Текст книги "На кофейной гуще"

Виктор Федорович Беленьков

Заметив ярко-красную маленькую машинку, Аня сначала обрадовалась, решив, что Василиса решила заехать за ней как обычно, а потом вспомнила, что сама на ней приехала вчера вечером. Ничего, скоро они встретятся в кафе, выпьют кофе с Марком Антоновичем, разберутся с делами, и всё наладится. Эту мысль Аня старательно внушала себе всю дорогу – и пока парковалась, и когда входила в уютный зал.

– С добрым утром, – махнула рукой хозяину, – я первая пришла?

– Выходит, что так. Славка там помогает разгрузить, а Василиса не появлялась. Ты не сердишься на него?

– Разве есть за что? Он честно сказал свое мнение, поделился опасениями. Так лучше, чем когда человек обещает с три короба.

– Рад, что ты это понимаешь. Не многие видят. Значит, кофе. Давай-ка я его тебе приготовлю.

– Может, стоит подождать Василису? Она никогда не опаздывает, но сегодня решила добираться на такси, наверняка стоит там, ругается, думает, что пешком было бы быстрее, но можно испортить туфли.

– Никто не мешает тебе выпить две чашки. К тому же, пока ждем. О, а вот, наверное, и она.

Но колокольчик звякнул, сообщая о совсем другом посетителе. К удивлению Ани, в зал вошел тот самый случайный знакомый из поезда, кто так помог в самом начале.

– Василий Павлович? – удивленно произнесла она.

– Какие люди, – улыбнулся мастер кофе, – я ждал тебя не раньше одиннадцати.

– Порой тропы общественного транспорта меняют планы, – усмехнулся мужчина, присаживаясь за ближайший стол, – рад тебя здесь видеть. Значит, адаптация в Калининграде прошла хорошо? И нос, смотрю, зажил.

– Очень быстро, буквально за пару дней. Я ведь вас тогда толком и не поблагодарила. Но всё сделала, как вы сказали. Остановилась у Нины Карловны и Эдуарда Семеновича, а там встретила Василису. Нашла работу, осталась в городе. Очень мне здесь понравилось.

– Вот как оно, значит, сложилось. О, спасибо. Мой любимый эспрессо. Глоток бодрости, и снова в путь. Кто бы сказал, что на пенсии буду бегать как заведенный, никогда бы не поверил.

– У тебя и правда дел немало, – кивнул Марк Антонович, – а то давно бы тебя усадил во дворе в шашки играть.

– Однажды я приду к тебе и сдамся, – рассмеялся Василий Павлович, – пока же пора. Доброго всем дня! Буду рад снова увидеться за кофе, – подмигнул он Ане.

И вышел легкой энергичной походкой.

Аня продолжила смотреть на дверь, рефлекторно помешивая сахар в чашке. Василисы всё не было. Вот уже и Слава вернулся из подсобки, Марк Антонович начал мыть джезву и убирать зерна, покачивая головой.

– Василиса никогда не опаздывала так сильно, – пробормотала Аня, – мы должны найти ее. Что-то случилось, я уверена.

Слава только хмыкнул, но пошел за курткой. Сев в машину, они переглянулись:

– Может, она сама поехала к Кристине? Решила не втягивать нас, а сорвалась и умчалась. В любом случае, я хочу выяснить, что произошло, поедем туда? – предположила Аня.

– До вечера я твой, как знаешь. Может, логичнее было бы махнуть к ней домой сначала?

– И уткнуться в запертую дверь? На телефон не отвечает, всё слишком непонятно. Но я считаю, надо начинать с Светлогорска.

Парень в ответ только вздохнул. Он не стал спорить и переубеждать, поддавшись напору Ани. Доехали быстро, девушка ощутила вкус скорости на пустой трассе. По дороге молчали, Слава явно не горел желанием общаться. Он смотрел в окно с недовольным лицом. Добравшись, Аня легко вспомнила квартиру, и вот через несколько минут они уже барабанили в дверь.

– Какого лешего тут происходит? – спросила Кристина, открывая, – я спала. И приличные люди сначала звонят.

– Василиса не у тебя? – спросила Аня. Она уже поняла, что здесь пусто, – мы собирались приехать вместе с ней, но она не появилась. Я решила, что она могла сорваться пораньше.

– Нечего ей здесь делать, – попятилась Кристина, пуская прущую напролом Аню и удивленного Славу внутрь.

Девушка не стала терять время зря, а быстро обошла комнаты, заглянула на балкон и в ванну. Никого не было.

– Может, стоит искать человека у себя дома? – усмехнулась художница.

– Это ее дом, между прочим. И мы собирались приехать, чтобы напомнить тебе об этом. Василиса требует, чтобы ты покинула эту квартиру. Что у вас с ней вообще произошло?

– Дамочка хочет то, что ей не принадлежит. Когда-то у нас был уговор, она много помогала мне, рассчитывая забрать мое. А я решила не отдавать. Значит, теперь Василиса хочет выкинуть меня из квартиры?

– Не выкинуть, а самой жить в своем доме. Чувствуешь разницу? Нельзя присваивать себе чужое.

– Вот именно. Не лезь в наши разборки. А то я тоже вспомню про свое.

С этими словами Кристина резко схватила ножницы, прыгнула за спину Ане и одним движением срезала ей волосы по плечи. Зажав в руке цветные пряди, художница расхохоталась:

– Ну что, нравится? Это же мое, я их красила. Ты всё так же на стороне Василисы теперь?

Пораженная Аня замерла. Она не знала, что сказать, только провела рукой по кривому срезу. Зато Слава не растерялся, он быстро пересек комнату, развернул Аню и сказал:

– Мы уходим. Быстро.

– И запомните, твари. Я уеду отсюда, только когда этого потребует собственник помещения! А вас чтоб здесь не было!

И она громко хлопнула входной дверью. Спустившись, Аня села в машину. Руки дрожали, но взявшись за руль она немного успокоилась.

– Что за ерунда здесь происходит? – зло бросил Слава, – и зачем ты меня туда втянула, а? Три дуры набитые, – он начал кричать.

По лицу Ани потекли слезы. Заметив это, парень осекся:

– Извини, сорвался. Но эта Кристина точно психопатка.

– Я не думала, что будет такое. Мне просто надо найти Василису. Знаешь, дальше я сама. Отвезу тебя в бар и больше не попрошу о помощи в этом деле. Зря настаивала, надо было сразу свернуться.

– А что бы ты без меня там делала? Стояла бы и смотрела, как тебя ножницами режут?

– Это красила Кристина. Забрала свое, так сказать. Но ведь и Василиса хочет вернуть то, что ей принадлежит. Ничего не понимаю, какие у них вообще дела?

– Видимо, Василиса помогала не просто так. Кристина нарушила свою часть сделки, неудивительно, что твоя начальница решила забрать все бонусы. Но вряд ли мы узнаем, что там было на самом деле.

– Я узнаю. Распутаю этот дурацкий клубок, чего бы мне это не стоило. Мне слишком не нравится состояние Василисы. Это мой единственный дорогой человек сейчас.

– Лучше б ты так о Ване думала, как о работе, – вздохнул Слава, – он отличный парень, готов полностью тебя обеспечивать, а ты всё твердишь о карьере. Женщина должна выйти замуж и родить ребенка.

– Говори об этом своей жене, – бросила Аня, она сильно разозлилась на парня, сама не понимая, отчего, – а не хочешь, чтобы лезли в твою семью, не лезь в мою. Никто мне никакое содержание не предлагал. Кольца я тоже не видела. Он обещал только свозить на море, а что в итоге? Да, я хочу замуж. Но я не хочу бежать в ЗАГС, а через полгода разводиться, потому что не могу жить с человеком.

– У вас всё могло получиться, но ты чаще говорила про Василису, чем про него. Это ненормально.

– Это труд, заработок и обеспечение себя. И говорила я про выставки, потому что мне это правда интересно, мне хочется организовывать все эти мероприятия. И ты, кстати, на этом прилично заработал. Насколько я понимаю, летите вы на чаевые, а не на основной оклад?

– Проехали, – Слава отвернулся к окну, – и чтоб ты знала, мы работаем над детьми. И я надеюсь в том числе на этот отпуск. Говорят, помогает.

– Думаю, поучиться мастерству барменского искусства мне стоит у Марка Антоновича? – не глядя, спросила Аня.

– Мне в ближайшие два дня и так забот хватит. Странно, что он вообще тебя взял. Я бы всё же поискал профессионала.

Аня молчала, она следила за дорогой и старалась добраться как можно скорее. Забавно, ее совсем перестала беспокоить машина, важнее было другое. Своей следующей остановкой она выбрала дом Василисы, не видя других вариантов. В конце концов, та просто могла уснуть, напившись лекарств от простуды, поэтому и не реагировала на телефон. Но убедить в этом было трудно даже себя.

Наконец, показался знакомый двор, она остановила машину. Слава вышел не прощаясь, демонстративно хлопнув дверью. Аня вздохнула. Ей никогда не нравились мужчины-истерички. Впрочем, раздумывать было некогда, она резко свернула с паркинга, и понеслась вперед.

Поднявшись на этаж, девушка замерла между двумя похожими дверьми. Она была дома у Василисы всего один раз, и тот на бегу, в квартиру даже не входила, ждала на лестничной площадке. Положившись на интуицию, Аня постучала в ту дверь, которая ей показалась правильной. Стояла тишина. Постучалась еще, услышала шарканье ног, щелкнул замок. Она уже почти перевела дух, как столкнулась с незнакомым мужчиной:

– Простите, я, кажется, ошиблась квартирой.

– Вы ищете кого-то?

– Да, моя начальница Василиса, она живет где-то здесь.

– Вы ошиблись совсем немного, – улыбнулся он, – дверь напротив. Но, боюсь, вы ее не найдете. Вчера за Василисой приезжала скорая. Она просила передать, вы же Аня?

– Да, это я.

– Конверт, думаю, здесь ключи от квартиры. Удачи вам.

– Вы не знаете, что произошло?

– Нет, к сожалению. Я вышел, услышав шум, помогал нести каталку, лифта-то нет, к сожалению. Василиса была почти без сознания. А ключ она передала еще неделю назад, говорит, мало ли что, пусть будет. Я ничего не понял толком, а она, знаете, всё как всегда, на бегу. Мол, привет, можно оставить на хранение, если вдруг меня не будет дома, а Аня придет, спасибо, пока. Как вас увидел, сразу понял, кто вы.

– Ясно, спасибо, – кивнула девушка, отходя к двери напротив.

На самом деле ей ничего не было ясно. Наверно, стоило бы поехать по больницам, правда, ей вряд ли что-то сообщат, всё же она не родственница. Но сначала Аня хотела зайти, вдруг там будет хоть что-то от Василисы, некий знак.

Открыв, девушка впервые шагнула в квартиру начальницы. Оформление не показалось удивительным: винтажный стиль, который так любила галеристка, множество картин, паркетный пол елочкой, старый проигрыватель. Целая витрина духов, шкаф, заполненный платьями. Одно из них лежало на полу, Аня узнала в нем то, в котором Василиса еще вчера (страшно подумать, кажется, прошла неделя!), гуляла вместе с ней по дюнам Куршской косы. На столе лежал еще один конверт, внушительно размера, и письмо, написанное тонким изящным почерком.

«Милая Аня!

Если ты здесь, значит ты пытаешься найти меня. Выходит, я тебе не безразлична, даже важна. Сегодня я не пришла на работу, тем самым наверняка удивив тебя. Но ты должна знать обо мне правду, которую я тщательно скрывала. Хотя, быть может, зря. Впрочем после всего пережитого меня сложно судить.

Через год после приезда в Калининград у меня обнаружили рак. Я прошла несколько сеансов химиотерапии, операции, облучение, но ничего из этого не помогло. Врачи настаивали на пересадке, а я тянула, в результате столкнувшись с отсутствием донора. Быть может, даже это бы не помогло. С каждым днем я чувствую себя всё хуже, наверное, эта госпитализация будет последней.

Я прошу тебя об одолжении – позвони моей сестре Наталье, номер… Она сможет решить дела с галереями. Мне бы не хотелось выгонять тебя из квартиры, но это будет уже не мое решение, когда я умру.

Ты была прекрасной помощницей, и мы многого добились вместе. Я прощаюсь с тобой с легким сердцем. В конверте деньги, мне они уже ни к чему, а тебе помогут, я уверена. Теперь ты понимаешь, почему я оставила тот конверт Маргарите Викторовне? Ей тоже есть за что сказать спасибо.

Сейчас я поеду на работу, буду болтать с тобой, как обычно, пытаясь скрывать эмоции. Я вижу, как настороженно ты смотришь, видишь, что всё не так. Это правда. Всё оказалось не так, как бы мне хотелось. Но теперь я буду там же, где мой муж. Недолго я без него смогла.

Обнимаю.

Василиса».

Прочитав письмо дважды, Аня села на пол. Всё в голове перевернулось и встало на место одновременно. Не зря она переживала. Вот только сделать что-либо было уже нельзя. Оставалось только позвонить сестре, сообщить новости. Набрав номер, девушка долго вслушивалась в гудки, пока наконец не раздалось:

– Алло.

– Здравствуйте. Меня зовут Анна. Василиса просила позвонить вам.

– Она умерла?

– Я не знаю. Вчера ее увезли на скорой, а сегодня я начала искать ее, приехала к ней домой, встретила соседа, он передал ключ. На столе ваша сестра оставила записку, там она просила связаться с вами.

– Слушайте, у меня нет времени в очередной раз мотаться в больницу, вытаскивать ее, помогать, а потом уезжать ни с чем. Последние три года я только и делаю, что бросаю свои дела и свою жизнь. А у меня маленький ребенок.

– Если вы можете дать контакты врача, или сказать, куда ехать, я сама всё узнаю, и сообщу вам.

– Ну да, вам-то поближе будет. В общем, передайте ей, пусть сворачивает спектакль. Скорая, записки, надоело. Вокруг взрослые люди, и все живут адекватно, а не в театральной пьесе. Записывайте, адрес больницы и отделение. Врача зовут Виктор Федорович Беленьков, он там один такой, узнаете.

– Я перезвоню.

– Лучше смс.

И Наталья положила трубку. Аня посмотрела на телефон со смесью удивления и отвращения. А она еще жаловалась Василисе на родственников! Странно, что та никогда не говорила ничего плохого про сестру. В любом случае вылить на незнакомого человека подобные эмоции было как минимум неприлично. Но делать ничего не оставалось. Взяв конверт, Аня вышла из квартиры, заперла дверь и спрятала ключ в сумке, решив, что у нее надежнее.

Быть может, почувствовав, Василиса предусмотрела и еще один момент. Кроме денег, в конверте оказалась доверенность на получение информации о медицинской тайне. Значит, теперь Аня имела законное право приехать в больницу. Но сначала она отправилась в банк, опасаясь оставлять такую сумму наличными. Там, решив, что так надежнее, девушка открыла вклад под неплохой процент. Хотя бы не так страшно за будущее.

Забив адрес больницы в навигатор, Аня какое-то время сидела неподвижно. Быть может, стоило оставить машину во дворе, и добраться на такси, всё же теперь, она фактически принадлежит Наталье. А та потребует за каждую царапину. Решив не рисковать, девушка доехала до своего дома, где оставила авто на подземной парковке. Так хотя бы под присмотром камер. Ключи и документы она спрятала дома в шкафчик.

До больницы добиралась долго, водитель всё время сбивался с маршрута, петлял, перестраивался. Но приложение всё равно обозначило ту же сумму, фокусы не прошли. Остановившись на крыльце, девушка поняла, что давно уже опоздала к приемному времени. В этот момент вышел статный мужчина в белом халате, чтобы забрать пакет у курьера.

– Простите, – окликнула его Аня.

Мужчина остановился, повернулся к ней. По его лицу было видно, что врачу куда больше хочется наконец поесть, а не разговаривать с незнакомками. Пересилив себя, он всё же улыбнулся:

– Что вы хотели?

– Мне очень нужно поговорить с Виктором Федоровичем Беленьковым. Я понимаю, что приехала поздно, но я только смогла выяснить, где находится мой близкий человек. Вы знаете его?

– Более чем. Близкий человек, говорите? Ладно, идемте.

Бросив в окошко на входе: «Это со мной», он повел ее сложным лабиринтом коридоров. Добравшись до отделения, доктор прошел в ординаторскую, куда следом шмыгнула Аня.

– Ну что ж, я слушаю. Что у вас случилось?

– Так вы и есть Виктор Федорович? – удивилась Аня, – спасибо вам.

– Пока не за что.

– Вчера сюда доставили Василису Елкину. Она моя начальница в галерее и близкий человек. Есть доверенность, держите, чтобы вы могли мне рассказать, что вообще происходит.

– Вы не так давно знакомы с ней, да? Раньше я вас не видел.

– Мы встретились в мае, когда я приехала в Калининград. Василиса очень помогла мне тогда, сдала квартиру, устроила к себе на работу. В какой-то степени сделала из меня человека. Оплатила образование, курсы. А сегодня утром не приехала на встречу. Я очень напугалась, начала искать ее везде, а потом смогла попасть в квартиру и нашла записку. Так я узнала, что у Василисы рак и она, что уж тут, умирает. Я позвонила ее сестре.

– О, Наталья. А вот с ней я хорошо знаком. Когда она будет?

– Она, – голос Ани дрогнул, – отказалась приезжать. Сказала, чтобы я позвонила ей, когда Василиса умрет.

– Что ж, по ней сразу было видно, что хочет она только наследство. А там есть что наследовать, я правильно понимаю?

– Главное, галерея. Вы не подумайте, я не претендую, просто Наталья хочет всё продать, а мне это место уже стало родным. Теперь придется закрывать, пока ситуация непонятная. Но это всё не важно. Мне просто нужно узнать, что с Василисой.

– Для Натальи?

– Для себя.

– Тогда я расскажу как есть. Вы не против, если при этом я буду обедать? Еще ничего за день не ел.

– Ну что вы, конечно. Вы вообще могли выставить меня вон, так что всё как скажете.

– Будете кофе? Это долгая история.

Кивнув, Аня приготовилась слушать. Мужчина не спеша ходил по кабинету, поставил чайник, бросил в две чашки по ложке растворимого кофе и сахар. Распаковал обед, достал конфеты из шкафа, их там лежало несколько коробок, налил напиток, сел и только тогда начал рассказ.

– Я познакомился с Василисой три года назад. Она пришла на прием с результатами МРТ, там выявили образование в легких. Смеялась – говорит, слишком тревожилась из-за кашля, а тут всё выяснили так быстро. Она была уверена, что это только ранняя стадия, и всё будет хорошо. К сожалению, после начала обследования мы поняли, что это рак печени, а в легких – метастазы. Но начали лечение, и поначалу всё шло неплохо. Были кризисные моменты, тогда всегда прилетала Наталья, со временем ей это надоело. Решила, что сестра использует ее, чтобы привлечь внимание. К тому же, у Натальи родился ребенок, и всё это стало тяжело. В целом, ее можно понять, и всё же как-то не по-человечески это. Признаться, я потому и принял вас, что наконец увидел того, кому есть дело до Василисы.

– Разве больше никто не приходил? А Марк Антонович? И, у Василисы было столько друзей. Разве они не знали?

– Все знали, таила она это только от вас.

– Но почему?

– Думаю, просто ей нравилось играть роль. Успешной, самостоятельной, классной. Не хотелось, чтобы вы смотрели на нее как на умирающую раковую пациентку.

– Выходит, уже ничего нельзя сделать?

– Единственное, что может помочь, это пересадка. Только требуется много. Для начала печень, если пойдет как надо, понадобится почка, а в идеале еще костный мозг. Кровь совсем не справляется, выраженная анемия. Только донора она себе так и не нашла.

– А это вообще опасно? Больно?

– Требуется операция, серьезная. И это очень большой объем пересадки. Неизвестно, что будет после такого. А вы что же, готовы были бы отдать часть себя? За Василису?

– Я не знаю. Наверное, сначала нужно сдать какие-то анализы на совместимость. Может, тут и решать-то нечего.

– Да, там большая белковая панель. Правда готовы попробовать?

Врач выглядел потрясенным. Аня же скорее чувствовала себя растерянной.

– Но это же может помочь. Вы же сами так сказали. Я не знаю. Всё это очень сложно. Конечно, я боюсь. Но и потерять Василису я боюсь не меньше.

– Жаль, она не знает об этом. И может никогда не узнать. Можно нескромный вопрос?

– Да.

– Что у вас с волосами? Вы такая красивая, ухоженная девушка. Никогда не поверю, что это профессиональная стрижка.

– Так заметно? Это меня Кристина подстригла, художница. Мы с ней поругались мощно сегодня утром. Дурацкая история.

– А можно подробнее? Просто я, кажется, знаю, кто это такая.

– Вряд ли. Мало ли Кристин на свете. Она стилист из Москвы, как-то пересеклись с Василисой, та привезла парикмахершу в Калининград, дала ей квартиру, открыла выставку в галерее, в общем, все тридцать три удовольствия. Я так поняла, Кристина тоже была что-то должна. Но отказалась отдавать, а Василиса решила в отместку выселить ее из квартиры. Только вот Кристина вцепилась как клещ. Мы, собственно, сегодня утром и думали поехать вместе. Выгонять, так сказать, лису из избушки. Только Василиса не пришла на встречу. Ну, я и решила, что она могла махнуть без меня, чтобы не напрягать, и помчалась туда. У нас вышла беседа на тему собственности на повышенных тонах, в конце которой Кристина срезала ту часть волос, что красила.

– Вам это ничего не напоминает?

– Похоже на меня, да. Вот тебе деньги, слава, друзья, шампанское, премьеры, картины, кольца, машина. Будешь ты царь, царевич, король, королевич. Вот тебе море, солнце, ветер, песок, дюны, рассветы. Но кто ты такой – сапожник, портной?

– Очень точно. А что если я расскажу тебе эту историю немного в другом свете? Думаю, тебе известно, что найти подходящего донора очень трудно, и в связи с этим в нашей стране существует единая база по всем городам. Попасть туда просто: приходишь, сдаешь анализы, и если появится реципиент, тебе звонят, приглашают, а дальше – операция и всё такое.

– Не знала, но что-то такое предполагала.

– Так вот, однажды Кристиночка, уж не знаю, что ей взбрело в голову, зарегистрировалась в этой базе. И, когда мы с Василисой поняли, что нужен донор, тогда еще просто на печень, нам выдало несколько совпадений. Двое отказались сразу, уж не знаю почему, а трое согласились. Тогда-то Василисе пришел в голову удивительный план, назовем это так. Она отправилась в Москву, Владимир и Иркутск, чтобы встретится с донорами. Но вместо того, чтобы по-нормальному привезти их в больницу, сделать операцию и распрощаться, Василиса решила иначе. Двум девочкам и одному мальчику было предложено пожить рядом с ней. Естественно, в Калининграде. Им доставались квартиры, любое образование, идеальная жизнь. А взамен они должны были отдать ей совсем немного – свои органы.

– Звучит жутко.

– Да, но не забывай, все они были готовы стать донорами. И участвовали в программе. Это не люди с улицы. По сути, они получали шикарный бонус. Но парень сразу отказался, ему была дорога его жизнь, он просто хотел помочь, ничего не меняя, а вот девчонок ничего не держало. И обе они, совершенно не подозревая друг о друге, прибыли в Калининград. Одна жила в твоей теперешней квартире, другая, и ты ее знаешь, остановилась в Светлогорске. С обеих был взят договор о молчании, кстати, поэтому Кристина ничего тебе не сказала, хотя она прекрасно знала, где Василиса. Точнее, могла знать, всё же вариантов немного.

– Получается, когда ждать стало нельзя и Василиса поняла, что умирает, она пришла к Кристине, а та отказалась?

– Именно так. Первой подвела калининградская мадам, она пожила в роскоши несколько месяцев, перезимовала, а по весне тихонько уехала. Попрощалась в СМС, оставила ключи под ковриком. Не понимаю, что у таких людей в голове. Она потом попросила исключить себя из списков доноров. Теперь в базе пустой квадратик.

– Ее можно понять. Страшно ложиться на операцию совершенно здоровой. А Кристина что? Тоже передумала быть донором?

– Думаю, она изначально не собиралась. Записалась по какой-нибудь акции, сдала анализ так, ради смеха. Она дважды отказалась, когда ей звонили до этого. По обычным пациентам, из серии – приехать, прооперироваться, уехать. А тут решила схватить удачу за хвост. Шальные деньги.

– Звучит отвратно. Меня даже подташнивает. Хотя может это и от нервов. Представляю, как Василиса рассчитывала на них.

– Она сама виновата. Я говорил ей, чтобы не тянула и не устраивала спектакли. То же самое считает ее сестра. После появления этих девиц она и вовсе перестала приезжать.

– Кто же была я в этой истории? И какие планы у нее были на меня?

– Думаю, никаких. Василиса осталась одна, ей был нужен друг. Она была уверена в Кристине как в доноре, к тому же ты никогда не участвовала ни в чем подобном. А твоя начальница не из тех дам, что просят печень у незнакомцев. Может, она увидела в тебе дочь, которой у нее никогда не было. Или просто хотела, чтобы кто-то помог с бизнесом. В общем, как бы ни были похожи ваши с Кристиной истории, вы очень разные. Ну что, я ответил на твои вопросы?

– Остался только один. Я могу пройти тестирование на совместимость?

– Зачем тебе это?

– Если честно, я не прощу себе, если не сделаю хоть что-то. А так сделаю тест, он окажется отрицательным, я пойму, что сделала всё, что могла, и успокоюсь.

– Значит, чистая совесть. Ладно. Приезжай завтра к восьми утра с паспортом и полисом, надеюсь, ты не употребляла алкоголь?

– Уже пару недель точно. Я не любитель. Только на открытии могу шампанского выпить.

– Хорошо. Хочешь увидеть Василису?

– А можно?

– Сегодня лучше не стоит, уже вечер, да и ты не подготовлена. Я имею ввиду специальную одежду, комплекты у сестры-хозяйки, а она давно дома. Завтра всё равно для анализа тебя обработаем, тогда и отведу тебя. Запиши на всякий случай мой телефон и сделай мне прозвон. Если будут новости, я позвоню.

– Конечно. Скажите, сколько еще времени осталось?

– Сложно сказать. Пока Василиса в коме, мы поддерживаем в ней жизнь, да и мозг не умер. Пару недель, может три, в запасе есть.

– Сколько делается тест?

– Не быстро, где-то неделю. Плюс подготовка потом.

– Просто нужно понимать, что игра стоит свеч. И мы успеем, если вдруг тест будет положительный?

– Очень маленькая вероятность. Хотя у Василисы идеальная группа крови для реципиента. Но там много других нюансов. Мне нужно работать. Жду тебя в восемь.

– А где именно?

– Пойдем, проведу тебя, и заодно покажу, где встретимся.

Они спустились, вновь петляли по коридорам и вышли в холл, где за стеклянным окошком сидела регистратор. Сейчас там никого не было.

– Вот здесь, дальше тебя всё равно не пустят. Набери, как подойдешь.

Попрощавшись, врач ушел. Оставшись одна, Аня подошла к зеркалу:

– Мне определенно нужно подстричься, – сказала девушка сама себе.