Текст книги "iБольно"

Самое главное, что эта работа теперь вовсе не мешает отношениям. Да, бывает, приходится срываться и уезжать в тот же Нижний или Москву. В других городах есть более крутые ребята, которые устраняют неполадки в коде за несколько минут. Работаю я всего пять, максимум шесть часов в день. Остальное время уделяю себе и своей девушке.

Ещё один день икс. Социальные каналы пестрят новостями о новом питерском франчайзи, показывая в кадре его молодую жену, их довольные лица, а также нас с Верой, приветствующих нового владельца. За видео, фото и текстовой трансляцией следили как наши партнёры, коллеги, франчайзи из других городов, так и наши клиенты, а вместе с ними и их друзья.

– Лёх, ты доволен? – спросил я на камеру.

– Да, Игорь, большое тебе спасибо. Блин, я так рад. Месяц я изучал подробности и проникся философией проекта. Я буду здесь работать, это то, что я искал! – сказал он радостно.

Не разводя лишней болтовни, мы ещё раз представили Алексея, а через полчаса мы уже ехали расторгать контракты. Вера – с владельцем квартиры, а я – с местным спортивным залом.

В этот же день, вечером, мы поехали в Москву. Навсегда.

Глава 4. Прошлое горит

Казалось бы, теперь всё здорово, никто мне не выносит мозги и не пытается вернуть. Без этого даже как-то тоскливо. Чувствуешь, что пустил корни, осел плотно и нужен только самым нужным людям. И это всего за полгода. Вечера перед камином с молочным коктейлем, жизнь вдали от спешки и безлимитное время… Мечты действительно сбываются. Они сбываются у тех, кто не ждёт у моря погоды.

Один из таких вечеров поставил окончательную точку в моём прошлом. Спустя две недели после переезда, как только мы уже немного влились в новорижскую жизнь, эта точка ставится абсолютно произвольно. Судьба держит в руке перо, из которого периодически непроизвольно капают чернила на чужие страницы. Эти точки являются тем самым окончанием чего-либо: отношений, дружбы, жизни.

Вера была в магазине, когда это показали. Я пил виски после напряжённых переговоров с новыми франчайзи и включил телевизор. Не знаю почему, но потянуло включить канал нижегородских новостей.

«В ДТП на проспекте Гагарина насмерть разбилась девятнадцатилетняя студентка Лингвистического университета. На кадрах мы видим, что красная „хонда“ буквально смялась под колёсами фуры. Когда на место проишествия прибыли медики, девушка была уже мертва.»

Красная «хонда» с тремя шестёрками на номере теперь отправится на металлолом. Обычно, люди говорят себе внутренним голосом, что могли бы оказаться на месте погибших. Но я стоял, пил и понимал, что это конец. Больше я не буду горделиво поднимать голову и класть телефон экраном вниз при виде её звонка. Больше я не буду писать ей сообщения, в которых говорится о том, что нас больше ничто не связывает и всё кончено. По моей спине прошёлся холодный пот, а из глаз медленно полились слёзы, которые медленно стекали, как наигранные.

Открыв нижегородские новости в интернете, я находил множество статей о той, которую когда-то любил. В заголовках можно было видеть, как журналисты пытались нажиться на событии. «В след за отцом…», «Пьяная студентка гнала по встречке, и вот что произошло», «Оборвалась ещё одна юная жизнь».

В статьях всплыли факты, что в крови Марго нашли алкоголь. Пассажирское сидение с документами было залито водкой, а при столкновении бутылка разбилась. Показали фотографии вещей девушки. Среди них был новый золотой смартфон, который достали из бардачка. Телефонная книжка была открыта на странице с моим номером. Скорость её машины была сто сорок километров в час. Да, она любила быструю езду. Я уже не плакал. Три шота залпом успокоили меня. Согласно тем же новостям и диванным СМИ, мать погибшей, которая не отошла от убийства мужа, не знает, что и делать. Когда ей позвонили в офис и сказали, что Марго погибла, она закрылась и долго и громко плакала.

Ещё вчера я был на вершине мира от гордости, что бывшая пытается меня вернуть. А сегодня будто из моего сердца что-то вырвали, а с Эвереста спустили ударом ноги в корпус. Вера рядом. Но в моей душе пустота. Не перед кем мне что-то доказывать, перешагивать через себя и совершать смелые поступки. Мы начинаем ценить только тогда, когда теряем навсегда.

Включив грустную музыку, я сел на пол с бутылкой виски, которая была открыта, но пить мне не хотелось. Я сидел посреди гостинной в джинсах и футболке поло, а воспоминания приятных дней сами лезли мне в голову. Они не лезли, а пробивали меня насквозь, как выстрелы из «desert eagle» в упор.

– Дорогой, я дома. – сказала Вера, войдя в дом.

Я не отвечал, а просто сидел и втыкал в одну точку.

– Дорогой… – сказала она, увидев меня на полу с бутылкой – Гоша, всё нормально?

Невозможно было вымолвить ни слова от адской удушающей душевной боли. Лишь увидев фото на ноутбуке и услышав «Девочка из прошлого», она поняла, в чём дело.

Вера аккуратно отняла у меня бутылку, с которой было просто расстаться. Затем, девушка помогла мне дойти до постели, положила на тумбочку средство для снятия похмелья и уложила меня спать.

Уже на следующий день я понял, что это трагическое событие способно выбить меня из привычного расположения духа. Поэтому я пошёл в подвал, где располагался спортзал. Вижу в большом настенном зеркале грустное и загнанное подобие человека. Пора покончить с этим… Пятьдесят килограммов без страховки спокойно ложатся на мою грудь и поднимаются безо всякого труда. Вдох-выдох. Вера приносит молочные коктейли и фрукты, делая комплименты потному мужику. Стоило было лишь пожать, как в глазах загорается тот самый блеск. Блеск, который ярче, чем у всех ребят, которые проходили у меня собеседование. Блеск, напоминающий взгляд тигра в тропических джунглях.

Теперь у меня в каждой руке по двадцать килограммов, а в колонках на всю звучит «Tech N9ne». Этот вес мне не по зубам. На каждый повтор приходится дикий ор, который заглушается хорошим Midwest-хипхопом.

Этого достаточно. Теперь я пять минут бинтую руки, надеваю накладки на ноги, восстанавливаю дыхание и перехожу на ковёр для борьбы. Да, такой скромный домик, а в подвале целый спорткомплекс. Кирилл в Нижнем Новгороде научил меня приёмам борьбы, тайского бокса, бразильского джиу-джитсу… В общем, я перенял от него весь миксфайт. Пришло время опробовать мешок для борьбы, который я купил две недели назад. Эти пятьдесят килограммов кирзы, пачкающей кожу, были не такими лёгкими, как штанга. С каждым разом, когда я бросал мешок, я представлял, как разбивается моё прошлое об бетон. А если оно не разбивалось, я делал захват ногами и бил мешок руками изо всех сил, пока агрессия и отвращение не утихали.

После получаса борьбы я приступил к груше. На Веру лапы было жалко надевать. Приходилось бить по мешку и отрабатывать удары, а после каждого четырёхминутного раунда качать пресс.

Закончив, я прибирался и выходил в шортах и в замыленной майке, которая висела у меня на шее и прикрывала растущую грудную клетку. Я невероятно возбудился, увидев Веру в домашнем халатике. После тренировок повышается либидо. Напряг пресс, взял презервативы со стола. Вера не успела понять, что происходит, как оказалась на плече у лысого бородатого мужика, которому нет ещё и двадцати. Я понёс её в ванную, чтобы обновить душевую кабину. Вы поняли, каким образом обновить.

Сорвав с девушки халатик, я кинул его на пол и, подобно зверю, затащил её в кабинку, включив лёгкий душ.

А было всего лишь девять утра. Как же полезна эта встряска. Не было бы вчера такого известия, не началось бы у меня утра в семь часов, а Вера не вышла бы из душевой кабины такой довольной, прижимаясь к моим мышцам.

Похоже, что скоро настанут радикальные перемены? Проверив все базы данных со своего компьютера, я надеваю синие брюки, которые шли вместе с пиджаком, белую наглаженную рубашку, чёрный галстук, а Вера помогает мне надеть пиджак, из которого я скоро вырасту… Надев пуховик и взяв портфель, я выхожу из дома, сажусь в машину и еду в московский офис компании.

Эд безумно рад, что я приехал. Он попытался намекнуть мне о вчерашнем проишествии, но я не подал вида, что понимаю, о чём он. Рейтинг посещений, заявки рекламодателей, средние чеки просто шокировали.

– А почему ты предложение от этого стартапа о здоровье слил? – поинтересовался я.

– Да ну их, они на полмесяца заказали, пятьдесят штук всего. А то на целый месяц, сто сорок, компания по обучению языкам в кратчайшие сроки. – сказал Эд. – Не хочешь китайский выучить?

– Нет, в другой раз. Слушай, надо бы поговорить. – сказал я.

– Ну давай. А что случилось? – спросил он.

– Хочу «ниссан» свой продать, а сегодня возьму «мерс», прямо из салона. – сказал я.

И я действительно хотел взять себе новенький «мерседес». Устал ждать. Деньги есть, их достаточно, правда, банки ещё не трещат по швам от их количества, но всё же – имею права позволить себе хорошую машину.

– Так, давай поставим машину у офиса, пока не продашь. – сказал он.

– А кому он сейчас нужен-то? Знаешь, что давай сделаем? – и тут я загорелся идеей. – Дай мне камеру, я отфотографирую машину, создам конкурс на сайте.

– А что за конкурс? – спросил Эд.

– Кто наберёт больше заказов на продажу моей машины, тот получает пятьсот тысяч на услуги нашей компании. – мозг родил идею за секунду.

Это похоже на конкурс репостов. Помню, как Руслан Мамедов отдавал даром «импрезу». Однако мы выигрываем вдвойне – расширяем целевую аудиторию и не теряем своих денег. Для участия и получения своего приза никто не будет платить, но пятьсот тысяч не утекут в карман случайного прохожего.

Сделав снимки своего автомобиля, я сделал большое объявление в видеоформате и запустил его по московскому проекту. Такие конкурсы имеют место быть в нашем деле. Но главное – не давать клиенту реальных денег, а лишь создавать иллюзию его победы. Мне не важно, кто это будет: работник, пользователь, гость, который рандомно наткнулся на объявление. Важно было, что он продаст мою машину через социальные сети, наберёт гору лайков и репостов, а также заказов, и вот тогда получит приз.

– Эд, а чей это «asx» стоит почти у входа? – спросил я.

– А, да это мой, решил не тратиться на «инфинити». – отвечал Эд. – На «инфинити» я и в Нижнем могу покататься. Отец матери подарил в ноябре.

Вечером, после работы, мы поехали в диллерский центр «Mercedes». Там нас приветствовал менеджер, который работал по VIP-программе. Разумеется, мы договорились предварительно, а не с улицы пришли. Я попросил показать мне внедорожник «ML-класса». Менеджер распинался, рассказывал об особой серии, которая на триста тысяч дороже улучшенной комплектации. И мне понравилась эта улучшенная серия.

– Оформляем. – сказал я, вылезая из салона автомобиля.

Через полчаса я был владельцем новенького немца за сто тысяч долларов.

– Эд, ну давай, до завтра. Японца там моего смотри не обижай. – сказал я и пожал руку товарищу.

– Давай, Гошан, аккуратнее смотри, новая же. – сказал он с улыбкой и уехал.

Это повод. Это на самом деле повод. Недалеко от нашего дома был супермаркет. В связи с покупкой нового транспортного средства я решил купить хорошего вина, конфет и цветов. На меня так смотрели девушки, когда я, восемнадцатилетний доходяга, вышел из нового немца с нулевым пробегом.

По дороге домой я опробовал покупку на зимней трассе. Подъехав к дому, я посигналил и мигнул фарами. В окне показалась Вера в своём халатике. Затем, она рванула от окна и через пять минут стояла в джинсах, в сапогах и пальто возле моей машины. Девушка не могла отвести взгляд от «мерседеса».

– Господи! Какое чудо! Игорь, какая классная машина! – радовалась девушка, подпрыгивая.

– Да, милая, машина что надо! – сказал я, подходя к ней, чтобы обнять и поцеловать.

– А что ты с японцем сделал? – спросила она, повиснув у меня на шее.

– Он стоит в офисе, буду продавать, даже конкурс запустил. – сказал я.

– Ой, какой ты у меня молодец! – говорила она, чмокая меня в губы.

– Это ещё не всё. Вот, – я достал цветы, вино и конфеты – для нашего вечера!

– Слушай, я знаю, что ты не любишь всякие инстаграмы и другие социалки… – недоговорила она.

– Фотографируй! – радостно прервал я девушку.

Мы встали на фоне значка «мерседес», бутылку и коробку конфет мы положили на капот и, обнявшись, сфотографировались на заднюю камеру со вспышкой. Фото получилось на редкость хорошее. Как я уже говорил, что я – не сторонник всяких селфи и прочего мейнстрима, но это мне очень понравилось. На фото, благодаря вспышке, ярко запечатлились хлопья снега, металлический значок и чёрный лакированный капот, милая Вера с большим букетом и я с довольной мордой.

– Гош, я помучаю тебя маленько. Пофотай меня дома, а? – канючила она.

Мне было всё равно, что делать. Согласился. Поставив машину в гараж, мы пошли домой. Кстати, девушка была в таком восторге от машины, что села в неё, когда я заезжал в гараж.

– Слушай, а я тоже нашу фотку в инстаграм залью. Меня ещё отдельно сфотаешь на кухне. – сказал я всё также радостно.

Вы не представляете, какой восторг меня переполнял. Тело словно хотело улететь в космос. То самое чувство, когда покупкой для себя радуешь своих близких… От этого эмоций в несколько раз больше.

Вера позировала перед восьмимегапиксельной камерой моего уже непоследнего айфона. Она – модель. Она привыкла работать на камеру. Дорогая мебель смотрелась эффектнее благодаря девушке. Вера садилась ли, ложилась ли на скамейку в прихожей, скамейка сразу приобретала какой-то особый смысл. И диван, и стулья. И тут дело вовсе не в упругой попе, которую подчёркивали её джинсы, или груди третьего размера. Самый лучший изгиб на теле женщины – улыбка. Её улыбка наполняла пространство светом, который в разы был ярче ламп.

Теперь настала её очередь.

– Я в носках, снимай не в полный рост.

Она смеялась и фотографировала. Я стоял, оперевшись руками на столешницу, в рубашке, повесив пиджак на стул, рукава закатал. На правой руке чётко виднелись Swiss military «Top Gear», золотые часы с чёрным ремешком из каучука. Также мы вместе сфотографировались на фоне дорогущей кухни, целуясь.

Наши инстаграмы напоминали семейный фотоальбом, а моя страница в контакте была похожа на пустыню из вестернов. Не хватало только перекати-поле и звука пролетающего орла.

Пять минут мы выкладывали эти чертовски милые фотографии. Мне хватило выложить три, потому что мне было как-то пофиг, кто что скажет и кто оценит. А вот Вера выложила целых десять фотографий. Она их делала, чтобы обзавидовалась Марина. Вера теперь же на Новой Риге живёт. Вот она – явная конкуренция имиджа. Теперь, глядя на Веру, Марина скажет своему ФСБшнику-нефтянику сфотографироваться на работе, в машине рядом с рулём (чтобы был виден значок). Марина покажет, что у неё тоже всё хорошо. А потом, может, и закажет фотосессию на улице, в лесу, например.

– Милая, что ты сегодня делала? – спросил я девушку за ужином.

– Готовила, писала книгу и стихи, немного позанималась в спортзале. – ответила девушка.

– Очень вкусно, – восхищался я тушёным мясом – Вер, а книга про что?

– Честно, книга не одна. Я стараюсь, пишу много. В первой – наша история любви и немного об успехе провинциалки, во второй – роман-антиутопия о современном мире, а в третьей – сплошная фантастика. – рассказывала она мечтательно.

– Второе… Как Олдос Хаксли? – спросил я.

– Да, именно. Ты знаешь, после работы в твоём стартапе я поняла, как интернет убивает реальность и рассматриваю это в нескольких аспектах. – восхищаясь моими литературными познаниями, сказала она. – А стихи посвящены любви двадцать первого века.

– Прочти мне один, на бис, любимая. – сказал я.

 
В интернете ты принц прекрасный
Ты крутой, весёлый анон,
А в реале ты псевдо-опасный,
И боишься взгляда в упор.
 

– Как актуально! – сказал я, аплодируя.

– Тебе понравилось? – удивилась она.

– Да, за тебя! – сказал я гордо и поднял бокал.

Наш вечер прошёл отлично. Мы смеялись, делились интересными историями за день, целовались, а в конце мы пошли в постель. Хорошее завершение дня.

– Где будем? В ванной, в спортзале или в постели? – спросила она.

– Пойдём в постель, мы давно не были именно там. – сказал я.

– Да, это ты всё такие экзотические места находишь… – сказала Вера.

Утро выглядело очень мило. Я проснулся и увидел, что всю ночь мы спали, прижавшись друг к другу. Да, засыпать с мажоркой это одно, а просыпаться с моделью – совсем другое.

Семь утра. Я снова в зал. Но сегодня я буду только работать с ударами, бросками и захватами. Вера по привычке приносит мне коктейли и фрукты.

– Зайди на ковёр. – сказал я.

– Я? – удивилась она.

– Да, кто же ещё, зайди, не бойся. – сказал я, улыбаясь.

Девушка в светло-зелёных шортах, больше даже салатовых, в белой маечке заделала волосы в хвост и, поставив поднос на стол, сняла тапочки и зашла на ковёр для борьбы.

– Нападай! – сказал я.

Вера попыталась сделать захват, однако я ушёл и предложил ей напасть снова. После шести попыток я провёл лёгкий захват, аккуратно «повалил» её на ковёр, придерживая рукой голову, чтобы девушка не ушиблась, и поцеловал её в губы.

Звонит телефон. Мы не повторим вчерашнее утро.

– Извини. – сказал я, встал и пошёл отвечать на звонок.

– Да, Эд, здорова.

– Чувак, давай приезжай в офис, ты не представляешь, что творится с конкурсом! – Эд орал в трубку.

Выпив коктейли и съев все фрукты, я принял душ, оделся и поехал на своей машине в офис. Вера попросила довезти её до магазина. Это ещё раз показывает, как ей нравится моя покупка.

– Милая, тебе очень идёт этот хвостик! – сказал я Вере.

Она ответила поцелуем на комплимент.

Утренняя Москва встретила пробками. Благо, что пробка продлилась всего полчаса. Эд был в шоке от рейтинга.

– Чувак, смотри, это Мамедов. – сказал он, показывая страничку Руслана Мамедова. – Его пост о бесплатной «импрезе» набрал за всё время двадцать тысяч лайков и пять с половиной тысяч репостов. А мы в полтора раза больше набрали за ночь. Чуваки присылают мне в личку информацию о заказах, то есть номера, предложения. Отменно!

– Отменно! Так, подержим ещё день, завтра найдём того, у кого самое большое число предложений, поедем на встречу с рандомным покупателем и продадим японца. – сказал я.

– Да это-то само собой. У нас тысяча новых пользователей из Москвы за ночь. – сказал Эд.

– Нифига себе! Вот это новости! – удивился я и посмотрел на статистику.

– Да, а в систему введено за ночь восемьдесят тысяч рублей, это от тех, кто только что зарегистрировались. – продолжал он. – А так, если смотреть на всероссийские показатели, то скоро мы выйдем на два миллиона рублей в день.

– Так, давай трансляцию. – сказал я.

По офису было сложно расхаживать, как по квартире Кирилла. Мы сделали трансляцию в форме видеоблога на фоне белой стены. Пришлось эпатажничать не хуже Киркорова. За время трансляции я подкидывал ключи от своего «ниссана». И всём это ради того, чтобы избавиться от старой машины. Хотя, не только.

– Слушай, я тут подумал, ты же живёшь насыщенной жизнью. Надо бы тебя пропиарить. – сказал Эд.

– Пропиарить? Чувак, у нас времени нет на эту ерунду. Пресса пусть сама приезжает, если хочет. А так я плевал тратить на это время. – взвёлся я.

– Ну ты чего, понятно же. Хороший ты шеф. – сказал он.

– В принципе, если кто-то хочет интервью взять, то пусть приглашают меня в кафе или пусть в гости приезжают. – сказал я.

– Да, предложения-то есть. – сказал Эд, грозя пальцем.

Это был сайт о молодых стартаперах. Пришлось связаться с этим изданием и пригласить на завтрашний вечер, чтобы устроили полуторачасовое интервью. Оказывается, конкурс уже оказался во всех молодёжных столичных издательствах, а также в сообществе «Ниссан». В контакте у меня было десять тысяч непрочитанных сообщений, столько же заявок в друзья.

Эд занимался программной поддержкой, рассылал рекламу, предложения, а я взял ноутбук и написал свою краткую историю успеха, чтобы отправить в эти ненасытные дома сплетен. Это стандартное «из грязи в князи». Такими историями пестрит каждое порядочное издание о стартапах.

Когда Вера узнала, что к нам едут журналисты, она обрадовалась. Она уже спрашивала меня, что надевать, чтобы порадовать читателей. Я предложил неформальный казуальный стиль.

Вы думаете, что миллионеры носят одежду либо за копейки, либо за миллионы. Нет, всё, что было на мне, суммарно еле дотягивало до пятнадцати тысяч рублей. Умалчиваю про гардероб подруги.

Уже утром мы решили сделать несколько фото и видео для наших вечерних гостей. Вера пофотографировала меня в спортзале, затем, собирающимся на работу, возле машины, машину, уезжающую вдаль. На работе этим занимался Эд, которого я согнал с кресла и занимался обеспечением весь день сам. Фотографий было достаточно. Мы за них ничего не просили. Нам просто было не жалко. Да и люди должны знать больше.

Вечер. В синих джинсах и в белой футболке с принтом «Vans», при часах Swiss Military «Top Gear», стою на кухне. Вера спускается со второго этажа. Казуальный стиль не вредит никому. Короткие чёрные шорты с белой маечкой, волосы в хвост и браслетик «Nomitaion» на руке сделали из молодой писательницы и модели лицеистку.

– Пусть они мне обзавидуются. – сказал я и пошёл открывать дверь.

Встретил я их словами:

– Джентельмены, прошу в моём доме понизить своё ЧСВ и задавать конкретные вопросы.

Они немножечко офигели.

– Это Ваша жена? – спросил журналист, показывая на Веру.

– Нет, пока что любимая девушка.

Они прошли на кухню, Вера приготовила им чай. Всего четыре человека, включая оператора.

– Вы застали нас врасплох. Мы даже толком приодеться не успели. Что ж, тем естественнее всё будет. – сказал я.

– Игорь Авраамович, скажите, как Вы в восемнадцать лет добились такого? – спросил журналист.

– Всё просто, – начал я – я сделал то, что нужнее, чем айфон.

– Сколько городов сейчас обладают Вашей технологией?

– Тридцать два. Каждый владелец франшизы является успещным человеком.

– Как Вы считаете, что нужно стартаперу в первую очередь?

– Гнёт условий, харизма и немнжко денег.

– А какие условия угнетали Вас? – спровоцировал второй журналист.

– Вы знаете, господа, я рос в маленьком городе, денег всегда не хватало, однако я смог перешагнуть черту своего страха, в этом мне помог мой лучший друг, который сейчас руководит московской франшизой. – открылся я.

– А как Вы относитесь к благотворительности? – спросил третий.

– Я назначил на должность директора питерской франшизы парня из родного города, – разъяснял я – у которого девушка беременна и идиотская работа… Была. Теперь он живёт, по-настоящему живёт, а не существует.

– А кто до этого был в питерском филиале? – спросил первый.

– Моя очаровательная Верочка. – ответил я, улыбаясь, и тут сработала вспышка. – Я Вам больше скажу, Вера работала в какой-то аптеке того же города, что и я. Я зашёл однажды купить витаминов, а через месяц мы уже были вместе.

– Что ж, здорово. Давайте пройдёмся по Вашему дому, сделаем небольшую фотосессию. – предложил третий журналист.

– Пойдём. – сказал я. – Так, сфотографируете мою девушку сзади – будете иметь дело со мной, всё понятно?

– Да, Игорь Авраамович, мы не будем. – сказал первый журналист.

Уверен, стоило было нам отвернуться, как эти три охотника за сенсациями, делая вид, что пишут сообщение, сделали пятьдесят кадров великолепной попы восемнадцатилетней писательницы. Чёрт с ними. Нам-то больше пиара.

Мы фотографировались в комнатах с дорогой мебелью, на фоне камина, сидя на ковре, в зале, на кухне с журналистами за чаем. Они остались довольны.

Когда они уходили, я попросил их электронную почту. У нас была фотография, которую делал Даниил. В Питере мы лежали на кровати. Вера в своих коротких шортиках, от которых эти ботаники возбудились, в белой маечке. Рядом я, прижался губами к её щеке, положил правую руку на её живот. Это фото мы и отправили. Пусть передёрнут в свободное время.

Утром мы читали и смотрели интервью. Разумеется, оно было приправлено дозой пафоса, без которой это издание никто читать бы не стал. Но они сделали это на должном уровне. Не забыли и о той фотографии.

Вот так и надо вылезать из своего панциря наружу. Мы не переживали, когда было интервью. Человек, у которого за спиной каменная стена из зелёных кирпичиков, хорошее жилище и красивая девушка, не может волноваться. Нет, я утрирую. Если бы они пришли для интервью в квартиру моей матери, я бы волновался, дрожал бы, как осенний лист. Благодаря обстановке волнение было гораздо меньше, но оно присутствовало.

Они описали всё: мои увлечения, работу Веры, мою машину, конкурсную деятельность, осветили биографические моменты. На одном из двух сотен сайтов появился заголовок «Таинственный везунчик». Известные издания о миллионерах ещё не писали о стартапе, но вовсю присматривались. Полагаю, им не интересна компания, работающая на уровне страны. Может, они там матёрых «допрашивают».

Что делать, когда у тебя появилось всё в одночасье? Преумножать, а не созерцать и бросаться направо-налево. Это было последнее утро, когда японец стоял возле офиса. К одиннадцати часам утра подъехал покупатель – студент авиационного университета, Антон. Мы сняли церемонию продажи, показали в кадре деньги и связались с победителем, который был в офисе через два часа. Он получил свои пятьсот тысяч на услуги. Это был невзрачный парень из Чертаново, но он оказался нереально шустрым в плане поиска покупателей на «ниссан». За два дня он нашёл тридцать желающих, среди которых оказался Антон. Одному парню с Чистых Прудов не хватило всего одного предложения.

Здесь мы тоже сыграли на камеру как надо. Наши улыбки были белее улыбок любых девчонок из рекламы жевательных резинок.

– Что ты хочешь сделать на эти деньги? – спросил я во время трансляции нашего победителя.

– Ну теперь у меня есть деньги, на них я сделаю имидж в социалке, а также я планирую в корне измениться. – сказал он.

– Что ж, полмиллиона рублей мы отдаём этому парню на создание образа настоящего московского дэнди! – воскликнул я.

Машину я продал за девятьсот тысяч рублей. В день мы зарабатываем больше, но для этого кроссовера такая цена – потолок.

– Игорь, здравствуйте. – голос Гольдмана прозвучал в трубке.

– Здравствуйте, Авраам Яковлевич. – ответил я.

– Игорь, что же Вы ко мне не заезжаете? – спросил он.

– Авраам Яковлевич, у нас работа кипит вовсю, не успеваем сливки снимать. – весело отвечал я.

– Что ж, я прошу Вас приехать сегодня вечером, есть разговор по нашим обоюдным интересам. – спокойно сказал он.

– Мы не продаёмся! – повысил голос я.

– Бог с тобой, Гоша, я тебя не покупаю. Дело есть. Всё, до вечера. – разговор окончен.

Эд узнал об этом, успокоил меня и сказал, что вечером готов поработать за двоих. К тому же, по его словам, у нас пока нет нужды висеть на проводе. Кирилл рассказал о подъёме нижегородского интереса. Он опубликовал на всех франшизах новость о гибели Марго и скорбящем миллионере с грустным тёмным фото. Мне было приятно, что о горе, которое уже забылось мною, вспомнил мой партнёр по бизнесу, который не просто получал свои миллионы, а сливался с компанией сам. Вере пришлось сказать, что вечером у меня встреча. На том конце трубки она говорила радостно, рассказывая о моём образе в её рассказах. Я был готов. И неважно, что было за дверью на сороковом этаже.

Долгожданный вечер. При должном параде, в костюме, с портфелем, я поднимаюсь на лифте. Встречает охранник и говорит следовать за ним. Он открывает дверь. За столом сидит он, Гольдман, а в качестве его посетителя – моя мать.

– Здравствуйте. – с опаской сказал я.

– Привет, заходи. – сказал он.

– Мама, – занервничал я – что ты тут делаешь?

– Успокойся. – сказала мать.

Признаться, такой властной я её никогда не видел.

– Игорь, сын, – начал Гольдман – понимаешь, это рано или поздно должно было произойти.

– Сын? – переспросил я.

– Конверт. – сказала мать.

Моя рука на автомате полезла в левый внутренний карман пиджака. Теоретически, конверта там априори не должно было быть. Но он оказался там. Дыхание сбивается. Достав конверт, распарываю его руками и достаю две фотографии. На одной – Гольдман в молодости с моей мамой, такой же молодой. И со свёртком. Стоят на фоне роддома. А на другой – фото, сделанное месяц-два назад.

Смотрю на обе фотографии, ищу различия, стреляю глазами на Гольдмана. Нет, это он. Это он, мой отец, которого нет в живых уже как восемнадцать лет.

– Мам, ты же сказала, что он умер? – спросил я.

– Сынок, извини, у папы были большие неприятности, – говорила она – и он всё подстроил.

– Ты садись. Сейчас я всё тебе расскажу, сын. – сказал он, уступая мне своё кресло.

С осторожным взглядом я сел на кресло генерального ли директора, президента ли фирмы… Не знаю, кто он, но раз офис в башне, то значит, занимает солидный пост.

– Не спрашивай меня, почему я не показывался раньше. Теперь я смело могу приехать в Нижний. Того бандита больше нет. Слышал его дочка ещё погибла. – говорил он.

– Авраам! – сказала мать.

– А, да, извини, – он сбавил обороты – Отец девочки, которую ты любил, был моим заклятым врагом. Если бы я платил по счетам, то сейчас бы мы и не встретились.

Я сидел в недоумении от происходящего. Что же это получается? Весь год я встречался с дочерью заклятого врага моего отца? Так если отец покойной Марго знал, кто я, то почему он не попытался меня убить или хоть как-то через меня воздействовать на отца? Или он не знал?

– Твоя настоящая фамилия – Гольдман. Золотов – всего лишь прикрытие для семьи. – твёрдо говорил отец.

Переваривая все факты и понимая, что моя жизнь никогда не станет прежней, я лишь поднял глаза и спросил:

– Пап, а кто убил его?

– Парень один, хороший. Он у меня в охране работал до армии. Ну а чего, из универа вылетел. А сам не промах – мастер спорта по тайскому боксу, выступал на боях без правил, в клетке. – говорил он.

– А Марго тоже он избил? – также недоумевая, сплетал я фразы. – А что он тогда раньше её отца не грохнул, а получил от него как следует?

– Сын, я не знаю, я дал ему денег – он принял заказ. Он – крутой, чекист. – непринуждённо отвечал он.

– Так, Гоша, – начала мать – Даниилу нужна материнская поддержка. Я буду жить с Авраамом.

Я поднял удивлённые глаза на мать, посмотрел на отца, которого знаю пять минут, и снова поник.

– Сын, никто в этой жизни просто так ничего не находит и не теряет. Я бросил вас и я каюсь, – говорил Авраам Яковлевич – каюсь каждый день. Бог унёс у меня Ирину, мать Даниила. Мальчик пять лет без матери…

– Пап, я потерял тебя и жил без тебя. Зато я поднялся и показал этому жестокому миру средний палец. – закончив, я встал и обнял отца, пустив слёзы.