Текст книги "Шабаш ведьм: изучение истории, фольклора и современной практики"

Глава 2. Возрождение шабаша

С наступлением эпохи Просвещения вера в существование колдовства и, соответственно, шабашей начала стремительно падать (1715–1789). В этот период люди стали отрекаться от своей веры в сверхъестественное, во главу угла ставя интеллект и научные изыскания. Благодаря такому сдвигу в мировоззрении людей, которые в предыдущие столетия горели на кострах инквизиции, стали считать невинными жертвами, а не посланниками злых сил. Стали меняться и законы, касающиеся магии и ведьм, что тоже наглядно показывает снижение веры в сверхъестественное. В Великобритании в 1735 году, например, заменили все предыдущие законы на один новый, согласно которому колдовство больше не считалось тяжким преступлением. Более того, закон о колдовстве 1735 года предписывал наказывать штрафом и тюремным заключением тех, кто утверждал, что владеет магическими силами. И не потому, что таких людей считали реальной сверхъестественной угрозой, а потому, что они теперь назывались мошенниками. Но мифы о ведьмах и их ночных шабашах все равно не исчезли полностью, несмотря на интеллектуальный рост эпохи Просвещения. Пройдет совсем немного времени, прежде чем концепт шабаша снова возродится в работах разнообразных исследователей, художников и оккультистов. Шабаш, который возродился в современности вновь и вошел в нашу практику, одновременно и соответствует устоявшейся фольклорной традиции, и отличается от нее.

Культ ведьм

Как уже упоминалось, во время эпохи Просвещения общество пришло к выводу, что все люди, казненные во время инквизиции, на самом деле были невиновны во вменяемых им преступлениях. Они не были ведьмами и колдунами, а стали невинными жертвами массовой истерии. Однако некоторые теоретики медленно пришли к новой мысли, что обвиненные были не так уж и невинны. На данный момент эта точка зрения известна как теория культа ведьм: обвиненные в колдовстве на самом деле были членами подпольной секты, которая сама по себе являлась либо продолжением, либо вырожденной формой древней языческой религии. В качестве доказательств теоретики использовали многочисленные протоколы судебных заседаний, что значительно помогло сохранить их фольклорную составляющую. Конечно, теория культа ведьм представила довольно интригующую версию исторических событий, однако в конечном счете она была развенчана. На данный момент известно, что в Европе не существовало никакой тайной и при этом широко распространенной религии ведьм. Несмотря на историческую бездоказательность, теория культа ведьм оказала большое влияние на современное возрождение колдовства, начавшееся в середине ХХ века. Тогда та фольклорная информация, которую удалось получить благодаря теории культа ведьм, бралась на вооружение и внедрялась в современную практику. Так концепт шабаша ведьм обрел новую жизнь в среде современных практиков.

Сейчас теорию культа ведьм чаще всего связывают с именем Маргарет Мюррей – египтологом, археологом, антропологом, историком и фольклористом. Она опубликовала в 1921 году свой основополагающий труд «Культ ведьм в Западной Европе». В этом произведении Мюррей представила, пожалуй, самый глубокий анализ предполагаемой тайной религии европейских ведьм. Несмотря на то что ее работа оказала наибольшее влияние на современное ведовство, сама теория на самом деле ей не принадлежит. Это может показаться странным, учитывая то, с каким количеством внимания и даже критики столкнулась Мюррей в связи с теорией культа ведьм, однако она унаследовала эту идею от нескольких своих предшественников.

Первые упоминания о теории культа ведьм можно найти в работах Джироламо Тартаротти, итальянского аббата и писателя. В 1749 году Тартаротти написал произведение под названием Del Congresso Notturno delle Lammie («О ночных сборищах ведьм»), в котором сделал попытку нащупать позицию, балансирующую между суевериями и скептицизмом относительно колдовства. В этой книге он довольно смело заявил: «Ведьмы нашей эпохи являются потомством древних, последователей Дианы и Иродиады, колдовство, как раньше, так и сейчас, – их преступление»[52]52
  Girolamo Tartarotti, Del Congresso Notturno delle Lammie (Venice: Libraro e Stampatore, 1749), 165, quoted in Raven Grimassi, Old World Witchcraft (San Francisco: Weiser Books, 2011), 50–51.


[Закрыть]. Предположение, что колдовство было наследием древнего язычества, звучало крайне противоречиво: Тартаротти отступил от главенствующей в Церкви теории, что ведьмы почитали Дьявола. Церковь отреагировала на такое громкое заявление предупреждением, и в 1751 году ему пришлось опубликовать опровержение под заглавием Apologia del Congresso Notturno delle Lammie. Несмотря на извинение, семена в виде изначальных идей Тартаротти уже распространились и вскоре проросли в умах других, близких ему по духу личностей.

Спустя век, в 1828 году, немецкий профессор по имени Карл Эрнст Ярке еще больше проработал теорию культа ведьм. Ярке поручили редактировать записи немецких протоколов судов над ведьмами XVII века для правового журнала. Мотивация профессора неизвестна, но он взялся за написание собственных комментариев к этим правкам. В них он высказал предположение, что современное ведовство раннего периода на самом деле является видоизменившейся языческой религией, ранее распространенной на территории Германии. Ярке также подробно объяснил, что язычество надолго задержалось в простом народе, а высшие слои общества объявили его сатанизмом. Крестьянство подстроилось под обвинения и по иронии судьбы стало по-настоящему поклоняться Дьяволу. Идеи Ярке оказали влияние на немецкого историка Франца-Иосифа Моне. В 1839 году тот опубликовал статью Uber das Hexenwesen, использовав и видоизменив утверждения Ярке. В стремлении защитить честь прошлого своей страны Моне предположил, что дохристианская религия была не германского происхождения, а пришла на территорию Германии из-за рубежа. Он пояснил, что она являлась побочным ответвлением от классических таинственных культов Гекаты и Диониса и внедрилась через греческих рабов. В соответствии с повторяющимся мотивом ранних шабашей в основе этой предполагаемой религии было поклонение похожему на козла богу, ночные оргии, колдовство и яды. Наконец, чтобы честь страны точно была защищена, Моне сделал особый акцент на том, что эту религию ненавидели как германские язычники, так позднее и христиане[53]53
  Ronald Hutton, Triumph of the Moon (Oxford: Oxford University Press, 1999), 136.


[Закрыть].

Подобные идеи распространились за пределы Германии, и следующим человеком, чьи труды оказали влияние на возобновление историй о шабаше ведьм, стал французский историк Жюль Мишле. Он опубликовал книгу «Ведьма» (позже она переиздавалась под названием «Сатанизм и колдовство») в 1862 году и утверждал, что в культе ведьм участвовали крестьяне, настроенные против католицизма (религии высших слоев). С большим сочувствием Мишле добавил, что ведьмами в основном были женщины, которые умели хорошо лечить. Они почитали Пана, которого Церковь демонизировала, превратив в Дьявола[54]54
  Jules Michelet, La Sorcière, trans. Lionel James Trotter (London: Simpkin, Marshall, and Co., 1863), see esp. introduction.


[Закрыть]. Американская суфражистка Матильда Джослин Гейдж в книге «Женщина, Церковь и государство» (1893) писала, что в доисторическом мире царил матриархат, а обвиненные ведьмы на самом деле были языческими жрицами, старавшимися сохранить культ почитания великой богини[55]55
  Matilda Joslyn Gage, Woman, Church and State (New York: The Truth Seeker Company, 1893), see esp. chap. 5, “Witchcraft.”


[Закрыть]. Профессор английского языка и историк-любитель Карл Пирсон развил теорию Гейдж, добавив, что во время подъема христианства образ богини начал вытеснять образ мужского божества. И уже этого бога христианские инквизиторы приняли за Дьявола[56]56
  Hutton, Triumph of the Moon, 149–150.


[Закрыть]. Американский фольклорист Чарльз Годфри Лиланд высказал противоположную идею в книге «Арадия, или Евангелие ведьм», основанной на легенде о предполагаемом существовании итальянского ведьминского культа. В его версии главными богинями продолжали быть Диана и ее дочь Арадия, которые обучали крестьян колдовству, чтобы те могли защищать себя от обидчиков. Согласно этой легенде, Арадия приказала последователям встречаться раз в месяц в ночь полнолуния. Не отклоняясь от фольклора шабашей, Арадия сказала им: «И должны вы устроить игрища в Беневентно, погасить все огни и после провести пир таким образом…»[57]57
  Charles Godfrey Leland, Aradia: Or the Gospel of the Witches (London: Troy Books Publishing, 2018), 44–45.


[Закрыть]

Ко времени публикации книги Мюррей в 1921 году разнообразные теории формировались в умах исследователей на протяжении почти двух веков! Тем не менее именно версия Мюррей, возможно, оказалась самой ладной из всех известных. Ведьминский культ Мюррей являлся религией плодородия, члены которой собирались вместе в ковены, чтобы почитать божество мужского пола, причем исследовательница отметила, что оно вытеснило раннюю женскую версию. Мюррей разграничила два типа колдовства: бытовая магия и ритуальная магия. Под первым видом подразумевалась работа с заклинаниями и талисманами, тогда как для второго были важны религиозные воззрения и традиции, лежавшие в основе культа ведьм[58]58
  Margaret A. Murray, The Witch-Cult in Western Europe (New York: Barnes and Noble, 1996), 11–12.


[Закрыть]. Согласно Мюррей, существовало также два вида ведьминских встреч: саббаты и эсбаты. Она решила отойти от традиционного фольклора, расплывчато описав саббат как общее собрание всех состоящих в культе, тогда как основные классические элементы шабаша перешли к эсбату. Согласно Мюррей, эсбаты предназначались для тех участников, которые проводили все особенные церемонии культа[59]59
  Murray, The Witch-Cult in Western Europe, 97-123.


[Закрыть].

Как уже отмечалось ранее, теория культа ведьм через некоторое время подверглась критике со стороны всех историков. Впрочем, похоже, эта теория с самого начала не воспринималась авторитетными учеными всерьез. Многие историки сошлись на мнении, что суды над ведьмами стали результатом массовой истерии и предрассудков и никакого преследования тайной языческой религии не было. Все альтернативные точки зрения отметались как сенсационная чепуха. Например, французские литературные критики проигнорировали «Сатанизм и колдовство» Мишле, потому что, по их мнению, эта книга была исторически недостоверна[60]60
  Hutton, Triumph of the Moon, 140.


[Закрыть]. Теория ведьминского культа обрела популярность только в ХХ веке. Конечно же, всплеск всеобщего интереса был вызван публикацией «Культа ведьм в Западной Европе». И так уж вышло, что работа Мюррей мгновенно собрала все шишки, связанные с критикой самой теории. Среди ее первых критиков был историк Джордж Л. Бёрр, который указал, что Мюррей постоянно и ошибочно полагалась на то, что все признания отражали реальный опыт обвиненных в колдовстве. Он обвинил Мюррей в намеренном отборе только тех доказательств, которые подтверждали ее гипотезу. Также, по его мнению, она часто принимала описываемые в протоколах сверхъестественные явления за должное или вовсе их опускала, чтобы изобразить менее фантастический образ ведьм[61]61
  George L. Burr, “Review of Margaret Murray’s The Witch-Cult in Western Europe,” The American Historical Review 27, no. 4 (1922): 780–783.


[Закрыть]. Несмотря на обоснованность критики, сложно не заметить мизогинные намеки в замечаниях недоброжелателей преимущественно мужского пола. Горькая ирония заключается в том, что почти все первые сторонники этой теории были мужчинами, а вот им-то академической критики почти не досталось. И все же теория культа ведьм продолжила находить отклик в умах других людей, хоть работа Мюррей и столкнулась с жестким скепсисом со стороны ее академических коллег.

Викка, неоязычество и Колесо года

Джеральд Броссо Гарднер был одним из тех, кто принял работу Мюррей близко к сердцу. Уже упомянутый закон о колдовстве от 1735 года наконец-то был отменен в 1951 году, благодаря чему колдовство декриминализовали. В том же году Джеральд Гарднер публично объявил себя практикующим колдуном. Он утверждал, что прошел инициацию и стал частью выжившего ковена ведьм где-то в конце 1930-х годов. Предполагалось, что этот ковен, базировавшийся в районе английского Нью-Фореста, был родственен тому самому культу, о котором писала Мюррей. Ходили слухи, что Гарднер получил фрагментарные сведения о проведении ритуалов от ведьм из этого ковена – они были остаточной информацией о практиках, принадлежавших культу ведьм. Гарднер же использовал эти сведения, чтобы заложить основу того, что сейчас нам известно как Викка. Именно в контексте викканской религии шабаш ведьм переродился в Колесо года – восемь сезонных ритуальных праздников, которые стали самой популярной современной инкарнацией концепта шабаша.

За свою жизнь Гарднер написал множество книг, в том числе две нехудожественные о колдовстве и его опыте практика. В первой, «Колдовство сегодня» (1954), он писал: «Думаю, хорошо известно, что ведьмы праздновали четыре великих праздника: канун мая, канун августа, канун ноября (Хеллоуин) и канун февраля. Что, в свою очередь, соответствует тому, как кельты делили свой год на четыре праздника Огня: Самайн (1 ноября), Бригид (1 февраля), Белтейн или Белтайн (1 мая) и Лугнасад (1 августа)»[62]62
  Gerald Gardner, Witchcraft Today (New York: Citadel Press, 2004), 130.


[Закрыть]. Во второй книге, «Значение колдовства» (1959), Гарднер обозначил эти четыре праздника как Сретение, Канун мая, Ламмас и Хеллоуин, добавив, что «отмечались также равноденствия и солнцестояния – и получилось восемь ритуальных празднеств». В соответствии с классификацией Мюррей, Гарднер разграничил саббаты и более локальные эсбаты. Он отметил: «Традиционно эсбат – это встреча местного ковена в период полнолуния, на него собираются для решения каких-то местных проблем или просто для веселья»[63]63
  Gerald Gardner, The Meaning of Witchcraft (York Beach, ME: Weiser, 2004), 10.


[Закрыть].

Солнцестояния и равноденствия праздновали вместе со всеми остальными саббатами, но при этом они считались менее важными праздниками. На собраниях часто проводили ритуалы, связанные с ними, ближе к полнолунию, а не во время точной даты. Однако в 1958 году ковен из Хартфордшира написал Гарднеру с просьбой изменить такой порядок дел и уделять солнцестояниям и равноденствиям не меньше внимания, чем остальным четырем праздникам. Гарднер согласился вернуть отмечание солнцестояний и равноденствий к их фактическим астрономическим датам. Так сформировалось известное сейчас Колесо года из восьми саббатов. Этот концепт год за годом продолжал развиваться, и в 1971 году викканский верховный жрец Реймонд Бакленд популяризовал конкретные названия и написания четырех великих саббатов (Самайна, Имболка, Белтейна и Лугнасада) в книге «Колдовство изнутри»[64]64
  Raymond Buckland, Witchcraft from the Inside (St. Paul, MN: Llewellyn Publications, 1995), 142.


[Закрыть]. Солнцестояния и равноденствия получили свои названия благодаря американской ведьме по имени Эйдан Келли: именно она выбрала названия Мабон (осеннее равноденствие), Лита (летнее солнцестояние) и Остара (весеннее равноденствие), а зимнее солнцестояние еще до нее называли Йолем[65]65
  Jason Mankey, Witch’s Wheel of Year (Woodbury, MN: Llewellyn Publications, 2019), 32–33.


[Закрыть]. На сегодняшний день праздники Колеса года известны многим, и их отмечают не только виккане, но и другие неоязыческие группы и даже некоторые традиционные ведьмы!

Каждый викканский саббат отмечает сезонные изменения, сдвиги в ритмах природы. Эти праздники сопровождает циклический миф о викканских Боге и Богине, отражающий растущую и убывающую на протяжении года энергию Солнца. Современные виккане отмечают сезонные циклы и соответствующие им истории о божествах с помощью разнообразных ритуалов. Хоть интерпретации Колеса года и связанных с ним ритуалов бывают разными, в целом они не сильно выходят за общие рамки, которые я набросаю далее.

Йоль, или зимнее солнцестояние, – это самая длинная ночь года и, соответственно, время для глубокого самоанализа. В этот период ведьмы сталкиваются с метафорическими тенями как внутри себя, так и снаружи. Ритуальная работа в это временя года чаще всего сосредоточена на изгнании и защите. Кроме того, Йоль – хороший повод для праздника, ведь самая темная ночь знаменует сдвиг в сторону увеличения солнечного света в ближайшие дни. Классический викканский образ Йоля – Великая Богиня, рождающая на свет Рогатого Бога, который возвращает в мир маскулинную энергию Солнца.

Имболк – это срединная точка на пути от зимы к весне. Многие ведьмы интерпретируют Имболк как время для очищения. Готовясь к приближающейся весне, делают уборку в домах, чистят алтари, совершают ритуалы, призванные привлечь полное возвращение Солнца. Имболк ассоциируется с богиней Бригитой, которую раньше в это время чествовали древние кельты. В природе же это типичное время для воспроизведения и кормления потомства, особенно у овец. В классическом викканстве Имболк – время, когда Великая Богиня отдыхает от родов и начинает вскармливать Рогатого Бога.

Остара выпадает на весеннее равноденствие, и это период, когда Свет и Тьма приходят в равновесие. Это первый астрономический день весны; световой день продолжает увеличиваться. Ведьмы отмечают этот саббат посевом первых семян и постановкой целей на светлую половину года. Они могут дальше проводить очищающие ритуалы, чтобы освободиться от застоявшейся энергии, накопившейся за зиму. В классических викканских представлениях это время, когда начинающая пробуждаться земля символизирует Рогатого Бога, который становится жизнерадостным юношей.

Белтейн – точка наивысшего накала весенней энергии, Солнце почти вошло в полную силу. Чтобы окончательно изгнать зимнюю тьму, ирландские кельты весь день жгли два огромных костра и проводили между ними свой скот, очищая его и защищая от потенциальных болезней. Кроме того, с расцветом природы и более поздними английскими традициями Первомая воздух в это время наполнен некоторой романтикой. Современные ведьмы жгут в честь праздника большие костры, танцуют вокруг майских деревьев и воспевают любовь в разных формах. В классических викканских представлениях Белтейн – это период, когда Рогатый Бог, теперь уже взрослый мужчина, вступает в брак с Великой Богиней. Богиня беременеет, и ее ребенок станет реинкарнацией Рогатого Бога, который снова родится в Йоль, заново начав цикл Колеса года.

В Колесе года Лита находится прямо напротив Йоля и является самым длинным днем года. Также это первый астрономический день лета и время для почитания Солнца. В этот период Прекрасный народ становится наиболее активным, и всеобщую веру в него только усилила пьеса «Сон в летнюю ночь» Уильяма Шекспира. Несмотря на то что могущественная сила Солнца находится в зените, с этого момента световой день начинает уменьшаться. Радость празднования Литы оттеняется легкой горчинкой: ведьмы получают напоминание, что летнее тепло не вечно. Согласно викканским верованиям, с этого момента Рогатый Бог начинает слабеть.

Лугнасад традиционно считается первым из трех праздников урожая в Колесе года, за которым следуют Мабон и Самайн. Ассоциация с урожаем имеет кельтское происхождение, так как кельты исторически собирали урожай зерновых культур в это время. Лугнасад часто отождествляют с христианским праздником Ламмасом (или «хлебной мессой» – loaf mass), который также посвящен сбору зерна. Современные ведьмы проводят ритуалы, связанные как с реальным, так и с метафорическим урожаем (например, с достигнутыми целями и исполнившимися желаниями). Также в этот день они часто пекут хлеб в форме человечка, олицетворяющего урожай. В классических викканских представлениях начало сбора урожая связано с Рогатым Богом, чувствующим, что слабеет, и начинающим жертвовать собой, чтобы обеспечить людей изобилием.

Мабон – это второй праздник урожая в Колесе года, он сосредоточен на сборе яблок и винограда. Тогда как Лугнасад и Самайн просто относят к праздникам урожая, викканский верховный жрец Джейсон Манки подчеркнул, что многие считают Мабон главнейшим праздником урожая[66]66
  Mankey, Witch’s Wheel of Year, 293.


[Закрыть]. Большинство ведьм в качестве элемента празднования этого саббата используют практику благодарности за дары, которые они получили во время всех предыдущих саббатов. Как равноденствие уравновешивает день и ночь, так и Мабон приносит в мир баланс и равновесие. Следовательно, можно также проводить ритуалы, нацеленные на избавление от любых негативных элементов в жизни. В классических викканских представлениях Рогатый Бог продолжает терять силы и готовиться к своей последней жертве, которую он принесет в Самайн.

Самайн – это третий и последний сбор урожая, время смерти и разложения. Все растения окончательно увядают, и люди охотятся на животных, чтобы обеспечить себя едой на зиму. Говорят, что в самайновскую ночь завеса между нашим и потусторонним миром истончается. Это единственная ночь в году, когда, согласно поверьям, духи мертвых могут легко вернуться обратно в мир живых. Современные ведьмы и язычники во время празднования этого саббата почитают предков и других любимых людей, отошедших в мир иной. Также Самайн – хорошее время для ритуалов, связанных с предсказанием будущего, потому что в этот период легче заглядывать в будущее. Согласно классическим викканским представлениям, во время финальной жатвы Рогатый Бог умирает, а в ночь Самайна восходит на свой погребальный курган.