Текст книги "Заманчивое предложение"

Глава 15

Закутавшись потеплее, Рейчел отправилась на прогулку. Дождь прекратился, но трава еще не просохла. Сапожки и нижняя кромка подола промокли насквозь. Рейчел шла по тропинке к реке.

Стоя на берегу под дубом, Рейчел наблюдала, как катит свои темные воды река. Хорошо, когда для тебя проложена дорожка и тебе остается лишь идти по ней. Река человеческой жизни имеет слишком много притоков и ответвлений, слишком много мест, где девушка может заблудиться и сбиться с пути.

Поэтому Рейчел проложила собственную тропинку. И шла по ней до тех пор, пока Брейв, свесившись вниз головой со старого дуба, не спас ее и не заключил в объятия.

Миранда Рексли утопилась. Как это повлияло на Брейва? О чем он думал, когда спасал ее, Рейчел? О Миранде, своей погибшей любви, или о том, что нужно спасти тонущую девушку?

Рейчел была уверена, что, спасая ее, он думал о Миранде.

И гордость ее была уязвлена. Жизнь Рейчел сложилась так, что поклонников у нее не было. Кто в здравом уме захотел бы породниться с сэром Генри? Даже Дэвид бросил ее. Но Рейчел не страдала. Она еще никому не отдала своего сердца.

И теперь она не знала, что делать. Можно ли вступить с Брейвом в брачные отношения? Что, если он оставит ее? Если его интересует только физическая близость? Рейчел не сомневалась в том, что он хочет ее. Он сам говорил ей об этом. Но вдруг, получив желаемое, он утратит к ней интерес? Такие случаи бывали, и девушек не зря предупреждали о непостоянстве молодых людей.

Предполагалось, что брак с Брейвом не будет обременен никакими сложностями. Что это всего лишь выход из создавшейся ситуации. Мать Рейчел вышла замуж за сэра Генри. Мэрион знала, что он чудовище, но не думала о последствиях. Думала только о благополучии Рейчел. Возможно, именно от матери Рейчел унаследовала склонность к необдуманным поступкам.

И Брейв, и ее мать считали, что Рейчел сначала делает, а потом думает, Ничего подобного. Она думала о том, что может случиться, если она не будет действовать. Рейчел никогда не страшило будущее, только обстоятельства, в которых она оказалась в данный момент. И в этом тоже был виноват сэр Генри.

Рейчел согласилась на брак с Брейвом, потому что он пообещал ей освободить мать от сэра Генри. Но втайне думала и о себе. Вернее, за нее думала та часть ее существа, которая всегда мечтала о том, чтобы иметь красивого богатого мужа, который обожал бы ее.

Ну что ж, два условия из трех соблюдены, а это уже неплохо.

– Ну и ну! Кого я вижу!

Рейчел замерла от ужаса. Ноги буквально приросли к земле. Усилием воли она заставила себя оглянуться и увидела отчима. Он сидел верхом на великолепной лошади в каких-нибудь десяти футах от нее. Погруженная в свои мысли и убаюканная журчанием воды, она не слышала, как он подъехал.

– Маленькая взломщица собственной персоной! И совершенно одна, – усмехнулся сэр Генри, спешившись. – Я как раз собирался в Уикс-Энд с визитом. – Сэр Генри был пьян. – И вот встретил графиню.

Сэр Генри схватил Рейчел за запястье и заломил ей назад руку. Она с трудом удержалась на ногах. Было больно, но Рейчел не подала виду, чтобы не доставить ему удовольствия. Как же она его ненавидела!

– Представь себе мое удивление, когда, возвратившись с охоты, я обнаружил, что исчезла не только моя жена, но и мой дворецкий! А еще больше я удивился, что сегодня ты нанесла мне визит вежливости с пистолетом в руке.

– Что вам надо, сэр Генри? – спросила Рейчел. Он дернул ее за руку и поволок за собой.

– Я хочу вернуть свою жену, леди Брейвен. И ты мне ее отдашь.

Впервые за долгое время Брейвену захотелось поработать кулаками. Поработать так, чтобы пот капал со лба. Может быть, это поможет ему хоть ненадолго забыть о Рейчел.

Брейв взбежал по лестнице в бывшую детскую, которую в свое время переоборудовал в спортивный зал. Там они с Джулианом и Габриэлем занимались боксом и фехтованием, когда друзья приезжали его навестить. Спортивное оборудование было на месте, но покрыто чехлами.

Брейв взял большую боксерскую грушу, свисавшую с потолка, и, даже не потрудившись стряхнуть с нее пыль, стал колотить кулаками.

После смерти Миранды он полностью утратил контроль над собой и вот уже целый год пытался компенсировать это, держа в узде все свои эмоции. Как только он не лишился рассудка!

Его жена разбудила в нем чувства и желания, которые не всегда имели отношение к сексу. Ему хотелось защищать ее, покровительствовать ей.

Несмотря на ее импульсивность и упрямство, Брейв в ней нуждался. Он готов был на все, только бы не видеть ее слез.

Он с такой силой ударил кулаком по кожаной груше, что почувствовал боль в плече. Это еще за то, что он в свое время потерял голову из-за Миранды.

Он нанес еще удар. А это за то, что вел себя как болван, после того как она утопилась.

Он наносил удар за ударом, пока не упал на четвереньки. Руки, упиравшиеся в пол, дрожали под его весом. А это за то, что он думал, будто сможет изменить прошлое, женившись на Рейчел.

Разгоряченный, потный и усталый, Брейв лег на пол. Всю свою юность он пытался стать настоящим джентльменом, так и не осознав, какими чудодейственными лечебными свойствами обладает обильный пот.

В голове у него будто прояснилось. Он теперь знал, что делать. Он скажет Рейчел, как сильно ее любит и как страстно хочет заняться с ней любовью. Не с Мирандой или с кем-нибудь другим, а именно с ней. Он должен быть с ней абсолютно честным. Кое-что ей, конечно, не понравится, но, в конце концов, она простит ему его глупость. По крайней мере, Брейв на это надеялся.

Если потребуется, он готов до конца жизни вымаливать у нее прощение.

– Балтазар, что ты делаешь на полу?

– Размышляю, мама. Не хочешь присоединиться ко мне? – с улыбкой сказал он, не открывая глаз. Он знал, что мать рассказала Рейчел о Миранде, но не сердился, понимая, что Рейчел не оставила ей выбора.

Брейв был в семье единственным оставшимся в живых ребенком. Трое его братьев и сестра умерли в младенческом возрасте и покоились в маленьком семейном склепе позади сельской часовни. Поэтому Анабелла Уичерли интересовалась сыном больше, чем другие титулованные матери своими детьми. Она частенько заглядывала в эту самую комнату, чтобы поиграть с Брейвом. Одна из придуманных игр заключалась в том, чтобы, лежа на полу посередине комнаты, «размышлять» вслух обо всем, что придет в голову. Иногда обсуждалось что-нибудь совсем глупое: например, есть ли чувства у бабочек? А как-то раз зашла речь о том, откуда берутся дети.

Брейв до сих пор не был уверен, что понял тогда уклончивые ответы матери на этот вопрос.

Он услышал легкое постукивание каблучков, потом зашуршали юбки. Она опустилась на пол рядом с ним и взяла его за руку. Брейв улыбнулся. Он помнил то время, когда его рука казалась крошечной в руке его матери, а теперь с удивлением заметил, какая маленькая рука у нее.

– О чем ты думаешь? – Он открыл глаза.

– О том, каким болваном я был.

– Великолепно! – улыбнулась Анабелла. – Большинство мужчин осознают это, когда уже слишком поздно.

Брейв скорчил гримасу, сел и обхватил руками согнутые колени.

– Отец понял это вовремя? – Глаза матери лукаво блеснули.

– Пришлось чуть-чуть ему помочь.

– Видимо, я немного похож на него.

– Немного? – Анабелла рассмеялась. – Дорогой, ты его точная копия!

– Ушам своим не верю! – воскликнул Брейв. Анабелла кивнула.

– Я всегда говорила, что он не будет счастлив, если хотя бы раз в неделю не найдет причины для грустных размышлений.

Такого Брейв за отцом не знал. Насколько он помнил, отец был человеком серьезным и не стал бы тратить время на то, чтобы мучиться угрызениями совести по поводу того, чего нельзя изменить. Он, возможно, был бы разочарован, узнав, что его сын вырос таким же, как он.

– Он мной гордился? – спросил Брейв и поморщился, почувствовав, что буквально напрашивается на положительный ответ.

Теперь удивилась графиня.

– Разумеется. И гордился бы еще больше, если бы дожил до сегодняшнего дня.

Брейв вскинул бровь, и мать рассмеялась.

– Особенно гордился бы тем, что ты сделал для Рейчел и ее матери.

«Только не мотивами, которые мной двигали», – подумал Брейв.

– А ты что об этом думаешь? – спросил Брейв, поднявшись с пола.

– Для меня гораздо важнее то, что Рейчел сделала для тебя, Балтазар. По-моему, она именно та женщина, которая тебе нужна.

Это становилось интересным.

– Вот как? – воскликнул он, с трудом подавив улыбку. – Уж не потому ли, что она упряма, своенравна и так же вмешивается в мои дела, как ты вмешивалась в дела отца?

Оправив юбки, Анабелла улыбнулась.

– И это тоже. А также тот факт, что вы оба взвалили на свои плечи такое бремя вины, что англиканская церковь не останется без работы до конца света.

Он расхохотался. Его Мать всегда отличалась остроумием.

Она пристально взглянула на него, глаза ее наполнились слезами, и Брейв сразу же оборвал смех.

– Что с тобой?

– Мальчик мой, – прошептала она, взяв в ладони его лицо, – я так боялась, что никогда не увижу тебя таким.

У Брейва перехватило дыхание. Он не хотел знать, как его поведение за последние два года повлияло на его мать. Этого даже он не смог бы вынести.

– Давай спустимся вниз и выпьем чаю.

Рука об руку они вышли из комнаты. Поскольку дни становились все короче, в коридоре уже зажгли канделябры, их теплое сияние Брейв предпочитал серенькому дневному свету. На сердце у него тоже стало светлее, но не от света канделябров, а от разговора с матерью. У него появилась надежда, что туман, которым была окутана его жизнь, рано или поздно рассеется. Горизонт уже посветлел, и скоро он увидит восход солнца.

Его жизнь изменилась в тот день, когда в ней появилась Рейчел.

Переполненный непривычным для него радостным чувством, он оказался неподготовленным к тому, что ждало его внизу возле лестницы.

Брейв увидел сэра Генри. Он дергал Рейчел, заломив ей за спину руку и сжимая запястье. Рядом стояли Рейнолдс и еще двое слуг.

– Что, черт возьми, вы здесь делаете? – воскликнул Брейв и сбежал вниз.

Услышав, как Рейчел втянула в себя воздух от боли, он замер на месте.

– Не подходите слишком близко, Брейв, – угрожающим тоном предупредил его сэр Генри, – или я сломаю, словно прутик, руку графини.

– Что вам нужно, Уэстхейвер?

– Я хочу видеть свою жену! – заорал он. Держа перед собой Рейчел, он сделал еще несколько шагов вперед. – Скажите, чтобы она спустилась вниз.

Брейв сцепил руки за спиной и постарался придать лицу спокойное выражение. Даже попытался улыбнуться.

– Она не сможет спуститься.

– Это еще, черт возьми, почему?

– Потому что ты так избил ее, мерзавец, что она не может ходить! – воскликнула Рейчел, пытаясь вырваться.

Сэр Генри стал выкручивать ей руку, и она вскрикнула.

– Ладно! – рявкнул Брейв. Сэр Генри торжествовал.

– Ну?

– Можете забрать леди Мэрион. – Рейчел в ужасе уставилась на него.

– Нет, Брейв, нет! – закричала она. Он сделал ей знак глазами.

Сэр Генри ухмыльнулся:

– Я был уверен, что вы согласитесь.

– Поднимитесь наверх и возьмите ее, – сказал Брейв. Сэр Генри с такой силой толкнул Рейчел, что она упала на пол.

– С удовольствием! – заявил он, шагнув к лестнице. Брейв кивнул Рейнолдсу. Дворецкий закрыл дверь.

Брейв стал возле лестницы.

– Можете забрать леди Мэрион. Но для этого вам придется помериться силами со мной.

Сэр Генри очень удивился такому повороту событий.

– Неужели вы думали, что я так просто отдам ее вам? Да я скорее позволю сломать руку Рейчел, чем увезти ее мать.

Рейчел, повеселев, поднялась с пола.

– Я хочу забрать свою жену! – прорычал баронет. Брейв улыбнулся с притворным сочувствием.

– А я всегда хотел получить слона, но есть желания, которым не суждено сбыться. А теперь почему бы вам не убраться подобру-поздорову, пока я не вышвырнул вас вон?

– Вы не имеете права держать мою жену. Закон на моей стороне!

Брейв, перестав улыбаться, склонил голову набок.

– У меня титул выше, чем у вас, так что я могу сделать все, что пожелаю. Но вы можете вернуться позднее с представителями закона, тогда посмотрим, позволят ли они вам забрать жену в Талливуд. Запомните, Уэстхейвер, чтобы забрать ее отсюда, есть всего два пути: либо помериться со мной силами, либо обратиться в суд.

Очевидно, сэр Генри спешил, потому что выбрал первый вариант.

Он нанес Брейву удар, и тот пошатнулся. От второго удара упал на ступеньки лестницы. Сэр Генри протянул было руку, чтобы схватить его, но Брейву удалось пнуть его сапогом в лицо, и баронет рухнул на пол.

– Уберите его, – распорядился Брейв, и трое слуг выставили упирающегося и ругающегося сэра Генри за дверь. Брейв следовал за ним, втайне надеясь, что представится шанс дать этому мерзавцу еще одну хорошую затрещину.

– Мы еще увидимся, Брейв! – крикнул баронет, потрясая в воздухе кулаком.

– Буду ждать, – сказал Брейв, прикоснувшись к небольшой царапине на губе. – И Мэрион тоже.

Он с грохотом захлопнул дверь.

– Я заметила, что нынче лорд Брейвен рано удалился к себе, – с улыбкой сказала Мэг, расстегивая на Рейчел платье.

– В самом деле? – откликнулась Рейчел.

Мэг еще шире улыбнулась. Было совершенно ясно, о чем она подумала. О том, что Брейв и Рейчел договорились встретиться. Знала бы она правду! Что только сегодня Рейчел решила исполнить свой супружеский долг.

Мэг перекинула через руку снятое платье.

– Я его поглажу, леди Брейвен.

– Спасибо, Мэг. Можешь идти. – Мэг понимающе улыбнулась.

Рейчел потребовалось три стакана вина, чтобы набраться храбрости и решиться соблазнить собственного мужа. Она ничего не хотела так сильно, как заняться любовью с Брей-вом, который вышвырнул сэра Генри.

Знал ли он, как много это для нее значит?

Она доверила ему не только свою жизнь, но и жизнь матери. Она его любит. Хочет стать его женой. Отдать ему не только свое тело, но и свое сердце. И чтобы он ей отдал свое.

Нашел ли он ее записку? Понял ли, что она задумала?

Услышав легкий стук в дверь, она крикнула, не поднимая головы:

– Входи! Ты что-нибудь забыла, Мэг?

– Я не Мэг, – послышался голос Брейва. – Я прочел твою записку. Ты, кажется, предлагала выпить перед сном?

Рейчел подняла голову, с трудом скрывая охватившее ее волнение.

В дверях, соединяющих их комнаты, стоял Брейв. На нем был халат из золотистого бархата. Судя по тому, как он лежал на плечах и открывал взгляду мускулистую грудь, можно было легко догадаться, что под халатом ничего нет.

Да уж. Выпить что-нибудь совсем не помешает.

– Я подумала, что было бы совсем неплохо посидеть вдвоем у огня, – пробормотала она, указывая жестом на коврик перед камином. Раньше ей показалось, что это хорошая мысль, но теперь она подумала, что он, услышав такое предложение, сразу догадается, зачем она пригласила его к себе.

Но он, черт бы его побрал, даже если догадался, то не подал виду. Бесшумно прошлепал босыми ногами к кровати, где стояли бутылка и два бокала. Полы его халата распахивались при ходьбе, и Рейчел увидела его сильные волосатые икры.

У Рейчел пересохло во рту, и она поплелась за ним следом.

Брейв опустился на коврик и наполнил вином бокалы. Потом взглянул на нее.

Рейчел тоже опустилась на коврик. Несмотря на ее усилия соблюсти скромность, из-под ее халата все-таки были видны лодыжки. Но это был сущий пустяк по сравнению с тем, что у Брейва ноги были видны до половины бедер. Он словно предлагал ей заглянуть в темноту между его ногами. Раскройся полы халата еще немного…

Рейчел отвела взгляд от его ног, взяла бокал и залпом выпила половину.

– Твоей матушке стало значительно лучше, – заметил Брейв.

– Да, она довольно быстро идет на поправку: Доктор Фелпс, однако, считает, что свободно передвигаться она сможет только через несколько недель. – Рейчел попыталась прикрыть халатом озябшие ноги.

– Что случилось? – поинтересовался он, указав жестом на ноги.

– Ноги озябли, – смущенно улыбнулась она.

– Вытяни их по направлению к огню.

Это означало еще больше открыть ноги, но желание согреть их взяло верх над скромностью. И Рейчел вытянула ноги. Брейв словно не заметил этого. Он осушил свой бокал, снова наполнил его и долил вина ей. Не следовало, конечно, больше пить, но вино было таким вкусным и согревало ее внутри. Интересно, считается ли это вторым бокалом, если она только наполовину выпила первый?

– Ноги еще не согрелись?

– Нет еще.

Отставив бокал, Брейв похлопал рукой по коленям.

– Положи сюда одну ногу, – сказал он.

Рейчел с опаской взглянула на его руку и на утолщение под бархатом, видневшееся рядом с ней. Почему это он захотел, чтобы она положила туда ногу? Рейчел собиралась соблазнить Брейва, но оказалось, что он соблазняет ее.

– Я ее помассирую, и она согреется, – объяснил он, видя, что она не двигается.

– Право же, не стоит.

Он фыркнул, видя ее нерешительность.

– Я это делал в тот вечер, когда вытащил тебя из реки, помнишь? Тогда это помогло. А сейчас ты не так сильно замерзла.

Он прав, да и ноги у нее озябли. Пусть помассирует. Что в этом плохого? Рейчел положила ему на колени правую ногу и устроилась в углублении между его ногами, в нескольких дюймах от паха.

Массируя ей ноги, Брейв рассказывал всякие забавные истории. Смешные, трогательные, скандальные.

– Не может быть! – воскликнула Рейчел, когда Брейв рассказал, как однажды он, Джулиан и Габриэль, когда еще учились в школе, заплатили проститутке, попросив ее переодеться монахиней и предложить себя одному из одноклассников.

– Клянусь, это чистая, правда, – сказал Брейв. – Брентвуд после этого стал считать себя распутником, он даже не понял, что монахиня не была девственницей.

Рейчел отпила из бокала и протянула его Брейву, чтобы он добавил вина.

– А разве можно отличить? – спросила она и, заметив озадаченный взгляд Брейва, пояснила: – Девственницу от недевственницы? – Рейчел хотелось это узнать с тех пор, как Белинда рассказала ей об одной новобрачной, которая притворилась девственницей в первую брачную ночь.

Он поперхнулся вином и закашлялся. Рейчел рассмеялась, довольная тем, что удалось его шокировать.

– В большинстве случаев отличить можно, – ответил он, утирая слезы тыльной стороной руки. – Наличие девственной плевы является главным доказательством девственности, но все женщины разные, у некоторых этот барьер прочный, у других – слабый или вовсе отсутствует.

– А что при этом чувствуешь? – спросила Рейчел, отпив еще глоток.

– Все женщины чувствуют по-разному.

Она покачала головой. Голова у нее слегка кружилась.

– Я имею в виду мужчину.

– Не знаю. Никогда не занимался любовью с девственницей.

– Я девственница, – заявила Рейчел. Было что-то греховное и захватывающее в этом разговоре.

– Не сомневаюсь, – ответил Брейв.

Рейчел застонала от удовольствия, когда его рука скользнула вверх по икре.

– Тебе нравится? – шепнул он. Рейчел поежилась:

– Щекотно.

Что-то мягкое прикоснулось к внутренней стороне ее бедер. Открыв глаза, Рейчел увидела, что он стоит на коленях между ее раздвинутыми бедрами. Когда это произошло? И почему ее ночная сорочка задралась до бедер? Это неприлично. Он может увидеть ее интимные местечки.

Как ни странно, Рейчел не испытывала желания их прикрыть. Облизнув губы, наблюдала, как его пальцы приближаются к подолу халата.

Брейв подтянул ее ближе к себе. Ее локоть соскользнул с кресла, вино выплеснулось на руку, а бокал упал на коврик.

Сердце Рейчел бешено колотилось. Брейв прикоснулся пальцами к ее бедрам, и губы его приоткрылись.

Ночная сорочка была закатана уже до талии.

Его ладонь переместилась с бедра на живот, казалось, оставив за собой огненную дорожку.

– Хочешь, чтобы я остановился?

– Нет, – прошептала Рейчел. – Продолжай.

Закрыв глаза, Рейчел вся растворилась в прикосновениях его рук. Она обхватила коленями его бедра, и мягкий бархат его халата ласкал чувствительную кожу под коленями. Волоски на его ногах щекотали бедра, а пальцы медленно приближались к потайному местечку между ее бедрами.

Его руки продвигались вверх по изгибу бедер, миновали талию, обласкали сквозь тонкий батист ночной сорочки кожу под грудью. Соски в ответ сразу же напряглись. У Рейчел участилось дыхание.

Казалось, ее тело и его руки созданы друг для друга.

Он взял в ладони ее груди. Рейчел судорожно вздохнула, когда подушечки его больших пальцев нежно, словно крылья бабочки, прикоснулись к напрягшимся соскам. Это лишь обострило ее желание, но не принесло удовлетворения.

– Развяжи пояс на халате. – Она развязала.

Халат распахнулся.

Брейв приподнял ее и усадил верхом на свое колено. Халатик соскользнул с ее плеч. Брейв снял с нее и отбросил в сторону сорочку.

Улыбнулся и пригладил упавшие на лицо пряди волос.

Рейчел осталась в чем мать родила. Что-то твердое прижималось к ней между ногами, и Рейчел раздвинула их пошире.

Брейв, судорожно сглотнув, приподнял бедра и прижался к ней. Горячая волна желания прокатилась по ее телу, и она вцепилась в лацканы его халата.

Он поцеловал ее, и она раскрыла губы, пропуская в рот его язык. В этот момент весь мир словно перестал существовать.

Рейчел стянула с него халат, и теперь он тоже был голым.

Волосы на его груди терлись о ее нежную кожу, дразня напрягшиеся соски. Его руки скользнули вниз и обхватили ее за ягодицы. Пальцы стали ласкать чувствительную плоть. Рейчел запаниковала.

– Не бойся. – Он поцеловал ее. – Я не причиню тебе боль.

Его рука скользнула между их телами, и палец оказался во влажной промежности. Подушечка большого пальца прикасалась к самому чувствительному местечку. Рейчел содрогнулась и прижалась к нему, кусая губы, чтобы не закричать.

– Тебе приятно, не так ли?

Она еще шире раздвинула ноги. Его палец то входил в ее лоно, то выходил из него.

– Я хочу войти в тебя. – Брейв был на пределе.

– Войди, – сказала Рейчел, не в силах больше терпеть. Его жезл исследовал вход в ее тело. Рейчел с трудом сдерживалась, чтобы не опуститься на него.

– Не спеши, – предупредил Брейв. – А то будет больно. – Рейчел не послушалась и стала медленно опускаться. Однако, ощутив боль, остановилась.

Брейв обхватил губами ее сосок, стал ласкать его языком, и ощущения, которые испытала при этом Рейчел, заглушили боль.

Рейчел, которой не терпелось прийти к финишу, опустилась на жезл, чувствуя, как растягивается, принимая его, ее плоть. Внутри немного жгло, но жжение смешивалось с ненасытной жаждой свершения. Она снова опустилась на жезл.

Брейв приподнял бедра ей навстречу. Рейчел ускорила ритм движения.

Напряжение нарастало, жжение внутри превратилось в пламя. Она обвила руками шею Брейва и вскрикнула, уткнувшись ему в грудь.

Брейв высоко поднял бедра, и с его губ сорвался крик. Крепко держа ее за талию, он глубоко погрузился внутрь ее тела и содрогнулся, излив в него теплую влагу.

Рейчел, совершенно обессилев, прижалась к нему. Тишину нарушало лишь их учащенное дыхание и потрескивание дров в камине. Рейчел не смущало то, что они молчали. Теперь она принадлежит ему. А он ей. Чего еще желать?