Текст книги "Прикладная некромантия"

Но сейчас этот взбалмошный студиозус должен находиться тут. Муарр тоже так считал. Так что упирался он скорее для того, чтобы не менять линию поведения и не привлекать лишнего внимания. К тому же ректор – тут Муарр усмехнулся – ни за что не согласился бы с главой факультета некромантии из принципа.

– Милорд, – материализовался рядом с деканом его заместитель по учебной работе. – Я проверил прибывших из Эстры. Двое других чисты как первый снег. Ваши подозрения подтвердились в полной мере.

Хватку хотя бы он не потерял.

– Уверены?

– Абсолютно.

Библиотекарь давно проснулся и в изумлении смотрел, как мы втроем планомерно перерываем его владения в поисках нужной литературы, поднимая в воздух пыль, а потом составляем баррикады из книг на столе. Такой нездоровой активности среди студиозусов он не наблюдал уже довольно давно. Если быть точным, то с прошлой сессии. Да и книги мы брали довольно специфические, в которых рассматривалась та область магии, что для нас была недоступна. Спрашивать, правда, библиотекарь ничего не стал, только изумленно качал головой, когда кто-то из нас тащил очередную стопку добычи, кряхтя от усердия.

– Заклятия внушения?

– Убирай, Рем. Они не охватят разом такое количество людей, а в случае с наставником не перебьют боль, – тут же отмахнулся Анджей.

– «Ритуалы подчинения» для старших курсов, – прочел я заглавие на верхнем томе в потертой обложке.

– Это даже выкинуть надо. Учебники нам не помогут, там ничего важного не напишут, разве что общие принципы. А у нас должно быть что-то более серьезное, – фыркнул староста, пытаясь реабилитировать гордость, пострадавшую от метких указаний нашего третьего товарища. – Ищем дальше, товарищи студиозусы, не отвлекаемся.

И мы искали… Единорог Трижды Светлый, мы всю библиотеку практически перерыли.

– Эй ты, падальщик, что делаешь? – раздалось позади меня.

Я этот голос слышал один раз в жизни, но готов поклясться, что не забуду никогда.

Кажется, сейчас будут трупы.

Поворачивался я демонстративно медленно, что позволило придать лицу нужное скучающе-сволочное выражение. Затем смерил блондина тяжелым и кровожадным взглядом.

– О… Какие люди. А мне определенно нравится твой профиль, Ти-и-ин, – протянул я, внутренне подобравшись. Легкая горбинка на породистом носу светлого внешность ему не испортила, но доставила мне немалое удовольствие.

Дракой больше, дракой меньше. Я чувствовал себя как дворовый кот, увидевший на своей территории холеного домашнего кошарика. Вроде бы и соперник жалкий, но это же не повод делать ему поблажку.

Пацанчик нервно сглотнул и машинально сделал шаг назад.

– А у тебя отец точно эльф, а? А то тебя сейчас с лесным демоном спутать можно, – нервно пробормотал он.

– Чего приперся? – спросил я, чувствуя, как меня захватывает азартная бойцовская злость. – Или опять мордашку тебе подправить? Смотри, уделаю так, что без слез смотреть никто не сможет.

– Спокойно, остроухий, без нервов. Я, может, помочь пришел.

По бокам от меня встали друзья, глядящие на пришельца так же неласково, как и я. У нас хорошая память, и выходку светлого никто забывать не собирался. За своим столом напряженно застыл библиотекарь, готовый, если что, вызывать подмогу. Сам растащить нас в случае драки он и не надеялся, уже зная, что такое Эльдан, размахивающий кулаками.

– Тихо, остроухий. Я и правда с миром. Помощь хочу предложить, – сделал еще шаг назад светлый, неосознанно выставив руки в защитном жесте.

– О-о… И с чего же такая доброта и щедрость? – привычно окрысился я, красноречиво закатывая рукава потрепанной черной рубашки. – Валил бы ты отсюда, а? Пока цел. А то мне не улыбается еще одна воспитательная беседа с деканом на тему повышенной агрессии и рукоприкладства.

Константин как-то неуверенно ухмыльнулся. Щека у него дернулась.

– Да уж, слава у тебя по всей Академии. Но я правда хочу помочь. – Вот ведь заладил. – Считайте это принесением извинений.

– Причины?

Он мог говорить все что угодно, но верить ему я не собирался. Я прекрасно помню его высказывания в наш адрес.

– Девчонку вашу жаль. И тех, кто еще пропал. Я не подумав языком молол. Мы вас не любим, это факт, но и смерти я вам не желаю, эльф.

Мы втроем быстро переглянулись. Не нравился он каждому из нас, но если парень все же способен на что-то дельное, то отказываться от его услуг, по меньшей мере, недальновидно.

– И чем ты собираешься помочь? Ты даже не знаешь, что нам нужно.

– Знаю. Вы ищете наши методики влияния на сознание. Я названия ваших книг разглядел, – сказал светлый. – Это моя специализация. И я знаю, что и где искать.

На несколько секунд эстриец смолк, отведя взгляд и закусив губу. А потом снова повернулся ко мне:

– Это… сделал кто-то из нас?

Я видел, как ему хотелось, чтобы мы отрицали причастность его лагеря к случившемуся. Ему до боли хотелось, чтобы мир так и оставался черно-белым, а он находился на белой половине. Но я не собирался ни врать, ни щадить его чувства.

– Да. Это ваши. Совершенно точно ваши, – с полной уверенностью ответил я.

– Тогда… Расплачусь и за это прегрешение Света, – с бесшабашной улыбкой махнул рукой Константин. – Рассказывайте, что от меня нужно, а я уж постараюсь…

– Хочешь снова войти в образ доблестного воина Света? – откровенно издевательски хмыкнул я.

– Нет, просто хочу закрыть рот совести, – на диво миролюбиво пожал плечами тот.

Интересная мотивация. Я бы до такого не додумался.

– Всегда считал, что у светлых нет совести, если дело касается темных и некромантов, – съязвил я.

Мне нужна была ссора. Мне нужна была еще одна драка, чтобы выпустить наружу скопившееся напряжение, а эстриец для этого подходил идеально. Да вот беда, гаденыш упорно не велся на провокации, а спускал мне одну грубость за другой. Ну не бить же его просто так? Рука же не поднимается.

Парень немного покраснел и сказал:

– Это неправильно. Я… виноват, что сказал тогда тебе такие вещи. Всем вам.

– А почему сказал? – подивился Рем.

– Кьера… Она потом об остроухом слишком много говорила, – покаянно признался тот, наклонив голову. – Приревновал. Извини уж, остроухий, бес попутал.

Вся беда от них. От этих баб.

Я криво улыбнулся и протянул руку для рукопожатия. Нагадил он тогда знатно, ну да кто нам только кровь не портил. А вот извиниться мало у кого духу хватало, так что эти слова Константина дорогого стоят. Светлый благодарно кивнул мне и ответил на рукопожатие.

– Но смотри, Тин, если что-то не так… Ты меня знаешь. Бью без предупреждения, – счел своим долгом предупредить на будущее я.

– Да уж понял, что рыцаря из тебя не получилось, твое высочество, – пожал плечами он, поморщившись от фамильярного обращения.

Таким образом, деловое общение было налажено, и мы снова зарылись в книги.

Уточнять про отношения этого типа с Кьерой я счел излишним. Скорее всего, насчет особенностей своей дамы сердца парень не в курсе, вряд ли она стала бы его просвещать.

– Дракон, какого вы только бреда не насобирали… Еще бы учебники для младших классов приволокли.

– Ну уж извини, у нашего факультета другая программа вообще-то, – недовольно процедил Анджей, машинально сжимая руку в кулак. Прямо как я. Подозреваю, что врезать Константину по смазливой морде моему другу хотелось даже сильнее, чем мне.

Я тут же оттер Анджея от светлого, чтобы перепалка не перешла в полноценную ссору. Устраивать свару с добровольным помощником, который разбирается именно в той области магии, которая нас интересует, по меньшей мере глупо. А я, хвала Тьме, глупцом не был.

Накостылять-то этому пижону мы всегда успеем.

– Да знаю уж… Дайте мне хотя бы примерные критерии поиска.

Я быстро пересказал то, что нам было известно о произошедшем.

– Мм… Ну, с вашими одногруппниками все более-менее ясно. Судя по всему, на них навесили «куколки», заклятия в спящем состоянии. Потом, когда ребята предположительно спали, «куколки» одновременно активировали. Во время сна сознание затуманено, и нет ничего сложного в том, чтобы перехватить управление телом. Выглядит все как обычный лунатизм.

– А мы тогда не спали… Втроем. А что бывает, когда «куколку» активируют на бодрствующих? – задал я вопрос.

– Заклинание самоуничтожается, обычно даже не привлекая внимания объекта. Если оно не способно подавить сознание во время бодрствования, то исход будет именно такой. Если оно сильное, то происходит тот же «приступ лунатизма», но с некоторыми осложнениями в виде подавления воли объекта.

– Оно не было сильным, – покачал головой Анджей, – зацепило совершенно всех, и только мы удержались. Все спали – мы нет, и это единственное, что отличало нас от одногруппников.

– А наставник? Который себе руку оттяпал? – встрял Рем, не в силах остаться в стороне от разговора.

– Может, дело именно в нем? Ну, особенности какие, – резонно парировал Анджей.

– Слушай, Тин… – перебил я друзей.

– Может, прекратишь так меня называть? – взмолился светлый, не выдержав наконец.

– Нет, – осклабился я, наслаждаясь недовольством эстрийца. – Так вот, Тин, если на всех нас теоретически были навешены такие вот «куколки», есть ли вероятность, что на нас троих сохранились какие-то остаточные следы? – с азартом протянул я.

– Думаю, да. Если без особых вывертов накладывали, то должны были остаться. Но уже прошло довольно много времени…

– Отлично. Живо пошли Карающих искать. Пусть фиксируют след заклинания, если он есть, – тут же сориентировался Ремуальд. – Спасибо, Константин. Ты очень помог. Мы ценим.

Студиозус на благодарность среагировал как-то совершенно по-детски, смутился и залился краской. Я по-приятельски хлопнул его по плечу и со всей доступной дружелюбностью улыбнулся. Обычно у меня это не очень хорошо выходит. Те, кто видел мой оскал, говорят, что им казалось, будто я на них сейчас кинусь. Но в этот раз гримаса, кажется, удалась. Мне улыбнулись в ответ.

И когда мы уже почти вышли из библиотеки, Константин задал мне вопрос:

– Остроухий, а что у тебя с Кьерой?

Я резко повернулся:

– Да ничего у меня с Кьерой. Светлых приличных девочек ничего не может связывать с мерзкими злокозненными некромантами.

На этом наше общение и закончилось.

Оказалось, что найти Карающих, ведущих расследование, так же сложно, как преподавателя, чтобы договориться о пересдаче, которую он устраивать не хочет. Этих двоих частенько где-то видели, то вместе, то по отдельности, но мы постоянно их упускали. И время упускали тоже.

– Дракон их сожри! – через полчаса поисков выругался Рем. – Такое ощущение, что над нами издеваются!

Мы уселись на скамейку в честно отбитом у светлых сквере и смолкли. Лично я чувствовал возмутительную безнадежность. Ровно до тех пор, пока наш староста вновь не подал голос:

– Келе, найди их.

Я замер, будто меня в лед вморозили. Вроде бы друг и не сказал ничего особенного, но вот его тон… К тому же он знал, что я кое-что могу…

– Рем, сдурел, что ли? Как наш остроухий их отыщет?! – воскликнул ничего не понимающий Анджей.

Я преувеличенно беззаботно уставился на небо. Оно было удивительно чистым, до самого горизонта ни облачка.

– Он может, – вздохнул староста.

Да. Некромант при надлежащем мастерстве может почувствовать даже муравья, забившегося под камень. Мастерства у меня не было. Но были природные способности, которые можно использовать таким же образом. Одно плохо: я не представлял до конца, чем же грозит мне применение скрытого во мне дара. Я боялся, до одури боялся того, что могу так и остаться тем чудовищем, которое хладнокровно рассуждало о том, как убить моих друзей.

– Ну же, Келе, время идет. Ты сам знаешь, что магические следы нестабильны. Возможно, мы уже опоздали.

Я с мукой посмотрел на друга.

– Келе, это необходимо, пойми, – виновато покачал головой Ремуальд. – Я все осознаю, но на кону жизнь наших друзей. Мы уже потеряли Рельку…

Это действительно необходимо, я понимал. И понимал, что со своим проклятым даром балансирую на краю пропасти, когда даже слабый порыв ветра может столкнуть меня в бездну. И дна у нее не будет. И Рем был неправ. Он не понимал. Он просто не мог понять. Потому что не с ним это происходило. Не он мог потерять себя, а я.

Однако же, несмотря на все свои сомнения и страх, я кивнул, подтверждая, что сделаю необходимое, найду Карающих. Было жаль рисковать собой из-за такой малости, как поиск кого-то. Я не склонен к самопожертвованию. Проще говоря, я эгоист и не стал бы подвергать себя даже малейшей опасности, чтобы помочь кому-то из разумных существ этого мира, вне зависимости от пола и возраста. Я дорожу своей жизнью больше, чем жизнями других. Это нормально для некромантов. Сама природа нашей магии эгоистична: для получения силы мы используем других, пусть это и узаконено. Мы убиваем и мучаем для проведения наших обрядов. И при этом спим по ночам. Это нормально для нас. Однако есть небольшой круг близких, ради которых мы готовы на все.

Я прикрыл глаза, заставив себя ощущать лишь биение жизни вокруг. Сперва это воспринималось как комок разноцветных нитей, в которых я запутался, как котенок, заигравшийся с клубком. Потом, через пару минут, когда удалось привыкнуть к иному уровню зрения, который доступен разве что нам, некромантам, да еще целителям, я стал различать, что вот этот всполох – растение, это яркое пятно – какой-то совсем молоденький студиозус…

Не то… Не то… Это тоже не то… Ха, милорд ректор загнал какого-то несчастного в кабинет и отчитывает. Понять что-то конкретное я не мог, но ощутить огорчение более слабого мага сил хватило. Мэтр Райхэ… Забавно. Он выглядел чуть иначе, будто бы не имел устойчивой формы. Удивиться толком я не успел, поскольку заметил на самом пределе моего восприятия тех, кого искал. Карающие поразили меня объемом жизненной энергии, которую они таили в себе. Интересно было бы уложить их на жертвенник и посмотреть, что в итоге получится… Но они, скорее всего, будут против…

– Нашел, – произнес я. – Только что вышли из ворот Академии.

– Молодец, Келе! – радостно воскликнул Рем. – Пошли, ребята!

А я бы и рад пойти… Только вокруг себя я теперь видел только ночной лес, утонувший в тумане. И за спиной слышались шаги.

Оказывается, бывают кошмары, от которых и наяву не скрыться.

Глава 7

Рем со священным ужасом смотрел, как Эльдан валится со скамьи на землю, будто сломанная кукла.

– …! Что происходит?! – всполошенно воскликнул Анджей, подхватывая безвольное тело друга, не давая ему приложиться головой.

– Не знаю! – ответил Ремуальд. Он тряс друга за плечи, но тот так и не приходил в себя. – Нам наставники нужны! Срочно!

Он действительно не знал, что происходит, зато причины происходящего представлял очень четко. Он попросил Эльдана использовать свои истинные способности. Дракон и Единорог, ради такого пустяка… Да, это было важно, но не настолько, чтобы сейчас Эльдан валялся без чувств на земле. Бесова самонадеянность Рема!

Анджей еще раз бросил взгляд на неподвижного эльфа и припустил в корпус за помощью.

Ремуальд же остался с другом, надеясь, что тот придет в себя без постороннего вмешательства.

Видно было, что глаза под веками у Эльдана двигались, словно он просто спал и ему что-то снилось…

Первым явился мэтр Райхэ, который тут же отпихнул старосту четвертой группы от тела однокурсника и начал делать над лежащим какие-то сложные пассы.

– Что случилось?

– Н-ничего, – пролепетал студиозус, до которого вдруг дошло, что он не знает, можно ли открыться наставнику хотя бы отчасти. Вдруг это навредит Эльдану?

– Ремуальд, немедленно говорите правду! Я знаю, вы беспокоитесь о товарище, но ничего из того, что вы можете поведать, для меня открытием не будет.

– Вы… – вздохнул парень, в отчаянии переводя взгляд с мэтра на бесчувственного друга и обратно.

– Я знаю о нем все. И могу помочь. Ну же. Он использовал свой дар? Верно?

«Неужели он действительно знает? О нашем принце?»

– Д-да. Нам нужно было найти Карающих. Срочно. Но не удавалось, а некроманты… мы в принципе можем кого угодно обнаружить на определенной территории, если достаточно сильны и опытны. А Келе… он и так может.

– И вы попросили друга сделать это? – нехорошо протянул культуролог.

– Ну да… Я посчитал, что это необходимо.

Наставник окинул студиозуса раздраженным взглядом.

– Самонадеянный мальчишка! Вы даже не в состоянии понять, что натворили! – зло процедил он. – Возможно, вы собственными руками погубили друга.

Рем нервно сглотнул и в ужасе уставился на Эльдана:

– Но… он же согласился! Я не заставлял его, клянусь!

Мэтр Райхэ отвернулся:

– Но вы сказали ему, что это необходимо для спасения друзей. Вряд ли бы в его венценосную голову пришла мысль о применении своих талантов.

Действительно. Сказал. Но кто же знал, что себялюбивый и довольно острожный эльф рискнет собственным благополучием? Он никогда особо не геройствовал и даже в драки вступал только с теми, кто был ему заведомо по силам.

– Но… Он же… он обычно не рискует собой. Это не в характере Келе! Он… он хороший парень, но никаким боком не альтруист.

– В Эльдане гораздо больше положительных качеств, чем предполагает даже он сам, – тяжело вздохнул наставник, прикрыв глаза. – Это его спасает, но это же может и погубить, как сейчас.

– Что с ним?

– А вот это, юноша, уже не вашего ума дело. Даже та толика знаний, что у вас имелась, дорого стоила вашему другу.

– Я не хотел! – чуть не плакал студиозус от вины и обиды одновременно.

– Да. Вы просто мальчишка. Почему-то юнцы всегда считают, что их тайны не известны больше никому и что только они достойны хранить и использовать это знание. Практика показывает, что подобное мнение ошибочно.

Еще через несколько минут пришли санитары из лазарета с носилками, на которые уложили так и не пришедшего в сознание Эльдана, и унесли его под надзором мэтра Райхэ.

Ремуальд не мог понять, почему именно этому наставнику доверили решать проблемы эльфийского принца. Все же Эльдан являлся не последней персоной в этом мире, и даже если его решения и поступки особого веса не имели, то вот его здоровье и благополучие волновали многих.

– С Келе ведь все будет в порядке? – тихо спросил Анджей, с надеждой глядя на друга.

И что тут ответить? Рем плохо представлял, что на самом деле творится с эльфом и что еще может с ним произойти.

– Не знаю, – тихо ответил он. – Я уже ничего не знаю…

Друзья сидели на скамейке рядом с лазаретом, ожидая, когда хоть кто-нибудь явится и скажет, как обстоят дела у их друга. Мэтр Райхэ вышел из дверей спустя час, измученный и бледный. Увидев студиозусов, он только покачал головой. Они поняли – без изменений.

– Есть надежда? – задал Ремуальд мучивший его вопрос.

– В том, что касается Эльдана, надежда есть всегда, – криво улыбнулся наставник. – Когда принцесса Мириэль носила под своим сердцем дитя, она не была слишком аккуратна и не отказывалась от тех занятий, которые опасны для женщины в тягости. За два месяца до родов она ездила верхом на лошади, та понесла, и ее высочество упала. Скорость была очень высокая, сама принцесса выжила чудом. Все целители советовали ей избавиться от плода, так как из-за падения он либо уже погиб, либо – если каким-то чудом выживет – родится уродом. Но принцесса Мириэль не пожелала слушать доводы разума. Она сохранила дитя и доносила оставшиеся два месяца. И родила в положенный срок.

– Да уж… Келе тот еще счастливчик. Выжить даже после такого, – невесело рассмеялся Анджей.

– А кто сказал, что принцесса Мириэль родила живого младенца? – криво усмехнулся мэтр Райхэ и пошел прочь.

Парни стояли и молча переглядывались, не зная, что и думать. Точнее, один не знал, а до второго все дошло довольно быстро. И теперь он с благоговейным ужасом прикидывал все возможные последствия поступка принцессы.

– Что он хотел этим сказать? – растерянно пробормотал Анджей.

– Что мать Келе родила мертвого ребенка, – флегматично отозвался Рем.

О да… Теперь ситуация приобретает совсем другой смысл.

– Келе что, не ее сын? Он самозванец?!

– Идиот! – шикнул на друга Рем. – Что сказал мэтр?

– Что принцесса Мириэль родила мертвого ребенка!

– Еще что-нибудь он сказал?

– Нет, но…

– Мэтр сказал только то, что он сказал, до тебя так и не дошло?! – рявкнул Ремуальд.

Анджей застыл на пару мгновений, затем на лице его проступили разом и растерянность, и шок, и понимание.

– Д-дошло… Но… Нужно же сообщить.

– Кому надо – те уже знают, – отрезал студиозус. – Остальным будет спокойнее в неведении. Да и не их это дело. Так что держи язык за зубами.

– Понял, не дурак. Но почему мэтр сказал нам?

– Потому что мы его друзья.

– И поэтому мы в опасности?

О Тьма… Некроманты всегда в опасности, но это данность выбранной профессии, Эльдан тут не определяющий фактор.

– Нет, поэтому мы должны его защищать. В том числе от него самого. Как оказалось, наш остроухий друг порой бывает неестественно альтруистичным, а это вредно для здоровья.

– То, что сейчас происходит, как-то связано с ним?

– С Келе? – переспросил Рем. – Не знаю. Может, да, может, нет. Мир вокруг его королевского высочества принца эльфов Рассвета и Заката пока не вертится.

Проклятый туман, проклятый лес, проклятый преследователь за спиной… Даже зная, что это сон, я ничего не мог поделать. Кошмары магов – это всегда нечто большее, чем просто дурное видение. Наши сны могут быть предупреждением, предсказанием или… еще чем-то. Чем были мои сны, неясно, но все во мне говорит, что от того, кто идет за мной в тумане, надо бежать, и как можно быстрее. Потому что если он догонит – случится что-то дурное, что-то страшное… Вот только сейчас я попал на территорию своих страхов по собственной дури, и утреннего пробуждения для меня может не быть.

Деревья тянули скрюченные ветви к серому небу, высохшая трава шелестела под ногами… Вот тебе и шуточки откалывает мое подсознание… Или это не мое подсознание, а что-то еще. Самое мерзкое, что одышка у меня была совсем как в реальности, и в боках кололо так же. Хотя нет, вру, мое реальное тело было в куда лучшей форме, чем то, что предоставили мне в этом бреду.

Демоны… Демоны, да сколько же можно. Почему я не могу проснуться? Почему я должен убегать? Меня не учили этому! Если кто-то гонится за мной – надо встретиться с врагом лицом к лицу. И как следует врезать ему. И плевать, что страшно.

Я резко встал, повернулся лицом туда, откуда должен был появиться преследователь…

…и проснулся.

Белый потолок. Белые стены. Белая пижама. Белое постельное белье. Здравствуй, лазарет, я давно тебя не видел и даже успел соскучиться. Немного. Я находился в палате один, ни сиделки, ни друзей. Вообще никого. Ощущение такое, будто меня попросту бросили все, вплоть до Рема с Анджеем. И это после того, что я сделал, ну или попытался сделать. В целом чувствовал я себя нормально, разве что небольшая слабость имелась, но все-таки где все?

– Эй? – осторожно произнес я.

Дверь тут же открылась, и в проеме показалась заспанная физиономия Рема.

– Келе? Ты? Очнулся! Хвала Тьме! – радостно пробормотал однокашник, протирая глаза.

Не бросили, стало быть…

– С возвращением, дружище! Мэтр Райхэ все же молодец, разбудил тебя.

– Разбудил? А сколько я отсутствовал в мире живых? – напрягся я.

– Неделю, остроухий. Твое сознание проблуждало демон знает где неделю, и мы уже боялись, что ты никогда не придешь в себя.

Я прикрыл глаза и потер виски. Меня не было неделю.

– Что по поводу следов заклинания, которое на нас навесили?

– Мы не успели, Келе. Прости. Мы зря заставили тебя так рисковать…

Я вздохнул. Да, зря. Но меня только попросили, а не заставляли. Я сам согласился, толком не зная, что со мной будет. Так что вся вина исключительно на мне, я круглый дурак и растяпа, каких мало. Вот об этом я и поведал другу.

– Именно, – раздалось из коридора. – Вы совершили невероятную глупость, Эльдан. Не подумав ни о последствиях, ни о том, как эти последствия отразятся на окружающем мире. Вы принц, даже если предпочитаете об этом не помнить.

Меня отчитывали как какого-то мальчишку, сопляка-первокурсника, который не совладал с первым призванным призраком. Я почувствовал, как у меня загорелись щеки, и отвернулся к окну, только чтобы не смотреть в глаза наставнику. Мне было и стыдно, но при этом я чувствовал возмущение. Я пытался помочь друзьям. Хоть как-то. И если за головотяпство меня действительно надо осудить, то за такое вот самопожертвование меня можно и… ну не знаю, похвалить, что ли…

– Ремуальд, выйдите из палаты. Будете подслушивать – оторву уши, – угрожающе приказал наставник.

– Да, мэтр! – отчеканил мой однокурсник и выскочил за дверь.

По выражению лица темного эльфа я с уверенностью мог сказать, что так он и сделает. Нашего культуролога никогда прежде не боялись, но теперь мне казалось, что зря. Стоило бы.

Удостоверившись, что мой друг не будет посвящен в подробности нашей беседы, наставник повернулся ко мне и зашипел:

– Мальчишка! Ты ума лишился! Ты хоть представляешь, что бы началось, если бы ты не очнулся?!

– Но… Я не такая уж и важная персона! И дед не стал бы поднимать большой шум из-за потери одного из многих негодных принцев! – праведно возмутился я.

– Дурак! Одно дело, если бы ты умер, это полбеды. Но речь идет совсем о другом. Если бы ты не пришел в себя, случилось бы кое-что похуже.

Я растерянно пялился на мэтра, слабо понимая, о чем тот вообще говорит.

А еще мэтр Райхэ ни разу на моей памяти не называл на «ты» ни одного студиозуса. Ни разу. И никогда не повышал голос. Кажется, я напортачил куда сильнее, чем подозревал, вот только непонятно, в чем именно.

– Мэтр, я же хотел как лучше! – праведно возмутился я, совершенно не понимая, в чем вообще меня обвиняют. – Кто же знал, что так будет!

– Ты знал! Ты знал, Келе! Знал, что этого нельзя было делать, но полез! Тебе уже снились странные сны, кошмары! Ведь так?!

– Снились… – пораженным шепотом ответил я. Но как он узнал? – Я убегаю от кого-то. Но откуда вы знаете, что со мной происходит?.. Вы же не телепат.

– Думаешь, ты исключительный, Келе? Единственный в своем роде? И больше, разумеется, никогда и ни с кем ничего подобного не происходило? – немного успокоившись, насмешливо спросил меня эльф. – Такие, как ты, были, есть и будут. Редкость, но далеко не исключение. Сценарий уже известен.

Меня практически напрямую обвинили в гордыне. В том, что свои неприятности я нес как печать инаковости, что отличала меня от остальной серой массы. И, что самое забавное, наставник ведь прав. Совершенно прав. Я действительно чувствовал себя одиноким страдальцем.

– Что со мной? Что во мне просыпается? – озвучил я мучивший меня вопрос.

Мэтр Райхэ пожал плечами. Спокойно и буднично. Будто все происходящее не выходило за пределы нормы.

– Всего лишь твоя природа.

– Я чудовище?

Короткий смешок изрядно понизил пафосность момента. Дышать стало определенно легче.

– Это зависит только от тебя, мальчик. В тебе много хорошего и много дурного, как и во всех живущих. Не бывает в нашей жизни ни полностью грешных, ни полностью святых. И ты сам выбираешь, кем ты в конечном итоге станешь.

– Я некромант. Нас побаиваются даже темные маги. А светлые так и вовсе шарахаются, как от чумных… Я не захотел прозябать во владениях деда и пошел учиться, наплевав на то, что моя магия всегда будет связана со смертью…

Я долгие годы копил в себе это. Обиду на весь мир в целом, который сперва дал мне неприглядный талант, а затем отверг меня с этим талантом. Мой отец… Когда-то казалось, что, не будь у меня способностей к некромантии, он бы меня принял. Не смотрел бы как на тарантула, ползущего по руке.

– Отставить самоуничижение! – рявкнул наставник так, что я подскочил на кровати. – Твои мать и бабка побывали в подобной ситуации и вышли из нее с честью, сохранив и магию, и душу. Да, у тебя все немного сложнее, но и дано тебе изначально больше, стало быть, нет повода закатывать истерики. Сейчас нужно просто взять себя в руки и понять, чего ты сам хочешь. И только после этого сделать выбор.

Мэтр Райхэ буквально источал гнев. Даже жутко стало. И на мгновение мне показалось, что магией смерти несет и от него самого, пусть еле ощутимо, но… Бред. У культуролога даже к простой магии нет выдающихся способностей.

– А если выбор будет неправильным? – дрожащим голосом спросил я.

Наставник замолчал и отвел взгляд.

– Ребята пропали из-за… меня?

– Нет. Ты тут ни при чем, Келе.

Я облегченно выдохнул.

– Я могу кого-то убить?

Этот вопрос дался нелегко. Но его тоже нужно было озвучить. Я должен знать.

– Да. Но ты держишься гораздо увереннее, чем мы могли надеяться.

– Вы скажете, что со мной?

– Нет.

Коротко и ясно. Как удар по последнему гвоздю в крышке гроба.

– Ты умный мальчик, Келе. Ты сам поймешь, и так будет лучше.

Лучше… Все всегда решают, что для меня лучше, что хуже. Как же мне это надоело.

– У меня есть шансы?

Наставник усмехнулся:

– Да, и очень хорошие. Главное, помни, что ты не один. У тебя есть твоя семья, друзья – те, кто всегда будет на твоей стороне.

Да, у меня много кто есть. Только некоторые из тех, кто мне дорог и кому дорог я, сейчас демоны знают где. Может быть, их в данный момент убивают.

Я посмотрел в глаза наставнику, прямо и решительно:

– А вы? Вы на моей стороне?

Мэтр Райхэ передернул плечами:

– Я должен быть беспристрастен.

Это прозвучало как оправдание. Я почувствовал облегчение.

– Вы должны быть беспристрастны, но… – начал было я, но меня прервали:

– Да, я на твоей стороне, Келе. Тоже. Хоть мне и запрещено.

Получается, что мэтр Райхэ выполняет не просто функции наставника. Он должен наблюдать за мной. Беспристрастно. Зачем? И кто его поставил?

– Вы надзираете за мной? – спросил я.

– Да, это моя обязанность.

– Вы и в Академии находитесь ради меня?

– Собственно говоря, да. Я прежде не был заинтересован в преподавании. Сейчас, впрочем, втянулся, и мне даже интересно вбивать знания в пустые головы студиозусов. Это забавно.

Я прикрыл глаза, переваривая новую информацию.

– А «куколки» удалось засечь? – спросил я, вспомнив неожиданно, из-за чего я вляпался в последние неприятности.

Услышав эти слова, мэтр почему-то вздрогнул и с тревогой взглянул на меня.

– Те «спящие» заклинания подчинения, которые вроде как повесили на нас, – пояснил я, растерявшись от такой реакции мэтра.

– А… нет. Мы и вспомнили об этом уже на следующие сутки после того, как ты… уснул.

– Дракон! – процедил я. – Чуть не угробился – и все зря?!

– Не совсем зря, – покачал головой наставник. – Это была бесполезная глупость, несомненно, но кое в чем она тебе все же помогла. Ты рискнул ради друзей. Это говорит о тебе как о чело… как об эльфе, у которого присутствуют определенные моральные качества.

– То есть за мной надзираете не только вы, – пришел я к неутешительному выводу.