Текст книги "Меч короля"

Не успела она приблизиться к входу в шатер, как завеса отодвинулась, и оттуда вышел красивый молодой рыцарь. Широко расставив ноги, он преградил Эллен дорогу.

– Мне нужно к королю! – немного дерзко заявила она и тут же улыбнулась самой обольстительной из своих улыбок.

Рыцарь насмешливо осмотрел ее с головы до ног.

– И что же вы от него хотите?

– Я привезла ему его новый меч, милорд!

Рыцарь изумленно поднял брови.

– Что ж, если так, то вам лучше войти со мной! – Улыбнувшись ей, он развернулся на каблуках и пошел в шатер.

Эллен последовала за ним. Шатер короля был намного больше, чем она предполагала. Десятки рыцарей толпились вокруг больших столов. Скромно опустив голову, Эллен краем глаза наблюдала за мужчинами. Они пили из серебряных бокалов, возбужденно разговаривали и громко смеялись, не обращая на нее внимания. Сердце у Эллен бешено заколотилось. А что, если Тибалт тоже тут? Принимая это решение, о нем она вообще забыла!

Молодой рыцарь знаком велел ей следовать за ним и направился к богато украшенному дубовому трону, стоявшему в противоположном конце шатра. Трон был пуст!

Эллен не решалась осмотреться в поисках короля. Неожиданно молодой рыцарь подскочил к трону и уселся на него.

Эллен испугалась, а некоторые рыцари удивленно подняли головы. Эллен сглотнула. Очевидно, молодой рыцарь хотел ее разыграть, но что скажет король, увидев, что он сел на его трон? У нее подогнулись колени, и она остановилась.

Улыбнувшись, молодой рыцарь махнул ей рукой, и, словно по его команде, все вокруг замолчали.

Рыцари с любопытством собрались вокруг Эллен, и только небольшой проход между нею и тропом оставался пуст. Кто-то подтолкнул ее вперед.

– Так ты мне что-то принесла? – спросил, приветливо улыбнувшись, молодой Генрих.

Очевидно, он наслаждался ее изумлением. Эллен никогда не видела короля-сына вблизи и не узнала его! Кровь ударила ей в голову, а по телу прошла волна жара.

Гийом стал рядом со своим сюзереном, небрежно оперевшись рукой о спинку трона. Лицо у него было серьезным. Он делал вид, что не знаком с Эллен, и лишь подрагивание уголков рта свидетельствовало о том, насколько его забавляет вся эта ситуация. Тибалт тоже стоял невдалеке, но он спрятался за спинами рыцарей, чтобы его не было видно. Никто не заметил, как он побледнел при виде Эллен. Взяв себя в руки, девушка подошла к трону еще на пару шагов и поклонилась, протягивая королю завернутый меч.

– Ну, давай же его сюда! – нетерпеливо сказал Генрих, притопывая ногами, как ребенок.

Выпрямившись, Эллен развернула меч и протянула его королю. Увидев его, монарх быстро нагнулся и, счастливо улыбаясь, поднял меч, словно трофей, чтобы все его видели. Восхищенный вздох прошел по толпе рыцарей. Молодой Генрих с удовольствием осмотрел меч, а затем медленно вытащил его из ножен, не обращая ни малейшего внимания на отделку драгоценными камнями. Он резким движением взмахнул рукой в сторону Гийома, и рыцари зааплодировали, услышав, с каким звуком меч разрезал воздух. Некоторые из них начали возбужденно переговариваться. Генрих присмотрелся к мечу повнимательнее и показал его Гийому.

– Глядите! У него такая же гравировка, как и у Атанора! – удивленно воскликнул молодой король.

Толпа зашумела еще больше.

– Имя этого меча – Рунедур, мой король, – сказала Эллен, хотя Генрих к ней не обращался. – Я знаю, что должна была передать меч вашему гонцу, но, услышав, что вы разбили здесь лагерь, я не удержалась и привезла его вам лично.

– Вам уже заплатили, или я еще что-то должен? – недоверчиво спросил Генрих, прищурившись: он ничего не знал ни о посланнике, ни о заказе меча.

– Ваша оплата была очень щедрой, мой король! – Эллен улыбнулась, и Генрих просиял.

Тибалт дрожал всем телом.

– Почему д'Юкебёфа нет? – шепотом спросил он у оруженосца.

– Он поехал выполнять поручение короля, милорд! – ответил мальчик, виновато опустив взгляд, хотя и не понимал причины раздражения господина.

Больше никто не обратил внимания на волнение Тибалта, хотя тот едва сдерживался, чтобы не ругаться в голос.

– Что же, скажите нам имя кузнеца, изготовившего Рунедур, чтобы каждый здесь мог услышать его! – приказал Генрих.

– Этот меч целиком и полностью был изготовлен мной. Мое имя Элленвеора, ваше величество! – Она поклонилась.

Толпа изумленно зашумела. Молодой Генрих поднял руку, и все рыцари замолчали.

– Что ж, все короли знают, что женщины с этим именем необычайно сильны! – Генрих рассмеялся, явно рассчитывая на поддержку рыцарей.

Большинство из них рассмеялись, как и всегда, когда молодой король шутил. Элеонора, мать Генриха, королева и герцогиня Аквитанская, была известна тем, что доставила массу проблем сначала своему первому супругу, королю Франции, а затем и второму – Генриху II, отцу молодого короля. Она много лет держала своего супруга в тюрьме, плетя интриги при дворе. Многим рыцарям такие сильные женщины были как кость в горле, но большинство присутствующих восхищались Элеонорой, потому что ей много раз удавалось обхитрить короля-отца.

Эллен мало что знала о своей тезке, чтобы понять, почему смеются рыцари.

– Это вы выковали Атанор? – осведомился король, подавшись к ней.

– Да, мой король, это моя работа! – гордо ответила Эллен.

– Что ж, если так, то, вероятно, вскоре у вас будет очень много заказов на новые мечи. – В голосе Генриха явственно звучало восхищение. – Ваша кузница где-то неподалеку? – Король снова выпрямился и широко расставил ноги.

– В Сент Эдмундсбери, ваше величество.

– Что ж, благодарю вас, Элленвеора из Сент Эдмундсбери. Я очень вами доволен! – Молодой король кивнул и приветливо улыбнулся.

Эллен снова поклонилась, а когда подняла голову, король, отвернувшись, разговаривал с рыцарями, которые собрались вокруг него. Эллен неуверенно оглянулась. Никто не обращал на нее внимания. Очевидно, ей можно было идти. Она еще раз поклонилась и украдкой бросила взгляд на Гийома, но тот был занят разговором со своим сюзереном и не смотрел в ее сторону.

Выйдя из шатра, она с облегчением вздохнула и, довольная собой, пошла к своему коню. Теперь самые благородные рыцари страны знали, кто сделал новый меч для короля. Хотя никто из них ничего не сказал, она надеялась, что король окажется прав, и слава о ней разнесется по всей стране. Совершенно измученная от нервного перенапряжения, Эллен долго стояла, гладя Локи, а затем пришпорила коня и поскакала домой.

У Эллен целую неделю было хорошее настроение. Она и сама не знала, чем это вызвано – тем, что она достигла своей цели и выковала меч для короля, или потому, что она верила: это Гийом порекомендовал ее королю. Даже маленький Уильям заметил, в каком прекрасном настроении находится его мать. Она разговаривала с ним спокойнее, чем обычно, и реже ругалась. Однажды она подозвала его к себе и погладила по голове.

– Ты помнишь, как я сердилась, когда ты порезался ножом Исаака?

Уильям кивнул. Совесть у него не была чиста. Его мать не знала, что он с тех пор регулярно вырезает из дерева вместе с Исааком разные фигурки и безделушки.

– Я думаю, что ты уже достаточно взрослый, чтобы иметь собственный нож. Мой отец – я имею в виду Осмонда – подарил мне нож, когда мне было столько же, сколько тебе сейчас.

Уильям посмотрел на пояс Эллен, на котором висел нож.

– Да, вот этот. С тех пор я всегда ношу его с собой. Я много раз его полировала заново. – Улыбнувшись сыну, она протянула ему нож в светлых ножнах из свиной кожи.

Вытащив нож, Уильям с восхищением его осмотрел. По всему лезвию тянулись разноцветные волнистые линии. Некоторые из них напоминали глаза.

– Какая красота! – вырвалось у него.

– Это дамасская сталь. Такой цветной узор получается благодаря нагреванию, очистке и наслоению железа разной прочности. Можно также брать разные заготовки и, поворачивая их, – это называется тордирование – соединять их друг с другом, – начала объяснять Эллен.

– Пойду покажу его Исааку и Жану, – поспешно сказал Уильям, пока мать не принялась читать ему скучную лекцию о кузнечном деле.

Улыбнувшись, Эллен кивнула. Конечно, все уже видели нож, но Эллен показалось, что мальчика это порадует, поэтому она его отпустила.

Изготавливали стальные лезвия по дамасскому способу издавна. В основном так делали ножи, но не мечи. Донован рассказывал Эллен, что викинги добивались невероятных успехов в изготовлении мечей с искусными узорами таким методом. Но с тех пор тайна такой ковки была утеряна, и лезвия теперь были чистыми, одноцветными, не считая гравировки. Эллен этот древний способ работы с металлом воспринимала как вызов своему мастерству. Она мечтала когда-нибудь изготовить меч из дамасской стали. Это, конечно же, было сложной, но выполнимой задачей.

При помощи этого меча Эллен надеялась пробудить в Уильяме хоть какой-то интерес к кузнечному делу, потому что ее сын предпочитал проводить время в лесу. Он постоянно приносил домой раненых животных и выхаживал их, хотя Эллен все время советовала ему заниматься более полезным делом. Исаак и Жан, напротив, поддерживали мальчика, пытаясь урезонить Эллен, когда она кричала на сына. Думая об Уильяме, Эллен нахмурилась. Он должен, в конце концов, понять, что у будущего кузнеца нет времени на всякую чепуху!

Ноябрь 1180 года

Уильям, скучая, сидел во дворе и гладил Серого, когда к кузнице подскакали два всадника. В одном из них он узнал рыцаря, который уже однажды был у них с Бодуэном де Бетюн, второй, вероятно, был его оруженосцем. Увидев на руке рыцаря птицу, Уильям вскочил и, несмотря на свою ногу, быстро подбежал к лошади.

– Это сокол, милорд? – не смущаясь, спросил Уильям.

– Да, полевой сокол, – спокойно ответил Гийом ле Марешаль, улыбнувшись. – Отойди немного, чтобы я мог спешиться. Не стоит беспокоить птицу. – Ле Марешаль спрыгнул на землю, практически не шевеля рукой. – Соколы – дикие птицы, и они остаются такими всю жизнь, даже когда живут с людьми, – объяснил он Уильяму, в глазах которого горел немой вопрос. – Любой резкий жест пугает их, и они пытаются улететь, так что медленно подойди ближе и говори тихо.

– Но ведь вы его держите на кожаном ремешке! – удивился Уильям, указывая на ремешок, привязанный к ноге сокола.

Мальчик приблизился, чтобы лучше рассмотреть птицу.

– Да, мальчик мой, и когда она, – а это самка, – так вот, когда она будет пытаться взлететь, испугавшись резкого движения, то может пораниться.

– Вот как? Понятно! – Лицо Уильяма прояснилось. – А как ее зовут? – спросил он, склонив голову набок.

– Принцесса Небес. – Гийом улыбнулся.

– А можно ее погладить?

– Ты можешь попытаться, но будь осторожен!

Уильям робко подошел ближе. Он отводил взгляд, наблюдая за птицей лишь краем глаза.

– Молодец! – похвалил его ле Марешаль. – Если она забеспокоится, ты должен быстро, но без резких движений отойти. Договорились?

Уильям кивнул. Его так и распирало от гордости. Он подошел совсем близко к птице, медленно поднял правую руку и погладил Принцессу по груди.

Сокол нисколько не беспокоился, что очень удивило ле Марешаля, ведь Принцесса не каждому позволяла к себе прикасаться. К его оруженосцу Джеффри она привыкала целую вечность.

Завидуя мальчику, оруженосец тоже подошел ближе, передразнивая походку Уильяма. Испугавшись, сокол попытался взлететь.

– Ты не должен к ней прикасаться. Видишь, ты ее пугаешь! – прошипел Джеффри.

– Я? – Уильям смерил его презрительным взглядом, а потом повернулся к ле Марешалю.

– Ты дурак, Джеффри. Это ты ее спугнул! – шепотом проворчал Гийом, стараясь не беспокоить птицу.

По его рассерженному взгляду, брошенному на оруженосца, было видно, насколько он взбешен.

Уильям по-прежнему стоял неподвижно, и когда сокол успокоился, мальчик погладил его еще раз.

– А у тебя ловко получается! – похвалил его Гийом.

– Я уже находил голубей, чибисов, соек и других птиц. Иногда я нахожу гнезда, брошенные матерью. Тогда я сам выращиваю птенцов, – рассказывал Уильям, сияя от удовольствия. – Я даже однажды выходил раненого ворона. Он был очень смышленый! Но потом он улетел. Брачный сезон! – Смущенно улыбаясь, мальчик залюбовался соколом искоса.

– Мальчик мой, с обычными птицами у соколов мало общего. Хищные птицы боятся людей, даже ненавидят их. Они их на дух не переносят. Чтобы приручить сокола – сокольничие называют это укрощением – и заставить его охотиться для людей, требуются большая ловкость и безграничное терпение. Сокол не стремится быть рядом с людьми, наоборот, он их избегает. Он любит свободу. Однако именно потому что сокола приручить так трудно, соколиная охота считается благороднейшим из всех видов птичьей охоты.

– Уильям! – послышался громкий женский голос, и Эллен выглянула из кузницы. – О Господи, и где этого мальчонку снова носит?! – раздраженно воскликнула она.

Увидев ле Марешаля, она вытерла грязные руки о платье, заправила пару выбившихся локонов под платок и приблизилась к нему.

– Милорд! – Она слегка кивнула головой, но книксена не сделала: после всего, что между ними было, она считала такое проявление уважения излишним, даже в присутствии оруженосца и собственного сына. – Снова ты тут ошиваешься! – бросила она Уильяму. – Иди к Жану и помоги ему.

Она взглянула на Гийома, смущенно улыбнулась и покраснела, а затем взяла Уильяма за плечи и подтолкнула его к мастерской.

– Король очень доволен мечом! – Гийом отдал птицу своему оруженосцу и пошел за Эллен к мастерской.

Через пару шагов они остановились.

– Что я могу для тебя сделать? – спросила она, открывая дверь в кузницу и пропуская рыцаря вперед.

– Меч, – отрывисто сказал он. – Один из оруженосцев короля вскоре будет посвящен в рыцари. Он для меня как сын, – его взгляд упал на Уильяма. – Вернее, как младший брат, – раздраженно добавил он.

Эллен проигнорировала его намек на Уильяма и продолжала разговаривать с Гийомом как со своим старым добрым другом и клиентом. Они обсудили все детали, договорились о цене и сроке, к которому меч должен быть сделан.

– Тогда мы снова вернемся сюда. Генриха ожидают на Рождество при дворе его отца. – Ле Марешаль положил руку на ножны.

– Нужно будет сделать тебе новые, а то кожа уже вся потерлась, – сказала Эллен. – Я могу сделать это прямо сейчас, если хочешь. Я заметила это, еще когда ты приходил в прошлый раз. У меня тут есть все необходимое. Ты сможешь подождать?

Поколебавшись, ле Марешаль кивнул.

– Я пока пойду погуляю с Уильямом? Ты не против?

Эллен сделанным равнодушием пожала плечами.

– Конечно, почему бы и нет. Уильям! Пойди погуляй с ле Марешалем! – велела она сыну.

Мальчик, сияя, последовал за Гийомом.

– Спасибо, что вы вызволили меня из этой ужасной затхлой кузницы. – Он заговорщически улыбнулся ле Марешалю. – А правда, что вы – самый близкий друг нашего короля? – Уильям за столом постоянно делал вид, что разговоры взрослых его не интересуют, но при этом он жадно впитывал каждое слово.

Ле Марешаль рассмеялся.

– Я – учитель молодого Генриха, а он действительно король Англии, как и его отец. Я полагаю, что я на самом деле его самый близкий друг. Доволен?

Уильям смущенно кивнул.

– Хочешь посмотреть, как летает сокол? Я могу тебе показать!

– Правда-правда? – обрадованно спросил Уильям, и когда ле Марешаль кивнул, захлопал в ладоши.

– Только не делай резких движений, а то она испугается, – напомнил Гийом.

Они провели вместе весь остаток дня. Рыцарь показывал Уильяму, как летает сокол, и сообщал ему подробности об особенностях поведения птиц и способах их приручения. Он даже разрешил Уильяму надеть его перчатку, на которой сидела Принцесса.

Мальчик почтительно надел перчатку. Мягкая, но в то же время прочная оленья кожа приятно пахла. Перчатка была слишком большой, но ласково обхватывала руку.

Гийом показал мальчику, как следует держать руку, и в конце вечера даже ненадолго посадил ему на руку сокола.

– Главное – чтобы рука была расслабленной, – мягко сказал он. Уильям постарался, чтобы рука не дрожала, и почувствовал облегчение и разочарование, когда ле Марешаль приказал Джеффри забрать у него птицу.

– У него талант обращаться с животными, – сказал ле Марешаль об Уильяме, когда они вернулись в кузницу.

– Что ж, если он не начнет проявлять больше интереса к кузнечному делу, то кроме подков ничего выковать не сможет. Тогда-то ему этот талант и потребуется, чтобы лошади его не прибили. – В голосе Эллен звучало недовольство.

Даже Гийом заметил это и удивился, почему она так сурово обращается с мальчиком. Он почти не помнил собственного детства, но знал, что, пока он жил дома, мать и няньки безбожно его баловали.

– Гляди, снова как новенькие! – отвлекла его от этих мыслей Эллен, протянув ему ножны. – Вот только клей еще должен подсохнуть, так что не вешай их сразу же на перевязь.

– Замечательно! – похвалил Гийом ее работу и потянулся за кошельком.

– Не надо! – Эллен положила свою почерневшую от копоти ладонь на его руку. – Это наименьшее, что я могу для тебя сделать.

Хотя ле Марешаль и не понял, что Эллен имела в виду, он пожал плечами и в сопровождении Эллен и Уильяма вышел из кузницы. Похлопав мальчика по плечу, он попрощался и сел на коня. А затем он внезапно нагнулся и нежно поцеловал Эллен в щеку, игнорируя вопросительный взгляд Джеффри. Эллен не могла даже пошевелиться.

– Слушайся маму, Уильям, и делай то, что она говорит! – сказал Гийом мальчику на прощание, посадил птицу себе на руку и ускакал вместе со своим оруженосцем.

А Эллен так и осталась стоять на месте. Поцелуй горел на ее щеке, как чертова метка, а сердце обливалось кровью.

Роза наблюдала за ними издалека. «Хоть бы это не закончилось ничем плохим», – подумала она, взяла свою метелку и пошла в дом.

Молодой король оказался прав. Через несколько недель каждый дворянин в Восточной Англии знал, что у короля и ле Марешаля были мечи Эллен. В ее кузницу зачастили рыцари, а заказы на мечи хлынули потоком. Многие из рыцарей делали вид, что случайно оказались поблизости, а некоторые рассказывали, какой долгий путь они проделали, чтобы сделать ей заказ.

Чем больше у Эллен было работы, тем более высокую оплату она могла требовать за свои мечи. Бывали месяцы, когда она зарабатывала денег больше, чем за весь предыдущий год.

– Жан, я думаю, тебе уже пора! – сказала она однажды вечером, когда все сидели за столом.

У нее по-прежнему было хорошее настроение.

– Что «пора»? – спросил он, ничего не подозревая, и продолжал как ни в чем не бывало есть суп.

– Завтра утром ты начнешь делать меч. Сам. У тебя будет помощник. Я думаю взять новенького. Как зовут того, что недавно приходил в кузнецу?

– Стивен.

– Да, точно, Стивен. Когда ты закончишь делать этот меч, если результат меня удовлетворит, я пойду к главе цеха и попрошу, чтобы тебя признали подмастерьем.

Жан от изумления поперхнулся хлебом.

– Серьезно? – спросил он, отдышавшись. Эллен подняла брови.

– А что, по-твоему, я шучу?

– Нет, конечно. Спасибо, Эллен, – смущенно сказал Жан. Роза мягко сжала его руку.

– У тебя все получится.

– Ну конечно же, у него все получится. Если бы я не была в этом убеждена, я бы ему это не предложила, – добавила Эллен.

– А как же Петер? – спросил Жан, который по-прежнему не мог не вступаться за других.

– Подойдет и его черед.

Жан удовлетворенно кивнул.

– Тогда нам вскоре потребуются новые ученики или помощники, как ты думаешь? – спросил Исаак у Эллен, откусывая кусок хлеба.

– Да, я об этом тоже уже думала, – ответила она, отхлебнув пива, но больше на эту тему не говорила.

Март 1181 года

Взяв меч, который Жан выковал без ее помощи, Эллен завернула его в кусок полотна и отправилась к Конраду. Жан спросил, нельзя ли ему пойти тоже, но Эллен предпочла отправиться сама, чтобы можно было поговорить с Конрадом по душам без посторонних. Эллен специально надела новое чистое платье. Роза сшила для нее лилово-зеленое платье из великолепной мягкой шерсти, украсив его по вырезу и на рукавах кантом, вышитым серебром. Сначала Эллен рассердилась, посчитав это пустой тратой денег. В конце концов, у нее же было зеленое платье из Бетюна. Но Роза не стала слушать никаких возражений.

– Ты должна иметь нарядную одежду для выходов, а платью со свадьбы Клэр уже лет десять. Возможно, тебя когда-нибудь позовет к себе король или, например, тот же глава цеха. Все должны видеть, что ты не какой-нибудь бедный кузнец, а добилась многого в этой жизни! – запальчиво заявила она, и Эллен сдалась.

Все равно было поздно что-либо менять, так как платье уже было пошито. На самом деле Эллен очень обрадовалась этому наряду, как и новому пальто, отделанному волчьей шерстью, которое великолепно защищало от холода. Хотя первые желтые нарциссы на опушке леса уже засвидетельствовали приход весны, ветер по-прежнему был очень холодным.

– Ты великолепно выглядишь! Настоящая госпожа! – прокричал Исаак ей вслед, когда она пришпорила коня.

Хотя дом главы цеха находился всего в нескольких милях от их дома и Эллен могла бы пойти туда пешком, она, следуя совету Розы и Жана, поскакала на роскошном жеребце, вызывавшем зависть у всех, кто его видел.

– Не помешает продемонстрировать Конраду, чего ты сумела добиться! – поддержал их Исаак.

Когда Эллен въехала во двор Конрада, к ней сразу же подбежал мальчик и вежливо ее поприветствовал.

– Мне нужен глава цеха! – сказала Эллен, не спешиваясь.

– Конечно, я сейчас же за ним схожу! – пробормотал мальчик и убежал.

Эллен улыбнулась. Должно быть, ее изысканный наряд произвел на парнишку огромное впечатление. Вероятно, Исаак был прав, и мальчик принял ее за леди. «Спасибо Розе, – подумала она. – Действительно нужно было одеться поприличнее».

Из кузницы вышел Конрад. Ростом он был не выше Эллен, а на облысевшей голове носил кожаную шапочку. Рукава рубашки он закатал, так что были видны его сильные руки.

Эллен изящно соскочила с лошади, как ее учил Жан, и сделала шаг навстречу хозяину дома.

– Элленвеора! – просто просиял Конрад, что для Эллен было неожиданно.

– Конрад! – Эллен с достоинством кивнула.

«Выгляжу я в этом дурацком наряде, как курица», – подумала она.

– Повсюду сейчас говорят о вас и о ваших мечах. – Конрад жестом пригласил ее пройти в дом. – Эдда, ты только посмотри, кто к нам пришел! – позвал он жену. – Это Элленвеора…

– Женщина-кузнец? – обрадованно спросила Эдда. Она вытерла испачканную мукой руку о передник и протянула ее Эллен. – Вы не представляете себе, как я рада, что вы к нам пришли!

Эллен не переставала удивляться. Откуда такая приветливость? Почему они все просто сияют? Нет, тут явно что-то не так!

– Что же вас ко мне привело? – Конрад предложил Эллен сесть за стол, а Эдда поставила перед ней бокал меда.

– Помните Жана? – спросила Эллен, отхлебнув медового напитка, чтобы промочить горло.

– Ну конечно, – осторожно ответил Конрад.

– Он выковал меч, и ему помогал только один молодой неопытный работник. – Эллен достала меч, который все это время незаметно прижимала к себе левой рукой.

Развернув меч, она положила его на стол. Конрад почтительно взял оружие в руки и стал его рассматривать.

– Но я не кую мечи! – смущенно признался он.

– Но вы же глава цеха. Я уверена, что вы можете оценить, настолько ли хорошо выполнена работа кузнеца, чтобы ему можно было присвоить звание подмастерья.

Очевидно, Конрад был польщен. Улыбнувшись, он благожелательно осмотрел оружие.

– Дефектов нет, полировка чистая. По-моему, хороший меч, – сказал он, не поднимая глаз.

– Тогда вы не против, чтобы Жан теперь считался подмастерьем? – уточнила Эллен. Ей не хотелось больше конфликтовать с членами цеха.

– Это вы его научили? – спросил Конрад вместо ответа. Эллен напряглась.

– Да, вообще-то я! – упрямо сказала она.

Она была уже готова ринуться в словесную перепалку. Он не имеет права отказывать Жану в звании подмастерья только по той причине, что его учила женщина!

– Мы ошиблись, не признав вас мастером. С тех пор как вы руководите мастерской Исаака, слава о вас распространилась далеко за пределы Сент Эдмундсбери. На следующем собрании я предложу членам цеха, чтобы вас признали мастером. Тогда звание подмастерья достается Жану само собой.

Эллен буквально онемела от удивления. Конрад был самым ярым из ее противников, а теперь он вдруг решил за нее вступиться? Очевидно, он понял, что должен как-то отреагировать на ее изумленное молчание. Конрад откашлялся.

– Допустим, члены цеха со мной согласятся и признают вас мастером. – Конрад сделал глубокий вдох, словно собираясь сказать что-то ужасное, и Эллен подготовилась к самому худшему. – Тогда вы сможете брать себе учеников, – сказал он на выдохе и почесал затылок.

– Да, это так, – произнесла Эллен, не понимая, к чему клонит глава цеха.

Казалось, Конрад пытается собрать все свое мужество.

– Вы, наверное, сами знаете, что отец – не всегда лучший учитель, – пробормотал Конрад, покраснев.

– Слушай, хватит молоть чушь, – не утерпев, вмешалась Эдда. – Наш мальчик вбил себе в голову, что должен стать мастером мечей. Он только об этом и говорит! Естественно, мы сразу же подумали о вас. – Она укоризненно взглянула на мужа. – Скажи уже все как есть!

– Но как раз это я и пытаюсь сделать, женщина! – раздраженно сказал он и, успокоившись, повернулся к Эллен. – Вы возьмете его в ученики, если все будет, как я сказал? – сдавленно спросил он.

Эллен догадывалась, чего ему стоил этот вопрос.

– Как только я получу подтверждение звания мастера, я проверю мальчика. Если он способный и трудолюбивый…

Конрад стал дышать, как рыба на суше. Несомненно, он ожидал, что она сразу же согласится на его предложение. Но Эллен, точно так же, как и он, не хотела терять лицо. Продавались ее мечи, но не она.

– Приходите ко мне с мальчиком, когда цех примет решение, – по-дружески сказала она, уверенная, что у Конрада было достаточно влияния на других кузнецов, чтобы провести это решение.

– Заседание через восемь дней, – сообщил он, немного расслабившись.

– Что ж, после этого я вас буду ждать. – Эллен протянула ему руку.

Выйдя во двор, она увидела, что мальчик, который встретил ее, шмыгнул в кузницу.

– Это он? – спросила она.

– Да, это Брэд. Ему уже почти одиннадцать, – гордо сказал Конрад.

– Он сильный мальчик, к тому же хорошо воспитан! – похвалила его Эллен.

Конрад расправил плечи.

– Это мой младшенький. Все остальные уже покинули отчий дом, кроме старшего. Он работает со мной в кузнице и когда-то ее унаследует!

– Вы счастливый человек, Конрад, – с теплотой в голосе сказала Эллен и откланялась.

Прошла неделя. Лучи мартовского солнца с трудом пробивались сквозь густые облака. В кузницу вошел Конрад с сыном.

– Вы теперь подмастерье, Жан! Вы действительно сделали замечательный меч, – похвалил он Жана, пожимая ему руку, а затем повернулся к Эллен. – Мастер! – Он смущенно улыбнулся. – Я привел к вам своего сына с нижайшей просьбой проверить его способности и принять его в ученики, – сообразно традиции сказал Конрад, слегка поклонившись.

– Вечером вы можете его забрать. Тогда я и сообщу вам, каков результат. – Эллен мило улыбнулась.

Конрад строго посмотрел на сына.

– Ты этого хотел, Брэд. Так что покажи теперь, на что способен!

Брэд энергично закивал.

– Да, папа.

Мальчик уже, благодаря отцу, приобрел первый опыт работы в кузнице. Он оказался честолюбивым и способным, так что Эллен была рада взять Брэда в ученики. Они договорились с Конрадом на срок обучения в семь лет. Большинство других кузнецов считали, что достаточно пяти лет, а кузнецы подков – всего четырех, так что Конрад сначала не хотел отдавать сына в обучение на такой долгий срок. Но Брэд принялся ныть, да и Эллен сделала Конраду скидку в оплате. В конце концов, она только выиграет, если у нее в учениках будет сын самого главы цеха.

Когда Конрад ушел, Эллен пошла в дом обедать и молча села за стол. Как бы гордился ею Осмонд, если бы он видел, чего ей удалось добиться! Может быть, даже Эдит однажды прослышит о ее славе, а Кенни будет хвастаться перед клиентами тем, что он ее брат. Подумав о Милдред и Леофрике, Эллен загрустила. Ей так их не хватало! А может быть, ею гордилась бы и мать… Из глубокой задумчивости ее вывел Исаак.

– Если мы возьмем еще учеников, нужно будет переоборудовать кузницу. – Протягивая ей кусок хлеба, он улыбнулся.

– Уже сейчас, с двумя горнами, достаточно тесно, да и трех наковален нам не хватает, – с набитым ртом добавил Жан.

– Я уже об этом думала, – сказала Эллен.

Она собиралась это обсудить, но, прежде чем она успела открыть рот, ее перебила Роза.

– Слушайте, давайте вы немножечко подумаете и обо мне! – Она ссадила малышку Жанну на пол. – Вот, возьми, малышка. – Она протянула дочке куклу, и ребенок радостно засмеялся. Роза переводила яростный взгляд с Эллен на Исаака и Жана. – Мы с Евой уже не справляемся. У нас на попечении шестеро детей, а днем все из кузницы приходят сюда на обед. А еще нам приходится смотреть за домом, стирать белье, ухаживать за животными и полоть огород. А у нас же всего по две руки! – Голос Розы становился все громче и громче – было очевидно, что она очень возмущена. Наверное, сегодняшний разговор стал последней каплей.

Эллен озадаченно смотрела на нее. Роза раньше никогда не жаловалась. Иногда в последнее время она казалась немного раздраженной, но никто не обращал на это внимания. Ни Эллен, ни кто-либо другой не задумывался над тем, что у бедных женщин становилось все больше и больше работы.

– А кроме того, Ева скоро выходит замуж!

В ответ на эти слова раздались пожелания счастья служанке, все радостно загалдели. Роза терпеливо ждала, пока все немного успокоятся, но только вопрос Эллен, собирается ли Ева уходить от них после свадьбы, заставил всех замолчать. Ева покачала головой, а Эллен удивленно посмотрела на Розу, словно хотела сказать: «Вот видишь, ничего не изменится».

Роза буквально пришла в бешенство.

– Как минимум через году нас будет еще один ребенок на руках! Вы что, думаете, Ева с мужем будут только за ручки держаться?! Мне нужны деньги, чтобы платить второй служанке, а в первую очередь, на продукты. Вы, кузнецы, жрете как трехголовые драконы! Мука, крупы и сало так и улетают. Иногда я вообще не знаю, что мне класть в суп! А кормить вас луком и капустой… так не нажретесь же! – Роза уже, что называется, орала благим матом.

– О Господи, Роза! – Эллен виновато посмотрела на нее. – Ты, конечно же, права. Мы зарабатываем достаточно! И почему я сама об этом не подумала?

– У меня всегда как-то получалось сводить концы с концами, но теперь я уже больше не могу, – сказала Роза, постепенно успокаиваясь.

Сняв кошель с пояса, Эллен высыпала горку серебряных монет на стол.

– Ты должна была раньше мне сказать! – упрекнула она Розу. – Если тебе потребуется больше, то просто приходи ко мне, договорились?