Текст книги "Принцип Пандоры"

– Обычная слабость, – признался он, – ну, не злись. Можешь отнести к отрицательным чертам моего характера.

– О, нет. Я не собираюсь затрагивать это, мистер Спок. Сегодня вечером я пытаюсь говорить только правильно и вежливо.

– И твои усилия не проходят… – внезапно в наушниках раздалось потрескивание, – извини… Спок слушает.

– Мистер Спок, я получила звонок, которого вы ждете. Из Звездного Флота.

– Спасибо, Ухура. Я поговорю здесь.

– Мне выйти?

– предложила Саавик.

– Не нужно. Это займет всего минуту. Можешь осмотреть пока все, что захочешь… А, да, доктор Голдмен. Я рад, что сегодня дежурите вы…

Довольная тем, что можно встать со своего места и походить по комнате, где так много всего интересного, Саавик сразу подошла к цветной мозаике на стене, выложенной замысловатым узором, основой которого служили треугольники и круги.

–., интересная вещь, верно? – говорил Спок, – надеюсь, она не повредилась во время транспортировки?

–., нет, шкатулка выглядит совершенно целой и функциональной, – ровно и спокойно доложила Джанет Голдмен, нежно поглаживая в этот момент руку Рэкира. В ответ, схватив ее за запястье и осторожно сжав, Рэкир отвел руку подальше от экрана, с которого прямо на них смотрел Спок.

– Я пробуду здесь до утра. Если позволит время, ознакомлюсь с данными ваших приборов, – заканчивал разговор Спок. – Однако, не очень переутомляйтесь, доктор. Вы и так выглядите усталой. Понимаете, для меня это всего лишь личный интерес, любопытство.

– Нет проблем, мистер Спок. Находка уже помещена под инфрасканер. – Она включила монитор. На экране появилось изображение знакомой шкатулки. Она казалась точно такой же и раньше, когда он видел ее в последний раз: прямоугольный ящичек стоял на высокой подставке под инфракрасными лучами, и его завораживающе-красивые световые огни по-прежнему образовывали замысловатые фигуры, то увеличиваясь, то вновь уменьшаясь, – Нужно делать более тщательный анализ, чем исследование инфракрасными лучами.

– Нет, этого пока будет достаточно, но вы могли бы сегодня же проинформировать меня о результатах? Время не имеет значения – это слишком важно. И спасибо вам за помощь, доктор Голдмен.

– Не за что, мистер Спок. – Лицо Спока постепенно исчезло с экрана.

– Как он заинтересован, – не без удивления продолжала Джанет, настраивая сканер. – Извини, Дорн, это не займет много времени. Я и сама, надо признаться, умираю от любопытства.

– Для вашего любознательного брата это нормально, разве нет? Да и для вулканцев тоже, хотя они и не признают этого. Посмотри, например, на мистера Спока. Ты разговаривала с ним с таким видом, будто мы сегодня перетрудились, хотя сама знаешь, что это не так.

– Разве? Говори за себя, любовь моя!

– Я отвечаю за нас обоих и закончу сегодняшнее задание, пока ты будешь заниматься новой безделушкой, – с наигранной серьезностью произнес Рэкир, – а если ты поможешь мне сосредоточиться, то на это уйдет совсем немного времени.

– Быстренько поцелуй меня.

– Нет, моя Джанет. Я сделаю это позже – и не быстренько. – Перейдя к ближайшему монитору, он приступил к работе.

– Можно сказать, что ты назначил мне свидание, – рассмеялась она, включив сканер.

Два голубовато-белых световых стержня, снизу и сверху, пронзили находящийся на подставке предмет – распространяемый свет был таким ослепительным, что казалось, будто он, размывая, поглощает все разноцветные лучи самой шкатулки… Нет, это было совсем не так. Свечение внезапно пропало. А в центре прозрачного ящичка, в неестественно ярком освещении, появилась тончайшая, с волосок, трещина. Она, разрастаясь, быстро увеличивалась.

И тут неожиданно раздался отвратительно-дребезжащий звук бьющегося стекла, и… ящичек сломался.

«О-о, Споку это не поправится! – Голдмен в панике пыталась отключить сканер, но руки ее не слушались… – Господи, какое странное чувство…» Ее пронзила ужасная, словно мощный электрический заряд, раскаленно-горячая боль. «Сердечный приступ? Но я слишком молода! Это несправедливо! Дорн!» Она была не в силах произнести ни звука. Боль мгновенно распространилась по рукам и ногам, загорелась в горле, выжигая глаза. Это было не похоже на сердечный приступ: каждая клеточка ее тела была объята пламенем. Зрение затуманилось. А из другого конца комнаты, оглянувшись, в полном замешательстве на нее смотрел Рэкир. Она попыталась шагнуть к нему, но почувствовала, что падает…

«В этом ящике заключена смерть! Уходи отсюда, Дорн! – отчаянно кричал ее мозг, – скажи Споку! Скажи им всем!»

Боль превратилась в единую жгучую волну, уносящую во мглу. Лежа на полу, она едва чувствовала мягкое дуновение сквозь вентиляционное отверстие в стене под потолком, медленно расставаясь с реальностью. Глаза застелила черная пелена, сходясь вдалеке в крошечную точку света. И в этом маленьком ярком пятнышке она увидела своих мать и отца, братьев и друзей; перед ней за долю секунды пролетел каждый прожитый день, каждая когда-либо приходившая в голову мысль и Дорн.

«Так вот это как, – на мгновенье к ней вернулась ясность, – но я не могу сейчас умереть, просто не могу… просто… это несправедливо…» Потом, в этом же ярком пятнышке, она увидела саму себя, будто со стороны, оставляющую свое тело, устремляясь ввысь. «Дорн… должен был бы поцеловать меня… но я уже…»

Рэкир вздрогнул. Боль ворвалась в его грудь, колючими, горячими волнами разлилась по ногам и рукам, застучав острыми молоточками в мозгу. Так трудно дышать, будто воздух твердый, из воска. Так трудно повернуться. Он увидел беловатое свечение сканера, блеснувшие под его лучами осколки разбитого ящика. И Джанет, лежащую неподвижно на полу, с широко открытыми от ужаса глазами, с застывшей на лице гримасой боли и потемневшей кожей. Рэкир понял, что умирает. Раньше он не боялся смерти, но никто никогда не говорил ему, что это так страшно.

«Подожди меня, моя Джанет! Я иду с тобой… вначале… должно было…» Перед его глазами по стене плыли, увеличиваясь до гигантских размеров, красные буквы. Он заставил себя думать об этих двух словах: всеобщая тревога. Кнопка находилась под прозрачной панелью, всего в нескольких сантиметрах от его руки. Превозмогая боль, он изо всех сил ударил кулаком по стеклянной поверхности. Перед глазами появились и стали разрастаться черные уродливые пятна. Осколки стекла посыпались меж его пальцев, окрашенные кровью, но усилия оказались напрасны. Так и не успев нажать кнопку, беспомощно и медленно он поехал по стене, полусознавая, что у него не получилось.

Осталась только боль. Боль и горькое, ноющее сожаление. Его покрытая сверкающим льдом планета, а потом и собственный образ – вот и все, что успело промелькнуть в сознании, а теперь теряло четкость очертаний и меркло. Но сердце рыдало по Джанет, по неподаренным ей поцелуям, страдало по объятиям, в которых он отказал ей минуту назад и по расстоянию, разделявшему их: десять шагов, десять световых лет, которые ему уже никогда не преодолеть. Молясь о том, чтобы Бог подарил ему еще несколько мгновений жизни, он полз по полу, борясь за каждый сантиметр.

«Как жаль, моя Джанет, что я никогда не целовал тебя столько, сколько ты заслуживала… но я должен был догадаться… ради тебя…»

Вся его жизнь сжалась в единую крошечную яркую точку, в единую жестокую правду: он больше никогда не коснется ее, никогда. Он снова вытянул руку, тщетно пытаясь приподняться – свет постепенно угас в черной холодной пустоте.

Десятью секундами позже, система тревоги, затронутая Рэкиром, сработала автоматически – по всем коридорам и кабинетам, на всех этажах Штаба Звездного Флота зазвучал воющий сигнал. Но так как никаких действий со стороны людей не предпринималось, мгновение спустя сработала автоматическая система безопасности – закрылись все входы и выходы научного центра. Блокировались турболифты, перекрылись жалюзи вентиляционных труб ведущих в лаборатории восемнадцатого этажа, изолируя источник возникновения тревоги. Сирену никто не выключал, и пронзительный вой продолжался.

* * *

–., и заменить показания главного банка данных… Что, черт побери происходит?

– Тревога тревога тревога тревога… – на экране компьютера загорелись красные кричащие буквы.

– Конкретнее!

– Сработала система тревоги на уровне научно-исследовательских лабораторий.

– Причины?

– Неизвестны.

– Так, – Кирк быстро включил внутреннюю связь, – Ричардс! Говорит Кирк. Мой компьютер показывает: случилось что-то непредвиденное в научных лабораториях. У тебя есть информация?.. Ричардс?! – шипение в наушниках усиливало его волнение. Где-то в отдалении по-прежнему выл сигнал тревоги.

«Оставил пост, черт бы его побрал!» – раздраженно думал Кирк, нажимая на другие кнопки.

– Научные лаборатории! Докладывайте! Что произошло?! – в наушниках все так же раздавался гулкий вой сирены. – Докладывайте, слышите меня?! Сработала система всеобщей тревоги! Что там произошло?

«Должно быть, что-то серьезное. Так почему же они…»

– Научные лаборатории! Кто-нибудь!!! – никого. – Главный штаб, это адмирал Джеймс Кирк. В научных лабораториях какая-то неприятность. У вас все под контролем? «Когда они поедут выяснять, само собой разумеется, они захотят узнать, где я. Вот проклятье!»

Но никто не отвечал.

– Ричардс! – снова и снова пробовал Кирк. Может, он уже вернулся. Может, что-то случилось с внутренней телефонной связью, может… – Вызываю управление Штаба! Отзовитесь немедленно! Любой отдел! – Кирк почувствовал, как в груди все похолодело, а по спине заструился липкий пот. Это невозможно! Даже поздно ночью, в любом отделе всегда кто-то оставался дежурным. – Кто-нибудь, ответьте! Кто-нибудь может ответить?!

Молчание. Кроме…

Кирк резко повернулся, услышав слабый шум, но не из наушников внутренней связи: еле различимое пневматическое шипение и отдаленное бряцание чего-то металлического сменилось громким железным грохотом закрывающихся ворот Вольта. На экране компьютера загорелись новые слова:

– Отбой тревоги отбой тревоги… Допустимый уровень безопасности…

– Кто отдал приказ? – Кирк испугался собственного крика. – Кто включил тревогу?!

– Научная лаборатория 20:52:32:07.

– Показать.

Кирк затаил дыхание. В груди бешено стучало сердце. Он должен увидеть все, какой бы страшной правда не оказалась. Слова на экране компьютера исчезли. Появилось изображение главного входа в здание Штаба Звездного Флота, где всего полчаса назад проходил сам Кирк. Ричардс и не покидал своего поста. Курчавая рыжеволосая голова лежала на вытянутой вперед руке. Пальцы все еще крепко сжимали раскрытую книгу, хотя кожа на руках стала неестественно темной. Сигнал тревоги по-прежнему пронзительно звенел… В лаборатории, на полу, неподвижно застыла мертвая женщина рядом с молодым человеком, очевидно, смерть настигла его как раз в тот момент, когда он пытался помочь девушке: вытянутая рука находилась всего в нескольких сантиметрах от нее.

Комната офицеров была завалена картами, сброшенными на пол предметами и мертвыми телами. Они лежали на полу, сидели в креслах, на их лицах застыла гримаса невыразимой муки, кожа покрылась темными пятнами. Большинство из погибших – близкие друзья Кирка. «Что произошло? Почему так быстро?» Бредли почти успел дотянуться до наушников внутренней связи, но смерть остановила его, а Конклин… бедняга, наверняка, пытался спастись через окно, которое в любом бы случае не открылось.

«Как и Вольт – теперь!» Очнувшись от этого жестокого спектакля, в котором мертвецы, никому уже не нужные декорации – все вызывало у него щемящую жалость и тоску, Кирк вскочил, выхватив из-за пояса приемник.

– Кирк вызывает на связь «Энтерпрайз»! Кирк вызы… Черт! – он снова сунул приемник на место. О чем он думает! Это же Вольт! Приемник здесь не сработает! Он медленно и устало опустился в кресло, чувствуя, как неприятно дрожат колени. Все эти люди наверху мертвы. С восемнадцатого этажа по первый, и по шестьдесят девятый. Погибли за несколько секунд!

«Это не могло произойти настолько быстро. Еще не создано такой мощной смертоносной силы!»

Но внезапно подкатившей тошноте и головокружению была еще одна причина: приемник – не единственная вещь, которая не работала в Вольте.

Лифты тоже остановлены. Его обволакивало равнодушное спокойствие, и Кирк услышал отчетливо-частое биение своего сердца. Судорожно переведя дыхание, он сжал кулаки, чтобы взять себя в руки…

– Вот уж точно, – пробормотал он, – настоящее везение…

* * *

«… то, что это может быть поздний час, не имеет значения. И спасибо за помощь, доктор Голдмен».

Когда связь отключилась, изображение странного предмета стало постепенно гаснуть. Спок с минуту молча смотрел на пустой экран, а потом перемотал кассету назад и снова включил ее. Когда перед его глазами опять возник таинственный ящик, он остановил изображение.

«И в самом деле, очень любопытный объект. И странно влекущий, будто гипнотизирующий…»

– Саавик, – позвал он, – этот предмет представляет значительный интерес. Его еще не идентифицировали. Если хочешь, можешь взглянуть.

Подойдя к Споку, она с интересом уставилась на экран: ящик стоял на платформе инфрасканера, распространяя яркие световые лучи, которые, переливаясь всеми цветами радуги, образовывали разнообразные геометрические фигуры, то увеличиваясь, то вновь прячась назад.

Какое-то седьмое чувство побудило Спока поднять на Саавик глаза. И безмолвный страх, застывший на ее лице, заставил его вздрогнуть – лицо казалось безжизненно-белым, зрачки расширились от ужаса.

– Саавик, – он коснулся ее плеча, – Саавик…

Она, попятившись, отдернула руку.

– Нет, – отчаянно шептала девушка, все еще пятясь назад и содрогаясь. Глаза неотрывно смотрели на экран. – Нет… нет… это же был сон…

– Что, Саавик? Что это?

– Я видела это раньше… В пещерах Хэллгарда…

Рука Спока уже опустилась на кнопку внутренней связи.

–., их там тысячи…

Глава 5

– Никакого ответа, сэр, но клянусь, наш сигнал проникает. – Ухура снова попыталась связаться со штабом. Там было что-то очень, очень не в порядке. – Я и по персональному каналу пыталась вызвать капитана, но он не отвечает, мистер Спок. Может, он просто забыл захватить с собой приемник?

– Он брал его. Ты пробовала соединить меня со всеми отделами? На всех уровнях?

– Да, сэр. Но всего лишь пять минут назад мы разговаривали со штабом! Либо вся система коммуникации нарушена, либо… а куда капитан собирался сегодня вечером? – на какое-то мгновение она решила, что ответ не последует: этот всегда сдержанный и спокойный вулканец сейчас был охвачен паникой и ужасом. Его лицо казалось высеченным из камня.

– В штаб, – медленно и отчетливо проговорил Спок, словно предчувствуя трагедию. – Нужно немедленно найти адмирала Ногура.

– Да, сэр. Ногура? – Она снова повернулась к своим экранам, и Спок воспользовался запасным телефоном.

– Центральная палуба? Это Спок с «Энтерпрайза». Пожалуйста, свяжите меня с командиром Доришем. Он на борту корабля, на четвертой палубе… Командир, говорит Спок. Я уверен, что вы и команда находитесь в серьезной опасности. Я настаиваю на срочной эвакуации людей… Да, командир, на борту не должен оставаться ни один человек… Нет, я не могу предоставить вам факты, потому что у меня их нет… Под мою ответственность. Не теряйте ни минуты.

* * *

–… Но как я эвакуирую их, Спок? А как же мой доклад? – Дориш недоуменно потянул седой ус, – пристань подвезут? Отлично, я возьму это под свою… – Он уставился на мертвый коммуникатор в своих руках. – Черт бы тебя побрал!

Вошел Скотт.

– Эй, парень, слышал? Спок требует, чтобы всех срочно эвакуировали.

– Да, – отозвался Дориш, растерянно обведя взглядом комнату, – но не объяснил, почему. Мне даже кажется, он и сам этого не знает!

– Ага, – кивнул Скотт, – но он разобьется в лепешку, чтобы узнать. А сейчас мы были с тобой свидетелями редчайшей ситуации: вулканец не на шутку взволнован.

– Как я объясню это штабу? – жаловался Дориш. – Они же ждут меня с этим докладом.

– Что ж… – рассудительно отозвался Скотт, – опишешь в красках, как мистер Спок нас лихо взбудоражил, а потом покажешь им вот это. – Он протянул Доришу металлическую пластину и провод, на которые тот уставился, нахмурившись.

– Похоже на часть детонатора.

– Вот именно. Я нашел это на корабле, в системе охлаждения. Там, очевидно, произошел преднамеренный взрыв. Знаешь, если Спок требует, чтобы мы произвели эвакуацию, значит, нужно приступать немедленно. Дай-ка мне звуковой калибратор – о! Он едва успел поймать прибор из рук командира. – Ну, хоть немного уважения, парень, – вещь сделана на Абердине.

* * *

– Мне кажется, что кто-то сверху сам не знает, чего хочет, – ворчал Димуро, когда они отъезжали от раскрашенного в желто-зеленый цвет крыла, – сначала вся эта секретность, а теперь нас просто выгоняют отсюда.

– Угу… – с отсутствующим взглядом отозвался Харпер, скрестив руки на груди. Обо все еще был ужасно напуган – он стоял рядом так сильно зажмурившись, что кожа на лице собралась в многочисленных складках. – Обо, поговори со мной, скажи, чего ты так сильно испугался?

– Мы еддем ссейччас ддоммой?

– Нет, Обо, извини. Мы должны остаться, пока не услышим, что на сегодня работа выполнена.

Беландрид приподнял голову с плеча друга. Одно веко приоткрылось, и неоново-желтый глаз умоляюще покосился на Харпера.

– Нет, Ббоббби, поеххалли ддоммой!

Димуро усмехнулся.

– Вполне возможно, Харпер, что мы сейчас, действительно, отправимся домой. Кажется, твоему малышу известно нечто, чего не знаем мы.

– Может быть, – задумчиво ответил Харпер, чувствуя, как дрожит рядом тело беландрида. Несомненно, что-то сильно напугало его друга. Но он не мог представить себе, что.

* * *

–., потому что я хочу знать, вот почему! Адъютант! Мичельс! – Ухура выглядела на редкость сердитой. – И мне нужно было об этом знать еще вчера. Тогда бы вы сейчас без труда могли найти его, мистер. Обычно лейтенант Мичельс достанет самого черта, если потребуется… Да, да, спасибо, Мичельс… да, очень помогли… – вздохнув, Ухура повернулась к Споку, – все еще на палубе, сэр. Он перезвонит сюда.

Спок, благодарно кивнув, одел мини-наушники и стал слушать повторяющиеся каждые десять секунд гудки.

– «Энтерпрайз» вызывает капитана Кирка. Ответьте, пожалуйста…

«Это уже совсем никуда не годится, и это его очень тревожит», – Ухура краешком глаза наблюдала за Споком. Страх и отчаяние медленно обволакивали ее, словно густой холодный туман. Зазвенел телефон внутренней связи.

– Мостик. О, мистер Скотт… – она внимательно слушала, – да, сэр, я передам ему… Мистер Спок! Скотти нашел обломки детонатора в системе охлаждения. Говорит, что похоже на саботаж. Они все покинули корабль. Командир Дориш сейчас попытается связаться с вами из своего кабинета.

Вновь раздался звонок.

– «Энтерпрайз», говорит капитан!

– Капитан, с вами все в порядке? Где вы?

– В штабе, Спок. Вы должны срочно связаться с Ногура…

– Мы попробуем. Может, включить видео?

–… Да, хорошо… – Главный экран ожил, на нем появилось лицо Кирка. Ухура ахнула: капитан казался онемевшим от шока. – Спок, у нас проблемы.

– Да, капитан. Где, в штабе? Мы попытаемся…

– Я… внизу, Спок. Вверху все мертвы. В лаборатории какое-то смертоносное излучение… Должно быть…

– Не осталось… ни одного живого?

– Ни одного.

– Сэр, – вмешалась Ухура, – я сейчас извещу транспортный отдел. Мы произведем трангуляцию и определим ваши координаты…

– Нет, Ухура, вы не сможете, – голос капитана звучал подавленно.

– Но капитан, – ее остановил взгляд Спока, понимавшего больше, чем было сказано. Снова прозвучал сигнал связи. – «Энтерпрайз»… да, адмирал! Пожалуйста, держите связь… Мистер Спок на запасном канале… Адмирал… только я не знаю…

– Адмирал, говорит Спок. Ваша трансмиссионная служба в порядке?

– Да, что за проблемы, Спок?

– Оставайтесь на связи, – Спок старался держать себя в руках, – мы сейчас настроим на вас видео. Ухура, выведи на экран их обоих.

Замигав, главный экран вывел, наконец, изображение Ногура: азиатское нахмуренное лицо находилось в тени, не освещенное ни единой лампой; седые волосы резко контрастировали с черными выразительными глазами. Его присутствие вызвало разные реакции: Спок отнесся к нему с уважением, которого удостаивал лишь немногих; Маккой заметно занервничал. Смесь восхищения и несогласия, вызываемого Ногура у Кирка, отразилось в напряжении каждой мышцы капитана перед тактически-мощным умом, который, по мнению самого Кирка, мог бы его победить. Кирка беспокоили и раздражали мысли о том, что его собственная реакция на Ногура выглядела детским самоутверждением, а любое соперничество было неестественным и надуманным. Ногура же казался выше подобных вещей, но был ли он выше их на самом деле? В этом и заключалась таинственная особенность Ногура: никогда не известно, о чем он думает в данный момент. Кирку это не нравилось.

– Джим, в чем дело? Где ты?

– В штабе, сэр. Здесь, внизу… авария. Какое-то ядовитое излучение из научной лаборатории. У меня есть видео, адмирал. Система безопасности в штабе сработала недостаточно быстро.

– На каком ты уровне, Кирк? Насколько страшны последствия?

– Наверху… ни одного живого… Я внизу, в Вольте.

– В Вольте? Почему?

– Составлял доклад об инциденте, адмирал, – тихо произнес он: сейчас это казалось таким глупым. – Мне было приказано… к 8-00 часам… – он не посмел закончить фразу.

– Оставь это, – ответил Ногура; Кирк был уверен, что адмирал скажет именно так. – Покажи, с чем мы имеем дело. Кто-либо, кроме тебя, видел запись?

– Нет, сэр. Это случилось всего несколько минут назад.

На экране развернулись ужасные, точно ночной кошмар, картины. Ухура зажала рот ладонью. Глаза наполнились слезами. Спок наблюдал молча, застывший, прямой. Лаборатория, вход в штаб, стол дежурного, уровень за уровнем, тело за телом… Царство смерти…

– Обратите внимание на время, адмирал: сирена в научной лаборатории сработала в 20:52:30. – Взгляды были прикованы к экрану, на котором как раз появилось изображение лаборатории.

– Предохранительное стекло разбито, но кнопка не нажата. Сигнал тревоги сработал через десять секунд, а система безопасности подключилась через двадцать. А вот дежурная служба…

На экране появился читающий книгу Ричард – вот он внезапно согнулся, сломленный неожиданно резкой болью, затем его голова упала на безжизненно-вытянутую руку, которая так и не сумела дотянуться до кнопки всеобщей тревоги. Кирк, нажав на паузу, остановил изображение.

– Посмотрите, адмирал: 20:52:44 – всего четырнадцать секунд, а он ведь был на восемнадцать этажей ниже научной лаборатории, в которой произошла трагедия. Понимаете, у них не было ни единого шанса. Они умерли еще до того, как прозвучала эта сирена.

– Но воздух не может циркулировать по воздушной системе с такой скоростью, ничто не может свершаться так быстро. Известно, чем вызвана гибель людей?

– Да, адмирал, – Спок поставил кассету с записью своего последнего разговора с доктором Голдмен.

– Вот что. Мой разговор с доктором закончился в 20:51:33. Фрагменты того, что показывает видеопленка сейчас, – необратимые последствия вот этого.

И снова в своей величественной красоте показалась переливающаяся всеми цветами радуги шкатулка, стоящая на подставке инфрасканера.

– Мы нашли это на борту ромуланского корабля, – без эмоций продолжал Спок, – на мостике, в коридоре, в каюте командира и в инженерной. Ничего особенного ящики из себя не представляли… – он сделал паузу, – я захотел исследовать их. Предупредив руководство, отправил ящик в научную лабораторию и попросил произвести инфраанализ. Похоже, ящик разбился под влиянием луча сканера. Я дал это задание, значит, я буду отвечать.

– Это не имеет теперь значения, Спок, – резко оборвал его Ногура, – что с командой, работавшей на борту корабля?

– Эвакуирована, тоже под мою ответственность. Они обнаружили очевидные признаки саботажа. Сейчас командир Дориш ожидает дальнейших указаний.

– Подождет! – отрезал Ногура. – Послушай, Спок, это не твоя вина – вещица интригует. Если бы не ты взял ее на проверку, это сделал бы кто-нибудь другой. Джим, все двери в штабе закрыты?

– Компьютер, говорит, что все. Транспортеры уже отключены.

– Я пошлю охрану, – Ногура переключился па внутреннюю связь и, тихо дав указания своим людям, вновь вернулся к разговору. – Персонал неотложной помощи в кризисных ситуациях предупрежден. Необходимо провести срочное расследование. Рекомендации есть, господа?

– Нужно внимательно просмотреть файлы, – мозг Спока активно работал, – например, тщательно перечитать информацию о Ромуланской Империи. Системой безопасности придется пренебречь. Капитан, у вас есть прямой доступ к сведениям, но, при всем моем уважении, вы не профессионал в этой области. Нам нужен специалист именно по компьютерам. Это очень тонкая работа.

– Тогда спускайся туда сам, Спок.

– И последнее, что необходимо выяснить и чем я должен заняться… Это не терпит отлагательств.

Ногура сложил на груди руки в ожидании дальнейших объяснений, но таковых не последовало.

– Так не пойдет, господа. Джим, воспользуйся командирским банком информации и найми необходимых квалифицированных специалистов. Тебе понадобится высококлассный мастер по компьютерной технике и опытный ученый. Я пришлю их в комнату администрации. Спок, присоединишься к ним, когда сможешь. Ты, Джим, будешь наблюдать за ходом исследований из Вольта. В данной ситуации важно все держать под контролем, и главное – не паниковать.

* * *

Кирк оглядел пустой, теплый полумрак Вольта и постарался успокоиться: нельзя поддаваться страху и неприятному чувству, будто стены сужаются вокруг него. Что бы там ни было, они все прояснят, найдут противоядие, обеззараживающее средство или что-то еще. А пока… что ж, у него есть все необходимое, чтобы продержаться здесь длительное время и… выжить. Удивительно, но эта мысль совершенно его не успокаивала. Он бессмысленно мерил комнату шагами, действуя на нервы себе самому. Стараясь подавить беспокойство, Кирк вновь включил информацию о выбранных специалистах.

«Доктор Айла Ренн, лейтенант, помощник командира. Исполняет обязанности руководителя научной лаборатории на время отпуска доктора Синга», – дальше шло перечисление всех ее заслуг и наград… Шесть лет службы в Звездном Флоте, три года на Земле, внушительный список научных работ… Кирк удовлетворенно кивнул. Доктор Ренн была именно тем, кто им подойдет.

«Лейтенант Максим Кински: компьютерный рейтинг А-7.1. Специалист. Стаж – четыре месяца после Академии», – офицер не успел приобрести опыт, зато какие показатели! Всего на восемь десятых ниже Спока, рейтинг которого был самым высоким во всем Флоте. Кирк решил, что Кииски подойдет, пока Спок…

В наушниках послышалось долгожданное шипение.

– Адмирал Кирк слушает.

– Добрый вечер, адмирал. Я доктор Айла Ренн, нахожусь в административном здании, в комнате 2103. Мне сказано, явившись сюда, позвонить по этому номеру.

В файле не было указано одного: доктор Ренн была просто сногсшибательна. Лицо китайской фарфоровой куклы, цвет кожи – бархатисто-кремовый, щеки персиковые, изумрудно-зеленые глаза и светло-золотистые волосы, все еще влажные от дождя. Кирк остался исключительно доволен ее внешним видом.

– Да, доктор Ренн, вы правильно сделали, что позвонили.

– Но сэр, я только ученый, а здесь кругом компьютеры.

– Извините. – В экран вторглось напряженно-бледное юношеское лицо. Блестящие волосы были коротко подстрижены, а форма офицера Звездного Флота свободно и немного смешно болталась на худощавом теле. – Кажется, меня вызывали ради компьютеров? Лейтенант Кински, сэр.

– Отлично, лейтенант. Вы оба обратились сюда своевременно.

– Случилось что-то непредвиденное, сэр? – поинтересовался Кински, заметно нервничая, – по пути сюда нас проводили вначале в Разведывательный отдел…

– Да, – озадаченно поддержала его доктор Ренн, – повсюду на Плазе расставлена охрана, а двое моих коллег сейчас работают в лаборатории штаба. Могу я позвонить и убедиться, что с ними все в порядке?

– Нет, доктор, извините. Я сейчас покажу вам пленку и расскажу все, что знаю сам, чего, к сожалению, недостаточно. И, думаю, вам обоим лучше присесть.

Кирк терпеливо подождал, пока они устроились. Ренн казалась спокойной и сосредоточенной, Кински – тихим и напряженным – очевидно, первое серьезное испытание в его жизни. Нет, он, конечно не опытен…

Почему же так долго не появляется Спок?

* * *

Саавик оставила все попытки размышлять хладнокровно – все равно у нее это совсем не получалось. В теплой каюте Спока ее щеки по-прежнему пылали от унижения и стыда за свое поведение. Кулаки были крепко сжаты, а сквозь зажмуренные веки она все еще видела переливающиеся яркие световые лучи. Она старалась отвлечься от навязчивых мыслей об этом огненном танце. Спок отсутствовал уже достаточно долго, слишком долго для того, чтобы это было просто случайностью. Но как может сон превратиться в реальность? Как может ожить ночной кошмар? В голове кружилась масса вопросов, ответов на которые она не знала.

Когда послышался звук отворяемой двери, ее охватила жуткая паника, породившая единственное желание – убежать и спрятаться. Спок, пододвинув стул, молча сел перед ней.

– Плохи дела, Саавикам, – сказал он глухим ровным голосом. – Этот… предмет раскололся под лучом инфрасканера. Наверху… все мертвы.

Саавик закрыла глаза, стараясь избавиться от невыносимой сирены, стоявшей в ушах. Погибли люди. Часть ее прошлого мира убила их. И тут она вспомнила, что именно Спок велел той женщине-доктору…

– Многие жизни уже потеряны, – продолжал он дрогнувшим голосом, – если мы будем действовать недостаточно быстро, то погибнут и другие. Ты узнала этот объект, Саавик. Ты видела его во сне?

– Да, – слабо кивнула она, – мне постоянно снился один и тот же сон. Я пыталась… но он все равно приходил. Я знаю, вулканцы не должны…

– Саавик, ты можешь рассказать этот сон?

– Но я, кроме сна, больше ничего не знаю…

Со своей обычной добротой и так-том, Спок сделал вид, что не заметил, как Саавик затрясло от страха.

– Ты можешь знать больше, чем сама думаешь, Саавикам. Расскажи мне все по порядку. Я постараюсь помочь тебе. Понимаешь, я должен знать то, что знаешь ты, и даже то, что за пределами твоих возможностей воспроизвести события.

– Я понимаю, – Саавик судорожно вцепилась пальцами в колени.

– Я должен быть абсолютно уверен, что ты понимаешь правильно. Мы много раз практиковали с тобой психологические тренинги. Иногда с помощью этого я внушал тебе знания, абстрактные понятия, свято уважая и оберегая заповедники твоего прошлого, не нарушая их пределов. Теперь я прошу у тебя разрешения перейти эту заповедную черту, руководствуясь необходимостью. Извини, Саавикам.