Текст книги "Закалка клинка"

Другое дело осада Перимадеи: ее и осадой-то трудно было назвать. Конечно, горожане не могли свободно выходить из города на равнину – но, по правде говоря, они в этом и не нуждались. Гуртов мост в основном предназначался для входа и выхода чужеземцев; сами перимадейцы испокон веков пользовались морским путем, через гавань. Завоз товаров с суши никогда не был важен – основную часть продуктов доставляли по воде. Если же доставка морем обходилась несколько дороже, это компенсировалось ростом цен. Когда стало ясно, что вряд ли можно ожидать нового штурма и по реке во вражеский лагерь не доставляется материал для новых осадных машин, лестниц и так далее, горожане начали терять к осаде интерес. Кроме продолжавшихся дебатов о допустимости использования горючей смеси (политические фракции считали нужным их поддерживать, как продолжает чадить лампа с сырым фитилем), мало что в ходе войны волновало простых людей. Они просто выбросили осаду из головы и вернулись к будничным обязанностям.

Люди Темрая также оказались мало-помалу затянуты в повседневную рутину. Равнина за городом не выкашивалась лет десять, что теперь сделало ее превосходным пастбищем. Река также изобиловала рыбой, и после изнурительного труда над осадными машинами отдых только приветствовался. У кочевников было немало забот. Они восстановили дамбу, трудились над изготовлением и оперением стрел, отковкой наконечников, починкой доспехов.

То ли для того, чтобы повысить уровень мастерства, то ли просто чтобы не дать людям прозябать без дела, Темрай организовал еженедельные состязания лучников. Победителей ждали ценные призы, а десятку наименее успешных стрелков – усиленные тренировки. Это давало людям пищу для обсуждения, развлекало их и помогало восстановить доверие между вождем и его народом, слегка пострадавшее после битвы на плотах. Почти никто не обсуждал, каким будет следующий шаг войны; все приняли как данность, что длится некое ожидание. В мире много куда худших мест для того, чтобы постоять лагерем несколько месяцев.

Картина приобретала почти мирный характер. Перимадейцы с интересом наблюдали за состязаниями стрелков и заключали пари, кто станет победителем; об этом говорили в тавернах за кружкой сидра. Наблюдая за жизнью пришельцев, горожане высматривали, что у них можно перенять – город привык обмениваться опытом с чужестранцами. Кочевники также приноровились к новой жизни. Трудно долго жить под такими стенами и не проникнуться к ним уважением, дивясь искусству мастеров, возведших нечто столь величественное. Многие проводили часы на берегу, наблюдая за кораблями и размышляя, каково это – быть несомым на деревянном суденышке среди бескрайней синей пустоты, открывая для себя новые берега, подобные твоим родным, но на самом деле совсем иные, которые и представить-то невозможно.

Некоторые даже поговаривали о том, чтобы не разрушать город. Разве же разумно уничтожать подобное сокровище? Не остеречься ли столь недальновидных поступков? Однако подобных разговоров было все-таки мало. Большинство жителей равнины над этим не задумывались, занятые более насущными проблемами.

Лордан снова открыл свою школу фехтования – и вскоре набрал полный класс. Ожидался рост количества судебных процессов, и нужда в адвокатах стала больше, чем когда бы то ни было. В школу поступали также и те, кто не мыслил для себя карьеры адвоката, а просто хотел научиться фехтовать. Лордан нанял нового клерка, старичка лет шестидесяти, заведовавшего кассой, собиравшего плату и ведшего книги прихода и расхода. Он также продал мебель Эйтли, сдал ее жилище внаем и нашел надежного гонца, чтобы доставить выручку ей на Остров. Через три недели получил от нее ответ – записку аккуратным красивым почерком, сопровождавшуюся стандартным набором благодарностей, списанным из книги деловой переписки.

«Белка» вернулась в гавань с грузом луков и павлиньих перьев и снова отбыла однако заняты на ней были не все места. Народ по-прежнему покидал город, но цена места на корабле упала в полтора раза. Венарт на этот раз приплыл один; он прислал Лордану записку, ища с ним встречи, но тот как раз в это время отсутствовал и не смог даже передать с гонцом ответа. Венарт передал Патриарху письмо от Геннадия и удалился, нагруженный стопками книг, чистым пергаментом, перьями для письма и двумя бутылками прекрасного вина – одна из коих предназначалась лично ему в уплату за беспокойство.

Алексий, кстати, уже вставал с постели и мало-помалу возвращался к обязанностям Патриарха, ведь Совет Безопасности теперь собирался всего-то раз в неделю. Он попросил Венарта передать наилучшие пожелания Ветриз, с интересом раздумывая, не привезет ли «Белка» в следующий свой заход бочку-другую засахаренных груш. Конечно, доктора настрого запретили ему такие лакомства, но что они понимают? Кроме того, что за удовольствие быть магом, если не можешь есть свои любимые сладости?

Префект, новый генерал-губернатор и остальные их коллеги в правительстве с удвоенной энергией вернулись к своим обязанностям после вынужденных каникул боевого положения. Для них наступили золотые дни, исполненные новых возможностей. Время вынужденного бездействия фракции использовали для того, чтобы ковать друг на друга оружие, так что, когда постоянное правительство вернулось к работе, обе стороны были основательно подкованы для дальнейших споров и борьбы.

Первую неделю или около того их состязание шло с переменным успехом, потом стало ясно, что радикалы генерал-губернатора мало-помалу берут верх над популистами префекта. В особенности благодаря двум деяниям последних, сразу приковавшим к себе внимание Совета и вызвавшим повсеместное неприятие: неудачному кавалерийскому набегу и незаконному использованию варварской и бесчеловечной горючей смеси.

Префект чем дальше, тем больше убеждался, что время – его враг номер один. Менее чем через месяц ему предстояло утверждение в должности Советом; возможно, на этот раз это могло оказаться не такой уж формальностью, как бывало доныне. Радикалы жаждали его крови, указывая на то, что как командующий префект несет полную ответственность за обе напасти. В истории уже случались прецеденты низложения префекта – последний был зафиксирован около века назад. Но в тот раз это произошло с бедным чиновником, не желавшим творить историю.

Префект быстро догадался, что сейчас единственная приемлемая для него тактика защиты – это нападение. Переложив вину на полковника Лордана (который, как известно, исполнял обязанности генерал-губернатора, хотя и был подотчетен напрямую ведомству префекта), умный политик так расставил силы, что теперь его падение неизбежно повлекло бы за собой конец карьеры генерал-губернатора. Возможно, дело и шло к полной смене правящей верхушки, после чего обратного пути уже не было; но когда угроза низложения нависла над ними обоими, им ничего не оставалось, кроме как объединить силы для предотвращения краха. Все советники префекта единодушно рекомендовали ему подобный стиль поведения и обещали непременный успех. Теперь для успеха дела надлежало только устроить суд над Лорданом как можно раньше.

– Не могу поверить, – покачал головой Кьюскай. Прочти еще раз.

Темраи кивнул и снова поднес к глазам клочок пергамента. Света в его шатре едва доставало для чтения – при условии что написано разборчиво.

– «От Бардаса Лордана – приветствия вождю Темраю – начал он. – Возможно, Вы помните, что между нами существует некий договор. Не будете ли Вы любезны назначить удобное для Вас время встречи, с гарантированной безопасностью для нас обоих, чтобы мы могли подробнее обсудить эту договоренность? С нетерпением ожидаю ответа».

– Он просто спятил, – вынес свое суждение дядя Анакай. – Наверно, из-за того, что его низложили и отстранили от командования. На твоем месте я бы бросил эту писанину в костер.

– Должно быть, он в самом деле подвинулся разумом, если думает, что мы признаем дурацкий обычай поединков, – кивнул Кьюскай. Даже его собственное правительство вряд ли это позволит.

Темрай поднял голову.

– Кто здесь говорит о поединках?

Участники военного совета переглянулись.

– Конечно же, он явился за этим, – сказал кто-то наконец. – Конечно, избрал не самый удачный путь добиться своего – но чего еще ждать от спятившего вояки?

– Наш договор не имеет отношения к войне, – покачал головой Темрай. – Это наше личное дело. Он хочет, чтобы я выковал ему меч.

В шатре на миг стало очень тихо.

– Ты уверен? – спросил наконец дядя Анакай. – Боюсь показаться неуважительным, но не слишком ли много ты прочел в короткой записке.

– И в общем-то, – продолжал Темрай, – он в своем праве. Да, в самом деле, вы же не знаете этой истории. Я вам не рассказывал? Он на это уже намекал в тот раз, когда мы играли в дипломатию во время последней нашей встречи. Помните?

Кьюскай нахмурился.

– Я помню непонятные намеки на какие-то знаки и что ты как будто ему чем-то обязан. Но если ты и объяснял что к чему, я, должно быть, пропустил тот разговор.

– Гм… – Темрай скривил губы. – Раз так, рассказываю сначала. Мы с Лорданом встречались, когда я жил в городе, как раз в ночь моего отъезда. Мы с Журраем ехали верхом по дороге к мосту, и тут нам подвернулся этот Лордан, мертвецки пьяный, в я… м-м… его слегка потоптал. То есть это сделал мой конь. Лордан остался цел, но его имуществу повезло меньше. Один рисованный значок, достаточно ценный, был непоправимо испорчен. Лордан потребовал, чтобы я возместил ущерб, и я по той или иной причине обещал заплатить ему – сковать для него меч. Как вы можете видеть, его теперешние притязания обоснованны.

Снова воцарилось молчание.

– Нелепая история, – наконец высказался Кьюскай. – Что-то я не пойму, Темрай. Ты говоришь так, будто в самом деле собираешься это сделать.

Темрай задумчиво поскреб в затылке.

– Может, и собираюсь. Может, и нет. Я еще не решил, по правде говоря.

Все заговорили одновременно. Ничего не понимая, Темрай поднял руку, призывая вождей к тишине.

– Я имею в виду встречу с Лорданом, – пояснил он. Лучше подумайте об этом, чем понапрасну драть глотки. Этот человек долгое время возглавлял оборону города, теперь он низложен. По последним слухам, его собираются судить; если он в самом деле хочет получить от меня меч, скорее всего оружие ему нужно именно по этой причине. – Он помолчал, чтобы дать всем осмыслить свои слова. – Иначе говоря, Лордан сейчас в стесненных обстоятельствах и затаил обиду на градоправителей. Может быть, рассудок его в самом деле поврежден. А мы, разве неделю назад мы не дошли до мысли, что единственный для нас способ проникнуть в город – это воспользоваться помощью кого-то, кто откроет ворота изнутри?

– Понятно, – тихо отозвался Анакай. – Значит, ты думаешь, что он явился за этим?

– Возможно. И даже если он об этом еще не думает, что мешает нам подкинуть ему такую идею? Или у вас на примете есть кто-нибудь другой, настолько же связанный с городским руководством и настолько же безумный, что бы передать нам город? К тому же владеющий ключами…

– Начнем с того, что ключами он не владеет, – возразил кто-то. – Ты же сам сказал – он отстранен от командования.

– Но он должен знать, как открыть ворота, – настаивал Темрай. – В любом случае попробовать всегда стоит. Разве не так?

Военный совет погрузился в размышления.

– Рассмотрим другой вариант, – предположил один из вождей. Перед нами низложенный командир обороны, которого унизили и лишили всех привилегий. Смысл его жизни потерян, он предал свой город, ему нечего больше терять. Почему бы не предпринять попытку сделаться из предателя народным героем, убив неприятельского вождя? Конечно, это самоубийственная миссия, но такая судьба все же лучше, чем быть казненным своим собственным народом

Темрай задумчиво кивнул

– Это мне тоже приходило в голову. Поэтому, если мы все-таки будем с ним встречаться, я хочу, чтобы лучшие лучники клана держали его под прицелом, едва он войдет в наш лагерь. Тогда мы сможем послать правителям города его голову и сообщить, что он являлся, дабы предать нам Перимадею. Им будет над чем по размыслить.

Анакай покачал головой.

– Ты, похоже, уже принял решение? Ты действительно собираешься встречаться с этим безумцем. Темрай, он поливал плоты горючей смесью. Я не оскорблю тебя вопросом, помнишь ли ты об этом.

– Он всего лишь исполнял свой долг, – тихо ответствовал Темрай. – Так же как мы исполняли свой, подгоняя плоты под стены. Если ты желаешь обсуждать со мной вопросы морали, можно сделать это позже, хотя лично я предпочел бы шахматы.

Снова молчание, и никем не высказанные вслух слова повисли в воздухе: «Он никогда не был таким, это война его изменила, должно быть, причина в войне».

– А если предположить, что он в самом деле просто хочет получить от тебя меч? – раздался вопрос. – Что тогда?

– Пока не знаю, – отозвался Темрай, глядя спросившему прямо в глаза. – Может быть я хочу скорее видеть этого человека живым, нежели убитым на поединке. Кроме того, я еще никогда не ковал судебного меча, это очень интересный опыт – говоря о технике.

– И подумайте вот над чем… – Темрай подпер голову ладонями. – Предположим, Лордан выиграет процесс и снова войдет в честь. Предположим, ему вернут место командующего. А теперь предположим, всем станет известно, что он выиграл поединок с помощью меча, изготовленного для него лично неприятельским вождем. Я думаю, наши друзья по ту сторону реки из-за этого порвут друг друга в клочки.

– И их лучший генерал сам собою выйдет из игры, – добавил кто-то. – Выглядит заманчиво.

– Вы все сошли с ума, – гневно пробормотал Анакай. – Это или ловушка, или происки сумасшедшего, или просто какая-то злая шутка. Вы же даже не знаете наверняка, что письмо послал именно полковник Лордан!

Темрай улыбнулся и зевнул.

– Верно, – заметил он, – но если бы я позволял отсутствию точного знания себя остановить, мы бы никогда не ввязались в эту войну.

Несколько секунд он сидел молча, потом продолжил:

– Я скажу вам кое-что еще. Могу поспорить, что гонец, доставивший это письмо – он сейчас ждет ответа в палатке стражи, среди десяти молодцев, готовых каждый миг перерезать ему горло, если он хоть потянется почесать задницу, этот гонец и есть Лордан. Кого еще он бы уговорил быть у него на побегушках?

Кьюскай потряс головой, как будто пытаясь проснуться.

– Ну, по крайней мере на вид мы его узнаем. Почему бы не привести его сюда и не посмотреть поближе?

– В самом деле, почему бы нет? – усмехнулся Темрай. – Ступай, Кьюскай, приведи его. И не забудь захватить побольше стражи.

Лордан сидел посреди круга, стараясь не обращать внимания на стрелы, нацеленные на него со всех сторон. Он впервые оказался в шатре кочевников; снаружи он их видел много раз, а изнутри – еще никогда. Отличное сооружение, Лордан не мог не одобрить, – одновременно практичное и удобное. Толстый войлок сохранял внутри тепло, в то время как масло и жир делали его снаружи водонепроницаемым. Подпорки придавали всей конструкции надежность даже на случай настоящей бури, какие бывают на равнинах по весне; при этом разобрать и со брать шатер быстро и без труда мог и одиночка. В отличие от многих городских домов здесь имелась отличная система вентиляции, позволяющая дыму выходить наружу вместо того, чтобы есть глаза находящимся внутри. Однако были и недостатки – такой шатер нетрудно поджечь, Лордан знал это лучше многих. Перерезать веревки и ткнуть факелом – и никто не выберется отсюда живым. Странно, что эти практичные люди до сих пор не заметили столь крупного недостатка конструкции. Касательно огня у них вообще наблюдался пробел в образовании.

– Я польщен, – сказал Лордан, – что человек столь занятый нашел время со мной встретиться.

Темрай повел плечом.

– Сумасшедшие враги, да еще такие знаменитые, не каждый день заходят к нам в гости. Что же, к делу. Что тебя на самом деле сюда привело?

Все присутствовавшие в шатре напряженно ждали ответа Лордана. Он дал себе время поразмыслить, наслаждаясь теплом огня. После переправы через реку Бардас еще не успел обсохнуть, и с темными мокрыми волосами, прилипшими ко лбу, он не выглядел ни таинственным, ни угрожающим.

На вид он старше, чем казалось, сказал себе Темрай. Но это тот самый человек, ошибки быть не может.

Темраю внушала острое неприятие мысль о том, как Лордан уходит и вскоре бездарно гибнет на судебном поединке, даже не узнав, что его город будет разрушен и его народ вырезан. Найти наконец своего единственного настоящего врага через столько лет только для того, чтобы опять потерять его перед самым мигом расплаты, – из-за этого все теряло смысл. В конце концов, именно их встреча в последнюю минуту, когда Темрай уже был готов покинуть город навсегда, заставила вождя вернуться и довести ужасное дело до конца.

– Я извиняюсь, – сказал Лордан, – что недостаточно ясно выразился в письме. Вы как-то обещали сделать мне меч. Сейчас меч мне очень понадобился. Вот и все.

– Понятно. – Темрай задумчиво поскреб подбородок. – Какой именно меч тебе нужен?

– Судебный. Вы знаете, в чем его отличия? Это несколько особенный вид…

Темрай кивнул.

– Основной принцип я знаю. Но почему бы тебе не купить себе оружие в городе? Я слышал, что самые лучшие клинки – старой работы, но у вас, кажется, и сейчас есть несколько недурных оружейников. Думаю, они бы справились с этим лучше меня.

Лордан покачал головой.

– Тут есть одна проблема. Я быстро ломаю мечи. Причина здесь в каких-то особенностях закалки стали от краев к середине. То, как наши мастера с этим справляются, делает сталь ломкой и хрупкой. Я думаю, основная причина в моей технике фехтования – основной упор делается на слабую часть клинка. У меня всегда была целая коллекция клинков, но за последние полгода все хорошие экземпляры переломались. Последний подвел меня вчера во время тренировки. Знаете, очень скоро мне придется защищать на суде собственную жизнь, и у меня скверные предчувствия о возможном исходе. Это связано с тем, кто мне достанется в противники; несколько, знаете ли, специфический боец, не буду утомлять вас деталями. Дело в том, что ваша техника с серебряным припоем дает несколько менее ломкие клинки, но я не знаю никого в городе, кто владел бы ею. Поэтому, – скрещивая на груди руки, закончил Лордан, – я и обращаюсь к вам.

Темрай снова кивнул.

– И что же позволяет тебе думать, что я захочу тебе помочь? Ты сам понимаешь, как неестественно такое предположение.

– Я думаю, вы поможете, – спокойно ответил Лордан. – Однако на ваш вопрос есть ответ. Мой прежний командир…

– Генерал Максен?

– Да, именно генерал Максен. У него была любимая поговорка: «Если не можешь доверять друзьям, доверься врагам». Он обычно не ошибался.

Темрай перевел дыхание.

– Должно быть, ты сошел с ума… Или тебе жить надоело. Ты мог явиться сюда для того, чтобы спасти свою загубленную честь, убив меня. Так предположили мои советники. Я же, напротив, надеялся, что ты пришел отомстить своему городу.

– А, связаться с вами и открыть для вас ворота? – Лордан поднял одну бровь. – Максен еще любил говорить: «Люблю предательство, но не предателей». Буду честным – ваша мысль приходила мне в голову. Я отверг ее, хотя спасибо за предложение.

Темрай некоторое время смотрел на него, потом сказал:

– Честность – это хорошо. Но из того, что мне известно, ты более не имеешь возможности проделать подобную вещь. Так что я не буду настаивать. По той же причине я не желаю марать руки и убивать тебя. Предлагаю тебе убраться раньше, чем я изменил свое мнение.

Лордан отрицательно покачал головой.

– Я попросил вас кое-что сделать для меня. Я просил вас, как врага – и как человека, который имеет долг передо мною. Мне неудобно вам об этом напоминать, но от этого может зависеть моя жизнь.

Темрай не отрывал от него взгляда.

– Просто не верится, что все происходит на самом деле. Мне кажется, я вот-вот проснусь.

– У вас в последнее время не болела голова?

– Нет. А что?

– Просто спросил. Это долгая история.

– Мы хорошо умеем лечить головную боль, – сказал Темрай. – Берете ивовую нору, кипятите в чистой воде. Остудить и пить отвар.

Лордан кивнул.

– Я знаю этот рецепт. Так что же?

– А знаешь, ты меня почти уговорил, – ответил Темрай. – Хотя очевидно, что постоянное пьянство подточило твой разум, история получается забавная. От великого вождя порой требуется делать что-нибудь неожиданное… и благородное. Меггай, пойди разожги горн и принеси мне с дюжину старых лошадиных подков. И припоя.

Лордан смотрел на Темрая сквозь завесу огня. Молодой вождь смешивал плавень, не забывая поглядывать краем глаза, как сталь меняет цвета. Проволока, державшая заготовку, раскалилась до ярко-оранжевого цвета, но лезвие все еще оставалось темно-багровыми.

– Секрет в том, – объяснил Темрай, – чтобы закалить края лезвия, пока середина клинка медленно остывает. Важно делать все в правильном порядке, – продолжал он, плюя в плавень, чтобы сделать тот однороднее. – Сначала спаиваем места соединения; потом засыпаем лезвие костной мукой и сушеной кровью, пока оно еще вишнево-красное, и там держим его как можно дольше, чтобы сквозь поры стали в клинок проникла твердость. Теперь клинок нужно раскалить как можно сильнее, не допуская, чтобы середина его остыла. Это довольно трудно.

Лордан заинтересованно кивнул.

– Внезапное охлаждение делает клинок ломким?

– Частично – да. Хотя есть и другие причины. Некоторые виды стали вовсе не затвердевают. Кроме того, лезвие клинка тоже не должно быть слишком хрупким. Его нужно смягчить сразу после того, как основной жар остынет. Это достигается новым накалом – на этот раз до небольшой степени – и последующим остужением. Нужная степень каления определяется по цвету – это что-то среднее между красно-коричневым и багровым. Самое простое – остужать накал после первого нагревания; мы раскаляем клинок докрасна и остужаем в костной муке. Там жар стали из середины клинка переходит в края, которые мы только что остудили, и дает им надобную температуру. Вот так. – И Темрай последний раз помешал готовый плавень. – Тебе интересно, или я тебя утомил?

– Вовсе нет, – запротестовал Лордан. – Это просто великолепно. Знание никогда не бывает лишним.

Темрай усмехнулся.

– В следующий раз я покажу тебе, как строить осадные машины. А вот и тот самый глубокий, красивый оранжевый цвет. – Он кивнул подмастерьям, работавшим с кузнечными мехами; те усилили подачу воздуха, так что металл мерцал в темноте. – Плавень его, конечно, остудит, – продолжал он, вынимая клинок длинными щипцами, – и нужно будет раскалить его еще раз, прежде чем приступим к спайке. Терпение – добродетель, необходимая кузнецу так же, как полководцу.

Плавень шипел и пузырился, стекая по клинку и затуманивая оранжевый огонь металла серыми волнами, похожими на грозовые облака. Выждав достаточное время, кузнец вытянул меч наружу и положил припой, наблюдая, как он протекает серебряной влагой в место соединения частей меча.

– Припой течет только при достаточной температуре накала, – объяснил он, – а если не течет, ты зря потерял время. Конечно, плавень помогает, но на самом деле все зависит от жара.

В отсветах пламени лицо Темрая казалось ярко-оранжевым, как сталь, с которой он работал. Лордан рукавом промокнул пот со лба.

– Схватился, – сказал Темрай. – Сейчас мы погрузим его в укрепляющую смесь и остудим до вишневого цвета.

Он поднял голову и взглянул Лордану в глаза.

– Если тебе не нравится запах горящей крови и кости, лучше отойди. С непривычки желудок может вывернуться наизнанку.

И он погрузил клинок в смесь сушеной крови и костной муки, убедившись, что лезвие ровно присыпано целиком. Лордан вспомнил этот ужасный запах, но остался стоять. Когда сквозь серо-коричневую пыль проступил вишневый цвет стали, Темрай вынул заготовку и потребовал воды для остужения. Воду подали в длинном деревянном корыте.

– Немного соли в воде идет на пользу, – сказал вождь. – Хорошо, что мы так близко к морю. В общем, здесь идеальные условия для такой работы. А теперь, – глубоко погружая клинок в корыто, продолжил он, – еще один маленький секрет. Когда остужаешь клинок, то погружай металл в воду, то вынимай; иначе на стали останутся тонкие трещинки, могущие погубить всю работу. – Он окончательно вынул меч из воды. – Теперь быстро соскрести окалину с краев клинка, чтобы был виден цвет, – и все готово.

Лордан смотрел, как меняются цвета стали – со светло-желтого на грязноватый, потом на пурпурный. Наконец Темрай воздел клинок и патетически взмахнул им в воздухе, потом поднес к глазам, внимательно изучая.

– Сделано. Теперь мы остужаем его в последний раз – с помощью масла, которое остывает медленнее, чем вода. И меч готов. Это все не так уж трудно понять и запомнить – если знать, почему нужно делать так, а не иначе. Как, впрочем, и большинство вещей в жизни.

– Верно, – согласился Лордан. – Спасибо, это был полезный урок.

Темрай улыбнулся, вытирая пот со лба.

– Много интересного можно узнать от людей в процессе их работы. Кстати, я не потому пустил на этот меч старые подковы, что я скупердяй. Это лучший материал для клинка, который мне известен. Постоянные сильные удары о землю, когда лошадь скачет, делают сталь как-то особенно твердой и крепкой. Рукоятью тебе придется озаботиться самому, – продолжал он, оборачивая гарду тряпицей. – Поздней ночью что-то не хочется возиться со сверлами, кожей и проволокой. Моя работа закончена.

Мастер протянул клинок воину, держа его за лезвие и подавая обмотанной рукоятью вперед. Лордан взял меч, проверил баланс, потом поднял на уровень глаз, чтобы проверить степень прямоты. Вдоль по узкому лезвию стали он увидел Темрая, созерцавшего его с интересом, словно в ожидании суждения.

– Спасибо, работа аккуратная. По крайней мере на первый взгляд так кажется.

– Я люблю делать что-нибудь в первый раз, – ответил Темрай, пробовать себя в чем-то новом. Что же, теперь мы в расчете, не так ли? Никаких взаимных долгов?

Лордан кивнул.

– Насколько я вижу, никаких. Скорее всего мы больше не встретимся. Полагаю, вас это радует.

– Столь небольшую услугу я могу оказать своему врагу, – сказал Темрай. – А теперь убирайся отсюда, пока я не приказал тебя прикончить.