Текст книги "Возможно, на этот раз"

Глава 11

Сообщение от папы пришло, когда я уже направлялась к дереву, под которым Мика уселась в ожидании ухода последних гостей.

Здравствуй, дочь моя. От тебя не было вестей уже пару недель. Как твое все?

У нас с отцом были странные отношения. Злилась ли я на то, что однажды он просто взял и оставил свою семью? Да. Понимала ли я его желание сбежать из крохотного городка в погоне за мечтой? Тоже да. Так что меня периодически разрывало между злостью и сочувствием.

Я написала ему в ответ: Заработала еще пятьдесят баксов на колледж.

Круто. Добавлю столько же к своим сбережениям для тебя.

Спасибо, пап. Я на работе. Поговорим позже.

Ок, солнышко. ХО.

Аккуратно бросив телефон в траву, я села рядом с Микой.

– Как думаешь, миссис Перкинс умеет ходить еще медленнее? – спросила я ее. Мика захихикала.

– Однажды мы, возможно, все-таки сможем покинуть этот парк.

– Ага, как раз к следующему Дню матери.

Я принялась срывать одуванчики и плести из них венок.

– Как тебе сегодняшние блюда? – спросила Мика.

В ее голосе ясно слышалось беспокойство, сомнение. Впервые за несколько месяцев она позволила себе выказать подобные чувства – значит, принятие того факта, что в ее скрупулезно организованной жизни внезапно появилось дополнение в виде Джетта Харта, все еще давалось ей с трудом.

– Мне очень понравилось, – честно сказала я. К счастью, характер Джетта не влиял на его кулинарные навыки. – Он довольно талантливый повар.

Мика с облегчением улыбнулась.

– Мне тоже показалось, что все было вкусно.

– А твой отец? Он все еще сопротивляется?

– Кажется, он постепенно осваивается. Он уже многому научился, так что, что бы из этого ни вышло, я думаю, что плюсы налицо.

– Что значит «что бы из этого ни вышло»? Еще даже полгода не прошло. Времени еще много, а значит, будет еще много плюсов.

– Ты права, – решительно закивала подруга. – Ты права.

Я пихнула ее плечом.

– Ну разумеется, я права.

Лэнс, как обычно, включил музыку, чтобы уборка шла веселее. Все гости ушли; родители Мики покачивались между столами в неспешном танце. Я отвела взгляд. Подняв законченный венок из одуванчиков, я подала его Мике. Она улыбнулась и надела его на голову.

– Помнишь, как мы плели венки в детстве?

– Ага, – отозвалась я.

– Я как-то слышала, что Джетт собирается накрошить их в суп или салат.

Я сморщила нос.

– Одуванчики? Серьезно? Для наших это уже может быть перебор.

– Ага, рецепт за гранью нормального. – Мика вдруг прищурилась. – Это…

Я проследила за ее взглядом. На парковку завернул Кайл на своем Мустанге с откидным верхом. Месяц назад мы с Кайлом сходили еще на одно свидание. Оно прошло ненамного удачнее первого, но я все же не списала Кайла со счетов окончательно. Между нами что-то было, просто я пока не могла понять, что именно.

Товарищи Кайла по музыкальной группе – Брайс, Джоди и Линкольн – сидели в машине вместе с ним: Джоди – в пассажирском кресле, Брайс и Линкольн – на заднем сиденье. Но там был кто-то еще: между Брайсом и Линкольном торчала чья-то нога. Загадочно.

Кайл остановился и помахал нам рукой.

– Софи! Мика! – крикнул он.

Мы поднялись с травы и направились к парковке. Лэнс нас опередил: когда мы добрались, он уже наматывал круги вокруг Мустанга. Без всякого сомнения, такое внимание было Кайлу очень приятно. Лэнс и Кайл не особенно общались в школе: Лэнс увлекался спортом, а Кайл был с претензией на высокоинтеллектуальность.

– Хей, ребята, – поздоровалась Мика.

– Привет, – отозвалась Джоди.

– Кто у вас там… – В следующий момент я поняла, что нога, торчащая с заднего сиденья, принадлежала вовсе не живому человеку. Это был манекен. – Что вы делаете?

– Вероника торчит в витрине «Всякой всячины» уже лет семнадцать. Мы решили, что пришло время показать ей город, – объяснил Кайл. Мика рассмеялась.

– Не думаю, что она много увидит, пока ее голова на полу, – сказала я.

– Что? – Кайл развернулся. – Брайс! Вероника упала, помоги ей.

Брайс поднял Веронику. Я отметила про себя, что ей бы не помешал новый гардероб, и задумалась, позволит ли мне мистер О’Нил, хозяин магазина, приодеть ее.

Линкольн приобнял Веронику за плечи и указал рукой на парк за нашими спинами.

– Это городской парк, – сообщил он манекену. – Однажды ты сможешь побывать здесь на ежегодном бранче в честь Дня матери.

– С чего ты взял, что она вообще хочет стать матерью? – возмутился Кайл.

Я улыбнулась. Сейчас, с друзьями, он вел себя иначе, чем наедине со мной. Нервничал, что ли?

– Может, сама она и не хочет стать матерью, но мамы есть у всех, так что на этом празднике ей будут рады, – сказала я.

– Вы все такие странные, – рассмеялся Лэнс.

Мика погладила дверцу машины.

– Нам нужно убираться. Развлекайтесь, чем бы вы тут ни занимались. – Она взмахнула рукой, и они с Лэнсом удалились.

Я немного задержалась.

– Куда вы теперь ее повезете? – спросила я.

– К поместью Стэнтонов… или к Амбару, – ответила Джоди.

– Веселитесь! – Я отошла на пару шагов. Кайл лениво улыбнулся мне.

– Непременно, – ответил он и уехал.

Вернувшись в парк, чтобы присоединиться к уборке, я сразу заметила, что букетов на столах не осталось: все разобрали гости (Кэролайн и правда знала, что делала). Собрав скатерти, я понесла их к фургону, открыла дверь и от удивления вскрикнула. На полу кто-то сидел.

Пары секунд хватило, чтобы мой мозг распознал незваного гостя – Эндрю. На коленях у него стоял ноутбук, а в руке он держал мой альбом с дизайнерскими набросками.

Сердце ухнуло куда-то в желудок.

– Что ты тут делаешь? – прошипела я, швыряя скатерти на пол и выхватывая у него альбом. – Ты что, копался в моем рюкзаке?

– Что? Нет, эта штука просто тут валялась.

Шнурки, стягивающие страницы, не были развязаны, но спокойнее мне от этого не стало.

– И поэтому ты решил, что можно взять это без спроса?

– Нет, – принялся защищаться он. – Я даже не открывал его. Что это?

– Чужая собственность, – рявкнула я.

Но он, кажется, и без моих объяснений прекрасно все понял.

– Знаешь, – заявил он, – сейчас ведь существуют электронные планшеты, классные штуки. На них можно рисовать и фотографировать, и хранить работы там гораздо легче.

Интересно, он каждый день тренировался разговаривать так снисходительно или это было его естественное состояние? Я опустила глаза на свой толстенный альбом, чуть ли не рвущийся по швам, и снова почувствовала себя неотесанной девчонкой из глуши. На щеках выступил позорный румянец. Я бросила альбом в рюкзак и застегнула молнию.

– Технологии не могут заменить все. Какие-то вещи нужно прочувствовать… – Я остановилась. С какой стати я перед ним объяснялась? – Что ты тут вообще делаешь? – повторила я.

– Мне нужно было кое-что доделать. В полночь нужно сдать отчетность по одному курсу. Скоро экзамены.

– И ты ничего умнее не придумал, как залезть в цветочный фургон?

– Темный пол фургона без окон – лучше, чем ничего.

– Ты не мог просто пойти домой? Тебе что, обязательно тут находиться?

Эндрю вздохнул.

– Вообще-то да. Я не на своей машине. А еще мой отец требует, чтобы я присутствовал на всех мероприятиях.

– Ты как будто специально меня раздражаешь.

– Честное слово, я просто пытаюсь доделать задание. То, что параллельно получается тебя раздражать, – просто приятный бонус. – Он слабо улыбнулся и указал на свой компьютер. – Дай мне еще пять минут.

Я разинула рот, хотя на этом этапе можно было бы уже и не удивляться его наглости.

– Пожалуйста, – добавил Эндрю.

– Выметешься, как только я закончу загружать фургон.

Он вдруг поднял руку и закатал рукав рубашки, продемонстрировав накачанный бицепс.

– Ты хорошо разбираешься в мужских телах?

– Я прошу прощения?

– Это для задания по анатомии, – заявил он. – А ты что подумала?

Я покачала головой.

– Ты прекрасно знал, как это прозвучит.

Он рассмеялся.

– Пять минут.

Подняв стебелек подсолнуха, валяющийся на полу фургона, я запустила им в Эндрю.

– Не тормози. – После этого я вернулась к уборке.

Кэролайн подошла ко мне.

– Спасибо за очередное замечательное мероприятие, Софи, – сказала она.

– Я рада, что, по вашему мнению, все прошло хорошо, – ответила я.

– Так значит, Джанет попросила тебя оформить для нее букет, – продолжила она. Это был не вопрос.

В голове как будто зазвучала сирена: я поняла, что не стоило соглашаться на предложение Джанет, не посоветовавшись с Кэролайн. Это был ее цветочный магазин, и такое положение вещей ее оскорбило. По ней было видно.

– Только если вы посчитаете нужным, – поспешила я сгладить ситуацию. – У вас гораздо больше опыта, чем у меня. Я была бы очень благодарна за инструктаж – если вы в принципе не против, чтобы я взялась за это задание.

Я подобрала правильные слова. Кэролайн медленно кивнула.

– Она, наверное, подумала, что кто-нибудь помоложе сможет предложить более современные идеи. Но я и сама иду в ногу со временем.

– Безусловно.

– Я покажу тебе несколько стандартных букетов на следующей неделе.

– Спасибо. Я буду очень признательна.

Кэролайн направилась к своей машине, а я принялась складывать стулья один на другой. Компания, у которой их арендовали, уже загружала всю утварь в трейлер.

Подобрав с травы три последних скатерти недалеко от столов с угощениями, я развернулась – и внезапно чуть не уткнулась лицом в грудь Джетту Харту. К счастью, мне удалось вовремя остановиться.

Не успела я открыть рот, чтобы поприветствовать его, как он произнес:

– Я правильно понял, что ранее вы общались с моим сыном?

– Нет… То есть, да… сэр. Не по моей инициативе.

– На этих мероприятиях он занят делом, и я бы хотел, чтобы он был сосредоточен. – Джетт Харт помахал рукой перед моим носом. – И не отвлекался.

– Вам следует поговорить об этом с ним.

– Сейчас я разговариваю с вами. Кто-то же должен преподать вам урок профессионализма.

Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули, и из-за этого начали отчаянно слезиться глаза. Я ненавидела себя за то, что в порыве злости всегда выглядела так, будто вот-вот заплачу.

– Я веду себя очень профессионально.

– Прямо как ваша матушка?

Челюсть у меня отвисла. Я поспешила захлопнуть рот.

– Эти мероприятия не для светской болтовни, – продолжил Джетт. – Вам это понятно?

Я боялась, что если начну говорить, то глаза, воспаленные от злости, наполнятся настоящими слезами.

– Более чем.

Джетт развернулся и удалился. Лэнс, тащивший два стула под мышками, пробормотал, проходя мимо меня:

– Да он просто лучик солнца, не так ли?

– Я бы сказала, что он – дымящаяся куча кое-чего другого, но лучше не буду начинать.

Лэнс рассмеялся и пошел дальше. А я, уже не в первый раз, задумалась о том, что мне нужно подыскать себе другую работу. Которая будет приносить нечто большее, чем просто стабильный заработок.

Глава 12

Я стискивала зубы так яростно, что, добравшись до фургона, поняла, что у меня болит челюсть. Распахнув двери, я увидела внутри не только Эндрю, но и Мику. Он указывал на ее предплечье, видимо, в поисках какой-то кости.

– Серьезно, Мика? Ты купилась на его анатомический подкат? – мрачно спросила я.

– Это не был подкат, – ответил Эндрю. Мика смерила меня взглядом, отчетливо говорившим, что она ни на что не купилась.

– Неважно. Пять минут прошло, – сказала я Эндрю. – Выметайся.

Мика склонила голову набок и уставилась на меня с беспокойством.

– Что случилось? У тебя такой вид, как будто ты вот-вот кого-нибудь прикончишь.

– Я его прикончу, если он сейчас же отсюда не уберется, – рыкнула я, кивая в сторону парня.

Мика поднялась на колени, взяла меня за руку и затащила меня внутрь фургона. Затем она захлопнула дверь и потребовала:

– Выкладывай.

Сквозь переднее стекло внутрь фургона слабо пробивались лучи солнца. Тьма не была кромешной, но была достаточной, чтобы в сумраке я могла спрятать глаза. Но это не значило, что я хотела выговориться. Я хотела домой. А лучше – в какой-нибудь большой город, где я могла бы часами сидеть в центре на скамейке, прислушиваясь к шуму жизни вокруг меня, и никто бы понятия не имел о том, кто я такая.

– Не уходи в себя, – попросила Мика, вытаскивая меня из мыслей. – Что произошло?

– Ничего не произошло. Ой, – я перевела взгляд на Эндрю, – разве что твой папочка – огромный говнюк, но тут-то ничего нового.

– Я прошу прощения? – опешил Эндрю.

До Мики, кажется, дошло, что сейчас, в присутствии Эндрю, было не лучшее время делиться впечатлениями о его отце. Она попыталась дать задний ход.

– Поговорим об этом позже.

– Что такого сделал мой отец? – спросил Эндрю. – Не так на тебя посмотрел? Или нет, погоди, он оскорбил твои букеты?

Я заскрипела зубами.

– Он оскорбил мой профессионализм. И мою мать.

– Потому что она лезла к нему сегодня? С ним это бывает частенько, так что терпеть такое он не намерен.

– Убирайся из моего фургона, – холодно бросила я.

– С удовольствием. – Эндрю захлопнул компьютер, встал на ноги – и тут же треснулся головой об потолок. Он шумно втянул воздух сквозь зубы. Наверное, нехорошо было думать, что это карма, но я не удержалась.

– Погоди, – сказала Мика, хватая Эндрю за руку. – Не уходи вот так. Между вами двумя произошло недоразумение, и нужно с этим разобраться.

– Никаких недоразумений, – сказала я, – все предельно ясно.

– Мне тоже, – согласился Эндрю.

– Сядь, – произнесла Мика.

Эндрю, скрючившись под низким потолком, все еще потирал рукой макушку. Потом он сел. Я вздохнула.

Мика смерила его взглядом.

– Итак, твой отец периодически ведет себя, как говнюк, – сказала она ему и повернулась ко мне. – А твоя мама периодически флиртует с мужчинами, которые, как ей кажется, могут защитить ее. С этим-то мы все согласны?

Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, подавляя злость, потом неохотно кивнула. Эндрю раздраженно фыркнул.

– Вот так. Видите, вам уже легче – а всего-то нужно было найти общий язык.

Мы с Эндрю начали говорить одновременно, перебивая друг друга: я пыталась донести до Мики мысль о том, что ни о каком общем языке и речи быть не может, а он выдумывал бесполезные отговорки: мол, его отцу приходится нелегко и все такое прочее.

– Хватит! – заорала Мика, вскинув руки. Вид у нее был сокрушенный. – Бесит, что вы не можете поладить.

Ей удалось заставить меня почувствовать себя виноватой. Я заметила, что и Эндрю выглядел немного пристыженным. Непривычно для него.

– Это то, о чем я думаю? – спросила вдруг Мика, указывая на желтый сложенный листочек бумаги, лежавший на полу рядом с Эндрю. Она схватила его и развернула.

– Это полнейший справочник информации о Софи, – пояснил Эндрю, – составленный ее матерью.

– И зачем он тебе? – спросила я.

– Подумал, ты захочешь его забрать.

– Чтобы наконец-то разобраться в себе?

Мика начала хохотать, и я поняла, что она читает мамины ответы.

– «Walk the Moon»? Боится грома?

– Знаю, – протянула я.

Она начала мурлыкать мелодию, которую я не сразу узнала, а потом пропела:

– «Даже не смей оглядываться, не отрывай от меня глаз» [1]1
  Don’t you dare look back, just keep your eyes on me – цитата из песни «Shut Up And Dance». (прим. пер.)


[Закрыть]… Самая известная песня «Walk the Moon». Помнишь, как мы от нее тащились?

– Ага.

– Тут еще несколько вопросов не отвечены.

– Мы не добрались до конца.

– Окей, предлагаю игру, – заявила Мика. – Каждый из нас честно отвечает на один из оставшихся вопросов. Я выбираю, кому какой вопрос задается.

– И свой вопрос тоже выбираешь? – спросила я. – Это разве справедливо?

– Справедливо, потому что я готова ответить на любой. Я ведь открытая книга. – Она помахала листочком. – Ну что, вы согласны?

– Какие там вопросы? – спросил Эндрю.

– Ты или согласен, или нет, – ответила Мика.

– Я согласна, – сказала я. В основном, потому что Эндрю сомневался, а мне уже было все равно, какой мелочной я покажусь, – лишь бы сделать все наоборот.

– Хорошо, – протянул он.

Мика широко улыбнулась.

– Окей, Эндрю, ты первый. – Она несколько раз пробежала по вопросам взглядом и, видимо, решив, кому какой достанется, наконец спросила: – В чем, друг мой, заключается твой величайший страх?

– Отвечать на личные вопросы, – сказал он. Мика пнула его по ноге.

– Не-а. Ответ не принимается. Попробуй еще раз.

Он побарабанил пальцами по коленке.

– Если я отвечу честно, то вам придется тоже.

Мика подняла ладонь.

– Честное скаутское.

– Это ни о чем не говорит, но ладно, – сказал Эндрю. – Мой величайший страх – заводить друзей.

– Чего? – спросила Мика, как будто этот ответ тоже был шуткой.

Я заметила, что к моей ладони прилип лепесток подсолнуха. Я отлепила его и стала теребить в ожидании. Молчание затягивалось.

– Потому что ты часто переезжаешь? – спросила я. Он встретился со мной взглядом и едва заметно кивнул.

– И из-за этого ты боишься привязываться к людям? – спросила Мика, словно раньше этого вовсе о нем не подозревала. Неудивительно.

– Да. В смысле, я умею вести себя дружелюбно.

Я хохотнула.

– Ладно, с большинством людей, – исправился он. – Но сближаться с кем-то, зная, что в конечном итоге я просто опять уеду? В чем смысл?

– Смысл в том, – сказала Мика, прижимая руки к груди, – что каждому нужно иногда раскрыть кому-нибудь душу.

– Не нужно мне раскрывать душу, – ответил Эндрю. – Моя душа не то чтобы глубоко запрятана.

Я усмехнулась.

– А вот у Мики все сеансы раскрытия души по расписанию.

– Возможно, мне действительно нужно такое составить, – заявила она. – Может помочь. Что ж, Эндрю, твой самый страшный кошмар стал реальностью. У тебя теперь есть друзья.

– Вообще-то один друг. – Я указала на Мику.

Эндрю рассмеялся. Мика пихнула меня плечом и покачала головой.

– Нет, серьезно. Я уже добавила тебя в колонку друзей в моей таблице, так что теперь это решение неизменно.

– Таблице? – переспросил Эндрю.

– Да, она помогает мне отслеживать мои знакомства. С девятого по двенадцатый классы в нашей школе учатся целых сто пятьдесят три человека. Мне нравится организовывать их в группы. Например, там есть отдельная категория для друзей. Списки студентов, которые хорошо успевают по каким-то предметам и делают конспекты. Парни, с которыми я уже встречалась, и парни, с которыми я не могу встречаться, потому что с ними до этого встречалась моя лучшая подруга.

Я была на девяносто девять процентов уверена, что этой таблицы не существовало и Мика просто подтрунивала над новым другом.

Он повернулся ко мне.

– Ваш город такой маленький, а вы все еще следуете правилу «бывшие лучших подруг под запретом»?

– Разумеется. – Мика снова посмотрела на желтый листочек, а затем на меня – и я внезапно поняла, что соглашаться на эту игру не стоило.

– Соф, как ты ведешь себя, когда злишься?

Эндрю фыркнул.

– Мне достался величайший страх, а ей – вот это?

– Все по-разному ведут себя, когда злятся, – ответила Мика. – Это может многое рассказать о человеке.

– Мне кажется, я достаточно часто видел ее в гневе, чтобы знать, как она себя ведет, – заявил Эндрю. – Нет уж, пусть она тоже отвечает на вопрос про страх. И ты тоже, Мика.

– Нет, – отрезала я.

– Окей, – сказала Мика одновременно со мной.

– Предательница, – рыкнула я на нее.

– Он прав. Это честно. Давай, Соф, величайший страх.

– Ага, выкладывай, Соф, – подначивал Эндрю.

По стенке фургона вдруг кто-то застучал, и я от неожиданности подпрыгнула. Двери распахнулись. Снаружи стоял Джетт Харт. Сначала он смерил меня самым холодным взглядом, потом сказал:

– Дрю, поехали.

Эндрю не стал спорить, не попытался выклянчить еще несколько минут. Он просто вылез из фургона и ушел. Проводив взглядом дорогую черную машину, на которой они выехали с парковки, Мика испустила тяжелый вздох.

– Это он твой величайший страх?

– Джетт Харт?

– Нет, сынуля.

– Определенно нет. Он – моя сильнейшая головная боль. – Я смотрела невидящим взглядом на опустевшую парковку. – Мой величайший страх – что я так никогда и не выберусь из этого города.

Что единственное место, где я смогу выжить и чего-то добиться, – здесь.

Глава 13

Свадьба Эллер-Джонсон

РОЗА

Несомненно, самый узнаваемый и популярный цветок в мире. Неизвестно, что вдохновляло сотни поэтов постоянно ассоциировать розы с любовью и красотой: пьянящий аромат или бархатистая текстура лепестков – однако, как бы то ни было, розы переоценены, равно как и вещи, с которыми их сравнивают. Люди постоянно забывают о шипах.

Я стояла посреди гигантской спальни старого дома в колониальном стиле. Поместье Стэнтонов было единственным местом в нашем городе, где можно было справить свадьбу, кроме церквей… или Амбара. Минни подшивала напоследок свадебное платье, Джанет сидела рядом на стуле, одетая в белый шелковый халат. Минни расположилась за столом: перед ней стоял набор для шитья и вздувались белые волны пышной свадебной юбки. Пальцы так и чесались подшить платье самой, потому что я бы сделала это намного быстрее. Но вместо этого я стискивала в руках коробочку с букетом для Джанет и ждала своей очереди.

– Ты что, буравишь Минни злобным взглядом? – прошептала Мика, стоявшая рядом со мной. Она тоже ждала очереди: у нее возник вопрос по поводу меню. Мы уже выяснили, что Джанет была не в состоянии фокусироваться на нескольких вещах одновременно – это было неудивительно, учитывая, что церемония должна была начаться меньше, чем через два часа. К тому же, Минни не давала нам вставить и слова. Она болтала и болтала о первой попавшейся ерунде, которая приходила ей в голову: о тракторе, заглохшем несколько дней назад на обочине Холидей Роуд, о школьном выпускном вечере, прошедшем две недели назад, о том, как сынок Харрисов получил стипендию мистера Вашингтона и отправился в Алабаму, о том, какая там прекрасная футбольная команда.

– Ага, – подтвердила я шепотом.

– Ей же за семьдесят.

– И что, буравить злобным взглядом можно только людей определенной возрастной категории?

– Да. И вообще. Я думала, что ты уже успокоилась.

– В этом городе она единственный человек, хоть немного понимающий в дизайне одежды, и она отказалась взять меня на работу. Я никогда не успокоюсь.

Мика рассмеялась, но захлопнула рот рукой, когда Минни оглянулась и зыркнула в ее сторону.

– Простите, – сказала подруга и снова понизила голос: – У нее есть работница, которая помогает ей уже сто лет, и все, что они делают, – это подгоняют одежду по фигуре. А ты это и во сне можешь делать.

– Знаю… – вздохнула я. – Просто опыт работы был бы не лишним для моего портфолио. – А еще я могла бы целыми днями сидеть за швейной машинкой вместо того, чтобы таращиться на цветы. Я подняла коробку с букетом. – Это бы вдохновило меня. Мне нужно вдохновение.

– У тебя трудности с портфолио? Может быть, если бы оно не представляло собой огромную кучу перемешанных страниц и случайного хлама, полет фантазии был бы куда свободнее.

– Хлама? – ахнула я. – В моем альбоме нет хлама. Так я всегда работаю лучше всего. В полнейшем хаосе.

– Софи? – произнесла Джанет, когда Минни на мгновение замолчала. Она смотрела в окно: там, во дворе, мельтешили рабочие, готовившиеся к мероприятию. – Мне кажется, будет дождь. Но дождя быть не должно. Солнце должно красиво садиться, жар – испаряться; это должен быть идеальный день для свадьбы.

– Дождя не будет. – Я была уверена где-то на семьдесят процентов. Во всяком случае, такой ответ мне дало приложение с прогнозом погоды на телефоне: оно обещало тридцатипроцентную вероятность дождя. Небо, впрочем, с таким прогнозом было не согласно. Оно хмурилось, как в фильмах ужасов.

– Дождь бы нам не помешал, – пробурчала Минни. – Жара просто удушающая. В последний раз, когда так жарило, в пяти городах вырубило электричество и у бедняжки миссис Фрисон, дай ей бог здоровья, стух полный холодильник мяса, которое она заготовила для вечеринки.

Глаза Джанет в ужасе округлились.

– Да не вырубится электричество, – поспешила сказать я. – Сейчас не так уж и жарко. А с облаками получатся прекрасные фотографии.

– А с дождем не получатся. Все будет пасмурное, грязное и сырое. – Джанет указала на свои волосы. – Я эти кудри два часа завивала.

– Ты чудесно выглядишь.

Минни поднялась, повесила платье на дверь шкафа и собрала инструменты обратно в свою сумку.

– Все готово, – сказала она и направилась к двери. Мика пихнула меня в бок: видимо, я все еще хмурилась ей вслед.

– Рады были увидеться, мисс Бейкер, – пропела Мика.

– Взаимно, дамы. – С этими словами Минни вышла из комнаты.

Я поставила свою коробку на кровать, укрытую белым кружевным покрывалом. Джанет срочно нужно было на что-нибудь отвлечься, и я была счастлива предоставить ей такую возможность.

– Я принесла твой букет! – объявила я, доставая его из коробки. Пока я думала о букете, училась у Кэролайн, пробовала практиковаться и, наконец, выбрав лучшие розы, аккуратно запихивала цветы в поролоновый наполнитель основания букета, я потратила на это задание целый месяц. За это время в моем альбоме не появилось ни одного нового эскиза – зато теперь я, судя по всему, была буквально экспертом в области составления свадебных букетов.

Джанет ахнула.

– Софи! Я сама толком не знала, что мне хотелось, но ты угадала идеально!

Весь этот месяц я кляла цветы почем зря, но сейчас почувствовала облегчение.

– Я рада, что тебе нравится, – честно сказала я, улыбаясь Джанет.

– Мне правда нравится. Очень-очень.

– Получилось правда здорово, Соф, – добавила Мика.

Джанет взяла букет и прижала к груди.

– Их же хранят, верно? Эта традиция еще актуальна? Как мне его сохранить? Засунуть в морозилку или что-нибудь типа того?

– Нет, в морозилку кладется торт. А букет можно просто повесить вниз бутонами и дать ему высохнуть.

Она поднесла букет к лицу и втянула носом воздух. Глаза у нее зажмурились, она радостно вздохнула.

– Пахнет восхитительно. Обожаю розы. А ты?

– Да, они чудесные. – Я подняла коробку. – Тебе нужно что-нибудь еще?

– Мне нужно, чтобы не было дождя.

– Хочешь, мы натянем шатер? – предложила я. – Мы привезли шатры.

– Все эти навесы так раздражают. Сегодня ночью я хочу смотреть на звезды.

– Все так и будет.

Ее идеально накрашенные губы растянулись в легкой улыбке.

– Можете сказать моей маме, если увидите ее, чтобы она пришла помочь мне с платьем?

– Она сейчас на кухне, – сказала Мика. – Говорит с Джеттом.

– Джетт Харт, – протянула Джанет. – Поверить не могу, Джетт Харт готовит на моей свадьбе!

– Это и правда невероятно, – с трудом выдавила я.

– Надеюсь, еда получится вкусной, – обеспокоенно проговорила Джанет. – Он уговорил меня согласиться на эту странную тонкую мясную нарезку со специями, хотя я просто хотела тушеную свинину на булочках.

– Блюда потрясающие, – успокоила ее Мика. – Тебе очень понравится. Я хотела спросить всего одну вещь…

Я ободряюще сжала руку Мики и, оставив ее в комнате невесты, отправилась прямиком в ад, творившийся снаружи. Несколько женщин в одинаковых бордовых платьях – подружки невесты, разумеется, – вышли из комнаты в конце коридора и направились мимо меня к двери Джанет.

Спустившись по лестнице, я заглянула на кухню. Джетт стоял у плиты, и, как и ожидалось, миссис Эллер суетилась рядом. Она делилась с ним посекундным распорядком предстоящего празднества.

– Миссис Эллер, – позвала я, – ваша дочь зовет вас. Она уже готова надевать платье.

– О! Точно, уже пора! Спасибо, мистер Харт! – Она выбежала из кухни.

Джетт коротко кивнул мне – как будто я сделала это ради него. Ну разумеется, по его мнению, весь мир только вокруг него одного и вращался. Я уже сомневалась, что когда-нибудь вылезу из той ямы, в которую закопала наши с ним взаимоотношения. И решила, что если когда-нибудь у нас и возникнут хорошие рабочие отношения, если он когда-нибудь и оценит мои умения – то пусть это произойдет естественно. Я все еще не теряла надежды, но уже не особенно рассчитывала на то, что это случится. Не могла рассчитывать.

Я отступила на шаг и закрыла за собой дверь кухни. У меня были планы на будущее, пока Джетт еще не появился в городе, и я знала, что эти планы останутся неизменными, когда он уедет. Я не нуждалась в его помощи.

Минни была права: на улице было душно, как в сауне. Из-за темных туч, нависших над арендованным поместьем, воздух стал спертым и влажным. Я не понимала, какой черт дернул меня надеть шелковую блузку. Нужно было выбрать хлопковую. На свадьбы, как я уже убедилась, было принято одеваться попроще, поэтому сейчас на мне был бледно-розовый верх с черным низом: простой юбкой и туфлями на каблуке. Меня подмывало пришить к подолу юбки складки, а красные каблуки так и просились на ноги, но я сдержалась. Я, конечно, украсила карман блузки тонкой жемчужной ниткой – но это было практически незаметно. Сегодня в центре внимания должна быть только Джанет.

– Эй, Соф, куда это можно подключить? – На импровизированной сцене стоял Кайл, в руках он держал шнур от усилителя. Джанет была его двоюродной сестрой, поэтому то, что его музыкальная группа должна была развлекать гостей сегодня, было совсем неудивительно. Но то, что они обычно играли, не особенно подходило для звукового оформления свадеб.

– За барабанами Брайса лежит удлинитель, – ткнула я пальцем.

– Супер, спасибо. – От Кайла в его темных джинсах и белой рубашке с воротничком так и веяло рокерской энергией. Его светлые волосы уже сильно отрасли – челка нависала на глаза и казалась жирноватой. Он подключил усилитель и пару раз ударил по струнам, настраивая свою гитару.

Я точно не знала, почему до сих пор не ушла. Наши отношения с Кайлом в последнее время никуда не двигались, и, кажется, ни одному из нас не хватало духа что-то изменить.

– Вам больше ничего не нужно? – спросила я. Он провел рукой по волосам, отбрасывая их со лба.

– Нет, думаю, у нас все есть.

На сцене вдруг появился Брайс. Подскочив к Кайлу, он треснул его по плечу, а потом сунул ему под нос телефон.

– Скажи мне, что это не наш плейлист.

– Мы об этом уже говорили, – протянул Кайл. – Это же свадьба.

– Тебе Джанет дала этот список? Где твоя гордость?

– А ты хочешь, чтобы мы на свадьбе пели про то, как надо бросить девчонку и жить холостяком?

– Да, – ответил Брайс, настраивая высоту своего стула, – да, хочу.

– Я тоже хочу, – заявил Кайл, – но этому не бывать.

– Полагаю, это разумно, – прокомментировала я.

Джоди и Линкольн тоже присоединились к своим друзьям на сцене, и я поприветствовала их. Мимо нас прошли Мика с Лэнсом: они куда-то несли подносы с перечницами и солонками. Лэнс пошел дальше, а Мика ненадолго остановилась.

– Ну и что тут такого интересного? – Она многозначительно поиграла бровями, видимо, отвечая таким образом на собственный вопрос.

– Каверы, которые ребята сегодня будут исполнять, – ответила я.

– Обожаю каверы.

Брайс ощерился на нее.

– Убери от меня свой поганый язык, еретичка.

– Я сегодня обязательно попрошу вас что-нибудь сыграть, – пообещала я. – Из Селин Дион. Или «Journey».

Брайс зашипел. Кайл ухмыльнулся, глядя на меня, и я улыбнулась в ответ.

– Какая прелесть, – умилилась Мика. Она была неправа. «Прелестью» назвать странную эпоху застоя в наших с Кайлом отношениях было очень сложно.