Текст книги "Школа Джедаев-2: Темный подмастерье"

Джесин и Джайна замотали головами.

– Мы заблудились, – проговорила Джайна с трудом, так как ее рот был набит мясом– Крупные слезы повисли на кончиках ее ресниц.

Джесин тоже заплакал.

– Пожалуйста, помогите нам найти наш дом, – попросил он и взглянул на высокий потолок. – Он там, наверху.

– Наверху? – недоверчиво переспросил Дейким. – Почему вы хотите вернуться туда? Там живет Император. Он очень плохой человек. – Дейким обвел вокруг себя руками: – У нас здесь есть все, что нужно. У нас есть пища, у нас есть свет, у нас есть– все.

Джесин взглянул на короля и покачал головой.

– Я хочу домой.

Со вздохом Дейким скользнул взглядом по рядам компьютерных терминалов и улыбнулся своей дырявой улыбкой.

– Конечно, вы хотите домой. Ладно, доедайте все как следует. Вам нужно набраться сия.

Сержант "силиции отконвоировал Трипио и Чубакку к квартире, занимаемой Хэном и Леей в старом Имперском дворце.

– По нашим данным, министр Органа Соло и ее муж вернулись не более чем час тому назад, – сказал сержант.

Чубакка жалобно застонал. Трипио взглянул на нега

– Я думаю, именно тебе придется отчитываться за все происшедшее, Чубакка. В конце концов, я ведь только дройд.

– Мы делаем все, что в наших силах, – заявил сержант, – наши команды прочесывают зоопарк и примыкающие к нему этажи на случай, если дети воспользовались аварийными лестницами. Мы проверяем дройда-ремонтника, чтобы убедиться в том, что никто не использовал стоявший на ремонте турболифт. Не беспокойтесь, мы найдем их.

Трипио набрал код и открыл дверь. Когда он и Чубакка вошли в помещение, они увидели сидящих в креслах Хэна и Лею. На коленях они держали… двойняшек.

– Дети! Ну, слава богу, вы дома! – воскликнул Трипио Чубакка радостно взревел. Хэн и Лея обернулись:

– А, явились не запылились.

Трипио сразу же заметил, что выбита, и очевидно изнутри, одна из панелей системы кондиционирования воздуха. В комнате находился незнакомый высокий человек, одетый в изношенную одежду. Он явно смущался и пытался стушеваться, но необычно бледная кожа и большая темно-каштановая борода невольно обращали на себя внимание.

Лея обратилась к нему, и в ее голосе чувствовалась признательность:

– Господин Дейким, я не могу выразить, как мы благодарны вам за то, что вы для нас сделали. Я уверяю вас. Новая Республика тоже сделает все возможное, чтобы помочь вашим людям.

Дейким покачал головой:

– Император никогда не прощал ошибок, даже ошибок в калькуляции. Многих ваших служащих либо казнили, либо ссылали в лагеря. Когда же мы обнаружили, что сделали простую ошибку при подготовке служебных отчетов, мы поняли, что наши дни сочтены. Поэтому, прихватив с собой самое необходимое, мы отправились на нижние уровни Имперского города. Мои люди живут там уже многие годы. Мы – просто группа одичавших клерков, которым неведома теперь, никакая другая жизнь.

– Мы могли бы найти для вас место в Новой Республике. Мы не наказываем людей за простые ошибки. Мы с радостью примем вас, – не отступала Лея. – Мы можем предоставить вам жилье, похожее на это. Многие из зданий Имперского города стоят пустыми.

– Мы знаем, – ответил Дейким, – иногда мы живем там. Спасибо за предложение. – Выпрямившись, он подозрительно взглянул на Трипио и Чубакку, затем погладил по головам Джесина и Джайну и одарил их беззубой улыбкой:

– Вы славные ребятки, ваши мама и папа могут гордиться вами.

Хэн кашлянул и благодарно протянул Дейкиму руку. Тот с удовольствием пожал ее.

– Я все же не понимаю, какой смысл торчать внизу, в этом мраке и сырости? – спросил Хэн.

Дейким занес одну ногу в вентиляционный ход и оглянулся.

– Очень просто, – пояснил он, – наверху я был простым клерком, а там, внизу, я – король.

Улыбнувшись всем, Дейким исчез в вентиляционной системе. Послышался грохот и скрежет – это Дейким пробирался по трубопроводу.

– Ну, в конце концов, все хорошо закончилось, – подытожил Трипио, – разве это не замечательно?

В ответ Лея и Хэн только покачали головами. А дети закричали в один голос:

– Мы хотим сказку!

ГЛАВА 27

Кип Даррон вывел угнанный корабль на орбиту вокруг небольшой, покрытой лесами луны Эндора, где была разрушена вторая Звезда Смерти.

Не обращая внимания на датчики на панели управления «Головореза» 2-95, он сидел с закрытыми глазами. Изо всех сил он напрягал свою экстросенсорику, пытаясь обнаружить импульсы Силы. Он должен отыскать единственное известное ему место последнего успокоения одного из Черных Лордов Сигов – Дарта Вейдера.

Экзар Кан, который жил задолго до Вейдера, был рад узнать, что Лорды Сигов продолжали существовать в течение тысячелетий. Однако с именем Дарта Вейдера у Кипа возникали новые мучительные вопросы.

Учитель Скайвокер говорил, что Дарт Вейдер, его отец, в конце своей жизни вернулся на Светлую Сторону. Из этого Кип заключил, что силы Сигов не были постоянно связаны со Злом. Это заронило в его душу искру надежды. Он понимал, что черный дух Экзара Кана лгал ему или, по крайней мере, направлял его по кружному пути. Риск был ужасен, но в случае выигрыша выиграет вся Галактика.

Если ему повезет.

Кип чувствовал, что здесь, на Эндоре, он сможет спрятаться от бдительного взора Экзара Кана. Он не знал, насколько далеко простирается сила Кана, но он полагал, что древний Лорд Сита не в состоянии покинуть Явин-4. По крайней мере – пока.

Кип управлял истребителем Мары Шейд, целиком положившись на свою интуицию. Он пошел на снижение, чтобы просматривать лежащие внизу леса. После празднования победы Повстанческого Союза над Императором Люк Скайвокер соорудил погребальный костер для своего отца у подножия исполинских деревьев, в ветвях которых располагались поселения эвоков. Он стоял и наблюдал, как ревущее пламя пожирает остатки механической оболочки Дарта Вейдера.

Но, может быть, что-то осталось.

Когда корабль пролетал над вершинами вековых деревьев, Кип, иронически используя те упражнения, которым его научил Мастер Скайвокер, старался вступить в контакт с находящимися внизу различными формами жизни.

Он ощущал копошение покрытых шерстью жителей планеты – эвоков – в их поселках среди ветвей. Он чувствовал охотничью украдку хищников. Гуманоидный бегемот, гигантский Горакс, проламывался сквозь деревья в поисках жилищ эвоков, стремясь внезапно напасть на них.

По мере приближения к луне сознание Кипа все полнее охватывало ее дикую поверхность.

Вдруг он почувствовал импульс – эхо чего-то такого, что не принадлежало этому миру, этой реальности.

Там, внизу, было какое-то место, которое как бы высасывало чувства своей зияющей чуждостью, и живые существа на Эндоре инстинктивно избегали его.

Он сделал вслепую несколько кругов над пятном зовущего мрака, а когда открыл глаза, увидел удобную для посадки поляну. Взревели репульсоры, и «Головорез» опустился на землю, вздымая тучи сора.

Обрадованный и в то же время несколько испуганный, Кип выбрался из кабины и спрыгнул вниз, с хрустом приземлившись на кучу веток и опавших листьев. Легкий ветерок стих, как будто вечерний лес затаил дыхание. Серебристое сияние планеты пробивалось сквозь плотную листву, заливая просеку рассеянным молочным светом.

Кип сделал четыре шага и остановился. Перед ним был давно потухший погребальный костер Дарта Вейдера.

Земля на месте костра оставалась мертвенно-бурой. Хотя густые леса Эндора были очень живучие и быстро растущие, никакие растения не осмелились приблизиться к этому шраму на поверхности луны даже через семь лет.

Было видно, что костер, сжигавший оболочку Вейдера, был большим и жарким. Осталось лишь несколько опаленных жаром костра кусочков брони, виднелись также клочки черной накидки, запутавшиеся в треснувших камнях и в уплотненной от времени золе. Остатки искореженного стального каркаса лежали, как разорванная паутина.Кип в волнении опустился на колени в эту грязь. Он боязливо протянул руки и тронул пальцами слежавшуюся от времени золу.

Кип отдернул руку, затем снова коснулся золы. Она была холодна, но холод, казалось, уходил по мере того, как немели его руки.

Кип использовал Силу для того, чтобы развеять золу и обнажить останки, уцелевшие в пламени, и вдруг он увидел неузнаваемо изменившийся черный кусок сталепластика, который мог быть шлемом Вейдера. Прилагая все свое мужество, Кип увеличил напор Силы, отбрасывая останки в сторону и оставляя лишь печальное скопление проводов, расплавленного сталепластика и клочков плотной ткани.

Дарт Вейдер, бывший Черный Лорд Сигов, жил лишь в этих жалких останках и в ночных кошмарах.

Кип коснулся останков рукой, и по ней прошло электрическое пощипывание. Он знал, что ему не надо трогать эти реликты, и все же сейчас он не мог поступить иначе. Кип должен найти ответы на свои вопросы, даже если ему самому придется отвечать на них.

– Дарт Вейдер, с какого момента ты впал в заблуждение? – спрашивал Кип, уставясь на остатки брони. Целый день он не произносил ни слова, и сейчас его голос отдавался рокочущим звуком.

Вейдер был чудовищем. Его руки были замараны кровью миллиардов живых существ. По словам Экзара Кана, Анакин Скайвокер не был готов к тому, чтобы использовать те мощные источники Силы, с которыми он соприкоснулся, и она раздавила его.

Кип признавал, что пошел тем же путем, но он не был так наивен. В отличие от Анакина Скайвокера он понимал возможную опасность. Он будет следить за собой. Он устоит перед соблазнами, которые все больше и больше увлекали Вейдера на Темную Сторону.

Наступила ночь, и Кип, продрогший до костей, вернулся на корабль. Там он вынул из рюкзака длинную накидку, которую ему подарил Хэн Соло. Накинув ее на свой черный костюм, чтобы согреться, он вернулся на прежнее место. Сидя у золы погребального костра Вейдера, Кип чувствовал, как" вновь возвращаются мирные звуки леса, похожие на колыбельную песню.

Кип не спешил. Он может побыть здесь, на Эндоре. Он должен быть уверен, что не обманывает сам себя. Он не глупец. Он знал, что идет по лезвию бритвы, и это пугало его.

Перебирая пальцами блестящую тонкую материю своей накидки, Кип вспоминал, как его друг Хэн Соло вытащил его из ужасных шахт Кессела, но потом он опять вернулся к мыслям о том, сколько лет его жизни украла у него Империя.

Кип редко вспоминал о своем детстве, когда он и его брат Зет жили в колониальном мире Дейера. Он вспоминал плавучие города, находившиеся в комплексе искусственных озер, заполненных рыбой.

Зет часто брал его с собой на скиммере на рыбную ловлю или просто купаться. У брата Зета были длинные темные волосы, тело переливалось мускулами, а кожа была загорелой от постоянного пребывания на солнце.

Колонисты пытались построить на Дейере идеальное демократическое общество, каждый член которого должен был отработать определенный срок в совете плавучих городов. Жители Дейера единогласно проголосовали за осуждение разрушения Альтераана и призывали Императора Палпатина отменить Новый Порядок. Они действовали через легальные политические каналы, наивно полагая, что своим голосованием они могут повлиять на решения Императора.

Вместо этого Палпатин разгромил дерзких диссидентов, разрушил всю колонию, рассеял людей по лагерям. И навсегда отобрал у Кипа Даррона его брата.

Кип почувствовал, как кулаки его крепко сжались, и он вновь подумал о той сокрушительной энергии, которую показал ему Экзар Кан, о темных тайнах, которые отказывался познать Мастер Скайвокер. Он нахмурился и глубоко вдохнул холодный ночной воздух.

Он поклялся, что не позволит Экзару Кану вертеть им и превратить в другого Вейдера. Кип верил в свою решимость, в силу своего характера. Он использует мощь Темной Стороны во благо Новой Республики.

Учитель Скайвокер ошибается. Новая Республика основана на моральных принципах, и для уничтожения последних следов дьявольской Империи хороши все средства, все источники силы, любое оружие.

Кип поднялся на ноги, плотнее закутался в накидку. Он сможет все исправить. Только он сможет показать, как можно использовать эти силы во благо.

Экзар Кан был давно уже мертв, и от Дарта Вейдера осталась на Эндоре одна зола.

– Теперь я – Лорд Ситаев, – сказал Кип.

Произнеся эти слова, он почувствовал, как его позвоночник пронзил холод, как будто его спинной мозг превратился в ледяной столб.

Он вернулся в свой маленький космический корабль. Он был полон решимости, которая заставляла его сердце громче стучать, ноги – двигаться так, будто у него земля горела под ногами. Его решимость превращалась в яркий луч лазера, озарявший его будущее.

Теперь он и только он имеет возможность разрешить все проблемы Новой Республики – только он и только сам.

ГЛАВА 28

Красноватое свечение туманности Котел бросало пляшущие блики на полированную поверхность стола в штабном помещении «Горгоны». Адмирал Даала сидела в одиночестве у дальнего конца стола. Тут же присутствовали командор Кратас, генерал имперской армии Одоск и капитан «Василиска» Маллинор.

Даала склонила голову и уставилась на собственное искаженное отражение. Сжав кулаки так, что послышался скрип мягкой черной кожи перчаток, она смотрела прямо перед собой. Ее мучила постоянная назойливая головная боль, похожая на воображаемое эхо от криков штурмовиков на гибнущем «Мантикоре». У Даалы кровь закипела в жилах, когда она вспомнила о более ранней потере – «Гидре». Уничтожена половина ее сил!

Что бы Таркин подумал о ней? В ночных кошмарах ей представлялось, как его призрак замахивается, чтобы ударить ее по лицу за это полное поражение. Поражение! Она должна взять реванш!

Командор Кратас с выражением озабоченности сдвинул свои густые брови и поправил фуражку на коротких темных волосах. Он не выдержал взгляда Даалы и отвернулся, затем взглянул на генерала Одоска и капитана Маллинора. Все молчали и ждали, что скажет Даала. Собравшись с силами, она попыталась обратиться к своим подчиненным:

– Господа! – Слова застревали у нее в горле, как будто это были ржавые гвозди, но голос оставался сильным и властным. Она по очереди взглянула на каждого из командиров, затем повернула свое кресло так, чтобы были видны кипящие газы туманности Котел. Скопление голубых звезд-гигантов в сердце туманности испускало интенсивную энергию, которая вызывала свечение огромного облака газа.

– Мое понимание нашей общей миссии претерпело существенные изменения, – продолжала Даала.

Слова таили в себе возможность нового поражения, но она не отступит.

– Мы должны четко разграничить наши приоритеты. Первоначальная наша задача, поставленная Великим Моффом Таркином, состояла в защите любой ценой комплекса «Черная Прорва». Для этого нам и дали четыре Звездных Разрушителя. Таркин рассматривал охрану находящихся там ученых как необходимое условие окончательной победы Империи.Сжав зубы, она умолкла. В теле появилась предательская дрожь, и Даала вынуждена была ухватиться за край стола. Она крепко сжимала рукой твердый край стола, пока не улеглось ее волнение.

– Мы позволили проходимцам украсть у нас Поджигатель – самое мощное оружие, которое когда-либо было создано. В ходе неудачной попытки отбить его мы потеряли четверть нашего флота. В связи с изменившейся ситуацией с Восстанием я решила, что важнее сражаться с врагами Империи. Оставив комплекс без прикрытия, мы предприняли ряд атак на враждебные нам миры. Теперь же, после неудачи на Каламари, мне кажется, что и это закончилось для нас поражением.

Командор Кратас приподнялся из-за стола, как будто бы чувствуя необходимость в оправдании ее действий. Даала отметила, что он небрит. Если бы это имело место в нормальных условиях, на комплексе «Черная Прорва», она бы серьезно наказала его за этот проступок.

– Адмирал, – сказал Кратас, – я признаю, что мы понесли серьезные потери, но ведь мы нанесли сокрушительные удары мятежникам. Операция на Дантуине…

Движением руки Даала остановила его. Кратас умолк и вновь опустился в кресло.

– Я хорошо знаю результаты сражений, командор. Я даже вижу эти цифры во сне. Я много раз обращалась к этим данным. – Ее голос наполнился гневом.Неважно, какой урон мы нанесли Повстанцам, в любом случае, их потери незначительны в сравнении с нашими.

Голос ее стих, и от него повеяло таким ледяным спокойствием, что водянистые глаза генерала Одоска наполнились страхом.

– Я собираюсь воспользоваться нашими последними ресурсами для нанесения одного сокрушительного удара. Если он окажется удачным, то обе наши задачи будут выполнены.

Не снимая перчаток, она начала работать с панелью управления, находившейся в конце стола. Из голопроектора в центре черного возвышения показалось компьютерное изображение того, что она задумала сегодня днем, слушая в очередной раз лекции Великого Моффа Таркина.

– Я намереваюсь ударить в сердце Повстанческого Союза, – объявила она,Корускант.

На экране появилось высококачественное изображение планеты Императора, основанное на результатах последней топографической съемки ее поверхности. Были видны обледеневшие полярные пики и сверкающие цепи огней городов на ночном полушарии. Взору представали космические доки, параболические солнечные зеркала, которые прогревали атмосферу в высоких широтах планеты, спутники связи, большие грузовые корабли, потоки орбитальных транспортных средств.

Даала сделала движение рукой, и появились изображения ее двух Звездных Разрушителей. На высокой скорости, бок о бок они шли по направлению к Корусканту.

– Я собираюсь взять на «Горгону» все корабли и весь личный состав. Лишь минимальная команда добровольцев будет оставлена на «Василиск». Наши Разрушители выйдут из гиперпространства за луны Корусканта. Мы будем идти с полной досветовой скоростью, не колеблясь, прямо на цель. Без всякого предупреждения мы будем вести огонь из всех имеющихся у нас турболазерных батарей, очищая выход прямо на имперский город. Любой корабль, который встанет на нашем пути, превратится в облако ионизированного металла.

Одновременно с разъяснениями Даалы компьютерная модель показывала предлагаемую ею тактику. Стрелами изображалось продвижение двух Звездных Крейсеров в направлении столицы Новой Республики.

– Саму идею подал мне своим самоубийственным поступком командующий каламарианцев, который расправился с «Мантикором». Мы уничтожим их всей своей мощью! – Даала встретила твердый поддерживающий взгляд Кратаса, недоверчивый – капитана Маллинора. Каменное лицо генерала Одоска не выражало ничего определенного.

– Это будет наш самый смертоносный «удар-и-отход», – продолжала Даала. – Это позволит достичь таких разрушений, что наши имена войдут в анналы имперской истории. Мы нанесем смертельный удар державе Повстанцев. По мере приближения к планете небольшая группа добровольцев на «Василиске» начнет отсчет времени до своего самоуничтожения. «Горгона» будет в центре внимания, пока мы не достигнем цели, и в этот момент она свернет в сторону. На полной скорости «Василиск» внедрится в атмосферу Корусканта. Остановить его будет невозможно.

На смоделированном изображении один Разрушитель резко изменил курс и лег на орбиту вокруг Корусканта, а затем стрелой ринулся в космос, в то время как другой крейсер ворвался в атмосферу планеты вблизи наиболее густонаселенного центра.

– Когда «Василиск» взорвется, – сказала Даала и остановилась, дожидаясь, пока изображение планеты озарится ярким кольцом огня, сполохи которого пронзили атмосферу. Ночная сторона планеты погрузилась в темноту. Но тут же появились мощные очаги пожаров. – Взрыв будет достаточно сильным, чтобы уничтожить все сооружения на половине планеты. Ударная волна, которая пройдет через ядро планеты, разрушит города на другой стороне. Вскроются подземные резервуары. Приливные волны вызовут разрушения на побережье. Ценою одного Разрушителя мы уничтожим весь Корускант.

Одоск, не сводя твердого взгляда со смоделированного изображения, заявил:

– Хороший план, адмирал.

– Но мой корабль, – заметил капитан Маллинор.

– Это будет прекрасная жертва, – сказал Кратас. Сцепив пальцы рук и облокотившись на полированный стол, он решительно добавил:

– Я согласен.

Смоделированная гибель Корусканта продолжалась. Города гибли в огне, и разрушение продолжалось долгое время после того, как «Горгона» исчезла в гиперпространстве, превратившись в раскаленное добела световое пятно.

– А что же будет с нами? – поинтересовался Кратас, – что мы будем делать после этого? Даала скрестила руки на груди:

– Мы выполним обе наши задачи, как я уже сказала. После того, как «Василиск» уничтожит Корускант, «Горгона» со всей командой возвратится на комплекс «Черная Прорва», который мы будем защищать всеми силами, даже если это будет стоить нам жизни. Повстанческий Союз знает, где находится Комплекс и, конечно, они будут пытаться добраться к нему.

Жажда мести превратила сердце Даалы в раскаленный добела кусок железа, которому уже было тесно в груди.

– Великий Мофф Таркин как-то сказал, что для нас отступление – просто возможность во второй раз произвести вдвое большие разрушения.

Капитан Маллинор побледнел больше обычного. Маленькие кровеносные сосуды четче выступили на его молочно-белой коже. Его светлые волосы были так гладко прилизаны, что при определенном световом ракурсе он мог показаться лысым.

– Адмирал, – обратился он к Даале, – позвольте мне остаться на борту «Василиска» для выполнения этой задачи. Я сочту за честь оставаться командиром моего корабля до самого конца.

Даала взглянула на него, пытаясь определить, нужно ли ему какое-либо сочувствие с ее стороны, и решила, что этого ему не нужно.

– Пусть будет так, капитан, – сказала она.

Маллинор удовлетворенно кивнул.

Даала встала. Мышцы ее были напряжены, как плотно скрученная проволока. После поражения на Каламари все ее тело представляло собой крепко сжатую пружину. Даала знала, что единственный способ освободиться от этого напряжения – это нанести испепеляющий удар Повстанцам.

– Приступайте к перемещению личного состава и снаряжения, – отдала она приказ, – после этого мы сразу ударим по Корусканту.

Даала еще раз взглянула на бурлящую туманность, которая скрывала ее корабль, после чего она покинула помещение. Она вернулась к себе, чтобы еще раз просмотреть ленты с записями таркиновских лекций по тактике, пытаясь отыскать в них тайную мудрость, которая гарантировала бы ей победу.