Текст книги "Ледяной"

Сарк встряхнула головой. И при чем здесь танцы? Обычно танцуют от радости, а не от безысходности и отчаяния. Иногда танцуют, выполняя торжественный ритуал. Но ведь хвлин раскола, когда волк навсегда покидает клан, чтобы расстаться со своей телесной оболочкой, – тоже своего рода торжественный ритуал, хотя при этом не танцуют, а лежат неподвижно, пока душа освобождается и устремляется к подножию звездной лестницы. Хвлинраскола – это глубоко личный ритуал, не для посторонних глаз; умирающие волки специально уходят подальше от остальных, чтобы никто не мешал им встретиться с небесным поводырем Скаарсгардом. «Это тебе не бирргис, задери его медведь!» – тихо выругалась про себя Сарк.

Разве этот волк не понимает, как он извратил порядок вещей? И вправду говорят, что у зла много обличий: иногда оно скрывается под маской обыденного, иногда спит бок о бок с тобою и бежит плечом к плечу в бирргисе.

Утром, когда утих ветер и волчица с совой вышли из норы, местность вновь оказалась преображенной. Ствол дерева обеи и все его ветви оказались закованными в хрустальную ледяную оболочку, искрившуюся и переливавшуюся под лучами солнца до такой степени, что смотреть на них не щурясь было невозможно. Когда солнце поднялось повыше, каждый ледяной хрусталик превратился в призму, и вокруг заплясали тысячи радуг. Под порывами ветерка маленькие ветки колыхались, испуская во все стороны хороводы розовых, красных, синих, пурпурных и зеленых отблесков. Это было изумительное, прекрасное, ни с чем не сравнимое зрелище – словно на ветвях развесили сотни маленьких драгоценных камней.

Глава двадцатая
Загадочные огни

Пошла на убыль последняя летняя луна, а если это лето, то что готовит осень? Только что закончилась особенно яростная снежная буря. Фаолан думал, сколько погибших или умирающих волков погребено сейчас под плотными сугробами. Ветер ненадолго прекратился, снежные вихри улеглись. Вся страна Далеко-Далеко превратилась в бескрайнее белое пространство, где не было заметно границ между небом и землей – повсюду одна и та же белизна. Пятеро волков с трудом находили дорогу к курганам. Конечно, они не ослепли и не сомневались в каждом шаге, как небесный Бизар, но были к тому близки.

«Вернутся ли когда-нибудь прежние дни?» – спрашивал себя Фаолан. Растает ли весь этот бесконечный снег, зазеленеют ли трава и деревья, расцветут ли цветы, побегут ли по ярко-голубому небу легкие летние облачка?

Ближе к логову Кровавого Дозора пятеро друзей заметили на вершинах курганов волков. Но гораздо больше их впечатлил вой скрилинов. Здесь, на границе страны Далеко-Далеко и Крайней Дали, скрилины выли часто – чаще, чем в кланах, потому что дозорным нужно было обмениваться сведениями, а вой был одним из немногих способов их передачи. Увидел ли кто стадо карибу или пересекающих границу чужаков – все это нужно было быстро сообщить остальным, чтобы они успели подготовиться. Скрилины здесь ценились особенно высоко – они помогали следить за действиями нарушителей.

Но сейчас вой сообщал не о переходе границы чужаками. Волки прислушались, и от переданных известий у них едва не застыл костный мозг. Скрилины говорили о том, что в небе появились десятки ярких шаров, лениво висящих над горизонтом и переливающихся всеми цветами радуги. Это необычное небесное явление последовало за очередной снежной бурей, и скрилины, искушенные в толковании небесного огня, терялись в догадках, что же предвещают загадочные шары. Они наперебой обращались к Великому Звездному Волку с просьбами даровать им знание и не держать в неведении.

* * *

Фаолан, Эдме, Свистун и сестры продолжали нести дежурство на курганах Кровавого Дозора. Тамсен была права – их попытка разорвать круг Скаарсгарда закончилась провалом. Она сказала, что бесполезно пытаться образумить танцоров и остановить танец смерти, пока не пойман пророк, поэтому они принесут больше пользы, если будут просто патрулировать границы. Особенно полезным стражем оказался Свистун в роли скрилина. Его необычный дар позволял ему передавать сообщения на далекие расстояния и быстро предупреждать остальных о приближении чужаков. Кроме того, Тамсен посоветовала дозорным найти других глодателей – Крекла и Бегуна.

Загадочные светящиеся шары у горизонта посеяли панику и среди танцоров, которые восприняли это как знак близящегося пришествия Скаарсгарда. Изможденные безумные волки принялись танцевать с удвоенной силой. К тому же приближалась луна Карибу, когда с неба исчезает звездная лестница, ведущая к Пещере Душ, а всем известно, что это худшее время для смерти. Пока звездная лестница скрыта за горизонтом, души умерших блуждают по земле, и им остается только надеяться на возвращение лестницы весной.

С вершины кургана, на котором дежурил Фаолан, открывался отличный вид на ночную долину и на безумные хороводы на ней. За огнями, пролетающими над пурпурной линией горизонта, показались первые ступени звездной лестницы, а безумные танцоры прыгали в отчаянных попытках на нее взобраться. Но они были слишком слабы и едва отрывались от земли. С каждым часом их возбуждение нарастало, они ничего не видели вокруг и беспорядочно толкались, поглощенные одной мыслью. Некоторые устало падали на землю и больше не поднимались. К ним, стараясь держаться в тени, подбирались чужаки. Дозорные уже выбежали на перехват, но слишком поздно – чужаки набросились на одного из упавших волков, и снег обагрился кровью. «Небеса смешались с преисподней, – подумал Фаолан. – Или же преисподняя просто поглотила весь мир».

На вершину кургана поднялись Дэрли с Мхайри, и Фаолан отвлекся от наблюдений и горестных мыслей.

– Ваша смена еще не настала, – сказал он.

– Мы просто хотели навестить тебя, – сказала Дэрли.

– Разведчики поймали двух куропаток. Мы оставили для тебя немного мяса. Поешь, когда сменишься, – продолжила Мхайри.

– Мы подумали, что тебе будет приятно думать о куропатке, – добавила Дэрли.

– Да, приятно. Спасибо.

Фаолан понимал, что птица – всего лишь повод его навестить.

Когда сестры не несли стражу, они старались держаться поближе к Фаолану. Он пока еще не совсем понимал, как они восприняли известие о том, что он их брат, хотя в своих чувствах нисколько не сомневался. Он часть семьи. У него есть сестры, его настоящие родственники! С тех пор как он себя помнил, его все время беспокоило тревожное ощущение пустоты, заполнить которую не могла даже Гром-Сердце, его любящая кормилица. Фаолан научился подавлять это ощущение, отвлекаться от него благодаря ежедневным заботам. Теперь же, когда у него появились сестры, внутри Фаолана разгорался яркий уголек, посылавший волны тепла по всему телу. Подумать только, он брат! Брат Мхайри и Дэрли. Теперь его жизнь ни за что не будет походить на прежнее жалкое существование.

* * *

Несмотря на худшие опасения Фаолана и Эдме, численность Кровавого Дозора сократилась не так уж сильно – в основном благодаря пополнению с северо-востока, из МакНамар, единственного клана в стране Далеко-Далеко, возглавляемого самками. Через четыре ночи после появления загадочных небесных огней прибыли еще две волчицы. Эдме узнала их, когда они поднимались по склону неровной гряды, и радостно воскликнула:

– Эйрмид! Катрия!

Остальные дозорные тоже обрадовались пополнению, потому что эти двое считались лучшими лейтенантами клана МакНамар. Они сразу же прошли в небольшой гаддерхил, где их поприветствовала капитан Тамсен.

– Добро пожаловать! Никакие слова не могут передать мою радость. Наши ряды поредели, и, если бы не ваша помощь, мы оказались бы в беде.

Она кивком указала на Бригин и Уну, еще двух сильных лейтенантов из клана МакНамар.

– Это наш долг, – сказала Катрия и повернулась к Бригин и Уне: – Вы можете возвращаться. За нами идет еще подкрепление, а вас ждут не дождутся ваши родные.

Уна шагнула вперед.

– Мы находимся здесь не так долго, как некоторые. Тамсен, когда ты в последний раз видела своего супруга в стае Голубой Скалы?

– В луну Новых рогов.

– Тогда возвращайся домой ты, – сказала Бригин. – А мы тебя сменим.

– Благодарю вас за вежливость, но здесь я нужнее, – ответила Тамсен.

– Нет-нет! Ты нужнее дома, ведь эта зараза – я говорю о безумных танцах Скаарсгарда – быстро распространяется по всей стране. Она опаснее любого голода, и только сильные духом предводители могут ей противостоять.

В последнее время Уна сильно исхудала, но не растеряла своей необычайной красоты. От внимания Фаолана и Эдме не скрылось, что она намеренно не сказала «вожди кланов». Стая Голубой Скалы входила в клан МакДунканов, и Тамсен была там только загоняющей с фланга – вряд ли ее можно было назвать предводителем. Неужели Лайам опять куда-то исчез и клан остался без вождя? И тут этот вопрос в голове Фаолана сменился еще более тревожным: «А что, если Лайам, который никогда не был прирожденным лидером, сам попал под влияние танцоров Скаарсгарда?»

* * *

Было решено, что после прихода подкрепления из клана МакНамар Тамсен и скрилин Грир, едва не сорвавшая голос от постоянных сообщений о чужаках и волкоедах, возвращаются к себе в клан МакДунканов, который прежде считался кланом кланов, а теперь находился на грани развала. Они действительно были сильными духом волчицами и могли помочь своим сородичам пережить трудные времена.

Глава двадцать первая
Сова на задании

Его звали Тулли, и он был большой полярной совой, которую послали с Великого Древа Га’Хуула с важным заданием. Оно заключалось в том, чтобы разведать страну Далеко-Далеко, выяснить, чем сейчас занимаются волки, и узнать, не требуется ли им помощь сов. Заодно было бы неплохо найти сову-одиночку Гвиннет, которая в последнее время куда-то пропала.

Самому Тулли, говоря начистоту, не очень-то нравилось поручение, и он надеялся первым делом найти Гвиннет, чтобы переложить задание на нее. Она лучше других знает волков и знакома с их обычаями, тогда как ему самому они кажутся просто странными и непонятными животными.

Едва вылетев, он засомневался в успехе своего предприятия. Погода стояла отвратительная. Он надеялся обогнать ледяной шторм, собиравшийся над Хуулмере, но буря застала его в пути. Перья его покрылись корочкой льда, и он едва долетел до Темного Леса, опустившись на первый же забытый Глауксом скалистый выступ, едва цепляясь когтями за скользкие камни. Дальше подходящих мест для привалов не было, и Тулли приходилось садиться прямо на сугробы – хорошо еще, что благодаря легким костям он не проваливался в снег.

По крайней мере, здесь обитали зайцы – хоть одна удача. Внимательно прислушавшись, он различил писк белоногих мышей. Если бы волки не были такими привередливыми в еде – их пристрастие к крупной добыче Тулли казалось смешным, – они бы сейчас так не голодали. Неужели всё обязательно должно быть большим и неудобным для ловли? Видимо, для волков – да. «Наверное, они тратят слишком много сил, чтобы загнать добычу. Больше, чем получают от нее, – подумал Тулли. – По крайней мере, мне так кажется». Но опять же, кто он такой, чтобы судить незнакомых ему животных?

Сейчас он летел над равниной, на которой не было видно не единого деревца. Трудно было сказать, чему он огорчался больше – отсутствию деревьев или отсутствию Гвиннет. Перспектива устраивать себе место для отдыха в очередном сугробе его вовсе не привлекала. С неба снег выглядит красиво, но спать в нем – не такое уж и удовольствие. И как только Гвиннет живет в таких местах? Ну, она птица со странностями, что с нее возьмешь.

Тулли держался самой кромки перистых облаков, протянувшихся по всему ночному небу, когда очередной порыв ветра донес до него странный шум, похожий на стон. Он быстро спикировал и принялся нарезать круги над заинтересовавшим его местом. Внизу, расположившись кольцом, на спинах лежали волки, задрав лапы кверху и шевеля ими, словно пытаясь бежать по небу. Или же они кого-то выслеживают? Или пытаются до чего-нибудь добраться?

Они что-то выкрикивали на своем волчьем наречии. Тулли не совсем понимал их слова, но они явно кого-то звали. Скаарсгарда? Скаарсгарда? Кто такой этот Скаарсгард, задери их лиса?

Этим волкам грозила опасность, возможно, даже смерть, подумал Тулли. От мысли, что они сейчас умрут в этой забытом Глауксом краю, желудок совы сжался в конвульсиях.

Волки закатили глаза так, что виднелись лишь зеленоватые белки, и бормотали что-то совсем неразборчивое. Среди гортанного клокотания различались лишь отдельные слова: «Скаарсгард… Скаарсгард».

– Скаарсгард? Кто такой Скаарсгард? – спрашивал Тулли, но никто не отвечал. Да и вряд ли у них хватило бы сил на ответ. Всего тут лежало волков восемь, и один из них испустил дух как раз в тот момент, когда Тулли опускался на снег. Остальные семь находились на грани смерти. Тулли уловил в снегу едва заметное шебуршание, инстинкт его сработал мгновенно, и он нырнул глубоко в сугроб. Великий Глаукс! Эти умирающие от голода волки разлеглись прямо над целой колонией грызунов! Стоит только прокопать с полкрыла, и начинаются разветвленные ходы и туннели белоногих мышей и землероек. Вскоре Тулли поймал двух довольно жирных мышей и нырнул в снег снова, добираясь до детенышей. «Сирот не оставлять!» – подумал он.

Тулли всегда серьезно относился к охоте. Каждого грызуна он бил клювом в основание черепа, чтобы тот сразу погибал и чтобы проливалось как можно меньше крови. Потом он посмотрел на остававшихся в живых волков. Сначала нужно попробовать спасти самых сильных, чтобы они помогли остальным. Зажав в когтях мышь, Тулли подлетел к большому серому самцу. Для начала он помахал перед его мордой крыльями, пытаясь привести в сознание. Веки волка задергались, и из-под них показались зрачки. Тулли заговорил:

– Вот, поешь, дружище. Только не отказывайся, еда вкусная.

Он ударил клювом по жизненной артерии у основания шеи мышки и прижал крохотное тельце прямо к пасти волка, да так сильно, что из него струей брызнула кровь.

– Пей! – отрывисто приказал он. – И никакой ерунды про то, что вы не любите грызунов. Грызуны – это прекрасная, питательная еда.

Глаза волка расширились, и в них затеплился зеленый огонек понимания. Тулли продолжал щебетать бодрым тоном:

– Ну давай, дружище! Выпей кровь, а потом съешь мясо. Мы у себя так кормим маленьких совят. Косточки у этой мышки мягкие. Если хочешь, я ее для тебя распотрошу. Может, внутри еще осталось немного летней травы. Да, лето нынче выдалось никудышное, правда?

Волк проглотил немного крови.

– Скаарсгард… – прохрипел он.

– Скаарсгард? Нет, меня зовут Тулли, дружище.

– Я… я знаю… Ты не Скаарсгард, но он скоро придет. Может, уже пришел? Так сказал пророк.

– Пророк? Ты о чем?

– Пророк, благословенный пророк. Где он? Он был здесь, перед тем как… как…

– Перед тем как ты упал без сознания?

– Без сознания? О нет! Я был в трансе Скаарсгарда. Он найдет меня и опустит звездную лестницу на землю, как и Пещеру Душ.

«Только этого мне недоставало – беседовать с безумным волком! – подумал Тулли. – И о чем он вообще говорит? Совсем йойкс».

– На вот, попей еще крови, – сказал он дружелюбным тоном и выжал остатки крови из грызуна в пасть волку. – Сейчас я позабочусь о твоих товарищах, но мышь положу здесь. Постарайся съесть ее, если есть силы. А если нет, я вернусь, разорву ее на кусочки и покормлю тебя.

– Но где пророк?

– Пророк… эм-м-м… – замялся Тулли.

Может, не стоит пока признаваться, что он не имеет ни малейшего представления о том, кто такой пророк, утони он в оленьем навозе?

– Эм-м-м… сейчас вернется, с минуты на минуту.

Глава двадцать вторая
Сова и волк-глодатель

Тулли удалось вернуть к жизни только двух волков. Остальные умерли. Выжившие с трудом встали и побрели куда-то на шатающихся ногах, не обернувшись и не сказав ни слова благодарности. Полярная сова в изумлении покачала огромной головой.

– Вот и делай добрые дела после этого… – произнес чей-то голос за спиной Тулли.

Он повернул голову и увидел волка с пепельно-серой шкурой.

– Ух ты! Как вы это делаете?

– Делаем что? – уточнил Тулли.

– Вращаете головой.

– У нас в шее много мелких косточек, – ответил Тулли и наклонил голову вбок. – А ты ведь не из этих, правда?

– Танцоров Скаарсгарда? Я что, кэг-мэг? Да и разрешили бы они присоединиться к их веселой компании глодателю? Да ни за что во всей их жалкой, никчемной жизни!

Волк спустился с сугроба, на котором стоял, и Тулли заметил, что у него нет одной передней лапы.

– Что это за волки? Ты говоришь, они танцуют? Не понимаю, что здесь происходит.

– И не должен понимать. Всё это слишком странно, загадочно, сверхъестественно, нелепо, – волк немного помолчал и спросил задумчиво, как бы обращаясь к самому себе: – Какими бы еще словами описать этот ритуал?

Тулли беспокойно моргнул.

– Ты кто?

– Крекл – так меня зовут. Глодатель из клана МакДаффов. Но, сдается мне, из всего клана остались только эти двое. А то, что осталось от меня, пытается отогнать чужаков и волкоедов.

– А другие разве не должны были остаться и помочь тебе?

Крекл вздохнул.

– Они кэг-мэг. Йойкс на вашем языке. То есть сумасшедшие. Им все равно, им наплевать на умерших. В своем искаженном сознании они даже не воспринимают их как мертвых. Они думают, что мертвых спас Скаарсгард, а от них самих почему-то отвернулся. Поэтому они будут танцевать где-то еще, пока не упадут замертво.

Тулли склонил голову и часто заморгал.

– Удивлен, изумлен, озадачен, поражен? – спросил волк.

«Да, богатый у него словарный запас», – подумал Тулли. Похоже, что Крекл выражал свои мысли длинными цепочками слов. Но каждое из них действительно прекрасно описывало нынешнее состояние Тулли.

– Да-да, всё из сказанного, – ответил он. – Но кто такой пророк? Я слышал, они перед смертью бормотали о каком-то пророке. Некоторые даже подумали, что я – это он.

– Они были в бреду. Но понять их можно. Их ввели в заблуждение очертания твоего… лица.

– Как это?

– Он носит совиный шлем. Возможно, это шлем стража Великого Древа.

– Что? Не могу поверить!

– А придется. Я его видел своими глазами.

– И ты знаешь, кто он?

– Нет. У меня есть кое-какие подозрения, и я попытался проследить за ним, но он хитер. Он не оставляет пахучих меток, да и вообще от голода наши пахучие метки стали едва заметными. Трудно стало выслеживать.

Волк немного помолчал и продолжил:

– Сейчас я направляюсь на северо-запад, в Кровавый Дозор. По крайней мере, хотя бы там волки занимаются настоящим делом. Ходят слухи, мой друг Свистун неплохо зарекомендовал себя и даже стал лейтенантом стражи. Подумать только, глодатель – и стал лейтенантом! Есть в этом голоде и хорошие стороны, скажу я тебе.

– А ты знаешь Гвиннет? – спросил Тулли.

– Конечно. Кто не знает Гвиннет!

– Ну, тогда, может, ты ее видел в последнее время?

– Нет, не видел. Говорят, она переехала и устроила кузницу в другом месте.

– А мне можно с тобой в Кровавый Дозор? Мне дали поручение узнать, как сейчас живут волки, и найти Гвиннет. Но пока что мне не особенно везет. Что же касается волков… – он посмотрел на шесть трупов в снегу. – Мне кажется, лучше доложить о чем-то более радостном.

– Ну что ж, я буду не против твоей компании, твоего общества, твоего сопровождения, – принялся перечислять волк. – Я даже рад знакомству, нахожу его восхитительным, приносящим удовольствие, возбуждающим перловицы в сердцевине моего костного мозга.

«Возбуждающим перловицы в сердцевине его костного мозга? Это еще что за выражение?» Тут до Тулли вдруг дошло, что это волк давно ни с кем не общался и копил все эти слова и выражения про запас.

– Ах да, я вижу, ты немного смущен. Сдается мне, мои метафоры немного сложны. Перловицы и костный мозг. Перловицы – это такие речные двустворчатые моллюски. Глодатели их иногда едят, хотя большинство волков до них не дотрагивается. Я даже выгладывал их раковины. Мы, глодатели, поразительные существа, правда?

Но самым поразительным было то, что этот волк, как увидел Тулли, когда они двинулись на северо-запад и сова полетела над его головой, совершенно свободно бежит по снегу без одной передней лапы. Сугробы, казалось, просто расступались у волка на пути, а по обеим сторонам вздымались клубы снега. На какое-то время Тулли даже забыл, что Крекл – волк, и ему показалось, что он смотрит на какое-то существо из старых легенд и сказаний. «Великий Глаукс, свидетелем чему я стал?» – задавал он себе вопрос.

Глава двадцать третья
Важная встреча

«Да, – размышляла Гвиннет, смотря на спящую Сарк, – мы, совы, видим в темноте, пожалуй, лучше любого другого животного, мы умеем поворачивать голову почти на полный круг, мы можем бесшумно летать, и все же…» Она склонила голову, с восхищением рассматривая морду волчицы. «Много бы я дала, чтобы узнать, что она чувствует своим носом!»

Всего лишь две дырочки в носу, и Сарк узнала, что пророк побывал в том месте, где умер отец Гвиннет. Волчица вообще знала о ее отце гораздо больше самой совы, она чаще с ним встречалась, знала подробности его жизни. Завидует ли она, Гвиннет, Сарк? В каком-то смысле да. Мать Гвиннет умерла вскоре, как дочь вылупилась из яйца, а у отца не было времени ее воспитывать. Поэтому он отвел ее к сове, которую она называла тетушкой, державшей кузницу в Серебристой Мгле. Лучшего учителя и представить нельзя было. Полярная сова обучалась ремеслу в Северном королевстве, на острове Темной Птицы посреди Зимнего моря, у легендарного мастера Орфа. Но, несмотря на то что тетушка была еще и замечательной воспитательницей, Гвиннет немного завидовала Сарк, которая знала ее отца лучше. Тут ей припомнились поучения тетушки: «Зависть – худший из грехов. Завидовать – значить быть проклятым, быть слепым и не видеть даров Глаукса. Зависть приносит несчастья. Если будешь завидовать, то ничего в жизни не добьешься!»

«Нужно как можно быстрее выбросить из головы эту зависть», – упрекнула себя Гвиннет. Сарк тихо вздохнула во сне – нежно, как будто ей снилось что-то очень приятное. Снилось ли? И вообще, видят ли волки сны? Если подумать, то смотреть сны – немного непрактичное занятие для такой практичной особы, как Сарк.

Что касается самой Гвиннет, то сны ей снились часто, только вот сейчас была ночь, а совы ночью обычно бодрствуют и вылетают на охоту. Гвиннет не придавала особое значение режиму, но сейчас ей нравилось, как у них распределились роли. Она сидит на страже ночью, поджидая пророка, а днем сторожит Сарк. Бросив еще один взгляд на спящую спутницу, Гвиннет вышла из норы под корнями дерева, чтобы немного поразмяться.

Стояла холодная безветренная ночь. Неплохое время для полета – «полет для покрытых пушком», как выражалась ее тетушка. Имелось в виду, что в такую погоду хорошо летать получится и у покрытых пушком птенцов, у которых еще не выросло большое оперение. Но не успела сова расправить крылья и взлететь, как Сарк проснулась.

– Второй полет за ночь, – сказала волчица. – Не думала, что совы настолько нетерпеливы.

– Дело не в этом. Просто как-то не по себе, когда сидишь в тесной норе и поджидаешь какого-то безумного волка, который похитил шлем твоего отца.

– Он придет, вот увидишь. Надо только подождать. Ты сама говорила, что танцоры Скаарсгарда в последнее время стали активнее.

– Да, но пророка среди них нет. Пока что я не заметила ни одного, напялившего на себя шлем с забралом.

Гвиннет тяжело вздохнула.

– И что нам делать, когда мы его найдем?

Сарк фыркнула.

– Конечно же, мы отберем у него шлем твоего отца и вернем его в надлежащее место – там, где была метка героя. Мы заставим признаться, откуда он похитил эти реликвии. А заодно разоблачим, докажем, что он ложный пророк, и остановим все эти безумные пляски.

– Хотелось бы. Только вот я немного сомневаюсь.

– И правильно делаешь. Ни в чем нельзя быть уверенной.

– А как вы думаете, почему волки стали танцевать чаще прежнего? – спросила сова после непродолжительной паузы.

– Хороший вопрос. Есть у меня одно предположение. По всей видимости, безумные танцоры обратили внимание на странные огни, появляющиеся на небе на протяжении последних ночей. Наверное, они думают, что это знаки скорого пришествия Скаарсгарда. – Вздохнув, Сарк добавила: – Бедняги, совсем умом тронулись.

– Но что это на самом деле за огни? Мне они кажутся немного… жуткими.

– Жуткими? Думаешь, что это какое-то сверхъестественное явление?

Гвиннет опустила глаза и кивнула. Ее было немного стыдно признаваться в том, что она боится.

Сарк продолжила более мягким тоном:

– Гвиннет, дорогая, не бойся. Это всего лишь воздух. Атмосферное явление, похожее на солнечный ореол в туманной дымке. Когда солнце садится за горизонт, его лучи проходят сквозь крохотные льдинки, парящие в морозном воздухе, и преломляются. А мы видим эти искаженные лучи, потому что, хотя воздух и холодный, как зимой, солнце встает и садится по-летнему. Зимой оно находится под другим углом к горизонту. Всё очень просто!

Гвиннет не показалось, что всё так просто, хотя объяснение Сарк ее немного успокоило. Но почему тогда столь многих волков охватило безумие? Как они с волчицей подсчитали, под влияние танцев Скаарсгарда попала примерно половина всех обитающих в этом краю. Зловещие хороводы, которые она постоянно видела, летая на разведку, уже преследовали ее во снах. Сипуха никак не могла прогнать из головы это неприятное зрелище. Да еще и то страшное открытие, которое Сарк изо всех сил старалась утаить, но сова все равно узнала: некоторые волки пожирают своих сородичей! Несколько ночей назад она пролетала над очередным кругом и увидела, как к упавшим в изнеможении танцорам, прячась в тени, подбираются чужаки из Крайней Дали. Некоторые даже не дожидались, пока танцоры упадут, а сразу набрасывались на них и впивались в глотку, пока те еще дышали.

От увиденного Гвиннет пришла в ужас. Она спикировала прямо на головы дикарей и выпустила когти, собираясь клюнуть кого-нибудь прямо в глаз. Но один чужак подпрыгнул и вырвал у нее из крыла маховое перо. Ничего серьезного – к весне у нее вырастет новое, если весна вообще наступит. Просто оказалось, что бороться с ними бесполезно.

Она вернулась к дереву обеи, решив ничего не рассказывать Сарк, но та учуяла мерзкий запах чужаков, пожиравших себе подобных.

– Не поступай так больше, Гвиннет, – сказала волчица.

– Не поступай как?

– Ты знаешь, дорогая. Да, они совершают ужасные поступки, но ты этого не изменишь. – Сарк прикрыла веки, голос ее дрогнул. – Мне не хочется потерять тебя, Гвиннет. Не глупи. И покажи крыло.

На этом разговор о чужаках и закончился. Они никогда больше не возвращались к этой теме.

На маленьком кусочке неба расступились облака, и показались звезды. Гвиннет расправила крылья, чтобы взлететь.

– Желаю удачи. И… будь осторожнее! – сказала Сарк.

Уже в полете Гвиннет повернула голову назад и посмотрела вниз.

– Не волнуйтесь, мадам!

На самом деле слова Сарк ее немного встревожили. Обычно волчица так не прощалась. За себя Гвиннет не боялась, но в последнее время в голосе Сарк проявилась не заметная прежде нежность. Раньше волчица никогда не беспокоилась по поводу совы и не желала ей удачи.

* * *

Прошло не так уж много времени, когда Гвиннет заметила внизу вздымающиеся клубы снега, как будто кто-то бежал по равнине, прокладывая себе тропу. При этом с одной стороны снега поднималось заметно меньше, чем с другой. Так бежать мог только один волк – глодатель Крекл. Если Фаолан бегал быстрее всех, то Крекл делал это уж точно красивее всех во всей стране Далеко-Далеко.

– Гвиннет!

Сова вздрогнула от неожиданности и резко развернулась.

– Кто это, во имя Глаукса? – пробормотала она себе под нос и тут же увидела подлетающего к ней Тулли.

Крекл замедлил бег и задрал морду.

– Эй, вы там, садитесь ко мне на спину. Снег очень глубокий, еще ненароком провалитесь с головой.

– Крекл! – воскликнула Гвиннет. – Как я рада тебя видеть! Ты живой! Я все думала, что же случилось с волками-глодателями.

– Некоторые в порядке. Другие… не очень. Тирлач вот погиб…

– О нет!

– Но Свистун устроился лучше всех. Ходят слухи, что они с Фаоланом и Эдме несут стражу в Кровавом Дозоре. Мы тоже туда направляемся. Ряды Кровавого Дозора поредели, и ему не помешает пополнение.

– Фаолан и Эдме в Кровавом Дозоре? – удивленно переспросила Гвиннет. – А почему я об этом не знаю? Последнее время я провела с Сарк.

– Так вот где ты была! – просиял Тулли. – Правители Великого Древа послали меня отыскать тебя. Ты давно не подавала о себе никаких известий. Вдруг ты умерла, погибла, затерялась, пропала без вести, Гвиннет!

Тулли осекся. Похоже, он перенял манеру Крекла подбирать синонимы.

– В общем, на Великом Древе недовольны. Ты им очень нужна, как сова, которая всё знает про Далеко-Далеко.

Гвиннет склонила голову набок.

– Слушайте, мне так много нужно вам рассказать!

– Давай, рассказывай, – деловито согласился с ней Тулли.

– Вы ведь знаете про танцоров Скаарсгарда?

– Как не знать! – воскликнул Крекл.

– И о пророке?

Крекл с Тулли кивнули.

– Знаете, что этот глупый пророк носит, чтобы оставаться неузнанным?

– Мы слышали, что какую-то маску, – ответил Крекл.

– Не просто какую-то маску. Шлем с забралом моего отца.

Повисло тягостное молчание.

– Что? – наконец выдавил Тулли.

– Маску Гвиндора? – спросил Крекл.

Гвиннет кивнула.

Она рассказала, как они с Сарк обнаружили место, в котором ложный пророк прятал шлем, и как теперь поджидают его возвращения.

– Так что, понимаете, мне нужно вернуться к дереву обеи и ждать там вместе с Сарк. Я и не знала, что Фаолан с Эдме где-то поблизости. Близко для полета совы, а не для бега волка, как говорится. К тому дереву, кстати, не приблизится никакой другой волк, поэтому оно – превосходное место для тайника. Когда доберетесь до Кровавого Дозора, можете сообщить Фаолану и Эдме о нашем с Сарк открытии?

– Конечно! Конечно! – кивнули волк с совой.

– И если они не очень заняты, то могут прийти к нам. – Гвиннет немного замялась и продолжила: – Ну, то есть кто его знает, что ожидать от этого пророка. И справятся ли с ним пожилая волчица и маленькая сова. И ради Глаукса, не говорите Сарк, что я назвала ее пожилой!

Тут ей в голову пришла еще одна мысль.

– Тулли, я научила Сарк питаться грызунами – мышами и землеройками.

– Да, я тоже попытался накормить танцоров Скаарсгарда мышами, но они отказались есть. Они думают, что им уже не нужна еда.

– Но не все же волки обезумели! Далеко не все, к счастью. И ты можешь им помочь. Ловите грызунов – ты знаешь, где их искать. Принеси их волкам Кровавого Дозора, а потом можно будет слетать и к Кольцу Священных вулканов. Если совы захотят помочь, то это лучшее, что можно сделать.

Тут заговорил Крекл: