Текст книги "Исследователь"

Кон

Наступила среда. В школе по средам утро начиналось с двух уроков географии. Веселее всего по средам было на биологии со стареньким мистером Мартином, который время от времени пускал газы.

В эту среду Фред проснулся из-за грозы. Дождевая вода просачивалась сквозь крышу шалаша и капала прямо ему в ухо.

Кон и Лайла уже не спали и склонились над картой, почти соприкасаясь головами. Макс посапывал в лужице воды. Его челка и брови были перепачканы грязью. Шерстка Баки промокла и прилипла к его тельцу. Для ленивца он казался очень сердитым.

Лайла поставила палец на крестик на карте.

– Должно быть, это гораздо ближе Манауса, – сказала она и заметила, что Фред проснулся. – Фред! Думаешь, мы сумеем добраться туда на плоту?

Он подвинулся к девочкам, чтобы взглянуть на карту. Мышцы у него под кожей заныли. Девочки дрожали. Было тепло, но слишком влажно.

– Придется пробираться по зарослям, – сказал Фред, – а здесь на карте отметка.

– Похожая на змею?

– Именно, – кивнул он и бросил взгляд в сторону реки и унылого серого неба. – Но я думаю, что мы можем туда добраться.

– А стоит ли? – спросила Кон. Совершенно очевидно, что она мечтала, чтобы он ответил «нет». – Мы ведь видели с дерева! Это очень далеко!

– Но не вечно же нам здесь сидеть, – заметил Фред. Он больше всего на свете хотел спуститься на плоту по реке и добраться до места, отмеченного крестиком. Ему не терпелось почувствовать себя исследователем. Его мучил голод, который было не утолить едой: перед ним были открыты все пути, и страх тесно переплетался с надеждой.

– Вы смеетесь? – Кон смотрела то на Лайлу, то на Фреда.

– Но у нас есть карта, – тихо сказала Лайла. – На этот раз мы будем знать, куда направляемся.

– Но вы ведь не знаете, что ждет нас в конце! – Кожа Кон пошла красными пятнами.

– Но что-то там должно быть, иначе и карту бы не составили, – заявил Фред.

– Но что, если крестик означает: сюда не ходи, иначе тебя растерзают под покровом ночи?

– Но разве ты не хочешь отсюда выбраться? – спросил Фред.

– Хочу! Здесь ужасно! – бросила Кон. – Здесь комары и муравьи! Меня все время кто-то кусает! И мне постоянно хочется есть! И я не хочу идти по карте непонятно куда – я просто хочу домой.

Макс проснулся, застонал и потянул Лайлу за рукав. Она от него отмахнулась.

– Я тоже хочу домой! – сказала Лайла, сердито сдвинув брови. – Но тебе здесь не тяжелее, чем всем остальным!

– Нет, тяжелее. – Лицо Кон исказилось до неузнаваемости. – Ты не понимаешь. Тебе проще, потому что ты к этому привыкла! Ты здесь выросла!

У Лайлы округлились глаза.

– Я живу в городе, – пораженно пробормотала она. – У нас есть столовая!. И серебряные подсвечники! Я не в джунглях родилась!

– Но ты себя нормально чувствуешь, – процедила, Кон, – а меня тошнит каждое утро! – Она стукнула кулаком по влажной земле, и во все стороны полетели грязные брызги.

– Меня тоже! Я хочу…

– Здесь так ужасно, что у меня дыхание перехватывает.

– Думаешь, нам здесь нравится?

– Но ты не одна! – воскликнула Кон. – У тебя есть Макс!

– Именно! И он постоянно плачет! А если он умрет, это я буду виновата!

Услышав это, Макс заревел, содрогаясь всем телом. Он попытался было выбежать из шалаша, но Фред успел схватить его за запястье.

– Ты хотя бы знаешь, что хоть кто-то расстроится, если ты погибнешь! – прокричала Кон.

– Я не виновата, что тебя никто не любит, – бросила Лайла. – Ты не знаешь…

– Хватит! – завопил Макс, подбежал к девочкам и затопал ногами, забрызгивая их грязью. – Перестаньте сейчас же!

Лайла тотчас замолчала, повернулась к брату и позволила ему забраться к себе на колени. Устало смотря на него, она погладила его по спине:

– Не плачь. От этого только хуже.

По щеке у Кон катилась слеза. Фред сорвал листок со стены шалаша и протянул ей. Она вытерла им лицо. Это не помогло.

– Я просто так устала, – сказала она. – И хочу есть. И все тело ломит.

Лайла опустила глаза:

– Я не хотела тебя обидеть.

Повисло молчание. Дождь стучал по листьям у них над головой.

– Мне снятся кошмары о маме, – призналась Лайла. – Мне снится, что она ищет меня, а я сижу на дереве, но не могу закричать. И она не видит меня. – Она немного помолчала. – Вам снятся родители? Фреду только отец и снился. Во снах он всегда был на расстоянии вытянутой руки, но Фред никак не мог дотронуться до него даже кончиками пальцев. Он кивнул, стараясь не выдавать своих чувств.

Кон хотела было что-то сказать, но не решилась.

– У меня все не так, – наконец сказала она. – Я живу с двоюродной бабушкой.

– Что случилось с твоими родителями? – спросила Лайла.

– Они умерли, – ответила Кон и стиснула зубы, всем своим видом показывая, что она не нуждается в сочувствии. – Мама умерла, когда мне было три года, а папа погиб на войне. Потом меня удочерили.

– Но ты только что сказала…

– У них родился свой ребенок, и от меня отказались. Меня отправили к двоюродной бабушке. – Кон пожала плечами, делая вид, что ей все равно. – Ей не очень хотелось меня воспитывать, но других вариантов не было.

– Тебя прогнали?

– Они сказали, что я пугаю малыша. Я его не пугала. Только один раз… он все плакал и плакал, и я легонько его стукнула.

– Ох… – пораженно выдохнула Лайла.

– Не знаю… – Кон помолчала, сглотнула, откусила заусенец и продолжила: – Они сказали, что я кричала на малыша. Но это было только один раз. И он ведь все равно ничего не понял. Какая разница?

Фред кивнул.

– Бабушка отправляет меня на лето к монашкам.

– К монашкам?

– В монастырскую школу. Поэтому я в Бразилии. В прошлом году я училась в Индии. Бабушка говорит, что путешествия сделают меня лучше. Я их терпеть не могу.

– А стать лучше хочешь? – Казалось, Лайла пытается не показывать своего недоверия.

Кон невесело улыбнулась:

– Не особенно. Но ей нравится, когда девочки воспитанны и покладисты. Она говорит, что я грубая. Я не хочу быть грубой. Но когда я пытаюсь быть хорошей – как мне кажется, – она даже не замечает. А может, ей все равно.

Поэтому в основном я просто… Не знаю. Не прилагаю усилий. – Она двумя пальцами вытерла нос. – А еще вряд ли… вряд ли она отправит кого-то меня искать. Денег у нее немного. Мой билет на пароход оплатила монастырская школа. У них есть фонд для сирот войны, – пояснила Кон и сама поморщилась от своих слов. – Для убогих.

– Но ты же сказала…

– Я соврала.

– Похоже, с бабушкой тебе не повезло, – заметила Лайла.

– Это точно, – согласился Фред. Он подумал, не стукнуть ли Кон кулаком в плечо, как делали мальчишки у него в школе, но решил, что это будет неуместно.

– Она просто старая. – Кон глубоко вздохнула, словно наконец сбросила с себя тяжелый груз, и потерла глаза кулаком. – Я раньше никому не говорила о приемных родителях. Не рассказывайте, пожалуйста, никому.

– Кому нам рассказать? – бросил Фред, оглядывая зеленые непролазные джунгли.

Лайла сняла с шеи Баку и посадила его Кон на плечо:

– Пусть у тебя посидит. Не удивляйся, если он попытается съесть твои уши. Он это не со зла.

По щеке Кон скатилась слезинка. Бака ее слизнул.

Фред посмотрел на Кон. Он никогда никого не обнимал, потому что отец не любил объятий – он считал их бесцеремонными и негигиеничными. Но Кон казалась такой хрупкой, такой уязвимой, что Фред сжал руку в кулак, мягко ткнул Кон в плечо и заставил ее покачнуться.

Вопреки ожиданиям Фреда, Кон чуть помедлила, прежде чем отмахнуться с неловким смешком…

– Ладно, – сказала она, прерывисто вздохнув. – Вы победили. Пойдем по карте.

Внутри у Фреда словно разгорелось пламя.

– Если наберем сегодня личинок и ягод, завтра сможем отправиться в путь, – заявил он.

– Завтра, – согласилась Лайла, еще раз взглянув на печальную Кон.

Кон ссутулилась и опустила голову, то есть почти что кивнула.

Дым

Следующее утро выдалось ужасно жарким. Ребята проснулись мокрыми от пота и увидели стрекоз, которые пытались напиться влагой с их кожи.

Кон нашла банановое дерево, и они под завязку набили бананами мешок, который сделали из джемпера Макса. На завтрак они съели столько неспелых бананов, что Макса в конце концов стошнило на собственные ботинки.

После завтрака поднялся ветерок, приятно обдувая лицо Фреда, пока тот готовил плот к путешествию, по два раза проверяя каждый узел.

Этот ветер чуть их не убил.

Фред и Лайла сидели на плоту на реке, проверяя, как он плавает под их весом, и перематывая лианы. Кон и Макс собирали ягоды, чтобы пополнить запасы провизии. Бака сидел в кармане у Лайлы, принюхиваясь. Когда из джунглей налетел порыв ветра, Бака мяукнул. По спине у Фреда пробежали мурашки.

– Тебе не кажется, что пахнет как-то странно?

Бака заволновался и принялся жевать край рубашки Лайлы.

Лайла посмотрела на тропинку, ведущую к их поляне. Вместо зеленоватых бликов по ней плясали серые вихри.

– Это… пыль?

– Это дым, – сказал Фред и снова принюхался. – Пожар! С секунду они пораженно смотрели на клубы серого дыма, не в силах сдвинуться с места. Затем Лайла закричала, и от ее крика плот покачнулся.

– Макс! Где Макс?

– Он был здесь, на берегу, вместе с Кон!

Дым выплывал из леса, просачиваясь между деревьев. У Фреда защипало глаза.

Раздался топот, и из кустов выбежала Кон. Ее волосы развевались на ветру, цепляясь за ветки деревьев. Неуклюже спрыгнув в реку, она поплыла к плоту, поднимая кучу брызг.

– Я видела! – воскликнула она, схватившись за край плота. – Поляна горит! Там настоящий ужас! – Глаза у нее покраснели от дыма. Она огляделась: – Где Макс?

– Я думала, он с тобой! – Лайла изменилась в лице.

– Что? Нет! Он сказал, что пойдет к тебе, чтобы поиграть с Бакой!

– Нет! Не может быть! – Лайла встала на плоту. – Макс!

– Макс! – крикнул Фред. – Макс!

– Я здесь! – тоненьким голосом отозвался перепуганный Макс.

Он забрался на дерево и сидел на ветке, нависавшей над рекой. Всхлипывая, он никак не мог закричать. Фред с ужасом посмотрел на него.

– Как ты туда забрался? – спросила Кон. – Ты так высоко!

– Прыгай, Макс! Прыгай в воду! – велела Лайла.

– Я не могу!

– Макс! Я приказываю! – пронзительно крикнула Лайла. – Я твоя старшая сестра. Ты должен меня слушаться!

– Я не могу! – взвизгнул Макс и заревел, цепляясь за ветку.

Фред начал стаскивать ботинки, но Лайла бросила Баку Кон и прыгнула в воду. Еще никогда Фред не видел, чтобы человек плыл так быстро. Лайла выбралась на берег, цепляясь ногтями за землю, и побежала к дереву. Она полезла вверх, подтягиваясь на руках, если ей не удавалось найти ногам опору.

– Макс! – крикнула она. – Не двигайся!

Фред и Кон сидели на плоту. Кон обеими руками держала Баку, наблюдая за сгущающимся дымом.

Макс прицепился к ветке, как ленивец, обхватив ее руками и ногами. Прищурившись, Фред увидел, как Лайла подползла к брату по той же ветке, попыталась успокоить и снять его с дерева. При этом она дрожала всем телом. Макс перестал плакать и теперь не издавал ни звука, чем пугал еще сильнее. Из леса вырвались первые языки пламени, которые облизали тропинку к поляне. Во все стороны летели искры, которые оседали на коже у Лайлы и у Макса на ногах. Раздался громкий хлопок, словно порвался бумажный пакет, и один за другим стручки какао-бобов полопались на жаре.

– Прыгайте! – крикнул Фред. – Просто прыгайте, мы вас подберем!

Все заволокло дымом. Было слышно, как Лайла зовет Макса, поет ему, отчаянно пытается его успокоить.

– Прыгайте! – завопила Кон. – Быстрее!

Два тела упали в реку, и вода поглотила их.

Их сразу подхватило быстрое течение и вынесло на самую середину реки, где были пороги.

Фред прищурился. Головы никак не показывались над поверхностью воды.

– Бери шест, – велел он Кон и сделал глубокий вдох. – Если мы погибнем, скажи моему папе, что… мне жаль.

Он нырнул в коричневую воду и поплыл прямо к порогам.

Фред открыл глаза, но все вокруг было в пене. Кто-то налетел на него, и он успел схватить человека. Это был Макс. Фред попытался отбросить панику и вспомнить, как в книгах советовали на воде спасать людей. Нужно было аккуратно взять утопающего за подбородок – но как? Течение было слишком быстрым, чтобы провернуть такое.

Повернувшись на спину, Фред уложил Макса к себе на живот, стараясь держать его голову над водой. Он не мог понять, дышит ли Макс. Одной рукой он стал грести к берегу. Река пыталась утащить их ко дну. Повсюду были лишь клубы дыма и брызги.

– Не паникуй, – шепнул Фред самому себе. Паниковать было не время.

Рядом с ними в воду упала горящая ветка. Макс закашлялся и выплюнул плавуна. Их снова накрыло волной.

Когда Фред понял, что от паники никуда не деться, он увидел что-то в дыму. Шум воды и пожара перекрыл громкий крик:

– Фред! Макс!

Это была Кон.

– Сюда! – крикнул Фред.

– Плыви ко мне! – ответила Кон.

– Я не могу! Течение!

Было сложно даже оставаться на месте – у Фреда начинало сводить ногу, и он боялся, что голова Макса уйдет под воду.

В дыму показался силуэт плота. Кон вся была перепачкана серым пеплом и отчаянно гребла обеими руками, выкрикивая имена ребят.

Она добралась до Фреда, когда он попал в водоворот. Он больно ударился ухом о дерево, и Кон вскрикнула. Забраться на плот оказалось непросто – все мышцы протестовали, – но вскоре Фред уже стоял на нем на коленях, отплевываясь, а Макса тошнило водой, листьями и ананасом.

– Где Лайла? – встревоженно спросила Кон. – Где Лайла?

– Я ее не видел!

Сплюнув воду, Фред подобрался к краю плота.

Он пытался сделать новый глубокий вдох, чтобы нырнуть опять, но у него никак не получалось.

Вдруг плот накренился. Появились две руки, а вслед за ними – лицо Лайлы. Она коснулась плота подбородком.

– Лайла! – взревел Фред, хотя и сам не знал, что способен издавать такие звуки.

Он схватил ее за запястья, затем за плечи и вытащил на середину плота. Она едва дышала. На переносице у нее алел свежий порез, и по лицу струилась кровь, но она была жива.

– М-макс, – выдохнула она.

– Он здесь, он в порядке! – Кон кричала, хотя и была совсем близко к Лайле. – Просто дыши! С ним все хорошо, клянусь.

Орудуя шестом, она вывела плот на ту сторону реки, где течение было спокойнее и куда не добиралось пламя. Когда дым рассеялся, а треск пожара стих в отдалении, она вывела плот на отмель, где он остановился, покачиваясь на воде.

С берега рядом с ними взлетела стайка синих бабочек. У Макса на голове красовалась корона из водорослей. Лайла обнимала его. Он обнимал Баку. Бака обнимал его палец.

Долгое время все молчали.

– Что теперь? – наконец спросила Лайла. – Будем возвращаться?

– Не знаю. Все было в огне, – ответила Кон, которая до сих пор дрожала от шока. Несмотря на жаркое солнце, волоски на ее руках стояли дыбом. – Я сама видела.

– И шалаш? И пчелы?

– Все. Вся поляна. – Кон стерла пепел с лица. Она напоминала панду. – Это из-за нашего костра. Нужно было оставить кого-то следить за ним. Он разгорелся слишком сильно.

– Теперь пойдем по карте, – тихо сказал Фред.

– Погоди-ка… Карта ведь была у тебя в кармане? – спросила Лайла.

Фред похолодел.

– О нет, – пробормотал он.

Пошарив в кармане, он вытащил красный кожаный кисет.

Чернила на карте расплылись так сильно, что теперь она напоминала одну большую кляксу. Бумага расползлась и порвалась надвое, когда Фред передал карту Лайле.

– Простите, – прошептал он, сглотнув. Казалось, Лайла вот-вот заплачет.

– Тебе не за что извиняться, – сказала она. Позади раздался нетерпеливый вздох, а потом началось какое-то царапанье.

– Вы рано опустили руки, – заметила Кон.

Она достала из кармана кремень, оторвала от плота кусок коры и принялась что-то чертить.

– Вот здесь была загогулина – изгиб реки, – сказала она.

– У тебя ведь фотогеничная память! – воскликнул Макс.

– Не фотогеничная, а фотографическая, – поправила его Кон, продолжая рисовать. – Вот. Что скажете? Примерно так?

Фред изучил ее карту.

– Она почти в точности…

– Не почти в точности, а в точности, – оборвала его Кон. – Я вас из вежливости спросила. Я знаю, что все правильно.

Фред посмотрел на кору, а затем на Лайлу, Макса и Кон.

– На что бы ни указывала эта карта, на поляне все равно хуже. Согласны?

Внутри у него нарастало знакомое чувство – страх, надежда и то, что отец назвал бы «проклятым чувством противоречия».

Кон прикусила губу. Затем, не говоря ни слова, она снова взяла шест и оттолкнула плот от берега на середину реки, в коридор пятнистого зеленого света.

– На следующей развилке налево? – спросила Кон.

– Налево, – кивнула Лайла.

Они плыли весь день. Одни притоки были шириной не больше пары метров, а нависающие над ними ветви отбрасывали густую тень, из-за чего казалось, что они плывут в ночи. Другие реки были такими широкими и блестящими, что не всегда удавалось разглядеть противоположный берег.

Когда небо порозовело, Фред повернулся и увидел на берегу каймана размером с дога. Он лежал в грязи, полуприкрыв глаза, и смотрел прямо перед собой. Сердце Фреда екнуло.

– Что будем делать? – прошептала Кон, ни один мускул на лице которой не дрогнул.

– Ничего, – ответила Лайла.

Фред взял шест в руки на манер копья. Но кайман не сдвинулся с места, и они спокойно проплыли мимо.

Солнце клонилось к горизонту. Все вокруг окрасилось в пурпурные цвета. Вода стала непрозрачной.

– Мы ведь сейчас не в безопасности? – спросила Кон.

– Нет, – ответил Фред. – Но можно притвориться, что все в порядке.

Лайла крепче сжала лапку Баки.

– Давайте сделаем вид, что река на нашей стороне. Что джунгли болеют за нас, – сказала она.

На небе загорелись серебристые звезды, и река стала совсем черной.

– Даже если реки не выбирают сторон?

– Да.

На реке

Когда они наконец нашли, куда причалить, выбрав место, где берег был не слишком крут, а деревья не напоминали враждебную армию, темнота стала почти непроглядной. Лайла подвела плот к берегу, и Фред спрыгнул на землю.

– Я проверю, нет ли здесь каймановых следов, – сказал он.

– Я тоже пойду, – вызвалась Кон.

– Нет, – возразил Макс и схватил ее за щиколотку. – Останься со мной.

Кон вспыхнула и попыталась скрыть улыбку. Она осталась на плоту.

Сердце Фреда оглушительно стучало. Он шагал среди деревьев, раздвигая папоротники палкой и принюхиваясь, чтобы определить, не пахнет ли кровью. Но пахло только зеленью, смолой и птицами.

– Порядок! – крикнул он. – Здесь безопасно!

Его голос эхом разлетелся среди деревьев и достиг остальных. Ответив ему, девочки вытащили плот на берег.

Теперь никто и не думал ни в ком сомневаться. Они стали группой. А точнее, исследовательским отрядом. Их экспедиция была в разгаре.

Той ночью они спали на земле, спина к спине. Хотя день был солнечным, безоблачной ночью стало холодно, поэтому Фред засунул колени под рубашку. Как ни странно, он даже обрадовался, когда Макс перевернулся во сне и положил свою ногу прямо ему под нос. Ему было спокойнее слышать сопение остальных ребят, пока его мучили кошмары.

Они плыли весь следующий день и ночь. Река несла их со своей скоростью, переливаясь серебром. Они почти не разговаривали, внимательно смотря по сторонам и не позволяя себе расслабиться.

Утром третьего дня они едва отплыли от берега, когда начался дождь. Смотревший на падающие в воду капли Макс вдруг закричал:

– Акулы! Лайла! Акулы!

– Где? – Лайла схватила Макса за руку. – Держись за меня. Не шевелись.

Фред огляделся, но не заметил ничего подозрительного. Все шорохи тонули в шуме дождя.

– Макс, акулы в Амазонке не водятся, – сказал он. – Не бойся.

Но не успел он это произнести, как увидел то, на что смотрел Макс: из воды торчал плавник.

Кон вскрикнула. Лайла ахнула. Фред замер.

– Макс, – сквозь стиснутые зубы сказал он, – отползи от края плота.

Плавник на мгновение скрылся под водой, а затем из реки выпрыгнуло что-то розовато-серое, изогнутое, блестящее в сером свете дня.

– Дельфин! – воскликнула Лайла, и ее лицо преобразилось.

Фред протер глаза и снова посмотрел на дельфина. Сомнений у него не осталось: дельфин действительно был розовым.

Вслед за первым дельфином из воды выпрыгнул второй, а затем и третий. Первый дельфин выпустил фонтанчик воды из своего дыхала. Они приближались.

– Может, срыгнуть к ним? – спросил Фред. – Они позволят нам с ними поплавать?

– Не надо! – запротестовала Кон. – Вдруг там пираньи!

Дельфины держались на расстоянии от плота. Фред насчитал пять штук, а может, шесть. Один вынырнул совсем рядом, в какой-то паре метров от них. Макс захлопал в ладоши и радостно закричал. – Тс! – шикнула Лайла. – Тише, Макси. Они пытаются понять, можно ли нам доверять. Судя по всему, именно этим дельфины и занимались: они то подплывали ближе, словно оценивая ребят, то снова отплывали в сторону. Затем вся стайка вдруг развернулась и поплыла прочь. Дождь усилился.

У Фреда сжалось сердце. Ему было жаль их отпускать. Он стянул с себя ботинки, встал на плоту во весь рост, нырнул в воду и быстро поплыл за дельфинами.

Когда он приблизился к ним, четыре дельфина поспешили нырнуть поглубже в воду, но пятый развернулся. Фред протянул к нему руку.

Он старался не двигаться. Дельфин подплыл к нему, не поднимаясь над водой. Фред ахнул и сплюнул воду. Дельфин был розовато-серым. Его спину испещряли глубокие шрамы. Острые зубы дельфина не внушали доверия, но смотрел он по-доброму.

Фред постарался дышать ровнее. Он никогда не видел ничего подобного – дельфин казался ему речным божеством. Фред снова протянул к нему руку.

– Привет, – прошептал он. – Я Фред.

Дельфин носом коснулся протянутой руки, и Фред удивился, какой грубой была его кожа. Казалось, дельфин был разочарован. Фыркнув, он нырнул глубже.

Фред наблюдал за ним, ожидая, что он вот-вот исчезнет из виду. Однако, когда Фред поплыл обратно к плоту, дельфин вынырнул прямо перед ним. Он перепрыгнул через его голову, окатив его брызгами, снова нырнул и пропал.

Остальные на плоту кричали. Фред подплыл ближе, и общими усилиями они втащили его на плот.

Говорить он не мог или не хотел. Ему хотелось, чтобы эта встреча запомнилась ему навсегда, и как можно ярче.

Он представил, как посмотрит на него отец, когда он расскажет ему об этом. Сердце радостно стучало у него в груди. Но остальные умирали от любопытства.

– Похоже, они тебе доверяли! – воскликнула Кон.

– Может, он решил, что ты его покормишь? – предположила Лайла.

– Может, кто-то кормил их теми сардинами? – сказал Фред.

Позже в тот же день, когда голова Фреда начала кружиться от голода, Лайла заметила на берегу фиговое дерево. Фред забрался на него и хорошенько его потряс. Связав рукава и воротник его джемпера, они превратили его в мешок и принялись собирать упавшие плоды инжира. Макс громко считал их. – Сто двадцать десять! – триумфально возвестил он.

– Пятьдесят три, – одними губами произнесла сидящая за ним Лайла.

– В школе я терпеть не могла инжир, – призналась Кон. – Мне казалось, он похож на сопли. Но сейчас на свете нет ничего вкуснее.

Макс вытащил из мешка несколько плодов и сунул их себе в карман.

– Это мои. Мне не нравится делиться, – заносчиво бросил он.

Лайла дала инжир Баке, который с радостью его слопал, а через полчаса нагадил прямо Лайле на колени.

Рассмеявшись, Лайла постирала юбку, сев поближе к краю плота.

– Ленивцы ходят в туалет только раз в неделю, – сказала она, – так что еще несколько дней сюрпризов можно не ждать.

Бака казался совсем тощим и смотрел на них огромными глазами.

– Всякий раз они выкакивают половину своего веса, – пояснила Лайла.

– Звучит… страшновато, – призналась Кон.

Волны то и дело набегали на плот, поэтому, чтобы высушить юбку, Лайла надела ее на плечи и стала напоминать огородное пугало. Шорты и ботинки Фреда промокли насквозь, но рубашка оставалась совершенно сухой.

Солнце палило сильнее, чем в предыдущие два дня. Щеки и лоб Кон покраснели. Лайла сделала ей холодный компресс из травы и переплетенных листьев. От компресса у нее по лицу текла зеленая вода, но он хотя бы смягчал жжение.

Той ночью, пока они лежали на подстилке из опавших листьев, Бака сполз с плеча у Лайлы, немного задержался у нее на шее, а затем устроился на щиколотке у Фреда. Будучи ночным животным, Бака казался на удивление активным для ленивца. Сцепив лапы под коленом у Фреда, он принялся жевать его шорты.

Фред лежал неподвижно, стараясь не шевелить ногой, и смотрел на звезды. Всю ночь они то вспыхивали спиралями, то скакали по небу, подобно животным, то порхали стайками, как бабочки.

Лайла тоже смотрела на небо.

– Фред? – шепнула она. – Ты не спишь?

– Нет, – шепнул в ответ он.

– Луна так близко, – полусонно пробормотала она. – Можно надеть ее, как шляпу.

Фред кивнул в темноте, но ничего не сказал.

– Дома, – прошептала Лайла, – видно только маленькие квадратики неба – ровно столько, сколько помещается между домами и шпилями церквей.

– Да, – ответил Фред. – Я никогда не видел ничего подобного.

Голос Лайлы стал еще тише.

– Фред? С нами все будет в порядке?

Он продолжал смотреть на небо:

– Не знаю.

Кон пошевелилась и посмотрела на них.

– Вам страшно? – прошептала она.

– Да, – сказал Фред. Он никогда в жизни так не боялся. Но они были живы. Он цеплялся за эту мысль, как за спасательный круг.

– Мне тоже страшно, – ответила Лайла. – Но не говорите Максу.

– И мне страшно, – прошептала Кон, а затем фыркнула: – Но это и так очевидно. Понятия не имею, как вам удается это скрывать.

Они лежали совсем рядом.

– Когда все это закончится, – сказала Лайла, – давайте договоримся встретиться.

– Где? – спросила Кон.

– Как называется самый известный ресторан в Лондоне?

– «Ритц»? – предположил Фред.

– Там и встретимся, – кивнула Лайла. – И съедим по куску каждого торта. Прямо как в сказке!

– И выпьем горячего шоколада, – совсем сонно пробормотал Макс.

– Макс, – сказала Лайла и коснулась его лба, – засыпай. Фред украдкой взглянул на остальных. Кон закрыла глаза. Ее лоб был нахмурен, но на губах играла полуулыбка.

На четвертый день река начала меняться. Густые деревья склонились над головой. Вода пестрела водорослями. Свежестью больше не пахло. Среди водорослей плавали какие-то рыбы.

– Это пирании? – спросила Кон. – Точнее, пираньи. Лайла выглянула из-за края плота и кивнула, стиснув зубы. Она погладила Баку, который висел у нее на шее, уткнулась подбородком в его шерстку и прерывисто вздохнула.

Приближался полдень, но ветви над ними сгустились и стало темно.

– Мне кажется, или река вдруг перестала быть на нашей стороне? – спросила Кон.

– Не кажется, – коротко ответил Фред.

С его верхней губы и лба капал пот, и потел он не только от натуги. Но у него в кармане лежала нарисованная на коре карта Кон, и мысль об этом грела его, отгоняя холодное сомнение.

Течение помогало им, но орудовать шестом среди сорняков было сложно. Спина и руки у Фреда болели.

– Берегись! – воскликнула Лайла.

Фред пригнулся, ожидая увидеть на уровне лица какую-нибудь ветку, но вместо этого увидел змею, которая проползла по дереву прямо перед ними и скрылась в листве. Даже Макс не шевелился.

– Она почти наверняка не ядовитая! – сказал Фред. Он поморщился. Он хотел обнадежить товарищей, но вместо этого у него вышло что-то между «отчаянной ложью» и «словами строгой тети на смертном одре».

Он постарался пройти заросший водорослями участок вдвое быстрее. Они стремительно неслись по темно-зеленому коридору из деревьев, нависающих над рекой.

– Осталось немного, – сказал Фред. – На карте река впадает в озеро. Думаю, до него осталось три или четыре часа, но сложно сказать наверняка. Потом идут черный квадрат и короткая линия – может, это тропинка или река, а может, просто случайная помарка, – но после этого на карте стоит крест.

Кон поймала проплывавшую мимо плоскую палку и соорудила из нее весло.

– Чем быстрее мы доберемся до этого места, тем быстрее узнаем худшее.

Плот плыл по течению. Фред нетерпеливо орудовал шестом, желая как можно скорее узнать, что скрывается за поворотом. Он обогнул упавшее дерево, проплыл еще пять минут по темной воде и вдруг обнаружил, что они оказались в небольшом озере.

Ярко-голубое озеро сияло под безоблачным небом, но Фред этого не заметил. Все четверо сидели на плоту и смотрели вверх, широко раскрыв рты и округлив глаза.

Повисло молчание.

Наконец Лайла спросила:

– Я говорила вам, что боюсь высоты?