Текст книги "Исследователь"

Исследователь

Исследователь вернулся, когда они жарили каракару, сидя возле своей каменной комнаты и держа в руках палочки с нанизанным на них мясом. В одной руке у него было несколько манго, а в другой – полая тыква с водой. Они не услышали его шагов, пока он не оказался совсем близко. Кон вздрогнула и уронила свою палочку в костер.

Исследователь не смотрел им в глаза.

– Вы еще растете, – хрипло сказал он. – Особенно малыш. Я подумал, что птицы вам будет мало.

Покраснев, он поставил тыкву рядом с огнем, бросил манго на колени Максу и развернулся на каблуках.

Фред вскочил на ноги:

– Подождите! Всего минутку! Мы хотели спросить – что это за место? О нем еще кто-нибудь знает? Вы здесь один живете?

– А что? Ты надеялся устроить светский прием?

– Я имею в виду, приходит ли сюда еще кто-нибудь?

– Да, иногда сюда приходят люди.

Исследователь присел на корточки, взял палочку из рук Макса и принялся трясти ее, чтобы потушить загоревшееся мясо. Затем он снова поднес его ближе к огню.

– Никто из них не задерживается надолго. Некоторые преодолевают большие расстояния. Члены племени. Люди, чьи предки здесь жили. Обычно они остаются на несколько дней. – Он повернул палочку с мясом, с которого капал сок. – Ну да, люди приходят.

Кон и Лайла радостно переглянулись. Бака, который для ленивца был необычайно энергичен, взмахнул одним когтем.

– Они нам помогут? – спросила Лайла. – Они смогут взять нас с собой в Манаус?

– Может быть. Вполне возможно. Это зависит от людей.

– Как часто они приходят? – спросил Фред.

– Раз в несколько лет. – Исследователь подул на мясо и протянул его Максу: – Готово.

Фред заметил, как погрустнели Лайла и Кон.

Они обе стали казаться чуть более усталыми, чуть более взрослыми.

– Лет? – переспросила Лайла. – Наши родители не смогут ждать так долго.

– Полагаю, это так, – сказал исследователь.

– Но в таком случае, – начала Кон, – не могли бы вы…

Она остановилась, когда из-за каменной колонны вылетел стервятник, который сел у колен исследователя и посмотрел на ее мясо. Птица распушила перья и закричала. Кон прижала кусок мяса к груди.

За нее продолжила Лайла:

– Не могли бы вы помочь нам вернуться домой? Исследователь окинул их оценивающим, пронзительным взглядом:

– Возможно.

– Возможно? – повторила Лайла.

– Я могу подсказать вам, в какой стороне Манаус. До него месяц пути пешком или полторы недели на каноэ. Я могу дать вам кое-какие припасы. И карту. Я могу немного вас проводить. Посмотрим.

Глаза Лайлы загорелись.

– Это было бы совершенно удивитель…

– Но… – перебил ее исследователь.

– Но? – Фред затаил дыхание.

– Вам придется поклясться никогда не говорить об этом месте и никому не рассказывать, что вы видели город в джунглях. И простой клятвы мало. Вам придется доказать мне, что вы ни слова не скажете об этом городе.

– Что? – Фред посмотрел на исследователя, а потом мимо него, на раскинувшийся среди зелени джунглей каменный пейзаж. – Никому об этом не рассказывать? Но почему?

– И обо мне тоже не рассказывать. Никогда. Никому из вас. Включая малыша.

Фред вгляделся в лицо исследователя, надеясь, что он шутит.

– Но отец точно спросит, где я пропадал!

Фред уже представлял себе разговор с отцом. Он думал, как нарисует план города, как обмерит каменную площадь шагами и запомнит размеры, как отец положит руку ему на плечо и скажет, что он сделал замечательное открытие. Он представил, как отец позвонит своему оксфордскому другу, который работает в «Таймс», и скажет в трубку: «Тим? Послушай, мой сын сделал невероятное».

Исследователь не спешил ему сопереживать.

– Весьма вероятно, – сказал он, – что тебе придется ему солгать.

– Но… Нет! Исследователи ведь всегда рассказывают людям о том, что им удалось разыскать! Они этого не скрывают.

– Ты прав. Но я не исследователь. Я оказался здесь случайно.

– Но люди сотни лет говорят о подобных местах! – воскликнул Фред. – Вы должны всем рассказать, что это были не безумные теории, а чистая правда!

– Почему?

– Потому что, если это место существует, значит, они были не глупцами, а героями!

Хотя Фред об этом и не сказал, это также означало, что мечтать о том, чтобы самому стать исследователем, было вовсе не глупо.

– Героев не существует, мальчик. Их изобретают в газетах, составляя из цитат и фотогеничных усов. – Он презрительно хмыкнул. – Терпеть не могу усы. Они как брови-переростки над губами.

– Неправда! Люди умирали в поисках чего-то подобного! Они погибли, желая доказать миру, что такие места существуют!

– Мало ли за что погибали люди. Умереть совсем не сложно.

– Но вы ошибаетесь! Мир имеет право знать!

Фред почувствовал, как горит лицо. Должно быть, он покраснел. Но стоило им рассказать об этом месте – и их имена навеки вошли бы в историю. Имена Фреда, Лайлы, Кон и Макса оказались бы вписанными в список великих открытий.

Казалось, исследователь прочитал его мысли и усмехнулся:

– И ты, наверное, хочешь обо всем рассказать?

Фред отшатнулся, словно в него плеснули кипятком:

– Дело не в этом!

– Разве? – задумчиво спросил исследователь.

– Не рассказать об этом – преступление! – сжав руку в кулак, воскликнул Фред.

– Правда?

Только теперь Фред заметил, что остальные не вступают в разговор. Кон сидела опустив глаза. Лайла чересчур настойчиво гладила Баку. Макс посасывал свое запястье и выглядел довольно несчастным.

– Фред, – очень тихо сказала Лайла, не смотря на него. – Нам нужно вернуться домой.

Кон подвинулась к нему и прошептала ему на ухо:

– Не глупи! Просто дай ему слово – и он нас отсюда выведет.

– Нет, – отрезал Фред и отстранился от нее.

Шепот Кон сменился шипением.

– Когда вернемся домой, все равно сможем рассказать. Как он узнает? Вряд ли он сюда газеты выписывает!

– Нет, – громко повторил Фред. – Я не буду ничего обещать.

Исследователь поднялся на ноги, подсвеченный красными бликами костра. На костяшках и на локте у него белели шрамы.

– Я прошу вас об очень простой вещи – держать рот на замке. Вы отказываетесь?

– Нет! – воскликнула Кон. – Мы все сделаем. Бога ради, Фред, соглашайся!

– Такое нельзя держать в тайне, – возразил Фред. – Это ведь не ваш секрет.

– Послушайте, – сказала Кон исследователю, – даже если он не даст вам слово, мы что угодно пообещаем!

Поможете хотя бы нам? А он пусть здесь остается, мне все равно.

Но лицо исследователя пошло красными пятнами и исказилось от гнева.

– Ты, – он посмотрел на Фреда, – глупец, который желает лишь славы, а ты, – он повернулся к Кон, – готова бросить друга на произвол судьбы. Вы мне противны!

– Он мне не друг! Сейчас не друг.

– Тихо! – рявкнул исследователь, который, судя по всему, не слишком хорошо умел держать себя в руках. – Я не вижу причин вам помогать! Зачем мне это? Господи, да если бы от детей была хоть какая-то польза, мы бы точно уже об этом знали. – Он развернулся и сунул руки в карманы, а затем вытащил что-то. – Совсем забыл: я кое-что принес вам. Я не ожидал, что вы откажетесь выполнить мою просьбу. Никто из вас этого не заслуживает.

Макс жалобно пискнул и подтянул колени к подбородку. Исследователь бросил что-то на землю и ушел в темноту. Достигнув стены, с которой они упали, он принялся карабкаться наверх, используя обе руки и только одну ногу. Другая его нога при этом висела без движения.

– Фред! – воскликнула Кон. – Так нечестно! Если хочешь погибнуть здесь, ради бога. Но у тебя нет права лишать всех нас единственного шанса спастись.

Всхлипнув, Макс задрожал всем телом – слезы были не за горами.

Фред поднял предмет, который бросил им исследователь. Это оказался сверток из мягких листьев, закупоренный жесткой травой. Внутри оказалась щепотка соли, смешанная с частичками какой-то сушеной зелени.

– Это приправа, – сказал Фред. – Для птицы.

– Прекрати менять тему! – вскричала Кон. – Слушай, ты должен согласиться. Догони его, скажи, что ты передумал.

– Не могу.

– Почему? Просто дай ему слово – тебе не обязательно его держать!

– Я просто не могу.

Он подумал об отце. Подумал о том, как вернется в школу не как «тот парнишка Петерсон, который растет без матери», а как человек, вступивший в схватку с джунглями и открывший новый мир.

– Прошу тебя, Фред, – сказала Лайла. – Пожалуйста, послушайся Кон. Догони его. Наши родители умирают от беспокойства. – Глаза Макса округлились, и Лайла вздохнула: – Не по-настоящему, Макс, это просто такое выражение.

– Слишком поздно, – ответил Фред. – Вы ведь слышали его. Он теперь нам не поможет. Он на нас рассердился.

– Потому что ты его рассердил! – заметила Кон.

– И ты тоже! – огрызнулся Фред. – Поступайте как хотите. Я не буду давать слово, которое не собираюсь держать.

– Потому что ты у нас весь из себя такой правильный? Макс заткнул уши.

– Нет! Потому что не хочу. Потому что мне придется лгать о самой важной вещи, которая со мной случилась.

– Он не узнает! Ты просто хочешь, чтобы о тебе написали в газетах!

– Он узнает! Обязательно узнает! Сюда ведь устремится множество людей, которые захотят отыскать этот город, сделать фотоснимки и провести археологические раскопки.

– Мне все равно! Главное, чтобы я была дома! Пускай это место огнем горит! – воскликнула Кон.

– Прекратите! – прокричала Лайла. Ее голос зазвенел над каменной площадью. Ребята удивленно повернулись к ней. – Заткнитесь! Оба! – Она была вне себя от ярости. – Вы просто ужасны. Если уже слишком поздно, то нет смысла ругаться. А если вы снова доведете Макса до слез, клянусь, я вас обоих поколочу.

Макс забрался к ней на колени и зарылся лицом в шерстку Баки.

Фред сглотнул и постарался остыть. Он протянул девочкам приправу:

– Хотите? Нам не помешает поесть.

– Нет. Вдруг она отравлена? – ответила Кон.

Фред снял мясо с огня. Кое-где оно почернело, а кожица птицы обгорела и дымилась. Сорвав ее пальцами, он поморщился от боли и посыпал свой кусок солью и неизвестными травами.

Стараясь не встречаться с Кон взглядом, он сердито впился в мясо зубами. Вкус был невероятным – птица оказалась горячей, сочной, ароматной.

– Еда не отравлена, – сказал Фред. – Очень вкусно.

– Чтоб ты подавился, – бросила Кон.

Вскоре совсем стемнело. Свет отбрасывали лишь пламя костра да луна. Огонь освещал центр каменной площади, но по углам ее бродили тени, которые становились все длиннее. Когда луна скрылась за облаком, Кон поежилась. Лайла склонилась над Бакой и принялась искать в его шерстке клещей, стараясь не встречаться с Фредом глазами.

Фред посмотрел на занавес из лиан. В темноте он казался непроницаемым и закрывал один из углов площади.

– Как думаете, что там? – спросил Фред. – Что он от нас скрывает?

– Не знаю, – ответила Кон, – и мне все равно.

Она закрыла лицо волосами, чтобы никто не видел ее глаз.

– Может, там какое-то животное? – предположила Лайла. Она подняла голову, но тут же отвела глаза. – Пантера, например. Как в «Маугли».

– А может, он хранит там еду, – сказал Фред.

– Настоящую еду? – заинтересовался Макс.

– Зачем ее там хранить? – спросила Лайла.

– Я подумал, что в этом городе точно был какой-нибудь продовольственный склад. Я бы разместил его именно там, ведь так его не видно. – Фред огляделся, проверяя, не следит ли за ними исследователь. – Думаю, нам стоит посмотреть, что там.

– Ага, конечно! Прекрасная мысль! – воскликнула Кон. – Ты и так его разозлил – он уже готов позволить нам здесь сгинуть, – так почему бы еще и не украсть у него еду? Он тебя задушит голыми руками! Но наверняка тебе на это наплевать.

– Я не буду ничего красть! Мы просто позаимствуем у него немного. И то лишь в случае необходимости.

– В каком это случае необходимости?

– Если он нам не поможет, нам надо найти другой способ.

– Для чего? – спросила Кон.

– Чтобы запастись припасами и отправиться Манаус… – Фред обвел рукой пустой город: – Здесь есть нечего.

Кон покраснела:

– Это ты во всем виноват! Ты сказал, что мы вернемся домой, если пойдем по карте! И вот мы добрались сюда, и ты все испортил!

– Вовсе нет! – У Фреда пылали щеки и шея. – Я не ожидал, что карта приведет нас к безумцу, который живет в древнем городе в компании стервятника! Такого никто из нас не мог предположить!

– Ты обещал, что мы вернемся домой!

– Мы вернемся домой, – сказал Фред, хотя и был уверен, что ничего никому не обещал. Как он мог что-либо обещать? – Я просто хочу узнать, что там. Разве вам не любопытно?

– Нет, – ответила Кон и развернулась к Фреду спиной. Ее острые лопатки выпирали под блузкой.

– Он ни о чем не узнает, – добавил Фред.

Если бы ему удалось раздобыть провизию, они смогли бы вернуться к плоту и попытаться разыскать Манаус, что бы там ни делал исследователь. Если бы ему удалось раздобыть провизию, от гнева Кон и разочарования Лайлы не осталось бы и следа.

– Что хочешь, то и делай. Я туда не пойду, – сказала Кон.

– А ты, Лайла? – спросил Фред. Лайла наблюдала за их спором, смотря попеременно на каждого из них, и взгляд ее становился все несчастнее. – Темнеет. Он нас не увидит. Ты пойдешь со мной?

Лайла колебалась.

– Не знаю. Он нам доверился.

– Вот и нет! Он явно нам не доверяет. Он даже имени своего не назвал! Прошу тебя, – взмолился Фред. Занавес из лиан зловеще колыхался в углу площади. – Мы только посмотрим.

Лайла огляделась по сторонам:

– Ладно. Я пойду с тобой.

– Спасибо! – Фред вскочил на ноги. – Кон, ты точно не пойдешь?

– Абсолютно точно.

– Сможешь присмотреть за Максом? – спросила Лайла. – Он еще не понимает, когда лучше помолчать.

Кон согласилась, хотя и без особого удовольствия.

Фред и Лайла медленно пошли по площади, нащупывая путь в полутьме. На аллее между деревьев камни были гладкими и чистыми – на них не валялись ни опавшие листья, ни ветки, – но по обе стороны от нее лежали груды камней, образующие две полуразрушенные глиняные постройки, которые напоминали зернохранилища. Между камней повсюду пробивалась зеленая растительность.

– Как думаешь, что здесь было? – спросил Фред.

– Не знаю. Но если это городская площадь, то статуи были их главными монументами. Или богами.

– Как львы на Трафальгарской площади? – При мысли о них Фреду нестерпимо захотелось домой.

– Да! Папа рассказывал о них. Наверное, все жили по обе стороны от центрального бульвара. Или в джунглях, в домах на деревьях. Во всяком случае, я так думаю.

– Как он может требовать, чтобы мы сохранили это в тайне? – спросил Фред. – Это ведь невероятно. Я ничего подобного в жизни не видел. – Он краем глаза посмотрел на Лайлу. – Он не имеет права забрать все это себе.

Лайла не ответила. Она смотрела куда-то вдаль.

Сзади послышались торопливые шаги. Фред тотчас развернулся, но это оказались Кон и Макс.

– Мы передумали, – выпалила Кон. – Но мы с тобой не разговариваем.

– Она заставила меня прийти, – признался Макс. – Она увидела какую-то тень и решила, что это змея.

– Вовсе нет! Ябеда!

Лайла с Фредом переглянулись.

– Не шуми, Макси, – сказала Лайла.

– Я никогда не шумлю, – с чувством собственного достоинства заявил Макс. Он обернулся, чтобы показать сестре язык, споткнулся о камень и взвыл так громко, что проснулись все спящие птицы. – Больно!

– Тише! – шикнула Лайла.

На дереве раздался шорох и сразу стих. Кон встревоженно огляделась.

– Может, вернемся назад? – спросила она.

Фред покачал головой.

– Возвращайся, если хочешь, – сказал он. – Я хочу узнать, что там.

Когда они дошли до дальнего конца площади, луна скрылась за облаками. На лица статуй легли тени. Изваяния стали казаться живыми.

Каменная стена за статуями высилась над головами ребят. Слева она лежала в руинах, поросших бледно-желтыми цветами. Справа стену скрывал занавес из лиан – тех самых лиан, прикасаться к которым запретил исследователь.

Фред подошел к ним. Они зашуршали. Он сделал шаг назад – возможно, это были происки ветра, а может, в листве прятался кто-то живой. Фред постарался не думать о змеях.

Он протянул руку и отвел в сторону несколько лиан. Лайла подошла к нему. За лианами оказался еще один занавес, гораздо более плотный. Казалось, лианы в нем были специально сплетены вместе, как сплетаются лозы в корзине, и Фред едва мог просунуть между ними руку. Просунув обе руки по локоть внутрь, он развел лианы. Среди зелени промелькнул какой-то яркий цвет, но потом лианы сомкнулись обратно.

– Я что-то вижу! – прошептал он.

– Тс! – шикнула на него Кон.

– Что там? – спросила Лайла.

– Не знаю. Там что-то желтое. Теперь уже не видно. Нужно обрезать лианы, – сказал Фред и вытащил из кармана нож.

– Нет, подожди! – воскликнула Кон. – Вряд ли это хорошая мысль.

– Хуже мысли и не придумать, – раздался голос у них над головами.

Фред застыл на месте. Чиркнув ботинком о камень, исследователь спрыгнул со стены, приземлился прямо перед носом у Фреда и охнул, когда его травмированная нога коснулась земли. Когда он выпрямился, ребята увидели его перекошенное от злости лицо.

– Я попросил вас держаться подальше от этого места, – тихо сказал исследователь. – Неужели это так сложно?

Фред похолодел от ужаса. Исследователь смотрел на него с такой ненавистью, что это было хуже розог в школе.

– Мне… очень жаль, – пробормотал Фред, хотя во рту у него пересохло. – Мы просто подумали…

– Подумали? Вы что, совсем не умеете себя контролировать, раз делаете все, что в голову взбредет?

– Нам очень жаль… – начала Лайла.

– Убирайтесь отсюда! – рявкнул исследователь, который так и пылал от ярости.

Фред был близок к отчаянию. Увидев, что Макс дрожит от страха, он заслонил его собой.

– Мы не собирались ничего у вас воровать, – сказал он и осекся, смущенный своей ложью. – Мы просто хотели посмотреть…

– Сказал же, убирайтесь! Прочь!

– Это я виноват, – признался Фред. – Это я всех подговорил…

– Мне все равно! – Исследователь выхватил нож и приставил его к груди Фреда. – Идите спать. Если еще хоть раз застукаю вас возле этих лиан, то во сне отрежу вам пальцы, пожарю их в банановом масле и скормлю на десерт стервятнику.

Развернувшись, Фред повел всех остальных обратно по бульвару. От стыда ему хотелось провалиться сквозь землю. Даже Макс не издал ни звука.

Силок

Ночью Фред дважды просыпался, уткнувшись носом в голые камни пола. Дышал он прерывисто. Отец во сне стоял к нему спиной и не поворачивался, хотя Фред и кричал ему что есть мочи.

– Это просто сон, – пробормотал он. – Все это не по-настоящему.

Но казалось, что все было по-настоящему.

Фред посмотрел на сплетенные лианы, формировавшие крышу. Прищурившись, он постарался запомнить все в мельчайших деталях: как только он вернется домой, он нарисует эту крышу для отца, не скупясь на краски. Отец купит ему карандаши десятка оттенков зеленого.

Снова закрывать глаза Фред боялся. Когда встало солнце, он обрадованно вылез из холодной хижины и стал греться в его лучах.

Ему по-прежнему было не по себе от стыда. Он никогда прежде ничего не крал и даже не пытался. Он посмотрел на лианы, которые в утреннем свете казались изумрудными, и вспомнил выражение лица исследователя. В нем была не только злоба, но и страх.

Нужно было извиниться. При этой мысли внутри у Фреда все сжалось от смущения, но он не мог позволить исследователю думать, будто он вор, обманщик и жулик. Он не знал, примет ли исследователь его извинения. Вполне возможно, извиняться перед ним было все равно что извиняться перед каменной статуей. Но попытаться стоило.

Он перевернул ботинки, проверяя, не заползли ли внутрь скорпионы. Во всех книгах, которые он читал, говорилось, что по части скорпионов следует быть особенно внимательным.

Пальцы Фреда едва гнулись. От волнения он не чувствовал своего тела.

На рассвете руины выглядели иначе. Они казались более живыми. В некоторых местах лианы увивали полуразрушенные стены, которые тянулись вдоль дальнего конца площади. Кое-где лианы были срезаны и на камне виднелись зарубки.

Фред медленно прошел по площади, глядя вверх. Навес над ними был искусно сплетен из ветвей деревьев, проросших среди камней и прижатых к городским стенам, и ползущих по ним лиан. Он напоминал огромную зеленую скатерть, расстеленную на кронах деревьев.

Сквозь прорехи в листве светило яркое солнце, а прямо над статуями виднелась широкая щель, и сквозь нее пробивались лучи, которые подсвечивали камень желтым. Прямо под этой щелью стояло дерево с обгоревшими листьями. Возможно, их опалило солнце или небольшой лесной пожар.

На солнце грелся крошечный зверек с огромными ушами, похожий на мышь. Стоило Фреду приблизиться к нему, как он тотчас ускользнул.

Фред подошел к каменным статуям. С каждым шагом его желудок сжимался сильнее. Статуи были вдвое выше мальчика. От времени и дождей их лица совсем стерлись – мужчину и женщину можно было различить только по их фигурам, а пантеру по ее хвосту, – и все же кое-где на камне были видны засечки от инструментов. Фред протянул руку и коснулся лапы пантеры. От нее осталась только половина, но он видел, где когда-то были ее когти, и представлял, как светился желтый камень, когда скульптуру только создали.

Но исследователя видно не было.

Фред уже собрался было сбежать, когда услышал впереди глубокое дыхание.

Слева от статуй среди камней росло дерево. Исследователь спал в гамаке, сплетенном из лиан, в тени зеленой кроны. Он лежал по диагонали, почти как на кровати, параллельно земле. Фред запомнил на будущее, что в гамаках лучше всего располагаться именно так.

Под гамаком лежала небольшая кучка вещей: сосуд с чернилами, заточенное перо стервятника, кусок коры с заметками и пара огромных ботинок.

Фред подошел ближе. Во сне исследователь казался гораздо моложе и мягче.

– Мальчик, – сказал он, казалось, даже не открывая глаз. – Надеюсь, ты разбудил меня не без причины.

Грудь Фреда обдало жаром.

– Простите, я… – начал он. Но как исследователь понял, что это он? Должно быть, он подглядывал из-под ресниц, решил Фред.

– Я учуял тебя по запаху, – сказал исследователь, словно Фред задал свой вопрос вслух. – И все вы дышите по-разному. Англичанка дышит сквозь зубы, а бразильянка с косичками дышит так, словно боится разбудить весь мир. Малыш пытается дышать сквозь настоящую баррикаду соплей. А ты сейчас дышишь так, будто опасаешься, что я метну нож тебе в колено.

Фред поморщился, но исследователь этого, кажется, не заметил. Вздохнув, он потянулся.

– Ну что? Я проснулся.

– О… Вам хорошо спалось? – спросил Фред.

Исследователь сел и почесал подбородок:

– Мы ведь не в пансионе в Борнмуте. Не старайся вести себя как престарелая леди.

У Фреда пылал лоб.

– Я спросил из вежливости. Отец говорит: «Всегда будь безукоризненно вежлив, хотя бы потому, что это проще всего остального».

– Весьма практичный совет. – Исследователь снял со штанины красно-черного жучка и растер его между ладонями. – Запомни на будущее, мальчик. Лучше не подходить ко мне, пока я сплю. Если хочешь меня разбудить, брось в меня чем-нибудь с безопасного расстояния.

– Почему?

– У меня рефлекс на испуг. – Должно быть, исследователь заметил недоумение Фреда, а потому добавил: – Однажды я попал в плен.

– К немцам?

– Нет.

– К местным?

– Не к тем, о ком ты думаешь. Не к коренным народам, которым принадлежит эта земля, а к владельцам каучуковой компании. Мне не нравилось, как они обращаются с людьми, живущими в лесах.

– Вы так повредили ногу?

– Мне совсем не хочется об этом говорить.

Фред попятился. Бывают такие взгляды, от которых хочется спрятаться у себя же за спиной.

– Я пришел, чтобы попросить прощения за вчерашнее, – выдавил он. Вышло не слишком убедительно. Казалось, он извинялся за то, что не закрыл дверь на ночь. Он сглотнул. – Мне очень жаль.

Исследователь изогнул бровь. Похоже, попытка Фреда его не слишком впечатлила.

Фреду стало страшно.

– Мы не хотели… мы ничего не собирались… мы и не думали ничего воровать или ломать… – пробормотал он. – Но…

– Но это было нечестно и неразумно с вашей стороны? – поддел его исследователь. – И правда.

Фред вспыхнул. Он впервые посмотрел в глаза исследователю и кивнул:

– Да. Нечестно и неразумно. Я об этом не подумал. Вы имеете право злиться. – Он опустил глаза и развернулся, чтобы вернуться к остальным.

– Постой.

Фред повернулся к исследователю. Тот принялся завязывать шнурки ботинок, то и дело поправляя их, чтобы они ложились ровно. Затем он достал из кармана нож и стал точить его о камень. Фред напряженно наблюдал за ним. Может, исследователь действительно хотел отрезать ему пальцы? Фред поглубже засунул руки в карманы.

Наконец исследователь сказал:

– Я хочу установить силок. – Он умылся водой. – Хочешь научиться? Тебе пригодится это умение, чтобы добывать пропитание по дороге домой. – Он начал осторожно, методично бриться своим ножом. – Пойдешь со мной?

– Да! – воскликнул Фред. – Конечно.

– Тогда подожди минутку. – Он сжал губы, чтобы натянуть кожу на щеке. – Мотай на ус: здесь с бородой никак. Иначе проснешься однажды утром и обнаружишь в бакенбардах целую семейку светлячков. – Он сурово взглянул на Фреда. – А это гораздо хуже, чем кажется.

– Спасибо за совет, – сказал Фред, стараясь не рассмеяться. – Я запомню на будущее. Но борода у меня не растет.

Исследователь снял куртку и повесил ее на ветку дерева. Куртка была сшита из нескольких темных шкур, кое-где на ней болтались лапы. Фред заметил, что это дерево служило исследователю чем-то вроде гардероба: на одной из соседних веток висела рубашка.

Фред присмотрелся. Ветка, на которую исследователь повесил куртку, была привязана к дереву лианами, обмотанными восьмеркой. Он уже видел такую ветку раньше. Поняв это, Фред вздрогнул.

Исследователь удивленно посмотрел на него:

– Тебе нехорошо, мальчик?

– Нет! Все прекрасно. Просто… Я уже видел ветку, которая была привязана точно также. На причале. У шалаша. Рядом с пчелами. Должно быть, это вы ее привязали.

– Весьма вероятно. Я часто использую этот узел. Если все сделать правильно, он много лет не развяжется. Ты уверен, что нормально себя чувствуешь? – Исследователь пронзил Фреда взглядом. – Не хватало мне еще ухаживать за больным ребенком. Здесь где-то висит непромокаемый плащ. Правда, он весь пропах рыбой.

– Я в полном порядке. Правда.

– А еще однажды я сделал шарф. Из обезьян.

– Из обезьян? – Фред постарался не выдать своего ужаса.

– Да. Но они все дрались друг с другом. И блох было немерено.

– У вас был шарф из живых обезьян?

– Возможно, я преувеличил, когда назвал это шарфом. Я просто посадил себе на плечи полдюжины мелких обезьян. Толку от этого было немного.

Исследователь пошел вверх по склону, окружающему площадь.

– Не отставай.

– Они были ручными?

– Я так думал. – Он взял мачете и ударил плоской частью лезвия по ладони. – Я целый год их приручал. Как оказалось, они не слишком послушны. Пока обезьяна не попыталась слопать твой нос вместо инжира, ты не узнал, что значит внезапное пробуждение.

Исследователь шел туда, где лес становился гуще.

– Не отставай! – крикнул он.

Фред виновато подумал о ребятах, которые в любой момент могли проснуться и потерять его, но все его силы уходили на то, чтобы не отставать от исследователя. Несмотря на хромоту, тот шел в два раза быстрее Фреда и в пять раз тише.

– Разве нам не нужно делать пометки на деревьях, чтобы найти дорогу назад? – пробормотал Фред.

Исследователь обернулся. Он казался удивленным, а может, оскорбленным.

– Ты за кого меня принимаешь? Не нужны нам никакие пометки. Ты ведь не ставишь метки на стене, чтобы найти дорогу в туалет из своей спальни. Здесь мой дом. – Он указал на деревья вокруг. Они были тоньше и светлее тех, что окружали город. – Возьмем здесь дерево для силка. Видишь вон ту ветку? – Он указал на ветку толщиной с запястье Фреда. – Срежь мне две такие ветки. Они должны быть как можно более прямыми. Вот хорошее дерево. Держи. – Он протянул Фреду мачете и стал снимать кору с лианы, чтобы сделать тонкую веревку.

Мачете было тяжелым. Оно было сделано искусно – резная рукоятка, блестящее на солнце лезвие, отбрасывающее серебристо-зеленые блики.

– Красивая вещь, – сказал Фред и сделал пробный взмах.

– Осторожно! Постарайся, пожалуйста, не отрубить себе руку. И руби с плеча, мальчик! Не повреди деревья.

Исследователь наклонился и очистил лиану, сердцевина которой была такой светлой, что казалась почти белой.

– И не бери больше, чем нужно. Не жадничай. Оставь достаточно, чтобы дерево смогло восстановиться. Нет для живой природы угрозы страшнее человека. И этим вряд ли можно гордиться… – Он обвел рукой соседние деревья утопающие в море зеленой листвы: – Люди все это убивают. Понимаешь? Этот город и деревья, которые скрывают его и делают невидимым с земли и неба, нуждаются в защите.

– В защите от нас? – спросил Фред. Он снова взмахнул мачете в воздухе и услышал очень приятный свистящий звук. – Чем мы можем ему навредить?

– Ты можешь все разболтать. Дети не умеют хранить секреты. А некоторые тайны лучше все же не раскрывать.

– Я хранил сотни секретов! – воскликнул Фред, но потом повернулся к деревьям и подумал, правда ли это. Никогда у него не было секрета важнее. Никогда у него не было секрета, который заставил бы отца отложить газету и посмотреть на него. – Это место нуждается в защите от людей, – сказал исследователь. – Мне трудно не опасаться своих соотечественников. Они заботятся не о том. Каждый день я садился в поезд с одними и теми же людьми, в 7:15 до Паддингтона, смотрел на них и думал: вы просыпаетесь утром, надеваете брюки и даже не думаете о красоте Амазонки! Как вы можете это оправдать? И наш премьер-министр меня тоже не восхищает. Он очень хорошо одет, но я сомневаюсь, что он умеет читать, и его многочисленные заверения в обратном меня вовсе не убеждают.

Он внезапно выбросил руку и схватил Фреда за запястье, не дав ему снова взмахнуть мачете.

– Мальчик! Осторожно! Держи мачете лезвием от себя. Мачете может очень сильно ранить. Срежь лучше вон те зеленую ветку.

Фред ударил мачете по ветке толщиной с запястье. В первый раз лезвие застряло в дереве, и Фред потянул его на себя.

– Будь осторожен, – сказал исследователь. – Пусть мы и не сходимся во мнениях, мне вовсе не хочется, чтобы ты рассек себе артерию.

Со второй попытки ветка отвалилась с приятным треском.

– Прекрасно. Ты смотришь? Я не собираюсь показывать дважды.

Исследователь выбрал упругое деревце высотой чуть больше метра. Ствол его был едва ли толще большого пальца Фреда.

– Привяжи веревку к кончику дерева, – сказал он.

Фред сделал это, а исследователь тем временем нашел на земле ветку, по размеру и форме напоминающую рогатку.

– Отлично. Дай мне мачете.

Он протянул руку, как хирург во время операции. Осторожно, используя рукоятку мачете, он воткнул ветку в землю возле деревца так, чтобы видны были только концы рогатины.

– Теперь обвяжи другой конец веревки вокруг своей зеленой ветки – посередине, да, – но оставь конец свободным. На конце надо сделать петлю. У нас получится пружинный силок.