Текст книги "Чудесное путешествие"

– Смотрите веселей, миледи. Вы на Барбарийском побережье. Это район Тартуга! Самое дикое и гадкое место, где живут одни воры.

Мэнди услышала бренчание дешевого пианино и хриплый пьяный смех мужчин. Несколько мрачных типов, проходивших по улице, с любопытством уставились на двух хорошо одетых людей рядом с каретой. Пестро одетая женщина пробежала по тротуару, смеясь и придерживая корсаж платья. Она игриво увернулась от пьяного матроса, который, шатаясь, брел в том же направлении.

Мэнди взглянула на Марка. Лицо, его было бледным, казалось, он вот-вот упадет в обморок.

– Выворачивай карманы, приятель! – Произнесенная тихо, но угрожающе, это была команда, которую не стоило игнорировать.

Марк достал бумажник, драгоценности и несколько золотых монет и уже протянул руку, чтобы отстегнуть бриллиантовое ожерелье у Мэнди на шее. Оно принадлежало Джулии. Дядя доставил его в Сан-Франциско вместе с одеждой.

– Что ты делаешь, Марк? – Мэнди оттолкнула его руку. – Оно принадлежит Джулии. Я не могу позволить трогать его. Пожалуйста… – она повернулась к англичанину, – вам вполне достаточно того, что вы взяли. Эти бриллианты не принадлежат мне.

Мужчина весело фыркнул.

– Слышишь, Билли-бой? – обратился он к своему приятелю, спустившемуся с козел. – Ее светлость полагает, что мы должны оставить ей эти игрушки. – Они оба разразились громким смехом и второй мужчина подошел поближе, чтобы пощупать ожерелье.

Мэнди замерла, почувствовав его грубые пальцы на своей шее. Она попыталась отступить назад, но мужчина остановил ее, вцепившись в ожерелье.

– Я отвечаю за эти драгоценности! – сказала она.

– Саманта, пожалуйста, – взмолился Марк, – ради Бога, делай то, что тебе говорят! – Руки его дрожали.

Внезапно Мэнди поняла, что Ястреб был прав. Марк Дентон трус. Он оставил ее на пароходе умирать. Разозлившись, она рванулась и случайно задела англичанина. От неожиданности тот выронил пистолет. Англичанин бросился искать его в темноте, то же сделал и кучер, они толкали друг друга, ползая по земле вокруг экипажа.

– Скорее в карету, Марк! – крикнула Мэнди, встряхнув его. Они бросились к карете, Марк, схватив поводья, стегнул лошадей, и они понесли их прочь от двух грабителей. Мэнди видела, как гнусная парочка, ругаясь, бросилась в погоню.

Карета неслась, и, убедившись, что грабители отстали, Марк, не желая больше рисковать, наконец замедлил ход. Мэнди облегченно вздохнула, не глядя в его сторону. Как она могла быть такой слепой? Надо извиниться перед Ястребом, он сразу раскусил Марка.

Они остановились перед входом в отель. Марк молча помог ей выйти из кареты и проводил внутрь.

Уже близилось Рождество, но Ястреб до сих пор так нигде и не показывался. Может, это и к лучшему, рассуждала Мэнди. Если бы он любил ее, то дал бы о себе знать.

В канун Рождества в доме Эштонов тихо потрескивали дрова в камине, а под огромной елкой образовалась куча подарков. Шляпа для Вонг Сана, гребень с жемчугом для Бесси. Мэнди подарила дяде Уильяму сборник стихов и несколько пар носков, собственноручно связанных. Он в свою очередь приготовил для нее меха, драгоценности, но самым лучшим подарком оказалась… Леди Энн.

– Я знаю, как сильно ты любишь ее, – сказал он. – Теперь она будет твоей. Когда ты вернешься к себе домой и устроишься там, я пришлю ее тебе.

Шла неделя за неделей, и Мэнди с горечью поняла, что должна возвращаться в форт Ларами. Вернуться в прошлое невозможно, но и здесь ее уже ничто не удерживало. Джулия и Джейсон находились в форте. На ее долю выпало множество приключений за последнее время. Она не стала счастливей, но стала взрослей. Опыт работы у дяди придал ей уверенности в том, что она сможет позаботиться о себе. А после случая с грабителями ее отношения с Марком почти прекратились. Пора было возвращаться домой.

Но произошло нечто, что заставило ее подумать о том, чтобы остаться. Утром на Рождество она обнаружила под елкой маленький сверток. На нем было указано только ее имя и больше ничего. Она разорвала бумагу и открыла крошечную бархатную коробочку. С подушечки из белого атласа на нее смотрел миниатюрный котенок с бриллиантовыми глазками. Эти глазки переливались в свете камина, а ее собственные глаза наполнились слезами. Только один человек мог сделать ей такой подарок. Мэнди прижала котенка к груди и задумалась, что бы это могло означать. Зная Ястреба, Мэнди могла расценивать этот поступок как извинение за его поведение на острове или как знак их прошлой дружбы. У нее не нашлось других слов, чтобы как-то определить их отношения.

На следующий день Мэнди попросила разрешения у дяди воспользоваться его экипажем и дала распоряжение кучеру отвезти ее в отель «Интерпрайз». Оставалось еще несколько часов до прибытия гостей, и она решила поговорить с Джеймсом.

Он только что вышел из своей комнаты, когда она вошла в вестибюль. Мэнди поблагодарила его за подаренные духи, а он ее за связанный для него шарф. После этого она рассказала ему о подаренном котенке.

Джеймс иронически улыбнулся.

– Это, конечно, от Ястреба. Готов спорить. Он никогда не забывал, как вы столкнулись из-за раненого детеныша рыси. Он ужасно гордился тобой в тот день, хотя и не признавался в этом.

– Где он сейчас, Джеймс? Я хочу поблагодарить его.

– Боюсь, тебе не удастся сделать это в ближайшее время. Он принял к исполнению важное правительственное поручение и будет отсутствовать по меньшей мере три или четыре месяца. Все это строго секретно.

– Даже меня он не посвятил в детали. – Джеймс проводил ее до кареты. – Я присматриваю за его ранчо, но на самом деле в этом нет нужды. Джезус Рамирес, его помощник, очень способный парень.

Мэнди оглянулась:

– Значит, его подарок был знаком прощания. – Я уеду в форт Ларами, как только с гор сойдут снега.

– Сожалею, что все так получилось, – сказал Джеймс, помогая ей сесть в карету. – Я передам ему твой подарок, когда увижу его.

Мэнди едва расслышала последние слова Джеймса. Ястреб покинул ее, чтобы облегчить ей жизнь. Она вспомнила его бархатистые карие глаза, вспомнила, как он улыбался одним лишь уголком губ, и ощутила его загорелые руки на своем теле. Сможет ли она найти в себе силы забыть его?..

Прошло еще несколько месяцев. Мэнди с волнением ждала, когда изменится погода, чтобы отправиться домой. Она все больше и больше стремилась попрощаться с Сакраменто-Сити и своими воспоминаниями. Мэнди размышляла, помогут ли ей пятьсот миль, отделяющих форт Ларами от Сакраменто-Сити, забыть обо всем. Вряд ли, но стоило попытаться. Ей хотелось поскорее увидеть Джулию и Джейсона, а также уладить свои отношения с отцом.

Однако несмотря ни на что Мэнди не теряла надежды снова увидеть Ястреба. Она ужасно скучала по нему. Иногда ей хотелось признаться ему в своих чувствах и даже согласиться стать его любовницей. Но все это теперь не имело значения.

Наконец погода изменилась, и она наметила день отъезда. Сначала поезд, затем долгое путешествие в дилижансе – по меньшей мере через три недели она должна добраться до форта Ларами.

Глава 26

– О, дядя Уильям, я буду очень скучать по тебе. – Глаза Мэнди сделались влажными, когда она обняла своего дядюшку на прощание.

Он закашлялся и отвернулся.

– Береги себя, дорогая. И передавай Джулии мой привет. Скажи ей… скажи… – он похлопал Мэнди по руке, – …я знаю, ты скажешь то, что надо.

Мэнди кивнула.

– Подумай над моим предложением, – добавил он, имея в виду предложение о работе. – Ты меня избаловала. Не знаю, как теперь обойдусь без тебя.

– Я подумаю, дядя Уильям. – Мэнди снова обняла его и села в вагон. С Бесси и Вонг Саном она попрощалась еще дома. Мэнди спрятала сумки под сиденье и повернулась навстречу знакомой долговязой фигуре, шагающей к ней по проходу.

– Ты же не собиралась покинуть город, не попрощавшись со мной, не так ли? – Джеймс широко улыбнулся и крепко обнял ее.

– Она больше не могла сдерживаться, и на глаза навернулись слезы.

– Не заставляй меня плакать, Джеймс. – Она глянула в его озорные темные глаза. – Я очень рада, что ты пришел. Я буду скучать по тебе. – Мэнди снова обняла его и почувствовала боль в сердце. – Попрощайся… за меня… с Ястребом, хорошо?

– Ладно, – ответил он слегка хрипловатым голосом.

Джеймс отвернулся, но Мэнди успела заметить промелькнувшую в его глазах грусть.

– Скажи ему… скажи… что я буду думать о нем, – добавила она шепотом.

Джеймс кивнул.

– Побереги себя, слышишь? – Он снова обнял ее и поспешил к выходу, когда поезд с шумом тронулся.

Мэнди наблюдала в окно за Джеймсом и дядей Уильямом, махая им рукой, пока они не скрылись из виду, и подумала: а правильное ли решение она приняла? Затем вздохнула и расслабилась, откинувшись на спинку сиденья, чувствуя себя не очень-то уютно.

Поездка на поезде была длительной, но прошла без происшествий. На станции Элко пассажиров поджидал дилижанс. За последние месяцы железная дорога продвинулась еще дальше на восток, что позволило еще немного сократить время путешествия. Элко оказался во многом похожим на Рино. Это был поселок, построенный для рабочих, занятых на прокладке железной дороги. Следующим городом, куда должна была дотянуться линия, должен был быть Грейт-Солт-Лейк-Сити.

Дилижанс, как обычно, был переполнен. Среди спутников Мэнди оказались толстый торговец, от которого пахло чесноком, и матрона, давшая согласие стать школьной учительницей в одном из фортов Платта, Что представляли собой другие пассажиры, было неясно. За окном проплывала пыльная пустынная местность. Ни птиц, ни зверей, словно все под землю провалились. Безжизненный пейзаж оживляли лишь кустики полыни. Все это так волновало Мэнди, когда она путешествовала с Ястребом и Джеймсом. Теперь же пейзаж казался таким же безвкусным, как и еда на грязных станциях.

За несколько дней они миновали множество станций, небольших городков и пограничных постов. К тому времени, когда они достигли прерий, Мэнди приняла решение. Как только она уладит свои отношения с отцом, сразу вернется в Сакраменто-Сити и возьмется за работу в качестве ассистента дяди. Она встретится с Ястребом и станет его любовницей, если он все еще хочет этого. Черт с ней, с совестью! Ее жизнь пуста без него. У нее появится шанс заставить Ястреба полюбить ее, как она любила его.

Затем она подумала о Вишане. Это женщина, которую Ястреб любил. Может, он сейчас с ней. Мысли о том, что он в объятиях другой женщины, ужасно мучили ее. Как она придет к Ястребу, если он явно любит другую? Мэнди никак не могла поставить точку в этом бесконечном споре с самой собой. Лучше бы ей было никогда не встречать его.

Дилижанс сделал короткую остановку на станции, построенной из самана. Сменили лошадей. Один из пассажиров сошел и на его месте появился другой – надменный юный ковбой, нагло оглядевший Мэнди.

– Привет, мэм, меня зовут Джереми Лейк, – приподняв широкополую фетровую шляпу, худощавый кривоногий ковбой представился Мэнди и пожал руку торговцу. Его пыльные штаны громко шуршали, пока он усаживался рядом с ней.

– Рад познакомиться. Пибоди, – сказал торговец.

– Я мисс Сара Фарминтон, – вставила школьная учительница, поправляя манжеты.

Дилижанс тронулся, подняв облако пыли.

– А как зовут вас, мэм? – спросил ковбой.

– Я Саманта Эштон. Добрый день, мистер Лейк, – после этих вежливых формальностей Мэнди отвернулась и принялась смотреть в окно, ясно давая понять, что не желает продолжать беседу.

– Я слышал, здесь в округе рыщут индейцы. – Ковбой посмотрел на Мэнди, надеясь вызвать у нее любопытство.

Не обращая на него внимания, она достала книгу и пролистала несколько страниц.

– У нас могут быть неприятности, – продолжал он.

Учительница была уже близка к обмороку.

– Надеюсь, этого не произойдет! – оборвал его Пибоди. – И мне кажется, этот разговор не очень-то приятен дамам.

Ковбой улыбнулся, довольный замешательством, которое вызвали его реплики. Он откинулся на спинку сиденья и надвинул шляпу на лоб, искоса поглядывая на Мэнди. Губы Джереми растянулись в улыбке, когда его взгляд остановился на ее груди. Мэнди по-прежнему не обращала на него внимания. Она решила немного вздремнуть и, устроившись поудобней, закрыла глаза. Мэнди проспала до самого утра, когда над холмами уже появились первые солнечные лучи. Она потянулась и зевнула, еще не совсем отойдя от сна. Затем принялась расправлять складки красного дорожного костюма. Вот тут-то и появились индейцы.

Их дикие, пронзительные крики заставили ее окончательно проснуться. Сердце учащенно забилось. Кучер нахлестывал лошадей, и дилижанс клонился то на один, то на другой бок, гремя и подпрыгивая по узкой извилистой дороге. Худощавый ковбой помог Мэнди удержаться на сиденье, достал револьвер, прицелился и выпустил несколько пуль в преследователей.

Мисс Фарминтон истерично рыдала.

– Мы все погибнем. Я знаю это. Мы все погибнем. Мне не следовало ехать в это захолустье…

– Заткнитесь! – велел ей ковбой. – Закройте рот и опустите голову пониже. Пибоди… у вас есть оружие?

Торговец начал брызгать слюной, затем, наконец, прорезался голос:

– Ну, есть…

– Тогда используйте его!

Мэнди по-прежнему оставалась на своем месте. Она смотрела на преследовавших дилижанс индейцев – ярко размалеванных красками и в набедренных повязках. У некоторых в волосах торчали перья, другие держали в руках разукрашенные кожаные щиты.

От кареты, с грохотом несущейся по пыльной дороге, их отделяло совсем небольшое расстояние. Казалось, они вот-вот нагонят ее, когда впереди послышались новые крики. Мэнди увидела еще один отряд устрашающе размалеванных воинов и несколько маленьких групп индейцев, спускающихся с окрестных холмов.

Вскоре дилижанс был окружен полуобнаженными дикарями на лошадях. Ничего ужаснее этого Мэнди не испытывала в своей жизни. Она увидела, как кучер свалился с козел. Из его спины торчала стрела. Индейцы дико закричали. По-видимому, охранник тоже был ранен или мертв. Внезапно стрельба внутри кареты утихла. Слышен был только шум вращающихся колес. Ковбой рухнул на колени Мэнди, из раны на его груди сочилась кровь. Пибоди, в трансе глядя прямо перед собой, все еще продолжал нажимать на курок, хотя барабан уже был пуст.

Карета остановилась, когда индейцы забрались на верх и подхватили вожжи. Мэнди и мисс Фарминтон посмотрели друг на друга, затем на Пибоди, который продолжал щелкать пустым револьвером. Охваченные ужасом, женщины взялись за руки.

– Мы должны быть сильными, если хотим выжить, – прошептала Мэнди. Дверца кареты открылась и внутрь заглянул широкоплечий, покрытый потом дикарь, лицо которого было раскрашено красной краской. Он радостно закричал и вытащил Мэнди наружу. Распахнув противоположную дверцу, другой дикарь выволок на землю мисс Фарминтон. За ней последовал Пибоди, продолжавший смотреть перед собой отсутствующим взглядом.

Индейцы обшарили Пибоди, затем обыскали карету. Они вытащили сейф, но были разочарованы, обнаружив внутри только почту. Кто-то из воинов снова обратил внимание на рыдающего Пибоди. Трое индейцев принялись яростно избивать его, обрушивая ему на голову удар за ударом; они били его также в живот кулаками и ногами. Затем начали срывать с него одежду, стараясь завладеть сорочкой в мелкую клетку.

Женщины отвернулись, когда рыдающего голого Пибоди поволокли по сухой земле и швырнули на солнцепек.

– Я не вынесу этого. Не смогу, – пролепетала мисс Фарминтон едва слышно.

– Сможете – и останетесь живой! – резко прошептала Мэнди. Она знала, что должна быть сильной ради них обеих.

Вождь индейцев, обыскав карету и сейф, решительно направился к женщинам. Радостно улыбаясь, он ухватился за лацкан костюма Мэнди и рванул его на себя. Остальные присоединились к нему, толкая женщин в пыль и срывая с них одежду. Они отвлеклись только на мгновение, подравшись из-за добычи. Мэнди охватил дикий страх. Один из воинов стянул с нее жакет и победно поднял вверх. На солнце сверкнул крошечный котенок Она вспомнила о Ястребе, и это придало ей храбрости. Мэнди обхватила руками остатки порванной одежды, волосы ее были спутаны, лицо покрыто грязью.

Она знала, что они могут в любой момент сорвать все остальное.

В голове сверкнула идея. Конечно, это была отчаянная попытка, но что она теряла? Мэнди вспомнила истории, которые Джеймс рассказывал о тренировках Ястреба, когда тот жил среди шайенов. Она должна заставить себя быть спокойной.

– Прекратите сейчас же, – решительно потребовала она. Вождь остановился и недоверчиво посмотрел на нее. Остальные тоже замерли.

– Вы не имеете права делать это. Верните все назад! – Мэнди схватила свой жакет и просунула руку в рукав. Один из индейцев снова сорвал его, ругаясь на языке, которого она не понимала. Мэнди сжала зубы и дала ему пощечину. Наступила такая тишина, что она услышала, как бьется ее сердце. Казалось, они тоже слышали его удары. Но она гордо стояла перед ними, уперев руки в бока и пристально глядя в темные глаза воина. Если это не поможет, то, возможно, он убьет ее и тем самым избавит от мучений.

– Вы сошли с ума? – услышала она шепот мисс Фарминтон.

Воин шагнул к ней, его глаза сузились до щелочек, на размалеванной коже блестел пот. Он резко выкрикнул какие-то гортанные слова, затем со злостью ударил ее по щеке, сбив с ног. Мэнди ощутила во рту соленый вкус крови. В одно мгновение перед ней промелькнула вся ее жизнь до того дня, как она покинула дом, и Мэнди молила Бога, чтобы Он дал ей силы. Она глубоко вдохнула и поднялась на ноги. Уголки ее губ сочились кровью. Мэнди медленно подошла к своей разорванной одежде.

– Это мое! – повторила она. – Вы не имеете права трогать мою одежду! – Индеец снова ударил ее, и Мэнди упала в пыль.

Она не должна позволить ему одержать верх. Мэнди снова встала, слегка пошатываясь, и, превозмогая страх, протянула руку к одежде.

– Это – мое, – произнесла она более слабым, но уверенным голосом. Индеец нанес еще один удар. Мэнди покачнулась и упала. Голова ее гудела, и она чувствовала тошноту, но индейцы не сделали ни одного движения, чтобы прикончить ее. Она должна настоять на своем. Мэнди попыталась подняться, собрав последние силы. Над ней возвышался индеец, готовый снова ее ударить.

– Хейока! – крикнул вождь и встал между ними. Он посмотрел на нее со странным блеском в глазах. Затем отдал своим людям какие-то приказы, и они за ворчали, но оставили ее в покое. Сквозь туман Мэнди увидела, что мисс Фарминтон смотрит на нее скептически.

Индейцы приготовились к отходу. Один из них поднял Мэнди на ноги и крепко связал ей руки спереди. Затем посадил на одну из лошадей, выпряженных из дилижанса. То же самое они сделали с мисс Фарминтон и с гиканьем и криками направились к холмам. Мэнди увидела, как позади поднимается черный столб дыма, и поняла, что они подожгли дилижанс. Едва живая от страха и побоев, оборванная, она ехала верхом без седла и с трудом держалась на лошади. Драгоценный маленький котенок был утерян в стычке, и она почувствовала себя еще более одинокой.

Они ехали верхом целый день, делая лишь короткие остановки, чтобы напоить лошадей. Это была не езда, а пытка. Растертые бедра невыносимо болели. Лицо тоже ныло. Местность была такой изрезанной, что Мэнди была вынуждена постоянно сжимать ногами бока лошади и держаться за гриву, чтобы не упасть. Она вспомнила первую неделю путешествия с Ястребом и Джеймсом. Трудности, которые она тогда испытала, не шли ни в какое сравнение с нынешними, а от того, как она справится с ними, зависела ее жизнь.

Ей было жаль мисс Фарминтон, уже потерявшую сознание. Индейцы привязали ее поперек лошади. Мэнди старалась собрать всю свою волю. Единственной надеждой был побег. Если она выживет в течение следующих нескольких дней, у нее может появиться такой шанс.

Когда они остановились на ночевку, вождь вынужден был разжимать ее пальцы, вцепившиеся в лошадиную гриву. Он стащил Мэнди вниз, но она была не в силах стоять и опустилась на землю, ноги не слушались ее. Вождь оставил девушку там, где она упала. Один из воинов принес ей чашку какой-то теплой еды. Она была скользкой и вонючей, но все-таки это было питание, а Мэнди понимала, что ей нужно подкрепиться.

Силы понемногу возвращались, и она начала искать взглядом свою спутницу. Мисс Фарминтон пришла в себя и жалобно хныкала неподалеку. Мэнди сосредоточила свое внимание на индейцах, собравшихся вокруг костра. Их раскрашенные лица и потные тела блестели в лунном свете, и они казались посланцами Сатаны.

Очевидно, индейцы о чем-то спорили. Мэнди охватил ужас, когда она поняла, что стала объектом их спора. Вождь, мотая головой, встал между ней и остальными воинами. Вытащив нож, он, казалось, бросал вызов соплеменникам. Огрызаясь, они отступили назад. Вождь произнес еще несколько слов и указал на учительницу. Мэнди в ужасе раскрыла рот. «Пожалуйста, Господи, не позволяй им мучить ее».

Индейцы столпились вокруг женщины и грубо сорвали с нее оставшуюся одежду. Она рыдала и визжала, но не сделала ни одного движения, чтобы защитить себя. Один за другим индейцы удовлетворили свои потребности ее хилым телом, лапая и колотя его кулаками, Мэнди наблюдала за происходящим, охваченная ужасом, но не в силах отвернуться, уверенная, что следующей жертвой станет она сама. Однако, не обращая на нее внимания, мужчины вернулись к костру. Мэнди закрыла глаза и через некоторое время провалилась в тяжелый сон.

На следующий день они продолжили путешествие, ведя за собой лошадь без седока. Бездыханное, истерзанное тело мисс Фарминтон осталось лежать в скудной траве.

Они долго ехали верхом, и Мэнди цепко держалась за гриву своей лошади. Местность становилась все более гористой. К вечеру, перевалив через гребень горы, они достигли небольшой индейской деревушки, приютившейся под скалой.

Навстречу победителям выскочили из своих вигвамов женщины, за ними бежали улыбающиеся ребятишки, собаки встречали воинов радостным лаем.

Оглядев Мэнди и потрогав ее волосы, женщины стащили ее с лошади. Они рвали ее одежду и дрались из-за каждого лоскутка грязной материи и кружевного нижнего белья. Мэнди едва сдерживала нарастающую истерику. Ее волосы были грязными и спутанными, лицо распухло и посинело, глаза ввалились, но она была жива.

Женщины начали бить Мэнди прутьями, и она в конце концов упала на колени. Ее подняли и привязали к столбу на бугре, покрытом травой. Мэнди терзалась от стыда и унижения, но держала голову высоко, стараясь по возможности сохранять достоинство.

Вперед вышел вождь, и по его интонации Мэнди поняла, что он считает ее своей собственностью. У нее все сжалось внутри, и, желая, чтобы ее поскорее убили, она плюнула ему в лицо.

С диким рычанием разъяренный мужчина ударил ее по лицу. В ушах у Мэнди зазвенело. Она склонилась вперед и погрузилась в счастливое забытье.

Придя в себя, она услышала вокруг спорящие голоса. Голова ее бессильно склонилась на плечо. «Они решают, как мучить меня, – подумала она. – Спорят, как лучше это сделать». С большим трудом Мэнди подняла голову.

Перед ней стоял рослый воин. На нем была только набедренная повязка. Его обнаженные мускулистые ноги были напряжены. Казалось, он злился. Она посмотрела ему в глаза: зловещие черные круги на фоне страшной маски, нарисованной ярко-желтой краской. Все его тело также было разрисовано черными и желтыми геометрическими фигурами. Мэнди содрогнулась от страха и отвращения. У нее ужасно болели виски, но она не подавала виду. Мэнди попыталась сосредоточить взгляд на лице воина, но голова ее снова поникла, и она могла видеть только его широкую грудь. Она заставила себя поднять голову, но никак не могла разглядеть его глаза. Возможно, он убьет ее. Смерть предпочтительнее мучений, которые, по ее мнению, над ней замышляли.

Мэнди облизнула пересохшие губы и выдавила из себя:

– Если бы у меня была возможность… я бы убила тебя. Только попробуй взять меня силой… Я буду бороться с тобой, пока не умру. – Это было все, что она смогла прошептать, прежде чем снова уронила голову на грудь.

Большой индеец осторожно приподнял ее подбородок, взгляд его темно-карих глаз старался проникнуть сквозь пелену боли, застилавшую ее зрение.

– Ты часто боролась со мной, малышка, но в конце концов я всегда выходил победителем.

Мягко произнесенные английские слова привели ее в замешательство.

– Ястреб?..

Это был мучительный хриплый шепот, разрывавший ему сердце.

Мэнди открыла глаза. Должно быть, это бред, и ей только кажется, что она слышит голос Ястреба. Однако сильная рука держала ее за подбородок твердо, но нежно.

– Сам, послушай меня. Ты должна делать так, как я скажу.

Мэнди открыла глаза, сердце ее громко стучало. «Это Ястреб! Он действительно здесь!» Кажется, даже силы начали к ней возвращаться.

– Ты поняла меня, Сам? – Он осторожно встряхнул ее.

– Да, – прошептала она.

– Быстрый Орел объявил тебя своей добычей. Я сказал ему, что ты моя женщина, и он не может объявлять своей собственностью то, что уже принадлежит мне. Но он говорит, что ты его женщина. По обычаю шайенов, есть только один честный способ решить спор. Я буду драться за тебя. – Он смотрел на нее немигающим взглядом. Мэнди знала, что Ястреб пытается передать ей свои силы.

– Ты собираешься сражаться с ним? – спросила она более твердым, чем прежде, голосом. – Но он может убить тебя!

– Что ты говоришь, малышка? Разве ты не веришь в меня? – Улыбнувшись, он склонился и нежно коснулся губами ее распухших, окровавленных губ. – Не уходи далеко, – пошутил он. – Я скоро вернусь.

Повернувшись, Ястреб медленно направился к своему противнику.

Никогда в жизни он не был так собран, но спокойствие это было внешним, внутри у него все кипело от бешенства. Ему страшно хотелось разрезать веревки, связывающие эту маленькую храбрую женщину и голыми руками придушить Быстрого Орла. Но это означало бы смерть Мэнди. Если он хочет, чтобы она осталась жива, он должен соблюдать правила. Правила шайенов.