Текст книги "На кофейной гуще"

Маргарита Викторовна

Этот отгул Василисы прошел волнительно. Галерея работала в штатном режиме, но у Ани было назначено две встречи с потенциальными клиентами, и она весьма волновалась. В результате одного подписала, второй отказала, сразу поняла, что не сработается. Быть может, у Василисы и получилось бы, но она четко дала понять, что оба они будут ее клиентами. Волнительно было еще и то, что телефон мог зазвонить в любой момент, если бы появились желающие приобрести скульптуру Туки. Но все они, как по волшебству, активизировались не раньше, чем она возвращалась на рабочее место. С одним забавным клиентом она столкнулась прямо в тот момент, когда он уже достал телефон, чтобы позвонить.

Так и прошло несколько теплых месяцев.

Всё лето их выставки гремели на весь город, приезжали из других регионов России, пришлось нанять человека, чтобы занимался сайтом и создал платежную систему, чтобы продавать билеты заранее, так много желающих стало. При этом все дела плавно перетекли на Аню, но она и не возражала. По Василисе было видно, что ей требуется отдых, сколько она до этого тащила всё в одиночку. В какой-то момент девушка и сама задумалась если не о помощнице, то хотя бы об аутсорсе некоторых задач, таких как афиши, фото для соцсети и сайта.

Пришлось вникать в бухгалтерию, которая, к счастью, полностью лежала на плечах Маргариты Викторовны, та лишь поставляла отчеты, налоги, отчисления и прочую ерунду. Порой, Аня едва доползала до дома, и поражалась, как умудрялась Василиса тянуть полную нагрузку, при этом весело бегать на каблуках по всему городу. Выручал лишь кофе Марка Антоновича.

Еще никогда она так не ждала начала осени. Третьего сентября намечалось открытие двойной выставки, где принимали участие сразу два автора – художник и скульптор. Они были достаточно известны, однажды даже попали на временную выставку в Новой Третьяковке, а потому планировались надолго – на целый месяц. А после, в октябре, галерею решено было закрыть на пару недель, требовался косметический ремонт. Василиса хотела перекрасить стены, освежить напольное покрытие, в общем, привести всё в приличный вид, как она это называла.

За пару дней за открытия, Аня, войдя в кабинет, застала ее тревожно смотрящей в окно:

– Ты в порядке? – спросила она начальницу.

– Конечно, обдумываю цифры по отчислениям. Мы очень хорошо заработали этим летом, просто прекрасно. Превышаем налоговые моменты, которые у нас были раньше, могут потребовать перерегистрацию предприятия.

– А что говорит по этому поводу бухгалтер?

– Предлагает перевести на благотворительность, тогда не будет проблем. Я с ней согласна, осталось выбрать фонд.

– Помнишь, в начале лета мы выставляли Туку. Может, опять туда же?

– Хочется еще кому-то, да и потом, там она по каким-то своим мотивам сотрудничает, лучше не лезть. Не бери в голову, я решу. Просто все денежные вопросы кажутся такими волнительными.

Это весьма удивило Аню. Раньше она всегда считала Василису человеком в денежных вопросах беспечным. Так бывает, когда очень долго, с раннего детства, ни в чем не нуждаешься. Всегда есть крыша над головой, хлеб с маслом, красивые платья, украшения, крема. Это она в этом мире чувствовала себя странно, привыкнув, что нет ровным счетом ничего твоего. Теперь же Василиса сильно волновалась из-за денег. Так не типично. Да и до конца финансового отчетного года оставалось прилично.

Впрочем, решив не брать в голову все эти моменты, девушка с головой ушла в работу. Больше они к этому разговору не возвращались. Но загадка как будто сама напомнила о себе уже после открытия, когда в кабинет заглянула странная кудрявая женщина в возрасте, спросив нараспев, куда подевалась Василиса Дмитриевна. Аня сначала так растерялась, что не сразу и поняла, что перед ней Маргарита Викторовна, они и виделись пару раз.

– Не узнала, богатой будете, – улыбнулась она, – садитесь, угощу вас чаем. Василисы сегодня не будет, но, можете обсудить со мной, что нужно.

– О, я только хотела передать, что всё получилось. Спасибо, за угощение. И, в случае благополучного исхода, мне обещали премию.

Женщина выразительно посмотрела на Аню, но та ничего не знала. Пришлось набрать Василисе, та неожиданно быстро ответила на телефон:

– Что такое?

– Пришла Маргарита Викторовна. Просит передать, что всё в порядке. И еще.

– Премию просит? – усмехнулась Василиса, – открой мой стол, она и правда молодец. Там лежит белый конверт, наверху подпись МВ. Просто передай ей, договорились?

– Конечно, как скажешь.

Всё это еще больше запутало Аню, но она точно выполнила поручения начальства. Конверт оказался увесистым, заметив его, женщина посмотрела хищным взглядом, но не сказала ни слова.

Распрощавшись и оставшись одна, девушка задумалась, что это вообще значит. Черная бухгалтерия? Но ей Василиса тоже однажды дала наличные, в самый первый день, когда карта еще не была готова, только виртуальный счет, на обычную карту переводить не хотелось из-за мамы. Счет был общим, так что та легко могла бы снять деньги, аргументировав это необходимостью покупки подарка родителям с первой зарплаты. Как и надеялась Аня, со временем мать, проглотила наживку, и теперь даже радовалась, что та принимает участие в научном проекте, и готовится к аспирантуре. В любом случае, родители поняли, что дочь ни в чем не нуждается, и отстали.

На следующий день, после традиционного кофе, Аня всё же решилась спросить начальницу, что всё это значит.

– Прости, что развела такую таинственность. Честно говоря, я не стала посвящать тебя в эти дела просто, чтобы не грузить. Помнишь, я говорила, что хочу сделать пожертвование?

– Да, ты тогда выглядела очень странной.

– Ох, вот что бывает, когда крепко задумаешься, – усмехнулась Василиса, подняв брови. Аня заметила, что они у нее сегодня темнее обычного, а волосков нет, даже самых мелких. Списав это на частый перманент, которым Василиса увлекалась, девушка мысленно вернулась к разговору, тем более что начальница продолжала, – просто я терпеть это всё не могу. Деньгами всегда занимался муж, а я просто профан. Могу заработать, но разобраться в законах и цифрах – ох, увольте. Каждый конец финансового года для меня – каторга. А вообще ты права, надо тебе больше всё это было рассказывать. Передавать знания, так сказать.

Неожиданно, Василиса захихикала, совсем как ведьма из мультика. Они прошли через галерею, поздоровавшись с кассиром, улыбнулись нескольким посетителям, которых становилось всё больше и больше с каждым месяцем, и прошли в кабинет.

– Представляю, какой ты меня увидела. Прости, надо было сразу нормально говорить, а я загрузилась. В общем, если для бухгалтера это бумажки, для меня – способ помочь людям, которым реально эта помощь нужна. Денег не сказать чтобы было сильно много, ну то есть для нас много, а для нуждающихся – пшик, одна инвалидная коляска стоит, как три твоих зарплаты, если нормальная. И я сама себя загрузила. В общем, решила передать онкологическому центру. Конечно, он не так давно открылся, и там всё здорово сейчас, но я уверена, найдется куда потратить. Теперь у нас всё в порядке с документами, абсолютно чисто и в белую, только так я и могу работать. А тот конверт я сняла со своей карты. Во-первых, Маргарита Викторовна только отметила юбилей, во-вторых, она правда отлично поработала. Всё взяла на себя, такое нужно поощрять.

– Прости, надеюсь тебя не задело, что я так интересуюсь. И я думаю, что ты всё сделала и выбрала правильно.

– Мы с тобой сделали. Эти деньги заработали мы обе, в какой-то мере ты – даже больше.

– Свой процент я получила, – улыбнулась Аня, – к тому же с тобой я приобрела нечто гораздо более ценное. Всю эту жизнь, по сути.

– Я рада, что всё так сложилось. Даже непривычно бездельничать, скажи.

– Это точно. Пара постов в соцсеть, и дел больше нет на сегодня.

– Знаешь что, поехали на море? Там вроде намечается дождь, но это не страшно. Ты ведь так и не побывала на Куршской косе?

– Не вышло. Хотя, Ваня говорит, там очень красиво. Он скоро приезжает, думали вместе туда выбраться. Но если ты хочешь сегодня, то это будет просто отлично. А если пойдет дождь, не сахарные, не растаем.

– Тогда даю тебе час. А сама пока сгоняю за булочками, устроим маленький пикник на берегу. Или у танцующего леса.

Кивнув, Аня проводила Василису взглядом. Она ей даже немного завидовала, аппетит отменный, а фигура невероятно стройная. После разговора остался осадок, не правильно было подозревать начальницу в чем-то подобном, она зарекомендовала себя как человек абсолютно честный. И всё же порой Ане казалось, что есть некий секрет, который женщина не сообщает никому.

Впрочем, рассуждать было некогда. Нужно было закончить дела. Даже забавно, за несколько месяцев она научилась делать всё то, что вызывало трудности поначалу, настолько машинально, что казалось, пальцы сами выбивают текст на клавиатуре. За лето Аня прочитала пару сотен книг об искусстве, самое интересное помечала закладками, находила картины в сети. Кроме обычных рассказов она проводила викторины, где разыгрывала билеты в галерею, придумывала активности и квесты по городу. В результате возросшей популярности галерею включили сразу в несколько путеводителей, а рядом открылось пару кафе.

Закончив, девушка закрыла ноутбук, потянулась и поднялась, собирая вещи. Заметив это, Василиса, успевшая вернуться из булочной, поднялась, слегка пошатнувшись, поправила кофту, посмотрелась в зеркало и поспешила к машинке.

– Слушай, а ты же умеешь водить? – неожиданно спросила начальница.

– Да, не могу сказать, что люблю это дело, но довести могу, да.

– Тогда садись за руль, я рукой ударилась, болит теперь сильно.

Аня кивнула и села с необычной для себя стороны. Настроила навигатор, он утверждал, что путь не близкий. За это время Василиса положила коробку с булочками и термос с какао в багажник, закрепив их в специальном коробе, который она приспособила для перевозки легко перемещающихся самих по себе предметов.

– Не хочу отвлекать тебя от дороги, но мне так интересно, как у тебя там с Ваней, – улыбнулась Василиса, пристегиваясь рядом.

– Пока довольно мило и романтично. Но такое чувство, что ему становится всё менее интересно, – начала говорить девушка, выруливая с парковки, – он всегда в пути, движении, любит что-то новое. Не может жить в одном месте. А у меня дела, работа, обязанности.

– А чего не говорила? Придумали бы что-нибудь, отпустила бы тебя на неделю на удаленку.

– В том-то и дело, я была уверена, что ему нормально зайдет, если я периодически с ним буду мотаться. Не летом, так осенью, у нас тут как раз пока ремонт, потише будет. Даже сейчас: выставка стабильна, покупатели обговаривают встречи заранее, не рухнуло бы небо, если бы я улетела. Но неть, сейчас он не хотеть, там в Москве некий движ начался, ближайший месяц Ваня невыездной. Думаю, может просто он как-то остыл, охладел и думает, как бы распрощаться.

– Можно нескромный вопрос? – аккуратно спросила Василиса.

– Нет, я с ним не спала. Хотя думала об этом, но он сказал, что ему нравятся мои принципы нравственной чистоты. И предложил сначала узнать друг друга получше, проникнуться, так сказать. Только вот мы толком не виделись: он приехал, у меня загруз, я свободнее – он где-то. Видимо, перспектив маловато.

– Поэтому ты так легко согласилась поехать сегодня со мной?

– Да, я даже не уверена, что он приедет вообще еще раз.

– Как-то обидно даже за тебя. Мне было проще, муж влюбился и добивался, а через месяц с первого свидания в кино с мороженным пришел к родителям и попросил руки. В результате всю жизнь вместе, и сейчас были бы, если бы он был жив.

– Скучаешь по нему?

– Больше всего на свете. Кажется, после того, как его не стало, во мне что-то сломалось, и теперь я просто таю. Придумываю себе гору дел, чтобы быть занятой. Но здесь, у моря, мне правда легче. Всё же Бродский был прав, и сиротство действительно лучше чувствовать там, где виды волнуют.

– Он всегда прав.

На какое-то время женщины замолчали. Аня сосредоточилась на дороге, Василиса смотрела в окно, теребила кудри, стучала пальцем по пластику ручки. Казалось, она собирается что-то сказать, но не может решиться. Наконец, прервав молчание, Василиса сообщила легким дрожащим голосом:

– Представляешь, Кристина не хочет съезжать с квартиры. У нас был договор до конца лета – не письменный, устный. Уговор, скорее. Теперь просит еще месяц, не знаю, что с ней и делать.

– Разве тебе нужна та квартира? – удивилась Аня.

– Думала побыть там, пока в Калининграде всё тихо, посмотреть на море, позаниматься делами в Светлогорском филиале. Да и просто отдохнуть, бархатный сезон как никак.

– Выстави ее вон, раз так. Может, стоит вызвать полицию?

– Я до последнего пытаюсь быть хорошей.

– С некоторыми людьми это просто не получается. Они настолько нагло садятся тебе на шею, что снимать приходится с поддержкой с воздуха.

Василиса рассмеялась:

– Хорошее сравнение. Но правда, когда так помогаешь человеку, кажется, что всё должно быть нормально. А это не правильно и меня грызет.

– Если хочешь, возьму Славу и завтра мы заедем к ней? Он, конечно, не похож на тяжелую артиллерию, но вышибать наглецов из бара отлично умеет.

– А ты боевая, – хмыкнула Василиса, – поедем вместе, всё же вдвоем вы мало имеете юридической силы. Спасибо за поддержку.

– Пора уже и мне начинать это делать в твой адрес.

Свернув с трассы, они остановились у контрольно-пропускного пункта, внесли необходимую оплату и двинулись вперед. На орнитологической станции смотрели на птиц, разрешили пройти с экскурсией, посмотреть, как проходит кольцевание. Василиса скучала, а Ане было интересно. Оттуда отправились на высоту Мюллера. В пасмурный день там никого не было, туристов они обогнали и смогли как следует посмотреть, походить и покричать в такт прибоя.

– Весь стресс выпустила, – выдохнула Аня, – даже щеки покраснели.

– И не говори, разрядка, что надо. О, идут уже. Пойдем, не хочу гулять в такой компании по танцующему лесу.

– Звучит интересно. Там нужно танцевать, или?

– Или. Его так называют из-за необычной формы деревьев. Вообще, в одиночестве в такую погоду ближе к вечеру там даже немного жутковато было. Теперь поставили мостики для ходьбы, сделали всё цивильно, вокруг палатки, шашлык, ерунда всякая. А когда-то прямо мистическое было место.

Василиса не обманула, среди неровных стволов и правда возникало странное чувство.

– Тут всё как будто заколдовано, – шепнула Аня, – что, если когда-то злой колдун превратил в эти деревья прекрасных танцующих девушек за то, что они вторглись в его владения?

– Ты бы так не обсуждала это здесь. Всё же, мы тоже прекрасные девушки и тоже вторглись в его владения.

– Не, того колдуна быстро нашли и сожгли на костре. А потом поняли, что только он знал, как их расколдовать. С тех пор красавицы навечно заточены в коре и машут нам ветками, призывая помочь. Как ты думаешь, однажды их расколдуют?

– Маловероятно. И вообще, не верю я в магию. Тут всё дело в почве и ветрах, место-то с необычным ландшафтом.

– Ну и зануда же ты.

– Еще какая, – вздохнула Василиса, – но я больше не верю в сказки и счастливый финал.

Она выглядела уставшей и явно не хотела продолжать разговор. Поняв, что лезть не стоит, Аня отошла в сторону и невольно засмотрелась на сильно свернутое дерево. Ей стало даже немного жаль, что они так обогнали группу, и теперь не удастся послушать что-то интересное. Последним пунктом их путешествия стал пляж у поселка «Морское», там, на противоположной стороне, протянулись бескрайние белые пески. Достав брезент, плед, пару подушек и еду, они двинулись по узкой тропинке, разместились прямо у воды, чтобы, не отрываясь смотреть на море.

– Ты заметила, как изменился цвет? Оно уже не синее, а серое, холодное, предзимнее море. Мир медленно начинает умирать, впадать в анабиоз, – холодно произнесла Василиса.

– Чтобы снова возродиться весной. Наполниться яркой лазурью неба и напомнить нам, что ничего не кончается с первым снегом. Ты так пессимистична последнее время, а сегодня особенно. Посмотри, не всё так плохо, – попыталась поддержать ее Аня.

– Эти булки ужасные, совершенно безвкусные. Не могу это есть, – сказав это, Василиса встала, собрала несколько и направилась вдоль береговой линии, – скормлю свои чайкам.

Оставшись одна, Аня достала свою порцию, глотнула какао, и вздохнула. Выпечка была отличной, мягкой, сдобной, сладкой. Она с тревогой посмотрела на начальницу, которая стояла вдалеке и бросала крошки в море. Это было странно, ведь она не раз говорила, что птицам нельзя давать белый хлеб, а теперь занималась именно этим. Впрочем, пернатые не особо реагировали, и большая часть ушла рыбкам. Как для них выпечка, Аня не знала.

– Идем, я хочу домой. Ты не околела? – так же безучастно произнесла Василиса.

Она как будто померкла, выцвела окончательно, потеряла внутренний огонь. Даже красота ушла, остались только мешки под глазами, бледность кожи. Всмотревшись, Аня вдруг поняла, что у женщины немного отошли накладные ресницы, видимо, от ветра, приклеены они были сразу на веки.

– Конечно, идем. Что с тобой? Ты сама не своя, я волнуюсь.

– Приболела, попала под дождь. Думала, на природе станет лучше, но что-то знобит. Ненавижу болеть.

– Это точно. Так, давай укутаем тебя в плед, а я всё соберу.

Быстро свернув брезент, Аня взяла всё сразу в руки, и пустую коробку, и термос, и подушки. Обратно она вновь была за рулем. Ехали молча, вскоре Василиса задремала, оставив помощницу разбираться с навигатором. Добравшись до города, Аня сразу свернула к дому начальницы, решив, что до бара дойдет пешком. Тихонько толкнув женщину в плечо, она коротко сказала:

– Приехали, ты почти дома.

– Кажется, задремала, – удивленно произнесла Василиса, оглядываясь по сторонам.

– Ничего, при простуде это нормально. Я могу тебе чем-то помочь? Купить лекарств?

– Нет, – горько усмехнувшись покачала головой женщина, – у меня всё есть, не бери в голову.

– Значит, завтра едем к Кристине? Я зайду к Славе сейчас, он как раз скоро открывается. Встретимся, как обычно, у Марка Антоновича, и поедем все вместе. Пора возвращать твою избушку.

– Думаю, отлежусь, и буду чувствовать себя лучше. Давай, как обычно – пьем кофе и покоряем мир. Спасибо тебе. Знаешь, я не ошиблась тогда, встретив тебя в кафе. Прости, если последние пару дней вела себя не очень, я выдохлась и нуждаюсь в отдыхе. Думаю, пара недель в тишине в Светлогорске сделают свое дело.

– Мы постараемся, чтобы ты оказалась там в ближайшее время. Поправляйся, и до завтра.

– Конечно. И вот еще, оставь ключи от машины себе. Где документы, ты знаешь, в страховку я тебя вписала, и, если что, сделала доверенность. Бери в любое время. Я что-то совсем не ездок стала. Серьезно, можешь доехать до бара и до дома. А я возьму такси завтра, – наклонившись, Василиса крепко обняла Аню, та обратила внимание, какие же худые у начальницы руки, как будто тебя обнимают кости.

Тряхнув головой, она избавилась от наваждения, проводила Василису взглядом и отправилась в сторону бара. Ехать без хозяйки было страшновато, но девушка быстро втянулась. По дороге одолевали тревожные мысли. Всё это ей совершенно не нравилось и казалось подозрительным. Впрочем, она уже ломала голову над экономическими нарушениями, а в итоге их не оказалось. Быть может, и здесь преувеличивает скорее Аня?

Добравшись до бара, девушка проигнорировала табличку закрыто, дернула ручку, и вошла внутрь. Обычный человек никогда бы не смог открыть дверь, но для своих был секретик, нужно было лишь нажать на маленькую кнопочку внизу. Слава уже стоял за стойкой и, как обычно, протирал бокалы.

– Так не терпится выпить? – усмехнулся он, заметив вошедшую.

– Нужно поговорить. У Василисы проблемы, и похоже, решать их нужно коллективно.

– Мне кажется, у нее последние время проблемы, решить которые может коллектив разве что психиатров. Или наркологов. Не хочу сказать плохое, но она приходила пару раз без тебя в не самом вменяемом состоянии. Я не горю желанием лезть в ее жизнь, так что давай ты обойдешься без меня?

– Такие разительные перемены. Всё лето мы отлично работали, а тут не можешь выделить пары часов? – удивилась девушка, садясь за барную стойку.

– Мне только что отказали в отпуске. Точнее, Марк Антонович не против, но попросил самому найти помощника. Этот человек согласился два месяца назад выйти за меня на неделю, я купил путевки себе и жене, наобещал ей всякого, а десять минут назад узнал, что всё летит сама догадываешься куда.

– Сочувствую. Знаешь, а я всегда мечтала поработать барменом. Неделя не так долго, в деньгах я не особо нуждаюсь, не страшно бить стаканы. Что если я тебя подменю, а ты за это поможешь мне с Василисой?

– Ты серьезно? Слушай, конечно, нам не нужно высшее образование, но быть барменом не так-то просто. Тем более в шкаф-баре. Тут все напитки авторские, смешиваем по-особому, понимаешь?

– Но это мои косяки. А ты будешь в это время на море, рядом с прекрасной счастливой женщиной.

– Всех клиентов не распугаешь? – недоверчиво спросил парень. Он всё еще сомневался.

– Постараюсь, если что – поставлю табличку: «Я тут только на семь вечеров». Каждый день буду менять. Так что? Сделка?

– Позову Марка Антоновича. Пусть он скажет свое веское слово.

Слава поставил стакан, и медленно пошел в подсобные помещения. Аня никогда там не была, поэтому не пошла следом, а осталась на табурете. Она вновь задумалась, правильно ли поступает. Теперь еще и информация о внезапном пьянстве Василисы. Что если она в депрессии, засядет в этой квартире в Светлогорске и будет там пить одна? Это плохо, а Аня способствует. Неправильно всё это.

– Значит, вы, милая барышня, готовы помочь этому обалдую? – мягкий голос Марка Антоновича вывел ее из грустных мыслей.

– Ну что поделать, для этого и нужны друзья, так ведь? К тому же, я может и вовсе хочу выручить его жену, она такая миленькая. И давно мечтала о море.

– Женская солидарность, – поднял палец вверх мастер кофе, – учись, тебе еще многое предстоит постичь. Что же, я не против, даже заплачу тебе какие-нибудь деньги. Тем более с приходом осени начинаются меланхоличные вечера, туристов мало, в основном постоянная публика, а ты со многими знакома. Если что, и я могу спуститься, когда-то в этом самом баре я неплохо отжигал. Может, пора вспомнить молодость?

И он задорно подмигнул.

– А что у тебя за дело, Анют, – спросил старик, – поделишься или пошепчетесь?

– Как не поделиться. Мне не нравится происходящее с Василисой. Кажется, она в депрессии, может, что-то случилось, но молчит. А теперь еще эта Кристиночка, – она нарочно произнесла имя, растягивая буквы, – отказывается отдавать Василисе ее квартиру. Хотя, я уже и не знаю, отпускать ли ее в Светлогорск. В общем, дело по которому я пришла к Славе, это помочь выбить Кристину из квартиры. Больше составить толпу, до рукоприкладства доходить не будем.

– С Василисой всё случилось уже давно, она перенесла потерю, теперь идет реакция. Не бери в голову, это не твои проблемы. А вот с квартирой нехорошо. Думаю, дело тут даже не в квартире, насколько я знаю, у Кристины с Василисой был уговор, который художница явно нарушила, поэтому впала в немилость. Теперь она должна уйти, и поскорее.

– Значит, вы все настаиваете, чтобы я тоже поехал? – закатил глаза Слава.

– Мы просим, – возразила Аня, но нет – так нет. Я в любом случае могу остаться за тебя, это мое желание, так что всё полностью добровольно.

– Ладно, поеду. Но так, в сторонке постою, драться точно не буду. Значит, завтра здесь часов в 10?

– Договорились, спасибо тебе. Ты очень меня выручаешь.

– Так, давай сразу проясним. Тебе я готов помогать сколько угодно и без-воз-мез-дно. Просто я не считаю данное дело хорошим из-за чудачеств Василисы. Если мне придется через месяц опять туда ехать помогать только потому, что мадам пьет, то я сразу складываю с себя эти полномочия.

– Слова истинного бармена, – усмехнулась Аня, – скольких людей ты споил?

– Ни одного. У нас тут культурное место отдыха, а не разливайка.

– Прекрати, Вячеслав, не выставляй Василису алкоголичкой. Да, она пару раз позволила себе быть не совсем в том виде, что мы привыкли. И я не одобряю пьянство, ни в коем случае. Но, поверь мне, это были единичные случаи.

– Она упала на улице прямо в грязь и лежала там, пока я не пошел выкидывать мусор и не нашел ее. Видел бы ты, во что превратились ее волосы.

– Просто забудь этот момент, прошу тебя, – голос у Марка Антоновича зазвенел, – и не выноси из избы!

– Я только хочу, чтобы меня в это больше не ввязывали. Потому что не готов регулярно объяснять жене, почему от меня так пахнет, и откуда помада на куртке. Не отстиралась, кстати, – бросил Слава, глядя в окно.

– Так ты придешь? – Ане надоело это обсуждение. Она уже пожалела, что попросила Славу.

– Один раз. И только чтобы помочь тебе, потому что если эти двое устроят разборки, тебя нужно будет защитить. Понятно?

– Да, спасибо. Тогда до встречи. И спасибо Вам, Марк Антонович.

– Завтра делай дела, а в пятницу жду тебя на обучение после кофе. Мы сделаем из тебя лучшего бармена! – кивнул старик и махнул рукой.

Кивнув, Аня подхватила сумочку, и отправилась домой. Там она всё никак не могла перестать думать. Ни под душем, ни проверяя почту и соцсети, ни в кровати. Можно было зайти к Косте с Анджелой, но они всей семьей махнули в Сочи, пока там бархатный сезон и море теплое. За разговорами с друзьями многие хлопоты отступали. Уснуть получилось только в три часа ночи.