нормальное оружие! Я сам пару штук отстрелял. Ну и что, что им полсотни лет? Не ржавые, в смазке, в рабочем состоянии. Стреляют, главное!

– Нет, Лях! Мне перед боссом отвечать! Кота в мешке брать не буду, пока сам не увижу машинки и не постреляю. Только так!

– Хорошо! Покажу и пострелять дам. Переоденься и пошли!

Прапор вытащил из шкафа старый, видимо свой, камуфляж. Я быстро надел его. Через другую дверь вышли на охраняемую территорию и, пройдя несколько метров, вошли под бетонный козырек склада. Прапор снял печать, открыл двумя ключами стальную дверь. Каменная лестница вела вниз. Пахнуло прохладой и оружейным маслом. Прапор щелкнул выключателем и в глубине бывшего монастырского подвала зажглось несколько лампочек. Закрыл входную дверь на массивный засов, стал спускаться. Мимо штабелей ящиков разных размеров прошли куда-то в самую глубину обширного помещения. Там прапор переложил несколько ящиков, освободив небольшой проход. Согнувшись, пролезли в него. Прапор включил электрический фонарь. В его ярком свете я увидел с полсотни разноразмерных деревянных ящиков, выкрашенных в зеленый цвет. Открыв один из них, прапор достал ППС, откинул металлический приклад. Из другого ящика взял магазин, уже снаряженный патронами, вставил в автомат.

– Пошли, постреляешь, – кивнув головой, прапор повел меня между штабелей. Обнаружился еще один замаскированный проход, скорее даже, крысиный лаз, через который мы на четвереньках проникли еще в одно обширное помещение. Тут тоже не было электричества, но темноту рассеивало несколько узких лучей солнечного света. «Как из бойниц или амбразур», – подумал я. Включив «кошачий глаз», четко разглядел несколько разбитых ящиков и кучу еще какого-то хлама. На полу – толстый слой пыли с несколькими цепочками следов.

– На, – передавая мне автомат, произнес прапор. – Стреляй.

Я передернул затвор и нажал на спуск. Автомат коротко прострекотал. Пули вонзились в обломки ящиков, а по ушам больно ударил звук выстрелов. Расстрелял весь магазин, почти оглохнув. Машинка работала классно.

– Убедился? – проорал мне в ухо прапор. – Двадцать штук даю! И по цинку патронов к каждому. Только магазинов всего по два, такая уж комплектация.

– Ты что, ППСы здесь нашел?

– А тебе не все равно? Пошли обратно!

Тем же путем выбрались на поверхность, вернулись в «офис» прапора.

– Когда забирать будешь?

– Сегодня ночью.

– Вывезти не успею. Давай, завтра вечером, часиков в десять. Ты местный?

Я помотал головой.

– Жаль. Ну, тогда я тебе схемку нарисую, куда подъехать надо будет. Это лесочек за частью, метров пятьсот от забора. И недалеко, и хрен кто увидит. Туда даже местные не ходят, нет там ничего для людей интересного. А вот дорожка, для подъезда пригодная, есть. Я ориентиры указал, найдешь. Добро? Тогда пошли, я тебя за ворота выведу.

Сбросив прапорский камуфляж, я надел свою куртку. Ляхов довел меня до КПП и как-то незаметно слился. Я сел в машину заждавшегося капитана, и мы поскакали к нему домой, в поселок. Схему я порвал и выбросил, ни к чему она мне. Завтра прапору просто нечего будет вывозить. Уже сегодня ночью я весь его склад изыму. До последнего патрона. Через портал.

По пути заскочили в магазин, я купил продуктов и минералки. Дома наварили пельменей, плотно поели, запили кофе. Капитан прилег отдохнуть, а я ушел в Новороссийск. Встретился с князем. Предложил точку выхода сделать не во дворе цитадели, а внутри нее, в его резиденции. Все-таки объём вооружений, что я планировал умыкнуть, был неизмеримо больше, чем в схроне Пасюка. Никто не должен видеть того, что я притащу из будущего. Специального помещения для приема грузов из пространственно-временного портала пока еще нет. И самым подходящим местом является княжеская резиденция: и лишний раз по своему желанию в нее никто не придет, и под охраной постоянно. Что внутри делается, есть тайна военная, а интересующиеся легко могут в каменоломню попасть. По княжескому приказу. И без языка.

Князь вызвал полусотню Дизеля. Тот себе самых здоровых, в плане физической силы, бойцов подобрал. Я построил бойцов полукругом во внутреннем дворе цитадели, проинструктировал, заодно внушив запрет на всякие разговоры о том, чем занимались этой ночью и что видели. Даже между собой.

Часы на моей руке показали 19:00. Пора! Портал открыл в домик капитана, а оттуда, вместе с ним, в склад. В нем было темно и тихо. Включив «кошачий глаз» добрался до входной двери. Стараясь не скрежетать железом по железу, задвинул засов. Теперь через эту дверь снаружи никто войти не сможет. Включил электроосвещение. Выбрал более-менее свободное место и открыл портал в цитадель. 25 бойцов-уругвайцев принялись споро подносить ящики и аккуратно запихивать их в черную бездонность. Гребли все подряд. После буду разбираться в добыче.

Прихватив четверых бойцов, пролез в подвал с ППСами. Бойцы стали вытаскивать ящики, а мы с капитаном, подсвечивая фонарями, обследовать помещение.

– Эти подвалы, – нарушил молчание капитан, – сразу после войны расчистили и частично восстановили. В них трофейное оружие складировалось, потом свозили уже наше, что с вооружения снималось, но определялось на хранение, а не на утилизацию. Склад мобилизационного хранения. Пэпээсы, что прапор тебе впарил, как раз оттуда. Что-то вывезли при упразднении склада, а что или забыли, или припрятали, чтоб потом украсть, да не получилось. Вот автоматы и лежали здесь, пока Ляхов до них не добрался.

– Ты это тоже где-то вычитал или опрос населения делал?

Капитан хмыкнул и, улыбнувшись, произнес:

– Я участковый и по должности обязан свой участок знать. И географию, и историю, и людей, на нем проживающих. Думаю, что больше Лях здесь ничего стоящего не нашел. А то предложил бы!

– Да, я того же мнения. Приглашаю на чашку парагвайского чая к самому настоящему русскому князю. Пошли?

– А пошли!

В начале седьмого утра склад опустел. Представив рожу жадного прапора, я рассмеялся и шагнул в портал.

Глава 21

Матэ капитану понравился. Мы в компании князя сидели в его резиденции и отдыхали от ворочания ящиков с боеприпасами. Наговорился капитан с Андреем Михайловичем всласть, узнал многое и проникся идеей создания в Южной Америке вначале крепкого княжества, а потом и государства Русский Уругвай. Обещал всемерно помогать в этом. Одно плохо, что связь у меня с капитаном будет односторонняя, и помочь я ему, в случае чего, вовремя не успею. Так что мы с князем искренне пожелали Ивану Титычу удачи и осторожности, и я через портал вернул его в его столичную квартиру, где все и начиналось. Небыло капитана в области, когда там разборки жесткие проходили, и все. Знать ничего не знает про пострелушки и пропажи ввиду нахождения в отпуске с выездом с места проживания. Обговорив с капитаном приблизительное время моего следующего появления в этом месте и времени, я вернулся в цитадель.

Обманул жадный прапор. Только непонятно, для чего. Небыло у него на складе ни калашей, ни гранатометов. Зато патронов, гранат, выстрелов к РПГ и АГС хватало. Патронов к ТТ тоже было в избытке. А откуда они, если этот пистолет уже давно с вооружения снят, вообще непонятно. Но для нас это очень даже хорошо, иначе чем бы стреляли из древних по году выпуска, но совершенно новеньких по состоянию ППСов? Сорок три штуки вымазанных в густой смазке автоматов сулили нашим будущим противникам массу незабываемых ощущений. Пулю патрона ТТ не каждый современный бронежилет держит, что уж говорить о древних латах! Но добытое мной оружие не могло сыграть решающую роль в предстоящем противостоянии с испанской армией. Необходимо что-то покрупнее калибром, мощнее и дальнобойнее. А где это брать? На складах, в воинских частях или на полях сражений. Есть еще вариант – на оружейных заводах. Но вот где находятся эти склады и заводы, я не знаю. Не знаю, в какую пространственно-временную точку портал открывать. Нужна информация и нужны люди, ей обладающие. А это опять прыжок в будущее и поиск. Куда? Чтобы переместиться, я должен четко представлять точку выхода. По географическим координатам? В Минас Жерайсе попробовал, так людей и снаряжение разбросало по площади в квадратную милю. Хорошо еще, что никто не погиб, материализовавшись над пропастью или в водопаде. Задать координаты наобум, до секунды? А где гарантия, что в этой точке нет ничего опасного, могущего привести к смерти? Нет такой гарантии.

Но не все так плохо. Будем, как говориться, танцевать от печки! Конкретная точка выхода у меня все же есть: моя квартира. Вот от нее и буду отталкиваться. К тому же там есть ноутбук с Интернетом, в котором, как мне кажется, доброхоты даже точки дислокации стратегических ракетных войск страны выложили. Развелось уродов, и укорот им сделать некому! Нет, я в своей реальности таких обожателей гласности по любому поводу буду укорачивать в обязательном порядке. Ровно на голову. Заодно и тех, кто прошляпит утечку секретной информации. Чтобы никому обидно не было. Вот так! Длинный язык во все времена отрубали вместе с головой. Но пришел Меченый, первым распустивший язык свой поганый и начавший о наших секретах болтать, где ни попадя. А за ним и остальные, слюнями захлебываясь, стали перед Западом свою осведомленность, значимость да весомость показывать. С одной лишь целью: продаться подороже!

Ладно! Существующую реальность будущего кардинально переделать без вмешательства в прошлое невозможно. Я уже начал вмешиваться, но пока это на будущем никак не отражается. Нет еще в моих действиях ничего значимого, что может изменить ход истории, нет точки опоры для переворачивания мира. И никто мне ее не даст, даже Бог! Сам я ее должен создать. Постепенно, обдуманно. Чтоб была она монолитом, а не зыбким болотом. И для этого я буду грабить прошлое и будущее, перетаскивая в свое нынешнее время и оружие, и технологии, и людей.

За окном лил дождь. Обычная погода для зимнего времени. Сыро, промозгло, холодно. Южный ветер с Антарктиды, памперо, приволок минусовую температуру. Минус небольшой, но для людей, привыкших к постоянному теплу, достаточно некомфортный. Население Новороссийска утеплилось, надев пошитую по образцу стрелецкого кафтана верхнюю одежду. Теперь даже индейцы-рабочие не шастают по городу в голом виде – поняли необходимость одежды. Не в лесу, чай, живут, а в русском городе. Только число чистокровных русских за все время выросло всего на три человека: одного, минера-оружейника, я приволок из будущего, вторым стал Микула, старый холоп князя, вернувшийся к нему на службу. Третий – сын княжеский Василий с молодой женой наконец-то соизволил в отцово княжество переселиться. А почему не сразу, как только папаша на земле Уругвайской появился и город заложил? Непонятно мне такое прохладное отношение между самыми близкими родственниками. А в сознание княжича я еще не влазил и чем он «дышит» не знаю. Некогда мне сейчас этим заниматься. Но, чует мое сердце, придется. И, подозреваю, не все мне там понравится.

Князь вызвал в резиденцию Дизеля, Жень-Шеня и Стрижа. Увидев меня, да еще без бороды, к тому же сидящего в кресле своего дома и спокойно тянувшего через бомбилью матэ, братья-десантники были очень удивлены. Я ведь должен быть за тысячи миль отсюда, в краю не собранных алмазов! А увидев новое лицо, старшину, и узнав, откуда он, удивились еще больше. Долго заинтриговывать братьев я не стал. Опуская подробности, коротко рассказал, что приключилось. И попросил помочь мне информацией. Кое-какая была у каждого. Вот только воспользоваться ей не сразу можно.

Как, к примеру, я буду искать в забайкальских сопках склады, предназначенные для снабжения наших войск при возникновении вооруженного конфликта с сопредельным государством, если они замаскированы и к ним нет даже тропинок? Это надо будет потрошить штаб ЗабВО, искать там карты да схемы. Или какой-либо неброский лист бумаги в покрытой пылью картонной папочке с географическими или иными координатами, вплоть до «три лаптя по карте № 8 в северо-южном направлении от пенька спиленного в прошлом веке кедра»!

Хабаровчанин Стриж дал более точную наводку: под его родным городом есть поселок с заводом по производству и утилизации взрывчатых веществ. Мне останется только найти подробную карту края, а остальное – дело внеземной техники. Жень-Шень внес наиболее весомую лепту: его отец – военный моряк, и вполне сможет мне помочь, если я с ним буду говорить полностью откровенно. Это подразумевает, что я расскажу ему о том, где сейчас его сын, как попал и чем занимается.

– Женя, – произнес я, глядя ему в глаза. – Ты действительно хочешь, чтобы твой отец это знал? Не будет ли для него это знание еще более жестоким ударом, чем твоя смерть? Ты сам в то, что с тобой произошло, не сразу поверил, а каково ему будет? Тем более что мне для подтверждения своих слов его сюда, к тебе, привести придется. А как у него сердце не выдержит такой вести?

– Тогда меня с собой возьми. Я после того боя, скорее всего, в «без вести пропавших» числюсь. Мало что ли раненых и память потерявших, да без документов по госпиталям мыкаются?

Да, о таком бездушном отношении тогдашнего командования к бойцам покалеченным я знал. Журналисты раскопали, что после Первой чеченской на станции железнодорожной два вагона с трупами бойцов русских нашли. Без документов. Кто, с каких частей, как и где погибли – неизвестно. Побросали в вагоны, закатили в тупик и забыли отцы-командиры. И никто их не искал! Без вести пропали – и точка. Даже в дремучие века, что Средними называются, командиры не бросали своих павших солдат не похороненными. Если только сами вместе с ними не полегли. А кто сделал бы так, тому точно бы пику в пузо воткнули, и хоронить не стали.

– Добро! Я подумаю, как это правильно сделать. Вполне возможно, что через твое сознание я смогу точку выхода установить.

– А мы с тобой, воевода, сможем пойти? – На меня смотрели полные надежды и просьбы глаза Стрижа и Дизеля. В руке Стрижа подрагивал обрывок открытки с изображением драмтеатра в его родном городе – единственное, что сохранилось в кармане изодранной пулями форменки десантника. Привет из прошлой жизни. Моя четкая точка выхода.

– Сможете, братцы, но каждый в свое время. Сейчас вы мне здесь нужны. Дело важное и очень срочное. Хоть с виду довольно рядовое. Надо построить большой сарай…

Шаг, и черное ничто захлопнулось за моей спиной. Следующим объектом экспроприации был особняк Сутулого. Носил он явные следы штурма, учиненного покойным лейтенантом Галушко. Выбитые двери, разбитые окна, пулевые оспины в стенах. И вскрытый сейф. Ай да гарный хлопец лейтенант! Успел погреть ручки, только не в коня корм пошел. Ну, ладно. Деньги эти покойнику нужнее.

И на этот раз со мной были бойцы-уругвайцы. Взял тридцать человек, чтобы быстрее управиться. Индейцы сначала с огромным интересом рассматривали все вокруг, трогали руками, едва на зуб не пробовали. Но услышав мою команду, тут же загнали удивление и любопытство внутрь себя и бегом принялись тащить все, что под руку попадало, и бросать добычу в портал. А меня убранство особняка не интересовало. Что могут придумать быдляне, ставшие нуворишами? Дальше позолоты, где ни попадя и лепнины «под старину» их воображение не простиралось. Это раньше жизненный путь таких, как Сутулый, складывался из «украл – выпил – в тюрьму». А теперь они в одночасье стали «уважаемыми людьми», сажающими во властные кресла купленных чиновников. Силушку почуяли, вседозволенность и неуязвимость со стороны Закона. И решили «соответствовать» своему новому статусу. Только напрочь забыли, что бандиты хоть и живут хорошо, но не долго. Вот теперь и пованивает с дыркой во лбу один такой нувориш с параши на полу кабинета другого такого же нувориша. Растворяющегося в болоте.

Меня больше интересовало оружие. Любое. И оно присутствовало в ящиках массивного стола в кабинете Сутулого. Это были два пистолета-пулемета «Кедр» с глушителями и четыре запасных магазина на 30 патронов 9×18ПМ каждый. Снаряженных. Стволы неплохие для ближнего боя. Удобные для скрытого ношения. Вот только если глушитель надежно блокирует звук выстрела, то лязг затвора при стрельбе, особенно ночью, слышен далеко. Да и ладно! Нам в 16-м веке не стоит привередничать. Да и кто сможет понять, что в ночи лязгнуло?

Здесь же, в кабинете, стоял еще и обширный стеклянный шкаф, похожий на выставочную витрину. В нем находились охотничьи ружья и карабины. Разных моделей, калибров и производителей. Коллекция, одним словом. Как еще и их менты не прибрали? Видно, на потом отложили, а «потом» случились пули в брюхи. А ружьишки-то красивые, одно даже с золотой чеканкой. Но я пришел не богатствами, нажитыми преступным путем, любоваться, а экспроприировать их. Потрошили особняк до тех пор, пока ОПОН через забор не полез. Нам с этими ребятами встречаться не захотелось. Потому хватай мешки – вокзал поехал!

В резиденции князя все кипело. Богатые трофеи прятались по каморкам от глаз непосвященных. Прибежали братья-десантники. Жень-Шень доложил о ходе работ по строительству большого ништякиприемного сарая. И посмотрел на меня вопросительно.

– Нет, Женя, еще не сейчас. Потерпи. К твоему отцу пойду сразу, как только дела неотложные в спокойное русло переведу да по полочкам разложу.

Жень-Шень вздохнул, отдал честь и убежал. Я спустился в вырубленный в скале под цитаделью арсенал. В отдельном помещении на деревянных полках была сложена моя украинская добыча: немецкий пулемет, автоматы и винтовки из бандеровского схрона. Машинки хорошие, но патронов очень мало. Рядом два с половиной десятка охотничьих ружей и карабинов, пять калашей 7,62 мм и три 5,45 мм. Около десятка разномастных пистолетов и даже один наган. Только опять же – патронов кот наплакал, кроме 7,62 мм автоматных. Их я у Ляха добре уволок. Как и ППС-43! Вот к этим древним автоматам патронов было очень много, что меня весьма радовало.

Но общий итог моего рейда не очень впечатлял. Да, начало перевооружения княжеской армии положено. Теперь требуется продолжение, а куда прыгать и где искать современные мне стволы? Нет, все-таки придется охотничьи магазины потрошить! У ликвидированных авторитетов во владении были такие. Надо брать, пока кто другой не прибрал бесхозное имущество. Я переговорил по этому поводу с князем, открыл портал и очутился в поселке, в хате участкового. Вышел из портала на веранде. Огляделся, пока был невидим, и постучал в дверь. Услышал голос капитана, назвался и не спеша вошел, чтобы не нарваться на пулю. Кто знает, что тут происходило за те четыре дня, что меня не было.

Капитан встретил как родного. За солидной сковородой с яичницей на сале (дежурное блюдо холостяка) и стаканом горилки Иван Титыч рассказал, что после разгрома двух криминальных группировок и повязанной с ними полиции, в городе власти почти не осталось. И разгулялась шушера мелкая! Мэр куда – то слился, оставив все на зама. Тот прячется в здании УВД, у и.о. начальника. Даже домой не уезжает. Последний вызвонил подкрепление. Прислало вышестоящее начальство полсотни бойцов ОПОН, и теперь пашут все полицейские без выходных, переведенные на казарменное положение. Город притих, хотя буквально на следующий день после устроенного мной геноцида криминального народа, то в одном его конце, то в другом вспыхивала перестрелка. Это почуявшие свободу мелкие банды начали делить наследство и грабить всех подряд. Еще через день охотничьи магазины были разграблены. Даже стартовые пистолеты растащили. Кто – неизвестно. Может бандиты, а может и простые граждане вооружились. Так что я тихо шел, потому мне и не светит пополнить арсенал. Как говорится: кто не успел – тот опоздал. Мы доели яичницу, допили горилку, и я отправился восвояси. Но взял с капитана твердое слово никуда без меня не лезть! Пообещал заглянуть к нему через пару месяцев, напомнив о поиске легко для меня доступного вооружения. Любого. Денег у Ивана Титыча на жизнь и проплату информации достаточно, тут я не поскупился.

Современного огнестрела я чуток натаскал. И даже патронов хватит на пару не очень ожесточенных боев. А дальше? Пока еще испанская пехота лучшая в Европе. Умелая и стойкая в бою. Не чета моим уругвайцам. Ну, дам я экспедиционному корпусу, что король испанский сюда пришлет, по мордасам разок-другой, а с кораблями-то, что сделать смогу? Практически ничего. Придут корабли военные, многопушечные. Калибры привезут поболее, чем в цитадели княжеской установлены. Чем отвечу? Пока ни чем. Пушки, пушки, пушки… Мне нужны пушки. Нам нужны пушки. Русскому Уругваю нужны пушки. Чтобы устоять, чтобы выжить, чтобы помочь Руси стать Россией, сильной и независимой. Чтобы заявить всем: с русскими надо считаться! Для этого нужны пушки…

Быстрыми шагами я мерял пространство княжьей резиденции. Куда, в какое время надо занырнуть, чтобы найти необходимое? Европа, век двадцатый – ответ однозначный. Оружия много. В начале века контроль за его продажей кому ни попадя не узаконен: производители – частные лица, кто платит, тому и продают. Мысль дельная, только для ее осуществления время требуется. Время присутствия там. Лихим наскоком отжать необходимое не получится. Вжиться надо, легенду придумать, деньгами обеспечиться. Людьми, помещением, не говоря уже о документах и одежде, соответствующей времени. Но мысль дельная и вполне осуществимая. Но – не сейчас. А что сейчас? Реально есть две точки, куда я смогу попасть: открытка Стрижа с видом его родного города и память Жень-Шеня. Начну, пожалуй, с него. Отправил посыльного. Евгений появился достаточно быстро и, зная, что я хочу от него услышать, начал говорить:

– Мой отец, капитан первого ранга, до 94-го был капитаном БДК-25, это большой десантный корабль. Ушел на пенсию, когда списали его корабль и еще два однотипных. Но их капитаны могли и дальше служить, а у моего отца возраст уже не позволял. Вооружение с кораблей было сдано на склады хранения. У отца товарищ есть, с которым он с детских лет дружит. И он как раз тогда был в должности начальника службы артиллерийского вооружения. И склады эти в его подчинении находились. Я думаю, что ты, Илья Георгиевич, через отца моего на того подполковника сможешь выйти. Возможно, что-то и получится.

– Резон есть в твоих словах, Женя. И вероятность срабатывания этого плана достаточно велика. Вот несколько открыток с видами твоего города, – я выложил картинки на стол. – Все, что удалось найти. Посмотри и предложи наиболее приемлемое, в плане скрытности моего появления, место. Это раз. От него нарисуй или опиши подробно маршрут к твоему дому. Это два. И напиши письмо отцу. Будет мне в качестве верительной грамоты. Это три. Бери бумагу, делай.