Текст книги "Медвежий капкан. Вселенная Единения. Том 2"

VIII
Первобытный инстинкт

Omnia sol temperat3030
  «Солнце согревает все» (лат.)


[Закрыть].

Солнце взошло высоко над горизонтом, было довольно жарко. Лучи света облетели всю территорию «Медвежьего капкана», прогревая каждый атом.

Возле лаборатории были слышны всхлипы раненого Кейсера. Мужчина сидел возле дерева, прислонившись к его стволу, чтобы чувствовать какую-то опору. Его потрясывало.

Мы медленно приблизились к Кейсеру, всматриваясь в каждый куст, потому что опасались, что чертовы охотники могут устроить на нас ловушку. Но, кажется, они действительно покинули территорию «Nordstern-Lab».

Я взглянул в лицо Кейсеру и ужаснулся. Оно было перемазано засохшей грязью после подкопа, а теперь еще и покрылось кровью. Его нос сильно распух от ударов, губы были разбиты. Но самым страшным в этой картине было то, что у него больше не было глаз, вместо них – два красных пятна. Не лицо – месиво.

От этого зрелища мне стало не по себе. Мне кажется, нет ничего хуже, чем лишиться зрения. Это был один из самых глубинных моих страхов. Наверное, еще ни разу я не испытывал такого страха, как сейчас здесь. За время, что мы провели в этом месте, я привык к этому кудрявому парню больше всего, за исключением, конечно же, Эмили. Ну и, может, Киппа.

Пусть мы особо не общались здесь, но, возможно, могли бы стать приятелями в другой жизни.

Я почему-то был уверен, что он выберется.

Но то, что только что произошло, очень сильно пошатнуло мою веру. В том числе и в собственный побег…

– Друг? – осторожно спросил я.

– Что? – повернувшись на голос, откликнулся он.

– Как ты?

– Лучше заткнись, – грубо ответил Кейсер. Его голос дрожал.

– Но…

– Заткнись, парень. Закрой свой рот!

Я не ожидал от него такой агрессии, но все же понимал ее причину и решил не лезть.

– Теперь он «видит» то, чего не видим мы, – задумчиво пробормотал Хьюго, видимо, намекая на то, что его уцелевшие органы чувств отныне будут работать эффективнее. – Не знаю, как вы… А я так хочу есть… – пробубнил он и упал на колени. – Боже, как же я хочу пить.

– Мы все хотим, – откликнулся Отто, похлопав его по плечу.

– Мне насрать, что хотят все! – Хьюго дернулся в сторону. – Я этим сыт не буду.

Еще вчера наша команда казалась мне сплоченной и готовой противостоять ночному злу. Сегодня нашу сплоченность испытывали усилившиеся голод, жажда и невероятный стресс.

Эмили достала из аптечки маленький бутылек с обезболивающими и положила таблетку в руку Кейсеру.

– Вставай, – слегка прикоснулся я к нему.

– Иди к черту, Полди! – огрызнулся он, скинув мою руку с плеча.

Искренне сочувствуя и желая хоть чем-то ему помочь, но даже не представляя, чем, я быстро нашел неподалеку длинную крепкую ветку и протянул ее Кейсеру, как только Эмили закончила обрабатывать его раны.

Мужчина принял мою помощь, но не сказал при этом ни слова.

Мы прошли немного в сторону железной дороги. Кейсер теперь жутко нас тормозил: шел он медленно и к тому же спотыкался обо все подряд.

Следуя карте, обнаруженной в главном корпусе, мы отправились туда, где находились автомастерская, ремонтный цех и гаражи. Туда, где должен был валяться связанным Гоззо, если он, конечно, пережил эти два дня заточения.

Отто не пошел с нами – сказал, что догонит нас после того, как сходит в туалет. У мужчины сильно разболелся живот после съеденного вчера бургера.

Первым делом мы зашли в автомастерскую. Это было одноэтажное кирпичное здание с заколоченными снаружи окошками и дверью. Несколькими точными ударами топора Кипп разрубил доски, блокирующие вход, а затем толкнул дверь.

Из-за того, что свет не попадал в окна, здесь было очень темно. Я посветил внутрь фонариком, Кипп тоже включил фонарик на телефоне. Мы прошли внутрь.

Здесь было так же сыро и пыльно, как и во многих других помещениях на этой территории. В нос сразу же бросился резкий неприятный запах. Кто-то за моей спиной чихнул от поднявшейся пыли.

Пол под ногами неприятно скрипел, заставляя каждый раз вздрагивать.

Я посветил фонариком по периметру автомастерской и почти сразу же наткнулся на трех скелетов в рабочей форме, обильно покрытой бурыми пятнами. В руке одного из них был зажат молоток, у другого – разводной ключ. Двое лежали друг на друге, а третий сидел на полу, с закинутой на стул головой.

– Что у них здесь произошло? – поинтересовалась Эмили.

– Не знаю. Но, кажется, их здесь изолировали. И наверняка была на то причина, – ответил я, подумав о забитых досками двери и окнах.

Кипп быстро прошелся по помещению, взяв с длинных рабочих столов пару гаечных ключей. Затем вытащил из рук скелетов разводной ключ и молоток, который он тут же протянул Эмили.

– Так, получается, осталось проведать психа. И заодно зайти в ремонтный цех по соседству, где мы, надеюсь, найдем еще какие-нибудь инструменты – этих может оказаться недостаточно, – подвел итог Кипп.

Все одобрительно кивнули.

Мы вышли наружу, где нас ждал Кейсер, и направились уже было к следующему зданию, как вдруг у кого-то зазвонил телефон.

– Что это? У кого? – взволнованно спросил я.

– Кажется, это у меня… – ответил удивленный Хьюго. – Да, вибрирует в правом кармане. Возьмите же кто-нибудь! Мои пальцы плохо слушаются, и боль отдается в ране, – напомнил он, протянув в нашу сторону руку.

– Быстрее! Если упустим звонок, уже не перезвоним! – крикнул Кейсер.

Но все и так понимали, что телефон снова заблокируется.

Кипп достал телефон одного из убийц из кармана Хьюго и прочитал вслух надпись на экране, сопровождающуюся фотографией маленькой девочки: «Доченька».

Все опешили. Никто не был готов к такому.

Кипп нажал «Принять вызов» и включил громкую связь. Из трубки тут же донесся счастливый детский голос:

– Папа, папочка! Ты где? Мы с мамой тебя потеряли! Ей опять вчера плохо было. Почему ты не вернулся, ты же обещал!

Мы замолкли, не в силах найти никаких слов. Никто не хотел впутывать в это ребенка.

– Папа? – взволнованно донеслось из трубки.

– Девочка, – вдруг сказала Эмили, подойдя поближе к телефону, – ты можешь позвать кого-нибудь из взрослых?

– А никого нет. А кто вы? Папа не вернулся с работы. Кто вы?

– С работы?! – заорал, негодуя, Хьюго. – Это теперь так называется?!

Эмили прикрыла микрофон рукой, и мы все приказали Хьюго заткнуться.

– Девочка, твой папа тут, с нами, мы все в беде, в Амуршайде, в заброшенной лаборатории. Мы в опасности, пожалуйста, вызови полицию!

Эмили посмотрела на экран – вызов был сброшен, а сеть снова не ловила.

– Связь оборвалась… – поникши сказала она.

– Полди, у тебя же вроде был телефон – проверь сеть! – вспомнил Хьюго.

Я и сам уже об этом подумал. Поспешно достав телефон, включил его, но, как и раньше, увидел на экране лишь: «Сети нет». К тому же я заметил, что батарея уже почти на нуле.

– Блять, блять, блять! – Кейсер ударил палкой по стене. – Надеюсь, эта сучка успела все расслышать!

– Может, она перезвонит? – в надежде сказала Эмили.

– Надеюсь. Главное, чтобы в этот момент телефон поймал сеть… – ответил Кипп.

– У этих ублюдков даже семьи есть! Да как так?! – искренне не понимал я.

Кипп лишь пожал плечами.

– Молитесь, чтобы девочка успела услышать, где мы находимся.

Закончив этот разговор, мы подошли к следующему зданию – ремонтному цеху. Он был намного крупнее автомастерской, но казался таким же заброшенным, хоть и не был заколочен досками.

Дверь в цех легко открылась, и мы прошли внутрь. Здесь было светлее, чем в автомастерской – крупные, хоть и покрывшиеся пылью стекла пропускали свет в это просторное помещение. Правда, часть окон была покрыта копотью, как и множество странных станков и мебели внутри – кажется, когда-то давно здесь был пожар.

Кипп и Хьюго обошли помещение по периметру, но ничего полезного здесь не нашли.

– Смотрите, – сказал я, посветив наверх. – Там есть второй этаж.

И действительно, вдоль трех стен на уровне второго этажа проходило какое-то подобие балкона. Выдвижная лестница, ведущая наверх, была сложена у основания балкона, дотянуться до нее от пола не представлялось возможным.

– К черту, – сказал Хьюго. – У нас много других важных дел. Уходя, он случайно обнаружил у двери на полу киянку. Взяв ее здоровой рукой и оценив как потенциальное оружие, к моему удивлению, Хьюго протянул киянку мне.

– Пусть побудет у тебя. От нее будет больше толку, чем от трубы, – он кивнул в сторону металлического куска, который я не выпускал из рук.

– Ну что, теперь идем к Гоззо и на крышу – ломать эту гребаную лестницу, – подытожил Кипп. – С инструментами, конечно, не густо, но я, честно говоря, думал, что улов будет куда хуже. В любом случае, этого нам должно хватить.

Мы выбрались из цеха и пошли в сторону маленького гаража, обитого ржавыми металлическими листами. Дверь была приоткрыта, рядом на земле валялась опрокинутая на бок пустая цистерна.

Кипп распахнул дверь в гараж, и мы оцепенели от увиденного.

Гоззо явно здесь был, но, кажется, он сбежал. На полу валялась веревка, которой этот псих был связан, там же – перевернутый стул.

Засохшие капельки крови вели прямо к выходу.

– Вот так поворот, – присвистнул Хьюго, ожидавший увидеть здесь труп. – Кажется, у нас на одну неприятность больше, чем мы думали.

– А это значит, что на территории есть еще двое выживших – Тилль и Гоззо. И хрен его знает, где эти два долбоеба сейчас и насколько они опасны для нас, – сделал вывод Кипп.

– Он сбежал? – спросил Кейсер.

– Ага, – ответил я. – Тут на полу…

Но я не успел закончить фразу. Хьюго и Кейсера вдруг охватил сильный кашель. Маленькие капельки крови брызнули из их ртов прямо на нас. Я инстинктивно прикрылся рукой, а Эмили подошла ко мне и встала за спину, прошептав:

– Надеюсь, это не заразно!

Я кивнул, подумав о том же.

– Да какая уже разница… Если заразно, то защищаться уже поздно.

Кипп закрыл ворота и скомандовал:

– Возвращаемся к лаборатории!

И снова весь наш путь оказался очень медленным из-за Кейсера, который все еще осваивался к ориентированию в пространстве наощупь.

На обратном пути мы встретили Отто – не торопясь, он шел нам навстречу.

– Все в порядке? – спросила Эмили.

– Да…

Мужчина был чрезвычайно взволнован – я заметил, что у него дрожали руки. Мне даже показалось, что он плакал – у мужчины были покрасневшие мокрые глаза на опухшем лице.

– Что-то случилось? – хотел было я уточнить у Отто, как вдруг Кейсер запнулся и упал – все кинулись ему помогать. Мы понимали, что он стал для нас проблемой. Но никто не хотел бросать его одного. Я думаю, Кейсер бы с нами так не поступил.

Однако эту проблему нужно было как-то решать. И, чтобы не ждать Кейсера при каждой нашей вылазке куда-либо, Кипп предложил следующее:

– Сейчас мы поднимемся наверх, на крышу. Не все – достаточно будет пары человек. Остальные – оставайтесь внизу и будьте бдительны.

Все поддержали его идею.

– Полди, поможешь? – спросил Кипп.

Я кивнул.

– Я с вами! – тут же сказала Эмили.

– Мы справимся вдвоем, – уверил ее мужчина.

– Нет, я хочу с вами, – упрямо заявила она.

Кипп вздохнул, и мы быстро побежали внутрь лаборатории. Хьюго, Кейсер и Отто остались внизу, мы сказали им не ждать нас и идти потихоньку в сторону второго корпуса – нашей следующей цели на сегодня.

– Так, быстро добираемся до лестницы, откручиваем ее, ломаем, блокируем – все, что угодно, лишь бы у них больше не было доступа к крыше. Затем возвращаемся к остальным, – быстро описал план действий Кипп, пока мы поднимались наверх.

Оказавшись на крыше, мы добежали до ее края, спустившись на нижний ярус, где находилась пожарная лестница, и принялись крутить заржавевшие болты, периодически по ним постукивая.

В какой-то момент Кипп пристально посмотрел на меня и сказал:

– Вы, кстати, классная пара!

– Спасибо! – ответила ему Эмили, немного засмущавшись.

А потом мужчина посмотрел мне прямо в глаза. Увидев на моем лице вопрос, он сказал:

– Крутим-крутим! Давай, поднажми!

Ничего не получалось. Детали приросли друг к другу, и инструмент постоянно с них слетал. Тогда Кипп взял у меня киянку и, закричав, начал со всей силы долбить по металлическому ограждению в местах крепления с лестницей. В какой-то момент кровельное ограждение все же не выдержало, и тогда одна из секций оторвалась – она держалась сейчас только за счет соединения с лестницей.

– Получается! – радостно воскликнул Кипп. – Понимаю, что сил почти нет, но нужно немного поднажать!

И мы принялись ломать эту конструкцию дальше. Втроем мы пинали по ней, били инструментами – и вот наконец нам удалось ее доломать. С громким скрежетом перила вместе с частью лестницы опрокинулись на девяносто градусов, встав перпендикулярно стене. И пусть нам не удалось оторвать лестницу полностью – достигнутого результата было вполне достаточно для того, чтобы охотники не смогли попасть ночью на крышу: в том Г-образном виде, который лестница сейчас обрела, заворачивая от крыши, воспользоваться ей уже не представлялось возможным.

– Готово, – отдышавшись, сказал я.

– Хорошо поработали, – добавил Кипп. Он снова пристально посмотрел на меня.

Когда мы спускались вниз, он поинтересовался, помню ли я что-нибудь о своем похищении или, может, знаю причину, по которой сюда попал. Как оказалось, и Кипп, и Эмили уже давно вспомнили все в деталях, а у меня до сих пор были лишь какие-то обрывки воспоминаний, которые пока не складывались в целостную картину. Меня это беспокоило, но я совершенно не знал, что можно сделать с этой проблемой. Может, выбравшись и обратившись к врачу, ко мне вернулась бы кратковременная память.

– Главное – как мы отсюда выберемся, – сказал я. – А не то, как сюда попали.

***

Зловонное болото, ядовито-зеленого цвета, без конца пузырящееся, сменило огненную лаву адских пейзажей. Деревья вырастали здесь сразу мертвыми: в свой короткий жизненный цикл они мгновенно склонялись вниз и тонули в пучине.

Через это болото, нависая над ним прямо в воздухе, проходила все та же дорожка из золота, по которой мчалась вперед колесница с младенцем-возничим, запряженная богомолами. Их следующей остановкой в пути к трону стало кишащее змеями Стигийское болото.

В какой-то момент цвет болота сменился почти на черный – там, сидя по пояс в трясине, находился его страж – царь Флегий. Он яростно хлопнул рукой по плоскости жижи – по ней тут же прошла рябь, поднимающая из пучины на поверхность души. Они безостановочно дрались друг с другом, из-за чего быстро утопали в трясине, захлебываясь. Со дна поднимались на поверхность пузыри – болото словно бы кипело.

Снова и снова.

Здесь было очень темно, лишь где-то вдалеке горел свет, исходивший из врат города Дита – следующей остановки.

Флегий подплыл к остановившейся колеснице и, оказавшись неподалеку, снова ударил рукой по поверхности болота. На этот раз удар был такой силы, что вызвал волну болотной жижи, которая прошла через клетку, выбив оттуда несколько душ. Они тут же обрели свою старую омертвевшую плоть и утонули в трясине, обжигавшей их кожу, словно кислота.

Утопая и захлебываясь болотной тиной, вновь прибывшие души принялись драться друг с другом, и продолжалось это до тех пор, пока их макушки не скрылись в болоте полностью.

Так пройдет их Вечность.

Адский возничий, ухмыльнувшись, запер клетку, в которой осталось уже меньше половины исходного числа душ, и поехал дальше.

***

Вернувшись с крыши и догнав остальных, мы обрадовали их новостью о том, что безопасность в нашем ночном убежище теперь обеспечена.

– Мы все видели снизу, – сказал Отто. – Молодцы! Еще бы понять, как убили Азиза – кто и откуда там взялся.

– Для этого надо оставить одного дежурного, – предложил Кипп. – Я все же уверен, что эта ночь пройдет спокойнее, чем предыдущая. Может, нас вообще спасет полиция…

Всей компанией, следуя подсказке Оборотня, группа выживших отправилась во второй корпус.

– Соберем там припасы, поищем оружие и вернемся на крышу: готовиться к финальному сражению, – прокомментировал Кипп. – Сегодня ночью мы убьем их всех…

***

– Кто-нибудь уже был там, куда мы отправляемся? – поинтересовался я.

– Да, – ответил Кипп. – Правда, не внутри, а рядом, в лесу. Там небольшой парк, за которым стоит подстанция и генераторы.

– Стойте! – вдруг перебила его Эмили. – Держитесь от нее подальше! – девушка показывала на железную дорогу, к которой мы только что подошли. – Помните, что он сказал?

– Помним. Только вот что с ней не так? Да и как мы ее обойдем? Она пересекает насквозь всю территорию. А наша текущая цель – по ту сторону, – показал рукой Кипп.

– И что будем делать?

– На самом деле я бы прислушался к словам Оборотня. Я примерно представляю, что происходило на этой территории раньше, но то, что происходит здесь сейчас, становится все более непонятным… – рассуждал вслух Отто. – Тут же неподалеку есть подземный переход возле охраны, – вспомнил он. – Давайте перейдем по нему.

Выбора у нас не было, поэтому мы послушались Отто.

Через подземный переход мы вернулись к месту, ставшему нашим убежищем в первую ночь. Сейчас оно казалось невероятно опасным для ночлега. Как мы умудрились там выжить, я не представляю.

Пройдя мимо склада инвентаря, в котором мы провели первую ночь с Эмили, я вдруг почувствовал во рту сильный привкус металла. В грудь словно ударили молотком. Я начал кашлять так, будто из меня что-то пыталось выбраться. В приступе кашля я забрызгал Кейсера кровью. Без сил упав на землю, почувствовал себя избитым, но уже буквально через секунду вся боль моментально отступила. Я поднялся на ноги и сказал:

– Со мной все в порядке.

Рядом, прикрыв рот рукой стояла Эмили. Она в ужасе смотрела на меня. Ее глаза были мокрыми, казалось, она вот-вот заплачет.

Доктор Отто тоже смотрел на меня с сочувствием.

– Правда, все в порядке, – повторил я. – Пойдемте лучше дальше и побыстрее.

Только сейчас я отметил одну закономерность: мы находились здесь уже несколько дней практически без сна, еды и питья, в сильнейшем стрессе, физически вымотанные. И при этом нам хватало сил на то, чтобы сделать подкоп, сломать лестницу… Даже поднимались по лестнице на крышу сегодня мы вполне бодро.

Но все эти чудесные приливы сил периодически сменялись такой же сильной усталостью. Отто говорил о токсине, который делает из людей не чувствующих ни боли, ни усталости суперсолдат. Может, этим можно было объяснить то, что мы до сих пор были живы?

Поделившись этими мыслями с остальными, я получил поддержку от Птички. Но при этом он сказал, что, как бы то ни было, токсин не сделает нас выносливыми и бесстрашными суперсолдатами. Он убьет нас, если мы не выберемся отсюда в ближайшее время.

– Счет идет уже не на дни, а, наверное, на часы. Я вижу, как приступы у наиболее зараженных усиливаются. Поэтому поспешим.

Обойдя домик с инвентарем, мы вышли к залитой бетоном площади с маленькой пустой парковкой и двухэтажным зданием, на котором была смонтирована большая серо-зеленая буква L и цифра 3.

– Здесь я уже был в первую ночь, – сказал Отто. – Ничего интересного там, кажется, нет.

Впереди в небольшой роще проглядывался парк, а слева от него – высокий корпус «L2».

– Вот мы и пришли, – сказал Кипп. – Корпус №2. Где-то там за ним находится четвертый, а в роще, за парком, возле генераторов – корпус №5. Кстати, насчет генераторов – топливо находится на станции не так далеко отсюда. Поэтому, если мне кто-нибудь поможет, мы сможем заправить один.

– То есть по ту сторону от железной дороги? – уточнила Эмили.

– Получается, что по ту, – ответил Кипп, понимая, на что она намекает. – Я схожу за топливом сам, не переживай. А вы тут осмотритесь пока вокруг. Полди, ты мне не поможешь? Давай быстро сбегаем за топливом и назад, хорошо?

– Конечно, помогу! – отозвался я.

– Нет! – Эмили схватила меня за руку. – С ума, что ли, сошел, не ходи к железной дороге! И не оставляй меня!

– Давай тогда я помогу! – вызвался Отто.

Кипп кивнул, и они с Птичкой ушли вдвоем в сторону рельс. А мы отправились дальше.

***

Мы обошли кругом второй корпус, состоящий из четырех этажей. Он был довольно необычной формы – казалось, будто здание закручивается в спираль, формируя таким образом внутренний двор в центре этой спирали.

Место это был достаточно просторным и при этом очень странным с точки зрения практичности. Все пространство внутреннего дворика было скрыто за четырьмя стенами лаборатории, поэтому туда попадало мало солнечного света.

Вокруг неработающего фонтана находилось несколько металлических скамеек. А с уровня второго этажа начиналось что-то, недоступное нашему пониманию: стены лаборатории соединялись многочисленными и очень запутанными коммуникациями. Словно паутина, или даже скорее какой-то трехмерный лабиринт, здесь по воздуху, на высоких столбах, были проложены какие-то трубы разных диаметров и металлические мостики. Трубы выходили из стен, из земли, пролегая на уровне разных этажей, и не было понятно их предназначение.

Также здесь были высокие строительные леса, примыкающие к одной из стен. Там, на уровне третьего этажа, мы заметили открытое окно, расположенное прямо над этой деревянной конструкцией.

Но самое главное – то, что заставило наши сердца биться быстрее, а рты заполниться слюной: мы увидели целую упаковку воды и несколько пакетов, кажется, с едой на одной из платформ, нависшей над центром этого дворика. К платформе вело несколько довольно толстых труб, идущих из разных частей лаборатории.

Я подошел поближе, разглядывая платформу, как вдруг услышал хруст под ногами. Здесь, на асфальте, прямо под провизией, валялось несколько красных тюбиков. Я поднял один из них и прочитал надпись: «Поксипол».

– Смотри, – сказал я Эмили. – Вот здесь можно вылезти из окна, по строительным лесам дойти до трубы и уже по ней добраться до центра.

– Думаешь, это не опасно?

– Опасно, конечно. А ты видишь более простой способ?

– Может, сбросим их как-то? – предложила Эмили.

– Как?

– Не знаю… Ладно, согласна. Тогда нам нужно попасть в ту комнату с открытым окном. Только есть еще одна проблема, – Эмили показала наверх. – На пути к платформе кому-то придется пролезть через это.

И действительно, прямо возле припасов была заготовлена ловушка, представляющая собой тоннель, обмотанный колючей проволокой.

– Ну не знаю, может, туда есть другой путь, – предположил я, разглядывая трубы.

Пока мы с Эмили пытались понять, как попасть к нужной платформе, Кейсер сел на траву неподалеку от нас, а Хьюго встал рядом с ним и принялся описывать ему это странное место, периодически прерываясь на кашель.

В ожидании возращения Киппа и Отто, мы стояли под коммуникациями и пытались решить эту головоломку. Такие обычно рисуют на одноразовых детских меню в ресторанах, только в нашем случае все оказалось гораздо сложнее.

Эмили обняла меня. Она была такой теплой. Я погладил ее спину, но мой жадный взгляд при этом все же не смог оторваться от висящей над нами провизии.

– Сожрал бы это все в один глоток – так, чтобы жопу закупорило! – вдруг донеслась чья-то речь прямо в мое левое ухо.

Эмили стояла справа.

Я вздрогнул от неожиданности и, повернув голову, увидел Тилля. Ему как-то удалось подкрасться незамеченным прямо к нам.

– Тилль? – удивился я. – Ты выжил?

– Конечно, я выжил, странник! Я гораздо больше удивлен, что вы, мудаки, выжили! – он расхохотался.

Честно говоря, выглядел он хуже нас. Проведенные сутки на этой территории измотали его сильнее. У мужчины дрожали руки, дергался один глаз… Он словно был невменяемым. Как и мы, Тилль был весь перепачкан грязью. От него жутко воняло по́том.

– Что с тобой произошло? – спросил я. – Где ты был все это время?

Но Тилль не ответил. Вместо этого он произнес лишь два слова, причем каким-то не своим голосом.

– Это – мое! – указав на провизию, сказал он.

А затем, под наши удивленные взгляды «странник» ловко полез наверх по строительным лесам.

Добравшись до первого попавшегося окна, он выбил стекло и скрылся в чреве лаборатории.

***

Проехав через врата, адский возничий оказался в старом городе. Над его головой, весело смеясь, тут же закружили три красивые девушки. Их называли здесь фуриями.

Звали их Алекто́, Меге́ра и Тисифона. Как и у Медузы Горгоны, у фурий были змеи вместо волос.

Все небо было усеяно темными точками, словно звездами – это были падшие ангелы с черными крыльями и пернатые гарпии, в бесконечном танце перемещающиеся по воздуху.

Практически мгновенно фурии подлетели к колеснице, зависнув на небольшой высоте возле нее. Как и все предыдущие стражи, они забрали в свои владения несколько душ, которые тут же кинули в лапы гарпиям, сопроводив их перелет безумным смехом.

Еще в полете души материализовали свои старые тела. Гарпии, схватив их в лапы и сжав так сильно, что когти впились в мертвую плоть, полетели в сторону разрытых могил, что находились на скалах в некрополе. Скинув души с большой высоты и пронаблюдав, как ломаются кости гниющих тел, гарпии, с кусками оторванной кожи и плоти, застрявшими в когтях, улетели прочь.

А к душам в ту же минуту ринулось бесчисленное множество адских служащих, похожих на возничего. Маленькими бронзовыми лопатами они принялись интенсивно закапывать эти свежевырытые могилы. Оказавшись засыпанными землей примерно наполовину, могилы вспыхнули адским пламенем, сжигая все, что попало внутрь.

Под крики боли и мучений колесница продолжила свой путь к трону.

***

Кипп и Отто вернулись не скоро. Сначала мы их даже потеряли – время шло, а мужчин все не было.

Но вдруг в какой-то момент в некоторых окнах лаборатории загорелся свет – тогда мы поняли, что у них все получилось. Видимо, они сразу отправились к генераторам, не делая лишний крюк, перетаскивая тяжелый контейнер с топливом.

Тогда мы решили вернуться к главному входу во второй корпус, чтобы встретить там «заправщиков». Хьюго заметил их первым, когда мы уже приближались к массивным дверям. Мужчины вышли из рощи неподалеку. Отто показался мне каким-то напряженным, я даже подумал, не случилось ли у них чего по дороге.

Но я не успел это спросить, потому что, когда мы пересеклись у входа, болтун Хьюго тут же принялся рассказывать о том, что мы видели во внутреннем дворике, не забыв упомянуть и про Тилля.

– Значит, он уже внутри? – уточнил Кипп. – Тогда советую всем держаться настороже.

– Кажется, у меня температура поднялась опять. Голова горит! – пожаловался Хьюго.

– Сейчас разберемся с провизией, обсудим план ночной обороны, выберемся, наконец, отсюда и уже тогда займемся своим здоровьем. Оно у всех так себе, Хьюго, – Кипп кивнул в сторону Кейсера. – А пока просто выпей жаропонижающее.

Кейсер молчал. После того, как с ним произошел этот ужас, он стал очень неразговорчивым.

– Ну что, тогда идем внутрь! – предложил Отто.

Кипп открыл дверь, пропустив вперед всех остальных.

Мы оказались внутри второго корпуса. Он был совсем не похож на главный корпус «Nordstern-Lab» – скорее походил на какую-нибудь заброшенную больницу.

Здесь была большая зона с карточками – что-то типа архива или регистратуры, скамеечки с журнальными столиками перед ними и небольшими стопками пожелтевших газет.

Длинный коридор, состоящий из бесконечной череды одинаковых белых дверей, краска с которых была сильно облуплена, заканчивался крупными окнами, пропускавшими много света.

Мы решили не разделяться, а пойти вместе. Нашей целью был третий этаж и нужное нам открытое окно, ведущее к припасам.

Добравшись до конца коридора, мы наткнулись на лестничную площадку: лестницы здесь вели как вниз, в подвальное помещение, так и наверх; а слева было продолжение коридора – он следовал форме спирали. Решив не терять время на лишние обыски, мы поднялись сразу на третий этаж.

Коридор на этом этаже сильно отличался от просторного и приятного белого на первом.

Это был довольно мрачный узкий коридор с мигающими красным лампами на стенах и парой медвежьих капканов, оставленных для нас на полу. Не будь в помещении света – кто-нибудь обязательно бы в такой угодил. Окон и какого-либо иного освещения, помимо красных ламп, в этом коридоре не было.

– Идем осторожно, смотрим по сторонам и прислушиваемся, – скомандовал Кипп. – Помогите Кейсеру.

Мы осторожно пошли вперед, заглядывая по пути во все комнаты. Практически каждая из них представляла собой больничную палату с рядами одинаковых коек, шкафами и письменным столом у входа. Иногда нам попадались и другие помещения, напоминающие комнату отдыха или рабочие кабинеты ученых.

В одной из больничных палат мы обнаружили прикованный цепями к металлическому каркасу кровати скелет в некогда белоснежном халате, а ныне – с бурыми пятнами в области груди. Я поспешно закрыл дверь, чтобы не пугать лишний раз Эмили.

Приближаясь к концу длинного коридора, мы все отчетливей слышали какой-то странный шум. Кажется, будто где-то гудел вентилятор.

Кипп прислонил указательный палец ко рту, и мы чуть ли не на цыпочках, не издавая ни звука, пошли дальше.

Хьюго и Отто заботливо вели Кейсера под руку, чтобы мужчина нигде случайно не запнулся.

Добравшись до самого конца коридора, мы обнаружили еще один поворот – возможно, последний, потому что коридор заканчивался окном. В какой-то момент нам показалось, что мы поравнялись с источником звука. Жужжание доносилось прямо за дверью слева от нас.

Кипп медленно открыл дверь и осторожно вошел внутрь.

В просторном помещении работал небольшой генератор.

От него тянулся провод к ящику большого размера, напоминающему холодильник. Этот ящик сильно выделялся на фоне всех предметов в лаборатории – очевидно, что его сделали в этом веке.

Стенки ящика были измазаны засохшей кровью.

Я сглотнул слюну, понимая, что ничего хорошего мы там не увидим.

– Аккуратнее! – занервничав, прошептал Отто.

Я медленно приоткрыл дверцу, и меня тут же чуть не стошнило прямо внутрь. Это действительно была морозильная камера. Внутри нее среди кусков льда в полупрозрачных пластиковых пакетах с консервирующим раствором лежали человеческие органы.

– Что это? – взволнованно спросил Кипп. – Откуда это здесь?

Он посмотрел на присутствующих непонимающе.

– Что у вас там? – спросил Кейсер.

– Хорошо, что ты этого не видишь, – прошептал я себе под нос.

– Смотрите, – вдруг сказал Хьюго, сдернув грязную простынь со стола в центре помещения. – Здесь кровь!

Это был хирургический стол, весь покрытый засохшими темно-красными пятнами.

– Кажется, еще свежая… – пробормотал Отто. – Что здесь происходит?

– Эй, что там у вас? – повторил Кейсер.

– Кровь… – ответила ему Эмили. – Много крови.

– Органы для трансплантации могут храниться не более суток… – сообщил Кипп. – Значит, они были здесь совсем недавно. И скоро вернутся.

Рядом с хирургическим столом стоял еще один, на котором лежали в спиртовом растворе хирургические инструменты.

– Получается, кого-то здесь разделали на органы? Но зачем? И кого? И кто, черт возьми, это делает? – спросил Кипп.