Текст книги "На кофейной гуще"

Вениамин Данилович

После выписки Аня получила гору рекомендаций, записалась на приемы к психологу два раза в неделю, собрала немногие вещи, что брала с собой. Палата напомнила цветник, проще было раздать эти букеты, принесенные Ниной Карловной, которая зачастила с домашними супами, как только стало можно, Костей и Анджелой, приезжавшими дважды, Натальей, всё пытающейся выразить внезапно возникшие чувства. Цветы Аня раздала, один букет, конечно, отошел Валентине, перешедшей в ее палату после смерти Василисы, два для медсестер, один на прощание протянула регистратору – той, что была добра и пропускала даже за десять минут до конца посещения. Спустившись налегке, Аня обернулась. Следом за ней нес сумку прекрасный мужчина, Виктор Федорович. Какая вздорная судьба, нашла же способ свести людей.

Внизу уже стояла машина Эдуарда Семеновича. Мужчины обменялись рукопожатиями, а после все вместе погрузились в автомобиль. Аня так и не поняла, подстроил врач свой выходной под ее выписку, или выписку под выходной, но сегодня они планировали весь день провести вместе. Тем более, что вышедшее солнце позволяло отправиться на прогулку у прудов. Шрам зажил, живот не болел, а вот ноги требовали прогулки.

Они гуляли до темноты, которая наступила как-то очень быстро, уже прощались, как у Ани высветился номер Натальи. Пришлось ответить на звонок.

– Добрый вечер.

– Привет, тебя же уже выписали? – бодро спросила женщина.

– Да, как раз сегодня.

– Это радует. Тогда жду тебя завтра в двенадцать, пиши адрес.

– Зачем? Куда?

– Я разве не говорила? Мне позвонил адвокат Василисы и просил тебя присутствовать завтра на зачитывании завещания. Я не знаю, почему, но нам всё равно лучше бы встретиться. Обсудить судьбу галереи.

– Да, меня нужно будет хотя бы уволить. Договорились, буду.

– Заехать за тобой?

– Нет, спасибо, доберусь.

Женщина повесила трубу, а вот Аня долго не отпускала телефон.

– Что случилось? – деликатно спросил Виктор, хотя слышал весь разговор.

– Адвокат настаивает на моем присутствии при прочтении завещания. Это странно.

– Знаешь, завтра не операционный день, я постараюсь приехать за тобой. Если, конечно… – мужчина замялся.

– Мне это будет нужно. Но я не могу настаивать, зная твою работу.

– Обычно у меня нормальные выходные. Я побил рекорд по дежурствам в общем-то ради тебя. Так что имею право на отъезд на пару часов.

Калитка открылась и появился Эдуард Семенович.

– Мы тут собрались на торжественный ужин! Вы скоро уже или как? – он смотрел с веселым прищуром.

Понимая, что приглашение стало сюрпризом для них обоих, Аня только плечами пожала.

А на следующий день ровно к двенадцати они подъехали к высокому красивому зданию. Виктор сумел отпроситься на полдня, и сразу заехал за Аней. На улице нервно ходила Наталья. Кажется, она была весьма озадачена. Заметив подъехавших, женщина метнулась в сторону такси:

– Я ничего не понимаю. Этот адвокат вызвал столько народу. Меня, тебя, Кристину, Карину, еще каких-то странных знакомых Василисы. Там даже этот дед из кофейни. Кстати, Ваня тоже здесь, он просто идиот. Вы ушли с похорон, а он вел себя на фуршете так… А мне даже обсудить было не с кем, – водопадом излила она свои мысли.

– Без паники, – вздохнул Виктор, – продолжаем решать проблемы по мере поступления. Что бы ни было, разберемся.

Его деловой голос успокоил Наталью, и она решилась войти в здание. Немного поплутав по коридорам, они оказались в небольшой комнате с высокими стульями, где и правда чувствовалась многолюдность.

Обернувшись, услышав вошедших, Карина лишь прищелкнула языком. Ваня заметно напрягся, понимая, что его бывшая возлюбленная выглядит даже лучше, чем прежде, да еще сопровождается статным и красивым мужчиной. Тем же самым, что и на похоронах. Обратила на это внимание и Кристина, которая, в отличие от ожиданий Ани, села от Карины как можно дальше.

Они заняли последние три стула, расположившиеся ближе к центру. Марк Антонович приветственно кивнул, улыбаясь. Странная семейная пара, сидящая ближе к выходу, смотрела на происходящее в смятении, явно не понимая, как они вообще тут оказались.

Наконец, после нескольких томительных минут появился адвокат. Он шел уверенной походкой, сел за стол, достал документы из папки, кашлянул и произнес:

– Разрешите представиться, Вениамин Данилович, личный юрисконсульт покойной. Я вижу здесь много удивленных лиц. Честно признаться, я тоже был уверен, что беседовать буду вдвоём с Натальей. Но вышло всё совсем иначе. Думаю, по мере чтения письма, вы поймете причины, отчего Василиса хотела, чтобы именно эти люди услышали ее последнюю волю.

Мужчина еще раз прокашлялся и начал читать:

– «Мои хорошие и мои плохие, сегодня я собрала всех. Жаль, я не могу забраться на стол и посмотреть на ваши лица, но уверена, зрелище еще то. В этой жизни мне удалось добиться многого и заработать многое. Конечно, я не возьму ничего из этого на тот свет, но и оставить абы кому не могу. Так уж вышло, что я столкнулась с необходимостью пересадки органов, познакомилась с несколькими чудесными людьми, но кто из них решится помочь мне? В любом случае, этот человек вряд ли останется полностью здоровым. В связи с чем, я Василиса Дмитриевна Елкина, завещаю всё свое имущество, а именно трехкомнатную квартиру в городе Калининград, квартиру-студию в городе Калининград, двухкомнатную квартиру в городе Светлогорск, автомобиль, помещения и все права на галерею, расположенную в городах Калининград и Светлогорск, а также всю сумму банковского счета… – адреса, кадастровые данные и прочие цифры я упускаю для облегчения читаемости, – добавил от себя юрист, – тому человеку, кто рискнет отдать мне часть себя. Я надеюсь, что такой найдется. Как бы не прошла операция. Если же такого человека нет, я прошу передать все мои ценности, деньги, дома, всё, что у меня было в пользу отделения, где мне довелось провести столько лет. Пусть другие несчастные получат помощь и лучшие условия. Я знаю, что такое болезнь. Что такое боль. Что такое отчаянье. Но всё это можно пережить, если рядом есть по-настоящему близкий человек. Возможно, я прошу слишком много, кто знает.

Моей сестре я прошу отдать шкатулку с украшениями нашей матери. Если она почувствует себя обделенной после такой раздачи, пускай сходит к ювелиру, быть может, что и поймет. Но помни, Наталья. Я не продала ни одного.

Для Марка Антоновича я оставляю мою любимую кружку, пусть всегда стоит в его кофейне. Вывози ее иногда на море, может, вспомнишь времена, когда наш кофейный клуб собирался в Янтарном. Мне удалось застать совсем мало, пока ты не замкнулся дома. Моим покупателям Максиму и Яне я прошу отдать картину Хорецкого, в продаже которой отказала, сославшись на другого покупателя. Не сдержалась, взяла для личной коллекции. Теперь она ваша по праву. На том обнимаю каждого, кто пришел проститься со мной. И прощаю каждого предавшего. Того, кто обещал помочь, но отказал. Впрочем, если их совесть не является причиной для личного наказания, то тщеславие и жажда наживы сейчас набухают огромной жабой внутри. Так вам и надо. А я покоюсь с миром.

Ваша Василиса Новицкая-Елкина».

Выдержав паузу, Вениамин Данилович, отложил письмо и сообщил уже своими словами:

– Это завещание вступит в силу согласно закону в положенный срок. Но уже сейчас точно можно сказать, что имущество получает Анна Олеговна Певчева. Я получил все необходимые документы из больницы, спасибо, Виктор Федорович. Конечно, он не знал причину запроса, но не мог не ответить на данное официальное обращение. Оспаривать завещание бесполезно, оно заверено самым надежным способом, если, конечно, найдутся спорщики. Видя лица некоторых из вас, я начинаю понимать последнюю волю покойной.

Тишина, наступившая после его выступления, казалась плотной. Аня пыталась осмыслить, но внутри всё перевернулось. Каким-то образом она приняла участие в соревновании и выиграла его. Выходит, она ничего не потеряла, и жизнь не рухнула, и галерея, ее галерея, снова откроет двери.

– Поздравляю, – тихо сказала Наталья, – это лучшее, что могло произойти.

Анна ощутила страх внутри, она никак не могла себя заставить посмотреть в сторону сестры Василисы.

– Мне как-то даже неловко перед тобой, – призналась она.

– Брось, я говорю искренне. Значит, уже завтра я могу вернутся домой, к ребенку. Ань, ты еще не поняла? Да мне всё это не упало, я бесилась от необходимости торчать здесь. И при этом было безумно жалко галерею, потому что она волшебная. И ты была бы лучшей хозяйкой, это я и хотела предложить. Не увольнять тебя, а нанять, решить с юристом, как мы можем это сделать, может оформить доверенность. А теперь всё прекрасно. Ну, посмотри на меня. Я не злюсь!

Подняв глаза, девушка убедилась, что это правда. Глаза Натальи сияли, хоть из них и текли слезы. Послышался скрип стульев, первым к ним подошел Ваня.

– Прости меня. Я такой глупый, Ань. Может, мы поговорим? Ведь у нас с тобой еще так много тем.

Взглянув не него, такого жалкого теперь, когда она стала богатой дамой, Аня расхохоталась.

– Когда же уже ты поймешь, что я не ставлю многоточие после точки?

– Вот именно, нечего тут клянчить. Анюта, слушай, – попыталась подъехать на кривой козе Кристина, – а можно, я еще поживу?

– Тебя же выгнали с работы. Не думаю, что тебе стоит оставаться в Светлогорске. Два дня на сбор вещей, потом я вернусь. Ты сказала, что уедешь только по требованию собственника. Требование озвучено. Марк Антонович?

– Ох, душа моя, как оно всё повернулось. Ты так и не была не кофе.

– Только вчера выписалась. Думаю, как переберусь, буду заходить чаще. И обязательно принесу вам кружку.

– Не забудь, эта будет самой драгоценной в моей коллекции.

– Ань, поехали домой к Василисе, как подпишем все бумаги? Заодно отдадим картину этим милым людям. Ты не против, если я переночую до самолета? – спросила Наталья.

Гул голосов всё не стихал, казалось, всем вокруг только и требуется что-то сказать Ане. А она просто улыбалась, всё крепче сжимая руку Вити.

Все мы

– Привет. Вот уже скоро и октябрь, считай почти зима, дорожки совсем размокли. Скоро выпадет снег, а я представь себе, даже не знаю, любила ли ты его. Я поправилась, хоть восстановление еще не полное. Но выкарабкалась, Витя всегда был рядом. То есть для тебя он Виктор Федорович, конечно. Вообще так много произошло со времен нашего последнего разговора. Я очень верила, что мы справимся, что операция поможет. Видимо, нельзя обмануть судьбу, даже если очень хочется.

После оглашения твоего завещания такое началось. Ты была права, когда собрала всех нас в одном месте. Зрелище достойное кинематографа. Только я до сих пор не верю, что мне досталась галерея. Ладно, квартиры, но само это место. Нечто невероятное. Можешь быть уверена, твое дело будет продолжено. Последние пару недель я уже чувствовала себя лучше, столько всего спланировала, начала прямо как вышла из зала. Заказала новую вывеску. Тебе понравится. Теперь она называется «Арт-Галерея им. Василисы Новицкой». А что, мы же почти бренд были. Совсем маленькие изменения, да, зато ты по-прежнему там. Хотя, я решила кое-что переделать, помню твои наметки по ремонту. Что до персонала. Звонила кассир, которая уволилась, как ты попала в больницу, но я не хочу ее брать. Лучше девчонок-студенток, честное слово. Остальная команда осталась.

Ты хочешь знать, как там остальные?

Кристина после оглашения завещания сразу уехала. Она даже не стала заходить прощаться, только оставила ключи. Говорят, был жуткий бардак. Но я всё скинула на клининг. Зато там очень понравилось Наталье, она, представляешь, приходила ухаживать за мной. Мы в результате даже почти подружились, хотя разговоры с ней совсем не такие, как с тобой. Договорились, что она будет приезжать каждое лето, посмотрим, что из этого выйдет. А так в будущем году, может, сдам каким-нибудь художникам, кто знает. Я боялась, что твоя сестренка устроит мне темную, всё же она очень яро высказывалась за наследство, а в результате оказалось, что Наталья счастлива. Она терпеть не может все эти бумажные дела. Здорово, когда у людей есть всё, что нужно.

Карина и Ваня расстались прямо перед нотариусом. Он пытался писать мне, но тут полный пролет. Потому что я влюблена по уши, счастлива и планирую попробовать совместную жизнь с мужчиной. Ты будешь смеяться, но это твой лечащий врач. Стоило нам встретиться – и всё, с головой накрыло обоих.

Студию в Калининграде я отдала Косте и Анджеле. Им и так тяжело снимать с малышом. Просто написала дарственную, ни копейки не взяла. Надеюсь, ты одобришь такое, но я не могу иначе. Очень хочется сделать всем хорошо после того, что на меня свалилось.

Марк Антонович выставил твою чашку на почетное место в баре. Мы помирились, теперь я снова гость на десять часов. Только уже без тебя, да. Встречались с женой Славы, у них будет малыш! Я так рада за них. Надеюсь, состояние здоровья позволит, и я тоже испытаю это однажды. Жаль только, на свадьбе не будет самой лучшей подружки невесты.

Но у нас будет очень много всего другого, Василиса. Будут новые выставки, новые художники, а еще мастер-классы. Теперь в Светлогорске откроется мастерская, говорят, очень популярно в Москве. Вечеринки с вином и эпоксидная смола. Под Новый год устроим ярмарку, там, где летом проводили танцы. Жаль, не поместится каток. Впрочем, это детали.

В квартире я сохранила всё практически, как было. Теперь там живу я, и мне очень хорошо. Как будто ты всё еще со мной, присматриваешь откуда-то сверху. Скоро Витя переедет ко мне, немного страшно, но думаю, всё получится.

Я говорю очень сбивчиво, вечно скачу с темы на тему.

Просто мысли путаются.

Я никогда тебя не забуду, Василиса.

Как и все мы, чьи жизни ты сумела сделать другими.

Как и все мы.