Текст книги "Останься навсегда"

– Не говорите ей пока ничего. Я просто выпишу ей направление к педиатру, там ее осмотрят и возьмут кровь на анализ, а потом все объяснят. Они профессионалы и лучше разбираются в тонкостях, чем мы с Кейт.

– Сколько времени все это займет?

– Не думаю, что много. Я сделаю все возможное, чтобы ускорить процесс – в конце концов, со всех точек зрения диагноз нужно поставить как можно быстрее, чтобы иметь возможность начать лечение. Не волнуйтесь, миссис Бэйли, скоро вы в любом случае получите ответы на большую часть вопросов. Не обещаю, что эти ответы вам понравятся, но определенность всегда лучше, чем неизвестность, а вам предстоит еще долго иметь с ними дело.

Оставив миссис Бэйли кассету и массу поводов для размышлений, Кейт и Оливер направились обратно в Гиппингхэм.

– Ну, что скажешь? – поинтересовалась Кейт, когда они выехали на шоссе. – Я была права?

– Думаю, да. Сначала, когда она только открыла дверь, мне, честно говоря, так не показалось.

Она выглядит абсолютно нормальной, разве что полновата и низковата. Но ведь очень многие дети такие. Так что все это очень обманчиво. Я считаю, нам нужно просто предоставить педиатрам осмотреть ее и докопаться до сути дела, но то, что ты что-то заподозрила и начала изучать этот вопрос, – уже огромный шаг.

– Только потому, что в первый раз я ее не видела и приехала к ее маме как раз в тот момент, когда той нужно было с кем-то поделиться наболевшим. Ведь она долгие годы держала все свои подозрения в себе, и рано или поздно это должно было случиться. Вот и все. Я всего лишь оказалась в нужное время в нужном месте.

Оливер улыбнулся:

– Как скажешь. Но я все-таки думаю, здесь имеют место глубокие познания в области педиатрии и психологии, доктор.

– Да, в педиатрии я неплохо разбираюсь, – скромно ответила она, и он рассмеялся:

– Даже не начинай, я не собираюсь слишком часто напоминать тебе о твоих блестящих способностях. Излишняя похвала тебе только навредит.

Кейт слегка покраснела, и ему вновь пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы не наброситься на нее с поцелуями. Когда она вот так смущалась, то становилась просто фантастически прекрасна, а выражение ее лица в такие моменты напоминало ему о самом начале их отношений, когда они не могли провести и минуты вдали друг от друга.

Забавно: казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как они снова встретились, а он до сих пор так и не выяснил, почему же она все-таки оставила его тогда. И оставалось только по-прежнему теряться в догадках, что он сделал не так.

Воспоминания о прошлом не желали покидать его. Он помнил все до мельчайших деталей – помнил свой шок, помнил охватившее его оцепенение, сменившееся тупой ноющей болью. Неужели ему снова предстоит пройти через все это? Он совсем не был уверен, что сможет пережить тот же ужас еще раз.

Все, что нужно было сделать, – это не допустить, чтобы история повторилась. Оставалось только выяснить, каким же образом.

Глава 8

– Дети – совершенно невыносимые существа, тебе не кажется?

Кейт с любопытством взглянула на Оливера:

– О чем ты?

Тот пожал плечами:

– Ко мне сегодня приходили супруги Бэйли – очень хотели узнать, можно ли немедленно провести все необходимые анализы и как можно раньше узнать результат, а не ждать, пока Элисон обследуют педиатры. Строго говоря, они прождали уже пятнадцать лет, и лишние пара месяцев не сильно помогут делу, и все-таки мне стало их жаль. Они уже прошли через настоящий ад, и им придется идти той же дорогой всю оставшуюся жизнь.

– И поэтому дети – невыносимые существа?

– Именно. Короче говоря, я договорился с ними насчет анализов, а Элисон они скажут, что кровь нужно сдать для того, чтобы выяснить, почему она постоянно хочет есть. По сути, это даже не вранье. Сами они будут сдавать анализы в то же время и объяснят это тем, что нужно выявить разницу между составом крови. Что опять же почти правда.

Кейт кивнула:

– Это очень тяжело, и мне тоже их жаль. Но знаешь, я уверена, если бы они заранее знали о том, через что им предстоит пройти, и могли бы выбирать… Они бы все равно выбрали именно ее.

– Не знаю… Не уверен насчет отца. Мужчины относятся к таким вещам гораздо проще женщин.

Кейт не поверила своим ушам и подняла на него изумленный взгляд. Она и не представляла себе, что Оливер может сказать что-то подобное. А может, она просто плохо его знала? И если это так и он гораздо проще относится к детям, чем она думала, то получается… Получается, все ее мучения были напрасны?

А может, он просто изменился? Ведь люди со временем становятся более циничными и равнодушными ко всему вокруг… В ее душе затеплилась слабая надежда. Неужели у них все-таки может быть будущее?..

– О чем задумалась?

Кейт испуганно взглянула ему в глаза и тут же отвела взгляд.

– Мм… О еде, – быстро ответила она. – Вся эта история с ПВС натолкнула меня на мысль, что неплохо было бы сейчас наведаться в супермаркет и вечером приготовить нормальный домашний ужин.

Приняв ее выдумку за чистую монету, Оливер ухмыльнулся.

– Это было бы поистине чудесно, – торжественно объявил он. – Ты и представить себе не можешь, как меня уже тошнит от этих безвкусных разогретых полуфабрикатов.

Кейт рассмеялась:

– Даже представлять себе не хочу. В общем, предоставь это мне. До четырех мне абсолютно нечего делать, так что я, пожалуй, навещу ближайший магазинчик, отвезу продукты домой и вернусь к вечеру. Увидимся позже.

Кейт вышла из кабинета и только в коридоре позволила себе с облегчением выдохнуть. Слава богу, он ни о чем не догадался. Честно говоря, у нее не было абсолютно никакого настроения ходить по магазинам, но выбора не было, и она направилась к выходу из клиники. Что ж, зато теперь благодаря ее небольшой хитрости можно будет заняться одним из любимейших дел – вдоволь повозиться на кухне.

Уже предвкушая приятный вечер, она положила в тележку побольше свежих овощей – зеленого горошка, молодой моркови, бобов, упаковку крошечных томатов – и задумалась. Что же подать в качестве основного блюда?

Рыбу? Курицу? Она терпеть не могла непрожаренное мясо, а Оливер на дух не переносил рыбу, и их обоих уже тошнило от одного вида курицы.

«Приготовлю вегетарианский ужин», – решила она и продолжила наполнять тележку овощами.

Лук, перец, цукини, баклажаны, брокколи… Захватив с полки немного сыра для соуса, она краем глаза заметила яркую упаковку взбитых сливок и задумалась.

Пудинг.

Кейт в нерешительности переминалась с ноги на ногу, не зная, как поступить. Времени возиться с тортом у нее решительно не было… Или все-таки было? Собственно говоря, почему бы не поставить его в духовку, а самой спокойно вернуться в клинику? За это время он как раз испечется, а потом можно будет на пять минут убрать его в морозилку, чтобы немного охладить, и – вуаля!

Без дальнейших рассуждений Кейт наскоро побросала в тележку ту самую яркую упаковку сливок, десяток куриных яиц и красивую коробку отборных свежих фруктов. Секунду поколебавшись, она сняла с полки бутылку вина и быстрым шагом направилась к кассам.

– Так что же это будет? – с надеждой в голосе поинтересовался Оливер. – Жаркое, да? А может, запеканка? Или нет, погоди… Неужели стейк?

Едва она успела войти в кабинет, как он тут же принялся ходить за ней по пятам, строя различные предположения и невольно перечисляя именно те блюда, которые она решительно отвергла в качестве домашнего ужина.

«Вот и не верь после этого мужчинам», – улыбнулась Кейт про себя.

– Это сюрприз, – прервала она его и мимоходом подумала, что, наверное, стоит забежать в мясную лавку по дороге домой и захватить большой кусок мяса для стейка. Нет, не получится – просто не будет времени. Ладно, ничего страшного. Уж как-нибудь он переживет один день без мяса, это даже полезно. На чем сейчас действительно следовало сосредоточиться, так это на непрерывном потоке пациентов.

Одной их них, к удивлению Кейт, оказалась Фэй Хантер. Жена доктора выглядела очень уставшей, даже изможденной, и Кейт поразилась, как ей вообще столько времени удавалось следить за домом, присматривать за двумя маленькими детьми и не забывать каждый день навещать мужа в госпитале.

– Здравствуйте, Фэй. Проходите, пожалуйста, – пригласила ее Кейт, поднимаясь со стула и протягивая руку. – Как Дэвид?

– О, уже намного лучше, спасибо. На следующей неделе его уже собираются выписывать. Слава богу, я наконец смогу хоть немного расслабиться.

– Уверена, для вас это станет огромным облегчением, – искренне сказала Кейт. – Я очень рада, что он идет на поправку. – Склонив голову, она внимательно посмотрела на Фэй. – Так что же привело вас ко мне? Насколько я знаю, вами обычно занималась доктор Энн. Или у вас ко мне личное дело?

Фэй как-то натянуто засмеялась и кивнула:

– Да. Скажите, это может остаться между нами? Меньше всего я хочу, чтобы об этом узнал Дэвид.

«О господи, только не это. Сейчас она признается, что беременна от другого мужчины или что-нибудь в этом духе», – в ужасе подумала Кейт. Хотя это было совсем не похоже на Фэй.

– Обещаю, это останется между нами, – поспешила она заверить ее. – Что вас беспокоит, Фэй?

– Ну… Я бы, честно говоря, спросила об этом у Дэвида, но просто не хотела его волновать – особенно сейчас, когда ему и так плохо… В общем, у меня какая-то опухоль.

Сердце Кейт замерло. Лучше бы это был чужой ребенок! Но опухоль… Где, в груди? Не может быть. Только не Фэй, она ведь еще такая молодая…

– Где вы ее нашли? – спокойно спросила она и с облегчением выдохнула, когда та повернулась к ней спиной и приподняла волосы.

– Вот здесь, на шее. Я на днях была в парикмахерской, там ее и заметили. Я просто ужасно перепугалась. И с Дэвидом нельзя было посоветоваться – тогда мы еще думали, что у него обычный грипп, а уж когда оказалось, что это пневмония, и его увезли в больницу – тем более стало не до того. Но я всю эту неделю как на иголках, вся извелась. Вы знаете, я обычно не волнуюсь по пустякам, но эта шишка выглядит так странно…

– Давайте посмотрим, – предложила Кейт и, наклонившись к женщине, осторожно ощупала ее шею. – Не могли бы вы немного наклонить голову вперед?

Опухоль действительно была – немного левее линии позвоночника. На ощупь она оказалась плотной и твердой, и еще – она словно вросла в мускул; казалось, это его естественное продолжение.

– Болит, когда я трогаю? – спросила Кейт, мягко надавив на шишку.

Фэй покачала головой:

– Нет, она вообще не болит и даже не чувствуется. Но она… Просто она там есть, понимаете? И она меня до смерти пугает.

– Ну, я не думаю, что вам есть о чем волноваться, – с улыбкой сказала Кейт. – Опухоль вполне доброкачественная, это так называемая дисмоидная опухоль – скорее всего, результат давней травмы шеи. Вообще обычно они появляются в районе живота у женщин после родов, но в принципе могут возникнуть и в других местах. Попробуйте вспомнить, когда вы могли повредить шею?

Немного подумав, Фэй отрицательно покачала головой:

– Не припоминаю. Может, год назад или даже больше.

– А вы точно уверены, что эта шишка появилась недавно? Я имею в виду, может ли быть такое, что она уже какое-то время была там, а вы ее просто не замечали? Такие опухоли вообще трудно заметить, пока их не нащупаешь, а уж с вашими длинными волосами…

Фэй снова задумалась, а потом, вспомнив что-то, широко раскрытыми глазами посмотрела на Кейт:

– А ведь вы правы! Я думала, что она там недавно, но я действительно сильно ушибла шею – это было в прошлом году, я тогда была беременна. Я упала на спину и сильно ударилась головой, и вся шея тоже была в синяках… Но мы тогда настолько волновались за ребенка, что даже не обратили на это никакого внимания. Достаточно было знать, что у меня нет сотрясения мозга или еще чего-нибудь в этом роде. Как думаете, может, из-за этого у меня там шишка?

– Вполне вероятно, – согласилась Кейт. – Этого могло быть вполне достаточно. Одно я могу сказать совершенно точно: вам правда не о чем волноваться. У вас не рак, Фэй. Это всего лишь обычная шишка.

Плечи женщины расслабились, и она глубоко вздохнула:

– Слава богу… Вы уверены?

– На все сто процентов. Если хотите, я могу провести биопсию, но я абсолютно уверена, что в этом нет необходимости. Такие опухоли крайне редко переходят в злокачественные, и происходит это либо в совсем раннем возрасте, либо в глубокой старости. И почти всегда это травмы конечностей. Но если хотите, я измерю ее, а через пару недель придете еще раз и проведем повторные исследования.

– А вы еще будете здесь?

Ее простой вопрос застал Кейт врасплох. Она вдруг поняла, что уже совершенно вжилась в роль местного терапевта и семейного врача заодно и что вообще-то было бы крайне нежелательно остаться здесь еще на две недели.

Сразу после Рождества из Австралии вернется Энн – то есть уже через десять дней. А вот сколько еще Дэвид пробудет в больнице – неизвестно.

– Возможно, – медленно произнесла она. – Но даже если меня и не будет, я в любом случае занесу данные в вашу карточку, и вы сможете попросить Дэвида провести повторное обследование. Вам правда не о чем волноваться, Фэй. Лично я в этом полностью уверена, но вы можете обратиться к кому-нибудь еще, если хотите.

Несколько долгих мгновений Фэй смотрела ей прямо в глаза, а потом улыбнулась и ответила:

– Это ни к чему. Я верю вам. Мне бы хотелось, чтобы вы все равно измерили ее на случай, если мне вдруг покажется, что она стала больше. Но я помню, как быстро и точно вы определили, что происходило с Дэвидом, так что я полностью вам доверяю.

Кейт готова была обнять ее за такие слова. Сдержав свой порыв, она измерила опухоль, занесла результат в карточку Фэй и распрощалась с ней, чувствуя необъяснимую симпатию к этой милой женщине. Та вышла из кабинета легким шагом и с улыбкой на лице, отчего выглядела лет на десять моложе, чем в ту минуту, когда входила внутрь.

Кейт хотелось подарить такое же счастье всем своим пациентам, но, к сожалению, никто не мог помочь миссис Бэйли полностью излечить дочь. Самое большее, что могли сделать для нее врачи, – это хоть немного облегчить ее участь.

С внезапным сожалением Кейт подумала о том, что не сможет быть здесь, рядом с ними, чтобы помочь им пройти через те нелегкие испытания, которым их подвергла судьба, – что бы там ни показали результаты анализов.

Конечно, был и другой вариант – остаться. Что все-таки имел в виду Оливер, когда несколько часов назад обронил ту неосторожную фразу о детях? Неужели он говорил всерьез? И если даже и так, как он отреагирует на известие о том, что у него самого детей никогда не будет?

От всех этих вопросов у Кейт кружилась голова, а как получить ответы, она не знала. Как бы там ни было, все это не отменяло их постоянных ссор в последний год совместной жизни. Ведь они ругались почти каждый день, по любому поводу! Можно было, конечно, предположить, что дело было в гормональных сбоях, но, с другой стороны, это вполне могло быть отражением банальной несовместимости.

Она покачала головой. Нет. Они всегда любили друг друга и любят до сих пор. И ни о какой несовместимости и речи быть не могло. А с ее гормонами теперь все в порядке, и никаких препятствий их счастью больше не было.

Кроме, конечно, самой главной проблемы – ее бесплодия. Нужно каким-то образом выяснить, как он относится к бесплодным женщинам. Но Кейт просто не сможет сказать ему об этом. Нет, она притворится, что речь идет о пациентке – например, из ее личной практики.

Да, это выход. Нужно только выбрать подходящий момент. Скажем, как-нибудь вечером, когда они будут сидеть рядом перед камином и болтать ни о чем. Может, даже сегодня – после пары бокалов вина и кусочка вкусного пудинга.

«А если я немедленно не отправлюсь домой, то от вкусного торта останется горстка угольков и нам опять придется давиться этой чертовой курицей карри!»

* * *

– Это было просто великолепно.

– И причем никаких стейков, – со значением отметила она.

– Да, я заметил. Но я ничего не имею против овощей. А уж соус был просто выше всяких похвал.

– А пудинг?

– А вот теперь ты уже начинаешь напрашиваться на комплименты, – ухмыльнулся Оливер, вставая. – Пойдем. Не хочу сейчас мыть посуду, это можно сделать и завтра утром.

«Прекрасная мысль», – подумала Кейт и, взяв со стола бокал вина, направилась вслед за ним в гостиную.

Камин уже горел. Собаки потянулись вслед за Оливером и улеглись перед огнем, приготовившись хорошенько поспать. А Кейт, подогнув под себя ноги, устроилась в углу дивана, думая о том, что была бы совсем не против провести здесь остаток жизни.

Оливер долил вина в ее бокал и тоже сел на диван, согнув одну ногу в колене, а другую вытянув на тумбочку. Он выглядел полностью расслабленным и… да, чертовски сексуальным.

«Немедленно перестань!» – мысленно прикрикнула она на себя. Но как можно было не думать об этом, когда он был здесь, совсем рядом, и его тепло мягко окутывало ее, лишая воли и заставляя мысли течь по совершенно определенному пути?..

Он наклонил голову набок и поднял одну бровь:

– Где ты опять витаешь?

Кейт покачала головой:

– Далеко отсюда. Я просто вспомнила одну из своих пациенток.

– Я польщен, – сухо сказал он, и Кейт почувствовала себя виноватой за то, что солгала ему.

И все-таки нельзя сейчас упускать шанс. Нужно попробовать выяснить, как он относится к бесплодным женщинам.

– Прости. Я просто размышляла о проблеме семьи Бэйли, и в связи с этим мне вспомнилась другая семейная пара – из Норфолка. У них не может быть детей, и это ее вина…

– Ее вина?

– Ты понимаешь, о чем я, – пожала она плечами. – Из-за ее проблем со здоровьем.

– Это не важно. Если у кого-то одного из них проблемы со здоровьем, то это в любом случае их общая проблема.

«Да уж, что верно, то верно», – вздохнула Кейт про себя.

– Ладно, как бы там ни было, когда он узнал об этом, то запил. Об усыновлении он и слышать не хотел, и каждый раз, когда она пыталась заговорить с ним на эту тему, все заканчивалось разговорами о разводе. Это было просто ужасно.

– Такое случается, – тихо сказал он. – Некоторые болезни мы не в силах вылечить, Кейт.

– Я знаю. – Она сделала глоток вина, тщательно подбирая слова. – Мне просто интересно, каково это – жить вместе, думая, что скоро у вас появятся дети и все будет как у всех, а потом вдруг услышать от любимого человека, что с ним такое невозможно.

Оливер снова пожал плечами:

– Полагаю, это в первую очередь зависит от того, насколько сильно человеку хочется иметь ребенка.

Она повернулась к нему и немного помолчала, внимательно вглядываясь в его лицо.

– А что бы ты почувствовал на его месте?

– Я?.. – Он засмеялся, но смех получился совсем невеселым. – Знаешь, на данный момент у меня вроде как нет жены, так что этот вопрос несколько неуместен. – Он залпом допил вино, поставил пустой бокал на столик и вновь повернулся к ней, пристально вглядываясь в ее лицо. – Вся эта затея – понять, можно ли еще как-то восстановить наши с тобой отношения… Вся эта затея не приносит никаких результатов. Мы просто работаем в соседних кабинетах, мило болтаем о наших пациентах, о клинике, о чужих проблемах – да о чем угодно, кроме наших собственных проблем!

«А ты и не подозреваешь, что мы как раз сейчас именно их и обсуждаем», – грустно подумала Кейт.

– Мы выяснили, что вполне можем работать вместе. Еще мы выяснили, что вполне можем жить в одном доме, как соседи, и при этом вести себя пристойно. Но с тех пор, как ты здесь, мы ни разу не поговорили о нас – ни о нашем прошлом, ни о нашем будущем.

– Это неправда… – начала было она, но запнулась, неожиданно поняв, что они и вправду не говорили об этом.

Что они, собственно говоря, вообще обсуждали? Когда они в последний раз смеялись, обнимали друг друга, занимались любовью?..

От внезапно нахлынувшего желания она поежилась и обхватила себя руками.

– Ты нужна мне, Кейт, – сказал он хрипло. – Ты нужна мне, и рядом с тобой я не могу контролировать себя. Знаю, ты сказала, что не будешь спать со мной, но черт возьми, ты же тоже хочешь этого! Я же чувствую, что тебе нужно то же, что и мне!

– Мне казалось, ты хотел поговорить о наших отношениях, а не о сексе, – заметила она, отчаянно сопротивляясь одурманивающему действию его голоса.

– Да, конечно! Но знаешь ли, после пяти лет без секса – и заметь, я не считаю тот раз на прошлой неделе, – желание к тебе уже приобрело неимоверную силу.

Пять лет?.. Все эти пять лет у него никого не было? Кейт пристально посмотрела ему в глаза, пытаясь отыскать правду – и она увидела эту правду. Чувствуя дрожь во всем теле, она слабо произнесла:

– Если тебе удалось прожить без этого пять лет, то еще две недели ты как-нибудь да переживешь.

Она из последних сил пыталась соблюдать прежнюю дистанцию, но правда была в том, что ей совсем не хотелось вести эту игру и дальше. Хотелось утонуть в его глазах, хотелось, чтобы Оливер обнял ее, поцеловал, хотелось позволить ему любить себя…

– Теперь все изменилось. Раньше тебя не было со мной, а теперь ты здесь и… ты нужна мне, Кейт. Я хочу обнимать тебя, целовать тебя, любить тебя – и я не могу думать ни о чем другом. Я даже не могу думать о наших отношениях, потому что постоянно и безумно хочу тебя. – Он умоляюще протянул к ней руку. – Пожалуйста, позволь мне снова любить тебя, Кэти!

Глаза Кейт наполнились слезами. Не в силах больше сопротивляться, она подняла дрожащую руку и переплела свои пальцы с его, прошептав:

– Я тебя ненавижу… Ты же знаешь, что я не могу противиться тебе…

– Не нужно меня ненавидеть, – прошептал он в ответ, притягивая ее к себе и вместе с ней поднимаясь на ноги. – Просто люби меня.

«Я люблю тебя», – отчаянно подумала она, не смея произнести эти слова вслух, и просто молча последовала за ним вверх по лестнице, крепко держа его за руку. Они вместе вошли в спальню, и дверь за ними закрылась с тихим щелчком.

Стояла ясная лунная ночь. Оливер не стал опускать шторы, а просто молча обнял ее и притянул к себе. Целую вечность он вглядывался в ее лицо, а потом очень медленно наклонился и прикоснулся губами к ее губам – легко, на грани ощущения, нежно и дразняще.

Никакой спешки, как тогда, в отеле, всего неделю назад. Только незамутненная, неторопливая нежность. «Это как признание в любви…» – промелькнула в ее голове туманная мысль, и ее глаза вновь наполнились слезами.

Его пальцы осторожно прикоснулись к ее шее и скользнули ниже, мягко расстегнули пуговицы ее блузки и продолжили свое путешествие, нежно поглаживая ее грудь.

Ее волос коснулось его дыхание, а через мгновение она ощутила его мягкие губы на щеке. Запечатлев на ней легкий поцелуй, они спустились ниже, проследили линию шеи, и его горячее дыхание посылало по ее телу волны восхитительного жара.

Он отодвинул ворот блузки в сторону и осторожно прикоснулся губами к соску, нежно целуя его через тонкое кружево, вырывая из груди Кейт тихие стоны. Сильно сжав ее в объятиях, он поднял голову и заглянул ей в глаза.

Даже в окружавшей их темноте она видела огонь в его взгляде. Она задрожала всем телом, и он, мягко улыбнувшись, поднял ее на руки и осторожно уложил на постель, в которой они когда-то столько раз занимались любовью…

– Останься со мной, – прошептал он ей на ухо и медленно, не торопясь, стянул с себя всю одежду и отбросил на стул в дальнем углу спальни.

Кейт наблюдала за ним затуманенным взглядом, не в силах оторвать глаз от его переливающейся в лунном свете кожи, скользя взглядом по его прекрасному сильному телу, по которому она так истосковалась.

Повернувшись к ней, Оливер медленно приблизился – абсолютно обнаженный, нисколько не стыдясь своего возбуждения – и, протянув руку, нежно коснулся ее щеки.

– Ты прекрасна, – выдохнул он, и она вдруг поняла, что его рука дрожит.

Кейт обхватила его ладонь руками и прижала ее к груди. Его пальцы конвульсивно сжались, затем расслабились, и он обхватил ее грудь ладонью, нежно сжимая и не отрывая взгляда от ее лица.

Дотронувшись до второй груди, Оливер сжал их обе, а потом наконец опустил глаза, и из его груди вырвался долгий стон. Все его тело напряглось от желания, лицо горело, и Кейт, обхватив его за талию, притянула к себе.

Их губы встретились, уже безо всякой осторожности – сминая, подчиняя, яростно исследуя, моля о чем-то большем.

Его рука дернулась вниз, нащупала молнию на ее джинсах, расстегнула их и рванула вниз, отбрасывая в сторону, и легла на шелковый треугольник – последнюю преграду между их разгоряченными телами, и Кейт всем телом подалась навстречу этой горячей ладони. Его пальцы пробрались под ее трусики, и краем уплывающего сознания она почувствовала, что они дрожат. Пальцы легко скользнули в ее тело, двинулись раз, другой, третий – и она протяжно застонала, схватив его руку своей.

– Нет, – задыхаясь, выговорила она. – Только вместе с тобой.

Его глаза закрылись, и он, освободив Кейт от последней детали одежды, накрыл ее своим горячим телом. Она раскрылась ему навстречу, балансируя на грани экстаза, и он, каким-то невероятным образом все еще продолжая себя контролировать, мучительно медленно вошел в нее.

Не выдержав, она громко простонала его имя, выгибаясь, принимая его в себя, а когда он вошел глубже, первые волны наслаждения прокатились по ее телу.

– Оливер!

– Да… о, Кэти, да!

Его вечное самообладание наконец покинуло его, и он яростно подался вперед, и сквозь пелену сумасшедшего экстаза она почувствовала, как его тело на мгновение застыло, а затем он откинул голову назад, и с губ его сорвался короткий крик.

Потом его руки подогнулись, и он рухнул на нее, тяжело дыша, спрятав лицо в изгибе ее плеча. Их сердца бились в одном бешеном ритме. Кейт ощущала, как его тело пронизывает дрожь – слабые отголоски пережитого экстаза.

– Я люблю тебя, – с трудом выговорил Оливер. – Боже, Кэти, я так люблю тебя…

Она не могла говорить. Она просто обняла его крепче, прижимая к себе, отчаянно желая, чтобы это мгновение растянулось на долгие годы. В глазах снова защипало, и по щекам потекли горячие слезы, теряясь в ее густых волосах.

– Я тоже люблю тебя, – едва слышно прошептала она. – Всегда любила и всегда буду любить.

Его плечи слегка приподнялись, и горячие губы крепко прижались к ее шее.

«Господи, он плачет…» – поняла она и, едва сдерживая рвущиеся наружу рыдания, еще крепче обняла его, оплакивая все то время, что было потеряно ими, ту любовь, что они упустили. Ту, которую они могли потерять снова…