Текст книги "Мой демон живет по соседству"

Элис судорожно вздохнула и медленно опустила взгляд на свои запястья. На них красовались глубокие шрамы, но теперь уже не те, которые она получила от тех цепей, которые, когда-то сковывали ее запястья. Эти порезы были ровные и глубокие. Элис сглотнула, ноги подкосились.

– Я не могла этого сделать, – прошептала она, сползая на пол и обхватывая стул руками.

Лили встала и подошла к подруге.

– Эти люди были твоими родителями, – сказала она. – Ты помнишь их?

– Нет, этого не может быть, мои родители погибли в автокатастрофе! – ее голос дрогнул. – Я не убивала их! Это Виктор! Он заставляет меня верить в это…

Лили попыталась взять ее руки, но Элис обхватила себя руками, судорожно выдыхая. В голове начали всплывать образы и фразы, кто-то говорил с ней из глубокого подсознания. Голоса, звучащие в голове, такие четкие и знакомые…

– Когда-нибудь, ты вспомнишь, – послышался голос Люциуса.

– Что я должна вспомнить?

– Всему свое время, – прошептал он.

Элис зажмурилась и обхватила голову руками.

– Это не правда! – закричала она. – Это все не правда! Это все не настоящее! Это Виктор!

В комнату забежали два медбрата и попытались поднять ее за руки. Она вырывалась и кричала, то ли от боли, то от безысходности. Разум был на столько затуманен, что картинка перед глазами расплывалась. Сердце билось с бешеной скоростью, холодный пот выступал на лбу. Тошнота подходила к горлу. Пульсация в висках разрывала черепную коробку на сотки тысяч атомов.

– Осторожнее, пожалуйста, – попросила Лили, провожая подругу глазами.

Элис не понимала, что чувствует, она не знала, что было правдой, что было принять проще, то, что она убила своих родителей, или то, что на протяжение всего времени, она была в сверхъестественном мире, где погиб ее любимый человек?

Лили медленно шла по длинному коридору держа в руках серое пальто. Рядом шел врач что-то отмечая в блокноте. Наступила полная тишина, коридор опустел в считанные секунды.

– Доктор, скажите, что с ней происходит? – выдержав паузу, спросила Лили.

– Мисс Локвуд, вы слышали что-нибудь об эскапизме? – задал встречный вопрос врач, подняв на нее небесно-голубые глаза.

Лили помотала головой в знак отрицания.

– Это такая болезнь? – предположив, она пожала плечами.

– Это скорее психическое состояние, а не болезнь, – вздохнул доктор. – Некоторые ученые называют эту патологию эскапизмом.

– Что это значит?

– Это некая ответная реакция организма. Человек пытается уйти в другой мир. Он придумывает его себе и чувствует себя там комфортно, тем самым отдаляясь от реальности. Со временем это может привести к психосоматическому состоянию и тогда уже трудно вернуть человека обратно.

– Вы хотите сказать, что Элис все это время была в другом мире? – нахмурила брови Лили.

– Судя по ее рассказу – да, – ответил доктор, поправляя круглые очки на носу. – Наши психологи будут работать с ней.

– Погодите, но тогда почему, она спустя столько времени, только сейчас вспомнила меня, но не вспомнила своих родителей и того, то она сделала?

– Не факт, что она не вспомнила, но если это так, то простыми словами ее мозг поставил защитный барьер, между жестокой правдой и реальностью. Мисс Локвуд, она убила своих родителей, ей очень тяжело принять это.

– Возможно, что она сделала это не специально.

– Вы оправдываете ее действия?

– Нет, ни в коем случае, просто ее родители были очень религиозными людьми, они морили ее голодом, били за непослушание. Возможно, ей сломали психику!

– Что вы хотите сказать? – спросил врач, тяжело вздохнув.

– Я хочу сказать, что ей сейчас как никому нужна поддержка, буквально вчера она не помнила собственного имени, а сегодня – вспомнила меня. Она стала прежней Элис. Тем более в прошлый раз, она упорно назвала себя иным именем… Скайлер, кажется…

– Лили, послушайте, такое бывает, иногда сильные потрясения могут вывести человека из такого состояния, или же сработать в обратную строну.

– Я если честно не очень понимаю как это возможно, – развела руками Лили.

– Когда у человека вдруг появляется психическое расстройство, или же человек попал в сложную жизненную ситуацию, из которой он самостоятельно не может найти выход, то его мозг начинает подменять реальность на придуманное, на какой-либо вымысел. Так, человеку жить легче, он живет в выдуманном мире, его не тревожат суровые реалии настоящей жизни. Если человек уверует в придуманный личный мир, то у него, со временем, разовьется психическое расстройство, а если это расстройство не лечить, то возникнет необратимый процесс, и эта психическая патология изменит полностью личность человека. Если подобное произойдет, то такого человека уже нельзя будет назвать нормальным, он будет жить в своих фантазиях, и реальная жизнь больше не будет его интересовать.

– Ей еще можно помочь?

– Если патологическое увлечение собственными фантазиями только началось, то человеку обязательно нужна помощь психолога, а если он уже закостенел в своих вымыслах – то и психиатра. С ней как раз работают и те, и другие. При шизофрении некоторые люди видят то, чего нет в реальном мире и не видят и не слышат другие люди, например, звуки, которых нет на самом деле, голоса, звучащие в голове, а также видят то, чего не существует.

– Вы хотите сказать, что у нее шизофрения? – спросила Лили, бросив на врача обеспокоенный взгляд. – Она выдумала себе другую жизнь и скоро будет разговаривать со стенами?

– Вы не совсем правильно понимаете, что такое шизофрения, – коротко улыбнулся врач. – Все это больные не придумывают – так работает мозг этих больных людей, так что, выдумкой их галлюцинации и «голоса» в полной мере назвать нельзя, они и взаправду это ощущают. Но разновидностей недуга – великое множество, болезнь до конца не изучена, поэтому я считаю, что подмена реальности вымыслом – это, одна из разновидностей, когда больной шизофренией неадекватно воспринимает реальность, лишен возможности из-за болезни вести полноценную жизнь, либо же, страдает раздвоением личности.

– Подождите, так у нее еще и раздвоение личности? – снова спросила Лили.

– Я не могу сейчас вам дать однозначный ответ, – ответил доктор и поправив очки добавил: – Мы будем работать с ней, чтобы окончательно выявить заболевание.

– Одним словом вы хотите сказать, что она сумасшедшая? – спросила Лили.

– У нее явно есть психические расстройства. Мисс Локвуд, вы сам слышали ее рассказ и видели ее состояние.

– Я видела то, что человек убит горем и правда не понимает, что происходит, – ответила Лили.

– Вчера ваша подруга была другим человеком, который не помнил ничего, даже вас, а сегодня она в полной мере вспомнила кто вы такая и вы решили ей поверить?

– Ей нужна помощь профессионала и поддержка.

– Этим мы и занимаемся, – как можно мягче ответил врач. – Если это все, что вы хотели узнать, то мне уже пора.

Лили кивнула и глубоко вздохнув еще раз обернулась на длинный, пустой коридор. Ей было не по себе от услышанного, да и она не понимала, что происходит с подругой. С одной стороны, поведение и состояние Элис было не наигранным. Казалось, что подруга реально была в отчаянии, но и тот факт, что весь ее рассказ был абсурдом, имел место быть.

ГЛАВА 21

Элис пыталась открыть глаза, тяжелые веки с трудом поддавались. В голове мелькали отрывки воспоминаний. В холодной палате царила тишина. Одинокий свет фонаря мельком освещал не большую часть стены. Сквозь окно с решеткой был виден маленький кусочек холодной, одинокой луны. Элис медленно поднялась с кровати и опустив ноги на холодный пол, обняла себя руками. Время потеряло для нее ход, она не понимала, где сон, а где реальность. Худший сон – это когда человек засыпает после потери того, кого любил. Когда после долгих слез он закрывает глаза, а затем просыпается, не понимая, как у него получилось заснуть. Он думает, что ему приснился кошмар, а потом обнаруживает, что сон на самом деле является горькой правдой.

– Господи, неужели это происходит со мной? – охрипшим голосом прошептала она, продолжая судорожно обнимать себя ледяными руками.

Транквилизаторы делали свое дело – ощущение легкой эйфории накрывало с головой. Воспоминания о прошедшем дне всплыли в сознании, и ледяной стрелой вонзились в самое сердце. По телу побежал озноб, дыхание участилось, ладони потели, а желудок сводило дикими спазмами. Элис кинула короткий взгляд на массивную, железную дверь, с небольшой надеждой на то, что это все иллюзия, что вот-вот появится Виктор с победной ухмылкой, а Люциус… Он… Жив…

– Сначала я думала, что ты и я не совместимы, – прошептала Элис охрипшим голосом. —Что мы оба не можем ужиться в одном разуме, но теперь я понимаю, что теней без света увы не бывает. Ты без меня ничто, как и я без тебя, поэтому умоляю, вернись, мы друг-другу нужны. Я никогда не чувствовала себя такой слабой, прошу скажи, что ты меня слышишь!

Сложив замершие кисти в замок, Элис безнадежно упала на колени, ощутив такой же холодный пол. Крапинки холодного пота выступили на лбу, воздух становился тяжелым с каждым прерывистым вдохом. К горлу подступила тошнота, головная боль разрывала виски на части. Элис не понимала, почему внутри было это кровоточащее чувство – душу разрывало от бушующей истерики. Душа – ее внутренний мир был разорван в клочья. Разбит. Уничтожен. Элис тонула, захлебываясь собственным страхом, гневом и горем. Хотелось кричать – ровно до тех пор, пока вся боль не уйдет, а земля под ногами не превратиться в бездонную яму.

– Ты права, я без тебя ничто, как и ты без меня, – раздался голос Люциуса так, словно пронесся легкий шепот ветра.

Элис вздрогнула и резко обернулась.

– Люциус? – прошептала она, как можно быстрее поднимаясь с пола. – Прошу, скажи, что ты здесь со мной, скажи, что ты настоящий…

Тишина давила, красные от слез глаза бегали по комнате, в надежде увидеть родное лицо.

– Я не вижу тебя, – судорожно вздохнула Элис. – Пожалуйста, Люциус… Мне правда очень-очень страшно. Я не хочу остаться одна!

Он тихо засмеялся. Бархатный смех был повсюду. Он исходил из стен, потолка, пола…

– Почему тебе смешно? – голос Элис заметно дрожал и срывался.

– Тебе не нужно видеть меня, чтобы слышать и говорить со мной, – ответил он мягко. – Я всегда рядом с тобой, тут, в твоей голове.

Элис бегло осмотрелась.

– Я не понимаю, что случилось… Какой из этих миров реален?! Что со мной произошло?! Где ты, черт возьми?! – слезы хлынули из глаз, пульсация в висках нарастала.

– Теперь ты свободна, – прошептал Люциус.

– Что? От чего я свободна?

– Пришло время показать тебе, – снова прошептал бархатный тихий голос.

– Показать что?!

Не успела она опомниться, как вдруг оказалась на улице холодным, осенним днем. Холодную, белую смирительную рубашку заменила теплая вельветовая безрукавка и джинсы, а босые ноги согрели теплые кроссовки. Яркий свет ослеплял, но чем больше она присматривалась, тем отчетливее понимала, что находится на улице. Повсюду голые деревья и куча листвы под ногами. В нос ударил запах дождя и сырой земли. Элис обернулась, увидев позади себя двухэтажный, светлый дом.

– Что за черт… – прошептала она, увидев себя выходящую из этого дома с большой, серой канистрой.

– Эй! – позвала она, сделав шаг вперед.

– Она не слышит тебя и не видит, – сказал Люциус, появившись из неоткуда.

Элис вздрогнула и обернулась. Он стоял позади и смотрел сверху в низ. Без лишних вопросов и слов, она бросилась ему на шею, крепко сжимая в своих объятиях. Он же, нежно обнял ее в ответ и кратко улыбнулся.

– Ты и правда так скучала? – шепотом спросил он, отстраняясь от нее.

– Я чуть с ума не сошла, в прямом смысле этого значения, – выдохнула Элис, подняв на него растерянный взгляд. – Я не понимаю… Где мы? Я снова словила приход?

– Пришло время тебе вспомнить, – сказал Люциус и мельком кивнул куда-то позади нее.

Не успела Элис обернуться, как вдруг увидела вспыхнувший огонь. Небольшой сарай, находящийся на заднем дворе, в нескольких метрах от них, вспыхнул как спичка. Девушка стояла около него с пустой канистрой в руках и тлеющей сигаретой. На первый взгляд, на лице не было никаких эмоций, кроме застывшей ухмылки, как у сломанной, потрепанной куклы. Копна рыжих волос была запутана, создавалось впечатление, что она давненько не брала в руки расческу.

– Что происходит? – спросила Элис.

– Просто смотри, – ответил Люциус, стоя позади нее.

– Эллисон! – раздался мужской крик из сарая. – Эллисон, прошу, открой дверь!!!

– Там что… Мой отец? – нахмурив брови спросила она, сама не понимая, как узнала его голос.

Девушка стояла и смотрела, как полыхал огонь, языки пламени отражались в пустых глазах. Она улыбалась. Казалось, что еще чуть-чуть, и мужчина, запертый в сарае, снесет дверь. Вопли о помощи становились громче. Гортанные крики и стоны порождали внутри страх – он наполнял сознание Элис. Сделав шаг назад, она закрыла уши. Режущий удар ремня врезался в сознание плетью. Полупустая комната стояла в полумраке, несколько икон висели на стенах и небрежно прибитых полках. Высокий мужчина тенью вошел в комнату и отбросив пустую бутылку из-под виски в сторону, сжал в руке большой, кожаный ремень с железной бляшкой у основания.

– Не надо, – прошептала девочка, забившись в угол комнаты, прижимая к себе серого, плющевого зайца с оторванным ухом.

Мужчина, нахмурив брови, сжал в руке ремень еще крепче и сделал пару больших шагов к ребенку. Его грязная майка была местами порвана, запах спиртного от него чувствовался за несколько метров.

– Молись, дитя! Проси прощения у господа! – рявкнул он, замахнувшись на нее ремнем.

– Я ничего не сделала, пап… – слезно пробормотала девочка, обняв себя руками и опуская голову к коленям.

– Я сказал, проси прощения! – снова рявкнул он, после чего последовал сильный удар.

Эллисон вздрогнула и открыв глаза, попятилась к стоящему позади Люциусу.

– Я не могла… – прошептала она.

Люциус положил руку ей на плечо и с сочувствием посмотрел на нее сверху вниз. Его взгляд был суровым, но понимающим и не осуждающим одновременно.

Крики продолжались еще несколько минут, после чего, попытки выломать дверь прекратились и стало очень тихо. Треск горящего дерева разбавлял тишину. Девушка отбросила канистру в сторону и докурив сигарету, медленно пошла к дому.

– Где мы? Это очередная иллюзия? – испуганные глаза Элис забегали из стороны в сторону.

Люциус аккуратно приложил руку к ее солнечному сплетению. Приятное тепло волной прошло по телу.

– Мы здесь, по ту сторону твоей души.

– Что за…?

– Идем, – вздохнул Люциус.

– Я не хочу, – потрясенно прошептала Элис, пытаясь понять, что на самом деле реально, а что, плот ее воображения.

Руки потрясывало, а слезы предательски наворачивались на глаза.

– Ты должна увидеть все, чтобы вспомнить, – сказал он.

– Я не хочу, – повторила Элис и развернувшись, пошла в обратную сторону от дома, но не успела она и сделать трех шагов, как вдруг оказалась в большой, полупустой гостиной.

– Но ты так хотела узнать правду, – он заметно нахмурил брови. – Вот она – правда!

– Люциус, не надо, – прошептала она. – Я не готова… У меня сейчас крыша поедет!

– Сейчас тебе ничего не угрожает, – мягко прошептал Люциус, понимая, что ее состояние находится на грани срыва. – Я никуда не уйду, доверься мне.

Не успела Элис обернуться, как вдруг оказалась в большом, просторном холле, который был ей до боли знаком. На глаза попалась старая ваза, с давно поникшими и высохшими, белыми розами. Скудная обстановка вокруг вызывала неприятные чувства, запах небольшой сырости и старья сильно бил в нос смешанной затхлостью. Элис поражало, что она наблюдала за тем, как ее двойник расхаживал по дому и не обращал на них никакого внимания. Девушка открыла старый шкаф, с психами выбрасывая все, что попадалось ей под руки, как вдруг, взгляд зацепила белая, бельевая веревка. Недолго думая, она сложила ее пополам и направилась прямо по коридору. Элис поспешно направилась следом. Сделав попутно плотный узел, она вошла в ванную комнату, где в большой серой ванне лежала женщина, читая книгу. Ее длинные, черные волосы были тиной разбросаны по воде.

– Сколько раз я тебе говорила, не входить без стука?! – воскликнула она, бросив на дочь яростный взгляд. – И что за крики были со двора?! Ты опять его разозлила?!

Девушка молча подошла ближе, сжимая веревку в руках.

– Зачем это? – спросила женщина, нахмурив лоб.

Лицо Элис вдвое побелело, когда она увидела, как на шее матери сжалась белая петля.

– Нет, – протянула она, судорожно запустив руки в свои волосы. – Не надо, пожалуйста… Не делай этого!

– Она не слышит тебя, – напомнил ей Люциус. – Здесь ты ничего не можешь сделать.

Элис могла лишь наблюдать за тем, как женщина извивается, расплескивая воду из ванны на пол, ее крик переходил в гортанный хрип, который периодически утопал в воде. Мать тщетно пыталась вылезти из ванны, но с каждой секундой силы покидали ее. Веревка с силой сжималась на шее до тех пор, пока тело не начало сводить судорогой.

Элис прикрыла рот рукой, а на глазах выступили слезы. Люциус тихо подошел сзади и повернув ее к себе лицом, прижал к груди. Элис зажмурила глаза. В висках нарастала сильная пульсация.

– Зачем я это сделала, – прошептала она. – Я не могла этого сделать… Я не верю…

Ее пробила холодная дрожь, пальцы заледенели. Желудок сильно сводило спазмами, казалось, что органы пропустили через мясорубку.

– Все, что говорила Лили, было правдой… – прошептала Элис, пытаясь сама поверить в свои слова. – Я убила их, своих родителей… И меня упекли в больницу для душевно больных людей… Но за что?! За что я так с ними?! Что бы они не сделали, они не могли заслужить смерти.

Люциус повернул ее к себе лицом.

– Ты понимаешь, почему я пришел в твою жизнь? – спросил он, заглянув ей в глаза.

На втором этаже раздался заглушенный крик, полный боли и отчаяния. Элис помотала головой, ее лицо было в разы бледнее обычного. Не успела она опомниться, как вдруг оказалась в своей старой, небольшой спальне. Быстро оглядевшись, она поняла, что начала вспоминать свой старый дом.

– Я тут жила, – сказала она. – Это моя комната.

Люциус кивнул. Элис бросила взгляд на девушку, сидящую около кровати на холодном полу. Между коленей она зажимала небольшую, серую подушку, подтянув ее к себе. В ее руке красовалось острое лезвие, а затуманенный взгляд был пустым и мертвым. Обжигающие слезы текли по бледному лицу, а когда-то ясные, красивые глаза украшали большие, темные круги. Девушку потряхивало от холода и озноба. Зубы стучали друг о друга, а сухие, бледные губы потрескались и казалось, что уже никогда не смогут улыбнуться. Недолго думая, Элис подошла ближе и присела рядом на одно колено.

– Прошу, не делай этого, – прошептала она. – Все это, того не стоит…

На ее удивление, девушка подняла на нее холодный взгляд. Сердце билось с бешеной скоростью, вот-вот выпрыгивая из груди. Элис не узнавала сама себя. Она будто смотрела в зеркало, но не узнавала своих глаз… Они были полны безумия, отчаяния и пустоты.

– Ты не такая, – мягко прошептала Элис.

– Этот мир, он очень жесток, он уничтожил меня, растоптал, как букашку, – холодно ответила девушка охрипшим голосом. – Я отдаю ему должное.

– Послушай, я могу показать тебе другой мир, он не такой, как этот. Пойдем со мной… – сказала Элис и ее голос дрогнул.

Она понимала, что это было безумием и что сейчас она говорит сама с собой, но почему-то не помнит, чтобы такое когда-либо было…

Девушка усмехнулась в ответ. Элис медленно взяла ее за руку и не успела опомниться, как вдруг сперло дыхание. Воспоминания разом нахлынули. Обрывки моментов один за другим всплывали перед глазами. В душе нарастало отвращение к религиозным родителям, гнев и злость наполняли ее до краев. Запах ладана ударил в нос, звон колоколов отдавался шумом в ушах. Ноющее чувство нагнетало. Боль от ударов кожаного ремня врезалась в кожу с новой силой, все тело жгло и сводило спазмами. Хотелось кричать и кричать не переставая.

Буквально на секунду все прекратилось. Девушка вырвала свою руку из рук Элис, острое лезвие подобно смычку, пробежало по венам, оставляя за собой глубокую рану. Ярко алая кровь хлынула ручьем. Элис зажмурилась и сдержано вскрикнула. Ноющее и острое чувство не покидало ее, происходящее казалось страшным сном, кошмаром, от которого нужно проснуться.

– Элис, – прошептал Люциус, положив руку ей на плечо.

Едва та открыла глаза, как увидела ужасающую картину. С ее запястья хлыстала кровь, растекаясь алым пятном на сером полу. В глазах читался страх. В пустой комнате была она и Люциус, никакой второй девушки не было. Казалось, что весь мир опустел за секунду. Внутри нарастало чувство ненужности, бесполезности, безысходности и режущей нутро боли. То, что раньше приносило хоть капельку счастья, обратилось в ничто. Счастье, что наполняло ее, улетучилось в одно мгновение.

– Я все вспомнила, – голос сорвался на шепот. – Я убила их…

– Иди ко мне, – Люциус присел рядом, перекинув через нее руку.

Она чувствовала, как вновь заледенели пальцы, а от лица отхлынула кровь.

– Ты помог мне это сделать? – спросила она, медленно повернув голову в его сторону. – Я постоянно слышала твой голос и кажется, вспомнила с чего все началось…

– Вы сами создаете своих демонов, – ответил Люциус, выдержав паузу. – Ты обращалась к Богу каждую ночь перед сном, я наблюдал за тем, как ты тянула к нему руки, а он ломал каждую клеточку твоего тела своим молчанием. И вот когда пришел мой черед – я ответил.

Элис откинула голову назад, посмотрев в потолок.

– Я не знаю, что сказать, – ее голос стал на тон ниже. – Это кажется таким бредом…

Люциус оторвал небольшую часть простыни, что свисала с кровати и начал перетягивать ее руку.

– Мне так тяжело, – прошептала она, нахмурив брови. – Я скоро умру?

Люциус тепло улыбнулся.

– Если хочешь, я заберу тебя в свой мир, – сказал он.

– Но тебя даже не существует, – еле заметно улыбнулась Элис, повернув на него голову.

– Ты нуждалась во мне и впустила меня, а значит, я существую.

– Ты моя галлюцинация.

– Я, один из твоих демонов, я – часть тебя.

– Почему я помнила то, чего не было на самом деле? – спросила тихо Элис. – Я отчетливо помню, как мои родители погибли в автокатастрофе… Я помню, как хоронила их, помню в каком была платье. А оказывается, что я сама прикончила своих родителей…

На лице Люциуса появилась неоднозначная улыбка. Элис опустила глаза в пол, ощутив, как что-то в очередной раз разбилось вдребезги. Она не могла поверить в очевидное, не могла поверить в то, что она полюбила демона, который был ее воображением. Какого это, полюбить того, кого ты придумал?

– Знаешь, однажды, я услышала одну фразу, там говорилось, что как-то раз, ты полюбишь человека больше жизни, но это будет не тот, с кем ты ее проведешь, – усмехнулась Элис, снова поднимая глаза на Люциуса. – И сейчас, я бы посмеялась в глаза тому человеку, кто придумал эту фразу.

Люциус широко улыбнулся и чуть наклонившись, поцеловал ее в лоб.

– Впрочем, теперь это не имеет значения, – продолжила она. – Сейчас мне все равно, добро ты или зло, в которое я поверила. Я могу по щелчку пальцев выбросить тебя из головы и смириться с этим серым миром, лежа в психиатрической клинике…

– Не драматизируй, не такой уж я и плохой, – сказал Люциус, приподняв одну бровь. – Я помог тебе уйти в другой мир, в котором ты нуждалась. Помог тебе насладиться физической силой, выплеснуть свою боль, создать свою историю.

– А как же Сэлви? Он и правда мертв? – брови Элис опустились.

– Ты помнишь тот момент, когда попрощалась с ним? – задумался Люциус.

Она медленно кивнула.

– В тот момент ты отпустила его…

– Отпустила? Куда?

– Всех нас создала ты… Ты породила, ты можешь и уничтожить. В момент прощания, ты разорвала с ним связь и отпустила его. Ты отпустила часть себя.

– Это же хорошо? Или я чего-то не понимаю? – нахмурилась Элис.

– Если бы ты отпустила Виктора, это было бы хорошо… Сэлви, был самой светлой твоей частью. Он был добрым, с чувствами, с пониманием. Когда я понял, что его больше нет, то осознал, что тьма в твоей душе начинает брать верх… Чем сильнее тьма, тем слабее я.

– То есть, я все это время наблюдала за собой в его обличии? – Элис вытаращила глаза, заметно побледнев.

– Если тебе так проще, то да.

Взгляд Элис был напряжен, она съеживалась, как зверек, что хотел спрятаться. Брови были подняты и слегка сведены к переносице. Ей трудно верилось в услышанное. Дыхание учащалось, несмотря на то, что сейчас ей ничего не угрожало. Кровь отхлынула от конечностей, заставляя их заледенеть.

– А у тебя какая роль в моей истории? Ты добро или зло? – Элис нервно сложила пальцы в замок, постукивая ногтями на больших пальцах друг о друга.

– Я ни то, ни другое. Во мне ты видела того, в ком нуждалась, – тепло улыбнулся Люциус. – Я тоже часть тебя – сильная, волевая, надежная, та, что готова идти по головам, если цель оправдает средства.

На удивление, Люциус был спокоен. От него исходило тепло, в которое хотелось укутаться с головой, как в махровое одеяло.

– А Виктор… – не успела Элис договорить вопрос, как вдруг сознание обдало ледяной водой. – Это олицетворение…

– Да, именно его, – кивнул Люциус. – Тирания твоего отца взяла верх.

– Но ведь я ненавижу его! Я не хочу иметь с ним ничего общего! – возмущенно воскликнула Элис, поймав взгляд Люциуса.

– Чтобы отпустить какую-то часть себя, нужно закрыть гештальт… Принять, простить и отпустить.

– Простить?! Этот ублюдок сделал из меня монстра!

– Вот об этом я и говорю… Ты еще не готова, – Люциус кратко улыбнулся, поджав губы.

Элис подтянула ноги ближе, обнимая по крепче колени. Плечи вздрогнули от озноба, что пробрал все тело. От лица отхлынула кровь, что делало его еще бледнее.

– Теперь ты можешь сказать, зачем ему нужно было кольцо? – устало спросила она, чувствуя, как ослабевает тело. Рукам становилось тяжело обхватывать ватные ноги, а голова плавно легла Люциусу на плечо.

– Каждый из нас выполняет поставленную тобой задачу, – глубоко вздохнул он. – Если бы Виктор заполучил так называемое кольцо, он бы заполучил тебя, власть над тобой.

– Но ты ведь говорил что-то о захвате мира и прочее…

– Я утрировал… Говорил о твоем мире. Он огромен, Элис… Ты и твое сознание, это очень мощная конструкция. Не каждый может то, что подвластно тебе… Завладей Виктор твоей силой, он бы не стал сильнее чем есть, совсем нет. Он бы получил власть над тобой. Стоит тебе протянуть ему руку, я исчезну. Стоит тебе поверить в него, впустить или хотя бы усомниться во мне, ты навсегда потеряешь себя. Я – твоя связь с внешним миром, какая-никакая любовь, чувства, гордость и как бы смешно не звучала, твоя душа. Виктор же – чистое зло, раковая опухоль, с которой я помогаю тебе бороться из года в год. Когда ты отпустила Сэлви, твое сознание тем самым отсекло боль и разочарование. Мозг не вывозил и выключил часть твоих чувств. Минимизировал образование триггера, что мог выбросить тебя сюда еще на том этапе.

– То есть, скрывая правду, ты тянул время? – тихо пробормотала Элис, прикрывая глаза.

– Да, но в тот момент, когда твое сознание пытается попрощаться и со мной, срабатывает тот самый триггер, который выбрасывает тебя сюда в изначальную точку.

– Не верится, что у меня на столько поехала крыша. Я замочила родителей, ушла в себя, влюбилась в галлюцинацию, что дальше…? Что теперь будет?

Нависла недолгая, тихая пауза. Ей больше не было больно. Легкое равнодушие пеленой окутывало сознание. Все что ее сейчас интересовало, это теплое и крепкое плечо, о которое можно опереться, руки, что могли заключить ее в крепкие объятия, защищая от серого мира вокруг.

– Теперь я понимаю, от кого ты хотел спасти меня. Я была той, от кого ты хотел меня уберечь, – Элис попыталась свести брови, но любая мимика давалась с трудом. – Именно это ты заставил меня забыть. Я забыла о том, какой я монстр, о том, что я натворила. Поэтому ты постоянно говорил загадками, а мне казалось, что виной всему был ты. Сейчас я понимаю, от какого чудовища ты хотел меня уберечь. Скажи, это уже было? Я каждый раз переживала разные моменты нереальной жизни, и каждый раз возвращалась сюда?

– Каждая твоя история прекрасна, – задумался Люциус. – И она даже более, чем реальна.

– А твой мир, он правда существует?

– Как он может не существовать, если ты создала его?

– А Скайлер? – чуть громче Элис спросила, явно заметив не состыковку. – От куда она взялась?

– Я уже сказал тебе, каждая твоя жизнь была неповторима.

– Стой… – прошептала она, медленно открыв глаза. – Это была я?

– Да, это была ты, а потом эмоциональное потрясение выбило тебя из колеи. Ты пришла в себя в лечебнице, и я снова устроил тебе экскурсию в прошлое, как и сейчас. Каждый раз, срабатывает триггер, который выводит тебя из игры…

– Черт побери! – тяжело выдохнула Элис. – Ну и приходы у меня… Сколько раз? Сколько таких жизней я прожила? Сколько раз ты знакомился со мной?

Люциус усмехнулся.

– Милая моя девочка, – мягко сказал он. – Ты убила своих родителей за день до своего восемнадцатилетия, а сейчас тебе двадцать пять реальных лет, и поверь, за семь лет случилось многое. Твоя фантазия не перестает меня удивлять.

– А как же моя сила? Я так и не научилась ею пользоваться?

Люциус аккуратно поправил небольшую прядь ее волос, что спадала на глаза.

– Скажем так, в этот раз ты просто не успела, триггер сработал раньше.

– Так будет каждый раз? Каждый раз мой мозг в самый не подходящий момент будет выкидывать меня сюда?

Люциус неоднозначно кивнул.

– У тебя всегда есть выбор. Ты, можешь прекратить это, – сказал он.

– Люциус, – прошептала она, сделав небольшую паузу. – Я нашла способ убежать из реальности впустив тебя, но я так и осталась той маленькой, напуганной девочкой…

– Ошибаешься, – отрезал он. – Ты выросла, и ты готова была сражаться со злом, ценой собственной жизни.

– Но я не умерла бы, – помотала головой Элис.

– Ты этого не знала. На тот момент, это была твоя единственная реальность, где ты могла лишиться жизни. По крайней мере, ты так думала.

– А ты знал, – горько улыбнулась она, с трудом поднимая опущенные уголки губ. – Ты с самого начала знал все.

– То, что ты чувствовала ко мне – это было по-настоящему. Раз за разом я убеждаюсь, что ты выбираешь меня. В какой жизни бы ты не проснулась, ты выбираешь только меня. Я же в свою очередь, последую за тобой в любой уголок твоего подсознания.

– Мне кажется, что у меня мозг сейчас взорвется, – прошептала она. – У меня к тебе сотни вопросов…

– Хочешь снова пойти со мной? – спросил Люциус, поймав ее взгляд.

Элис задумалась, будто у нее был неочевидный выбор, после чего посмотрела в его стальные глаза.