Текст книги "Дикое сердце"

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

На следующий день двое незнакомцев побывали на шахте и долго задавали разные вопросы Охотнику. Свифт продолжал работать, но держал ухо востро. Мужчины, казалось, искренне интересовались способами добычи золота. Охотник снабдил их всей информацией и даже составил для них список всего необходимого, что надо было приобрести в магазине для занятий золотодобычей. После того как они ушли, Свифт отставил в сторону промывочный лоток, обошел кучу гравия и подошел к Охотнику.

– Ну?

Охотник нахмурился, все еще не спуская взгляда с мужчин, спускавшихся по склону горы к городу.

– Они утверждают, что они братья. Сказали, что их фамилия Лаудри, Хэнк и Стив Лаудри.

– Ты веришь им?

– Не знаю… Но мы ведь увидим, а? Если они займутся старательством, ты можешь успокоиться. Если же нет…

Свифт задумался, потом хлопнул себя по коленке, обтянутой грязным комбинезоном.

– Тебе не показалось, что они подглядывают за мной?

– Нет. – Повернувшись, Охотник положил руку на плечо Свифта. – Очень может быть, что ты опасаешься тени, мой друг. Я согласен, что эта парочка выглядит не очень привлекательно, ребята несколько грубоваты, а их одежда наводит меня на мысль о команчеро. Но Селение Вульфа очень далеко от Техаса.

– Не думаю, что в Техасе у таких вот грубоватых парней могли возникнуть какие-нибудь сложности.

– Но мы-то с тобой в Орегоне, разве нет? Свифт рассмеялся и вернулся к своей работе.

Эми сидела на ступеньках школы и завтракала. Была перемена. Она поглядывала на весело играющих детей и думала: как проста и безмятежна их жизнь и какая неразбериха в ее собственной. Кроме Питера, все остальные ее ученики жили спокойной, защищенной жизнью. Ей бы хотелось, чтобы всегда они оставались такими добрыми и чистыми и всегда могли бы доверять окружающим.

Окидывая взглядом игровую площадку, Эми тоскливо вздохнула, ибо понимала, что мечтает о невозможном: о радуге с неба. Боль и страдания были частью этой жизни. Взять вот хоть Индиго. Ее влюбленность в Брендона Маршалла могла кончиться только страданиями, и больше ничем. Но если девушка в начале жизни не встретит отмеренную ей судьбою свою долю подлецов, ей будет трудно распознать по-настоящему хорошего человека, когда такой наконец-то попадется на ее пути.

Эми пробежала взглядом по всем разбившимся на кучки детям и ощутила холодок беспокойства, когда не обнаружила среди них своей племянницы. Обычно Индиго никогда не уходила со двора во время перемен.

Стряхнув крошки с ладоней, Эми спустилась по ступенькам и пересекла школьный двор, посмотрела на улицу. Никого. Нахмурившись, она подошла к детям, увлеченно играющим в пятнашки, и спросила, не видел ли кто-нибудь из них, куда ушла Индиго.

– Ага, я видела, – сказала младшая из дочерей Хэмстеда. – Она пошла погулять.

– Одна?

– Нет.

Эми подождала продолжения, но девчушка молчала.

– Анна, если она была не одна, то кто был с нею?

– Какой-то парень. Эми всплеснула руками.

– Вы не очень-то разговорчивы, мисс Хэмстед? Анна выглядела смущенной.

– Кто был этот парень? – продолжала настаивать Эми.

Анна сморщила усыпанный веснушками нос и пожала плечами.

– Я не знаю.

Эми нагнулась к ней.

– Можешь ты хотя бы сказать мне, как он выглядел?

– Просто блеск.

Эми выпрямилась, на душе у нее с каждой минутой становилось все беспокойнее.

– В каком направлении они пошли? Анна вытянула пальчик в сторону леса.

– Туда.

– Спасибо, Анна. Ты мне очень помогла. Бросившись к деревьям, Эми подняла юбки, чтобы обежать лужу. Она боялась уходить далеко и оставлять детей одних. Зайдя немного в глубь леса, она остановилась и прислушалась. Откуда-то справа доносился смех. Она направилась в ту сторону.

– Индиго!

Несколькими секундами позже из кустов вынырнула рыжеволосая девушка. Глаза у нее сверкали, щеки раскраснелись.

– Привет, тетя Эми. Что вы здесь делаете?

Эми вытянула шею, прислушиваясь к шороху в лесу.

– Мне кажется, это я должна спросить, что ты здесь делаешь? И кто там был с тобой?

Индиго улыбнулась и придвинулась к ней поближе, как бы делясь секретом.

– У меня есть поклонник, тетя Эми. Брендон Маршалл! Он так красив, что у меня чуть не останавливается сердце, когда я вижу его.

У Эми самой чуть не остановилось сердце, когда она увидела выражение глаз Индиго.

– Й ты тайком удираешь со школьного двора на свидание с ним в лес? Индиго, такое поведение недостойно истинной молодой леди.

– Я не делала ничего плохого. Мы просто болтали.

Эми рассматривала прелестное личико Индиго, боясь сказать что-нибудь такое, что может ранить ее.

– Я не сомневаюсь, что ты не делала ничего плохого, дорогая. Такая мысль мне и в голову не приходила. Но ты должна знать, что людские языки очень любят посплетничать.

Глаза Индиго стали круглыми от негодования.

– Вы говорите, прямо как моя ма. Ах, это же тот самый Брендон! Вы не любите его, потому что он богат и приезжает сюда из Бостона. Вы не можете даже поверить, что ему захочется во второй раз посмотреть на такую девушку, как я. А теперь сходите с ума, потому что он все-таки посмотрел.

Эми дотронулась до плеча своей племянницы.

– Это неправда. Ты очень красивая, Индиго. Любой молодой человек посчитает за честь ухаживать за тобой, даже такой богатый, как этот Маршалл.

– Тогда почему вы против того, чтобы я болтала с ним?

– Я не против. – Эми немного помолчала. – Но Брендон гораздо старше тебя. Я не хочу, чтобы он сделал тебе что-нибудь плохое.

– Вот точно так же говорит и ма.

Эми вздохнула.

– Ты должна признать, что жизнь в Бостоне среди состоятельных людей совсем другая, чем жизнь в Селении Вульфа. И Брендон тоже другой. И дело даже не в том, что он старше, а в том, что у него гораздо больший жизненный опыт.

– В смысле?

– Все просто. Брендон, по всей видимости, в один прекрасный день вернется в Бостон. Может быть, он и не собирается причинять тебе боль, сначала подружившись с тобой, а потом оставив. Но боль от этого будет не меньше. Вполне возможно, что он не считает зазорным, не любя девушку, немного поразвлечься с ней. Ты привлекла его внимание, это верно, но он правда увлечен тобою, или ты для него просто игрушка?

– На самом деле вы хотите сказать, что он не будет задумываться над своим поведением, потому что я полукровка. Он поиграет с моей любовью, получит то, что ему надо, и бросит меня без малейших угрызений совести.

– Нет…

– Не нет, а да! Я не такая хорошая, как все вокруг, вот что вы хотите сказать. Его мало будет заботить, если он обидит меня, потому что девушки вроде меня не идут ни в какое сравнение с белыми девушками.

Эми нервно сжала пальцы.

– Индиго, не можешь же ты на самом деле думать… – Лгать ей было бессмысленно. Индиго уже встречалась в своей жизни с предубежденностью и против ее отца, и других немногих оставшихся в округе индейцев, или рабочих-китайцев. – В мире много невежественных людей, – попыталась она смягчить ситуацию. – Ты красивая молодая девушка. А кругом немало бессовестных мужчин, которые могут обойтись с тобой нечестно, как ты говоришь, без малейших угрызений совести. И только потому, что ты наполовину индианка.

– Брендон не бессовестный!

– Дай Бог, чтобы это было так, – прошептала Эми. Глаза Индиго наполнились сердитыми слезами.

– Я горжусь своей кровью. Горжусь, слышите вы? И Брендон любит меня такую, какая я есть, вы увидите. И вы, и мама – обе. Вы увидите!

С этими словами Индиго бросилась мимо Эми к школе. Потрясенная, Эми смотрела ей вслед. Потом оглянулась вокруг, пытаясь понять, как это Брендон смог так быстро исчезнуть. И вообще, что у него на уме, когда он тайно встречается в лесу с девушкой в возрасте Индиго?

Эми стояла, задумчиво теребя кружева на воротнике платья. Ей было страшно за Индиго, и она не знала, как уберечь девушку от неприятностей. Оставалось только надеяться, что полученное Индиго воспитание удержит ее на праведном пути.

Поспешив назад к школе, Эми молилась про себя чтобы Индиго оказалась там. Она облегченно вздохнула, увидев девушку на ступеньках крыльца. Эми решила все серьезно обдумать и еще раз поговорить с Индиго. Может быть, если изменить тактику, девушка не будет такой закрытой и послушается доброго совета.

Спокойствие Эми продлилось недолго. Она шла по игровой площадке, когда услышала крик и, обернувшись, увидела Питера, шлепнувшегося животом в грязь. Эми бросилась к мальчику и схватила его на руки. Он всхлипывал и оттягивал рубашку у себя на груди.

– Я не хотел толкать его, – крикнул Джереми. – Не хотел, клянусь вам, мисс Эми.

– Я ни в чем и не обвиняю тебя, Джереми, – ответила Эми. – Я знаю, что ты всегда бываешь осторожен с младшими.

Дети расступились, и она повела Питера через двор в класс. Она подошла к своему столу, где у нее всегда были в запасе кусок чистой материи, бинт и кое-какие медикаменты.

– Ну вот, маленький, садись сюда, – приговаривала Эми, вытирая ему щеки своим носовым платком и усаживал на свой стул. – Ты, наверное, очень сильно ударился. Обычно ты крепче соснового корня.

Питер взглянул на нее. Он был так бледен, что веснушки на его лице казались брызгами грязи. Он приложил руку к груди.

– Я хочу пойти домой, чтобы за мной там поухаживали. Моя мама знает, что надо делать.

Эми улыбнулась, подумав, что Питер просто испытывает приступ мальчишеской застенчивости.

– Я уверена, что она сумеет сделать это гораздо лучше, чем я. Однако я не могу с чистой совестью отпустить тебя домой, не узнав раньше, как сильно ты поранился.

– Нет, мисс Эми, – прошептал Питер с абсолютно несчастным видом,

Эми погладила его по голове, потом нагнулась, чтобы поднять его домашней вязки свитер.

– Не думаешь же ты, что я никогда раньше не видела голой груди.

– Нет, мэм.

– Я открою тебе один секрет, если только ты никому не расскажешь, – добавила Эми таинственно. – Я такая застенчивая, что лучше выпью какое угодно самое горькое лекарство, чем пойду к доктору.

Питер смотрел на нее во все глаза, явно не зная, как воспринимать ее слова.

Эми почувствовала, что начинает краснеть.

– Я говорю тебе это просто на тот случай, если ты стесняешься. Другие люди тоже могут стесняться.

Осторожно, как только могла, Эми подняла свитер, чтобы стащить его через голову Питера. Когда открылся его живот, она невольно вскрикнула. На животе были огромные синяки, а ребра распухли.

– О Питер…

– Я правда сильно ударился.

Синяки стали уже сине-багровыми, и Эми знала, что он получил их не несколько минут назад. Вероятнее всего, это произошло вчера или сегодня ночью. Она беспомощно оглянулась, не зная, что сказать. Питер и так был очень испуган; ей не хотелось еще больше осложнять ситуацию. Ее охватило почти непреодолимое желание прижать Питера к груди и убаюкать его, как грудного младенца. Но она знала, что он воспротивился бы такому обращению.

– Питер, что случилось? – как можно мягче спросила она, внезапно почувствовав себя виноватой. Она провела вместе с Питером в классе все утро и не заметила, что ему больно.

– Вы же видели, я упал.

Эми стащила с него свитер и взглянула на его спину. Как она и боялась, синяки были и там.

– Питер, я знаю, что это сделал твой отец.

– Только не говорите маме. Вы должны пообещать, что не скажете, мисс Эми.

Эми старалась, чтобы голос у нее звучал ровно:

– Она не знает?

– Не знает, насколько плохо. Я сказал ей, что это так, ерунда.

– Тогда почему же ты хотел, чтобы за тобой ухаживала она?

– Я не хотел. Я вообще не хотел, чтобы кто-нибудь знал. Был бы скандал, только и всего. Я не хотел, чтобы меня кто-нибудь лечил.

Эми почувствовала, как у нее на лбу выступают капельки пота. Ей хотелось кричать и ругаться, найти Эйба Крентона и стереть его в порошок. Но вместо этого она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и сказала:

– Но, Питер, я боюсь, что одно или два ребра у тебя могут быть сломаны. Их надо перевязать. И тебе надо полежать в постели, пока не станет получше.

На глазах у Питера опять появились слезы.

– Нет! Если я скажу маме, она расстроится и набросится с упреками на папу, а… – Он закрыл глаза, гулко глотая воздух. – А он опять побьет ее. А мои ребра все равно останутся сломанными. Так зачем поднимать шум?

Эми прижала дрожащую руку к горлу. У Питера были серьезные повреждения. Если он упадет опять, сломанное ребро может проткнуть легкое. Выбора у нее не было – надо было что-то делать.

– Что на этот раз вывело из себя твоего отца? – спросила она.

– Ничего. Просто он пришел навеселе, как с ним иногда бывает. Мне бы и не попало, если бы я не встрял и не попытался его остановить.

– Остановить бить твою маму, ты хочешь сказать?

– Да. Со мной все будет в порядке, мисс Эми. Честное слово, все будет в порядке.

– Нет, Питер, только не на этот раз. Твой отец серьезно поранил тебя. – Она провела пальцем по одному из его ребер. Питер вздрогнул и опять со всхлипом втянул в себя воздух. Губы у него стали совершенно белыми. – Сломанное ребро может оказаться очень опасным. Нужно что-то делать.

– Что? Вы хотите поговорить с мамой и уговорить ее опять пойти к шерифу? Чтобы мой папа вернулся из тюрьмы разъяренным и сделал еще хуже? Лучше держитесь подальше от всего этого, мисс Эми.

Эми вздохнула.

– Ну что же, как хочешь, Питер. – Она провела рукой по его волосам. – Надевай свой свитер. Я распущу класс пораньше, и мы пойдем ко мне домой. По крайней мере я перебинтую твои ребра. А потом мы поговорим. Может быть, если мы хорошенько все обдумаем, то найдем какой-нибудь выход.

Обернувшись, Эми увидела, что в дверях стоит Индиго. Ее голубые глаза были полны сочувствия. Она вошла внутрь.

– С Питером все будет в порядке, тетя Эми?

– Надеюсь. – Положив руку на плечо девушки, Эми сказала: – Питер не хочет, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Я буду тебе очень признательна, если ты сохранишь все в секрете.

Индиго кивнула.

– Я слышала. Я никому из ребят ничего не скажу. – Она встретила взгляд Эми и шепотом добавила: – Однако я думаю, что его папа заслуживает хорошей трепки.

– В данный момент я с удовольствием задала бы ее ему сама, своими руками.

Изящно очерченный рот Индиго сжался в прямую линию.

– Между нами говоря, мы вдвоем вполне могли бы сделать это.

Эми слабо улыбнулась, вспомнив те времена, когда она была такой же бесстрашной.

– Иногда в тебе больше горячности, чем здравого смысла, моя девочка. Эйб Крентон – крупный мужчина.

Индиго похлопала себя по замшевой юбке, под которой носила нож, привязанный к ноге.

– Я могу отрезать ему ноги и довести как раз до нужного размера.

Улыбнувшись еще раз, Эми прошла мимо нее, чтобы распустить детей по домам.

– Это будет наш запасной вариант.

Часом позже Эми сидела на краешке своей кровати, глядя на спящего Питера. Дрожащими пальцами она убрала с его лба завиток ярко-рыжих волос, сердце у нее разрывалось при мысли, что ему опять надо идти домой. Она подумывала о том, чтобы самой пойти к шерифу, но что тот мог сделать, кроме как засадить Эйба снова на несколько дней? В конце концов он все равно вернется домой, злой и еще более опасный.

Эми обхватила голову руками. Ей хотелось плакать ~ от безвыходности ситуации. Ну почему нет законов, которые могли бы защитить таких маленьких мальчиков, как Питер? Таких женщин, как Алиса?

Эми закрыла глаза, вспомнив свои многочисленные стычки с Генри Мастерсом. Победить в этом сражении у нее не было ни малейшего шанса. Все козыри были у него. Медленно, но изо дня в день она теряла чувство собственного достоинства, теряла свою гордость.

Она никогда этого не забудет. Она знала, что многие другие женщины и дети страдали от такого же обращения. Может быть, в один прекрасный день, когда все питеры мира станут взрослыми, они вспомнят несправедливости, которые творились над ними и их матерями. Может быть, благодаря им законы можно будет изменить. Но сейчас обращаться за помощью было не к кому.

Вздохнув, Эми поднялась с кровати… и приросла к месту. В дверях спальни, прислонившись плечом к дверной раме, стоял Свифт. Он глядел на Питера, туго перевязанного Эми. На скулах у него вздулись желваки. Придя в себя, Эми подошла к нему. Он отступил назад, в гостиную. Она прошла следом и закрыла за собой дверь.

– Ему очень плохо?

Все еще дрожа от воспоминаний о Генри, Эми не сразу вернулась к реальности.

– Сейчас самый разгар рабочего дня. – Она взглянула на его испачканный в грязи комбинезон. – Я думала, ты в шахте.

– Я и был там. Нам нанесла визит Индиго.

Эми прошла мимо него на кухню. Она налила из кувшина воды в кофейник и насыпала туда несколько ложек кофе, смолотого сегодня утром.

– Не знаю, как ты, а я с удовольствием выпью чашечку чего-нибудь горячего.

Свифт прислонился к печке, наблюдая за ней.

– Вид у тебя такой, что лучше бы тебе выпить стаканчик или два виски. Я задал вопрос* Эми. Как сильно поранен Питер?

– Я, м-м-м, думаю, что у него сломана пара ребер.

– Господи!

Поведав ему свою тревогу, Эми вдруг почувствовала, как у нее из глаз хлынули слезы, горячими ручейками сбегая по щекам. Слезы разочарования, гнева и боли, причина которых лежала гораздо глубже, чем в простом сочувствии к Питеру. Свифт выругался вполголоса и, обхватив ее за шею, прижал к своей груди.

– Не плачь, родная. Какая от этого польза?

Эми прижалась лицом к его плечу. Ее успокаивали его тепло и исходивший от него запах – смесь мужского пота, прокаленной солнцем грубой ткани его комбинезона, аромата сосен и свежего горного воздуха. Ей мучительно хотелось обхватить его руками, и никогда не давать никуда уходить, и плакать, пока не иссякнут слезы.

– Мне придется отправить его назад домой. Опять. Это так несправедливо.

Свифт склонил свою голову к ее, обхватив рукой ее за талию.

– Думаю, пришло время кому-нибудь крепко поговорить с Эйбом Крентоном. А мне как раз очень захотелось выпить.

Эми замерла.

– Нет! Ты не должен вмешиваться, Свифт. Все будет только еще хуже, Я уже пробовала.

Свифт провел рукой по ее спине. Она чувствовала, что он улыбается.

– Эми, любовь моя, когда вмешивалась ты, ты делала это надлежащим образом, по закону. Думаю, что мой язык он поймет гораздо лучше.

– Ты навлечешь на себя неприятности. Прежде всего знай, что ты немедленно окажешься в тюрьме.

– За разговоры?

– Разговоры ничего не изменят, и ты это прекрасно знаешь.

Он прижал свои губы к ее уху.

– Все дело в том, какие слова говорить. Поверь мне, Эми, кто-то должен хоть что-то сделать. Если его не остановить, он в один прекрасный день зайдет слишком далеко и натворит такого, что потом уже не исправишь.

Эми вцепилась в его рубашку, зная, что он прав.

– Но я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

– Я проехал две тысячи миль вовсе не в поисках неприятностей, поверь мне. – Он стиснул ее плечи и отодвинул от себя. – Но иногда неприятности происходят помимо твоего желания… И настоящий мужчина не может повернуться к ним спиной. Сейчас как раз такой случай. Ты думаешь, я смогу спокойно спать ночами, зная обо всем этом и ничего не предпринимая?

– Нет, – признала она упавшим голосом. – Не надо было Индиго ничего говорить тебе и Охотнику. Это все равно, что поднести спичку к сухому труту.

– Индиго сделала все правильно, – ответил Свифт, подняв бровь. – Она верит, что ее отец и я не сделаем ничего такого, что может потом обернуться против нас.

– А еще она очень молода и полна идеализма, – возразила Эми. – И она не знает вас так, как знаю я.

Глаза Свифта потеплели.

– Верь мне, Эми. Сколько раз я говорил тебе это! Я знаю, как справляться с неприятностями, можешь не сомневаться. Когда Питер проснется, отведи его домой. Больше его никто бить не будет, даю тебе слово.

Эми коснулась его плеча.

– Свифт… Ты опять можешь оказаться в тюремной камере. А я знаю, как ты ненавидишь оказываться за решеткой.

– «Ненавидишь» – это не то слово. – Он на секунду задержался в дверях гостиной. – Я сделаю все, чтобы избежать этого. Но уж если случится, то случится. Несколько дней в тюрьме меня не убьют. – Он усмехнулся. – Ты будешь каждый вечер приносить мне свой знаменитый яблочный пирог?

– Свифт, ты уверен, что не сделаешь все только хуже? Если Эйб придет домой и… – Она облизнула губы. – Такое впечатление, что он бил его ногами.

Он поймал ее взгляд.

– Ты веришь мне?

Она внимательно посмотрела на него.

– Да.

– Тогда не бойся вести Питера домой.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Свифт снял покерную колоду и затянулся сигаретой, улыбаясь Эйбу Крентону сквозь клубы дыма. Хозяин салуна опытной рукой принял колоду и начал новую семикарточную игру, сдав себе и Свифту по одной карте рубашкой вверх. Свифту в Техасе приходилось играть с самыми опытными шулерами. По сравнению с ними Крентон был неуклюжим новичком. Может быть, ему легко было надуть кого-нибудь в Селении Вульфа, но обмануть опытный глаз Свифта – для этого его умения явно не хватало. По словам Рендалла Хэмстеда, у Эйба Крентона была репутация мошенника, и сейчас, убедившись в этом, Свифт был рад. Весь жизненный опыт подсказывал ему, что нет более легкого пути затеять драку, чем намекнуть человеку на его не совсем чистоплотное поведение в игре.

– Ты мне угрожаешь, Лопес? – спросил Крентон, продолжая их далеко не мирный разговор.

Свифт скользнул взглядом по соседним столикам. Двое незнакомцев, Хэнк и Стив Лаудри, недавно вернувшиеся из похода в магазин, где закупали все необходимое для открытия старательского дела, сидели поблизости. У него было такое чувство, что эти двое исподтишка наблюдали за ним и прислушивались к разговору. Это беспокоило и мешало. Но, подумав, Свифт решил, что свидетели могут впоследствии оказаться полезными.

– Угрожать вам? С чего это пришло вам в голову? Крентон сдал Свифту вторую карту, его голубые глаза сузились.

– Тогда зачем ты рассказал мне эту историю?

Свифт поднял уголок своих карт. Двойка и четверка. Он внимательно смотрел, как сдает себе вторую карту Крентон из-под низа колоды.

– Я люблю рассказывать всякие истории. Не думал, что вы примете это на свой счет.

Крентон откинулся на спинку стула.

– Ты рассказываешь мне историю о том, как какой-то команч убил человека, лупившего свою жену, и повесил его скальп на воротный столб, и хочешь, чтобы я не принимал этого на свой счет?

Свифт перебросил сигарету из одного угла рта в другой, прищурившись от дыма, попавшего в глаза.

– Но вы же не бьете свою жену, не так ли?

– Я сторонник твердой дисциплины. И в этом ты хочешь найти повод для ссоры?

Свифт вспомнил маленькое бледное личико Питера на подушке Эми. Он поставил на кон доллар. Крентон немедленно поставил два, подняв ставки.

– Я не тот человек, который любит ссориться, – ответил Свифт, увеличивая ставку еще на доллар. – Если что-нибудь мне не по душе, я обычно много не разговариваю.

– Никто не смеет мне указывать, как управляться с собственной семьей.

Свифт улыбнулся.

– Уж больно легко вы обижаетесь. Это же была всего лишь история, Крентон. Уж коли я решил бы отнести это на ваш счет, я бы просто сказал, что дам вам под зад коленом в следующий раз, когда вы обидите свою жену и детей.

Крентон сдал Свифту следующую карту, на этот раз рубашкой вниз. Тройка. Себе же он опять взял карту снизу колоды, и она оказалась тузом. Свифт бросил на стол оценивающий взгляд. Осталось достать всего четыре карты. Ему надо было поторапливаться.

Крентон швырнул на стол еще два золотых кружочка и распрямил свои массивные плечи.

– Если бы ты сказал мне что-нибудь подобное, я ответил бы, что в ту же секунду, как только ты приблизишься ко мне, я спущу на тебя закон.

Свифт загасил сигарету и поудобнее сел на своем стуле. Он принял предложенную ставку и тоже положил на стол два доллара. Он услышал, как у него за спиной рассмеялась каким-то особенным горловым смехом Мей Белле. Бутылка звякнула о край стакана, послышался звук льющейся жидкости. Спокойный, мирный полдень в местном питейном заведении. Никто даже не подозревает, что вот-вот здесь взорвется ад. Свифту очень не хотелось нарушать эту атмосферу.

– Ну что же, коли мы решили предположить… – Он встретил взгляд Крентона. – Я подчеркиваю, что мы просто решили предположить… Мой ответ был бы такой: если бы мне надо было приблизиться к вам, вы никогда бы не заметили, как я это делаю, и никогда не узнали бы, что вас прикончило. А относительно закона – нельзя же повесить человека, если его вина не доказана.

– Ты все-таки угрожаешь мне, – сказал Крентон, удивленно прищелкнув языком. – Сдается, что ты больно много болтаешь для какого-то там паршивого команча, не знающего своего места, да к тому же недомерка.

– Ну да, вы ведь человек, который делает ставку в основном на свои размеры, так что ли? А что остается, если ты сложен, как бык? А мне с моими физическими недостатками что делать? Так что умение быстро выхватывать револьвер – это не единственный мой талант. – Свифт наблюдал за мясистыми руками Крентона. – И уж если мне придется выбирать оружие, им будет нож. Мой самый ловкий фокус – это перерезать человеку глотку, прежде чем он успеет моргнуть. Вы никогда не видели, как это делается, Крентон? Самый тихий способ уладить разногласия. Ты подходишь сзади. Тут все дело в быстроте движения кисти руки.

Как только Крентон начал сдавать себе следующую карту с низу колоды, Свифт выхватил свой нож из ножен и, метнув его, пригвоздил злосчастную карту к столу. Крентон замер, не в силах отвести взгляда от вибрирующей ручки ножа.

– Ты чуть не угодил мне в руку, ты, сумасшедший подонок!

Свифт вскочил со своего стула и оперся руками о стол. Громким голосом, так чтобы все слышали, он сказал:

– Я утверждаю, что ты шулер, Крентон. Крентон тоже встал с видом оскорбленного достоинства.

– Что ты сказал?

– Шулер! Чего же удивляться, что так много шахтеров проигрывали тебе свои денежки в этом салуне!

Братья Лаудри встали со своих мест и, прихватив стаканы и бутылку, пересели за столик подальше. Лицо Крентона от гнева стало багровым.

– Никто не посмеет назвать меня шулером к безнаказанно уйти отсюда.

Свифт встретил его взгляд.

– По-моему, я выразился вполне определенно.

– Нет у тебя никаких причин обвинять меня в этом!

– Никаких причин? Я же видел, как ты сдавал себе карты с низу колоды. – С этими словами Свифт перевернул две ранее сданные карты, тоже оказавшиеся тузами. Выдернув нож из стола, он открыл четвертого. – Все присутствующие здесь будут моими свидетелями. За этим столом постоянно подтасовывали кар…

Кулак Крентона оборвал эту декларацию, угодив Свифту в челюсть. Выронив нож, он отлетел от удара назад, упав спиной на соседний столик, который под его весом рассыпался в щепки. Помотав головой, Свифт оперся на локоть, намереваясь встать, но, прежде чем он смог это сделать, Крентон навалился на него.

– Эге-ге-гей! – завопил кто-то. Мей Белле крикнула:

– Убирайтесь отсюда, вы, чертовы дураки!

Двое мужчин покатились по полу. Главный удар пришелся на ребра Свифта. Прикрывшись рукой, все еще не придя в себя после первого удара, он, шатаясь, встал на ноги и постарался восстановить дыхание.

Крентон тоже вскочил.

– Ну что, будешь еще называть меня шулером, ты, сукин сын? Я научу тебя кое-каким хорошим манерам, клянусь Богом!

Угроза была подкреплена ударом сапога Крентона, врезавшимся в подбородок Свифта. Чувствуя, что рассыпается на составные части, Свифт отлетел назад и всем телом шмякнулся о стену. Звук при этом был такой, словно на пол уронили большой ком сырого теста. Он моргнул, стараясь что-нибудь рассмотреть. В голове у него промелькнуло, что позволять другому первым наносить удар не самое лучшее начало драки. И верный путь к тому, чтобы проиграть ее.

После этого у него уже не было времени не размышления. Крентон летел на него, как разъяренный бык, низко наклонив голову, целясь и живот, раскинув руки и сильно отталкиваясь мощными ногами, чтобы придать своему телу достаточную стремительность. Свифт опять моргнул и в последнюю секунду успел сделать шаг в сторону. Крентон со всего лету врезался головой в бревенчатую стену и рухнул на колени. Но, к удивлению Свифта, хозяин салуна при этом сознания не потерял. Он только потряс головой и опять встал.

– Ну-ну, Лопес. Твой язык втянул тебя в эту переделку. Теперь посмотрим, как ты будешь из нее выпутываться, – рассмеялся кто-то.

Свифт провел рукой по своему разбитому в кровь подбородку и смерил Крентона оценивающим взглядом. Он и хотел заставить хозяина салуна первым начать драку, чтобы преподать ему хороший урок.

Но он никак не ожидал, что первый удар Крентона будет таким сильным и что все произойдет так быстро. Свифт еще раз тряхнул головой и наклонился вперед, слегка подняв руки и растопырив локти. Когда Крентон оказался рядом с ним, он пошел по кругу, выигрывая время, чтобы голова прояснилась окончательно. Свифту пришлось в своей жизни подраться достаточно. Он знал, что быстрая работа ног и точность движений кулаков могут уравнять шансы, когда приходится иметь дело с более крупным противником. Но первый удар Крентона оказался очень сильным, а за ним последовал еще и сапог в челюсть. Свифт с трудом соображал, не говоря уж о том, чтобы быть быстрым и точным. Если он не будет осторожным, дело может кончиться тем, что Крентон выжмет его, как грязную тряпку.

– В чем дело, Лопес? Ты что, струсил?

Комната кружилась вокруг Свифта, потом остановилась, как-то странно наклонившись, что заставило его пошатнуться. Он заморгал и опять потряс головой, сфокусировав взгляд на Крентоне. Он попытался представить себя на месте Питера или Алисы Крентон, которые оказывались лицом к лицу с этим в стельку пьяным человеком ночь за ночью и без всякой надежды. Эта картина и мысль об Эми придали ему новых сил. Пора дать Крентону попробовать на вкус его собственное лекарство.

– Я здесь, Крентон, – сказал Свифт низким голосом, маня того пальцем. – Иди и возьми меня.

Крентон схватил стул.

– Уже иду, ты, маленькая, гнусная вонючка. – Он бросился вперед, опустив на бегу стул пониже.

Свифт пригнулся и сделал шаг в сторону, выставив ногу, когда хозяин салуна с разгону бросился на него. Крентон споткнулся и упал, причем сначала налетел животом на стул. Свифт не дал ему времени встать. Прыгнув, он схватил его за плечи, рывком поставил на ноги и впечатал свой кулак в его губы. Крентон упал, перевернулся и опять вскочил на ноги. Схватив другой стул, он со всей силой швырнул его в Свифта, но тот легко от него увернулся. Стул, разбив окно салуна, вместе с градом осколков вылетел на тротуар. Какая-то женщина снаружи взвизгнула и принялась кричать:

– Шериф Хилтон! Шериф Хилтон! Драка! Драка! Идите сюда скорее!

В голове Свифта прояснялось с каждой секундой. Он осознавал, что драка собрала целую толпу зрителей. Но за многие годы тренировок он научился не обращать внимания ни на что, кроме своего противника. Он все ходил кругами, сгибая и разгибая пальцы, его тело напряглось. Он был готов. Крентон зарычал, размахнулся и промазал. Он восстановил равновесие и опять ударил. Свифт ушел в сторону и убрал голову, уходя от удара. Крентон хрякнул, согнулся в поясе и бросился в новую атаку. Свифт отскочил с его пути, заставив того налететь на стол, за которым они только что играли в покер.