Текст книги "Украденные небеса"

Эйдан прижал дочь к груди и, поглаживая ее по волосам, проговорил:

– Конечно, я поправился. Ты должна запомнить: ничто не заставит меня покинуть тебя.

– И я тоже тебя не покину! Но она… – Девочка покосилась на Нору. – Она прогоняла меня! Она не позволяла мне оставаться с тобой!

Эйдан взглянул на Нору, но та не сказала ни слова.

– Папа, я пыталась прогнать ее, как ты хотел. Я ее ненавижу!

– Ненавидишь? – Эйдан в изумлении уставился на дочь.

– Да, ненавижу… – Кассандра всхлипнула. – Тебе было очень плохо, а она только изредка позволяла мне приходить к тебе в комнату!

– Тише, Кэсси. – Эйдан снова взглянул на Нору, но она тут же отвернулась и ушла в свою комнату.

Глава 12

Эйдан заглянул в глаза дочери и спросил:

– Кэсси, в чем дело?

И тут Кассандру словно прорвало. Всхлипывая и утирая кулачками слезы, она говорила то о любовном зелье, купленном у цыганок, то об «ужасной англичанке», запрещавшей ей надолго оставаться в комнате. Наконец девочка умолкла и, по-прежнему всхлипывая, уткнулась лицом в грудь отца.

Откровения Кассандры совершенно запутали Эйдана. Поглаживая плакавшую дочь по волосам, он думал о странном поведении англичанки. Действительно, зачем ей понадобилось оставаться с ним, когда в замке Раткеннон множество слуг? И почему она не позволяла девочке сидеть с больным отцом? Эйдан снова и снова задавал себе эти вопросы, однако ответов не находил.

Когда Кассандра наконец-то успокоилась и уснула, Эйдан позвал слугу и велел, чтобы девочку перенесли в ее покои и вызвали к ней миссис Бриндл. Затем попросил, чтобы к нему пригласили мисс Линтон.

Нора вошла в его комнату через четверть часа. В руках она держала белую соломенную шляпку, волосы ее были собраны на затылке, а измятое платье она сменила на другое, явно дорожное. И только глаза оставались прежними – грустными и усталыми. Но о чем она грустила? Этот вопрос не давал Эйдану покоя.

Приблизившись к нему, она проговорила:

– Надеюсь, вы не станете возражать, если я попрошу Шона заложить карету. Я хочу, чтобы он отвез меня в Дублин. Ведь вы еще до своей болезни распорядились на сей счет, не так ли? Откровенно говоря, я уже попросила об этом Шона.

Как ни странно, но Эйдан вдруг почувствовал стеснение в груди. Да, он прекрасно помнил, что отдавал распоряжение насчет кареты, но сейчас ему почему-то не хотелось об этом говорить.

– Мисс Линтон, я уверен только в одном: теперь Кассандра не станет возражать против вашего отъезда.

Она кивнула:

– Верно, не станет. Думаю, что даже не захочет со мной попрощаться.

Эйдан внимательно посмотрел на стоявшую перед ним женщину и вдруг воскликнул:

– Нора, что за глупости?! Что у вас с Кассандрой произошло?! Разрази меня гром, я ничего не понимаю! Ведь у вас с ней все было замечательно. А теперь… Девочка говорит, что ненавидит вас. Так что же произошло? Почему все так изменилось?

Нора пожала плечами:

– Имеет ли это какое-либо значение? Я полагала, что вы только обрадуетесь подобной перемене. Для девочки же будет лучше, если она избавится от своих прежних представлений о моей скромной персоне.

– Нора, но почему вы не позволяли Кассандре сидеть со мной? Она уверена, что вы хотели ей досадить, что вы жестокая и деспотичная…

– Наверное, ей так показалось. Я понимаю, что она очень переживала и хотела находиться рядом с вами, когда вы болели.

– Но у вас ведь имелись веские причины не пускать ее ко мне?

– Вам было очень плохо, и вы ужасно мучились от болей. К тому же вы бредили, и я решила, что ей не следует присутствовать, не следует слушать… – Нора внезапно умолкла и потупилась.

– Не следует слушать?.. – Эйдан посмотрел на нее с удивлением.

И тут он вдруг вспомнил… Вспомнил, что его мучили кошмары, мучили воспоминания…

– О Господи, но ведь она не слышала, что я говорил о… Кассандра не слышала, что я говорил о Делии?

– Нет-нет, не беспокойтесь. – Нора отрицательно покачала головой. – Она ничего не слышала. Даю вам слово.

Эйдан с облегчением вздохнул, но тут же нахмурился. Пусть Кассандра ничего не слышала, зато эта женщина слышала все!

Эйдан в смущении отвел глаза и пробормотал:

– Мисс Линтон, Шон должен был положить вам в сундук конверт с тремя сотнями фунтов. Передайте ему, что я приказываю удвоить сумму за ваши услуги сиделки.

Нора вспыхнула и, вскинув подбородок, заявила:

– Мне не нужны ваши деньги! Вы не можете заплатить мне за то, что я сделала. Я предпочитаю…

– Нет уж, вы их возьмете! Что вы собираетесь делать в Дублине? Нора, пожалуйста, умоляю…

Эйдан увидел, как сверкнули ее глаза, и понял, что она сейчас развернется и молча выйдет из его комнаты. Ухватив Нору за руку, он привлек ее к себе. Она тихонько вскрикнула и попыталась высвободиться, но Эйдан еще крепче сжал ее запястье. Затем стащил с руки Норы перчатку и замер в изумлении. Руку ее сплошь покрывали кровоподтеки, оставленные его, Эйдана, пальцами. Вероятно, он сделал это, когда метался в бреду, а она пыталась его успокоить.

Но почему же она позволяла?.. Почему позволяла делать себе больно?

Тяжко вздохнув, Эйдан разжал пальцы и выпустил ее руку.

– Ничего страшного, – пробормотала Нора. – У меня синяки легко появляются. Прошу вас, сэр Эйдан, забудьте об этом, как забыла я.

Он отрицательно покачал головой:

– Нет, я не забуду. И не забуду того, что вы для меня сделали. Того, что сделали для Кассандры. – Он снова вздохнул. – Скажите, Нора, почему вы остались?

– Потому что вам было очень плохо.

– Но вам-то какая забота?.. С первой же минуты вашего появления в Раткенноне я вел себя с вами просто ужасно. Так почему же вы не уехали?

Она пожала плечами:

– Потому что я не могла вас оставить.

Эйдан вдруг снова вспомнил о Делии и невольно усмехнулся. Его жена не протянула бы ему руки, чтобы удержать от падения в бездну.

Преданность. Упорство. Бескорыстие. Мужество. Эйдан прекрасно знал, насколько редко встречаются подобные качества. И он нисколько не сомневался: если Нора не бросила его, когда он нуждался в помощи, значит, она не оставит и его дочь. Но сможет ли он теперь смотреть ей в глаза? Ведь эта женщина заглянула в самые мрачные уголки его души…

Он внимательно посмотрел на Нору и снова подумал о том, что у нее удивительные глаза – они светились добротой, сочувствием, пониманием…

– Нора. – Эйдан судорожно сглотнул. – Нора, не делайте этого.

– Вы о чем?

– Не уезжайте.

– Думаю, я могу отложить отъезд, пока вы нуждаетесь во мне. Но я уверена, что это продлится недолго.

– Речь не о том, чтобы отложить отъезд. Я хочу, чтобы вы остались здесь. Навсегда.

– Навсегда? Но я полагала, что мы договорились…

– Я хочу, чтобы вы стали моей женой. Вы нужны мне. Вы нужны Кассандре. А мы… Я уверен, что мы тоже нужны вам.

Шляпка выскользнула у нее из рук, и она, пытаясь ее поднять, наступила на поля.

– То есть вы хотите сказать… Вы меня удивляете… – Нора тихонько всхлипнула.

– Удивляю? Чем именно? Тем, что у меня хватило ума понять, какое сокровище я едва не упустил? Нора, я и сейчас не могу предложить вам свое сердце. Но я могу взять на себя заботу о вас, стать вашим защитником, чтобы вы больше не зависели от деспотичного отчима. У вас появится дом, о котором вы давно мечтали, и возможность создать собственную семью. У вас будет муж. Будет дочь.

– Но вы сказали…

– Я слишком много говорил, однако теперь…

– Не хотите ли вы сказать, что все чудесным образом изменилось?

Эйдан провел ладонью по волосам.

– Дело в том, что все эти годы Кассандра находилась исключительно на моем попечении, и я никого не мог назначить ее опекуном. Разумеется, она ни в чем не нуждается. На ее счету достаточно денег, и она до конца своих дней может жить как принцесса. Ее финансовые дела ведут самые благонадежные поверенные во всем христианском мире, а все мои слуги готовы идти за ней хоть в огонь, хоть в воду.

– Вы хорошо о ней позаботились.

– Да, конечно. Лишь одно я так и не смог для нее сделать. Не смог найти того, кто взял бы на себя заботу о ней в случае моей смерти и стал бы ее опекуном. Я отметал все кандидатуры, которые рассматривал, – у всех было множество недостатков.

– Я вас понимаю, – кивнула Нора. – Мне кажется, у вас замечательная дочь.

– Даже сейчас, когда она ненавидит вас?

Нора улыбнулась:

– Даже сейчас.

– Нора, если бы я мог выбрать человека, которому решился бы доверить Кассандру… Я думаю, что смог бы доверить ее только вам.

Его слова застали Нору врасплох. Она в полной растерянности пробормотала:

– Но вы же меня совсем не знаете…

– Достаточно и того, что мне известно. Когда человек большую часть времени проводит за игральным столом, у него развивается шестое чувство, то есть способность видеть то, что скрывается за парадным фасадом, который люди возводят для защиты от посторонних глаз. Мне одного взгляда достаточно, чтобы раскусить лживую и подлую натуру. Я без труда могу угадать, когда игрок готов поставить на кон все свое состояние. И я безошибочно определяю, когда человек правдив и честен. Хотя сам я совсем не такой.

– Но, сэр Эйдан…

– Пожалуйста, Нора, выслушайте меня. Нора, я хочу, чтобы вы стали матерью моей дочери. Полагаю, что более надежного человека мне не найти.

Какое-то время она молча смотрела на него.

– Сэр Эйдан, но Кассандра…

– Девчонке придется забыть обо всех своих капризах. Повторяю, лучше вас мне не найти.

– Но она…

– Нора, это мое решение, а не дочери. Более того, я уверен, что если потрачу десяток лет и объезжу всю Европу в поисках женщины на это место, то и тогда остановлю свой выбор на вас.

Нора снова задумалась. Наконец пробормотала:

– Но если я выйду за вас замуж… Сэр Эйдан, я хочу, чтобы мы были честными друг перед другом. Мне хотелось бы знать… Видите ли, лежа в бреду, вы говорили очень странные вещи… О Кассандре и Делии.

Пальцы Эйдана впились в одеяло.

– Что именно я говорил?

– Вы следовали за Кассандрой, пытались ее найти. Якобы кто-то ее похитил. Вы все время говорили про какой-то яд и грозились убить того, кто похитил вашу дочь. Я поняла так, что это совершила Делия. Эйдан, вы…

– Убил ли я свою жену? Нора, вы об этом хотели спросить?

Она молча кивнула и отвела глаза.

– Значит, до вас уже каким-то образом дошли эти отвратительные сплетни? Что ж, ничего удивительного. Я все ждал, когда это случится. Но скажите, вы поверили?

Нора по-прежнему молчала, и он продолжал:

– Вы не можете себе представить, сколько раз в ночных кошмарах я душил ее, расправляясь с ней за то, что она сделала, за то, что пыталась сделать с Кассандрой. Но когда я их нашел…

Эйдан вдруг умолк и потянулся к халату, лежавшему у него в ногах. Накинув халат на плечи, он поднялся с кровати и принялся расхаживать по комнате. Наконец остановился у окна и вновь заговорил:

– Вместе с Делией и Кассандрой мы провели в Раткенноне почти два года. Делия терпеть не могла замок. А меня ненавидела. Но я старался не придавать этому значения. Ведь здесь Кэсси была в полной безопасности. То есть была защищена от последствий скандала…

Нора внимательно слушала; она прекрасно понимала, с каким трудом Эйдану дается каждое слово.

– Увы, я недооценивал Делию… То есть не думал, что она решится на это… В ту ночь, когда моя жена умерла, была ужасная гроза. Шторм налетел с моря. Она пришла ко мне в кабинет с идиотской жалобой – якобы одна из горничных стащила из ее комнаты какую-то ленту. Я же пил бренди и, вероятно, был изрядно пьян. Мы с Делией о чем-то говорили, а потом она вдруг взяла мой бокал и наполнила его. – Эйдан криво усмехнулся. – Должен признаться, что подобная забота меня поразила. Но я ничего не заподозрил. Мне в голову не могло прийти, что она способна подсыпать яд.

Яд… Это слово эхом прозвучало у Норы в ушах. Ей тотчас же вспомнились душераздирающие крики Эйдана – в бреду он часто упоминал какой-то яд.

– Она хотела убить вас?

– Нисколько не сомневаюсь. Во всяком случае, у меня есть все основания предполагать, что именно этого она хотела. Иначе зачем же подсыпать человеку яд?

– И что же… Что произошло потом?

– Когда мы только приехали в Раткеннон, Кейдегон подарил мне пса. И вот этот пес… Едва лишь Делия выскользнула из комнаты, Финн подошел ко мне и выбил из моей руки бокал – у него была такая отвратительная привычка. А затем принялся лакать разлитое по полу вино… – Эйдан тяжко вздохнул и, казалось, о чем-то задумался.

– И что произошло?

– Минут через сорок у него начались конвульсии. Когда же он затих, я ощутил действие яда и на себе.

– О Боже!..

– Вскоре я понял, что происходит, и бросился в комнату Кэсси.

– Неужели вы подумали, что ваша жена могла убить собственного ребенка?

– Делия на все была способна. К сожалению, я понял это слишком поздно. А нашу дочь она тоже ненавидела. Она говорила мне ужасные вещи… Якобы Кассандра не моя дочь, а ребенок одного из ее любовников. Но я ей не верил, Нора. Не верил, потому что чувствовал: Кассандра – мое дитя. А Делия… Она однажды пригрозила, что расскажет Кассандре… Скажет малышке, что она незаконнорожденный, нежеланный ребенок. Кроме того, Делия утверждала, что пыталась вытравить ее из своего чрева с помощью колдуньи. Многие из обитателей Раткеннона слышали, что я поклялся убить ее, если она скажет девочке хоть полслова.

Нора по-прежнему внимательно слушала, но при этом то и дело ловила себя на том, что любуется Эйданом. Несмотря на бледность, он был невероятно хорош собой.

– Я просил ее уехать, просил покинуть замок, но она ответила, что никогда не оставит Кэсси. Заявила, что девочка принадлежит ей. Как будто Кэсси – комнатная собачонка, которую можно повсюду таскать за собой на поводке. Ей не нужна была Кассандра. Делия ее не любила. Но она хотела превратить мою жизнь в ад и в конце концов придумала, как меня запугать. Она сказала, что если я заставлю ее уехать из Раткеннона, то она разыщет Кассандру, когда та вырастет, и расскажет, как я безжалостно их разлучил.

– Но Кассандра вас боготворит, – пробормотала Нора. – Она бы никогда не поверила подобной лжи.

– Даже я поверил Делии. Поверил, когда решил на ней жениться. Эта женщина была непревзойденной актрисой. У нее было множество поклонников, и она вила из них веревки, она разбила не один десяток сердец. Скажите, могла бы Кассандра противостоять подобному чудовищу?

Нора невольно содрогнулась. Ей не составило труда представить, какое впечатление произвели бы откровения Делии на такую девочку, как Кассандра.

– Когда я ворвался в спальню Кэсси, ее в кроватке уже не было. В то время миссис Бриндл была ее няней, и я сначала подумал, что она с Делией заодно. Но эта добрая женщина была ошеломлена и напугана… И тогда мне стало ясно: Делия забрала дочь и сбежала. Кэсси была отчаянно храброй, но она боялась одного – грозы. А в эти часы бушевала такая буря, что и взрослому делалось не по себе. Но хуже всего было другое: я не знал, сколько у меня времени, не знал, когда яд меня прикончит. И я не представлял, в какую сторону они направились. Но все же сел в седло и поскакал… Слава Богу, мне повстречался человек, видевший карету, – она мчалась в сторону побережья. Я был уверен, что у берега их ждал корабль, был уверен, что если не найду мою Кассандру, то уже никогда ее не увижу.

Нора живо представила картину: Эйдан, с каждой минутой слабеющий от действия яда, мчится за похищенной дочерью… Вероятно, это была ужасная, изощренная пытка.

– Небо озарялось молниями, а дождь потоками обрушивался на землю. Более страшной грозы я не припомню. Стихия разбушевалась, словно злобная мегера. А Делия, должно быть, заметила меня. Потому что карета вдруг сделала резкий поворот и понеслась по дороге у самого обрыва. Господи всемилостивый, я не верил собственным глазам. Эти люди, наверное, обезумели… Полагаю, что на козлах сидел любовник Делии, так как ни один кучер не решился бы гнать экипаж вдоль обрыва в такую ужасную непогоду.

Эйдан подошел к камину и уставился на языки пламени, бросавшие зловещие отблески на его лицо.

– Я слышал отчаянные крики Кассандры. Она звала меня… – Он судорожно сглотнул и вновь заговорил: – Если бы в тот момент Делия подвернулась мне под руку, я бы ее растерзал, не сомневаюсь. Я уже почти нагнал экипаж, но в этот момент одно колесо отвалилось, карета перевернулась и замерла на краю обрыва.

– А Кассандра?.. – прошептала Нора.

– Кэсси находилась внутри. В любую секунду экипаж мог рухнуть на скалы. Спешившись, я просунул руки… Я прекрасно помню… Помню, что Делия, пытаясь спастись, вцепилась в меня, отталкивая Кэсси в сторону. Кэсси пронзительно кричала. Я до сих пор слышу ее жуткий крик. А ее лицо… Ее лицо было в крови. Каким-то образом мне удалось взобраться на лошадь вместе с девочкой – я уже едва держался на ногах. Помню дикую скачку – я торопился доставить малышку в замок и вызвать доктора. Говорят, что у порога я упал и потерял сознание.

– Но как вы выжили?

– Кассандра постоянно меня звала. Я должен был сидеть с ней рядом и держать ее за руку.

Эйдан умолк и снова прошелся по комнате. Нора же смотрела на него во все глаза; она вдруг поняла, что любит Эйдана Кейна.

– Слава Богу, что вы оба остались живы… – пробормотала она наконец. – С трудом верится, что вы совсем не пострадали.

– Нельзя сказать, что совсем не пострадали. У Кэсси остался на лбу небольшой шрам. Что же касается меня… – Эйдан поморщился. – Воспоминания о Делии будут преследовать меня всю жизнь. Как только я пришел в себя, сразу же послал людей на поиски. Но к тому времени Делия уже скончалась. А ее любовника так и не обнаружили, нашли только трость с золотым набалдашником в виде головы сокола.

– Он сбежал?

– После такого падения? Думаю, это было бы похоже на чудо. Вероятно, он разбился о скалы, а волны унесли его тело в море.

– Но если все происходило именно так, то почему же люди считают, что это вы убили Делию? Мне кажется, вы должны были рассказать всем правду. А те, кто отправился на поиски, могли бы подтвердить ваши слова.

– Когда Делию нашли, у нее были сломаны шейные позвонки. Можно было заключить, что ее задушили.

– Она могла получить любые переломы, когда карета перевернулась, – заявила Нора. – Или тот мужчина, который…

– Нашлись люди, утверждавшие, что ее любовник – плод моего воображения. Якобы я выдумал его, чтобы скрыть следы своего гнусного злодеяния.

– Но вы же ее не убивали!

Он внимательно посмотрел на нее, затем в смущении пробормотал:

– Вы уверены, Нора? Порой я спрашиваю себя: может, я и впрямь сделал это в припадке безумия? Ведь одному Богу известно, сколько раз говорил я себе, что, если она еще хоть раз позволит себе, если она… Я вполне мог свернуть ей шею собственными руками и забыть об этом.

Нора медленно приблизилась к нему и, взяв его лицо в ладони, заглянула в глаза.

– Если бы Кассандре грозила опасность, вы бы не стали терять время на месть Делии, я уверена в этом. Теперь я уже неплохо знаю вас, Эйдан, поэтому не сомневаюсь: безопасность дочери – самое главное для вас.

Он посмотрел на нее с нескрываемым изумлением, потом вдруг улыбнулся, и у Норы от этой улыбки перехватило дыхание.

– Да, пожалуй, вы правы. Почему-то я об этом никогда не думал. Господи, Нора, возможно, что я не убивал ее. – Он провел ладонью по волосам и усмехнулся. – Хотя многим очень хочется верить, что именно я убил Делию. Видите ли, дело в том, что я Кейн из Раткеннона. А убийство жены – это нечто новое в истории замка. Ни один из моих предков не смог бы похвастать таким злодеянием.

– А Кассандра?.. Она знает об этих сплетнях?

– Конечно, нет! У меня много врагов, но ни один из них не осмелится сказать моей дочери об убийстве. А если кто-нибудь все же осмелится… – Эйдан внезапно умолк, но угроза, прозвучавшая в его голосе, была красноречивее любых слов. – Итак, вы узнали все, что хотели, Нора. Узнали правду и теперь… О Господи, что с вами? Нора, вы плачете?

Она молча кивнула и всхлипнула. Эйдан утер большим пальцем слезу, стекавшую по ее щеке.

– Нора, но почему?.. Вы плачете из-за Кэсси?

– Нет, из-за вас.

– Плачете из-за меня?.. – Он уставился на нее в полной растерянности. – Но, Нора, ведь я… – Эйдану казалось, что он вот-вот задохнется.

Тут взгляды их встретились, и несколько мгновений они молча смотрели друг другу в глаза. Потом она вдруг улыбнулась сквозь слезы и проговорила:

– Я согласна. Я выйду за вас замуж.

Его взгляд словно гипнотизировал ее, околдовывал; ей казалось, она тонет в ярко-зеленых глазах, смотревших на нее все так же пристально.

«Но ведь он думает лишь о будущем дочери, – промелькнуло у Норы. – И только поэтому он предложил мне стать его женой».

У Норы перехватило горло. О, как ей хотелось увидеть в его глазах свет любви… Но нет, в них была лишь благодарность.

– Вы гораздо сильнее меня, Нора, – проговорил Эйдан срывающимся голосом. – Я от всего сердца обещаю… Обещаю, что сбудется то, о чем вы мечтали в тот день, когда отплыли в Ирландию. И еще… – Он помолчал, затем, откашлявшись, продолжал: – Нора, я хочу, чтобы наше венчание состоялось как можно быстрее. Как только будут закончены все необходимые приготовления. У меня уже имеется специальное разрешение. Я приобрел его перед ярмаркой, когда вы еще спали, – признался Эйдан, покраснев. – Видите ли, Нора, мне посчастливилось, что я сумел уговорить вас ответить согласием, поэтому я не хочу давать вам время изменить решение.

Нора вспыхнула. Она была необычайно взволнована – ведь прежде ей не приходилось переживать ничего подобного.

– Мы можем обвенчаться, когда вы пожелаете, – пробормотала она в смущении. – Мы ведь не собираемся… устраивать настоящую свадьбу – с платьем, со множеством гостей и прочим…

Ему показалось, что в ее голосе прозвучали нотки грусти. Если так, то следовало развеять ее грусть, то есть устроить все как можно быстрее.

– Я отправлю записку преподобному Родсу. Как только он найдет возможность уделить нам время, мы встретимся с ним в церкви Раткеннона. Он быстро сделает свое дело.

Норе показалось, что слово «дело» было в данном случае совершенно неуместным, и ей вдруг отчаянно захотелось отложить венчание, захотелось немного повременить со столь ответственным шагом. Собравшись с духом, она сказала:

– Но вам, вероятно, нужно подождать, пока вы не поправитесь окончательно, чтобы… – «Господи, что я говорю?» – подумала Нора, заливаясь краской.

Но Эйдан, казалось, не слышал ее слов. Пристально глядя на нее, он продолжал:

– Я хочу все устроить должным образом, Нора. Хочу дать бал в вашу честь.

– Бал? О, Эйдан, я не думаю… То есть я не уверена…

– Не беспокойтесь, дорогая. Ничего особенного не будет. Просто соберем небольшой круг соседей, семьи друзей Кассандры. Немного музыки, танцы и легкий ужин… Девочка уже давно просит, чтобы я устроил подобное развлечение. Миссис Бриндл уверяет, что это вполне безопасно. Пусть девочка подготовится к светской жизни. Кроме того, я смогу представить вас всему графству в качестве леди Кейн. А моя маленькая плутовка получит возможность осуществить свою давнюю мечту.

– Сомневаюсь, что это улучшит ее настроение, – пробормотала Нора.

– Я беру Кассандру на себя. Я объясню ей… – Эйдан осекся и покраснел.

«Он, по-видимому, понял, – догадалась Нора, – что не сможет объяснить дочери, по какой причине ее выпроваживали из комнаты, где он метался в бреду. Ведь из его бессвязных речей она могла узнать ужасные тайны…»

– Я Кассандре все объясню, – повторил Эйдан. – Малышка иногда бывает весьма благоразумной.

Нора молча кивнула и отвернулась. Она очень надеялась, что Кассандра найдет в себе силы простить ее. Если же этого не произойдет… О, тогда ее жизнь превратится в нескончаемые мучения.