Текст книги "Пруд двух лун"

Энгус не мог объяснить им, почему без них он будет в большей безопасности. Он просто нетерпеливо повторил, что хочет, чтобы все они вернулись обратно.

– Мы выполняем приказы, милорд.

– Да, и это я их вам отдаю. Я хочу, чтобы вы повернули обратно.

– Мы получили приказ от самого Главного Искателя, – ответил Кейси. – Ничто из того, что вы можете сказать, не убедит нас пойти против него. Если мы погибнем в этом лесу, наша смерть будет куда милосердней, чем то, что Главный Искатель сделает с нами, если мы ослушаемся его приказаний.

Энгус заскрипел зубами от досады, но делать было нечего. Сидя в угрюмом молчании, он большими глотками пил виски из своей фляги и раздумывал, куда делась черная волчица. Он не мог поверить, что она следовала за ними всю дорогу до Леса Мрака. Ее появление привело Энгуса в замешательство. При виде нее у него екнуло сердце, но все это время он чувствовал, что упускает что-то очень важное, его преследовало навязчивое ощущение чего-то знакомого, которое приводило его в растерянность.

Это была нескончаемо длинная ночь. Кейси Соколиный Глаз снова развел большой костер и воткнул горящие факелы по окружности поляны, но темнота смотрела на них десятками больших и маленьких глаз. Три раза на них нападали шедоухаунды, которых удалось отбросить лишь после жестокой схватки и короткого появления волчицы. Утром они увидели, что земля вокруг поляны пестрела следами, среди которых виднелись когтистые отпечатки хобгоблинов.

Огнем, топором и мечами они прожигали и прорубали свой путь сквозь заросли шиповника и ежевики, а вокруг них враждебно чернел заколдованный лес. Дональд шел с одной стороны от Энгуса, Кейси – с другой, а Флуанн защищал уязвимого молодого волынщика, шедшего позади. Энгус знал, что он подошел уже близко, так близко, что он чувствовал запах Мегэн, щипавший ему ноздри и щекотавший горло. Ему приходилось бороться с лесом за каждый шаг, но кровь в каждой его вене бурлила от возбуждения погони. Его волнение передалось и остальным, и они вместе пробивались вперед, не позволяя ничему замедлить их продвижение или разделить их. Они не остановились даже тогда, когда опустились сумерки, продолжая идти вперед, крепко сжав в каждой руке по смолистому факелу.

Наконец они пробились через последнюю стену колючих ветвей и оказались на заросшей травой лужайке, бархатистой в лунном свете. Воздух был благоуханным и свежим; легкий ветерок ерошил их мокрые от пота волосы и прохладными прикосновениями гладил исцарапанные лица. Туман рассеялся, и над их головами сияли россыпи звезд.

– Сад Селестин, – вздохнул Энгус. – Спрячьте оружие, ребята. Здесь оно ничем нам не поможет.

Они неохотно повиновались, и Энгус принюхался к ночи, чувствуя запах своей добычи. Она была близко, очень близко. Он пошел по саду, топча башмаками ароматные цветы. Остальные последовали за ним, притихнув от страха и волнения. Впереди виднелся высокий холм, вздымающийся над верхушками деревьев. Камни, венчавшие его, белели в свете луны.

– Она там, – пробормотал Энгус. Потом слегка возвысил голос и сказал: – Вам нельзя идти дальше. Оставайтесь у ручья и не обнажайте оружие. Мы находимся в Саду Селестин, и нельзя сказать, чтобы здесь нам были рады. Один непочтительный или насильственный поступок – и все пропало. Нет, Дональд, ты тоже должен остаться. Ты мне не понадобишься.

– Но милорд... – попытался возразить старый слуга. Энгус покачал головой.

– Останься, старый друг, и прикрой мою спину. В одиночестве Прионнса Рураха молчаливо пошел между деревьями. Он чувствовал, что за ним наблюдают, но не делал никаких враждебных движений, и скрытые наблюдатели никак не проявляли себя. Он прошел по поляне к подножию холма и там спрятал под кустом свой меч и кинжал. По склону холма журчал ручей; Энгус умылся, наслаждаясь его хрустальной свежестью, и только после этого начал подъем.

Мегэн Ник-Кьюинн сидела у одного из огромных камней, глядя через лес на озеро, которое ярко сверкало в лунном свете. Услышав его шаги, она подняла голову и улыбнулась.

– Приветствую тебя, Энгус Мак-Рурах. Я ожидала тебя. Много времени утекло с тех пор, как мы виделись в последний раз.

– Почти двадцать лет, миледи, – ответил он и поклонился ей.

– Так много? Ох, ну конечно, это было еще до того, как Табитас стала Хранительницей Ключа.

– Да, – ответил он, и в его голосе прозвучала печаль. – Ты знаешь, что я пришел, чтобы передать тебя в руки Оула?

– Разумеется, знаю. Зачем же еще я стала бы ждать тебя здесь? Но у нас еще есть время. Подожди немного, Энгус, и давай поговорим. Последние двадцать лет не слишком пощадили тебя, как я вижу.

– Да, это были действительно суровые годы.

– Ты скучаешь по сестре, я чувствую это. Неужели ты до сих пор не нашел ее? Ты меня удивляешь.

– Я не могу сосредоточить на ней мое сердце. Она скрыта от меня какими-то странными и тревожными тенями.

– Но ты же Мак-Рурах, Энгус, неужели ты не видишь сквозь эти тени?

Он покачал головой и медленно присел на траву рядом с ней. Ее суровое лицо было озарено лунным светом, но глаза утопали во тьме.

– Почему?

– Не знаю.

– Мне тоже было нелегко найти ее, – сказала Мегэн. – Но сейчас она совсем рядом. Я говорила с ней..

– С Табитас? Табитас здесь! Где? – он стремительно вскочил на ноги.

– Сядь, Энгус, она скоро покажется сама, если пожелает. Ты не слишком ясно видишь, верно?

– Да, – ответил он, и в его голосе как будто что-то надломилось.

– Я слышала об охотах на ведьм, которые свирепствовали последние несколько лет в Рурахе и Шантане. Не очень-то это похоже на тебя, Энгус, так жестоко и бессердечно обращаться со своим народом.

– Не меня надо в этом винить! – воскликнул Энгус. – Оул не дает нам вздохнуть. Новый Главный Искатель – жестокий и коварный человек, который находит удовольствие в том, чтобы ломать людей, подчиняя их своей воле...

– Значит, он сломал и тебя тоже?

Энгус с отвращением плюнул.

– Нет! Позволить такому жалкому прыщавому деревенскому остолопу, как Гумберт Кузнец, сломать волю Мак-Рураха! Ну уж нет!

– Так что же с тобой произошло, Энгус? Ты больше не возглавляешь свой клан?

– У них моя дочь, – сказал он тихо, опустив голову и устало сгорбившись. – Они похитили ее у меня пять лет назад.

– Понятно, – с мягкой интонацией в голосе проговорила Мегэн. – Именно тогда охота на ведьм в Рурахе стала такой беспощадной. Они угрожали расправиться с ней, если ты не будешь делать то, что им нужно?

– Да.

– Очень многие погибли тогда от огня, и некоторые действительно обладали Силой, но большая часть – лишь ее крохами. Почему они были так жестоки?

– В то время главой Оула в Рурахе и Шантане был Гумберт Кузнец, который жаждал выдвинуться и снискать благосклонность Банри. Он хотел наказать и меня тоже, насколько я понимаю, ибо он родом из Шантана. Многие шантанцы до сих пор ненавидят клан Мак-Рурахов за то, что мы правим их страной, несмотря на то что я получил эту власть не силой, а благодаря браку. Он и Банри похитили мое дитя и приказали мне уничтожить повстанцев, которые скрывались в Башне Пытливых, как будто я какой-то наемный убийца. Но у них была моя дочь, и они вымещали свое неудовольствие на моем народе. Я не осмелился пойти против их воли.

– Но ты дал уйти Сейшелле Зовущей Ветер, ученице своей сестры.

Он взглянул на нее с удивлением и досадой.

– Да, дал. Я солгал им и сказал, что все погибли. Откуда ты узнала?

– Она пришла ко мне, в мое тайное убежище, чтобы помочь в деле, которое мне тогда предстояло и рассказала мне обо всем, хотя долгое время я была в неведении о состоянии дел в Рурахе и Шантане. Сейшелла погибла – месмерд поцеловал ее.

– Месмерд! Одно из этих ужасных существ с болот? Но как? Почему? Вы что, были в Эрране? – В его голосе звучало сильнейшее недоверие, поскольку он знал, что Мегэн ни за что не рискнула бы укрыться в туманных болотах Эррана, где правили Мак-Фоганы.

Она не стала рассказывать ему, где провела последние шестнадцать лет, а лишь коротко пояснила, что месмерд был вместе с легионом Красных Стражей и искателем.

– Знаю, это действительно странный союз, но ничуть не более странный, чем Мак-Рурах и Банри, – печально усмехнувшись, сказала она.

Энгус вспыхнул и закусил губу.

– Мне очень горько слышать о том, что Сейшелла погибла, – сказал он отрывисто. – Однажды она спасла мне жизнь и преломила хлеб под моей крышей.

– Как и я.

Он ничего не сказал.

Мегэн положила руку ему на локоть. Под кожей перекатывались сведенные судорогой мышцы.

– Захватить твою дочь и угрожать ее жизни и здоровью – это воистину жестокое принуждение, – мягко сказала она. – Я поняла, что ты придешь, и ожидала тебя. Я знаю, что если черный волк начал охоту, то спасения от него нет. Я пойду с тобой добровольно, как ты и предвидел. Но сначала задам тебе один вопрос.

– Какой? – сдавленным голосом спросил он.

– Почему ты не выследил свою дочь, как выследил меня? У тебя действительно сильный Талант. Не будь ты наследником трона Рураха, мы попросили бы тебя поступить к нам в ученики и войти в Шабаш. Ты должен был отыскать ее, плоть от твоей плоти, безо всяких усилий.

– Думаешь, я не пытался?! – взорвался Энгус, давая волю гневу. – Я обыскал всю страну от побережья до побережья. Я знаю, что она все еще жива, но ее как-то скрыли от меня. Я не вижу свою собственную дочь!

Мегэн не произнесла ни слова, неотрывно глядя ему в лицо. Застонав, он рассказал ей всю историю и поведал о том, как его Талант раз за разом играл с ним злую шутку и уводил в сторону, заставляя его чувствовать, что Фионнгал где-то поблизости, когда все это время она находилась вдали от него, и постоянно мучительно ощущать присутствие своей дочери, не будучи в состоянии определить ее местонахождение.

– Откуда ты узнал, что Фионнгал далеко?

– Потому что ее не было рядом, – ответил он. – Столько раз я чувствовал, как будто она находится в соседней комнате, но ее никогда, никогда там не было.

– У твоей дочери есть Талант?

Он резко кивнул.

– Она носит ваш герб?

Он снова кивнул.

– Мне кажется, – задумчиво сказала Мегэн, – что на герб наложили обманные чары. Это очень простой фокус, который может сделать кто угодно, обладающий даже незначительным умением, но очень действенный в случае, подобном вашему. Каждый раз, когда ты сосредоточиваешься на ней, медальон уводит тебя в совершенно противоположном направлении. И она тоже не может найти тебя, поскольку чары действуют и против ее Таланта тоже. Все, что тебе понадобится, чтобы найти ее, это всего лишь идти против своего естественного побуждения. Сосредоточься на ней, а потом иди туда, куда твой Талант не велит тебе идти.

Его глаза вспыхнули надеждой и лихорадочным возбуждением.

– Неужели это так просто? – воскликнул он. – И все эти годы меня вводило в заблуждение элементарное заклинание!

– Возможно, причина в нем. Это всего лишь предположение, Энгус, но оно единственное, которое приходит мне в голову. Попытайся, если хочешь. А пока, возможно, тебе стоит знать, что слепой колдун Йорг собирает вместе ребятишек, обладающих Талантом, чтобы открыть новую Теургию. В компании маленьких попрошаек, с которыми он подружился, есть девочка с очень сильным Талантом Поиска. Она носит на шее потертый медальон, который на ощупь напоминает собаку или волка. Может быть, это?..

Ее вопрос так и остался без ответа, ибо Энгус вскочил на ноги и принялся взволнованно мерить шагами лужайку.

– Неужели это моя Фионнгал? – спросил он. – Главная Искательница Глинельда не раз говорила, что она в Риссмадилле с Банри, но я обыскал все коридоры и кладовые дворца, все улицы и дворы Дан-Горма, но не нашел и следа моей девочки.

– Я не могу сказать, твоя ли это дочь или другая девочка, – ответила Мегэн. – Такой сильный Талант, как у нее, – редкость... и теперь я припоминаю, как Йорг рассказывал мне, что Глинельда следила за ее воспитанием. Но эта девочка никогда не бывала во дворце. Она была ученицей вора и наемного убийцы на службе у Оула, в Лукерсирее.

Энгус нахмурился, и его рука бессознательно потянулась к поясу, где обычно висел его меч.

– Тогда я надеюсь, что это не моя дочь, – пробормотал он. – Слишком жестокое ученичество для моей маленькой девочки.

– Для любой маленькой девочки, – поправила его Мегэн.

Прионнса кивнул.

– Ты права, – ответил он. Еще некоторое время он ходил туда-сюда по залитой лунным светом траве, потом повернулся к ведьме и сказал: – Думаешь, и с Табитас точно так же? Я сумею найти ее, если буду искать в противоположном направлении?

– Нет, – сказала Мегэн. – Ты не сможешь найти Табитас, потому что ищешь ее не в том облике. Ты считал, что она все та же, – какой ты всегда ее знал. Но она стала другой, совершенно другой. Ее разум и душа больше не те, которые ты помнишь. Энгус, Майя обладает очень странной и пугающей силой, о которой я слышала лишь в преданиях из Другого Мира. Она может превращать людей в кого угодно. Табитас превратилась в волчицу и с тех пор долгое время жила в лесах вокруг замка Рурах. Она недалеко от тебя и сейчас ждет в лесу.

Энгус был ошеломлен. Он мог лишь тупо смотреть на нее, словно она говорила на незнакомом языке. В ярком свете луны Мегэн видела его раскрытый от удивления рот.

– Табитас. Моя сестра. Ты говоришь, что ее превратили волчицу?

– Да, похоже на то. Она приходила сюда прошлой ночью, и мы поговорили. Она больше не помнит никакого другого языка, кроме языка зверей. Шестнадцать лет она была заперта в теле волчицы и не могла ни до кого достучаться. Она много раз пыталась поговорить с тобой, но твой ум был закрыт. Замкнут на замок. Через некоторое время она оставила свои попытки. Она жила с лесными волками и сумела завоевать их преданность. Все это время они преследовали Банри, хотя с появлением кометы их Сила возросла. Табитас помнит календарь Шабаша; она знает, что год прохождения кометы очень важен.

– Табитас. Волчица.

– Боюсь, что да. Ирония судьбы, верно? Похоже, Майя с умом использует заклинания. Интересно, сколько отважных ведьм живут теперь в облике жаб и крыс?

Энгуса передернуло. Он вытащил из кармана богато украшенную флягу, отвинтил крышку, быстро сделал глоток, другой, затем остолбенело отложил флягу.

– Волчица, которая преследовала меня, – сказал он. Мегэн кивнула. – Волчица с седым загривком. Это Табитас? – Мегэн снова кивнула. – Не могу в это поверить.

– Мне очень жаль, Энгус, мальчик мой, но это действительно правда. Она пыталась остановить тебя, но не смогла и пошла за тобой. Вчера ночью я убедила ее позволить мне поговорить с тобой и попытаться доискаться до причин твоего союза с Банри.

– Это ничего не меняет, – внезапно сказал Энгус. – Ни предположение о том, что на Фионнгал было наложено обманное заклинание, ни рассказ о Банри, превратившей мою сестру в волчицу. Я знаю ваши штучки, я знаю, как вы, ведьмы, можете играть словами так, что становится невозможно различить, где правда, а где ложь.

– А как ты чувствуешь, то, что делает Банри, правильно и хорошо? – с ужасом спросила Мегэн. – Ты счастлив у нее на службе, Мак-Рурах, потомок ведьм?

Он отвернулся, лицо его окаменело.

– Это здесь ни при чем, Мегэн. Я поклялся выполнить эту задачу и не могу рисковать своей дочерью, положившись лишь на твои слова.

– Ты же знаешь, что я никогда не лгу, – сказала она твердо.

– Как я могу быть в этом уверен? Что теперь Вероучение ведьм? Вы клялись не убивать, но разве ты и твои спутники не убили множество солдат?

Она склонила голову.

– Это правда. Но знай, что я никогда не убиваю просто так и не лгу без причины. И все же в том бою мне пришлось поступить так, ибо это была воистину смертельная борьба. Но я не собираюсь ни лгать тебе, ни причинять вред, ибо я преломила с тобой хлеб и вкусила соли, и ты любимый брат моей подруги, которую я любила и которая до сих пор любит тебя.

– Я не хочу этого, Мегэн, – с отчаянием сказал Энгус. – Но я дал слово и не могу его нарушить.

– Знаю, – сказала она просто. – Я готова идти с тобой.

– А твои спутники? Где они?

– Я одна, – ответила она.

Он снова принялся шагать туда-сюда, потом повернулся и кивнул.

– Так и быть. Прости, Мегэн. Берегись этого мерзавца Гумберта. Он жестокий человек и жаждет сломить тебя. Мне приказано доставить тебя в его руки.

– Разве ты не отвезешь меня к самой Банри?

– Нет, он отменил ее приказы. Он хочет сам заполучить тебя.

– Это дело твоих рук, Энгус?

– Я заронил эту идею в его голову, – признался тот. – Не знаю, насколько это было мудро.

Мегэн кивнула.

– Спасибо тебе, Энгус, – сказала она, воспрянув духом. – Я подчинилась бы тебе, потомок Первого Шабаша и друг, но не считаю нужным подчиняться лизоблюду Банри. Пойдем, уже почти рассвело.

Они пошли к сереющему в рассветных сумерках лесу, но вдруг из-за деревьев вылетело маленькое коричневое существо и приземлилось на плече Мегэн. Это был донбег с расправленными кожистыми перепонками между лапами. Он возбужденно застрекотал и потерся бархатной головкой о ее подбородок.

– Гита! – воскликнула старая ведьма. – Почему ты вернулся? – Она застыла на месте, глядя в лес. – Нет! – закричала она. – ходите!

Резко обернувшись, Энгус увидел, как из-за моходубов выскочили двое молодых людей. Один был горбуном, закутанным в плотный плащ и держащим натянутый лук со стрелой, нацеленной прямо на него. Второй – стройным мальчиком в белом берете и штанах, грозно занесший кинжал.

– Отпусти Мегэн! – крикнул горбун и сделал несколько неловких шагов по направлению к ним.

– Я думал, ты одна, – осуждающе сказал Мегэн прионнса.

– Я тоже так думала, – с досадой ответила она.

– Мне было приказано привести Архиколдунью и предводителя мятежников, носящего загадочное имя Калека. Это он?

– Нет, – ответила Мегэн. – Он простой парень. Неужели ты думаешь, что у него хватило бы ума или хитрости возглавить восстание?

– Отпусти ее, я сказал! – снова крикнул тот и поднял лук так, что отравленное острие стрелы нацелилось Энгусу прямо в сердце.

– Бачи, опусти лук, – велела Мегэн. На их лицах отразилось недоумение.

– Но, старая матушка! – воскликнул второй, и по голосу Энгус понял, что это девушка, несмотря на коротко остриженные волосы и мальчишескую одежду.

– Я велела вам обоим уходить. Почему вы снова ослушались моего приказа?

– Ты думала, мы так просто уйдем? – закричала девушка. – Мы знали, что тебе угрожает опасность. Ты думала, мы просто бросим тебя и позволим ему взять тебя в плен?

– Изолт, ты что, не понимаешь? Ты должна заботиться о своем ребенке; если Бачи убьют или поймают, дитя останется нашей единственной надеждой. Ты же знаешь, что нужно делать. Почему ты нарушила мой приказ?

– Мы не дадим тебе попасть в лапы Оула! – Горбун проковылял еще немного вперед, его лицо исказила ненависть, лук угрожающе поднялся. Энгус почувствовал, как по всему его телу выступил пот, но не отвел глаз от стрелы.

– Нет! Вы позволите Мак-Рураху увести меня. Я что, неясно выразилась?

– Нет, – ответила девушка со странным акцентом. – Я не могу позволить тебе пожертвовать собой, Мегэн. Ты нужна нам. Ты Старая Мать, Зажигающая Пламя. Мы должны защищать тебя.

Мегэн усмехнулась с легкой горечью.

– Изолт, я не нуждаюсь в твоей защите, – ласково ответила она. – Мне больше четырехсот лет, и все это время я отлично заботилась о себе сама. Ты навлекаешь на меня опасность. Я хочу, чтобы вы с Бачи ушли, быстро и бесшумно. Поняли?

Они были сбиты с толку и растеряны. Мужчина с арбалетом опустил лук, так что стрела уперлась в землю, и Энгус вздохнул с облегчением. Внезапно девушка со стремительностью и грацией нападающей змеи прыгнула вперед, и он обнаружил, что в горло ему уперся пугающего вида кинжал.

– Мы уходим и забираем с собой Мегэн. Я не убью тебя, если ты отпустишь ее.

– Изолт, ты не понимаешь, – спокойно сказала Мегэн. – Мы можем уйти, но Энгус просто пойдет за нами. Куда бы я ни пошла, он будет преследовать меня.

– Но мы спрячемся...

– Он найдет нас.

– Но...

– Изолт, единственный способ остановить Мак-Рураха, когда он в поиске, это убить его. Он поклялся выследить меня, и он сделает это, даже если на это ему потребуется десятилетие.

Он почувствовал, как острое лезвие укололо его кожу.

– Значит, я убью его, – буднично произнесла девушка.

– Ты что, не понимаешь, что я скорее сдамся Оулу, чем позволю тебе причинить ему вред? Если бы я хотела бежать, ты думаешь, я бы не сделала этого? Он – Мак-Рурах. Целая земля – на самом деле, даже две – нуждается в нем и зависит от него. Он последний из своего рода, и это великий род, потомки Рураха Пытливого, который нашел для нас эту планету и пометил ее на звездной карте. Я преломила с ним хлеб и вкусила соли, и я не позволю тебе ранить или убить его. Поэтому опусти свой кинжал, Изолт, иначе я очень рассержусь на тебя.

Кинжал опустился. Энгус пощупал свое горло и ощутил под пальцами кровь.

– Но мы хотели спасти тебя, Мегэн, – растерянно сказала девушка.

– Если меня понадобится спасать, я сделаю это сама. А теперь иди, Изолт, и береги Бачи. Я возлагаю все надежды только на вас. – Она отцепила когти донбега от своей косы и, несмотря на его отчаянные попытки забраться обратно ей на руки, передала его девушке. – Береги Гита, Изолт, и охраняй сумку. Идите в лагерь повстанцев, как я говорила вам, и не волнуйтесь за меня. Когда настанет время, мы встретимся снова. А теперь я должна предстать перед Оулом. Если меня убьют, вы должны разыскать Изабо и соединить все три части Ключа. Ничто не должно помешать вам найти Наследие!

Изолт кивнула, и они с горбуном отступили в заросли.

– Погодите, – сказал Энгус, и, к его собственному удивлению, его голос сорвался. Он взглянул в узкое морщинистое лицо Мегэн и сказал твердо:

– Мне дали подержать твою крестильную сорочку, Мегэн Ник-Кьюинн.

Она немедленно поняла, что он хочет сказать. Взглянув на юношу, плотно закутанного с шеи до пальцев ног в огромный черный плащ, ведьма сказала:

– Ясно. Ну что ж, значит, тебе известно, что в живых остался еще один Мак-Кьюинн. Сними плащ, Лахлан.

Юноша отступил назад. Мегэн кивнула ему.

– Энгус знает, кто ты такой, Лахлан. Нельзя скрыть такие вещи от глаз Мак-Рураха.

Он неохотно распустил завязки плаща и сбросил его на землю. Освободившись от его укрывающих складок, он превратился в крепко скроенного мужчину, одетого в тартан Мак-Кьюиннов. Его мускулистые ноги заканчивались когтями хищной птицы, а из плеч росли два блестящих черных крыла. Он медленно расправил их и застыл в такой позе. У Энгуса перехватило дыхание.

– Это Лахлан Оуэн Мак-Кьюинн, младший сын Партеты Отважного. Майя превратила его в черного дрозда, когда он был совсем ребенком. Как видишь, мы не смогли найти противоядия, которое сняло бы ее заклятие. – Голос Мегэн был твердым и холодным, точно ледяная корка на пруду.

– Я поклялся арестовать его, – сурово сказал Энгус.

– Нет, не его, – твердо ответила Мегэн. – Ты сам сказал, что тебе было приказано захватить Калеку, предводителя мятежников. Лахлан – не Калека.

– Но... – воскликнул Лахлан.

– Он простой парень, – пренебрежительно сказала Мегэн. – Действительно, последние несколько лет он досаждал Майе Колдунье, но неужели ты думаешь, что у него хватило бы ума и хитрости подготовить и руководить всеми теми впечатляющими побегами, которые происходят по всей стране? Когда Майя околдовала Ри и низвергла Башни, ему было всего лишь семь. Неужели ты можешь всерьез думать, что он был достаточно взрослым и дальновидным, чтобы начать организовывать подполье еще тогда? Ведь сопротивление началось именно в то время, после Дня Предательства. Множество самых дерзких подвигов Калеки были совершены еще в те годы, когда Лахлан был заперт в теле дрозда. Я освободила его, когда ему было лишь пятнадцать, а сейчас ему всего двадцать три года – а до настоящей мудрости еще расти и расти. Ты ведь не можешь серьезно полагать, что он Калека?

– Я поклялся арестовать Калеку. Если это не он, то кто же тогда?

– Бродячая циркачка по имени Энит Серебряное Горло, – быстро сказала Мегэн.

– Мегэн, нет! Как ты могла! – голос Лахлана потрясение сорвался.

– Сейчас Энит в Блессеме, – продолжила Мегэн. – Это она настоящий вожак повстанцев, которого зовут Калекой. Многие действительно считают, что Калека – Лахлан, но мы никогда не позволяли никому узнать правду. Но это именно Энит организовывала и управляла всеми действиями повстанцев в последние шестнадцать лет. Она та, кого ты ищешь.

– Мегэн, остановись! Как ты могла ее предать! – По лицу Лахлана текли слезы гнева и отчаяния.

– Доверься мне, мой мальчик, – сказала она еле слышно.

Энгус кивнул головой.

– Замечательно. Я отвезу тебя к Главному Искателю, как обещал, а потом отправлюсь на поиски Энит Серебряное Горло.