Текст книги "Жертва"

Глава 8

Домой я вернулся около половины одиннадцатого.

Через десять минут раздался телефонный звонок.

– Это Полник, лейтенант, – услышал я знакомый гнусавый голос. – Я решил сообщить вам, что произошло на квартире этой девчонки Брайт.

– Ну и что же стряслось на этот раз?

– Ничего, лейтенант Девчонки нет дома, да и вообще никого нет.

– И это все?

– Да, я просто решил, что следует сообщить вам об этом, лейтенант.

– О том, что ничего не произошло?

– Ну да, лейтенант.

– Ты полагаешь, есть смысл продолжать разговаривать с тобой?

– О'кей, лейтенант, – великодушно отозвался Полник. – Будут какие-нибудь указания?

– Да, – сказал я. – Если в дальнейшем ничего не случится, пожалуйста, не звони мне. Я догадаюсь об этом и без твоего звонка.

Я повесил трубку и поставил пластинку Перл Бейли.

«Мужчины – необходимое зло», – уверяла меня малютка Бейли.

Я неторопливо налил себе виски.

– Рад слышать это, дорогая моя, – сообщил я проигрывателю. – Именно таким я и хочу быть для всех женщин – необходимым.

Только я успел допить виски, как в дверь позвонили. «Ты ждал слишком долго», – несся из динамика голос Перл, пока я открывал дверь.

«Не обольщайся, друг мой, – сказал я себе. – Скорее всего, это заявился Полник. Доложить, что ничего не случилось».

Открыв дверь, я убедился в своей ошибке. Меня ждало самое настоящее чудо – на пороге, застенчиво улыбаясь, стояла Аннабел Джексон.

На ней было темно-красное платье с вырезом, так далеко простиравшимся вниз, к Югу, что если бы войска Севера увидели его, то с Гражданской войной было бы покончено в одночасье: Север бы тотчас сдался на милость столь прелестного Юга.

– Я случайно проходила мимо, – прошептала Аннабел, – и решила взглянуть, дома ли вы?

– Так войдите и убедитесь в этом, – предложил я и широко распахнул дверь.

Мы прошли в гостиную. Аннабел села в кресло, закинула ногу на ногу и старательно одернула юбку. «О, ты изменчивая», – упрекнул ее хриплый голос Перл Бейли.

Аннабел с любопытством осмотрела комнату.

– Мне нравится ваш проигрыватель, – наконец сказала она.

– Он великолепен! Как насчет выпивки?

– А вы, милый всезнайка, сумеете приготовить мятный коктейль?

– Шотландское и что еще вы сказали? – быстро спросил я.

– Воды и никакого льда, – рассмеялась она.

– Никакого льда?

– Да, он всегда успевает растаять раньше, чем я успеваю допить содержимое, – объяснила Аннабел.

– Понимаю.

Я налил два стакана и один подал ей.

– Благодарю вас, – сказала Аннабел, осторожно пригубила и поперхнулась. – Что вы сюда добавили, кроме воды? Глазные капли?

– При виде вашего прекрасного лица у меня на глаза навернулись слезы. Один неосторожный кивок головы., . Шотландское, немного содовой и никакого льда.

– Ах, вот почему напиток имеет солоноватый привкус…

Я предложил ей сигарету и, когда она отказалась, закурил сам.

– Ваше свидание не состоялось? – небрежно поинтересовался я. – Что стряслось с офицером и джентльменом? Они не пришли?

– Простите, меня замучило любопытство, – спокойно ответила Аннабел. – И, должна вам сказать, я разочарована, Эл. Крепкие напитки и приятная музыка. Мне кажется, это нельзя назвать оригинальной техникой.

– Может, она и не оригинальна, но безусловно эффективна. И вы к тому же забыли третий, самый важный ингредиент.

– А именно?

– Меня. – Я скромно потупился.

Она рассмеялась:

– А у вас и в самом деле развито чувство юмора, лейтенант.

– Так как же обстоит дело с вашим свиданием? – предпринял я новую попытку.

– Я много думала о вас сегодня.

– Обо мне и моем чувстве юмора?

– О вас и о том, с чем вы без конца ко мне пристаете, – продолжала она спокойно. – И я спросила себя: чего ты, собственно, боишься? Аннабел, сказала я себе, кого ты опасаешься? Эту дубину Уилера или себя?

– И что же вы ответили?

– Я решила, что должна, наконец, выяснить это. Вот почему я здесь.

– Ну и что же, выяснили?

Она покачала головой:

– Пока нет.

Некоторое время мы в упор смотрели друг на друга.

У французов имеется прекрасное словечко для обозначения подобной ситуации – «impasse». Тупик. Правда, у них есть и другие слова, значительно более интересные, но большей частью не печатные.

Аннабел допила свое виски и встала. Она медленно подошла ко мне. В ее глазах вспыхнули воинственные огоньки. Мне вдруг показалось, что я услышал бой барабанов и топот марширующих ног.

– А теперь, – произнесла она грудным голосом, – я хочу выяснить раз и навсегда…

В двух дюймах от меня она остановилась. Потом медленно подняла руки. Я инстинктивно попытался увернуться. Но руки нежно ухватились за мою шею, Аннабел прижалась ко мне, и наши губы соединились.

Наконец-то я понял, что такое «расщепление атомного ядра»и «цепная реакция». Отныне ни один ученый пройдоха не проведет меня подобными словечками. В голове у меня словно что-то взорвалось, а по жилам вместо крови побежал чистый адреналин.

Вероятно, прошло не менее пяти минут, прежде чем я сумел сфокусировать взгляд. Я решил, что всему виной изменение перспективы: я лежал навзничь на кушетке, а совсем рядом находились прозрачные глаза Аннабел. Упершись локтями в мою грудь, она задумчиво смотрела на меня. Вырез платья еще больше переместился на юг, скорее всего оказавшись за пределами географической карты. И похоже, Аннабел вовсе не возражала против столь вольного поведения своего платья. Я-то уж точно не возражал.

– Я была права, – сказала она твердо. – Я всегда подозревала, что мы, девушки с юга, чересчур страстные натуры. Мы и в самом деле такие. Я не могу доверять себе. Ты тут ни при чем.

– Ну уж нет, в той же степени ты не можешь доверять и мне. Значит, нас двое.

– Я рада, – улыбнулась она. – Мне бы не хотелось применять силу, Эл.

– Силу? Я сдался в тот самый миг, когда открыл дверь и увидел тебя. Не беспокойся. Я не из тех парней, что убеждены, будто следует хотя бы для видимости побороться за свою честь, прежде чем потерять ее.

– Вот и чудесно. – Она снова поцеловала меня.

И тут раздался телефонный звонок. Только с четвертой попытки мне удалось вырваться из ее объятий. Я встал и нетвердой походкой направился к телефону.

Перл Бейли пела «Милый Джорджи Браун». Это напомнило мне другой похожий случай. Блондинку Тони в золотом бикини. С той всегда случалась та же история – телефон вечно звонил в самый неподходящий момент.

– Кто бы это ни был, пусть он, принесет добрую весть, – пробормотал я в трубку.

– Эл? – послышался голос чуть громче шепота.

– А кого вы еще собирались здесь застать? Красную Шапочку?

– Эл, – повторил голос, – это Натали Куль. Ты должен мне помочь.

– Что случилось?

– Это… Лоуренс…

– Он узнал о прошлой ночи?

– Он умер. – Ее голос оборвался.

– Умер?! – глупо переспросил я.

– И они пытаются приписать это мне.

– Кто они?

– Полиция.

– Сейчас приеду, – вздохнул я.

– Я не дома.

– А где же?

– У миссис Фарнхем.

– О'кей, я буду через пятнадцать минут.

Я медленно положил трубку и закурил. Аннабел сидела на кушетке, безуспешно пытаясь стянуть узкое платье.

– Иди скорей сюда, Эл, я могу простудиться.

– Прости, милая. К сожалению, это конец нашей волшебной сказки. Произошло убийство.

Аннабел закрыла глаза и беспомощно откинулась на подушку.

– Я должна была предвидеть, – пробормотала она. – Очевидно, я смогу достичь близости с тобой только после того, как сама превращусь в труп…

Я припарковал «хили» рядом с полицейскими машинами. Показав парню, охранявшему лифт, свой значок, я поднялся наверх. У двери в квартиру мне снова пришлось предъявить значок.

– Кто ведет дело? – спросил я.

– Лейтенант Хаммонд.

«Только этого недоставало!»– простонал я про себя.

С Хаммондом мы каждый раз цапались, как пара сиамских котов.

– Благодарю. – Я кивнул парню и собрался войти в квартиру.

Но полицейский преградил мне путь.

– Извините, лейтенант, – сказал он, – но лейтенант Хаммонд дал строгое приказание никого не впускать.

– Ну что же, я привык к дисциплине. Я подожду, пока ты сообщишь ему обо мне.

– Лейтенант просил не беспокоить его, – пробормотал малый.

– Если ты хочешь сохранить зубы в целости и сохранности, то побеспокой этого болвана, прошу тебя, малыш, – нежно прошептал я. – Ну, иди-иди.

Полицейский пару секунд смотрел на меня, потом кивнул, придя к выводу, что следует поверить мне на слово. Он исчез за дверью, а я закурил. Секунд через десять он появился снова, на лице его было написано безмерное облегчение.

– Лейтенант Хаммонд разрешил впустить вас.

– Весьма великодушно с его стороны, – буркнул я.

Комната была переполнена народом. Парочка полицейских в форме, два парня из криминальной лаборатории и Хаммонд собственной персоной. В кресле сидела Ева Фарнхем, напротив нее поникла Натали Куль.

– Эл! – Натали вскочила при моем появлении. – Слава Богу, ты пришел. Я…

– А ну заткнись, – холодно оборвал ее Хаммонд.

Натали беспомощно рухнула обратно в кресло.

Я подождал, пока Хаммонд подойдет ко мне. Он выглядел еще более злым и худым, чем в нашу последнюю встречу. Может, у него открылась еще одна «язва? Его длинный, острый нос еще больше заострился и вытянулся, а глаза были все такие же мутные.

– Что тебе здесь понадобилось, Уилер? – проскрипел он.

– Я хотел бы узнать, что тут, черт возьми, происходит?

Он молча посмотрел на меня, затем кивнул в сторону спальни.

– Хочешь взглянуть?

– Не возражаю.

Я прошел мимо него в спальню. Там суетилась еще парочка парней из лаборатории, один ожесточенно щелкал фотокамерой, другой колдовал над отпечатками.

Иногда я спрашиваю себя, удалось ли хоть раз узнать что-нибудь с помощью этих манипуляций.

Лоуренс Куль лежал на полу, на лице его застыло выражение безмерного изумления. Из одежды на нем были лишь трусы. Такие трусы обычно носят атлеты.

Больше ничего атлетического в его фигуре не было.

Судя по всему, он упал с кровати. В правой руке был зажат край простыни.

Около тела на коленях стоял доктор Мэрфи из отдела по расследованию убийств. Он со стоном распрямился и только тогда увидел меня.

– Убейте меня, если это не Уилер! Прибыл раскрыть еще одно загадочное убийство?

– А я слышал, что тебя уже нет в живых. Но ты, как я погляжу, все кудахчешь?

– Да, меня на тот свет отправить не так-то легко.

Стараюсь не впутываться в истории с такими красотками, как те две, что сидят в соседней комнате. Держись от них подальше – проживешь дольше.

– Даже если тем самым лишишь себя наслаждений?

Каким образом Куль получил свою дозу?

– В голову, сзади. Стреляли с близкого расстояния.

Видны ожоги от пороха. Две пули выпущены одна за другой. Вот так. – Мэрфи щелкнул пальцами.

– Благодарю, господин исцелитель.

Мэрфи что-то проворчал и снова склонился над трупом. Я окинул быстрым взглядом комнату и вернулся в гостиную. В спальне ничего интересного для меня не было.

У дверей спальни, сунув руки в карманы, меня поджидал Хаммонд.

– Ну, как Уилер? Пришел, увидел и все узнал?

– Нет еще. Как было дело?

– Об этом я своевременно сообщу в отдел по расследованию убийств, – проскрипел Хаммонд.

– Но ведь я полицейский. Понимаешь? Полицейский, как и ты. Управление шерифа непосредственно заинтересовано в этом деле. Что случилось?

Хаммонд осклабился:

– Я разговаривал с шерифом по телефону. Это было минут десять назад, после того как миссис Куль заявила, что знает тебя. Шериф дал мне совершенно определенные инструкции, Уилер.

– Да?

– Да.

Его так и распирало от самодовольства. Скрипучим голосом Хаммонд продолжал:

– Шериф приказал мне следующее. Во-первых, как только ты появишься, я должен отправить тебя к нему.

Во-вторых, я не должен разрешать тебе разговаривать об убийстве. Особенно с миссис Куль.

– Похоже, старик окончательно выжил из ума, – заметил я.

Хаммонд многозначительно покачал головой:

– Нет, Уилер, дело не в этом. Просто ты слишком близко знаком с миссис Куль. Шериф решил, что в интересах следствия нецелесообразно подпускать тебя к этому делу ближе чем на милю.

– Ты презренный слюнтяй, Хаммонд! Таких, как ты, я, по-моему, видел только пару раз на своем веку.

Я повернулся и вышел из квартиры. Я старался не смотреть на Натали. Я боялся увидеть в ее глазах отчаяние.

Через полчаса я остановил свою машину около дома шерифа. Все окна были ярко освещены. Я подошел к входной двери и изо всех сил затрезвонил.

На мой зов выскочила миссис Лейверс.

– Что вы тут делаете? Решили разбудить мертвого?

– Или шерифа. А кстати, есть между ними какая-нибудь разница?

– А-а, лейтенант Уилер, – вздохнула она. – Я должна была догадаться, что это вы. Что у вас там, очередная драка?

– Заканчивается первый раунд, – улыбнулся я. – Советую вам покинуть ринг. Не пытайтесь воспользоваться своим преимуществом и смягчить мое сердце женским обаянием. Я знаю, вы красивая и опасная женщина, но я не стремлюсь менять свою веру.

Миссис Лейверс пригладила седые волосы.

– Кто из нас двоих опасен, так это вы. Будь я на двадцать лет помоложе, я бы живо обратила вас в православие.

– Леди, двадцать лет назад вы посещали ясли, – возразил я галантно.

– Я бы с радостью поцеловала вас, но боюсь, что вы расцените это как проявление материнских чувств, а мои намерения отнюдь не материнские.

Откуда-то из глубины дома послышался знакомый громоподобный рев Лейверса:

– Где, черт возьми, обещанный кофе?

– Я не потерплю таких слов в своем доме! – отозвалась миссис Лейверс. – Или разговаривай со мной вежливо, или же я прибегну к помощи кочерги. Тут к тебе пришли.

– Меня нет дома.

– Для этого посетителя ты всегда дома! – решительно возразила она. – Это твой симпатичный лейтенант.

Очень возможно, что в следующий выходной мы отправимся с ним на прогулку в Рино.

– Уилер! – Рев повысился на три полутона. – Подите сюда, Уилер!

Я взглянул на жену шерифа:

– Вы думаете, это он меня?

– Думаю, да. У него больше нет знакомых по имени Уилер. Хотите чашечку кофе?

– Благодарю.

– А что хотите к кофе?

– Билет на самолет до Нью-Йорка.

– Не обращайте на него внимания, – вздохнула миссис Лейверс. – Это все его печень, будь она неладна. Ему следует побольше двигаться.

– Я всегда удивлялся, как это нашему шерифу удалось охмурить в свое время такую девушку, как вы? – спросил я.

– Может быть, просто потому, что я не очень стремилась удрать от него? – улыбнулась она. – Идемте, лейтенант.

Я постарался напустить на себя непринужденный вид.

Интересно, кто сказал, что атака – лучшая форма обороны? Наполеон или Аннабел Джексон?

Лейверс сидел в гостиной в кресле, рядом на столике красовался телефон. Шериф поднял на меня взгляд.

– Ну, Уилер! – прорычал он. – На этот раз вы получите сполна.

– Минуточку. За кого вы, черт возьми, меня принимаете? – Я постарался произнести эти слова как можно более спокойно. – Вы велели этому идиоту Хаммонду отстранить меня от дела, которое я расследую по вашему же распоряжению. Последние три дня я угробил на беготню по этому делу. Шериф, похоже, вы спятили. Или стареете.

Лейверс разинул рот и уставился на меня – судя по всему, он не верил своим ушам. Я наблюдал, как его рот на мгновение захлопнулся, потом нижняя челюсть снова отвисла.

– У вас, вероятно, сужение сосудов мозга, – жалостливо сказал я. – Очень неприятная штука. Этот процесс может вытеснить всю мозговую жидкость, имеющуюся в черепной коробке.

Из горла Лейверса вырвался какой-то невнятный звук, напоминавший рыдание. Наконец он обрел голос:

– Я старею?! Сужение сосудов?! Мозговая жидкость?! – Его голос все крепчал, последние слова Лейверс уже прорычал:

– Вы за кого меня, черт возьми, принимаете?! С кем вы разговариваете? Я окружной шериф Пайн-Сити! И вы обязаны подчиняться мне!

В эту минуту в комнату вплыла миссис Лейверс. В руках она держала поднос с кофе.

– Ну-ну, – пожурила она мужа. – Разошелся. Не забывай о своей печени.

– Моя печень в порядке, – проворчал он.

– Доктора придерживаются другого мнения, – возразила миссис Лейверс. – Они говорят, что тебе следует больше двигаться.

– В таких случаях очень рекомендуются прыжки, – посоветовал я. – По утрам. Очень помогает.

Миссис Лейверс хихикнула и быстро ретировалась.

– Ну, хорошо, Уилер, – немного смягчился шериф. – Значит, вы расследуете обстоятельства смерти Генри Фарнхема? Целых три дня. Ну и что же? Убили его или нет?

За все это время я получил от вас один-единственный рапорт. Вы доложили мне, что в этом деле замешаны люди, занимающиеся выбиванием долгов. Что ж, сегодня вечером мы получили подтверждение этому. В квартире вдовы Фарнхем убили Лоуренса Куля. И сделала это его собственная жена.

– Ну-ну, продолжайте.

– Миссис Фарнхем сразу же позвонила в отдел по расследованию убийств. К ней отправился Хаммонд. Убийство не представляет никакой загадки. Миссис Куль убила своего мужа. Но она вдруг потребовала, чтобы вызвали именно лейтенанта Уилера, поскольку вас связывают самые нежные отношения. Хаммонд не знал, как поступить.

Пока он раздумывал, дамочка закатила истерику, уверяя, что ей позарез необходимо потолковать с вами, Уилер.

Вы, мол, единственный на этом свете мужчина, которому она может довериться. Словом, вы ее любовник.

Я отхлебнул кофе. Надо сказать, что кофе был превосходный, но я почему-то почти не ощущал вкуса.

– Хаммонд все-таки разрешил ей позвонить вам, – продолжал Лейверс. – Потом, правда, у него хватило ума связаться со мной. И я сказал ему, как он должен поступить, когда вы заявитесь.

– Но… – начал я.

– Заткнитесь! – прохрипел Лейверс. – Ну, что, по-вашему, напишут утренние газеты? – ласково спросил он. —» Ревнивая жена застает своего мужа в объятиях любовницы и стреляет в него. А потом просит защиты у собственного любовника – лейтенанта из окружного управления «. Ну, как? Здорово? Недурной заголовочек для первых страниц газет? А?

– Но…

– Это погубит все управление! – рявкнул он. – В том числе и меня. У вас еще хватает наглости врываться в мой дом и читать мне нотацию.

Да, я получил сполна. Я понял, что моя стратегия» лучшая оборона – нападение»с треском провалилась.

Неудивительно, что Наполеон нашел приют на острове Святой Елены, а Аннабел Джексон – на моей кушетке.

– К вашему сведению, Уилер, – продолжал шериф, – с этой минуты можете считать себя уволенным. Я с вами покончил. Так я и скажу газетчикам. Можете убираться из моего дома. Я буду очень рад, если никогда больше не увижу вас.

У меня ушло примерно полминуты на то, чтобы обдумать последнее заявление Лейверса, а заодно допить кофе.

– Я не думаю, чтобы это было разумно с вашей стороны, – сказал я наконец.

– А что же вы думаете?

– Что вы скажете, если в один прекрасный день во всех газетах появятся заголовки: «Убийца ищет защиты у своего любовника, лейтенанта полиции». Неужто вы хотите, чтобы все подумали, будто лейтенант полиции – это какой-то битник, совращающий чужих жен.

– Я сказал то же самое, – проворчал Лейверс. – Именно поэтому я вас и уволил.

– Именно поэтому вы меня и не уволите, – любезно поправил я. – Чем, по-вашему, зарабатывают себе на жизнь разжалованные копы?

– Это уже ваша проблема…

– Так вот, слушайте меня. Сначала беднягам приходится несколько туго, но лишь до тех пор, пока им не удастся что-нибудь продать.

– Продать? – Лейверс подозрительно взглянул на меня.

– Ну да, продать, к примеру, некоторые подробности свеженького убийства, – весело продолжал я. – Да любая газетенка отвалит кучу денег за статью примерно с таким заголовком: «Я был любовником Натали Куль», подпись: «Эл Уилер, бывший лейтенант полиции и бывший помощник окружного шерифа». Будьте уверены, ни одна подробность не будет упущена. Это я гарантирую.

Я откинулся на спинку кресла и с доброжелательной улыбкой взглянул на шерифа.

– За такую статью мне заплатят не меньше тысячи.

Лейверс нервно провел рукой по лицу, ожесточенно почесал левую щеку. Он закрыл глаза и секунд десять молчал. Потом уставился на меня.

– Ну хорошо, Уилер, – вздохнул он. – Чего же вы хотите?

– Прежде всего, сэр, давайте забудем всю эту болтовню насчет увольнения, – весело предложил я. – Идет? Потом вы позвоните Хаммонду и сообщите ему приятную новость, а именно: вся ответственность за ведение дела возлагается на меня, причем я буду вести его по своему собственному усмотрению. Вы можете также напомнить Хаммонду, что я являюсь вашим личным представителем.

– Боже, помоги мне! – Лейверс едва не задохнулся от негодования. – Но я когда-нибудь доберусь до вас, Уилер! Даже если это станет моим последним деянием на грешной земле.

– О, сэр, не стоит так откровенно признаваться в любви. Так вы позвоните Хаммонду?

Глава 9

Примерно в час дня я переступил порог отдела по расследованию убийств. Дежурил сержант Райли, я его знавал еще в прежние времена. Увидев меня, он расцвел.

– Прогуливаетесь, лейтенант?

– Если хочешь, можешь называть это прогулкой, – согласился я. – Собственно, я ищу одну задницу по имени Хаммонд.

– Он в кабинете капитана Паркера, – улыбнулся Райли. – А почему вы его так торжественно называете? Для него есть более подходящее словцо, всего из трех букв.

Я постучал в дверь кабинета Паркера. Увидев меня, капитан слегка нахмурился.

– Что желаете? – вежливо поинтересовался он.

Напротив него, попыхивая сигаретой, развалился на стуле Хаммонд.

– Информацию по поводу убийства Куля, – сказал я. – Мы интересуемся этим делом. Я и шериф. – Я подцепил ногой стул и пододвинул его поближе к столу, потом сел и внимательно посмотрел на капитана.

– У нашего друга Уилера имеется и личный интерес к этому делу, – едко заметил Хаммонд.

Лицо Паркера еще больше омрачилось.

– Минут тридцать тому назад мы предъявили миссис Куль обвинение в убийстве первой степени.»

– Вот как?

– Дело ясное, Эл, – вздохнул капитан. – Миссис Фарнхем видела все собственными глазами.

– И все-таки мне хотелось бы узнать кое-какие детали.

– Может, ты хотел бы услышать их, так сказать, из первоисточника, то есть из уст самой миссис Куль? – усмехнулся Хаммонд.

– Капитан, я бы посоветовал вам отремонтировать деревянные перегородки в вашем учреждении, чтобы всякая дрянь не выползала из щелей на свет Божий.

– Ну-ну, вы, оба! Хватит! – вмешался Паркер – Я все еще жажду услышать подробности убийства Лоуренса Куля, – напомнил я.

– Не знаю, почему бы тебе не рассказать Уилеру все, – проворчал Паркер. – Ну, Хаммонд, давай выкладывай!

Хаммонд раздраженно пожал плечами:

– С моей точки зрения, это напрасная трата времени, но если вы приказываете, капитан… Вскоре после одиннадцати часов вечера нам позвонила некая дама и истеричным голосом сообщила, что в ее квартире произошло убийство и убийца все еще находится там. Мы записали ее адрес и на двух машинах помчались туда.

– Меня не интересует, что вы делали, – перебил я его. – Меня интересуют факты, уясни это, наконец!

Хаммонд скрипнул зубами, но тут же взял себя в руки.

– Когда мы туда приехали, в гостиной нас поджидала миссис Фарнхем. Она была лишь в легком халатике.

– Уж в этом можно не сомневаться. Небось все глаза проглядел, таращась на нее.

– В спальне, на полу, мы нашли труп Куля. Ты видел его Там же на стуле сидела миссис Куль. Она была в шоке. Я спросил у миссис Фарнхем, что случилось, и она мне все рассказала. Этот парень Куль – владелец фирмы по взысканию долгов.

– Это мне известно, – буркнул я. – Что Ева Фарнхем рассказала вам о преступлении? Каким образом Куль был убит?

– Извините, лейтенант, – вежливо сказал Хаммонд. – Я забыл, что вы лично были знакомы с Кулем и его женой.

– Капитан, дайте ему какую-нибудь таблетку, чтобы в дальнейшем он придерживался дела. А то мы рискуем проторчать здесь всю ночь.

– Продолжай, Хаммонд, – сказал Паркер раздраженно. – Не будем же мы, действительно, сидеть здесь всю ночь.

Хаммонд взглянул на меня.

– Миссис Фарнхем сказала, что Лоуренс Куль позвонил ей около шести часов вечера. Он сказал, что является владельцем фирмы, которая разыскивает ее мужа. Мистер Фарнхем задолжал одному из клиентов фирмы Куль также сказал, что, насколько ему известно, миссис Фарнхем должна получить крупную страховку. Он попросил принять его, чтобы обсудить, каким образом он может соблюсти интересы своего клиента. Миссис Фарнхем сообщила, что она чувствовала себя очень одинокой и потому согласилась принять Куля. Она обрадовалась тому, что проведет вечер не одна. Она угостила Куля вином, и они мило поболтали.

– Предметом их болтовни была миссис Куль?

– Не сомневаюсь, – ехидно ответил Хаммонд, – что через некоторое время они перешли от болтовни к делу.

Миссис Фарнхем объяснила это чувством одиночества.

Около одиннадцати часов в дверь позвонили. Миссис Фарнхем накинула на себя халат и открыла дверь. На пороге стояла незнакомая женщина. Незнакомка оттолкнула ее и прошла прямо в спальню. Там она застала Лоуренса Куля, его наряд ты видел, Уилер.

– Да, парень в спортивных трусах сам напрашивался на неприятности, – согласился я.

– Миссис Фарнхем последовала за миссис Куль в спальню, но, очевидно, она замешкалась и не успела предотвратить убийство. Она увидела, как миссис Куль достала из своей сумочки револьвер и всадила две пули в своего муженька. Затем уронила револьвер на пол и залилась горькими слезами.

Тогда миссис Фарнхем достала из шкафа зонтик и как следует врезала дамочке по голове. После чего осознала, что бедняга Куль мертв, и позвонила нам. Когда мы приехали туда, мадам Куль пребывала в полной прострации. Она заявила, что станет разговаривать лишь с лейтенантом Уилером. Он, мол, ее единственный друг.

Поэтому я и решил позвонить шерифу.

– Интересный парень этот Куль, – заметил Паркер, – хотел бы я знать, что он имел с… впрочем, это, скорее всего, не имеет значения.

– Чтобы он ни имел, теперь ему уже ничего не нужно, – отозвался я. – А как насчет миссис Фарнхем? Где она сейчас?

– У себя дома, – ответил Хаммонд. – Мы все оттуда забрали, прежде чем оставить ее одну.

– Я бы хотел поговорить с миссис Куль. – Я старался говорить как можно безразличнее.

Паркер помялся.

– Сейчас уже поздно, – сказал он. – Давай отложим это на завтра.

– Я хотел бы поговорить именно сейчас. Может, вы хотите, чтобы Хаммонд повторил вам то, что сказал ему обо мне шериф?

– Ну хорошо, – согласился Паркер. – Между прочим, я все жду, когда вы с Лейверсом осточертеете друг другу и ты, Уилер, вернешься к нам в отдел.

– Не думаю, что я вернусь к вам, капитан, если только не появится вакантное капитанское кресло.

Благодарю за информацию. – Я кивнул и вышел из кабинета.

Через три минуты надзирательница открыла дверь и впустила меня в камеру. Натали вскочила с узенькой койки и упала в мои объятия.

– Эл, – прошептала она, – я готова была откусить себе язык, когда поняла, какую глупость сделала, рассказав тому лейтенанту о тебе. Когда я услышала ваш разговор там, в квартире, я поняла, что твоя карьера рухнула.

– Не беспокойся об этом, детка. Я все еще преуспевающий коп, помощник шерифа… до тех пор, пока ему не удастся подцепить меня на чем-нибудь серьезном.

– Это какой-то кошмар! Я до сих пор не могу прийти в себя.

– Как насчет того, чтобы все рассказать мне?

Она медленно опустилась на койку.

– Лоуренса, как обычно, не было Дома, – медленно заговорила Натали после паузы. – Я сказала тебе об этом по телефону. Около половины одиннадцатого раздался телефонный звонок. Я не узнала голос, но мне показалось, что говоривший нарочно его изменил.

Я даже не могу сказать, кто это был – мужчина или женщина.

– И о чем поведал этот голос?

– Человек был очень краток, но предельно точен.

Он сказал, что Лоуренс сейчас с другой женщиной, и если мне требуются доказательства для развода, нельзя упускать такую возможность. Этот человек добавил, что мой муж находится в квартире миссис Фарнхем. Он дал мне адрес и сказал, что если я отправлюсь немедленно, то поймаю их на месте преступления.

Я прикурил две сигареты и протянул одну Натали.

– Спасибо, Эл. – Она с удовольствием затянулась. – Ты помнишь, вчера вечером я сказала тебе, что собираюсь при первом удобном случае развестись с Лоуренсом? И этот телефонный звонок показался мне даром судьбы. Это и в самом деле был дар судьбы, – она невесело рассмеялась, – но не тот, которого я ждала.

Я выбежала из квартиры, села в автомобиль и помчалась по указанному адресу. У подъезда указанного дома я заметила новенький лимузин Лоуренса. Тот человек сказал правду.

Я поднялась наверх и позвонила. Дверь открыла эта Фарнхем. На ней был лишь прозрачный халатик. Должна сознаться, что, увидев ее, я буквально взбесилась.

Я оттолкнула ее и прошла в квартиру. Дверь в спальню была открыта.

При моем появлении Лоуренс позеленел. Выглядел он ужасно смешно, о чем я не преминула сообщить ему.

Ларри взбеленился и принялся осыпать меня ругательствами. Обозвал меня мамочкой Иезавель. А потом кто-то ударил меня по голове, и я потеряла сознание.

– Ты не знаешь, кто ударил тебя?

Натали покачала головой:

– По-моему, это была Ева Фарнхем. Когда я пришла в сознание, она стояла надо мной с зонтиком в руках.

Она сказала, что вот-вот приедет полиция и, если я попытаюсь двинуться с места, она снова меня огреет этим самым зонтиком. Я все еще находилась как в тумане и плохо понимала, что она говорит. Я понятия не имела, что произошло. Потом приехала полиция. Эта гадина рассказала, что я ворвалась в квартиру, прошла прямо в спальню, вытащила из сумочки револьвер и убила Лоуренса. В первую минуту я решила, что она спятила, но тот лейтенант поверил ее россказням.

– Ох уж этот Хаммонд! Скажи ему, что земля плоская, и он побоится отправиться дальше Тихуаны из опасения, как бы не свалиться через край.

Натали предприняла попытку улыбнуться.

– Мне все казалось, что это какая-то дурацкая шутка, но потом я увидела Ларри. Когда я поняла, что он убит, а меня хотят обвинить в убийстве, у меня началась истерика.

– Понимаю, – вздохнул я.

– Его убила Ева Фарнхем! Только она могла сделать это. Я не убивала его. Клянусь тебе, Эл!

– Хорошо, я верю тебе.

– Правда?

Я предпочел промолчать.

– Убийство первой степени, – прошептала Натали. – Меня могут отправить в газовую камеру? Да, Эл?

– Ну, до газовой камеры еще далеко. Твоим делом займется окружной прокурор. Потом будет суд. На все это потребуется время. Единственное неудобство для тебя – это то, что тебе какое-то время придется побыть здесь. Но ты к этому привыкнешь. На мой взгляд, здесь не так уж и плохо. Тут даже есть кое-какие удобства, да и персонал вполне услужливый.

– Отлично, – с горечью пробормотала Натали. – Если я попрошу дать мне еще одно одеяло, мне его дадут. Такие удобства ты имеешь в виду?

– Ну, не стоит все усложнять, дорогая. Постарайся отнестись к этому легко. И помни: чем скорее мы найдем настоящего убийцу, тем скорее ты выйдешь отсюда.

– Никто мне не поверит, Эл.

– Я верю. Давай-ка вернемся к тому таинственному голосу. Значит, ты не сможешь его узнать?