Текст книги "Возможно, на этот раз"

– О! – воскликнула я, выпрямляясь. – Знаешь, что еще в провинции куда круче, чем в городе? Наш осенний фестиваль. Он просто супер.

– Дай-ка угадаю, – сказал Эндрю. – Ты работаешь во время осеннего фестиваля. Там вообще остаются цветы?

– Конечно. А еще там есть огромный кукурузный лабиринт. И группа, – добавила я. – Обычно даже приличная. – Что переводилось как не группа Кайла. – И куча еды.

– Видимо, это будет наше следующее свидание. – Эндрю произнес это, глядя на меня, но потом быстро отвел взгляд и начал смотреть вдаль на город.

– Пойду, – я махнула через плечо, – найду Мику.

– Удачи.

Я нашла Мику на кухне: она стояла рядом с папой и Джеттом и над чем-то весело смеялась. Я какое-то время постояла в стороне, дожидаясь шанса поговорить с ней, но вместо этого Джетт загрузил нас работой, и мы отправились убираться, каждая по своим делам. Когда мы закончили, Мика уже снова вернулась в норму, о чем-то беспечно болтая. Я предложила ей устроить у меня ночевку на следующих выходных. Она согласилась.

Я надеялась, что тогда нам удастся все исправить.

Глава 29

Осенний фестиваль

ПОЛЕВЫЕ ЦВЕТЫ

То есть цветы, растущие в дикой природе или просто без человеческого вмешательства, как в естественной среде. В каких-то местах полевые цветы даже запрещено срывать. Но даже их можно выращивать в неволе. Их тоже можно приручить.

В осеннем фестивале было что-то такое, что заставляло меня любить этот праздник сильнее, чем все остальные мероприятия в году. Может, дело было в погоде: красочные листья, отсутствие удушающей летней жары. Может, дело было в том, что фестиваль проходил на ферме мистера Хэнкока – на двадцати акрах живности, яблонь, кукурузных полей. Может, дело было в запахе миллиона угощений, которые все жарили одновременно, или в том, что я, наконец, могла надеть свитер. Что бы там ни было, это был идеальный праздник.

В одной руке я несла жестяную банку с полевыми цветами, в другой – небольшую копну сена. Я направлялась к фудкорту мероприятия, где несколько палаток с едой были выставлены полукругом вокруг примерно тридцати столиков для пикника.

– У тебя все-таки есть джинсы, – раздался голос Эндрю. Он отошел от одной из палаток, поднял телефон и сделал фотографию. – Это мой вещдок.

– А у тебя есть ковбойские сапоги. – Я в шоке воззрилась на его обувь. – Как тебя угораздило?

– На прошлой неделе Мика потащила меня в магазин и заставила их купить.

– Ей непросто сказать «нет».

Мы с Микой помирились. После благотворительного вечера в Бирмингеме, мы, как и планировали, устроили ночевку. Я извинилась за то, что вела себя отстраненно и ничего не рассказала ей о произошедшем с Эндрю и Кайлом, а она помогла мне, приведя исчерпывающий список причин, по которым наши с Эндрю отношения были обречены на провал и нам с ним следовало остаться друзьями. И все встало на свои места.

– И правда непросто. – Он засунул руки в карманы; его взгляд остановился на банке, которую я поставила на стол. – Симпатичные цветы.

– Видишь ли, в чем загвоздка – теперь я ни за что не поверю этому комплименту. Ты слишком часто кричал про волков, мальчик.

Он улыбнулся.

– Справедливо. Но, к твоему сведению, на этот раз я абсолютно серьезен. – Он огляделся по сторонам. – Ну так что, это твой любимый праздник, да?

– Откуда ты знаешь?

– Ты что-то такое сказала в августе на том благотворительном вечере.

– Ах, точно. Да, он мой любимый.

Джетт Харт стоял в палатке, изучая кнопки на фритюрнице рядом с мистером Уильямсом.

– Твой отец что, собирается что-то жарить сегодня? – не веря своим глазам, спросила я.

– Кажется, мистер Уильямс готовил свои знаменитые сырные шарики. И хочет научить моего отца.

Я приподняла брови.

– Серьезно?

– Случались вещи и постраннее.

– Что ж, ты просто обязан их попробовать, – заявила я. – Они просто невероятно вкусные.

Мика подошла к нам; на ней были ковбойские сапоги точь-в-точь как у Эндрю. Она положила руку ему на плечо и спросила:

– Ну что, друзья, о чем судачим?

– О сырных шариках, – ответила я.

– У моего папы они самые лучшие, – сказала Мика.

– Мне уже об этом сообщили, – ответил Эндрю.

Я огляделась, окидывая взором просторы, расстилающиеся вокруг.

– Потом надо обязательно сходить вместе в лабиринт.

Мика посмотрела в сторону входа в лабиринт, видневшегося вдалеке.

– Надеюсь, я найду время. Сегодня у меня больше работы, чем у тебя.

– Это факт, – сказала я.

Она потрепала Эндрю по щеке.

– А Эндрю предстоит сделать много фотографий. – Она оглянулась через плечо. – Пойду-ка я. Папе нужна помощь.

– Увидимся позже, – сказала я.

Она вернулась в палатку к папе и Джетту и начала распаковывать огромные мешки сухарей.

– У вас как, все нормально? – спросил Эндрю, застав меня врасплох.

– Да… разве нет? – Я повернулась к нему. – Она что, сказала тебе что-то?

– Нет, не сказала. Просто на том вечере у вас…

– Ах да. – Я все время забывала, что он стал свидетелем нашей размолвки. – Мы уже помирились.

– Здорово.

– Юху-у-у! – раздался вдруг возглас за моей спиной. – Софи!

Я сделала глубокий вдох и обернулась. Мама шла нам навстречу и махала мне издалека. Ганнар ускорил шаг и побежал к нам, остановившись, только когда сделал пару кругов почета вокруг нас с Эндрю.

– Привет всем, – сказал он. – Мамуля сказала, что сегодня мне можно сделать только четыре вещи, поэтому я собираюсь половить яблоки, поучаствовать в конкурсе на съедение пирога, в перетягивании каната и, конечно, сходить в лабиринт. Мамуля сказала, что раз мне уже одиннадцать, в этом году я могу пойти туда один.

Лабиринт был просто огромным – акров пять земли, не меньше.

– Ты так сказала? – спросила я, когда мама подошла ближе.

– Что я сказала? – спросила она, по очереди приподнимая ноги, чтобы стряхнуть грязь с каблуков. Я не понимала, зачем она решила надеть каблуки на осенний фестиваль. Раньше она так никогда не делала.

– Ты сказала, что Ганнар может пройти лабиринт один.

– Ему одиннадцать, – ответила мама. – Конечно, он уже справится один.

– Рекомендуемый возраст для одиночного прохождения – четырнадцать лет.

– Рекомендуемый возраст? – Мама высунула язык. – С каких это пор? Сейчас все так боятся нести ответственность, что пишут везде какую-то ерунду. Он разберется.

Я поняла, что маме – во всем ее каблучном блеске – в этом году просто не хотелось гулять по пятиакровому лабиринту вместе с Ганнаром.

– Я пойду с ним, – сказала я.

– Да, ты можешь пойти со мной, – подтвердил Ганнар. Значит, мама поставила ему ультиматум: если ему хотелось пойти в лабиринт в этом году, он должен был идти один.

– Нельзя все время нянчиться с ним, – заявила мама.

– Я и сама собиралась туда пойти, – ответила я.

– А ты тоже с нами пойдешь? – спросил Ганнар Эндрю.

– Разумеется, – ответил тот.

– Ура! – От восторга Ганнар несколько раз подпрыгнул на месте.

– Ты не обязан, – сказала я Эндрю. Я вспомнила слова Мики о том, что ему нужно делать фотографии.

– Я хочу.

– Софи, – перебила нас мама. – У меня новости.

Я снова повернулась к ней.

– Окей… какие?

Она расправила плечи и вытащила из заднего кармана джинсов конверт с порванным краем.

– Ты получила стипендию!

Я моргнула, ничего не понимая.

– Что? Какую стипендию?

– Мистера Вашингтона. – Она всучила мне конверт.

Я все еще ничего не понимала.

– Но я не подавала заявку

– Это я подала! – сообщила мама, улыбаясь во весь рот. – Поздравляю!

– Но… но я не хочу учиться в Алабаме. – Я таращилась на конверт во все глаза. – Эта стипендия действует только в вузах Алабамы.

Мама раздраженно вздохнула.

– Теперь у тебя есть варианты. – Она ткнула пальцем в сторону палатки мистера Уильямса. – О, там Мика! Пойду поздороваюсь.

Я проводила ее взглядом, потом снова посмотрела на конверт, адресованный мне, но уже открытый. В груди у меня стало тесно. Нет. Я никому не позволю навязать мне будущее, которое мне противно. Я сложила конверт пополам и засунула в задний карман джинсов. Потом я подняла взгляд и поняла, что Эндрю все еще стоит рядом со мной – и стал свидетелем очередного неловкого разговора.

– Мне нужно принести еще пять букетов, – быстро сказала я. – Увидимся позже.

Он кивнул, вытащил телефон и присоединился к быстро прибывающей толпе.

Когда я вернулась к цветочному фургону, пытаясь проглотить разочарование, меня уже ждала Кэролайн.

– Ты отлично справилась, – сказала она, указывая на букеты, с которыми возилась. – Я рада, что мы реализовали твою идею.

Я улыбнулась, на мгновение забыв про маму и стипендию. На этом мероприятии я впервые подала голос. Впервые предложила свою идею перед мероприятием. Полевые цветы.

Эта идея пришла мне в голову после субботы, которую мы с братом провели, гуляя по холмам. Полевые цветы навевали мысли о нимфах, о лесах, покрытых мхом, о лесных созданиях. Я хотела связать с этими образами несколько своих дизайнов. Меня очень обрадовало то, что Кэролайн согласилась взять мою идею на заметку.

– Что ж, – сказала Кэролайн, подавая мне два букета, – повеселись сегодня.

Учитывая груз на сердце из-за конверта в моем кармане, это пожелание звучало почти по-издевательски. Я скрипнула зубами, вытащила конверт и бросила его на переднее сиденье фургона. Я не дам этому испортить мне вечер.

Из колонок донесся гитарный аккорд. Я оглянулась и увидела на сцене рядом с фудкортом Кайла и его группу. Что? Они будут играть сегодня? Для этого праздника обычно приглашали каких-нибудь местных музыкантов, играющих кантри. Я ждала, что сейчас меня накроет очередной волной раздражения, но, глядя на Кайла, я почти ничего не чувствовала.

– Повеселюсь, – сказала я Кэролайн. – Обязательно.

Глава 30

– Какие тут правила? – спросил Эндрю.

– Ты что, никогда не ловил яблоки? Совсем никогда?

– Ты так говоришь, как будто это что-то нормальное и повседневное.

– Эта игра настолько же американская, как бейсбол.

– Не думаю, что это правда, – протянул он. – Ты путаешь ловлю яблок с яблочными пирогами. Их тут где-нибудь подают?

– Может быть, это просто провинциальная традиция, – сказала я.

Мика, которая как раз подошла к бочкам, где мы стояли, фыркнула.

– Вовсе нет.

Она жестом позвала кого-то, и, обернувшись, я увидела, что к нам направляется Лэнс.

– Что вы тут делаете? – спросил он.

– Учим Эндрю ловить яблоки, – пояснила Мика.

– В этой игре нет победителей, – сказал Лэнс. Мика рассмеялась.

– Неправда.

– В конечном итоге вы все промокнете до нитки, – объяснил он.

– Не обращай внимания, – сказала я Эндрю. – Так вот, правила. – Я указала пальцем на Ганнара, который стоял рядом с бочкой на коленях. – Руками ничего хватать нельзя.

– Можно хватать только зубами, – поправила меня Мика.

– Точно, – сказала я. – И это игра на время. Они добавляют твое имя на вон ту супер-крутую белую доску. В конце праздника подведут итоги, и тот, кто достанет яблоко зубами быстрее всех, будет награжден титулом чемпиона по ловле яблок.

– Такая честь, – саркастично изрек Лэнс.

– Ты просто завидуешь, потому что я тебя каждый раз побеждаю, – сказала ему Мика.

– Что? – притворно оскорбился Лэнс. – Тебе, кажется, изменяет память.

Мика пихнула его плечом и засмеялась.

Эндрю посмотрел на меня немного ошарашенно, но потом кивнул в сторону бочки.

– Звучит несложно.

– Это обманчиво, – предупредила я.

– Ловцы, на изготовку! – прокричал мистер Питман.

– Ты попробуешь? – спросила я Эндрю, который уже закатывал рукава.

– В следующем раунде. Сначала посмотрю на технику.

– Неплохая идея, – сказала я.

– Марш! – крикнул мистер Питман, ударяя по кнопке старта на своем таймере.

Ганнар сунул голову в бочку; вода брызнула во все стороны. Я сделала шаг назад.

– Видишь, о чем я говорил? – проговорил Лэнс.

– Это совершенно приемлемый метод, – ответила Мика.

Все мы смотрели, как Ганнар возит головой под водой в поисках яблока. Эндрю смеялся. Наконец, Ганнар вынырнул, сжимая яблоко в зубах; запрокинув голову, он обрызгал всех, кто стоял поблизости.

Он откусил от яблока большой кусок и улыбнулся.

– Вот как это делается! – объявил он.

– Понял, – сказал Эндрю, делая небольшой шаг вперед.

– Главное, постарайся не думать о том, насколько вода слюнявая, – подбодрила его я. – Всем остальным, кажется, все равно.

– Это поэтому ты не участвуешь, Софи? – спросила Мика.

– Нет, я просто тщеславная и боюсь испортить макияж.

Мика улыбнулась, потом подняла руку.

– Я вызываю тебя, Эндрю.

Он ткнул в нее пальцем.

– Ты в деле.

– Осторожнее, она мухлюет, – предупредил Лэнс.

– Неправда!

Мистер Питман сказал соперникам приготовиться. Мика и Эндрю опустились на колени и сложили руки за спиной.

– И вперед! – проорал мистер Питман.

Смотреть на Эндрю было невероятно потешно. Он понятия не имел, что делает. Яблоки то погружались на дно, то всплывали, потому что он не понимал, что нужно найти точку опоры – дно или стенку бочки, хоть что-нибудь. Поэтому Мика, разумеется, вытащила яблоко первой. Потом она потянулась и засунула голову Эндрю под воду. Он вынырнул с бурным хохотом, обрызгав Мику мокрыми волосами.

– Было весело, – заметил Эндрю после окончания конкурса.

– Это потому, что мы тут, знаешь ли, умеем веселиться, – ответила с улыбкой Мика. – Но нам надо возвращаться к работе.

Я рассмеялась, когда она слегка толкнула меня в плечо на прощание, и проводила их с Лэнсом взглядом.

Эндрю прокрутился вокруг своей оси, оглядываясь.

– Что дальше?

– Ты думаешь, что я собираюсь развлекать тебя весь вечер?

– Это твой любимый праздник. Так что да, я собирался весь вечер провести с тобой.

Не знаю, почему, но после этого утверждение сердце у меня подпрыгнуло. Я попыталась проигнорировать свои эмоции, но все равно не знала, что ответить на это. Я начала теребить ручку ближайшей бочки и заметила на столе рулон бумажных полотенец. Я подала рулон Эндрю.

– Вытри волосы.

Он оторвал немного бумаги и промокнул ею лоб.

За его спиной загорелись огоньки на продуктовых палатках.

– Готов попробовать традиционную южную кухню? – спросила я, чувствуя, что в животе урчит. – Чувствую, тебе ни разу не довелось за все время, что ты тут провел. Тебя пичкали яйцами Бенедикт, салатами из брокколи и шоколадными муссами.

– В июле я был на барбекю – ты не можешь об этом забывать.

– Ты, видимо, тоже. Потому что так всегда с великолепной едой – она тебя меняет.

Он рассмеялся.

– Ты что, смотрела старые эпизоды «Готовим с душой»?

– Угадал. Я пытаюсь понять, как найти с твоим отцом общий язык.

– Сообщи мне, если поймешь.

Я вздохнула.

– Если ты за семнадцать лет углубленного изучения предмета так ничего и не смог, то у меня точно никакой надежды на успех.

– Не сказал бы, что изучал своего отца углубленно. – Он кивнул в сторону. – С какой палатки начнем?

– С окры, разумеется.

Эндрю сморщил нос.

– Я один раз уже пробовал окру и не особенно хочу повторять этот опыт.

– Она жареная, Эндрю, и запеченная с сыром. Поверь, такую окру ты еще не пробовал.

Я взяла его за руку и потянула за собой к палаткам с едой.

* * *

– Если я съем еще хоть один кусок, то скончаюсь, – простонал Эндрю, отодвигая от себя тарелку с недоеденным жареным огурчиком.

– Слабак, – бросила я. – Мы даже еще десерты не попробовали.

– Они тоже жареные?

– Какие-то да.

– Как ты еще не наелась? – спросил он.

– Я съела всего по кусочку каждого блюда. Ты в этом деле определенно новичок.

– Ну разумеется, ты не сообщила мне этот секрет.

– Я сообщила! Я сказала тебе: «Не торопись, Эндрю, у нас еще половина палаток впереди».

– А, ну да. – Он сложил руки на столе и уронил на них голову. – Просто дай мне полчаса. У меня откроется второе дыхание.

Возле нашего столика возник Ганнар.

– Вы готовы идти в лабиринт? – нетерпеливо осведомился он. – Мама сказала, что нам нужно будет уходить через час. Этого может даже не хватить, чтобы пройти его целиком. Нам хватит времени, Соф?

– Если начнем сейчас. – Я встала. Ганнар крутанулся и убежал вперед.

Эндрю снова застонал.

– Тебе необязательно идти с нами, – сказала я ему.

– Нет, я иду. Очень медленно, но иду.

– Мика! – позвала я. Она стояла на другом конце площадки и протирала стол. Когда она подняла голову, я показала в сторону лабиринта. – Время лабиринта!

Она подняла кверху палец.

Ганнар вернулся к нам и потянул меня за руку.

– Я думал, мы уже идем.

– Почти. Надо подождать Мику.

Эндрю с трудом поднялся на ноги и остановился, опираясь рукой о стол. Группка моих одноклассников прошла мимо нас. Один из них издалека кинул в мусорку полную пачку картошки, но промахнулся, и пачка шлепнулась на землю рядом со мной, обрызгав мои джинсы кетчупом.

– Ну спасибо, Брэди, – рявкнула я. Он помахал мне в ответ.

– Не за что, милая.

– Гр-р-р, – зарычала я, когда они ушли. – Неудачники. – Я схватила несколько салфеток и начала вытирать штаны.

– Кто неудачники? – спросила Мика, подходя ближе. Ее взгляд остановился на наших одноклассниках, так что она поняла, о ком я говорила, но ничего не сказала.

Неподалеку от нас прошла моя мама. С каждым шагом ей приходилось стряхивать с каблуков грязь.

– О чем она вообще думала? – пробормотала я.

– Она просто хотела хорошо выглядеть. – Мика всегда принимала мою сторону, если речь заходила о моей маме, поэтому я очень удивилась.

– Она выглядит просто смешно, – сказала я. – Надеть каблуки на ферму.

– Не у каждого мероприятия есть дресс-код, – настаивала Мика. – Хотя, я знаю, тебе бы этого очень хотелось.

– Знаю, – продолжала я, – но это же просто здравый смысл.

– Как и желание уехать отсюда? – спросила вдруг Мика, поворачиваясь ко мне. – Это тоже здравый смысл? Все должны этого хотеть? – Внезапно она заговорила очень быстро, на одном дыхании. – Все должны каждый день своей жизни здесь проживать так, как будто уже уехали? Некоторые люди способны ценить то, что у них есть здесь и сейчас, даже если это маленький городок в глуши. Но, может быть, это дано только маленьким людям, которым там самое место. Неудачникам.

Я разинула рот; потом быстро захлопнула его. Я с трудом вспомнила, как говорить.

– Ч-что? – выдавила я. – Что ты такое говоришь? Я думала, что мы все уже обговорили. Мысли о моем портфолио и моем будущем отвлекали меня, но это не значит, что я думаю о тех людях, которые хотят здесь остаться, как о неудачниках.

– Тогда почему ты никому из местных не хочешь дать и шанса? – Она бросила резкий взгляд на Эндрю, как будто бы я общалась с ним только потому, что он не был местным. – Ты как будто думаешь, что, чем меньше у тебя будет тут связей, тем легче будет бросить это все и уехать.

– Что? – Я не знала, что еще сказать. Я помотала головой, подыскивая слова. – Я… конечно, я не собираюсь бросать это все. Здесь живут мои мама и брат. Ты тут живешь.

– Для твоего отца это не стало проблемой. Он уехал и даже не оглянулся.

– Мой отец?

– Да, тот чувак, который никогда не навещает вас. Ни разу не навестил с тех пор, как уехал.

Меня едва ли не затрясло от шока.

– И у тебя с этим проблемы? – спросила я, неотрывно глядя на нее. – У тебя, с твоей идеальной семьей, нет никакого права наезжать на меня из-за моего отца. Это не твое дело.

– Нет, мое, потому что мне кажется, что ты – его точная копия, – с вызовом бросила Мика. С этими словами она развернулась на каблуках и удалилась.

Я собиралась было пойти за ней, чувствуя одновременно страшную обиду и злость, когда Эндрю вдруг схватил меня за руку.

– Подожди немного, – сказал он. – После такой речи нужно немного подумать и побыть наедине с собой.

Я отдернула руку.

– Ты теперь лучше меня знаешь мою лучшую подругу?

– Я имел в виду тебя.

В глазах отчаянно защипало. Я прижала ладонь ко лбу. Он был прав. Меня это раздражало, но он был прав. Мне нужно было подумать, прежде чем я бы на это отреагировала. Что это вообще было?

– Мой отец имеет право на мечты, – заговорила я. – Он не обязан бросать все.

Эндрю не сказал ни слова.

– И я не ненавижу Роксайд, – продолжала я. – То есть, есть тут вещи, которые я терпеть не могу, но такие вещи каждый может найти в своем родном городе, так?

– Да, – сказал он.

– И я уж точно не ненавижу Мику. Она для меня все. – Я начала мерить землю шагами: три шага в одну сторону, три в другую. – Конечно, я иногда осуждаю. И, возможно, пару раз вела себя надменно и… – Я ахнула. – О нет. – Я посмотрела на Эндрю. – Я вела себя, как ты.

– Ну спасибо, – сказал он.

– Ой, ты же понимаешь, о чем я.

Губы его растянула полуулыбка.

– Понимаю.

– Но что она мне только что наговорила…

Слева от меня вдруг раздался громкий грохот, следом за ним последовала череда воплей – Джетт Харт извергал проклятия. Сначала я увидела фритюрницу, валяющуюся на земле. От горячего масла, расплескавшегося по грязи, к небу шел пар. Потом я заметила брата. Он стоял рядом с ней, опустив голову и прижав руки к груди.

Я сорвалась с места и бросилась к нему.