Текст книги "Исследователь"

За лианами

Исследователь передал Макса Лайле, придерживая его голову:

– Побудь с ним. Мы быстро.

– Нет! – запротестовала Лайла. – Мне нужно знать, какие у вас планы! – Она поудобнее перехватила Макса и бережно прижала его к груди. – Я пойду с вами!

Исследователь хотел было возразить, но встретился взглядом с Лайлой и решил промолчать. Он повернулся к зеленому занавесу.

– Город больше, чем вы думаете, – сказал он. – Раздвигайте лианы.

Фред отодвинул несколько лиан. Одни из них стали коричневыми от старости, другие были толщиной с его запястье.

Ветви переплетались очень плотно – вряд ли они выросли именно так. Вблизи было очевидно, что они висели на чем-то и вместе формировали непроницаемый занавес.

– Они здесь сами выросли? Или это вы их посадили? – спросил Фред, раздвигая их. Казалось, он пытается пролезть сквозь живую изгородь.

– Это я их посадил и переплел. Удобно иметь свое тайное место. – Исследователь обогнул Фреда и вытащил мачете. Он прорубил листву. – Почти пришли.

Он раздвинул лианы для Лайлы. Она подняла Макса повыше, чтобы его голова легла ей на плечо. Выйдя из-за занавеса, она ахнула.

Фред раздвинул последний слой лиан и замер.

Лианы спадали с крыши большого зала с тремя стенами. Он был построен из такого же камня, что и их спальная комната, но в крыше не было дыр. Потолок был высоким, как в соборе. Внутри пахло мхом и зеленой растительностью. Стены были увиты лианами, а в дальнем углу кто-то свил себе гнездо из травы и перьев.

Посреди зала, на земляном полу, стоял желто-зеленый самолет.

– Аэроплан, – выдохнул Фред.

– Именно. – Исследователь подошел к самолету. – Сюда. Живо.

Все столпились возле него. Лайла крепко прижала к себе Макса.

– Вот он, – сказал исследователь и похлопал по самолету. Он был маленьким, двухместным. Кресла были расположены друг за другом.

– Но вы сказали, что он сгорел! – воскликнул Фред.

– Вовсе нет. Это ты так решил. Я сказал, что был пожар, а это не одно и то же. Двигатель отказал, когда я проводил разведку. Была жесткая посадка на кроны. Так я и оказался в каменном городе. Этот самолет спас мне жизнь. Я пять лет его чинил.

Кон очень медленно протянула руку и погладила крыло самолета.

– С того самого дня я очищал бульвар между деревьями от травы – просто на всякий случай. Из него получится хорошая взлетная полоса. – Он остановился и поправился: – Точнее, неплохая взлетная полоса. Надеюсь.

– Мы полетим домой! – воскликнула Кон. Ее глаза заблестели.

– Я не полечу, – сказал исследователь. – Я больше не могу летать. – Он хлопнул по больной ноге. – Чтобы управлять самолетом, нужны обе ноги. Но вы полетите.

– Вы хотите, чтобы мы управляли самолетом? – удивился Фред.

– Не втроем, конечно. Одного будет достаточно.

– Нет! – сказала Кон. – Ни за что! Ни за какие коврижки! Совершенно точно нет! Один наш самолет уже упал. Каковы шансы выжить в двух катастрофах?

– А что еще вам остается?

Кон взглянула на Макса. Затем на самолет.

– Летать гораздо проще, чем кажется, – сказал исследователь.

Макс застонал и задергался на руках у Лайлы.

– Топлива достаточно для одного короткого урока и путешествия в больницу. Кто будет пилотом? Лайла? Макс – твой брат, так что это твое право.

– Я не могу! – со слезами на глазах воскликнула Лайла. – Я бы с радостью! Но я ужасно боюсь высоты!

– Кон? – спросил исследователь. – Фред?

– Нет! Тут и думать нечего! – заявила Кон. – Я не хочу всех нас убить!

Исследователь посмотрел на Фреда. Фред посмотрел на самолет. Его бросало то в жар от надежды на скорое спасение, то в холод от страха. Кончики пальцев покалывало. В ушах звенело.

– Я не могу, – наконец сказал он.

– Почему? – спросил исследователь. – Водить машину опасно, потому что вокруг другие водители. В воздухе других самолетов не будет.

– Но только один урок?

– Придется научиться быстро.

– Что, если мы упадем? – спросил Фред.

– Придется от этого воздержаться, – ответил исследователь.

– Но…

– Ты не отказался. Ты лишь сказал, что не можешь. Я говорю, что можешь.

– Фред, – сказала Лайла и заглянула ему в глаза.

Фред не видел человека, который был бы так испуган и в то же время так смел.

– Ладно, – согласился он. – Я попробую.

– Само собой, – сказал исследователь. – Мы с Лайлой позаботимся о Максе. Я вернусь через час. Жди меня здесь.

Исследователь протянул руки, чтобы взять Макса, но Лайла прижала брата к груди.

– Я пойду с вами, – вызвалась Кон. – Я могу помочь. Я ухаживаю за бабушкой, когда она болеет.

– Не теряй времени, – сказал исследователь Фреду. – Забирайся в кабину и изучай панель управления. Но не нажимай на черную кнопку– это стартер. Через камень лучше не летать.

Они ушли, оставив Фреда одного в огромном каменном соборе с аэропланом.

Зеленое небо

Час спустя Фред помог исследователю срезать занавес из лиан, чтобы выкатить самолет из каменного ангара на бульвар древнего города.

Фред забрался на переднее сиденье самолета и посмотрел сквозь лобовое стекло. Сквозь дыры в черной коже кресел торчала набивка, но внутри самолет был безукоризненно чист.

– Как Макс? – спросил Фред.

– Спит. Лайла сбивает ему температуру дождевой водой.

– С ним все будет в порядке?

Исследователь был серьезен:

– Если ты сумеешь доставить его в больницу в Манаусе, он поправится. Во всяком случае, я на это надеюсь.

– А если… – начал Фред, но не смог продолжить.

– Если нет, то нет, – кратко сказал исследователь и стиснул зубы.

Казалось, Фреду было не место здесь, за штурвалом самолета, когда Макс едва дышал. Должно быть, исследователь заметил, что Фреда бьет мелкая дрожь, и заговорил гораздо мягче.

– Пока он держится, – сказал он. – Но его нужно доставить к врачу. Так что сосредоточься.

Фред прикусил язык и сжал кулаки. Он смотрел на датчики приборной панели и штурвал, который торчал у него между колен. Все блестело. Не было ни пылинки, ни намека на плесень.

– Я каждый день чищу двигатель, чтобы он не заржавел. И завожу время от времени, чтобы проверить его работу. За любимыми вещами нужно следить, иначе ты не имеешь права называть их любимыми, – сказал исследователь, перекидывая больную ногу через борт самолета и усаживаясь на заднем сиденье.

– Кажется, я слышал рев двигателя! – воскликнул Фред. – Дважды. Мы решили, что это зверь: пантера или медведь. Или человек.

– Возможно. Впрочем, это могла быть и пантера. В этих краях они не редкость.

– Но почему вы его спрятали?

– Причин много. Не в последнюю очередь потому, что этот самолет легко узнать. Всем известно, что когда-то он принадлежал мне. По этой причине я вынужден попросить тебя сжечь его после посадки, если он сам не загорится от столкновения с землей.

Фред обернулся и пораженно уставился на него:

– Сжечь?

Но исследователь уже указывал на датчики:

– Вот что тебе надо знать. Это датчики высоты и скорости, а уровень показывает, прямо ли ты летишь. Нужно, чтобы пузырек уровня располагался прямо по центру.

Фред повторял его слова, стараясь запомнить их:

– Скорость, высота, уровень.

– Внизу две педали.

Фред поставил ноги на педали. Они были гораздо меньше, чем педали в отцовском «форде». Он попробовал нажать на них. При нажатии заколыхались провода, соединенные с ними.

– Штурвал, – исследователь покачал штурвал на заднем сиденье, – можно наклонять вперед, назад, вправо и влево.

Фред взялся за штурвал. Рукоятка была черной, с красной кнопкой сверху. Она легко ходила у него в руке.

– У меня тоже есть штурвал, так что я могу в любой момент перехватить управление. Вон та рукоятка, как рычаг стеклоподъемника, контролирует дроссель, то есть мощность двигателя. Вот и все. Видишь кнопку, которую я велел не нажимать? Черная, справа?

Кнопка скорее напоминала продолговатый рычажок, торчащий из приборной панели.

– Да.

– Нажми на нее.

Фред нажал. Руки у него дрожали. Ничего не произошло.

– Нажми еще раз, – велел исследователь.

Фред нажал на кнопку снова.

Двигатель застонал, закашлял и в конце концов заревел. Самолет содрогнулся. Фред почувствовал его вибрацию. В лицо подул ветерок.

– Слышишь? Это звук новой жизни! – воскликнул исследователь, безумно сверкая глазами.

– Помогите, – тихонько шепнул Фред.

– Взлетать легко. Просто направь самолет в нужную сторону – чтобы взлететь через прореху в листве, – открой дроссель, потяни штурвал на себя и лети.

У Фреда перехватило дыхание.

– А остальное? – спросил он, показывая на датчики.

– Расскажу, когда поднимемся в воздух. Придется кричать. Ветер шумит очень громко, а систему внутренней связи починить мне не удалось. К счастью, с диспетчером нам связываться не придется. Поехали.

Тело Фреда сковало. Ему стоило немалого труда заставить ноги двигаться, чтобы нажать на левую педаль и вывести самолет на бульвар.

– Теперь открывай дроссель, – скомандовал исследователь, перекрикивая рев двигателя.

– Как? – крикнул Фред.

– Крути рукоятку! Влево!

Самолет набирал скорость. Шасси подпрыгивало на стыках древних камней.

– На себя! На себя!

Фред изо всех сил потянул штурвал на себя. Он почувствовал, как поднимается нос самолета, затем шасси оторвалось от земли, желудок Фреда провалился вниз, и вдруг они уже летели прямо к прорехе в кронах. Небо над ними пестрело зеленью.

Фред закричал от страха, но исследователь потянул свой штурвал на себя, и хвост самолета вынырнул из листвы джунглей.

– Лучше открыть глаза, – заметил исследователь. – С открытыми глазами управлять самолетом легче.

Фред открыл глаза. Они были в небе.

– Откуда вы узнали, что они закрыты?

– Я зажмурился в свой первый полет, – пояснил исследователь. В его голосе по-прежнему слышалось безумие. – Ты летишь.

Фред посмотрел вниз. Джунгли раскинулись под ним бесконечным зеленым ковром. Стук сердца перекрывал шум ветра.

Исследователь наклонился и прокричал ему в ухо:

– Используй штурвал, чтобы повернуть налево. Тебе нужно научиться управлять самолетом.

С превеликой осторожностью Фред наклонил штурвал влево.

– Сильнее! Можно лететь боком, не переворачивая самолет. Почувствуй пределы риска.

Фред резко наклонил штурвал влево. Самолет качнул крылом и накренился. Желудок Фреда накренился вместе с ним.

– Нет! Не так сильно! – крикнул исследователь.

Мимо них пролетела птица. Самолет несся прямо на нее.

– Не сбивай птиц! – проревел исследователь. – Они портят пропеллер!

Когда Фред дернул штурвал, самолет взмыл в небеса и затрясся от набора высоты.

– Что теперь? Как им управлять? – запаниковал Фред.

– Никак! Просто наклони штурвал вперед, – крикнул исследователь.

Самолет выровнялся.

– Лети вдоль притока к реке.

Не успел Фред перевести дух, как они уже оказались над деревьями, над огромной стаей попугаев, а затем внизу показалась Амазонка. Фреда отделяли от нее лишь воздух да пара миллиметров жестяной обшивки самолета.

– О боже, – пробормотал он.

Вода внизу была голубовато-сиреневой. Он видел тень самолета, скользящую по реке.

Исследователь испустил гортанный рев:

– Боже, как прекрасно! Я и забыл.

Река была ослепительно-красива. Фред трепетал, смотря на нее.

– Спускаться совсем не хочется, – признался исследователь. – Если бы в самолетах не кончалось топливо, я бы вечно сидел в облаках. Здесь словно в сказке. Теперь попробуй пролететь сквозь то облако.

Фред крепче сжал рукоятку штурвала:

– Что-то мне не хочется.

– Ты должен научиться. Это важно.

– Можно мне пока вот этим ограничиться?

– Нет! Выше! Выше!

Фред наклонил штурвал на себя, и самолет влетел в облако. Стало влажно и ужасно холодно, а удивительный мир, который был так четок всего секунду назад, вдруг исчез.

– Набирай высоту! – скомандовал исследователь. – Пролети облако насквозь!

Фред снова потянул рукоятку штурвала, и нос самолета задрался. Они летели все выше в синее небо. Штурвал вибрировал в руке у Фреда. Он схватился за него, чтобы удержать.

Исследователь подался вперед:

– Не сжимай его так, Фред! Я сказал тебе держать его крепко, но ты вцепился в рукоятку, как в нож для стейка. Держи его кончиками пальцев. Когда он трясется, можно понять, в какую сторону дует ветер.

Фред ослабил хватку. Самолет загудел.

– Уже лучше! – похвалил его исследователь.

Ветер стих, а вместе с ним утих и гул в ушах Фреда.

Он посмотрел на зеленый мир, который раскинулся внизу.

– Может, нам пора возвращаться к Максу? – спросил он.

– Пока что мальчик в безопасности, – твердо ответил исследователь. – Я не летал бы здесь, если бы мог хоть чем-то ему помочь.

– Простите, – сказал Фред.

– Он так похож на моего сынишку, – вдруг признался исследователь. – Эти брови…

Фред помедлил.

– Вы сказали… была холера?

– Такое часто случалось, – пояснил исследователь. Казалось, он старался говорить как можно спокойнее, но голос его звучал глухо. Фред едва слышал его в реве двигателя. – Я закопал с ним свою золотую печатку, чтобы тот, кто найдет его кости, узнал, что он был моим сыном и что я его любил. Себе я сделал новое кольцо…

Самолет содрогнулся – может, из-за ветра, а может, из-за исследователя, который не смог сдержать чувств.

– Если взрослый говорит тебе, что ты все поймешь, когда станешь старше, не верь. По-моему, есть вещи, которых никогда не понимаешь.

– Мне очень жаль, – сказал Фред, хотя ему и показалось, что этого безмерно мало.

– Поворачивай налево. Тогда правительство не заботилось о коренных народах. Я хотел, чтобы его смерть была не напрасной. Я собирал там растения, коренья, грибы, – исследователь наклонил нос самолета вниз, чтобы показать на джунгли, – все то, что могло бы его спасти. Джунгли лечат, если хорошо их знать. Я сделал тайники с лекарствами, с травами, с информацией. Думаешь, я просто пил кашасу и плевал в потолок?

– Нет, – сказал Фред. – Я никогда так не думал.

Голос исследователя стал тише. Фреду сложно было его расслышать.

– Я отдал бы что угодно, даже жизнь, пусть это и звучит банально. Я спалил бы все дождевые леса дотла, лишь бы хоть минутку подержать его на руках. Когда вы вчетвером свалились мне на голову, я готов был отдать ваши жизни, лишь бы только он был жив. Я бы с радостью смотрел, как вы умираете, если бы мне позволили еще хоть раз его подержать…

Он резко развернул самолет в сторону, и Фред вцепился в кресло.

– Но теперь это в прошлом. Я боялся, что мое сердце просто… исчерпало себя. Но похоже, что у сердца есть своя заправочная станция, свой уголь, свое топливо. Оно умеет восстанавливаться, так что не стесняйся использовать его…

Исследователь сделал резкий левый поворот и стал снижаться по спирали.

– Теперь ты должен посадить самолет. Я подготовлю его к посадке.

Фред тихонько выругался. Посадка казалась самой неприятной частью полета – в основном потому, что при неудачном исходе от тебя могли остаться рожки да ножки.

– Я сделаю вид, что этого не слышал, – сказал исследователь. – Я проведу самолет сквозь прореху в кронах, а затем ты закончишь посадку. Нужно, чтобы шасси коснулись земли одновременно. Если не получится, лучше сначала коснуться земли передними колесами – заднее очень хрупкое.

Свободной рукой Фред засунул воротник рубашки в рот и закусил его зубами. Хотя он тут же ощутил вкус меда, грязи и мертвой птицы, это помогло ему сдержать дрожь в руках. Исследователь провел самолет сквозь прореху в кронах. Фред обернулся, чтобы посмотреть на него. Его лицо было сосредоточено, но светилось от счастья. Они вписались в брешь.

– Теперь бери управление! – скомандовал исследователь.

Фред направил самолет на бульвар, не сводя глаз со статуи пантеры. Пока они снижались, к Фреду вернулись мысли о Максе, который мучился где-то внизу, и он наклонил штурвал вперед, уводя самолет от того места, где мог лежать малыш.

Передние колеса коснулись камня. Самолет подпрыгнул. От этого Фред полетел вперед и ударился головой о лобовое стекло. Исследователь взял управление и развернул самолет. Он снова подпрыгнул, развернулся, ускорился и опять взмыл в небеса сквозь прореху в листве. Фред встряхнулся, не понимая, что происходит. Они снова оказались в небе.

– Неплохо! – крикнул исследователь.

– О чем вы? Это было ужасно! Я чуть нас не убил, – ответил ему Фред.

– Неплохо для первого раза. Инстинкт велит тебе наклонять штурвал вперед, – спокойно сказал исследователь, – но нужно тянуть его назад и вверх. Потренируешься потом, на земле. Ты просто должен побороть инстинкт. Сейчас я сделаю разворот, и попробуешь снова.

На этот раз, когда они оказались над площадью, Фред потянул штурвал на себя. Он держал его крепко, обеими руками. Нос самолета задрался, поэтому Фред выглянул из кабины, чтобы разглядеть хоть что-нибудь впереди. Сердце Фреда оглушительно стучало.

Самолет коснулся земли, подпрыгнул – и покатился по каменным плитам к стене. Стена приближалась отчаянно быстро.

– Тормози! Тормози! Хорошо! – Исследователь потянулся вперед, закрыл дроссель и взял управление. – Молодец.

Самолет остановился.

Фред сидел за штурвалом, обливаясь потом. Обеими руками он вцепился в колени. Это было невероятно, думал он. Ни с чем не сравнимо. У него кружилась голова.

– Что за слово ты сказал перед посадкой? – строго спросил исследователь.

– Простите, – пробормотал Фред.

– Где ты вообще его услышал?

– В школе.

– Пилоты никогда не сквернословят. Иначе может показаться, что они боятся. Не забывай об этом и никогда больше не ругайся при мне – ни при каких обстоятельствах.

– Простите, – повторил Фред. Но было сложно чувствовать себя виноватым, ведь у него в ушах по-прежнему ревел неистовый ветер, а в крови горел адреналин.

– Но ты молодец. Такой посадкой можно гордиться. Фред покачал головой:

– Самолет подпрыгнул.

– Но ты все исправил. Это главное.

В ожидании рассвета

Лайла сидела на камнях. Голова Макса лежала у нее на коленях. Мальчишка стонал и ворочался. Бака лежал у него на животе, тихонько посапывая. Глаза Лайлы покраснели, а искусанная губа кровоточила.

Когда стали сгущаться сумерки, Фред почувствовал, что у него сдают нервы. В свете пламени Макс казался таким худым, словно его мог убить любой толчок самолета. Он долго сидел и считал вдохи Макса, но в конце концов понял, что так дальше продолжаться не может. Вскочив на ноги, он отправился искать исследователя.

Тот склонился над двигателем самолета, держа в руке зажженный факел.

– Завтра надо вылететь как можно раньше, – сказал исследователь. – Макс в сознании, но у него жар. Полетите по реке на северо-восток.

– В какой стороне северо-восток? – Фред усилием воли заставил себя не расчесывать искусанные руки, которые и так кровоточили.

– В самолете есть компас. Кон будет штурманом – она хорошо запоминает местность. Река приведет вас в Манаус, он стоит прямо на берегу. Вы не пропустите его – там большой оперный театр со стеклянной крышей и розовыми стенами. Солнце отражается от крыши, поэтому вы за несколько километров заметите ее блеск. Если вам не хватит топлива, чтобы долететь до города, – а такое может случиться, – отверни от реки. Там скотоводческие фермы и просторные поля. Садись на самом плоском поле, которое найдешь. Не забывай – сначала передние колеса.

– Сначала передние колеса.

– Остальным скажи пригнуть головы за спинки кресел и сцепить руки на шее.

– Вдруг я что-нибудь забуду? Вдруг запаникую? – Думаю, это маловероятно.

– Но вдруг?

– Ты не будешь паниковать, Фред. Может, я и эксцентричен, но точно не безумен. – Он посмотрел на Фреда – казалось, он видел мальчишку насквозь. – Я бы не предложил такой план, если бы не был совершенно уверен, что у тебя все получится.

Фред скрестил пальцы:

– Может, все же полетите с нами? Вы ведь лазите по деревьям даже с больной ногой.

– Вот нахал! – воскликнул исследователь. Наклонившись, он затянул болт на двигателе. Его гаечный ключ был вырезан из кости. – Нет. Вы не поместитесь на заднем сиденье.

– Можно слетать дважды!

– Топлива хватит только на один полет. В одну сторону. К тому же самолет не взлетит с пятью людьми на борту. Придется оставить кого-то из вас здесь.

– Я могу остаться! С вами! – сказал Фред и задумался, искренне ли он говорит.

– Не можешь, Фред. Ты нужен дома.

– Взрослым дети не нужны.

– Еще как нужны!

Исследователь вдруг так посуровел, что Фред отпрянул от него.

– Вы же сказали, что дети – это недоваренные взрослые.

– Знаю. Я забыл то, что забывать было нельзя. Поверь мне, твой отец нуждается в тебе гораздо сильнее, чем ты думаешь.

Фред молча смотрел на самолет, стараясь держать себя в руках.

– Фред, послушай меня. Даже если бы я мог увезти Макса сам, я больше не смог бы сюда вернуться. Меня узнали бы. Узнали бы мой самолет. Посыпались бы вопросы, интервью, публикации в газетах.

– Почему? Почему посыпались бы интервью? Вас что, зовут Перси Фосетт? Или Джон Франклин? Или Кристофер Макларен? Вы один из них? Один из пропавших исследователей? Это ведь так?

– Будь Джон Франклин жив, ему перевалило бы за сто пятьдесят, – заметил исследователь. – Неужели я так плохо выгляжу?

– Но вы ведь точно один из них!

– Я ведь сказал, что живу один так давно, что имена мне больше не нужны.

– Вы просто трус! Вы боитесь отсюда уйти.

– Да, я не хочу отсюда уходить. Таков мой выбор, Фред. Фред насупился.

– Я все понимаю. Но, поверь мне, именно здесь я счастлив.

Фред неожиданно разозлился, но подавил в себе желание сказать множество непростительных вещей.

– Счастливым вы не кажетесь, – буркнул он.

– «Счастливый» – любопытное слово. Это одно из немногих слов, которые расстраивают меня. Мне следовало сказать, что здесь я честен с собой.

– Это безумие! – Фред вспыхнул. Он так и пылал от гнева.

– Почему ты злишься, Фред?

– Я не злюсь! – Он посмотрел исследователю в лицо. – Я просто боюсь!

– Само собой. Но ты боялся всегда, и это тебя не останавливало.

– Теперь все иначе!

– Почему?

– Я не был один. Мне помогали. С плотом, с едой… со всем остальным.

– Управляет самолетом один человек. Почему не ты?

– Если я напортачу, – он не сказал «если мы погибнем», но это подразумевалось, – виноват буду я. Это хуже.

– Тогда загляни своему страху в глаза. Ты сумеешь. Думаю, ты создан бороться со страхами. Страх – как пантера. Люди сильнее пантер. Пантеру можно одолеть, несмотря на ее клыки и когти. Но нельзя остановиться, когда ты устал. Остановиться можно только тогда, когда устала пантера.

Фред кивнул. Затем на всякий случай он спросил:

– Это вы в переносном смысле или…

– В переносном. Хотя порой приходится бороться с ними на самом деле. Именно так я повредил ногу.

У них за спиной раздался кашель.

– Можно мне с вами поговорить? – спросила Кон.

Исследователь перегнулся через бензобак.

– Конечно, – сказал он. – В чем дело?

– Наедине, – добавила Кон, взглянув на Фреда.

Не отрывая глаз от двигателя, исследователь мотнул головой, веля Фреду уйти.

Фред сердито посмотрел на Кон, но все же удалился. Когда он дошел до середины площади, Кон заговорила. Она пыталась понизить голос, но он не слушался ее и звенел в ночи.

– Я не полечу.

Фред пораженно обернулся. Исследователь по-прежнему проверял двигатель. Фред спрятался за деревом на бульваре.

– Я останусь с вами, – сказала Кон. – Я все решила. Максу нужно в больницу, но не мне.

– Боюсь, я не позволю тебе остаться, – ответил исследователь и подтянул очередной болт.

– От меня не будет проблем. Я экономила еду и могу есть пауков. У меня в карманах много вяленого мяса.

– Я знаю. Чувствую его запах. К тому же твое лицо еще несколько часов назад тебя выдало. Есть разница между намеком и сигнализацией банка Англии. Твое лицо как сирена. Мне жаль, дитя мое, но ты полетишь на этом самолете.

– Я не могу! Просто не могу.

– Я понимаю, – очень мягко сказал исследователь. – Но ты должна.

– Мне здесь лучше. Дома я порой желаю людям смерти. Исследователь молча кивнул.

– Вы не понимаете! – воскликнула Кон. – Я желаю этого всем сердцем. Порой у меня даже кружится голова.

Исследователь снова кивнул:

– Такое случается с нашими сердцами, Кон. Они злятся. Не паникуй из-за этого. Ты избавишься от этих желаний.

– Откуда вы знаете?

– С десяти до шестнадцати лет я желал смерти половине своих одноклассников и большинству учителей, но все они, к моей досаде, остались живы. С ними не случилось ничего плохого. Впрочем, один потом переехал в Бельгию. Но на этом все.

– Но я должна остаться здесь! – Кон зарделась. – Здесь все гораздо проще.

– Я понимаю. Но ведь из вас четверых тебе это место меньше всех нравилось?

– Я передумала! – Она краснела все сильнее – покраснели ее уши, шея, лоб. – Теперь я его обожаю. Я никогда и ничего так не любила! Дома мне все время говорят сидеть ровно и ничего не трогать. Все накрывают покрывалами, чтобы я ничего не запачкала. Некоторые покрывала тоже накрывают покрывалами! От меня все время требуют быть такой, какой я быть не могу.

– Да. Я знаю, каково это, – кивнул исследователь.

– Но здесь я могу кричать, когда захочу. Никто не остановит меня, если я захочу есть руками или залезть на дерево. Я могу спать где угодно и даже бегать! – После этого она смутилась, словно признаваясь в страшном грехе.

Исследователь с трудом сдержал улыбку.

– Все это можно делать и не в джунглях, – сказал он. – Дело здесь в тебе, а не в лесу. Будь внимательна к миру, как была внимательна здесь. Он покажется тебе совсем иным. Внимание и любовь так близки, что почти неотличимы друг от друга.

– Прошу вас, – прошептала Кон.

Исследователь вздохнул:

– Ты должна отправиться домой, потому что я не хочу, чтобы люди отправились искать тебя и нашли здесь. Я никому не могу позволить отыскать это место…

Он присел, чтобы заглянуть Кон в глаза.

– Но не забывай – это первое, но не последнее твое приключение. Тебе будет непросто. Тебе придется быть честной и бороться с желанием поддаться своим страхам. Не давай гневу взять верх. Ты не из тех, кому все дается легко. Знаешь, что такое львиное сердце?

– Нет, – пробормотала Кон, часто моргая.

– Люди называют так смелых людей. Они действительно отважны, но их сердца могут ранить. И это ты. Кон Львиное Сердце.

Фред вышел из-за дерева и громко кашлянул. Кон обернулась. Казалось, от стыда она готова провалиться сквозь землю.

– Я думала, ты ушел, – сказала она. – А ты все подслушал.

Она пошла прочь.

Фред побежал за ней. Он не знал, как она отнесется к его предложению. Кон вполне могла заехать ему локтем по лицу.

– Кон, – сказал он, – где ты проведешь каникулы?

– Я живу с бабушкой. И ты это знаешь, – сердито буркнула она, а затем, помолчав, добавила: – А что?

– Просто у нас есть пустая спальня, – пояснил Фред. – И отец всегда говорит, чтобы я приглашал друзей.

– Друзей? – переспросила Кон, снова краснея до кончиков ушей.

– Конечно, – ответил Фред. – Мы ведь друзья.