Текст книги "Заявление о любви"

– Что ты делаешь, детонька?

Но Аня уже не была ребенком и хотела иметь настоящую женскую грудь. Любой ценой.

Она стала втирать в грудь оливковое масло, а жесткую щетку заменила губкой. Но и это не помогло.

На каникулах Аня забыла о груди. Она научилась прыгать в воду с трамплина головой вниз, собирать раков ночью при свете фонарика, ловить ночных мотыльков и закреплять на подставке так, чтобы не сломать крылышек и не повредить нежной пыльцы. Она босиком бегала по лесу, завороженная мягкостью мха и жесткостью хвои, взбиралась на вековые сосны, низкие и раскидистые ветви которых манили к себе. Она наблюдала за головастиками и жуками. Все это затмило так волновавшую ее раньше проблему груди. Из каштановых волос Аня делала хвост, в котором застревали иголки сосен и можжевельника. Она совсем забыла, что хотела стать женщиной.

Во время тех каникул Аня писала открытки вечным пером Кшиша Ветрогона: «Шлю сердечный привет. Аня».

А когда вернулась в город, ее груди потяжелели, и ей сразу же пришлось купить лифчик большего размера. Теперь она стеснялась, что выглядит так неестественно, не могла свободно бегать из-за боли при каждом подпрыгивании и насмешек одноклассников, заметивших перемену и кричавших ей в коридоре: «Му-уу!»

Ей вновь захотелось стать девочкой, которую дергал за косички Кшиш Ветрогон, но, к сожалению, было уже поздно.

Она спрятала вечное перо в правый ящик письменного стола – оно пачкало пальцы, и мало кто уже писал такими перьями. Отец купил Ане шариковую авторучку. На ней было написано, что такое интеграл и что об этом стало известно двести лет назад.

Но когда порой по вечерам в комнату влетали неосторожные ангелы, ей казалось, что она слышит откуда-то сверху тихий шепот:

– Я люблю тебя больше всех на свете.

ЛЮБОВЬ И УБИЙСТВО

Агате К.

I. Миллионер Джон Уэйт

Нотариус протер очки.

– Я не совсем понимаю, зачем ты это делаешь, – сказал он. От смятения в его горле появился комок. Ему не платят за комментарии. Он работал на господина Джона Уэйта уже пятьдесят лет. Нотариус знал, что пожилой миллионер ужасно страдал, но составленное завещание безмерно его удивило.

Джон Уэйт приоткрыл глаза. В них появился юношеский блеск. Он всегда говорил тихо, но сейчас его голос звучал как гром.

– Они еще пожалеют! – Бледные губы старика растянулись в усмешке. Боже, он почти кричал! – Они на меня охотятся. Выжидают, гиены. И ничего не могут для меня сделать, ничего! Я все знаю! – Джон приподнялся на локте. – Банда эгоистов! Они только о деньгах и думают! Всегда! Мой внук Питер проиграл тридцать тысяч долларов и смеет после этого приходить ко мне за чеком! Он был достаточно взрослым, чтобы сделать этой Гариетт ребенка, но ответственности нести не хочет! Вечный мальчик в коротких штанишках! Но на этот раз – нет!

Нотариус не знал, что делать. Ни разу за пятьдесят лет их знакомства миллионер Джон Уэйт не позволял себе критиковать собственную семью. Он продолжал протирать очки, как будто желая проделать в стекле дырку.

– А Диана? Единственная внучка… – продолжал миллионер. – Ухажер бросил ее, когда узнал, что она ничего от меня не получит! И она предъявляет мне претензии – глупая, глупая, трижды глупая! Диана многое бы отдала, чтобы получить деньжат и броситься в его объятия! Ишь, какая влюбленная! А ее мать… стоит за нее горой… Пришла и заявила, что я разрушил жизнь ее дочери… Я видел ее взгляд… Она на все способна, поверь мне…

Нотариус сидел неподвижно, словно его разбил паралич.

– Но никому ни слова! Ни слова! – Джон крепко его схватил, так сильно, как мог сделать тяжело больной человек. – У них очень мало времени… Я должен быть осторожным и бдительным… Ты помнишь о профессиональной этике?

Нотариус надел очки и осторожно отвел руку Уэйта. Он совершенно не ожидал, что пожилой человек перед смертью обременит его сведениями о какой-то тайне.

– Можешь на меня положиться.

– В таком случае договорились. Если ты меня подведешь, то не получишь двухсот тысяч долларов. Я подстраховался.

Миллионер Джон Уэйт захохотал, его лицо исказилось от спазматических судорог.

– А зять… Этот идиот не знает, что мне известно о его романе с мисс Пилар. Глупец! Только кретин может думать, что двадцатидвухлетняя медсестра на самом деле, не думая о выгоде, любит пятидесятилетнего мужчину, который ожидает, что очень скоро разбогатеет! Ха, ха, ха! Я им все карты спутаю! – Он умолк, откинулся на подушку, затем посмотрел прямо в глаза нотариусу. – Спасибо тебе за все эти годы. Теперь уходи и, согласно договоренности, вернись через месяц. Меня тогда уже может не быть на этом свете…

Нотариус вздрогнул:

– Не говори так. Врачи считают, что… ты еще поживешь.

– Не в такой семейке. Эгоисты. Верь мне и будь бдителен. Действуй по моим указаниям – не пожалеешь.

Нотариус встал. Ему не хотелось верить в то, что сказанное стариком – правда. Он знал дочь Уэйта, Кэти, с детства. Он присутствовал на ее свадьбе с Крисом, видел, как росли их дети, Диана и Питер. Конечно, он заметил, что медсестра появлялась в поле зрения Криса чаще, чем это было необходимо. Знал он и о том, что у Питера были неприятности, – случалось, он играл в казино до самого утра. Больше всего ему было жаль Диану. Ее помолвка продлилась недолго, но как она была влюблена! Действительно, после разговора с господином Уэйтом жених уехал, оставив короткое письмо:

«В настоящее время я не могу обеспечить тебе жизнь, к которой ты привыкла. Ты заслуживаешь лучшей партии. Я буду ждать в течение полугода, быть может, ситуация к тому времени изменится».

Некрасивое письмо от жалкого человечишки. Диана, несмотря на то, что прошло уже полгода, не смогла простить деду его роли в разрыве помолвки.

Но Кэти? Ласковая, добрая Кэти? Она не смогла бы обидеть отца.

Джон Уэйт сделал глубокий вдох, и его голос стал тише:

– Ты всегда был хорошим другом. Спасибо за все. И сдержи данное слово.

– Обещаю, – сказал нотариус. – До встречи.

Пожилой человек отрицательно покачал головой.

– Прощай, – проговорил он. – И иди. Нотариус и свидетель тихо закрыли за собой двери.

II. Инспектор Дэвид

Инспектор Дэвид Кроуб еще не оправился от серьезного испытания. С тех пор как в его жизни не стало Элен, он перестал чего-либо ждать. Поэтому без особого сожаления он отменил бронирование гостиничного номера в Пушингтоне, где ему предстояло наслаждаться первым за два года службы отпуском. Утром его разбудил телефонный звонок шефа:

– Миллионер Джон Уэйт скончался. Поезжай туда и разберись. Вся эта история дурно пахнет.

Инспектор Дэвид побрился, не глядя в зеркало. Он знал, каким будет его отражение: усталое лицо тридцатичетырехлетнего мужчины, брошенного женой. Ради его же лучшего друга. Как он мог это допустить, как не заметил? Элен забрала не только его друга, но и сделанные за семь лет сбережения, предназначенные для покупки загородного домика. С утратой денег нетрудно было смириться. Тяжелее пережить потерю Элен. Чего не предусмотрел? Что он ей не смог дать? Ведь он так ее любил!

Воспоминания уже не причиняли боли, но какое-то странное отупение осталось. Он стал работать за двоих, брался за сложные дела, выезжал на места преступлений. Теперь он мог себе это позволить, потому что дома его никто не ждал.

Резиденция Джона Уэйта внушала уважение. Автомобиль Дэвида реагировал на небольшие горки сильным ревом мотора. Миновав с правой стороны озеро, блестевшее в красивой долине, он попал в тень липовой аллеи. Подъезжая к резиденции, затормозил, размышляя, правильно ли поступает.

В дверях появилась стройная женщина с медового цвета волосами, уложенными в высокую прическу. Инспектор вышел из автомобиля. Кэти Чайлдхуд подала ему руку:

– Я надеюсь, вы выясните причину смерти отца. – В ее глазах появились слезы.

Она не изображала горе – Дэвид чувствовал, что ее слезы были настоящими.

– Я вам обещаю, что докопаюсь до истины.

Кэти посмотрела на него, и теперь ему показалось, что она забеспокоилась. Они проследовали в просторный холл. Хозяйка проводила его наверх.

– Вот ваша комната. Приглашаю вас отобедать через час, затем мы будем в вашем полном распоряжении.

Инспектор бросил сумку на кровать и подошел к окну. Его внимание привлекла красивая девушка в цветастом платье, похожая на Кэти. Она подавала многозначительные знаки рукой какому-то человеку, идущему со стороны конюшни. Дэвид высунулся из окна и увидел юношу. Сын Чайлдхудов Питер и дочь Диана – он узнал их по фотографии.

Девушка что-то вложила в руку брата и направилась к дому. Питер принялся рассматривать маленький сверток. Инспектор достал бинокль. Из дома вышла Кэти. Молодой человек, увидев мать, запаниковал в поисках подходящего места для коробочки. Он нагнулся и слегка сдвинул мраморного амура.

Кэти подошла к сыну. Опытный инспектор заметил, как Питер спрятал сверток под правой стопой улыбающегося покровителя любви, потом мать с сыном пошли по направлению к дому. Инспектор хотел отложить бинокль, когда в поле его зрения внезапно попали молодая женщина и господин средних лет. Скрытые кустами тамариска, их силуэты образовали единое пятно. Крис Чайлдхуд, зять покойного, крепко держал женщину за руку, но она вырвалась и бросилась к входу для прислуги. Показавшийся через мгновение мужчина вытирал лоб платком. Он был очень взволнован, отметил инспектор.

Звук гонга, приглашающего на обед, разнесся по резиденции Уэйта тихим глубоким гулом. После прогулки по саду и нескольких телефонных звонков инспектор сменил рубашку и спустился вниз. Кэти подала знак человеку, стоявшему за тамариском:

– Инспектор, позвольте вам представить моего мужа.

Сильное рукопожатие свидетельствовало о том, что Крис был человеком решительным.

– Моя дочь Диана. – Голос Кэти зазвучал мягко, когда в дверях появилась прелестная брюнетка.

Как только инспектор почувствовал ее ладонь в своей, его сердце сжалось, а в ушах запел хор ангелов. Девушка, передавшая сверток брату, смотрела на Кроуба невинными голубыми глазами:

– Питер, это инспектор Дэвид, он обещал, что найдет убийцу дедушки.

– Очень приятно, – сказал Питер. Он неохотно подал руку инспектору.

Дэвид размышлял о том, как отреагирует Питер, когда увидит, что из тайника под стопой амура исчезла бутылочка с лекарством для сердечников. Это средство, как выяснил инспектор в ходе телефонного разговора с коллегой, могло убить дюжину тяжело больных миллионеров.

Когда все садились за стол, двери открылись и в столовую вошла блондинка. Именно ее инспектор видел в зарослях тамариска.

– Прошу прощения за опоздание – я только вернулась из магазина.

– Это мисс Пилар, медсестра. Она до последнего момента ухаживала за отцом, – пояснила Кэти.

Блондинка протянула руку, и инспектор почувствовал, что ее ладонь слегка вспотела.

– Я прямо с дороги, простите.

Фальшь в ее голосе была для инспектора совершенно очевидной – такие же фальшивые ноты он слышал в голосе бывшей жены, Элен, когда она говорила, что едет к больной маме, а сама отправлялась известно куда.

Инспектор удивился, что, кроме него, на волнение мисс Пилар никто не обратил внимания. Он осторожно наблюдал за собравшимися. Каждый из них мог быть преступником. Но почему ему так не хочется, чтобы убийцей оказалась темноволосая Диана? Ей больше других выгодна смерть деда. И в ее распоряжении было полгода, чтобы воссоединиться с любимым.

Голос мисс Пилар заставил инспектора Дэвида сосредоточиться.

– Вы меня слушаете, господин инспектор? Я знаю, кто убил господина Уэйта.

III. Мисс Пилар, медсестра миллионера Джона Уэйта

В тишине, воцарившейся в столовой после слов мисс Пилар, звон разбитого бокала прозвучал как пушечный выстрел. Инспектор посмотрел на Криса. Он стал багровым, как свекла. Разлитое на белоснежную скатерть вино напоминало кровь. Крис поднялся из-за стола.

– Я запрещаю вам говорить подобные вещи! – крикнул он. – У вас нет никаких доказательств!

Мисс Пилар опустила голову, а когда вновь подняла, в ее глазах блестели слезы. Инспектора пронзила дрожь. В глазах его жены, клявшейся в любви к нему, говорившей, что была у подруги, но в действительности ездившей известно куда, тоже блестели слезы.

– Я должна сказать правду! Господин Уэйт не заслуживал такой смерти! Это она! – Покрытый золотым лаком ноготь был направлен на особу, сидевшую напротив. – Я знаю, что это она! Я слышала, как она скандалила с господином Уэйтом. Он о чем-то ее просил, а она кричала: «Могла бы тебя убить!»

Инспектор смотрел на руки медсестры, но боковым зрением фиксировал то, что происходило между Питером и Дианой. Быстрый взгляд – понимающий взгляд – вот что он заметил. А кроме этого? Облегчение? Смятение? Смятение Дианы пробудило к жизни его мертвое сердце. Почему она беспокоится? Что у нее на совести?

Ноготь мисс Пилар повис в воздухе напротив лица Кэти. Крис положил руку на плечо жены.

– Это не она! Не она! Это не моя жена, инспектор, прошу мне верить!

– Ха! – Лицо мисс Пилар исказила злобная гримаса. – Поинтересуйтесь, не спрашивала ли она меня о сердечных средствах. Разве она не задала мне в пятницу вопрос, какой дозы было бы достаточно, чтобы сердце остановилось? То, что способно помочь, может также причинить вред. Но я не могу молчать, не могу! – Мисс Пилар разрыдалась. – Господин Джон был так добр ко мне…

Диана опустила голову, и через мгновение инспектор мог любоваться прямым пробором, разделявшим ее волосы. Почему она разбудила в нем давно забытую нежность? Ангельский хор зазвучал в его ушах еще громче.

Звук отодвигаемого кресла был слишком громким для столь изысканного общества. Крис встал и сказал:

– Господин инспектор, мисс Пилар не знает, что говорит. Действительно, лекарства для сердца всегда были в нашем доме, тесть принимал их регулярно. Мы все находимся под впечатлением произошедшего, но, в самом деле, моя жена не имеет к этому никакого отношения!

Дрожащими руками Крис взял салфетку, чтобы вытереть губы. Кэти сидела неподвижно. «Лжет, – подумал инспектор, – лжет, как Элен, говорившая, что у них все в порядке».

– Инспектор, я знаю, где госпожа Кэти спрятала лекарство! Я видела, как она вышла с ним из комнаты старика! Маленькая склянка с желтой этикеткой. Увидев меня, она заторопилась. Это было через два дня после разговора о действии таблеток! Признайтесь! Даже Крис знает, где она их спрятала, он сам мне об этом сказал!

Пузырек с желтой наклейкой находился в сумке инспектора, в его комнате наверху. Там же лежала записная книжка, в ней инспектор перед отъездом успел записать результаты вскрытия, кое-какие факты и данные из других документов.

Кэти гордо подняла медового цвета голову и посмотрела в глаза инспектору:

– Мисс Пилар не лжет. Это я дала отцу смертельную дозу лекарства. Он меня об этом просил. Ему больше не хотелось жить. Опухоль мозга, обнаруженная три месяца назад, убивала бы его постепенно, выключая все функции организма. Я не могла этого позволить. А сейчас я готова понести ответственность за содеянное!

– Мама! – вскрикнула Диана быстро и громко. Питер, успокаивая, положил руку ей на колено.

Ничто не могло ускользнуть от внимания инспектора.

Но он смотрел в темные глаза Кэти и видел, что она говорит неправду.

Мисс Пилар села и залпом выпила вино. Кэти ждала ответа инспектора. Дэвид накладывал в свою тарелку картофель и медленно собирался с мыслями. Это не она, не Кэти. Тогда зачем она лжет?

Мисс Пилар перехватила измученный взгляд Криса, который, однако, стоял за столом, как каменный.

Инспектор почувствовал усталость.

– Прошу вас сесть. Вы знаете, где ваша жена спрятала пузырек с лекарством?

– Я не должен свидетельствовать против жены! – вырвалось у Криса.

Что за чудовище. Инспектор поднес ко рту кусочек бифштекса. «Может, у него действительно вырвалось невольно?» – подумал он, но вслух сказал:

– Я еще никого не обвинил.

– Как родственник, я могу отказаться от показаний…

Ничего хуже он сказать не мог. Хотя… Инспектору надоело это представление.

– …и не воспользуюсь этим признанием, – закончил Крис.

Мисс Пилар замерла от изумления. Кэти сидела не шевелясь.

– Ну ты и подлец, папа. – Питер, не вставая со стула, отодвинулся от стола.

Диана смотрела на инспектора, и от ее взгляда он замер. В глазах девушки таилась ненависть. Такая же, как во взгляде Элен, когда она уходила.

– Я знаю, где спрятан пузырек, потому что сам его туда положил. – Крис стоял напротив Дэвида, гордый и величественный. – Я спрятал его, потому что это я убил тестя.

IV. Крис Чайлдхуд, зять миллионера Джона Уэйта

– Это неправда! Неправда!

Писклявый голос мисс Пилар прервал всеобщее молчание. В воцарившейся тишине инспектор услышал тихий выдох Дианы. Питер сел и с недоумением посмотрел на отца.

– Ты обманщик! – пищала мисс Пилар. – Обманщик! Весь план к чертям! Как ты посмел так со мной поступить? Мы могли бы быть счастливы! Такова правда, инспектор! У нас роман! Жена совершенно его не понимала! Он с ней несчастлив! Что ты делаешь? Зачем ты ее защищаешь?

С этими словами мисс Пилар бросилась на Криса. В этот же момент, не проронив ни слова, Кэти мягко упала на пол без чувств. Сильные руки Криса без труда подняли ее. Питер вскочил и склонился над ними обоими. И хотя инспектор не подслушивал, до него донеслись приглушенные слова Питера:

– Отец… Пузырек у меня…

– Могу я проводить жену в спальню? Я не убегу, с ней останется дочь. Вернусь через пару минут. – Голос Криса звучал властно. – А ты, – обратился он к мисс Пилар, – уволена.

— Никто не будет уволен без моего разрешения. – Инспектор ненавидел себя за эти слова. Взгляд Дианы пронзил его насквозь. Ангельский хор в его ушах сменился траурным звоном.

Крис заботливо взял на руки Кэти и вместе с сыном и дочерью скрылся в глубине дома. Мисс Пилар покраснела от злости и вышла, хлопнув дверью.

Инспектор сидел за столом один и потягивал вино. Он знал, что Джон Уэйт находился в тяжелом состоянии. Дэвид понимал: наследство позволило бы Диане воссоединиться с любимым. Питер же мог бы расплатиться с кредиторами и обеспечить девушку, которая ждала от него ребенка. От Криса инспектор объяснений не ждал – на банковском счете его жены висел долг в триста двадцать тысяч долларов, о чем инспектору стало известно перед обедом.

Дело было не настолько простым, как казалось вначале. И хотя он подозревал, чувствовал, кто убил миллионера, одна мысль об этом вызывала у него ледяную дрожь. Это невозможно, нужно быть очень осторожным, думал он. Такой дьявольский план мог придумать только глубоко израненный человек.

Очень скоро в дверях появились отец с сыном. Крис сел рядом с инспектором. Питер был спокоен, но холодом отдавало каждое его движение.

Крис потянулся за бутылкой и налил себе полный бокал вина.

– Вы можете меня арестовать, инспектор. Мне нечего терять. Действительно, у меня был роман с Пилар. Моя жена… – Крис запнулся. – В последнее время мы охладели друг к другу. Я…

Питер напряженно смотрел на отца.

– Я не знал, что делаю… Хотел начать новую жизнь с Пилар. Для этого были нужны деньги… Деньги Джона… Я рассказал Пилар, где жена…

– Где вы спрятали пузырек? – Инспектор медленно допил вино.

– В моей голове все перемешалось, я устал… Эта… эта… – Крис искал подходящее слово, – воспользовалась информацией о долге, висящем на Кэти. Бог, наверное, отнял у меня разум. Что делать… Лучше…

– Пусть лучше ваша жена выплачивает долг, который составляет триста двадцать тысяч долларов, правда?

Питер непонимающе смотрел на отца. Крис побледнел:

– Откуда вы знаете? Ведь информация о банковских счетах является тайной.

– Но не в случае расследования дела об убийстве.

– Кэти… Она не знала, что делала… На что шла… В прошлом году на бирже я вложил… но…

– У нее был мотив убить собственного отца. Со дня на день банкиры могли выставить ваш дом на аукцион.

– Нет, инспектор, нет! Я знаю эту женщину двадцать пять лет. Я ее люблю. Это невозможно! – Крис овладел собой. – Невозможно, потому что старика убил я. И эти деньги растратил я. Расскажу правду…

Питер не сводил с отца напряженного взгляда.

– Да, я забылся. Мисс Пилар была близко, а Кэти… Кэти уже меня не любила. Она обвиняла меня в том, что я вложил ее деньги… и проиграл. Она меня ненавидела. Я думал, что смогу начать новую жизнь… Мисс Пилар говорила, будто любит меня, но она любила наследство Джона. А старый скряга не давал нам ни цента. Кэти не могла потерять дом, в котором выросла.

– Крис, – раздался ласковый женский голос, – как ты мог подумать, что я тебя ненавижу… – Кэти стояла в дверях, опираясь на руку Дианы. – Ты сделал это для меня… чтобы я не утратила того, что больше всего люблю… Но я это потеряю, если ты виновен… Я могу жить где угодно, но только с тобой, разве ты не понимаешь?

Крис мгновенно оказался рядом с женой. Инспектор прослезился. Он решительно был очень утомлен. Это, наверное, реакция на цветочную пыльцу. Дэвид отвернулся от супружеской пары.

И тогда раздался решительный голос Питера:

– Ты ничего не потеряешь, мама, потому что это я убил деда…

V. Питер Чайлдхуд, внук миллионера Джона Уэйта

У инспектора голова пошла кругом. Одно убийство и три человека, по очереди признающиеся в совершении преступления. Такое случается только в романах. Он увидел мертвенно-бледное лицо Дианы и полные изумления глаза Кэти. Крис неподвижно стоял рядом с женой. Инспектор почувствовал, что ему нужно выйти на воздух. В столовой было душно, или он выпил слишком много вина. Слабым голосом одновременно с Крисом он спросил:

– Да?

– Это я убил деда. Пузырек с лекарством спрятан под стопой амура в саду.

Инспектор не мог не заметить осуждающего взгляда Дианы, обращенного к брату.

– Я положил его туда сегодня перед обедом, боясь обыска или чего-то в этом роде. Я влез в долги: то неожиданные расходы, то карточный долг. Гариетт беременна. Я думал, что… Дедушка был тяжело болен. Я избавил его от мук. Сейчас принесу вам пузырек. – Питер направился к двери.

– Нет необходимости, молодой человек. Вещественное доказательство уже у меня. – Инспектор потер руки. Ладони почему-то вспотели.

– Это единственное вещественное доказательство, которым вы располагаете, инспектор? – Голос Дианы был трогательным. Сердце инспектора Дэвида едва не выпрыгнуло из груди, а хор ангелов в его ушах зазвучал радостнее.

– Единственное, но этого достаточно, – ответил он, хоть и ненавидел себя за эту ложь.

– Мама, распорядись, чтобы подали чай. – Диана села рядом с инспектором и улыбнулась. – Выпьем чаю.

Кэти подняла медный колокольчик и позвонила. Вошел слуга с чайником из китайского фарфора и чашками. В такой момент думать о чае? И сразу же после обеда? Это не укладывалось в голове инспектора. Но из рук Дианы… Не спеша, очень заботливо она до краев наполнила чашку. Затем подала ему сахар. Его бывшая жена никогда не подавала ему чай. Инспектор сделал глоток. Все в смятении наблюдали за происходящим. Дэвид поморщился.

– Я помню ваше выступление по радио. При обсуждении вопроса о возможности легализации эвтаназии вы высказались против.

– Только корова никогда не меняет своего мнения, инспектор.

– Я также припоминаю показания прислуги… Процитирую господина Джованни: «Тогда взволнованный господин Питер выбежал из комнаты господина Джона с криками: „Ты не заставишь меня пойти на это!“ Разве речь не шла о просьбе больного избавить его от страданий? – Инспектор испытующе смотрел на Питера.

– Нет. Дед требовал, чтобы я женился на Гариетт. Он считал, что мужчина должен отвечать за свои поступки. А я не выношу, когда мне диктуют, как следует поступать. Это все, что я могу сказать…

– Но, Питер, – прошептала Диана, – ведь ты…

– Замолчи! – Питер словно топором обрубил слова сестры. – Ничего не говори!

– Вы хотите дополнить показания брата? – Инспектор повернулся к Диане и, к своему удивлению, увидел, как она расправила плечи. – Нет? – Он окинул взглядом присутствующих.

Хороша семейка, ничего не скажешь. Не сходится. Ему необходимо осуществить тщательно продуманный план. «Самый, на первый взгляд, невинный человек – виновен», – думал инспектор.

– Арестуйте меня! – крикнул Питер. – И закончим этот спектакль!

Почему он так нервничает? Инспектор был утомлен. Он пил чай, наслаждаясь изысканным вкусом напитка. День был слишком долгим. А может, так на него подействовал свежий воздух? Кроуб почувствовал невыносимую усталость.

– Прошу прощения, но мне необходимо отдохнуть. Закончим завтра.

Инспектор встал из-за стола и неуверенно направился в свою комнату. Лестница показалась ему бесконечной, он едва дошел до кровати и не заметил, как заснул.

Он не услышал, как кто-то прокрался в его комнату…

VI. Джованни, слуга миллионера Уэйта

Утром инспектор проснулся с тяжелой головой. Он медленно поднялся, разделся и долго простоял под душем. Завернувшись в полотенце, Дэвид вернулся в комнату. Только сейчас он заметил, что его вещи лежат в полнейшем беспорядке. Без сомнения, пузырек с лекарством исчез. Блокнот с записями и бинокль он положил в сумку. Наивность семьи Чайлдхуд была безграничной. Жаль. Прежде чем он поговорит с Дианой, необходимо выслушать Джованни. Нужно выяснить пару вещей. Попались на приманку с лекарством? По дороге в резиденцию миллионера инспектор навел справки в местной аптеке: кто, что и когда там покупал. Провинциальные аптекари относились к своей работе гораздо серьезнее, чем столичные. Дэвид изучил списки покупок за последние два месяца. И подозрение у него вызвало отнюдь не сердечное лекарство, которое миллионер принимал последние несколько лет.

Они сами подпишут себе приговор, если будут продолжать самообвинения в таком же темпе. Рано или поздно. Он закрыл глаза и, не снимая полотенца, лег на кровать. Бедная Диана! Думает, что была бы счастлива с тем парнем, если бы она была богата. Но здоровье и любовь невозможно купить за деньги. Увы, эта истина открывается нам слишком поздно. Джон Уэйт постиг ее.

Инспектор с теплотой думал об этом совершенно незнакомом человеке.

Телефонный разговор с нотариусом ни к чему не привел. Тот сказал лишь, что завещание должно быть оглашено ровно через месяц после смерти миллионера. Он также заметил, что свидетелем последней воли покойного был Джованни. Сам же нотариус в течение ближайшего месяца будет в разъездах.

Инспектор не мог заснуть. Перед его глазами стоял образ измученного, умирающего человека, окруженного близкими, не испытывавшими к нему ничего, кроме ненависти. Деньги не приносят счастья.

Когда Дэвид снова открыл глаза, комната была залита солнечным светом. Половина седьмого. Замечательное время для разговора с Джованни. Но подойти к этому нужно с умом.

Дэвид оделся и спустился в холл. Он не ошибся – весь дом спал, только на кухне суетилась прислуга. Джованни приготовил кофе, и они присели на террасе.

– Но, инспектор, мне ничего не известно, – предупредил верный слуга.

Кофе был замечательно ароматным.

– Когда господин Уэйт узнал, что обнаруженная у него опухоль мозга неизлечима?

– Ах, давно, но точно я не помню.

– Чем вы были так потрясены в день его смерти, что надели туфли от разных пар?

– Ничем, ничем, правда!

Инспектор не обращал внимания на волнение Джованни.

– Почему в день смерти господина Уэйта была уволена служанка Беатрис?

– Она… – Джованни замялся.

– Разве не потому, что ей было известно, кто заказал в аптеке большое количество сердечных средств? А кто заказал шприцы?

– Но… Ведь господину Уэйту были предписаны внутривенные вливания.

– Через капельницу господину Уэйту постоянно поступало лекарство. Однако пятнадцатого числа мисс Пилар заказала двадцать штук. Кому понадобилось столько шприцев?

– Но это не госпожа Кэти… – прошептал Джованни. Инспектору стадо не по себе.

– Помогите мне, пока в тюрьме не оказался невинный.

Джованни вспотел.

– Господин Джон ужасно сердился, что они ничего не хотят для него сделать, а только и ждут, когда он сдохнет, как собака. Он страшно злился, а они были так добры к нему… Только из-за него Диану бросил жених… Сначала он обещал дать денег, но потом передумал. Это совершенно не в его стиле. Госпожа Чайлдхуд очень просила его изменить решение, но он кричал, что они ни цента от него не получат, если ничего не в состоянии понять! И господин Крис с ним говорил, я случайно слышал, как он кричал: «Отец это специально делает! Но я найду способ!» И господину Питеру после женитьбы понадобились наличные…

– Питер женат?

По лбу Джованни катились крупные капли пота.

– Боже, я обещал, что не скажу никому ни слова, это тайна… Ведь мисс Гариетт была беременна, а они давно собирались пожениться. Только господин Питер потребовал держать это в секрете, чтобы дед не узнал и не решил, будто они ему уступили… Не забывайте…

В это мгновение инспектор заметил побледневшую Диану, которая вышла из-за дерева и приблизилась к ним. Но она вела себя так, словно не видела инспектора. Она уставилась на Джованни, который под ее взглядом попятился.

– Почему ты мне об этом не сказал? – прошептала Диана, и Дэвид понял, что она испугана. Почему он не мог ее защитить?

– Но мне господин запретил. Сказал, что сам объявит об этом, когда придет время… Пожалуйста, госпожа, не смотрите на меня так, я хотел как лучше… Мне больше нечего сказать, нечего…

– Ты свободен, Джованни. – Диана села рядом с инспектором. – Не мучайте его. Нам надо поговорить.

Джованни взглянул на Диану и встал.

– Это я заказала шприцы. Мой дед не умер от приема сердечных лекарств. Я ввела ему четыреста граммов калия. Такая доза может убить любого. Мой брат знал об этом и решил меня спасти, – сказала Диана, и в ту секунду инспектор почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Ему были известны результаты вскрытия – Диана не лгала.

Он посмотрел на Джованни – слуга был явно потрясен. Но стоило инспектору отвернуться, как в стеклянных дверях появилось удивительное отражение: Джованни безмятежно улыбался, и, конечно, инспектор заметил это.

VII. Инспектор Дэвид и Диана, внучка миллионера Джона Уэйта, сестра Питера

Инспектор шел с Дианой через поле. Мысли, одолевавшие Дэвида, были сумбурными. Все потеряло смысл. Диана впервые за все это время выглядела спокойной. Ее темные волосы блестели на солнце, и инспектор едва сдерживался, чтобы не прикоснуться к ним. Волосы убийцы… Он не очень хорошо понимал, что с ним происходит, но почувствовал, что хочет бросить свою работу.

– Мы любили деда, он был добрым, – говорила Диана. – Потом он изменился, мы все это ощущали. Вероятно, это произошло из-за болезни. Мама забрала удеда пузырек с лекарствами, которые купила по его просьбе Беатрис, уволенная служанка. Он хотел их принять, чтобы покончить с собой. Мама не знала, что это за лекарство, и потому спросила мисс Пилар об их действии. Могло показаться, что она… Отец держался превосходно, правда? Я знала: он всегда любил маму. Он взял вину на себя, чтобы ее спасти. А мама думала, что это сделал Питер, поскольку ему больше других были нужны деньги. У Гариетт есть состояние, но он не хотел зависеть от нее. Поэтому он и откладывал женитьбу. Хотел сначала встать на ноги. Они очень любят друг друга.