Текст книги "Медвежий капкан. Вселенная Единения. Том 2"

Ответ был очевиден, поэтому я просто кивнул.

– Некоторых из них месяцами, а то и годами разыскивала полиция. Кого-то даже не искала. Некоторые выходили по условно-досрочному и снова возвращались к своим грязным делам. Кого-то отмазывали адвокаты. Но всех их объединяет то, что эти ничтожества ломали жизни обычных людей: воруя у них, наносили им материальный ущерб и ментальные травмы, кому-то причиняли физический вред, лишали свободы. Кого-то просто убивали. Это коснулось и меня: преступность отняла у меня родителей, поэтому я всецело поддерживаю Оборотня.

Мне казалось неправильным и даже опасным открыто поддерживать то, что делал этот серийный убийца. Как-то это негуманно, что ли… Но в то же время с тем, что сказал Клос, было сложно поспорить.

Я заметил, что, судя по комментариям к новостям в социальных сетях, разорвать таких преступников желал каждый второй, и все они осуждались подавляющим большинством комментаторов. Жестокость этих преступников порождала жестокость «белых воротничков» и домохозяек…

Все это так странно.

Порой мне даже попадались новости о случаях самосуда – общество настолько погрязло в преступности и жестокости, что кто-то начал сам брать правопорядок и суд в свои руки.

Да, методы Оборотня были жестоки, но в условиях, когда справедливость и безопасность покинули наш мир, появление такого серийного убийцы-миссионера стало закономерным явлением.

– Полди, я хочу знать твое отношение ко всему этому.

– М-м-м… – я отвлекся от мыслей.

– Какая миру польза от конченых наркоманов, потерявших связь с реальностью? Почему их лечат от зависимости в диспансерах? За наш с тобой счет, между прочим! А мы на это соглашались? Это ведь их выбор: саморазрушаться. Почему этих мерзких убийц, педофилов, наркоторговцев, содержат в тюрьмах за наш счет, если все они не заслуживают жизни? Прокаженные… Разве ты считаешь, что они не заслужили такой участи? Быть уничтоженными.

Клос отпил из бокала и продолжил:

– Судьи и палачи… Обычные люди – как я или ты. Но им почему-то дано право решать, кому жить, а кому умереть. Кто им дал это право? Почему одни люди могут решать судьбу человека, вопросы жизни и смерти, а другие, такие как Оборотень, оказываются вне закона, хотя делают то же самое, только по еще более нравственным законам? В отличие от судьи, Оборотня не подкупишь, после встречи с ним не будешь жить на деньги налогоплательщиков и не выйдешь по УДО, чтобы продолжать творить беззаконие…

Пока он это все говорил, у меня в голове прокручивались собственные истории, где я прямо или косвенно сталкивался с преступностью: как я был ограблен в детстве – тогда у меня силой отняли телефон; как украли вещи из сумочки у Анны; убийство моих родителей…

– Да! – решительно ответил я. – Заслужили. Я поддерживаю Оборотня.

Клос как будто бы выдохнул.

– Когда-нибудь это все закончится. И тогда единственным преступником останется только сам палач. Последнее зло на Земле…

***

Однажды мы с Клосом прогуливались по парку. Погода была пасмурной, настроение ей соответствовало. Трава вокруг казалась серой, отчего визуально сливалась с асфальтовыми дорожками.

Во время прогулки Клос рассказывал мне о своей жизни, а я ему – о своей. Как оказалось, мы оба рано потеряли родителей.

Он открывался мне, а я, в свою очередь, ему. Возникало такое уже забытое чувство из детства, может, со школьной поры или максимум с первого курса: чувство обретения нового друга. С годами это происходило все реже и реже, устремляясь к нулю. Я не был готов к тому, что друзей с годами будет становиться все меньше. Ты теряешь старых и уже не умеешь находить новых.

Мы проходили по пешеходному мостику над речкой, когда Клос спросил у меня:

– На что ты готов, чтобы мир стал лучше?

– На все, – ответил я, не вполне понимая серьезность его вопроса.

Мы остановились на середине моста, Клос прижался к парапету и посмотрел вниз.

– Чудесно, – тогда ответил он.

***

Приближался август. Мы встретились здесь вновь спустя неделю, поздно вечером. Уже стемнело, и серая трава теперь казалась черной.

– Я хочу показать тебе кое-что, – сказал Клос. Мы поднялись на мостик и оба взглянули вниз. По воде шла едва заметная рябь – мужчина, весь заросший и одетый в какие-то лохмотья, справлял нужду в речку.

– Смотри, Полди. Там внизу стоит наркоман – городская падаль. Это мертвое животное разлагается, отравляя мир вокруг и портя жизни нормальных членов общества.

Я молча кивнул.

– Мы сейчас отсюда уйдем, а он пробудет тут всю ночь, пока не наткнется на кого-нибудь – на легкую жертву, у которой можно тайком украсть или отнять деньги на еще один пакетик своего яда. Это существо не приносит нашему миру никакого блага – словно болезнь, он только отравляет и отнимает.

Наркоман внизу закончил свое дело, натянул штаны, издал какой-то звук и посмотрел наверх.

– Он видит нас. Мы для него образы, которых он не понимает и уже никогда не поймет. Мы для него такая же ошибка, как и он – для нас. А еще мы для него – способ пополнить счет. Ты можешь отойти на другой конец моста и понаблюдать, что он будет делать?

– Зачем?

– Просто посмотри.

Я кивнул и медленно пошел в сторону, не понимая, чего Клос хотел этим добиться.

Наркоман проводил меня взглядом, затем скрылся где-то под мостом.

Клос принялся ждать его появления у себя за спиной, его грязной руки в своем кармане, а то и угроз. Но все пошло немного не так, как он хотел. Этот отброс поднялся на мост и, шаркая ногами и распространяя вокруг себя запах пота, бурча себе что-то под нос, прошел мимо Клоса, направившись прямо в мою сторону.

Я стоял неподвижно, все еще ожидая каких-то действий от Клоса – думал, что он подойдет или хотя бы позовет к себе. Но этого так и не происходило. Наркоман тем временем приблизился вплотную ко мне и, прокашлявшись, хриплым голосом, сказал:

– Братишка, есть у тебя пара монет? Мне на проезд не хватает! – он достал из кармана руку и протянул мне ладонь: она была такой грязной, будто он копал ей землю.

Меня передернуло.

– Э-э-э… – я взглянул на Клоса, но он так и стоял в стороне, не обращая на нас никакого внимания. – Нет.

– Да ладно тебе, – грубо сказал наркоман. – Ни за что не поверю, что ни одного жалкого амеро у тебя в карманах не завалялось! Посмотри для меня! – на сей раз это звучало как угроза, а совсем не как просьба.

– Нет, я не брал с собой денег, – уверенно ответил я ему.

Он ухмыльнулся, обнажив ряд желтых зубов, части из которых уже не было.

– Не хочешь мне помочь, да?

– У меня нет, – снова повторил я.

– А ты дерзкий! Пошли-ка, присядем, поговорим.

– Нет! – настойчиво сказал я.

Тогда он положил свою шершавую руку мне на шею и сказал: – Может, хотя бы перевести сможешь?

– Нет, – еще громче и уверенней произнес я, надеясь, что Клос услышит. Через тело прошла волна страха, смешанная с ненавистью и презрением.

– Да почему ты не хочешь мне помочь? Ты что, думаешь, ты лучше меня? – рявкнул наркоман. – Скажи тогда хотя бы, который час!

Я подумал о том, что он может вырвать телефон у меня из рук, если я достану его, чтобы посмотреть время. Поэтому я просто сказал, что оставил телефон дома.

Наркоман огляделся: вокруг нас все так же не было ни души, кроме Клоса, который не проявлял абсолютно никакого интереса к происходящему.

– Пиздишь! – снова рявкнул мужчина, затем сжал мою шею одной рукой, а второй полез мне в карман…

– Клос, помоги! – закричал я, пытаясь вырваться, но мой друг даже не посмотрел в нашу сторону. Тогда я, собравшись с силами, вырвался из его хватки, оттолкнув от себя наркомана.

– Клос! – снова крикнул я. – Что за дерьмо!?

Наркоман кинулся на меня, сильно ударив по уху и пнув коленом в живот. Я согнулся пополам и закричал от боли.

Тогда во мне открылось что-то новое…

Какое-то неведомое раньше чувство.

Это было не презрение, не страх, не неприязнь к таким, как он.

Что-то другое.

Будто бы этого человека просто не должно существовать. Что он и не человек уже вовсе.

Появилась пугающая мысль о том, что сейчас он напал на меня, а завтра нападет на кого-нибудь еще. А если это будет моя младшая сестренка? А если это будет Молли?

Но ведь я могу защитить их!

Я могу…

Сейчас.

Какой-то неведомый прилив сил поднял меня на ноги. Я почувствовал, как сердце гоняет по телу ярость вместо крови.

Словно пружина, я ударил запыхавшегося наркомана по его грязному лицу. Он отлетел в сторону, стукнувшись о парапет. Тогда я бросился на него, нанося удар за ударом, а затем перекинул этого ублюдка через ограждение, и несостоявшийся грабитель упал в речку.

– Ай, черт! – донеслось снизу.

Я поймал себя на мысли о том, что я желал, чтобы это ничтожество как минимум сломало себе ноги.

Ринувшись уже было вниз, я почувствовал, как меня вдруг крепко схватили за плечи чьи-то руки. Повернувшись, я увидел Клоса.

– Стой. Остановись, – спокойно сказал он.

– Отпусти меня, Клос! Отпусти!

– Прекрати. Хватит, – он попытался меня успокоить.

Я неохотно послушался.

Адреналин зашкаливал. Это было не то же самое, что какая-нибудь школьная драка по пустяку. Это была защита всех, кто слабее, кому он мог навредить. Это было возмездие за тех, кому он уже успел навредить.

Но тут меня словно окатили холодной водой – эмоции быстро начали отступать.

– Что за херня, Клос? Почему ты мне не помог? – возмутился я.

Клос проигнорировал вопрос.

– Скажи, что ты почувствовал? – спросил он все так же спокойно, будто ничего не произошло.

– Почувствовал? Я? Ты сейчас серьезно? Клос! – закричал я.

– Тише, не кричи! Сосредоточься, это важно. Что сейчас было в тебе? Что ты чувствовал в теле? О чем думал в этот момент?

– Я… я… об Анне, – честно сказал, о чем думал. – О том, что на моем месте могла оказаться сестра. Или моя любовь…

Тут неожиданно Клос расплылся в улыбке.

– Это прекрасно, – сказал он. – Знаешь, мы знакомы… сколько? Примерно четыре месяца? Но за это время я неоднократно убеждался в том, что тебе можно доверять. И что наши взгляды совпадают. А теперь вижу, что совпадают и мысли, и… чувства… в этот ключевой момент.

– В какой момент? – не совсем понял я.

Клос посмотрел мне прямо в глаза. Он все еще крепко держал меня за плечи. Затем отпустил, сделал шаг назад и сказал:

– Оборотень… это я.

Клос быстро достал из внутреннего кармана плаща что-то похожее на пистолет, спустился с моста вниз, к речке, и всадил пулю в затылок поднимающемуся на ноги и стонущему от боли наркоману.

Тот, не успев ничего понять, замертво упал в воду.

Я не мог поверить в происходящее. Чувство реальности покинуло меня. Покалывание прошло по всему телу – от пят до головы, оставшись в ней, сдавливая ее, словно тисками.

– Что ты стоишь? – крикнул Клос, осыпая бездыханное тело лепестками. – Бежим!

***

Огромная уютная гостиная. Потрескивает камин, распространяя тепло и тусклый свет.

В кресле развалился Клос. Напротив сидел Полди, весь в нетерпении и восторге от вида особняка Клоса. Оказавшись в таком роскошном месте, Полди хотел наслаждаться каждой секундой пребывания здесь.

У Клоса в руке был бокал вина. Он сделал медленный глоток и сказал:

– Расслабься. Чувствуй себя как дома.

Полди просто кивнул.

– У нас сегодня необычная встреча, Полди. Я хочу познакомить тебя с одним человеком. Он, кажется, немного опаздывает.

Но тут откуда-то со стороны двери донеслись шаги. Двери резко распахнулись, и в помещение зашел низковатый полный человек в белом халате. На его лице была седая щетина, а круглые и немного странные очки делали его похожим на голубя.

– Доктор Отто Кауфман, – представил гостя Клос, встав с кресла. – Это Полди Шварцмайер, мой соратник и друг.

Отто неуклюже подошел к Полди, который немного приподнялся, и мужчины пожали друг другу руки. Затем Отто сел в кресло рядом с ними.

– Полди, я хочу, чтобы ты внимательно выслушал историю доктора. Думаю, тебе, как умному человеку, желающему свободы своей стране и справедливости нашему обществу, будет интересно.

Полди просто кивнул. Он был очень взволнован такой необычной встречей со столь серьезными и важными людьми.

– Я начну издалека, прошу слушать внимательно и задавать вопросы сразу по мере их возникновения… Как всем известно, неподалеку от Розенберга находится город-призрак Амуршайд. Он был основан в 1902 году. В чем была необходимость? Ведь близко вовсю развивался Розенберг, как раз осваивался левый берег, город активно строился и разрастался. Ответ мы можем найти в 1935 году, когда в Амуршайде был построен и открыт сверхсекретный объект. Знаете, какой?

– Нет, – сказал Полди.

Отто загадочно улыбнулся.

– И идей никаких нет?

Полди призадумался, но единственная идея, которая пришла ему в голову, была связана с ТЭС.

– ТЭС? – Отто заулыбался еще больше. – Ну и что же здесь секретного? А ты слышал что-нибудь о «Nordstern-Lab»?

– Это название лаборатории. Кажется…

Загадочно улыбнувшись, Отто откинулся на спинку кресла и продолжил:

– Вот об этом объекте и пойдет речь. Сверхсекретная экспериментальная станция Амуршайда, открытая в 1935 году. Уникальнейший объект – целый город внутри города. Пять этажей главного корпуса вверх и два секретных – вниз. Сотни километров подземных тоннелей, связывающих различные здания, причем как на территории лаборатории, так и за ее пределами. «Nordstern-Lab» была жемчужиной научных разработок Германии того времени. Но, проработав всего несколько лет, в 1943 году лаборатория была закрыта в связи с загадочным инцидентом, а вслед за ним пал и Амуршайд.

Клос налил Отто вина.

– Мой дедушка Рихард и бабушка Марта работали и жили там с самого основания. Да, я не оговорился – основные сотрудники и их семьи жили в коттеджах на территории лаборатории, там для них была создана вся необходимая для жизни инфраструктура. К их услугам был собственный госпиталь, магазин, бар, стадион… Черт возьми, у них даже бассейн был в планах! Как лаборатория «Nordstern-Lab» нигде не была задокументирована – точнее, на плане города это был обычный район – Нордштерн. И неважно, что он обнесен шестиметровыми стенами с колючей проволокой, подведенным к ней током и парой охраняемых КПП. Официально это был промышленный район с электростанцией, и она действительно там находилась, но только экспериментальная и, кажется, так и не заработала. К слову, этот проект назывался «Dark Sonne»3737
  «Темное Солнце» (нем.)


[Закрыть]: электростанция заняла два этажа, один из которых расположился под землей.

– То есть они построили два этажа и электростанцию только ради прикрытия? – спросил Полди.

– Получается, так! На самом же деле в лаборатории регулярно проходили различные лекции, целью которых была вербовка лучших европейских ученых, в основе исследований которых лежали вопросы из области медицины и психиатрии. Лаборатории были нужны биологи, хирурги, генетики, вирусологи, психотерапевты. Так со временем зародился проект «Биосфера». Под этот проект построили четвертый и пятый этажи. Там изучали флору и фауну – создавали различные экстремальные условия. В целях проекта рядом со зданием лаборатории построили дендрарий и оранжерею. Были секретные подпроекты, связанные с «Биосферой», но дальше речь пойдет даже не о них. Дело в том, что параллельно с четвертым этажом строили еще один подземный этаж. И лишь единицы знали о том, что там происходило…

Полди слушал внимательно, а Клос периодически брал в руки телефон и кому-то что-то писал. В камине потрескивал огонь. От полусладкого вина и расслабляющей атмосферы Полди жутко захотелось спать, но рассказ Отто был очень интересным. Второго шанса услышать такое могло и не быть.

– Итак, всего за несколько месяцев рабочие вырыли северо-западнее лаборатории еще один огромный этаж – он оказался почти под оранжереей. Собственно, попасть туда можно было только через подземные ходы, соединяющие некоторые здания на территории, а также через люк, расположенный на нулевом этаже главного корпуса… Это любопытно, поскольку формально это был не этаж, ведь из-за построенного фундамента лаборатории он находился не под ней, хоть и был с ней связан. Рабочие называли этот этаж «подземельем».

– Откуда ты все это знаешь? В таких подробностях… – удивился Полди.

– Какие же это подробности? – Отто посмеялся. – Но о своем источнике информации я тоже расскажу, мой друг. Чуть позже. Так вот, это было огромнейшее помещение – я назвал его этажом, но по высоте он был, наверное, как два-три этажа. Из-за повышенной секретности там было несколько контрольно-пропускных пунктов и подземные тоннели – один, насколько я знаю, уходил в третий корпус лаборатории, другой – за стену, в маленький домик охраны в лесу. Основную часть «подземелья» занимала огромная контейнерная площадка, на которую по тоннелю доставляли грузы – в основном подопытных. Там же для них были оборудованы клетки. Много клеток. В ямах, в стенах – повсюду.

Клос прервал Отто.

– Тебе интересно, Полди? Ты в любой момент можешь сменить тему или поехать домой…

– Нет, конечно же, нет… То есть да. Я хотел сказать, что не хочу менять тему, – взволнованно пролепетал Полди.

– Отлично! – обрадовался Отто. – Тогда продолжим. Мой дед работал в психиатрическом отделе, непосредственно связанном с «подземельем». Целью этого отдела было создание суперсолдат – берсерков. Машин для войны.

Возникла пауза, которую тут же заполнил Полди.

– Какая-то фантастика! – удивился он.

– Вовсе не фантастика, мой друг, – с улыбкой сказал Отто.

– И что же пошло не так? – спросил Полди.

– А вот это самое интересное! Но обо всем по порядку! Как я уже сказал, «Nordstern-Lab» открыли в 1935 году, мой дед работал там с первых дней. Через год у них с Мартой, моей бабушкой, которая устроилась в местный буфет, родился сын – мой отец – Марвин Кауфман. С началом большой войны финансирование лаборатории резко выросло, государство было заинтересовано в исследованиях, но когда начались крупные военные поражения, примерно в 1941—1942 годах, почти все проекты начали сворачивать. Закончилась история лаборатории тем, что в 1943 году там произошел загадочный инцидент3838
  Подробнее об этом инциденте можно будет прочитать в книге-приквеле – «Ярость Крэнга»


[Закрыть].

– Мы подходим к финальной части этой истории, – снова перебил его Клос.

– Верно. В 1943 году что-то произошло. Все сотрудники лаборатории умерли.

– Что? Почему?

– Это самая большая загадка лаборатории. Никто не знает, что именно там произошло.

– Но… как же тогда родился ты, Отто?

– Единственным выжившим оказался мой отец. Каким-то чудом ему повезло. Судя по всему, только ему. У него отшибло бо́льшую часть памяти. Отец долго не мог наладить жизнь из-за случившегося. Спустя много лет ему повезло жениться на Аврелии, моей матери. В 2000 году у них родился я.

– Но почему же за все эти годы никто не прочесал всю территорию, не вынес оборудование, документы, не провел расследование инцидента?

– Я тоже в свое время спросил это у Отто, – поддержал меня Клос.

Доктор Отто полез в карман и достал оттуда связку ключей.

– Это подарок отца, – Отто улыбнулся. – Люк и другие проходы в «подземелье» запираются именно на этот ключ, – он потряс в воздухе самым большим из них. – Выломать люк или двери, ведущие туда, другим способом невозможно – разве что ядерным взрывом. Там ведь все с расчетом на войну делали.

– Что еще важно отметить, бунт в Амуршайде и его падение случилось через пару недель после инцидента. Я не сомневаюсь, что это взаимосвязано, – добавил Клос. – Но не знаю, как.

– В общем, до лаборатории никому не было дела. Даже коммунисты каким-то чудом ничего там не тронули. Видимо, им не приглянулась неработающая электростанция в умершем городке.

– А ты был там, Отто? – с нескрываемым любопытством спросил Полди. – Там… Внизу…

– Да. Но пробыв несколько часов в полнейшей темноте, да еще и на такой огромной территории в одиночку, даже используя фонарик, я не смог найти ничего интересного. Тогда я понял, что мне нужна команда. Те, кто помогут подать электричество, прочесать каждый миллиметр лаборатории и ее огромной территории. Моя цель – понять, что там произошло, почему умер мой дед, почему отец стал таким. Ради чего моя семья была разрушена? А затем я хотел бы продолжить исследования, достичь научной славы. Клос обещал помочь мне в этом. Да, Клос?

– Несомненно. Я помогу тебе, Отто.

Далее Клос обратился к Полди:

– Что касается тебя, друг. Я надеюсь, ты понимаешь, насколько эта информация секретна и лично значима для Отто?

– Конечно! Я ничего никому не расскажу, – промолвил Полди. – Да и никто и не поверит… – полушепотом добавил он.

– Я уверен в тебе, Полди. Я тебе верю. Я хочу, чтобы сегодня перед сном ты подумал обо всем, что услышал. Чтобы ты подумал о том, важно ли это для тебя лично? Хочешь ли ты проникнуть на территорию лаборатории и узнать все секреты ее глубокого прошлого…

Полди потихоньку начал собираться домой, оставив свой рассудок в доме Клоса. Бармен вызвал такси и уже собирался выйти из особняка, как у него сильно закружилась голова. Он чуть не потерял сознание, но удержался на ногах.

– Все в порядке? – уточнил Клос.

Полди стоял на крыльце, прислонившись к холодной кирпичной стене.

– Да, все хорошо, – заверил он.

Было уже почти утро, вот-вот начнется рассвет. Такси ехало медленно. Клос все это время стоял за спиной Полди. И молчал.

Полди ощущал его присутствие. Почему-то ему было некомфортно.

Наконец, машина приехала. Полди спешно запрыгнул в такси и поехал домой. Съезжая с холмов в Розенберг, он уставился вдаль, в сторону Амуршайда, и задумался. Туман скрывал город-призрак.

– Что же там случилось… – прошептал Полди.

***

Полди плохо спал. Его полутораместная кровать стояла прямо напротив небольшого прямоугольного окна. Лунный свет проникал в комнату, отпечатывая светлый прямоугольник частично на полу, частично на кровати.

Полди не спал. Он все ворочался и думал, сколько загадок хранит та лаборатория. Сколько загадок хранит, может быть, даже соседний дом.

Полди так и не уснул сегодня.

***

– План таков…

Полди снова сидел в гостях у Клоса. Доктор Отто также приехал.

– Прежде, чем я начну, я все же хочу уточнить… все в деле? Назад дороги у нас уже не будет.

Клос сказал:

– Конечно же, я в деле, Отто.

Все посмотрели на Полди. Он кивнул.

– Так вот, план следующий. Начнем с исходных данных – есть лаборатория на заброшенной территории. Мы с Клосом уже съездили туда, открыли ворота моим ключом, прошли вдоль стен по периметру и не обнаружили ни одной лазейки. В общем, нам никто и ничто не помешает. Как я уже говорил, моя цель – найти все секретные документы, изучить их, понять, что там произошло и довести до конца дело жизни моего дедушки. Для этого мне понадобится много людей – тех, кто обыщет все вдоль и поперек. Можно сказать, на блюдечке принесут мне все важные документы. Все артефакты из прошлого этого места. Я не могу доверить тайну лаборатории любым случайным людям или наемникам, поэтому роль ищеек будут выполнять мерзавцы и отбросы общества, которых не жалко будет пустить в расход после того, как они станут не нужны. Возможно даже, что они пойдут на материал для исследований. Все или какая-то часть. Ну а насчет мерзавцев – слово Клосу.

– Спасибо, Отто, – Клос встал с кресла и подошел к окну, повернувшись к нам спиной. – Как красив рассвет.

Он выдержал небольшую паузу, собираясь с мыслями.

– Полди, мы много с тобой говорили о «прокаженных». О людях, которые мешают жить нормальным. Таким, как ты и Отто. Один мой друг всегда говорил, что мы не судьи. И что всех можно перевоспитать. Осталось ли в них хоть что-то человеческое?

Я внимательно его слушал, но то русло, в которое пошел разговор, мне нравилось все меньше и меньше.

– Мой друг считает, что смерти не заслуживает никто. Я хочу это проверить. Я отберу восемнадцать упавших на самое дно людей, и мы доставим их на территорию лаборатории. А затем я буду наблюдать. Хочу понять, кто из нас прав. Ведь если ситуация выживания хоть кого-то из них обратит в нормального члена общества, заставит ценить свою и чужие жизни… Может, так можно будет повторить и с другими? А может, они, наоборот, озвереют… Они люди или они уже «мертвы»? Я хочу это узнать, Полди. Я попытаюсь их стравить, но у них будет шанс доказать, что они чего-то стоят. От этого эксперимента я и буду отталкиваться дальше: уничтожать их в нашем новом мире в сотнях мертвых зон или же лечить, перевоспитывать. Давать им шанс.

– Но как ты это узнаешь? – спросил Полди.

– Для этого мне и нужен ты.

– Я?

– Да. Я хочу попросить тебя поучаствовать в этом «эксперименте». Хочу, чтобы ты стал моими глазами и ушами – видел и слышал все изнутри, в то время как я буду наблюдать снаружи – мы с Отто повсюду установим камеры.

– А это не опасно? – скептически спросил Полди.

– Опасно, – честно сказал Клос. – Но риск будет минимален. Мы все продумали. Отто будет всегда рядом. Он будет с тобой там, на территории. Я покажу тебе безопасные места, где можно спрятаться и расскажу, как покинуть территорию, если что-то пойдет не по плану.

– Когда я упомянул наемников, я не сказал важную вещь, – перебил Клоса Отто. – Я нанял киллеров для охоты на мерзавцев – они будут целенаправленно сгонять похищенных в нужные нам места. Охота будет вестись только по ночам, чтобы вынуждать их искать днем якобы оружие и припасы, а на самом деле – тайники, убежища, документы. Тебя они, естественно, не тронут.

– С каждым предложением звучит все опаснее, если честно, – промолвил Полди. – Даже не так: это безумие какое-то!!!

– Согласен, друг, – сказал Клос. – Но это отличный эксперимент, чтобы узнать, достойны ли они жизни. И ты – ключевой игрок в этом эксперименте. Только человек внутри может увидеть все реакции и поступки, услышать, что они говорят, о чем думают, о чем мечтают. Хотят ли жить и зачем им жить. Способны ли они на самопожертвование, бескорыстную помощь, сострадание… Я буду намеренно ставить их перед этими вопросами, угрожая безопасности, стравливая…

– Почему ты сам не можешь быть с ними? Почему сам не хочешь увидеть все изнутри?

– Хочу, друг мой, хочу! Еще как хочу. Залезть им в голову. Понять, чем и зачем они живут. Но кто будет управлять всем снаружи? Это очень большая ответственность. Следить за всеми по камерам – а ведь пленники могут и разделиться; запускать сценарии: направлять в нужные места; говорить с ними, в конце концов. Не могу же я делать это изнутри.

Возникла пауза.

– Черт побери, вы прикалываетесь? Клос, ты это все серьезно говоришь?

– Абсолютно.

Клос пристально посмотрел прямо в глаза Полди.

– Черт!

– Мы с Отто продумали все до мелочей. Мы сделали копии ключей – на всякий случай. Нашли планы зданий в администрации и изучили их – мы знаем, где генераторы, где секретные проходы… Ночью вас двоих будут оберегать киллеры Отто, днем – просто держитесь вместе. Отто и остальные будут искать документы, а ты просто за всеми наблюдай. Кстати, у вас будут телефоны. Отто знает несколько точек, в которых хорошо ловится сотовая связь. Поэтому вы будете всегда со мной на связи, Отто будет рассказывать о том, как проходят дела и куда направлять похищенных.

– А что если я проболтаюсь или как-то иначе случайно выдам всем, что я в курсе дела? Я уже так много всего знаю и про лабораторию, и про ваш план – вдруг случайно выдам себя на какой-нибудь мелочи?

– На этот случай всем в организм будет введен специальный препарат на основе одного транквилизатора. Всем похищенным – большая доза, чтобы их дезориентировать, тебе – мизерная, где-то 0.3 мг. Успеешь со всеми познакомиться, а к вечеру все вспомнишь. Все это время будешь вести себя естественно – бояться, удивляться происходящему и так далее. Ты заслужишь доверие, а потом уже никто не обратит внимания, даже если сболтнешь случайно чего лишнего. Отто вообще нет необходимости вводить препарат.

– Я же ученый и поэтому буду проявлять интерес к лаборатории – кто меня в чем заподозрит?

– Все будет естественно, не переживай. Даже если что-то пойдет не так, Отто наедине расскажет тебе, кто ты, и что происходит на самом деле.

Отто кивнул.

– Это безумие, Клос. Это какое-то самоубийство.

– Это эксперимент с благой целью. Как еще узнать, достойны ли «прокаженные» шанса? Смогут ли они раскаяться и поменять отношение к жизни и к жизням других?

– А как долго будет длиться эксперимент?

– Не больше недели. Популяция отморозков будет сокращаться киллерами Отто. Если будет необходимо – мы ускорим процесс.

– Я… я… я… – Полди очень волновался.

– Мы понимаем, что это тяжелое решение, малыш, – сказал Отто и положил свою тяжелую руку Полди на плечо. – Но времени у нас нет. Проект «Медвежий капкан» будет запущен на следующей неделе. С тобой или без.

– «Медвежий капкан»?

– Да, поскольку территория лаборатории будет для них как одна большая смертельная ловушка. Но и из нее можно выбраться, «откусив себе ногу»: оставив своих внутренних монстров в капкане.

Клос посмотрел Полди прямо в глаза, пытаясь понять, о чем он думает.

– Иди домой, – вдруг резко сказал он. – Тебе обо всем нужно подумать.

Полди, не попрощавшись, в полнейшей тишине и одиночестве вышел из комнаты и скрылся в дверном проеме. Хлопнула дверь.

***

Полди поднялся домой. Он безмолвно упал на кровать прямо в одежде и закрыл глаза.

Слишком много всего для одного человека произошло за последние пару дней.

– Черт.

– Я искренне хочу помочь Клосу. Но как же это опасно… Че-е-е-ерт!

Полди вскочил с кровати и сходил умыться холодной водой.

– Что за бред. Что за бред! Я не буду участвовать в этом. Это же самоубийство! – Полди истерично засмеялся.

– Скажу ему завтра, что не могу…

– Или…

– Ничего не скажу. Зачем что-то говорить?

– Просто протяну время. И все…

– Он начнет свой сраный эксперимент и втянуть меня будет уже поздно…

– А примет ли он отказ?

– Блять…

– Я чуть не согласился…

Полди ходил по квартире кругами и разговаривал сам с собой.

– Все!!!

Схватившись за голову, Полди понял, что ему нужно на свежий воздух. Тогда он надел кофту и отправился на прогулку в ближайший парк, который находился недалеко от его дома. Погода испортилась – было пасмурно и темно. Похолодало.

Полди немного побродил по пустому, как будто бы неживому и оттого немного пугающему парку и решил, что пора возвращаться. Добравшись до перекрестка, он свернул в переулок, ведущий к дому, как вдруг ему показалось, что за ним кто-то идет.

Полди обернулся.

Никого.

Под ногами была серая брусчатка – каждый шаг отдавался по ней отчетливым стуком. Сердце заколотилось.

Полди пошел вперед, оглядываясь по сторонам, и снова услышал шаги сзади. Он ускорился. Шаги сзади – тоже!

Тогда Полди побежал. Ворвавшись в свой подъезд, он схватился за ручку двери и держал ее, пока сердцебиение не пришло в норму.

Затем осторожно приоткрыл дверь.

Глубокий вдох.

Никого.

Выдох.

Полди немного успокоился и отпустил ручку двери.